CC BY
120
УДК 94:61
Гвоздев Максим Геннадьевич
кандидат исторических наук, доцент кафедры «История Отечества и культуры» Саратовского государственного технического университета имени Гагарина Ю.А.
ХЕЛСИЗМ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНОЙ КРИТИКИ МЕДИЦИНЫ
Gvozdev Maxim Gennadyevich
PhD in History, Assistant Professor, Russian History and Culture Department, Saratov State Technical University
HEALTHISM IN THE CONTEXT OF THE SOCIAL CRITICISM OF MEDICINE
Аннотация:
В статье проводится анализ основных работ, посвященных генезису и развитию хелсизма в контексте социальной критики медицины. Особое внимание уделяется характеристике социокультурного и исторического фона возникновения но-вой разновидности политической идеологии в контексте перехода к неолиберальной модели управления. Раскрываются механизмы формирования ценности здоровья и здорового образа жизни, определяются характерные для западных стран способы трансформации индивидуального поведения и ответственности за здоровье в норму поведения. Хелсизм рассматривается как средство морального давления в его связи с проблемой социальной отчужденности.
Ключевые слова:
хелсизм, медикализация, социальный контроль, Р. Кроуфорд, И. Иллич, П. Шкрабанек, М. Фицпат-рик, Ф. Фицджеральд.
Summary:
The article analyses the main works dealing with the origin and development of healthism in the context of the social criticism of medicine. Special attention is given to the description of socio-cultural and historical background of the origin of a new type of political ideology in the context of transition to the neoliberal model of management. The author discusses the mechanisms of formation of the value of health and healthy lifestyle, defines the ways of transformation of individual behaviour and health responsibility into the standard of behaviour typical for western countries. The healthism is considered as a means of moral pressure in its connection with the problem of social alienation.
Keywords:
healthism, medicalisation, social control, R. Crawford, M. Fitzpatrick, P. Skrabanek, I. Illich, F. Fitzgerald.
70-е гг. XX столетия ознаменовались завершением эпидемиологического перехода, сопровождавшегося в классическом виде постепенным сокращением высокой смертности и рождаемости до более низких показателей [1, р. 414-415], ростом экономического благосостояния, успехами санитарной революции и развитием системы здравоохранения в западных странах. Основными следствиями перехода стали изменения структуры заболеваемости и причин смертности среди населения. Пандемии и голод уступили место дегенеративным, техногенным и хроническим заболеваниям [2, р. 753]. Подобный переход в масштабах западных стран повлек за собой стремительное снижение доверия к медицине. Это отчасти объяснялось общими веяниями эпохи разочарования в идеалистических и нереализованных надеждах послевоенного времени, взамен которым пришли инфляция и безработица, неравенство в получении медицинской помощи, мировой энергетический кризис и болезненный переход от консервативной к неолиберальной модели управления.
В основе критического подхода к медицине и профессиональному медицинскому сообществу базировался концепт «медикализации» как формы всестороннего социального контроля, затронутый в трудах М. Фуко, И. Золя, П. Конрада, Т. Саса и многих других. При этом особого внимания в раскрытии сущности медикализации заслуживают взгляды Ивана Иллича, социального критика и инакомыслящего «бунтаря». Иллич подверг социальные институты в западных странах, включая медицину, критическому препарированию и пришел к тревожным выводам. Согласно воззрениям автора, медицинская индустрия производила новые болезни, а сами болезни и социальные проблемы увеличивались за счет вмешательства профессиональных медиков, обеспечивавших послушание всех членов общества [3].
Подобный социокультурный фон нагнетания напряженности и падения социального престижа медиков предполагал поиск ответственного за здоровье. В 1980 г. американский социолог, политический экономист Роберт Кроуфорд опубликовал статью «Хелсизм и медикализация повседневной жизни» [4, р. 365-388], в которой охарактеризовал зарождение новой идеологии, возникшей в 1970-е гг. в США как реакция на социальную критику медицины, дороговизну и неэффективность системы здравоохранения. Вводя в оборот новое понятие, Кроуфорд предлагал его рассмотрение сквозь призму медикализации. Хелсизм переместил проблему здоровья и ответственности за жизнь на конкретного человека. За короткое время сформировалась идеология с
главной ценностью здоровья, индикатора всеобщего успеха и благополучия. В условиях нестабильности окружающего мира возможность контроля и влияния хотя бы на собственное здоровье отчасти снимала с отдельного человека моральное и психологическое отягощение.
Глобальные изменения политического ландшафта в начале 1990-х гг. - распад СССР и «окончание» холодной войны - стали моментом торжества неолиберальной модели и постулатов консьюмеризма. Спустя два десятилетия после статьи Р. Кроуфорда вышла в свет книга Петра Шкрабанека «Смерть гуманистической медицины и подъем принудительного хелсизма» [5]. Бежавший из Чехословакии накануне событий 1968 г. и ставший в Ирландии профессором медицины, он довольно бесстрашно и бескомпромиссно приступил к критике утопичности всеобъемлющей пропаганды здорового образа жизни в западных странах. Шкрабанек охарактеризовал фон для появления хелсизма и предположил, что подобные идеи зародились задолго до 1970-х гг. в США. Они с разной степенью эффективности использовались в политических и иных целях в нацистской Германии и советской России. Вместе с тем он продолжил критику западного общества с того момента, где остановился Иллич. Чешско-ирландский критик проиллюстрировал попытки коллективной нормализации поведения, используемой в качестве государственной политики в сфере здравоохранения. Основными препятствиями на пути к здоровью и объектами моральных нападок выступили алкоголь, курение и секс. Шкрабанек акцентировал внимание на медицине принуждения, проявившегося в чрезмерном контроле и навязывании постулатов здорового образа жизни. Ценности здоровья позиционировались и воспринимались как конечная цель и благо, а средства и реальные мотивы оставались закамуфлированными от понимания большинством населения.
Почти одновременно с книгой Шкрабанека была опубликована статья доктора медицины Университета Калифорнии Ф. Фицджеральд «Тирания здоровья» [6, р. 196-198], небольшая по объему, но не потерявшая при этом в концептуальности. Американский медик попыталась выяснить причины, которые лежат в основе гипертрофированного восприятия здоровья и жесткой ответственности за его состояние. Фицджеральд обратилась к общепринятому и хрестоматийному определению здоровья, разработанному в недрах Всемирной организации здравоохранения в 1946 г. Под ним понималось «состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов» [7]. Лейтмотивом создания определения явилось острое неприятие деятельности нацистских врачей в период Второй мировой войны. Это отчасти объяснило его необъятный смысл и идеализированный характер. Здоровье представлялось не только нормой, но и состоянием ожидания достижения совершенного. В восприятии людей болезнь, старение и смерть могли быть если не предотвращенными, то достаточно отсроченными фактами. При этом отклонение от здорового образа стало трактоваться как моральное преступление и ставило вопрос о целесообразности оказания помощи пациенту. Отличие Фицджеральд от других социальных критиков проявилось в том, что она не ограничилась постановкой «диагноза», но и предложила лечение в виде изменения подхода к определению понятия здоровья.
В 2001 г. тему хелсизма продолжила книга английского медика Майкла Фицпатрика «Тирания здоровья: доктора и регулирование образа жизни» [8]. Лондонский врач общей практики подверг критическому анализу систему здравоохранения Великобритании в конце 1980-х - начале 2000-х гг. Фицпатрик попытался объяснить причины возникновения и развития идеологии и системы ценностей хелсизма. На основе анализа восприятия тех или иных заболеваний (ВИЧ, СПИД, синдром внезапной младенческой смерти, возникновение аутизма у детей и др.) в общественном сознании Фицпатрик определил механизм, посредством которого профессиональное медицинское сообщество постепенно расширяло социальный контроль. Опасения отдельных индивидов и медиков стремительно распространялись средствами массовой информации и трансформировались в фобии. Нагнетание страха и истерии персональной ответственности за здоровье способствовало послушному следованию не всегда обоснованным предписаниям в изменении повседневных привычек (питание, занятия спортом, сексуальное поведение). Включение в понятие болезни или нездорового различных негативных социальных явлений расширило контроль профессионального медицинского сообщества над императивами поведения людей. Также Фицпатрик обозначил место хелсизма в политической риторике и полемике современной Великобритании. Здоровый образ жизни в этом контексте представал в качестве решения проблемы социальной отчужденности. Индивидуальная ответственность человека за здоровье предполагала, что не все неравенство являлось несправедливым.
Таким образом, хелсизм прочно занял позиции в риторике политических лидеров, нуждавшихся в обосновании снижения затрат на систему здравоохранения в западных странах и уходе от решения глобальных вопросов. Спекуляции средств массовой информации на теме всеобъемлю-
щей поглощенности здоровьем трансформировали занятия спортом и соблюдение диеты в общепринятую культурную норму жизни среднего класса, своеобразную форму эрзац-религии. Хелсизм стал мощным инструментом морального давления в контексте проблемы неравенства, возлагая вину за болезни и социальную отчужденность на «безответственных», не следящих за здоровьем, представителей бедноты.
Ссылки:
1. Barsky A.J. The paradox of health // The New England Journal of Medicine. 1988. Vol. 318, no. 7. P. 414-418.
2. Omran A.R. The epidemiologic transition: a theory of the epidemiology of population change // The Milbank Quarterly. 2005. Vol. 83, no. 4. P. 731-757.
3. Illich I. Medical nemesis: the expropriation of health. New York, 1976.
4. Crawford R. Healthism and medicalization of everyday life // International Journal of Health Services. 1980. Vol. 10, no. 3. P. 365-388.
5. Skrabanek P. The death of humane medicine and the rise of coercive healthism. Suffolk, 1994.
6. Fitzgerald F.T. The tyranny of health // The New England Journal of Medicine. 1994. Vol. 331, no. 3. P. 196-198.
7. Устав (Конституция) Всемирной организации здравоохранения [Электронный ресурс]. URL: http://apps.who.int/gb/bd/PDF/bd47/RU/constitution-ru.pdf (дата обращения: 06.03.20l6).
8. Fitzpatrick M. The tyranny of health: doctors and the regulation of lifestyle. London, 2001.
References:
Barsky, AJ 1988, 'The paradox of health', The New England Journal of Medicine, vol. 318, no. 7, pp. 414-418. Crawford, R 1980, 'Healthism and medicalization of everyday life', International Journal of Health Services, vol. 10, no. 3, pp. 365-388.
Fitzgerald, FT 1994, 'The tyranny of health', The New England Journal of Medicine, vol. 331, no. 3, pp. 196-198. Fitzpatrick, M 2001, The tyranny of health: doctors and the regulation of lifestyle, London. Illich, I 1976, Medical nemesis: the expropriation of health, New York.
Omran, AR 2005, 'The epidemiologic transition: a theory of the epidemiology of population change', The Milbank Quarterly, vol. 83, no. 4, pp. 731 -757.
Skrabanek, P 1994, The death of humane medicine and the rise of coercive healthism, Suffolk.
