CC BY
0
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ
ХАРРИС К.Р. ЗА ПРЕДЕЛАМИ УБЕЖДЕНИЯ: О ДЕЗИНФОРМАЦИИ И МАНИПУЛЯЦИИ
Реф. ст. : Harris K.R. Beyond Belief: On Disinformation and Manipulation // Erkenntnis. - Springer Nature, 2023. - P. 1-21. - Online First.
Ключевые слова: дезинформация; убеждение; субдоксасти-ческие состояния; манипуляция; введение в заблуждение; мисин-формация.
Для цитирования: Думов А.В. [Реф.] // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 3 : Философия. -2024. - № 2. - С. 141-148. Реф. ст. : Harris K.R. Beyond Belief: On Disinformation and Manipulation // Erkenntnis. - Springer Nature, 2023. - P. 121. - Online First.
В статье Кейта Раймунда Харриса, постдокторанта из Рурского университета (г. Бохум, Германия), предпринимается попытка пересмотра сложившихся взглядов на эпистемические механизмы процессов дезинформации. Харрис полагает, что понимание функциональных основ дезинформации необходимо для выработки полноценных стратегий противодействия ей. Отправной точкой становится критика распространенного представления, согласно которому целью дезинформации является создание ложных убеждений (с. 1). Делается предположение о том, что это представление неверно, так как дезинформация может быть направлена не только на формирование ложного убеждения, но и на препятствование формированию истинного убеждения. Также отмечается, что распространение дезинформации может быть принципиально не связано с влиянием на уровне убеждений, но направлено на манипуляцию поведением аудитории посредством
изменения субдоксастических состояний1 (с. 2). Харрис анализирует аргументацию сторонников взгляда на дезинформацию как инструмент создания ложных убеждений и стремится найти ее слабые стороны.
Взгляд Л. Флориди на дезинформацию предполагает ее рассмотрение в качестве разновидности мисинформации, отличие которой состоит в ее намеренной передаче с целью введения получателей в заблуждение2. Он предлагает осмыслять дезинформацию как ложную семантическую информацию, которая распространяется с целью формирования заблуждений3. Введение в заблуждение, по Флориди, представляет собой выдачу мнимой информации за действительную. Несколько более расширенное понимание дезинформации предлагает Д. Фаллис4, определяющий дезинформацию в качестве обманчивой (misleading) информации, предназначенной для введения в заблуждение. Дезинформация имеет функцию введения в заблуждение, более того, введение в заблуждение является ее существенным свойством (с. 3). Также введение в заблуждение может рассматриваться как результат, искомый и выгодный для источника дезинформации.
Предлагаемая Фаллисом концепция дезинформации дополняется им обращением к примерам существования ложных сигна-
1 Понятие субдоксастического состояния формируется Харрисом на основании теоретических результатов философско-психологических исследований Т.С. Гендлер, фиксирующих существование особых психических состояний, являющихся ассоциативными, автоматическими и арациональными (Гендлер использует для них термин «alief»). Апелляция к субдоксастическим состояниям используется для объяснения поведения в случаях несоответствия между имеющимися убеждениями и поведенческими реакциями (предполагается несостоятельность объяснений человеческого поведения с точки зрения убеждений и желаний). См.: Gendler T.S. Alief and Belief // Journal of Philosophy. - 2008. - Vol. 105 (10). -P. 634-663.
2 См.: Floridi L. The Philosophy of Information. - Oxford : Oxford University Press, 2011. - P. 260.
3 См.: Floridi L. Steps Forward in The Philosophy of Information // Ethics and Politics. - 2012. - Vol. 14 (1). - P. 304-310.
4 См.: Fallis D. What is Disinformation? // Library Trends. - 2015. - Vol. 63 (3). -
P. 413.
лов у животных, отмечаемых также Б. Скемзом1 (однако Харрис указывает на то, что сам Скемз не называет такие сигналы дезинформацией (с. 4)). Другой пример Фаллиса, мотивирующий в пользу принятия развиваемой им концепции, - указание на легковерных распространителей конспирологических представлений, которые хотя и сообщают ложные сведения ненамеренно, в то же время делают это таким образом, что привлекают внимание к себе, а тем самым - к транслируемым ими представлениям, и это позволяет рассматривать введение в заблуждение как неслучайное. Но Харрис отмечает, что правдоподобным объяснением актов дезинформации во многих случаях будет являться указание на наличие у распространяемых конспирологических представлений манипуля-тивных целей политического или иного характера (с. 4). В отсутствии таких целей он не усматривает возможности обоснованно говорить о дезинформативном характере распространения конспи-рологических идей и взглядов. Недостаток аргументации Фаллиса рассматривается Харрисом как существенное препятствие для принятия развиваемой им концепции дезинформации.
Представления о дезинформации как информации, реализуемой с целью формирования ложного убеждения, распространены в сфере исследования такого явления, как фейковые новости. Например, Л. Макинтайр2 и Р. Рини3 полагают, что фейковые новости с точки зрения своей цели направлены на введение в заблуждение хотя бы части аудитории, в которой они распространяются. В то же время, выделяется позиция Р. Джастера и Д. Ланиуса4, согласно которой многие фейки распространяются не с целью введения в заблуждение, а в отсутствии учета действительного положения дел, без связи с ним. В действительности, можно обратить внимание на то, что многие фейки создаются с целью стать клик-бейтными и тем самым приносить прибыль, а не с целью введения
1 cm.: Skyrms B. Signals: Evolution, Learning, and information. - Oxford : Oxford University Press, 2010. - 208 p.
2 McIntyre L. Post-Truth. Cambridge : MIT Press, 2018. - 236 p.
3 Rini R. Fake News and Partisanship // Kennedy Institute of Ethics Journal. -2017. - Vol. 27. - P.E43-E64.
4 Jaster R., Lanius D. Speaking of Fake News: Definitions and Dimensions. // The Epistemology of Fake News / Ed.by S. Bernecker, A.K. Flowerree, T. Grundmann. -Oxford : Oxford University Press, 2021. - P. 17-45.
143
в заблуждение в идеологических целях (с. 5). Фейковые новости, таким образом, сближаются скорее с «брехней» (в смысле Г. Франкфурта1), а не с ложью. В том числе и в случаях генерации фейковых новостей с помощью ботов речь будет идти о дезин-формативном характере создаваемого контента только в том случае, если цель введения в заблуждение была заложена на этапе организации сети ботов для его создания. В противном случае речь будет идти о мисинформации.
Далее Харрис рассматривает аспекты соотношения дезинформации и лжи. Он отмечает существование подходов, указывающих на намерение введения в заблуждение как ключевое сходство лжи и дезинформации (представлены в работах Дж. Фетцера2 и Д. Фаллиса3). Им отмечается, что, хотя стандартный философский анализ понятия лжи и предполагает признание намерения лгущего ввести в заблуждение тех, кому он сообщает ложные сведения, им не учитываются ситуации лжи, не имеющей такой целевой направленности (с. 6). Недостаток такого анализа компенсируется в исследованиях Р. Соренсена4: им выделяется категория так называемых knowledge-lies, вариантов лжи, цель которых - не ввести в заблуждение, а создать препятствия к достижению знания. Если мы признаем knowledge-lies действительными случаями лжи вкупе с тем, что сохраним параллель между ложью и дезинформацией как теоретически значимую, то нам потребуется более широкое понимание дезинформации, чем то, которое развивается сторонниками ее определения посредством указания на введение в заблуждение как ее сущностной цели (с. 6).
Харрис отмечает, что существует категория дезинформации, существенно сходная по своему содержанию с knowledge-lies Со-ренсена: это разновидности дезинформации, преследующие своей
1 На русском языке см.: Франкфурт Г. К вопросу о брехне: логико-философское исследование. - Москва : Европа, 2008. - 120 с.
2 Fetzer J. Disinformation: The Use of False Information // Minds and Marines. - 2004. - Vol.14. - P. 231-240.
3 Fallis D. The Varieties of Disinformation // The Philosophy of Information Quality / Ed.by L. Floridi, P. Illari. - New York : Springer, 2014. - P. 135-161.
4 Sorensen R. Knowledge-lies // Analysis. - 2010. - Vol. 70 (4). - P. 608-615.
целью не введение в заблуждение, а дезориентирование1. Такое «засорение» эпистемической среды аудитории приводит к снижению доверия ко множеству источников и ослаблению критически значимой способности отличать факты от вымысла. Утверждения о практической значимости такой дезинформации для реализации пропагандистских целей разделяются Харрисом (с. 7), однако он указывает на значимость отделения сочетающихся на практике категорий дезинформации (дезориентирование может быть сопряжено с введением в заблуждение).
Предлагается альтернатива как пониманию дезинформации посредством выделения формирования ложного убеждения как ключевой функции, так и пониманию дезинформации через призму какого-либо влияния на убеждения в целом. Отправной точкой рассуждения Харриса становится указание на то, что человеческое поведение во многом формируется и обусловливается субдоксасти-ческими состояниями, а не убеждениями и желаниями (с. 8). Для иллюстрации того, что представляет собой действие субдоксасти-ческих состояний, Харрис привлекает пример Т.С. Гендлер со смотровой площадкой над Гранд-Каньоном (с. 8-9): некоторые посетители не могут заставить себя пройтись по прозрачному мосту, даже несмотря на то, что они имеют перед собой наглядное подтверждение надежности конструкции - множеством активно посещающих мост туристов. Суть примера Гендлер заключается в очевидном несоответствии между имеющимся убеждением в чем-то и поведенческой реакцией: посетитель вполне может отказываться от совершения данного действия, даже будучи вполне убежденным в безопасности его совершения. По мнению Гендлер, факт несоответствия понуждает теоретика признать затруднительность объяснения человеческого поведения в терминах убеждений и желаний, и привлечь с объяснительной целью представление об особого рода психических состояниях субдоксастического характера -«алифов» (alief, неологизм Гендлер, образованный из слова belief
1 Харрис отмечает, что самостоятельное выделение «дезориентирующей» информации ранее было осуществлено Й. Бенклером, Р. Фэрисом и Х. Робертсом. См.: Benkler Y., Faris R., Roberts H. Network Propaganda: Manipulation, Disinformation, and Radkalization in American Politics. - Oxford : Oxford University Press, 2018. - 472 p.
путем замещения первых двух букв на первую букву трех ключевых свойств такого состояния - associative, automatic, arational).
Не оспаривая возражений, указывающих на дискуссионный характер указанной Гендлер необходимости введения «алифов»1, Харрис отмечает, что следует признать существование некоего второго уровня ментальной активности, ключевое место на котором занимают относительно автоматические ассоциативные состояния, не являющиеся рациональными; одним из фактов, свидетельствующих в пользу этого предположения, является существование неявной предвзятости, не связанной непосредственно с рационально представимыми убеждениями (указывает на случаи рационально немотивированных проявлений расизма как на пример такой предвзятости (с. 9)). В целом в качестве свидетельств могут рассматриваться разнородные случаи несоответствия между принятыми убеждениями и поведением. Предположение о существовании уровня субдоксастических состояний хорошо согласуется с теорией двойного процесса (здесь Харрис констатирует возможность обоснования своей субдоксастической теории дезинформации теоретическими результатами когнитивных исследований) (с. 10).
На основании предположения о существовании уровня суб-доксастических состояний Харрисом предлагается собственное определение дезинформации, основанное на предложении рассматривать процессы дезинформирования как направленные на манипулирование активностью человека посредством работы с субдоксастическими ассоциативными состояниями. Харрис не исключает компонента работы с убеждениями, но в определении он стремится объединить эти два аспекта влияния в рамках понимания дезинформации как целостного явления: дезинформация - это контент, предназначенный для манипулирования поведением аудитории посредством формирования контрнормативных убеждений или состояний, подобных убеждениям, а также посредством удержания аудитории от следования нормативным убеждениям или реализации состояний, подобных убеждениям (с. 11). По мысли Харриса, дезинформация всегда имеет цель влияния на поведение аудитории, однако эта цель отнюдь не всегда достигается по-
1 Пример критики концепции «алифов» см.: Mandelbaum F. Against Alief // Philosophical Studies. - 2013. - Vol. 165 0 (1). - P. 197-211.
146
средством работы с убеждениями (приводятся примеры определенно оказывающих влияние пугающих видеозаписей с пострадавшими от побочных эффектов препаратов для вакцинации от СОУГО-19, а также материалов расистского содержания, оказывающих влияние скорее на субдоксастическом уровне, нежели на уровне убеждений посредством рациональной аргументации (с. 11)).
Термин «контент» используется Харрисом ввиду того, что дезинформация может представляться в самых различных формах -устное сообщение, аудио- или видеозапись, изображение; при этом ее целевые характеристики реализуются именно на уровне содержания. При этом это содержание может быть как ложным, так и истинным в смысле соответствия определенному фактологическому материалу или системам утверждений: дезинформативность связана не с параметром истинности / ложности, а с использованием для формирования контрнормативных установок, влияющих на поведение (пример - многократное демонстративное использование националистически ориентированным пропагандистом реальных статистических данных о национальной принадлежности лиц, совершивших преступление за п-ый период времени: сами по себе статистические данные при этом не являются ложными и не предназначены для введение аудитории в заблуждение) (с. 12).
Параметр нормативности / контрнормативности, вполне исследованный применительно к доксастическим состояниям1 (в особенности - убеждениям), используется Харрисом в отношении субдоксастических состояний «проективно» и дискуссионно. Им отмечается, что при кажущейся согласуемости контрнормативности ассоциативного субдоксастического состояния с контрнормативностью поведенческого акта, возникают теоретические затруднения, так как даже применительно к доксастическим состояниям нормативные характеристики не связаны с поведенческими последствиями (с. 13). Более того, возникает задача поиска некой «тонкой» по своему характеру нормативности, «параллельной»
1 cm.: Wedgwood R. The Aim of Belief // Philosophical Perspectives. - 2013. -Vol. 16. - P. 267-297; Whiting D. Nothing But the Truth: On the Norms and Aim of Belief // The Aim of Belief / Ed.by Chan T. - New York : Oxford University Press, 2010. - P. 184-203; Williamson T. Knowledge and Its Limits. - New York : Oxford University Press, 2002. - 352 p.
действию нормативности для убеждений, и реализуемой в сфере, где прямой рациональный контроль отсутствует (опосредованный же контроль сводится рядом авторов, опять же, к контролю над убеждениями, а не субдоксастическими состояниями1). Не решается задача формирования представлений о субдоксастической нормативности и посредством установления соответствия между таким непропозициональным состоянием и каким-либо пропозициональным аналогом (с. 13).
Но перечисленные трудности не рассматриваются Харрисом как существенные препятствия на пути развития нормативной теории для субдоксастических состояний (с. 14): указывается, что актуально доступными являются исследования посредством анализа идеального агента с набором субдоксастических состояний. Также, возможно, целесообразным для выявления норм субдоксастиче-ского уровня у реальных агентов является смещение рассмотрения с индивидуального субдоксастического состояния на их согласованный комплекс (ассоциация может оцениваться только в соотнесении с другими ассоциациями агента). Рассматривая сопутствующие теоретические вопросы как предмет перспективного изучения и разрешения, Харрис заключает, что предложенный им субдоксастический подход к дезинформации ценен тем, что позволяет реалистически рассмотреть цели дезинформирующих агентов (с. 14) и способствует выработке комплексных мер реагирования на социально значимые и опасные проявления дезинформации, учитывая сложность детерминант человеческого поведения и их несводимость к уровню убеждений, доступных для рационального контроля.
А.В. Думов*
1 См.: Heil J. Doxastic Agency // Philosophical Studies. - 1983. - Vol. 43 (3). -P. 355-364; Leon M. Responsible Beliefs // Monist. - 2002. - Vol. 85 (3). -P. 421-435; Price H.H. Belief and Will // Proceedings of Aristotelian Society. - 1954. -Vol. 28 (1). - P. 1-26.
* Думов Александр Витальевич - магистрант 2 курса, философский факультет ФГБОУ ВО «Государственный академический университет гуманитарных наук» (ГАУГН); avdumov@inbox.ru
