CC BY
388Фарда АСАДОВ
Доктор исторических наук, заведующий отделом истории и экономики арабских стран Института востоковедения им. З.М. Буниятова Национальной академии наук Азербайджана (Баку, Азербайджан).
ХАЗАРИЯ, ВИЗАНТИЯ И АРАБСКИЙ ХАЛИФАТ
В БОРЬБЕ ЗА КОНТРОЛЬ НАД ТОРГОВЫМИ ПУТЯМИ ЕВРАЗИИ В 1Х-Х ВЕКАХ
Резюме
В статье рассматривается ход борьбы крупных держав 1Х—Х веков за контроль над главными артерия-
ми Великого шелкового пути. Раскрывается ее роль в будущей судьбе стран и народов Евразийского материка.
В в е д е н и е
На протяжении трех столетий, начиная с середины VII века, Хазарский каганат контролировал важнейшие узловые пункты маршрутов Шелкового пути. И, по-видимому, добивался самых высоких прибылей от международной торговли — и как транзитная страна с обширными подвластными территориями, и как держава, имевшая силы собирать в интересах этой торговли продукты производства своих данников, в том числе и восточнославянских народов. В этой роли Хазарии противостояли две наиболее могущественные державы того времени — Византия и Арабский халифат.
Появление русов-викингов в Восточной Европе
Продвижение викингов-скандинавов в Восточную Европу и основание ими здесь политических образований с подвластным славянским населением явилось новым фактором, добавившим дополнительные сложности в традиционное противостояние между Хазарским каганатом, Византией и арабами. Подчинение этого фактора своим интересам стало важнейшим элементом внешней политики основных государств-игроков того времени в регионе.
Повсеместно в Европе викинги зарекомендовали себя безжалостными захватчиками и грабителями. Их рейды вглубь территорий западноевропейских стран запечатлены в
средневековых анналах как страшные бедствия и божье наказание. Здесь их предпочитали именовать «норманнами» — «людьми с севера». Принято считать, что походы на запад исходили главным образом из Норвегии и Дании, тогда как на восток направляли свои суда и устремляли свои помыслы выходцы из Швеции. В научной литературе их часто объединяли современным названием «скандинавы». Исследователи экспансии викингов отмечают, что на начальной стадии их операции носили характер «булавочных уколов»: военные отряды высаживались со своих судов, грабили прибрежные поселения и быстро уходили обратно в море.
Местные жителям в то неспокойное время феодальных междоусобиц не видели в этих событиях что-то из ряда вон выходящее и не всегда фиксировали их в своих письменных памятниках. Первый документированный военный поход скандинавов в Англию относят к 793 году, когда отряд викингов разграбил англосаксонский монастырь святого Кутберта на острове Линдисфарн на северо-восточном побережье Англии. Именно с этой даты и отсчитывают начало так называемой «эпохи викингов»1.
Содержанием этой эпохи были не только разбой и грабежи, чинимые скандинавами в городах и селах Европы. В некоторых странах — на севере Франции, на Британских островах, в Сицилии — скандинавы делали попытки основывать собственные государства. Эти государства тем не менее всегда были враждебны местным династиям и государственным образованиям и боролись с ними за политическое преобладание. Если в Британии участью норманнских государств стало постепенное подчинение местным англосаксонским правителям, то во Франции король Карл Простоватый был вынужден даровать представителю норвежской династии законное право владения областью на северо-западе Франции, получившей соответствующее название — Нормандия. По иронии судьбы потомок этого скандинавского правителя Нормандии, Вильгельм Завоеватель, смог завоевать и объединить под своей властью всю Англию в 1066 году.
Что же касается времени появления викингов на Востоке, то это было и остается предметом научной дискуссии до наших дней. Собственно скандинавские источники носят легендарный характер. Это, конечно, саги — поэтические повествования о героических походах, прославлявшие мужество военных предводителей и скандинавских воинов. Исторические реалии в этих памятниках могут быть искажены до неузнаваемости. Наиболее показательный пример — исландская сага, записанная в XIII веке (около 1200 г.) Снорри Стурлусоном. В ней повествуется о пришествии центральной фигуры скандинавской мифологии Одина со своими людьми откуда-то с юго-востока. Детали этого повествования дали основание известному путешественнику и ученом Туру Хей-ердалу выдвинуть гипотезу о происхождении части скандинавского народа — его политической элиты — из Кавказа и Северного Причерноморья. Более достоверную информацию содержат поминальные надписи и плиты скандинавских конунгов, в которых можно найти упоминания о событиях, прославивших некоторых исторических героев. Хотя эти надписи и содержат хронологическую привязку, они фрагментарны и к тому же немногочисленны.
Русские хроники содержат мало сведений о самом раннем этапе проникновения скандинавов на Восток и начинают повествование с истории «приглашения» в 860 году предводителя вооруженного отряда скандинавов Рюрика править в Новгороде (Хольм-гард)2. Более богатый материал для размышлений о времени появления скандинавов в Восточной Европе, и, в частности, Северном Причерноморье и Прикаспии, предоставляют арабские источники.
1 The Anglo-Saxon Chronicle. Part 2: A.D. 750—919 // Online Medieval and Classical Library Release, No. 17 [http://omacl.org/Anglo/part2.html].
2 См.: Повесть временных лет / Пер. Д.С. Лихачева [http://old-russian.chat.ru/01povest.htm].
Имеются прямые свидетельства о вторжениях крупных военных сил скандинавов в конце IX — первой половине X веков3. Что касается отношений скандинавов с населением и государствами на Востоке, то это была эпоха военных столкновений, отразившая борьбу за контроль и военное преобладание над территориями вдоль международных торговых путей. На землях восточных славян это было временем утверждения династии Рюриковичей после захвата Киева Олегом, которое знаменовало серьезный сдвиг в раскладе военных сил и политических альянсов на землях, пересекаемых торговыми маршрутами.
Российские историки о русах
Арабские авторы называли прежде неизвестных им людей «русами». Происхождение этого слова неясно, и здесь не место подробно останавливаться на этом вопросе. Важно, что этим именем и византийские, и арабские источники называли преимущественно скандинавские по составу военные отряды, в которых могли присутствовать также и представители славянского населения. Отсюда и происходит название «Русь», послужившее основой для названия «Россия».
Русские историки утверждают, что истоки восточнославянской государственности уходят к славянским племенам дорюриковского времени, и, соответственно, большая часть российской историографии отвергает предположения и утверждения о более раннем присутствии скандинавов в Восточной Европе и на торговых путях на юг и на восток. С наиболее характерными позднейшими мнениями и рассуждениями, отрицающими раннее появление скандинавов на современных российских территориях, можно ознакомиться в сборнике статей российских авторов, изданном совсем недавно, в 2010 году4. Однако имеются сведения и факты, способные поставить утверждения этой группы российских авторов под сомнение.
■ Археологические данные указывают на скандинавские поселения на северо-западе современной России в середине VIII века. Более ранние артефакты не представляется возможным надежно отнести к норманнам, однако находки в Старой Ладоге на юго-востоке Ладожского озера, датируемые 750 годом, безусловно идентифицируются как скандинавские по происхождению5.
■ Клады мусульманских монет были обнаружены вдоль торговых путей на восток, они датируются началом IX века6. Один такой клад даже может быть отнесен к концу VIII века. Местом его обнаружения было как раз поселение в Старой Ладоге.
■ Имеются свидетельства о ранних вторжениях русов в земли на юге современной России в первой половине IX века, то есть за несколько десятилетий до даты покорения Киева Олегом — военачальником и родственником Рюрика (882 г.).
— Первое известие содержится в славянском тексте Жития св. Стефана Сурож-ского, составленном в XV веке и повествующем о набеге некоего Бравлина
3 См.: Бартольд В В. Арабские известия о русах. Сочинения. Т. II. Ч. I. М., 1963. С. 810—858.
4 См.: Изгнание норманнов из русской истории. М.: Русская панорама, 2010 [http://statehistory.ru/ books/11/Izgnanie-normannov-iz-russkoy-istorii/].
5 См.: Noonan Th.S. The Islamic World, Russia and the Vikings, 750—900. The Numismatic Evidence. Vari-ourum Collected Studies Series: CS 595. UK: Ashgate Publishing, 1998. P. VII.
6 См.: Noonan Th.S. Why Vikings First Came to Russia // Jahrbücher für Geshichte Osteuropas (Stuttgart), 1986, No. 34. P. 346.
во главе отряда русов, который опустошил Крым предположительно в 790-х годах7.
— Так называемый Пафлагонский поход русов документирован в Житии св. Георгия Амастридского. Исследователи спорят о точном времени события, однако преобладающая точка зрения относит Пафлагонский поход к первой четверти IX века8.
— В 838 году так называемый Каганат русов отправил посольство в Византийскую империю. Известие об этом сохранилось в Анналах св. Бертина. Имена послов, приводимые в известии, имели явно скандинавское происхождение. Их перенаправили ко двору франкского короля в Ингельгейме, поскольку возвращаться обратно прежним маршрутом было для них опасно9.
Торговые пути через евразийские степи
Вышеуказанные свидетельства позволяют прийти к заключению, что торговые связи между скандинавскими купцами-воинами и населением Юго-Восточной Европы и Кавказа были достаточно интенсивны, чтобы способствовать заметному притоку монет из мусульманских государств в регионы, контролируемые скандинавами на северо-западе России, уже в конце VIII — первой половине IX веков. В торговых операциях между всеми контрагентами самым удобным, практически безальтернативным средством обмена были серебряные дирхамы, чеканившиеся в монетных дворах Ближнего Востока, а также местных мусульманских правителей Центрального Кавказа и Центральной Азии. Среди них особое место занимали монеты Саманидов (819—999) — династии иранского происхождения, в момент наибольшего могущества распространявшей свое политическое влияние на всю полосу оседлого хозяйства в Центральной Азии, а после подавления выступления Амра б. Лейса Исмаилом ас-Самани в 900 году — и на юго-восточный Прикаспий.
Гарантии безопасности купцов — важнейшее условие процветания международной торговли. Мир на границах обеспечивал участие в торговых предприятиях и доход от беспрепятственного прохождения иноземных товаров. Возникающие новые империи могли по инерции стремиться распространить свой прямой контроль на земли вдоль мировых торговых путей, однако встречные амбиции соседних держав рано или поздно приводили к взаимовыгодным компромиссам.
До арабов таким же образом формировались приоритеты внешней политики державы гек-тюрков — Великого Тюркского Каганата, вошедшего в столкновение с эфталита-ми и Ираном. После сокрушения государства эфталитов оставшиеся на арене тюрки и Иран периодически воевали между собой или, напротив, сближались на почве очевидных общих, в том числе и экономических, интересов. Интересы партнеров на Шелковом пути вплоть до разгрома Сасанидов гарантировали более или менее регулярное прохождение торговых караванов из Китая как через Иран, так и по северному пути через Хорезм и Хазарию. Безусловно, внутренняя нестабильность в государстве Сасанидов и интересы третьей державы, Византии, могли гальванизировать враждебность и военные конфликты, однако мир позднесасанидских иранцев и мир их современников — тюрков Цент-
7 См.: Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси. IX — первая половина X вв. М.: Мысль, 1980. С. 28.
8 См.: Там же. С. 36.
9 См.: Артамонов М.И. История Хазарии. Л.: Эрмитаж, 1962. С. 366.
ральной Азии, как можно утверждать, не могли уже оставаться системами взаимоисключающих ценностей.
Для мусульманских купцов путь из Китая в Европу через прежние сасанидские владения, перешедшие под контроль арабов во второй половине VII века, теперь был малодоступен из-за враждебных отношений между халифатом и Византией. Таким образом, транзитными территориями на этом пути становились евразийские степи. И усилия халифата были направлены на установление мирных отношений с народами и государствами там, где попытки добиться контроля над торговыми путями силой оружия оказались безуспешными.
Новая держава не начинала с чистого листа и повторяла путь, пройденный предшественниками. После крушения империи Сасанидов арабское продвижение на Кавказе столкнулось с яростным сопротивлением хазар, которыми правили каганы династии Ашина — выходцев из правящего рода Великого Тюркского каганата. Особенно ожесточенные столкновения происходили на протяжении нескольких десятилетий VIII века вплоть до правления халифа Харуна ар-Рашида (786—809). При нем с хазарами был заключен «мир и союз»10.
В течение того же VIII века упорные боевые действия велись и с центральноазиат-скими тюрками. Арабские наместники захваченных областей Мавераннахра укрепляли заградительные стены вдоль границы с тюркскими соплеменниками хазар11. Вслед за этим приходит время налаживания мирных контактов с оставшимися на сцене политическими силами, возобновления мер безопасности для обеспечения беспрепятственного функционирования маршрутов Шелкового пути, приносящих огромные доходы участникам и посредникам торговых операций. Так же, как и на Кавказе, в Центральной Азии налаживаются мирные отношения, и торговые пути оживляются в правление халифа Харуна ар-Рашида, при котором была отправлена дипломатическая миссия Тами-ма ибн Бахра ал-Мутавваи в столицу уйгурского кагана на Орхоне — как нам представляется, с целью получить политические гарантии для прохождения торговых караванов от Каспийских берегов до границ Китая12. Датировка путешествия Тамима ибн Бахра — очередной дискуссионный вопрос в историографии событий этого времени в Центральной Азии. Называемые даты колеблются в диапазоне от 752-го до 822 года. Принципиального значения для установления самого факта перемены политики в сторону мирного сосуществования и развития дипломатических отношений между Халифатом и могущественными правителями тюркской степи это не имеет. И тем не менее одна из предложенных датировок, устанавливающая предел до 808 года, позволяет отнести это событие к последним годам правления Харуна ар-Рашида — халифа, правление которого характеризовалось усилением интеграционных процессов запада и востока империи и, соответственно, высокой приоритетностью мирных отношений на восточных границах халифата.
Организация международной торговли по Шелковому пути в секторе Прикаспийских областей происходила по конкурирующим маршрутам из Центральной Азии в Европу. В зависимости от политических условий преимущество получали попеременно северный маршрут — от хорезмийского города Гургандж через северо-каспийские области Хазарии — или южный маршрут — через Южный Прикаспий и Хорасан и далее в Малую Азию и Византию. Южно-прикаспийские области Джурджан и Дихистан заслуживают особого внимания с точки зрения отношений между русами и хазарами, а также организации товарообмена и дальних торговых операций с арабским халифатом.
10 Буниятов 3. Азербайджан в VII—IX вв. Баку, 1965. С. 115.
11 См.: Бартольд В В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия. Сочинения. Т. 1. М., 1963. С. 121, 163—164, 229—230.
12 См.: Асадов Ф.М. Арабские источники о тюрках в Раннее Средневековье. Баку, 1993. С. 31—33.
Рост военного могущества и влияния Хазарии и установившийся в IX веке мир с халифатом более чем на столетие предопределили интенсивный товарообмен через подконтрольные Хазарии земли. Сведения источников позволяют судить, что в этот период хазарам удалось создать и возглавить торгово-политические союзы, обеспечившие прохождение товаров с севера на юг до центральных областей халифата, а также с востока на запад до границ Западной Европы.
Арабские авторы о торговле хазар и русов
Судить о том, как была организована эта торговля и при участии каких политических сил и как долго функционировали установленные хазарами маршруты, позволяет сравнительный анализ сведений двух выдающихся произведений арабской географической литературы:
1) руководства о почтовых сообщениях и торговых путях, составленного в IX веке начальником почтовой службы при халифе ал-Васике (842—847) Абу ал-Касы-мом Убайдаллахом Ибн Хордадбехом13 и
2) географического труда известного путешественника, историка и географа Х века Абу ал-Хасана Али ибн ал-Хусайна ибн Али ал-Масуди (896—956)14.
Труд Ибн Хордадбеха создавался в середине IX века. Издатели текста и исследователи отмечали вероятность того, что существовали ранняя редакция, датируемая не позднее 233 г.х. (847/848 г.), и поздняя редакция, относимая к 882—886 годам. Издатель и переводчик наиболее полного текста сочинения голландский востоковед М.Я. де Гуе пришел к выводу о двух редакциях и сроках их создания на том основании, что в более краткой рукописи, опубликованной его предшественником Барбье де Мейнаром, не содержится ни одного факта, датируемого временем позднее 233/847 годов, а в более полной редакции, которую опубликовал сам де Гуе, были обнаружены два отрывка, создание которых можно отнести к периоду между 882 и 886 годами15.
Географическое произведение ал-Масуди отделяет от работы Ибн Хордадбеха целое столетие16. Особенностью работы ал-Масуди было то, что при написании своего труда в части, касающейся Каспийского моря, он задался целью выяснить, сообщается ли оно с другими морями. Знаменитый географ, историк и путешественник сам совершил плавание вдоль южного побережья Каспия и расспрашивал, не соединяется ли Каспийское море с Азовским морем, о чем ему приходилось читать в некоторых описаниях морей. Никто не подтверждал этого и только указывали на устье Волги, откуда появлялись русы, наводившие страх на приморские мусульманские области17. В дальнейшем повествовании рассказы о походах русов использовались автором для рассуждений о водных путях и торговых маршрутах от Западной Европы до Каспийского моря. Он же сохранил для нас наиболее полный рассказ об одном из самых крупных походов русов на Арран (Северный Азербайджан)
13 См.: Kitab al-Masalik Wa'l-Mamalik. Auctore Abu'l-Kasim Obaidallah ibn Abdallah Ibn Khordadbeh. Quae cum versione gallica edidit M.J. De Goeje. Leiden: Lugduni Batavorum, 1889.
14 См.: Мурудж аз-Захаб ва Маадин ал-Джаухар. Талиф Аби ал-Хасан Али б. ал-Хусайн б. Али ал-Масуди. Дж. 1—4. Бейрут: Дар Садир, 2005.
15 См.: Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. Перевод с арабского, комментарии, исследование, указатели и карты Наили Велихановой. Баку: Элм, 1986. С. 18.
16 См.: Ал-Масуди неоднократно упоминает, что его работа создавалась в 332 г.х. (943/944 г.) (см.: Мурудж аз-Захаб. Указ. соч. С. 142, 144).
17 См.: Там же. С. 95.
в начале X века. Сравнение сведений Ибн Хордадбеха и ал-Масуди может помочь выяснению изменений в политической ситуации и состоянии торговых операций в прикаспийских областях и на Каспии в течение целого столетия от середины IX века до середины X века.
Ибн Хордадбех наиболее полно описал разнообразные маршруты иудейских купцов, охватывавшие все существующие в то время направления мировой торговли между Европой и Китаем. По поводу происхождения этих купцов и названия, которым их обозначали, исследователи существенно расходятся во мнениях. Наши основные источники и их сохранившиеся списки приводят различные написания: ар-разаниййа, ар-раданиййа, ар-радханиййа, ар-рахданиййа. Исследователи арабских текстов предлагали различные этимологии термина, сохранившегося у Ибн Хордадбеха и воспроизведенного позднее, по всей видимости, независимо от первоисточника Ибн ал-Факихом в начале Х века в его «Ахбар ал-Булдан». Предлагавшиеся объяснения связывали слово с торговой корпорацией паШае rhodanici, занимавшейся перевозкой стройматериалов в Южной Франции (соответственно латинскому названию реки Рона — Rhodanus), или с областью ар-Разан в Иракском Междуречье. Известный голландский арабист Рейнхардт Дози на основе одного рукописного варианта книги Ибн ал-Факиха (ар-рахданиййа)18 предложил переводить это с персидского как «знающие пути»19. Утверждалось также происхождение этих купцов и их названия от города Рей в Иране20. Вся эта полемика отражена в относительно недавнем исследовании польского востоковеда Франтишека Кмитовича, который, со своей стороны, предложил оригинальную трактовку происхождения названия от латинского слова \eredarius — посланник, курьер21.
Известный азербайджанский арабист, автор современного комментированного перевода произведения Ибн Хордадбеха Наиля Велиханова считает, что эти купцы были потомками мединских иудееев и были прозваны «ар-разаниййа» по названию селения ар-Разан на Аравийском полуострове. Тем не менее, поскольку в некоторых других рукописях текста Ибн Хордадбеха, а также и в других географических сочинениях иудейские купцы названы похожим по начертанию словом «ар-рахданиййа», многие исследователи выводят это слово из персидского языка со значением «знающие пути». Первым предложил эту трактовку Р. Дози. С ним были согласны Дж. Маркварт22 и российский востоковед В. Розен23. Эта последняя этимология нам представляется более вероятной, особенно в свете того обстоятельства, что упоминаемые Ибн Хордадбехом купцы могли тесно сотрудничать с иудеями, бежавшими из Ирана в результате событий движения Маздака и осевшими в Византии и Хазарии, о чем будет сказано ниже.
Особый интерес и продолжающиеся дискуссии вызывают сведения Ибн Хордадбеха о торговле русов. Ибн Хордадбех называет русов народностью из «саклабов» и сообщает, что они торговали мехами и мечами, которые возили из отдаленных уголков страны «сак-лабов» до «Румского моря» и тогда платили пошлину византийцам, а также могли везти товары вверх по Дону до хазарского города Хамлиджа24, где платили пошлину хазарам25.
18 См.: Bibliotheca Geographorum Arabicorum I Ed. by M.J. de Goeje. Vol. 5. Leiden: Lugduni Batavorum. P. 270.
19 Dozy R. Supplément aux Dictionnaires Arabes. Tome Premier. Leyde: E.J. Brill, 1881. P. 562.
20 См.: Katz S. The Jews in the Visigothic and Frankish Kingdoms of Spain and Gaul. Cambridge Mass., 1937.
21 См.: Kmietowicz F. The Term of Radaniyya in the Work of Ibn Khurdadbeh. В кн.: Folia Orientalia. Tome XI. 1969. Krakow, 1970. P. 169—171.
22 См.: Marquart J. Osteuropäische und ostasiatische Streifzuge. Leipzig, 1903. P. 24, 350.
23 См.: KyuuK А., Розен B. Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. Т. 2. СПб, 1903. С. 142 — «знакомые с путями».
24 В научной литературе существует большой разброс мнений как о происхождении и значении названия, так и о локализации Xамлиджа. Здесь было бы неуместно вдаваться в подробности этой дискуссии и выносить какие-либо суждения. Достаточно сказать, что преобладает точка зрения, согласно которой это слово имеет отношение к тюркскому «Xанбалык» (город хакана) — «стольный город». Так действительно могла называться часть хазарской столицы Итиль, где находилась резиденция хакана.
25 См.: Kitab al-Masalik Wa'l-Mamalik. P. 154.
Еврейская купеческая гильдия «ар-рахданиййа»
Рассказ Ибн Хордадбеха о русах вклинивается между двумя частями рассказа о торговых путях купцов-иудеев «ар-разаниййа»26. Многие исследователи, в том числе и В.В. Бартольд, считали это странной и необъяснимой вставкой, разрывающей повествование об иудейских купцах27. Поэтому появилось мнение, что рассказ о русах — интерполяция, сделанная поздними переписчиками28. Автор русского перевода и обстоятельного исследования сочинения Наиля Велиханова, аргументируя стилем изложения, солидаризуется с издателем текста «ал-Масалик ва-л-Мамалик» де Гуе и приходит к выводу, что отрывок о русах был написан самим Ибн Хордадбехом29. Установив авторство спорного отрывка, Н. Велиханова выполнила поставленную перед собой задачу текстологического анализа и не задавалась вопросом о логической связи рассказа о русах с темой купцов-рахданитов.
Особенно много аргументов в пользу предположения о различном происхождении двух отрывков, о рахданиййа и русах, выдвинул известный американский востоковед украинского происхождения Омельян Притцак. Он считал, что сведения о русах относятся к более позднему времени, чем свидетельства о торговых путях купцов рахданиййа. Это, однако, не значило, что рассказ о русах был включен Ибн Хордадбехом или поздними переписчиками позже создания текста со сведениями об иудейских купцах. По его мнению, рассказ о русах появился позднее, чем отчет о путях купцов рахданиййа, однако ко времени его появления корпорация иудейских купцов уже утратила свое значение и контроль над торговыми путями. Начиная с 830-х годов, то есть после строительства хазарской крепости Саркел в междуречье Дона и Волги, их сменили торговцы-русы, которые и вели основные торговые операции в этой зоне как минимум вплоть до крайней даты создания «Китаб ал-Масалик ва-л-Мамалик» — до 886 года. Чиновники после 830 года включили в отчет о торговых путях иудейских купцов сведения о русах, а Ибн Хордадбех поместил этот комбинированный текст во вторую редакцию своей книги30.
Прежде всего обратим внимание на то, что первая часть текста об иудейских купцах, предшествующая рассказу о русах, описывает южные морские маршруты ар-рахда-ниййа. Основными предметами их торговли названы кожи, меха, мечи и рабы, вывозимые из северных стран и Западной Европы. Эти товары доставляются по Средиземному морю, Красному морю и далее морским путем до Индии и Китая. Обратно тем же путем везли пряности и благовония до мест их продажи в Византии и Западной Европе. В этой части рассказа об иудейских купцах внимание уделяется их морским путям, и только для объяснения того, как перевозились товары из одного моря в другое, упоминается о сухопутном участке от средиземноморского побережья до порта Кулзум на Красном море. Другой веткой пути от Средиземноморья до Индийского океана была дорога от Антиохии по суше до Евфрата, затем вниз по реке до Багдада. Здесь товары перебрасывались до Тигра и вниз по Тигру доставлялись до Убуллы на Персидском заливе. Еще раз подчеркнем, что здесь говорилось о морских маршрутах, которые, утверждает автор «ал-Масалик ва-л-Мамалик» «связаны друг с другом».
26 См.: Kitab al-Masalik Wa'l-Mamalik. P. 154.
27 См.: Бартольд B.B. Арабские известия о русах. С. 827.
28 Там же. С. 826; Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе: Горган и Поволжье в IX—X вв. Т. II. М., 1962. С. 85—86; Ибн Хордадбех. Указ. соч. С. 38.
29 См.: Ибн Хордадбех. Указ. соч. С. 39.
30 См.: Pritsak O. Arabic Text of the Trade Route of the Corporation of Ar-Rus in the Second Half of the Ninth Century. В кн.: Folia Orientalia. Tome XII. 1970. P. 243—254.
Вторая часть рассказа о купцах ар-рахданиййа приводится под заголовком «Об их сухопутных маршрутах»31. И действительно, мы находим здесь описание исключительно сухопутных путей из Европы в Китай. Цепочка опорных торговых пунктов тянется от Западной Европы через Северную Африку, Восточное Средиземноморье, Ирак, Иран, Индию и Китай, и предприимчивость купцов, масштабность их торговых операций не может не вызвать восхищения. Ходил ли кто-либо из них от самого начала пути до конца и обратно — трудно утверждать, так же, как и утверждать, что это было невозможно. Просто отметим, что свидетельства Ибн Хордадбеха относятся ко времени за пять веков до путешествия Марко Поло.
Купцы-русы и транскаспийская торговля
Как мы уже отмечали, значительная часть торговых путей пролегала через территории, контролируемые мусульманскими государствами. Мусульманскими купцами и правительствами были созданы весьма благоприятные условия для финансирования и технического обеспечения дальней международной торговли. Существовала инфраструктура перевалочных торговых станций и сеть надежных торговых агентов32, позволявшая использовать безналичные финансово-кредитные инструменты, аналогичные переводным векселям33.
В этом же отрывке особого внимания заслуживает следующее замечание Ибн Хор-дадбеха: «Иногда они выбирают пути за пределами Румиййи (Византии. — Ф.А.) в стране саклабов, затем следуют до хазарского города Хамлидж, оттуда в Джурджанское (Каспийское. — Ф.А.) море и далее в Балх, Мавераннахр, страну34 тугузгузов и Китай»35. Меха и кожи, а также мечи, которые вывозили иудеи в Индию и Китай, происходили из областей к северу от Черного моря и Каспийского моря. Можно тут вспомнить и о содержании «хазарской дани» с русов — «по мечу и белке от дыма»36. Ал-Масуди довольно обстоятельно рассуждает о достоинствах и качественных различиях мехов, свозившихся в хазарскую столицу по притокам Волги37.
Ибн Хордадбех свидетельствует, что иудейские купцы могли везти эти товары через Византию или же по северному пути через Хазарию. Как в той, так и в другой стране существовали влиятельные иудейские общины, появившиеся в результате двух волн миграции евреев из Ирана. Первая волна покинула Иран после победы маздакитского движения, и они отправились в Византию. Вторую волну составили те иудеи, которые, напротив, приняли маздакитскую идею равноправия, а после поражения движения должны были эмигрировать куда-либо в иное место. И таким местом оказалась сопредельная Сасанидскому Ирану Хазария. Оказавшись в ключевых районах движения товаров с се-
31 См.: КкаЬ al-Masalik Wa'l-Mamalik. Р. 154.
32 Там же. С. 123. Ибн Хордадбех сообщает, что ежегодно халифат тратил на поддержку этих станций внушительную сумму в 159 тыс. динаров, что составляло 676 т золота, а по нынешним ценам это равняется примерно 17,6 млн долл.
33 См.: Таки ад-Дин ал-Макризи. Китаб Игасат ал-умма би-кашф ал-гумма. Каир, 1957. С. 68. Ал-Мак-ризи приводит здесь рассказ о купце, показывавшим кусок диковинной шелковой бумаги, за который в Ханбалыке — столице Китая, можно получить пять дирхамов.
34 В тексте: вурт. Н. Велиханова предполагает, что слово происходит от тюркского «йурт» — родина, страна.
35 КкаЬ al-Masalik Wa'l-Mamalik. Р. 155.
36 Повесть временных лет.
37 См.: Мурудж аз-Захаб. Указ. соч. С. 143—144.
вера на юг и на восток, эти общины, по всей вероятности, и составили большую часть купцов-рахданиййа.
Особенно благоприятные условия для существования общины имелись в Хазарском каганате, где хаканы из рода Ашина по традиции тюркской кочевой государственности мало вторгались в жизнь оседлого населения и отличались религиозной терпимостью. Анализ этих обстоятельств на фоне политических событий и религиозной ситуации в Византии, арабском халифате и славянском мире дали основание российскому историку Л.Н. Гумилеву утверждать, что экономически процветающая иудейская община в Хазарии, получив шанс реализации возникших политических амбиций, смогла выдвинуться на ведущие роли по организации торговли между Западом и Востоком, а Хазарский каганат, правители которого приняли иудаизм, трансформировался в купеческое государство со сложной и до конца еще не исследованной политической организацией с еврейским царем и сильно ограниченным в своей власти хазарским каганом38.
Если евреи-купцы могли быть собственниками товаров, доставлявшихся до морских портов, откуда суда отправлялись к берегам Индии и Китая, то это вовсе не подразумевало, что они были судостроителями и мореходами. В Средиземном море это могли быть и византийские торговые суда и суда агентов из других христианских и мусульманских областей Средиземноморья. Южные морские пути обслуживались мореходами-арабами. Достаточно развитая система кредитования, взаиморасчетов, отношения торгового фрахта гарантировали права купцов на их товары, а их агенты в разных пунктах торговых путей выполняли их поручения. Могло быть также, что ко времени доставки до конечного пункта долгого пути товар неоднократно менял владельца, иначе говоря, перепродавался в важных торговых центрах. Безусловно, при перепродаже товара первоначальный владелец выручал настолько меньше, насколько раньше продавал свой товар другому купцу, а значит, он был заинтересован как можно дольше оставаться владельцем товара на долгом торговом пути.
Однако это не до такой степени очевидно для пути через Хазарию. Из устья Волги, где располагалась хазарская столица, товары предстояло переправить до важнейших перевалочных пунктов, контролировавшихся арабским халифатом и местными мусульманским династиями. Ибн Хордадбех утверждает, что товары иудейских купцов следовали из хазарской столицы через Каспийское море до Джурджана. Любопытно, что об этом он говорит в разделе, который озаглавлен «Сухопутные пути рахданитов». По этому же морскому пути шли суда русов, и об этом Ибн Хордадбех говорит в тексте, примыкающем к повествованию о морских путях рахданитов.
Важнейшим портом в Джурджане был Абаскун39. Именно сюда, вероятно, привозились основные партии товара для дальнейшего следования на восток. Своих судов, способных осуществить морскую перевозку через неспокойный Каспий, у хазар и купцов-иудеев не было. Только ал-Масуди упоминает о лодках (заварик) хазар, которые могли подвозить товары из северных областей по притокам Волги до Итиля40. В.В. Бар-тольд даже это упоминание не считает свидетельством о наличии судоходства у хазар и утверждает, что хазары, политически господствуя над русами, считали их суда свои-ми41. Рассказ Ибн Хаукала о том, что хазары свозят урожай с полей и огородов к реке и затем сплавляют вниз до столицы, свидетельствует, что речное судоходство у них все-таки было, да и ал-Масуди утверждает, что у хазар были лодки (заварик), а не морские суда (суфун, маракиб).
38 См.: Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М.: Мысль, 1989. С. 113, 136—137.
39 См.: Мурудж аз-Захаб. Указ. соч. С. 146.
40 См.: Там же. С. 143.
41 См.: Бартольд В.В. Арабские известия о русах. С. 832.
Остается предположить, что товары еврейских купцов из Итиля через Каспийское море могли перевозить русы. Они могли везти как свои товары, так и товары хазарских и мусульманских купцов. В IX веке масштаб этих операций, видимо, был значительным, ведь не зря Ибн Хордадбех приводит слова своего современника и друга поэта ал-Бухту-ри, что купцы, имеющие торговые договоры, заключенные в Хамлидже (столице хазар), пользуются особым уважением в Багдаде42.
Русы могли высаживаться не только в Абаскуне, но и вдоль всего южного и восточного побережья. К такому выводу можно прийти, если принять во внимание следующие слова Ибн Хордадбеха: « ...они плывут по Джурджанскому морю и высаживаются на любом угодном им берегу»43. Косвенным подтверждением этому могут служить также и свидетельства ал-Масуди, относящиеся уже к X веку, когда картина полностью меняется и русы выступают на Каспийском море уже не мирными купцами и мореплавателями, а жестокими захватчиками и грабителями. Объектами их нападения стали берега Джурджана, Табаристана, Гиляна, Дейлема и Азербайджана44. Для направления своих атак они должны были выбирать области, о богатстве которых имели достаточное представление.
Сведения о русах у Ибн Хордадбеха (середина IX века) и ал-Масуди (середина X века) рисуют совершенно различную картину их проникновения и плавания по Каспийскому морю. В IX веке у Ибн Хордадбеха мы не встречаем ни слова о разбойных нападениях, речь идет только о торговых операциях русов. Они возят традиционные товары северных областей и, по-видимому, выступают надежными контрагентами хазарско-иудейских и мусульманских купцов. Так же, как и другие купцы в мусульманском мире, они стремятся пройти по проторенным торговым путям как можно дальше, чтобы вернуться обратно с большей прибылью. Порою они перепродают товары на южном побережье Каспийского моря, а иногда следуют от Джурджана до самого Багдада. В восточном направлении их непосредственное следование с товарами в арабских источниках не отмечается. Скорее всего, на восток шла та часть поставляемых и перевозимых русами товаров, которую перекупали в Абаскуне и других южнокаспийских портах мусульманские купцы. Этот путь Ибн Хордадбех обозначает весьма определенным образом: Джурджан — Балх — Маве-раннахр — страна тугузгузов — Китай.
В литературе высказывалось мнение, что еще в Средние века, во времена арабов Амударья (или один из ее рукавов) могла впадать в Каспийское море по ныне сухому руслу, называвшемуся Узбой. О существовании торгового судоходства по Узбою в доарабс-кие времена позволяет судить свидетельство античного географа Страбона. Сведения Страбона убеждают, что в древности одним из маршрутов торговли между Китаем, Индией и греко-римским миром был путь по ныне высохшему руслу Амударьи до восточного побережья Каспия, далее через море до устья Куры, и вверх по реке и ее притокам до Черноморского побережья. Относительно функционирования этого торгового пути еще многое необходимо выяснить. К числу неясностей можно отнести отсутствие свидетельств о том, какими судами и кем обеспечивалось плавание через Каспий. Уж если такой путь существовал, то можно предположить, что мореплаватели древности — греки, освоившие берега Черного моря, могли плавать и через Каспий.
Можно ли сведения о торговых операциях русов через Каспий считать свидетельством функционирования этого маршрута и в интересующее нас время? Ведь перспектива дальнейшего продвижения судов вверх по Узбою могла быть и дополнительным стимулом для транскаспийской морской торговли? Выгрузка товаров с кораблей русов в устье Узбоя не исключается. Вопрос в том, текли ли воды Амударьи в Каспийское море. Воз-
42 См.: КкаЬ al-Masalik Wa'l-Mamalik. Р. 124.
43 Р. 154.
44 См.: Мурудж аз-Захаб. Указ. соч. С. 146.
можно, что археологические находки, свидетельствующие о продвижении русов и дальше на восток по Шелковому пути, послужили бы косвенным доказательством существования судоходства до основного русла Амударьи. Даже если русло Узбоя не было судоходным в IX веке, караваны все еще могли ходить от хорезмийского города Гур-ганджа (нынешний Куня-Ургенч) до каспийского побережья, где их ждали корабли ру-сов. Смутным воспоминанием об этом можно считать сохранившуюся у автора XII века ал-Гарнати легенду о постройках с зелеными куполами, окруженных непроходимыми болотами на востоке от Хорезма. Случайно забредший туда путник находит там изумрудную чашу и приносит ее хорезмшаху. Хорезмшах со своим войском не может пробиться к зеленым куполам и решает прокопать туда канал от Амударьи, однако умирает, не закончив работы45.
Гургандж был отправным пунктом торгового пути из Хорезма в Европу через северные прикаспийские области, населенные огузами и печенегами. Этот путь также вел в Хазарию, Русь и северные области — далекую Биармию. Он, по-видимому, мог быть альтернативой пути через Каспий. Активизация северного маршрута могла произойти из-за прекращения безопасного судоходства по Каспию в X веке. Причины этого следует искать в политических сдвигах в отношениях между Хазарией, Византией, Киевской Русью, халифатом и кочевниками Северного Прикаспия и Причерноморья.
3 а к л ю ч е н и е
Заняв пространство Сасанидского Ирана, арабы сначала должны были определить свои модели взаимодействия с местным населением и политическими силами в регионе. Столкновение их политических и идеологических интересов с интересами Византии привело к постоянному противостоянию. Война с тюрками Центральной Азии также была упорной, и на границе с ними арабы впервые перешли от наступления к оборо-не46. Почти полтора столетия арабы упорно боролись с хазарами за контроль над Центральным Кавказом, и только в правление Харуна ар-Рашида с ними также был установлен мир и союз47.
Таким образом, к началу IX века выдвинувшийся к китайской границе Арабский халифат успешно решил задачу установления торгово-политических союзов для обеспечения безопасности маршрутов от Китая до Ближнего Востока через подвластные ему непосредственно земли бывшего Сасанидского Ирана. Что касается пути из Китая в Западную Европу, то южный вариант пути мог быть обеспечен при условии стабильного мира на границе между Халифатом и Византией. Этого, однако, не происходило. Противостояние двух империй было неизменно напряженным и имело формы идеологического и экономического конфликта. Короткие мирные передышки прерывались регулярными рейдами арабских пограничных формирований вглубь византийской территории. Особенно впечатляющим был возглавляемый самим халифом ал-Мута-симом (833—842) поход 838 года, завершившийся разгромом византийской армии и капитуляцией сильнейшей крепости Аморий на западе Малой Азии. Этому предшествовал разрушительный поход византийского императора Феофила (829—842) против арабов, по-видимому скоординированный с восставшими против арабов хуррамита-ми во главе с Бабеком в Азербайджане (816—836). Не случайно мишенью для ответного
45 См.: Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131—1153 гг.) Публикация О.Г. Большакова, А.Л. Монггайта. М.: ГРВЛ. С. 47.
46 См.: Бартольд В.В. История Туркестана. В кн.: Сочинения. Т. II. Ч. I. М., 1963. С. 244.
47 См.: Буниятов З. Указ. соч. С. 115.
удара ал-Мутасим выбрал город Аморий — родину Аморейской династии императоров Византии.
Обращает на себя внимание и тот факт, что прежний противник халифата на Центральном Кавказе — могущественный Хазарский каганат никак не был замечен в сношениях с Бабеком и хуррамитами. По-видимому, нейтралитет хазар дался арабам ценой допуска их к участию в торговых операциях из Китая в Европу и из Европы на Ближний Восток через евразийские степи и через Каспийское море. За пять лет до похода Феофила против арабов хазары обратились к Византии за помощью в строительстве пограничной крепости Саркел близ излучин Дона и Волги, где две реки сходятся как нигде близко. Император Феофил отправил своего архитектора для помощи. Крепость была построена в рекордные сроки. Историки долго спорили и продолжают спорить о том, против кого хазары строили крепость. Очевидно, что в последующем крепость Саркел была пунктом сбора пошлин и контроля над товарами, провозимыми купцами-русами к Волге для последующего пути вниз по реке к Каспийскому морю и далее через Каспий на Ближний Восток. На момент строительства можно говорить о появлении венгров в причерноморских степях. Однако серьезной угрозы хазарам они не представляли, ибо были их данниками и даже были обязаны хазарам устройством своей политической системы и воцарением династии Арпадов, в дальнейшем возглавившей исход венгров за Карпаты и Панно-нию в 896 году48.
Нам представляется, что в результате строительства крепости Саркел сложился расклад сил и союзов, при котором Византия оказалась в политической и торговой изоляции. Помощь хазарам в строительстве Саркела не оправдала ожиданий Византии в установлении контроля над кочевыми племенами причерноморских степей. Об этом можно судить по косвенным свидетельствам о размолвках с хазарами при строительстве крепости. Оценивая влияние Византии и ее реальное содействие в возведении крепости, М.И. Артамонов отмечает, что город не может быть отнесен к византийской архитектуре. Привезенные византийским архитектором Петроной для строительства церкви колонны остались неиспользованными. Саркел фактически возводили местные строители. Петрона лишь помогал техническими советами, однако его задача была больше выяснить новую обстановку в регионе после принятия иудаизма хазарами, появления мадьяр и новой политической силы — русов49. Хазары, по-видимому, смогли обыграть византийскую дипломатию: именно в это время состоялось вышеупомянутое посольство русского кагана к Феофилу (834 г.). Некоторые исследователи даже считали, что это посольство было отправлено хазарским каганом, но состав посольства был скандинавским. Но и при этом оно вполне могло быть согласовано между русами и каганом, которые к этому времени заключили политический и торговый союз с целью гарантировать безопасность торговли через Каспий от политически неорганизованных кочевников, способных нарушить беспрепятственное прохождение товаров.
Очевидно, что взятие Киева Олегом, приток дополнительной военной силы с севера — скандинавских отрядов, пополнявшихся также податным славянским населением, могли изменить военно-политический баланс в пользу растущего русского государства, которое встало перед выбором направления главных ударов и мирных торговых отношений. Походы на Константинополь в начале Х века свидетельствуют о первоначальном противостоянии с Византией. Это, возможно, было инерцией традиционной политики Русского каганата, основанной на союзе с Хазарией и тройственном торговом альянсе между Киевом, Хазарией и Арабским халифатом. Полулегендарные мирные договоры начала Х века, в которых имеются указания на благоприятствование русским купцам в Константинополе и в торговле через территорию Византии, можно считать свидетель-
48 См.: Артамонов М.И. История хазар. Л.: Эрмитаж, 1962. С. 346.
49 См.: Там же. С. 302.
ствами меняющихся направлений торговых и политических союзов в регионе. Немалое значение имела и пропаганда православия среди политической элиты Киева. Византия нащупала пути выхода из политической изоляции в регионе, выстраивая союзнические отношения с Киевской Русью. Развернуть военные силы русов против заклятого и могущественного врага — Арабского халифата было нереально. Однако можно было его ослабить путем нарушения тройственного хазаро-арабо-русского альянса. Что и нашло свое отражение в походах русов на Каспий и грабительских операциях в прикаспийских мусульманских областях в первой половине Х века. Эти сбои в политической составляющей международного торгового альянса дестабилизировали внутреннее положение Ха-зарии. Помимо обострившейся борьбы партий, проявившейся в акции возмездия мусульманской гвардии хазарского кагана против русов, возвращавшихся с добычей из рейдов в Азербайджан и Гилян в 913 и 943 годах, это также проявилось в дипломатических шагах халифата по обходу иудейского правительства Хазарии через сношения с подвластными, но соперничавшими с хазарами волжскими булгарами.
Известное посольство Ахмада Ибн Фадлана относится как раз к промежутку между двумя крупнейшими походами русов в мусульманские Прикаспийские области (921— 922). Теперь Хазарии грозило оказаться в изоляции, что, собственно, и произошло: поход Святослава, поддержанный кочевниками-огузами в 965 году, если и не окончательно уничтожил, то потряс Хазарский каганат до основания. Был взят Саркел, который русы переименовали в Белую Вежу или попросту перевели хазарское название на славянский язык. Тем самым, эпоха трехсотлетнего доминирования Хазарии в международной торговле и в регионе была завершена.
