CC BY
140
25 Гаао. Ф. 361. Оп. 6. Д. 549. Л. 1. 27 ГАВО. Ф. 496. Оп. 1. Д. 3191. Л. 1, 3 - 4, 9, 11, 12,
26 РЭМ. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1826. Л. 17. 13 -14.
28 Там же. Д. 2422. Л. 9
УДК 94(430) «19»
Б.В. Петелин
Череповецкий государственный университет
ХДС/ХСС И ОБЪЕДИНЕНИЕ ГЕРМАНИИ (К вопросу о роли германской политики в 1989 -1990 гг.)
Публикации новых документов и исследований по истории германского единства1 вновь вызвали интерес к этому событию, ставшему, наряду с распадом СССР, ключевым в конце прошлого века. Если в выяснении причин и факторов распада СССР исследователи еще далеки от научного их обоснования, то объединение Германии большинство немецких авторов связывают с деятельностью федерального канцлера Г. Коля. Так, политолог А. фон Плато пишет в своей книге, что обретение национального единения Федеративной Республики, Берлина и ГДР стало главным приобретением в германской политике Г. Коля. Заслуга канцлера в том, что он, используя представившиеся возможности, максимально увязал процесс воссоединения с европейской интеграцией, европейской безопасностью, интересами США, СССР и восточноевропейских государств2. Попытки представить объединение Германии как «счастье, свалившееся с неба», игнорируя тем самым германскую политику Г. Коля, лишены, на наш взгляд, каких-либо серьезных оснований3. Канцлер не только располагал высокопрофессиональной правительственной командой, но и использовал в процессе объединения партийный ресурс. Не стоит забывать, что Г. Коль был не только канцлером ФРГ, но и председателем Христианско-демократического союза (ХДС) - крупнейшей консервативной партии в Западной Германии, избранный на этот пост еще в 1973 г. По меткому замечанию немецкого политолога Г. Ланг-гута, ХДС была «базисом его власти»4.
Г. Коль, в отличие от первого канцлера К. Аденауэра, располагал «аппаратом германской политики». К нему следует отнести ХДС, фракцию ХДС/ХСС в бундестаге, правительственные структуры, прежде всего министерство по внутригерманским отношениям, Ведомство федерального канцлера. Основные
задачи возлагались на Ведомство федерального канцлера, являющееся институциональным органом исполнительной власти. К центральному руководству наряду с федеральным канцлером относился шеф Ведомства, который осуществлял общее руководство всеми остальными службами. В ноябре 1984 г. Ведомство возглавил В. Шойбле, один из ближайших помощников и советников Коля. Поскольку Шойбле стал государственным министром, его функции значительно расширились, а положение укрепилось. Новый статус позволял ему быть на равных в отношениях с другими министрами, а после кооптации в президиум правления ХДС принимать участие в работе фракции ХДС/ХСС в бундестаге и осуществлять координацию между центральным руководством партии и ее земельными организациями.
Наиболее значимым являлось «второе управление» (Abteilung 2), курировавшее внешние и внутригерманские связи, политику развития, внешнюю безопасность. «Управление» состояло из 5 «отделов», 2 специальных «групп»: «21», «23» и «рабочего штаба германской политики» (Arbeitsstab Deutsch-land-politik), который также имел свои «отделы» и «группу 22», занимавшуюся исключительно внутригерманскими отношениями и берлинским вопросом. Ранее руководство «вторым управлением» осуществлялось чиновником из МИДа. При Коле «управление» возглавил X. Тельчик, ставший ключевой фигурой в проведении германской политики5. Проведение германской политики осуществлялось также через «постоянное представительство в ГДР», через «полномочного представителя федерального правительства в Берлине», через «личного уполномоченного канцлера». Содержание, порядок и характер работы «аппарата германской политики» показан в воспо-
минаниях Г. Коля, X. Тельника, В. Шойбле, Р. Зайтерса, М. Мертеса, а также в исследованиях политологов К.-Р. Корте, Г. Ланггута и др.
Политолог В. Ягер отмечал, что с конца лета 1989 г. «воссоединение» как главная цель ХДС/ХСС постепенно вводится в оперативную внешнюю политику ФРГ6. К этому подталкивали лавинообразные перемены в Восточной Европе, которые меняли установленный победителями во Второй мировой войне европейский порядок. В ХДС/ХСС, как и в других партиях ФРГ, развернулись дискуссии о возможности решения германского вопроса. При этом христианские политики не могли не затронуть территориальной проблемы, которая, по их мнению, оставалась нерешенной. «Мы должны исходить из того, - говорил видный деятель ХДС А. Дреггер, - что Германия расколота. Федеративная Республика Германия, западная часть государства Германии, не имеет совместной границы с Народной Республикой Польшей и не может заключить с ней договор, регулирующий границы. Западная часть германского государства также неправомочна еще и потому, что не обладает восточными землями. Что бы мы сказали, если бы восточная часть германского государства включала в себя западногерманскую область?»7
При этом политики из ХДС/ХСС вовсе не стремились к дестабилизации в Европе, понимая, чем это чревато. Тем не менее, Колю приходилось нелегко, чтобы удержать ситуацию под контролем. 5 сентября 1989 г. в бундестаге канцлер напомнил: «Отношение обоих немецких государств в Германии друг к другу является существенным элементом стабильности в Европе. Тех, кто не согласен, я хочу предостеречь: кто причиняет вред этой стабильности, должен знать, какие последствия имело бы это для всех участников»8.
Обзор документов из Ведомства федерального канцлера, относящихся к периоду до падения Берлинской стены, показывает, что германская политика приобретает наступательный характер. Руководство ФРГ, стремясь не допустить «неосторожных» действий в отношении ГДР, фактически становилось арбитром в разрешении ее внутренних проблем.
Проявлением оперативной германской политики стали поездки деятелей ХДС/ХСС, депутатов бундестага в Восточный Берлин и их встречи с представителями оппозиции в ГДР. Так, в начале октября 1989 г. в Восточном Берлине побывал министр Н. Блюм, который встречался с одним из лидеров оппозиции пас-130
тором Р. Эппельманом. Ранее в ГДР побывала группа депутатов бундестага от ХДС/ХСС во главе с Э. Линтнером, ведущим специалистом ХСС по германскому вопросу. Свидетельством интенсификации германской политики является также возросшая активность представительства ФРГ в Берлине, оперативно поставлявшего информацию о развитии событий в ГДР.
Важным направлением в германской политике руководства ХДС/ХСС стало участие в политическом процессе в ГДР, который быстро развивался в направлении формирования оппозиционных СЕПГ партий, союзов и движений. В «рабочем штабе германской политики» шло накопление информации о новых образованиях, таких как «Новый форум» («Neues Forum»), «Демократия сейчас» («Demokratie Jetzt») и др. В оппозицию режиму заносилась Евангелическая церковь ГДР, политическую роль которой в тот момент не следует преувеличивать. Не следует проходить и мимо того факта, что, начиная с 1989 г., представители ХДС добиваются установления связей с восточногерманской ХДС. Однако руководство ХДС в тот момент отказалось от самостоятельных действий9.
Интерес представляет информационная справка «Образование оппозиционных групп в ГДР», направленная в «группу 22» Ведомства федерального канцлера 20 сентября 1989 г. В ней сообщалось, что 19 сентября 1989 г. в Gethseman-Kirche состоялось учредительное собрание группы «Новый форум» (призыв к созданию движения «Новый форум» первоначально был опубликован в прессе ФРГ, что не отрицалось организаторами). Присутствовало около 200 человек, хотя, как заявила Б. Боляй, одна из 30 организаторов группы, учредительный манифест подписали уже 2000 человек. «Новый форум» намерен был получить официальное разрешение властей на ведение общественно-политической деятельности. На основании этой и последующей информации в Ведомстве федерального канцлера шел поиск и отбор будущих политических союзников и партнеров ХДС/ХСС. Что касается граждан ГДР, то они получали информацию о создании новых политических организаций преимущественно из западногерманских СМИ. Впрочем, по-другому и быть не могло, так как власти и органы ГДР рассматривали эти организации и движения как «враждебные» социалистическому государству10.
Еще одним проявлением оперативной германской политики следует считать начавшиеся 24 октября 1989 г. переговоры в Бонне между
Р. Зайтерсом и В. Шойбле (встречи проходили раздельно) с прибывшим сюда представителем СЕПГ А. Шальк-Голодковски. Предметом переговоров было предоставление новых кредитов ГДР, в чем она остро нуждалась. 7 ноября Р. Зайтерс сообщил Шальку решение Коля увязать предоставление финансовой помощи с гарантией допуска оппозиционных сил к свободным выборам. Это могло привести к ликвидации монополии СЕПГ на власть. Революционные события в ГДР прервали эту линию в германо-германских отношениях.
8 ноября 1989 г. Коль выступил в бундестаге с очередным и, как оказалось, последним «посланием о положении нации в разделенной Германии». Часовая речь канцлера стала дальнейшим развитием германской политики ХДС/ХСС в условиях неопределенности и хаоса в Восточной Германии. «Послание» состоит из семи разделов, объединенных одной германской проблемой. Канцлер, обращаясь к беспрецедентному бегству людей в центре Европы и многотысячным демонстрациям в Берлине, Лейпциге, Дрездене и других городах ГДР, заверил и участников демонстраций, и депутатов бундестага, что их голос «Мы - народ!» будет услышан. «Эти события перед глазами всего мира показали, - заявил Коль, - что раскол нашего отечества является противоестественным, что стена и колючая проволока не имеют больше срока на существование»11.
Составители «послания», сохраняя традиционность в подходах к документам такого рода, акцентировали на этот раз на актуальности проблем, вставших перед ФРГ. Прежде всего, это перемены в Европе. На Западе -зримые очертания единого европейского рынка, создание которого намечалось завершить к 31 декабря 1992 г. На Востоке - процесс смены политической и экономической систем. Начатая Горбачевым политика преобразований дает надежду на преодоление конфликта между Востоком и Западом. Впервые после окончания Второй мировой войны, говорилось в «послании», открываются перспективы для осуществления прав народов на свободу и самоопределение. Канцлер выразил симпатию и поддержку реформам в Венгрии и Польше, куда он отправлялся на следующий день.
Коль предвидел, что в Варшаве, прежде всего, будут интересоваться «территориальным вопросом». Канцлер знал, какие мнения на этот счет имеются в его партии12, но он в тот момент не мог допустить двусмысленности и недосказанности. Поэтому он процитировал соответствующие положения Варшавского договора и заявления бундестага от
17 мая 1972 г.: требуя осуществления права на самоопределение, ФРГ не поднимает вопрос ни о каких границах и территориях. В областях, по ту сторону западной польской границы, живут сегодня польские семьи, для которых эти земли стали родиной. Канцлер обещал, что ФРГ будет это уважать и никакого вопроса здесь больше не существует13. Вместе с тем Коль напомнил, что немецкое население в Польше ущемляется в правах, наблюдается языковая и культурная дискриминация, с чем нельзя мириться. Право на самоопределение, на свободу должно быть предоставлено всем немцам, и это является «нашим национальным стремлением».
Все остальные части «послания» посвящены германо-германским отношениям. Бегство из ГДР, а также приток лиц немецкой национальности из стран Восточной Европы и СССР стали дополнительной нагрузкой на экономику и социальную сферу в ФРГ. Тем не менее, отметил Коль, всех их принимают как «немцев», и ситуация сегодня лучше, чем это было после войны и в начале 50-х гг. Нам лишь не хватает, продолжал канцлер, оптимизма и согласия между поколениями, теми, кто создавал нашу республику, и теми, кто пользуется сейчас ее благосостоянием. Коль не говорил о каких-либо ограничениях на въезд, наоборот, он призывал власти ГДР устранить все препятствия на этом пути. Несомненной заслугой правительства и достижением германской политики явились сдвиги в отношениях с ГДР. Были названы конкретные результаты: от совместных проектов по охране окружающей среды до культурного и спортивного обменов. Отмечалось, что ликвидация имеющихся препятствий позволит расширить взаимную торговлю, повысить уровень кооперации, создание совместных предприятий. Причем, ГДР должна сама создавать предпосылки для этих измене-
«14 НИИ .
Напомнив депутатам о главной цели германской политики - добиваться воссоединения страны через предоставление права на самоопределение, канцлер выдвинул ряд условий руководству ГДР. В политической области СЕПГ должна была отказаться от монополии на власть, должны быть легализованы независимые партии, гарантировано проведение свободных выборов. В экономической области -проведение экономических реформ, демонтаж бюрократической плановой системы, формирование структуры рыночной экономики.
Только в этом случае ФРГ пойдет на обширную экономическую помощь. Нужны глубокие преобразования, заявил Коль, - «косметическая коррекция нас не удовлетворит»15.
Выступление канцлера Г. Коля было обращено не только к депутатам бундестага и гражданам ФРГ. Самыми внимательными слушателями и читателями стали восточногерманские граждане. Собственно, это послание им и предназначалось. Поэтому слова канцлера воспринимались не только как «забота», но и как «надежда» на новое будущее, которое проступало в словах о «прогрессе в решении германского вопроса в интересах людей».
Поворот в германо-германских отношениях, вызванный падением Берлинской стены, необходимо было осмыслить в политических партиях. Первым выступил баварский союз. 17 - 18 ноября 1989 г. в Мюнхене состоялся 53-й съезд ХСС. От ХДС были Г. Коль и Ф. Рюэ. Член руководства ХСС Э. Линтнер, отметив растущее стремление немцев к единству, подчеркнул, что единственная партия, которая всегда опиралась на эту силу в немецком народе, - это ХСС, выступавший без всяких оговорок типа «если» и «но»16. ХСС, осознавая неустойчивость и неопределенность ситуации (прошла только неделя после падения Берлинской стены), заявил о постепенности перемен и длительности пути в «поисках ответа на германский вопрос», который следует искать не в одиночку, а вместе с партнерами в Европе и нашими соседями на Востоке. Чтобы не разжигать ненужных страстей, в одном из решений съезда было записано о пользовании только официальными картами ФРГ17.
О «программе 10 пунктов», с которой Коль выступил в бундестаге 28 ноября 1989 г., сказано немало. В германской политике ХДС/ХСС она занимает важное место. Можно согласиться, что после ее публикации «боннская политика приняла интервенционистский характер», т.е. речь идет о переходе к массированному вмешательству во внутренние дела ГДР18. Но без подобного «вмешательства» процесс объединения был бы немыслим. «Программа» не являлась «пропагандистским прикрытием» политики Коля, а была рассчитана на совместные действия властей ФРГ и ГДР, хотя последних в этом еще следовало убедить19.
Любопытна история ее появления. Ценными являются свидетельства непосредственных участников разработки «программы» X. Тель-чика и М. Мертеса (книга М. Мертеса о политической жизни современной Германии издана в России20). М. Мертес в Ведомстве федерального канцлера возглавлял «группу спичрайтеров» («группа № 521»), Он пишет, что идея выступления канцлера в бундестаге с программным заявлением принадлежала X. Тель-чику. Это еще раз подтверждает значительную 132
роль ближайшего советника Коля в германском единстве. Эйфория от падения Берлинской стены в Ведомстве улеглась. Требовались конкретные предложения в развитии германской политики, которые привлекли бы внимание общественности как в ФРГ, так и в ГДР.
Определиться с идеей «помог» X. Модров. Выступая 17 ноября в Народной палате с первым правительственным заявлением, он сказал о возможности «договорного сообщества» между ГДР и ФРГ, которому «следует выйти далеко за рамки Договора об основах отношений между ГДР и ФРГ, равно как и всех ранее заключенных договоров и соглашений между обоими государствами». Мертес по этому поводу замечает, что за этими словами у Модро-ва «ничего конкретного не было», но идея была привлекательна21.
Далее действия приобрели детективный характер. ФРГ посетил советник М. Горбачева, эксперт по Германии Н. Португалов, который 21 ноября 1989 г. встречался с Тельчиком и, как свидетельствуют об этом документы, между ними состоялся откровенный разговор (Португалов донес до Тельчика идею о том, что Москва намерена «переосмыслить многое в немецком вопросе», скрыто намекая, что советская сторона «не будет больше открещиваться от объединения двух немецких государств»22). В ходе беседы Тельчику был передан документ с названием «Советский Союз и "германский вопрос"», о чем был информирован канцлер. Комментарии Тельчика от 6 декабря, предназначенные для канцлера, и сам документ были опубликованы в ФРГ и представляют несомненный интерес23.
11 декабря 1989 г. состоялся «малый съезд» ХДС. Инициативная группа в составе Ф. Рюэ, Н. Блюма, Э. Альбрехта, Э. Дипгена, В. Шойб-ле, В. Вальманна, К. Тёпфера подготовила «германское заявление ХДС», созвучное с «программой 10 пунктов». Выделялись следующие задачи: объединение Европы, свобода, самоопределение и единство для всех нем-
-24
цев, сохранение доверительных отношении .
Руководство партии подчеркнуло, что идущая в ГДР мирная революция является продолжением той борьбы за свободу и демократию, которую вели христианские демократы с 1945 г. в советской оккупационной зоне. Отмечался также вклад ХДС в формирование и сохранение национального самосознания, чувства принадлежности к одной нации, что является предпосылками воссоздания немецкого единства. ХДС уверен, что его активная германская политика позволит преодолеть разделение Германии. За этот период экономиче-
ское и политическое присутствие ФРГ в ГДР возросло в несколько раз. Создавались совместные комиссии и органы по вопросам строительства и планирования городов, охраны окружающей среды, развития транспорта и культуры. Несмотря на сокращение объемов производства в ГДР, товарооборот с ФРГ значительно возрастал и составил в 1989 г. 15,5 млрд марок. Стремительно развивались контакты между землями ФРГ и округами ГДР, между отдельными городами. Фактически процесс объединения «снизу» уже начался и требовалось его политическое оформление. При этом ХДС, как и ХСС, не упускал возможности выступить с критикой своего главного оппонента в германском вопросе - СДПГ, изыскивающей, по словам экономического советника ХДС М. Виссманна, некий «третий путь» для ГДР25.
Исходя из тех планов по объединению Германии, что появлялись в предыдущие «фазы» германской политики, отправным и решающим шагом должны были стать демократические свободные выборы. Через них восточногерманские граждане получали возможность реализовать свое право на самоопределение. Поэтому предстоящие выборы в Народную палату рассматривались всеми политическими силами как судьбоносные для ГДР. Постановлением Народной палаты, которое было опубликовано 28 января 1990 г., выборы сдвигались с 6 мая на 18 марта 1990 г. Предварительно этот вопрос обсуждался на заседании «круглого стола» с участием премьер-ми-нистра X. Модрова. Председатель СЕПГ-ПДС Г. Гизи поддержал перенос выборов, хотя это больше отвечало интересам политической оппозиции.
Федеральный канцлер не мог допустить провала своих планов из-за неблагоприятного исхода выборов в ГДР. ХДС ФРГ не надо было воссоздавать филиал своей партии, как это сделала СДПГ (Учредительный съезд СДП ГДР состоялся 9 октября 1989 г.). Такой партией был восточногерманский ХДС, который до осени 1989 г. входил вместе с другими партиями в единый блок с СЕПГ. Естественно, за годы раскола и социалистического строительства восточногерманский ХДС превратился в иную партию, далеко отстоящую по своим программным и идейным установкам от ХДС образца 1945 - 1949 гг. И, тем не менее, в Ведомстве федерального канцлера решили, что называется, закрыть глаза на сорокалетний период в истории ХДС ГДР. Тому есть свое объяснение. ХДС ФРГ и ХДС ГДР имели хотя и непродолжительную, но общую историю
возникновения и становления. Все эти годы в ФРГ существовал «ХДС в изгнании» (CDU-Exil), т.е. номинально сохранялась «единая христианско-демократическая партия»26.
Еще один момент, который следует учитывать, состоял в том, что среди пяти правительственных партий ГДР ХДС после СЕПГ являлся самой крупной и влиятельной организацией, располагавшей собственной материально-технической базой. Существенным было и то, что руководство ХДС ГДР, в отличие от СДП ГДР и СДПГ, оказалось восприимчивым к идее национального единства.
Проблемой для Г. Коля и его советников был не выбор партии, а подбор политиков, которым можно было доверять и которые не претендовали бы на чрезмерную самостоятельность в предвыборной борьбе и, главное, после выборов. «Просмотр» восточногерманской оппозиции состоялся на «малом съезде» ХДС 11 декабря 1989 г. Возможность выступить получили представители «Демократического прорыва», «Объединения христиан католиков», восточногерманской ХДС27. Лейтмотивом выступлений было скорейшее объединение Германии. Б. Кёглер из «ДП» заявила, что для них конфедерация не является конечной целью. Лучшее будущее - это федерация. Участники ставили вопрос о возможности вхождения пяти восточногерманских земель в состав ФРГ.
Накануне выборов в Народную палату ГДР руководство парламентской фракции ХДС/ХСС изложило собственную «директивную линию» в начавшемся процессе объединения. Прежде всего, обосновывалась возможность достижения единства с применением ст. 23 Основного закона ФРГ. Этот путь, говорилось в заявлении, не только отвечает интересам всех немцев, но и соответствует принципам Заключительного акта СБСЕ. Руководство фракции обратилось к населению ГДР с просьбой оставаться на своей родине, чтобы принять участие в ее возрождении. Значительное место в заявлении отводилось изложению германской политики канцлера Коля, которую руководство фракции разделяет и поддерживает. Фракция ХДС/ХСС в бундестаге подтвердила свою позицию в вопросе о польской границе, который должен быть закрыт с подписанием договора между общегерманским правительством и правительством Польши28.
Избирательная кампания в ГДР была скоротечной. Вначале избиратели отдавали предпочтение социал-демократам, но затем ситуация изменилась. В немалой степени перелом внес сам канцлер Коль. Он выступил на мас-
133
совых митингах в Эрфурте, Карл-Маркс-Штадте, Ростоке, Котбусе, Магдебурге, Лейпциге: В общей сложности на митингах побывало не менее миллиона человек, т.е. почти 10 % от общего числа избирателей в ГДР29. Активными были и другие политики от ХДС/ХСС.
Результаты выборов показали, что избиратели в ГДР разделились на два лагеря. Большинство (3/4 избирателей) отдали свои голоса тем партиям, которые выступали за государственное единство ФРГ и ГДР. Различия в этом лагере были разве что по темпам объединения. Меньшинство составили те, кто не верил или опасался объединения Германии, для которых утрата ГДР много значила. Но даже и они понимали, что экономическая и финансовая ситуация в ГДР такова, что следует примириться с неизбежностью объединения.
На наш взгляд, на исход выборов повлияли два существенных момента. Первый - желание большинства как можно скорее отойти от коммунистического режима СЕПГ (подобное наблюдалось и в других восточноевропейских странах). Второй - предстоящий переход на новую денежную единицу - марку ФРГ. Вне всякого сомнения, отмечает историк А. Грос-сер, большинство граждан ГДР желало этого: западногерманская марка превратилась в символ благосостояния, надежду на быстрое улучшение жизненного стандарта (гарантом перемен выступал Г. Коль, который в 1990 г. не скупился на обещания)30.
После победы «Альянса за Германию», по сути ХДС/ХСС, на выборах в Народную палату ГДР начался «процесс ликвидации», к которому подключились и великие державы, несшие ответственность за «Германию в целом» с окончания Второй мировой войны. Только теперь ключевую роль играли немцы несмотря на отдельные возражения со стороны руководства СССР, Великобритании, Франции31. Поэтому переговоры прошли в формате «2 + 4», что уже само по себе говорит о приоритете немецких интересов.
На наш взгляд, трудно согласиться с высказыванием английского историка Э. Хобсбаума, что германская политика ХДС/ХСС состояла из одних «дежурных фраз», а «объединение явилось побочным продуктом совершенно неожиданных событий вне Германии». Действительно, фраз, слов и речей о единстве Германии было произнесено с 1949 г. великое множество. В 80-е гг. наступило время их реализации. Основным концептуальным тезисом в германской политике ХДС/ХСС было предоставление всему немецкому народу права на 134
самоопределение, т. е. реализация одного из основополагающих принципов международного права. При этом в программных документах ХДС/ХСС не содержалось четкого определения, кто является носителем права на самоопределение и в каком конкретном статусе должна предстать единая Германия: национальном государстве или конфедерации. Необходимо выделить, что ведущие христианские политики отдавали приоритет свободе, отказом от которой они не могли поступиться в решении германского вопроса. В их понимание свободы входило признание права восточных немцев на государственность, если бы они могли действительно свободно и беспрепятственно решить вопрос о самоопределении к собственному государству.
Новым концептуальным подходом в германском вопросе стала политика «мелких шагов» и «уступка за уступку» канцлера Коля, которая путем расширения контактов и связей способствовала преодолению последствий раскола для граждан ФРГ и ГДР. Безоговорочной поддержки в христианских партиях она не имела: там были сторонники прежних «силовых методов» воздействия на Восточную Германию. При этом ХДС/ХСС не выступали «гарантом» сохранения ГДР, а расширяли возможности для осуществления демократических преобразований на Востоке. Подавляющее большинство немцев в ГДР в 1990 г. желало объединения Германии. Это было признано всеми политическими партиями, включая и ПДС. «Программа 10 пунктов» Г. Коля, ориентированная на постепенное формирование «конфедеративных структур», была отброшена не канцлером, а восточными немцами, решительно высказавшимися за немедленное объединение. Без этого «желания» вся германская политика ХДС/ХСС не имела бы успеха и не нуждалась бы в продолжении.
Примечания
1 См., напр.: Михаил Горбачев и германский вопрос: Сб. документов. 1986 - 1991. - М., 2006; Plato А. von. Die Vereinigung Deutschlands - ein weltpolitisches Machtspiel: Bush, Kohl, Gorbatschow und die geheimen Moskauer Protokolle. - Berlin, 2002; Плато А. фон. Борьба за Германию - борьба за единство Европы / Пер. с нем. - М., 2007; Рец. на книгу фон Плато см.: Петелин Б.В. Плато А. фон. Борьба за единство Германии - борьба за единство Европы // Вопросы истории. - 2007. - № 11. - С. 169 -171.
2 Plato А. von. Die Vereinigung Deutschlands - ein weltpolitisches Machtspiel: Bush, Kohl, Gorbatschow und die geheimen Moskauer Protokolle. - Berlin. 2002. - S. 411.
3 См.: Ференбах О. Крах и возрождение Германии. Взгляд на европейскую историю XX века. - М., 2001. -С. 238 - 241; Петелин Б.В. «Счастье, свалившееся с неба», или Был ли план объединения Германии? // Россия и современный мир. - 2002. - № 4. - С. 162 - 170.
4 Langguth G. Das Innenleben der Macht. Krise und Zukunft der CDU. - Berlin, 2000. - S. 31.
5 Более подробно об «аппарате германской политики» см.: Петелин Б.В. Германская политика канцлера Гельмута Коля. 1982 - 1990 гг. - Вологда, 2004. - С. 27 -38.
6 Jäger W. Die Überwindung der Teilung: der innerdeutsche Prozeß der Vereinigung 1989/90. - Stuttgart, 1998. -S. 16- 17.
7 Ibid. - S. 176.
8 Ibid. - S. 17.
9 KAS. ACDP: Pressedokumentation. 1/20/6-1. 24. Mai. 1989.
10 В октябре 1989 г., как отмечает Д. Гроссер, в ГДР действовало семь политических групп и партий, противостоящих режиму СЕПГ: «Инициатива за мир и права человека», «Новый форум», «Демократия сейчас», «Демократический прорыв», «Социал-демократи-ческая партия», «Партия зеленых», «Объединенные левые». Их деятельность после падения Берлинской стены была направлена на подготовку заседаний «круглого стола» с участием представителей СЕПГ. См.: Grosser D. Das Wagnis der Währungs-, Wirtschafts- und Sozialunion: Politische Zwänge im Konflikt mit ökonomischen Regeln. - Stuttgart, 1998. - S. 103.
11 См.: Bericht der Bundesregierung zur Lage der Nation im geteilten Deutschland // Bulletin. Nr. 123. - Bonn, 1989. -S. 1053 - 1060.
12 См.: Die Deutsche Frage als Strategischer Schlüssel / Herausgegeben von Heinz Kiefer. - München, 1988.
13 Депутаты бундестага после обсуждения речи канцлера приняли решение, в котором подчеркивалось значение Варшавского договора от 7 декабря 1970 г. в качестве «прочного фундамента в отношениях между Федеративной Республикой Германия и Польской Народной Республикой». Польский народ, говорилось в данном решении, как первая жертва гитлеровской Германии, имеет право проживать в безопасных границах, а для нас, немцев, ни сейчас, ни в будущем не должен вставать вопрос о притязаниях на отошедшие к Польше области. См.: Zur polnischen Westgrenze // Aussenpolitik der Bundesrepublik Deutschland: Dokumente von 1949 bis 1994. -Köln, 1995. - S. 617.
14 Bulletin. - Nr. 123. - S. 1058.
15 Ibid. - S. 1059.
16 HSS. ACSP: LGF-PT. 17./18. 1989.
17 Ibid. PT-23. N 56.
18 См.: Ференбах О. Крах и возрождение Германии. Взгляд на европейскую историю XX в. - М., 2001. -С. 239 - 240.
19 См.: Михаил Горбачев и германский вопрос: Сб. документов. 1986 - 1991. - М., 2006. - С. 254 - 263.
20 Мертес М. Немецкие вопросы - европейские ответы.-М., 2001.
21 Там же.-С. 105.
22 См.: Петелин Б.В. «Документ Португалова» о позиции советского руководства по германскому вопросу. 21 ноября 1989 г. // Вопросы истории. - 2005. - № 10. -С. 3 - 9.
23 Deutsche Einheit: Sonderedition aus Akten des Bun-deskanuleramtes 1989/90. Dokumente zur Deutschlandpolitik. - München, 1998. - S. 616 - 618.
24 KAS. ACDP: 1/20/6-1. 11. Dez. 1989.
25 На съезде СДПГ 18 - 20 декабря 1989 г. В. Брандт сказал: «Воссоединения частей, которые никогда не были вместе, не будет... Основной закон тоже на моей стороне. В нем не говорится о «воссоединении», но о самоопределении, о единстве в условиях свободы - и о Европе». См.: Brandt W. Rede am Programmparteitag in Berlin 18. Dezember 1989. Programmparteitag in Berlin, 18.-20. Dezember 1989. - Bonn: Presservice der SPD, 1989.
2614 - 16 апреля 1989 г. состоялся 20-й съезд «ХДС в изгнании». Председателем партии был избран 3. Дюбель, вторым председателем стал X. Леммнер. См.: Begleittexte auf dem Weg zur Einheit. - Berlin, 1990. - S. 15.
27 KAS. ACDP: Union in Deutschland. CDU-Dokumentation. - 1989. - № 40. - S. 1 - 8.
28 KAS. ACDP: 1/20/6-1. Erklärung des Geschäftsfuhrenden Vorstands der CDU/CSU- Bundestagsfraktion am 9. März 1990 in Dresden zur Deutschland-und Ostpolitik (A-B-D-E). - S. 6 - 9.
29 KAS. ACDP: Pressedokumentation. 1/20/6-1. 22. März 1990
30 О. Лафонтен, выдвинутый кандидатом в канцлеры от СДПГ на первых общегерманских выборах 1990 г., говорил: «У людей создалось впечатление, что когда изберут Коля, тогда потекут деньги». Цит. по: Grosser D. Das Wagnis der Währungs-, Wirtschafts- und Sozialunion: Politische Zwänge im Konflikt mit ökonomischen Regeln. -Stuttgart, 1998.-S. 267.
31 См.: Заявление МИД СССР от 14 марта 1990 г. // Михаил Горбачев и германский вопрос: Сб. документов. 1986 - 1991. - М., 2006. - С. 385 - 387.
