CC BY
917
ISSN 2219-6048 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №1, , 2015 Historical and social educational idea's Tom 7 #1, 2015
УДК 811
КОСОНОГОВА Ольга Владимировна, кандидат филологических наук
ХАРАКТЕРИСТИКИ ЮРИДИЧЕСКОГО ДИСКУРСА: ГРАНИЦЫ, СОДЕРЖАНИЕ, ПАРАМЕТРЫ
В статье рассматриваются различные взгляды на дискурс как сложное междисциплинарное явление. Анализируются границы юридического дискурса (ментальные, содержательные, методологические, лингвистические), его содержание и параметры, описываются характерные языковые особенности англоязычного юридического дискурса (в его американском варианте), дается его определение. Юридический дискурс представляет собой особый тип институционального дискурса, семиотическое пространство которого характеризуется совокупностью вербальных и невербальных знаков (и их вербальных коррелятов), формирующих как институциональные, так и неинституциональные формы общения, в которых субъект, адресат или содержание (или хотя бы одна их этих составляющих) имеют отношение к сфере юриспруденции и/или встречаются в рамках пересечения данного дискурса с другими типами дискурса (исторического, политического, педагогического, военного, дискурсом СМИ, художественным дискурсом и др.).
Ключевые слова: дискурс, речь, текст, юридический дискурс, английская юридическая терминология.
doi: 10.17748/2075-9908.2015.7.1.061 -06
KOSONOGOVA Olga Vladimirovna, Candidate for Doctorate in Philology
CHARACTERISTICS OF DISCOURSE OF LAW: BOUNDARIES, CONTENT, PARAMETERS
The paper made a review of different convictions on the discourse as a complex phenomenon being subject for the combined studies. The study explored mental, substance-specific, procedural and linguistic boundaries of the discourse of law, the substance of it and dimensions as well; and made a description of linguistic features specific for an American English discourse of law, with a definition of American English discourse of law provided. The discourse of law represents a specific type of institutional discourse (an occupation-specific shoptalk), with a semiotic domain characterized by the set of verbal and non-verbal signs (with their verbal equivalents), all these creating both institutional and non-institutional communication patterns, where an agent, an addressee and the substance (or at least either of the mentioned components) refer to the domain of law and/ or occur at the intersection of the discourse of law with other types of discourse (e.g. historic discourse, or political one, or educational or military ones), with the mass-media discourse, or the discourse of fiction, etc.
Key words: discourse, speech, text, discourse of law, set of legal English terms.
Современная научная парадигма знания характеризуется тем, что проблема дискурса как научного понятия рассматривается в рамках исследования его лингво-философских и социокультурных аспектов. Определение данного понятия имеет большое значение в первую очередь для лингвистики, связанной с передачей, обработкой и хранением информации в многочисленных мировых источниках, а также изучающей общие вопросы, которые рассматривают процессы взаимодействия человека с информацией по мере ее поступления из внешнего мира, с вопросами функционирования языка как «универсальной, неотъемлемой принадлежности человека» [1, с. 672].
Дискурс, который по существу является междисциплинарным понятием, не имеет до сих пор четкого и общепринятого определения, несмотря на огромную работу, проделанную лингвистами в области дискурсивного анализа, и проведенные исследования по определению типов дискурса и различных аспектов его осуществления. У. Чейф, отмечая необходимость создания целостной модели естественного дискурса, которая объединила бы разнообразные когнитивные и социальные факторы, ответственные за организацию языка, писал: «Дискурс многосто-ронен, и достаточно очевидна ограниченность любых попыток отразить его моделирование, сведя дискурс к одному или двум измерениям» [2, с. 50].
В своих работах Т. ван Дейк подчеркивает, что понятие дискурсивного анализа характеризует дискурс как сложное коммуникативное явление, которое включает в себя социальный контекст, дающий представление как об участниках коммуникации (и их характеристиках), так и о процессах производства и восприятия сообщения. Далее он пишет, что дискурс, являясь сложным единством языковой формы, значения и действия, должен быть охарактеризован с помощью понятия коммуникативного события или коммуникативного акта. При таком подходе представляется возможным не ограничивать понятие дискурса рамками конкретного языкового высказывания, то есть рамками текста или диалога [3]. Примером сложных коммуникативных событий в рамках юридического дискурса может являться слушание дела в суде, которое можно далее разделить на коммуникативные акты, такие как речь адвоката, обвинительная речь, допросы подсудимого и свидетелей, оглашение приговора и т.д. Некоторые из этих коммуникативных явлений, такие как рассказы или дискуссии, могут проявлять качества, которые характерны для коммуникативных актов и дискурсов в другом социальном окружении. Рассматривая дискурс как социолингвистическое явление,
- 61 -
Гуманитарные науки
Humanitarian Sciences
Т. ван Дейк дает более широкое определение дискурса, включая в это понятие устные и письменные высказывания и семиотические знаки, которые непосредственно имеют отношение к данному коммуникативному явлению, то есть различные звуки, визуальные предметы, мимику и жесты говорящих [4, с. 117]. Например, черная шапка на голове судьи в Англии означала, что судья будет зачитывать смертный приговор, а красный портфель в руках английского адвоката означает, что он несет документы, переданные ему королевским адвокатом.
Е.С. Кубрякова определяет дискурс как «...такую форму использования языка в реальном времени (on-line), которая отражает определенный тип социальной активности человека, создается в целях конструирования особого мира (или - его образа) с помощью его детального языкового описания и является в целом частью процесса коммуникации между людьми, характеризуемого, как и каждый акт коммуникации, участниками коммуникации, условиями ее осуществления и, конечно же, ее целями» [5, с. 527].
Таким образом, анализ дискурса позволяет расширить рамки исследования языковых явлений и рассматривать не только механизмы использования функций и языковых средств, имеющихся в распоряжении носителя языка как участника коммуникативного акта, а также его социальный статус в социолингвистическом, прагмалингвистическом и лингвосемантическом аспектах.
Доминирование социального в дискурсе прослеживается и при рассмотрении взаимоотношений понятий «речь» и «дискурс». Дискурс - это не просто речевая деятельность и речевые произведения, фиксируемые памятью или письмом, что соответствует понятию речи. Дискурс -это речь, порождаемая в особых условиях и связанная с самими коммуникативными условиями этого порождения, речь, которая сама по себе «неотделима от жизни», и «входит в состав человеческой деятельности» [6, с. 4].
Спорным в современной лингвистике также остается вопрос о соотношении понятий «дискурс» и «текст». «Текст» рассматривается как продукт человеческого взаимодействия, тогда как «дискурс» и есть само взаимодействие как вид культурной деятельности» [7, с. 9]. Анализ соотношения этих двух смежных лингвистических понятий позволил выделить два подхода в определении дискурса. Дискурс рассматривается как текст, соотносимый с ситуацией общения (с историческим, социально-культурным, политическим, идеологическим, психологическим и др. контекстом), с системой коммуникативно-прагматических установок, с когнитивными процессами его порождения и восприятия; интегрированный в интертекстуальное пространство (дискурс как дискурсивный текст, текст-дискурс). С другой точки зрения дискурс - это совокупность обозначенных текстов, основанных на общности некоторых признаков (дискурс как тип дискурса) [8, с. 22].
Значимой для избранного направления исследования представляется концепция М. Фуко. Дискурс, по Фуко, выступает как часть «дискурсивной практики» - совокупного множества разнообразных сфер человеческого познания, «.анонимных, исторических, детерминированных всегда временем и пространством правил, которые в данной эпохе и для данного социального, экономического, географического или языкового окружения определили условия воздействия высказывания» [9, с. 132]. Подобного понимания дискурса придерживается и Ю.С. Степанов: «Дискурс - это особое использование языка. для выражения особой ментальности. особой идеологии; особое использование влечет активизацию некоторых черт языка и, в конечном счете, особую грамматику и особые правила лексики. особый “ментальный мир”» [10, с. 44].
Следовательно, дискурс, как уже отмечалось, очерчивает границы коммуникативной и познавательной деятельности человека:
- ментальные границы: дискурс выступает как «предзаданный способ мышления» (по М. Фуко) и устанавливает степень значимости, целесообразности, важности того или иного высказывания относительно всей системы;
- методологические границы: охватываются все возможности для (не) появления альтернативных, конкурирующих «чужих» идей и смыслов;
- содержательные границы: одни тексты/смыслы/понятия притягиваются в рамочное пространство дискурса как тематически близкие, «свои»; другие - исключаются как нерелевантные, несходные, «чужие» и уже упомянутые лингвистические границы.
Таким образом, «.дискурс - языковой коррелят определенной общественной практики, упорядоченный и систематизированный особым образом использованием языка, за которым стоит социально, идеологически и исторически обусловленная ментальность» [11, с. 80]. Рассуждая о границах дискурса, А.Л. Факторович пишет, что «“шагреневый” контур сущности дискурса» вытекает из его “многоликости, многогранности, сверх-граничности”» [12, с. 78].
Важной составляющей дискурса является категория участников общения. Выделяются личностный (личностно-ориентированный) и институциональный (статусно-ориентированный)
- 62 -
ISSN 2219-6048 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №1, , 2015 Historical and social educational idea's Tom 7 #1, 2015
виды дискурса [13, с. 78]. Личностный (персональный) дискурс представлен двумя разновидностями - бытовой (обиходный) и бытийный дискурс. Для бытового дискурса характерна «...не информативная, а фатическая коммуникация - общение ради общения, либо между людьми, находящимися на близкой социальной дистанции, либо между незнакомыми или малознакомыми людьми в ситуации вынужденного совместного пребывания» [14, с. 29]. Бытийный дискурс предназначен для постижения и осмысления художественных ценностей и философских категорий мира.
Институциональной, или статусно-ориентированной, формой дискурса является «.речевое взаимодействие представителей социальных групп или институтов друг с другом, с людьми, реализующими свои статусно-ролевые возможности в рамках сложившихся общественных институтов, число которых определяется потребностями общества на конкретном этапе его развития» [13, с. 190- 191].
Основными параметрами институционального дискурса являются:
• набор типичных для данной сферы ситуаций общения (речевых событий);
• типичные модели речевого поведения при исполнении определенных социальных
ролей;
• тематика общения, определенная особым набором интенций и вытекающих из них речевых стратегий [14, с. 42].
Таким образом, институциональный дискурс определяют как «.специализированную клишированную разновидность общения между людьми, которые могут не знать друг друга, но должны общаться в соответствии с нормами данного социума» [15, с. 22- 23].
Институциональный дискурс осуществляется в основном в соответствующих социальных институтах, представляющих собой совокупность лиц, учреждений, осуществляющих конкретную социальную роль. Люди, представляющие этот социальный институт, сообща используют определенное количество типов или жанров дискурса, при помощи которых они осуществляют свои коммуникативные цели (например, для юристов это заключение договора, защита в суде, речь прокурора, толкование закона и пр.). Таким образом, именно дискурс формирует тот или иной институт, в свою очередь, институты обладают способностью создавать дискурсы и влиять на их формирование [16, с. 1]. Так, для юридического дискурса, в рамках которого проводится данное исследование, типичной является коммуникация между отдельными гражданами и представителем социального юридического института, которая носит двунаправленный, хотя и не равностатусный характер, и таким образом, что как адресант, так и адресат чаще является индивидуальным, нежели групповым или массовым.
Как и любой другой вид институционального дискурса, юридический дискурс может быть определен по:
1) статусно-ролевым характеристикам участников общения (судья - обвиняемый, адвокат - обвиняемый, судья - адвокат и др.),
2) цели общения (выявление обстоятельств совершения преступления, установление вины или невиновности подозреваемого и др.),
3) прототипному месту общения (тюрьма, зал судебных заседаний и др.).
Юридический дискурс включает в себя все виды и жанры профессиональной коммуникации - юридические документы (тексты законов, определения судов, письменные показания свидетелей, завещания и др.), публичную речь (обвинительные и оправдательные речи судей, вступительные и заключительные речи адвокатов, лекции, научные доклады по вопросам юриспруденции и т.д.). «.законы, правовые действия и правовые документы, которые составляют большую часть предметной области права, являются текстуальными или дискурсивными по своей природе» [17, с. 3]. Выход за рамки того или иного институционального дискурса означал бы нарушение правил существования этого института. В то же время существует и такой подход, который не проводит принципиальной границы между статусно-ориентированным и личностным типами дискурса. Так, В.В Зеленский при описании политического дискурса разграничивает два уровня в определении политики: «официальный, включающий в себя СМИ, систему образования и все те социальные институты, которые контролируют явления социальной жизни. и личностный, который представляет собой сам способ, которым первый уровень актуализируется в индивидуальном сознании, как он проявляется в личности, в семье, во взаимоотношении людей, в профессиональной деятельности, а также в восприятии человеком произведений литературы и искусства» [18, с. 371].
В современной литературе упоминаются свойства дискурса, которые позволяют рассматривать его как специфическую единицу языка высшего уровня: 1. Дискурс по своей структуре обладает специфическими признаками, которые отличают его от всех других единиц данного языка, из которых он строится. 2. Дискурс функционирует как единое целое; он способен
- 63 -
Гуманитарные науки
Humanitarian Sciences
регулярно воспроизводиться (полностью или частично) в данном языке. 3. При воспроизведении с одного языка на другой дискурс воспринимается как целая единица, причем могут возникать не только лакуны лексического порядка (то есть наличие безэквивалентной лексики), но и стилистические лакуны (то есть отсутствие соответствующего стиля в языке перевода, требующее стилистической транспозиции). 4. Дискурс обладает языковой спецификой, то есть имеет лингвостилистические и лингвокультурные особенности, проявляющиеся на уровне дискурса, а также специфические жанровые характеристики и разная употребительность дискурсивных моделей в разных лингвистических культурах (см., например, французский юридический дискурс [19], немецкий юридический дискурс [20] и др.). 5. Поскольку дискурс обладает структурной спецификой в данном языке как модель некоторой ситуации, ему может соответствовать некая языковая «стемма» с комплексной структурой, обладающая матричной системной значимостью [21, с. 642].
В силу своей специфики юридический дискурс представляет собой устойчивую разновидность институционального дискурса, который «лимитирует» коммуникативные стратегии его участников. Так, судья, например, не может вольно истолковывать тот или иной закон, поскольку его профессиональное поведение ограничивается и регулируется соответствующими принципами и правилами. С другой стороны, рациональное воздействие сторон процесса на судей достигается убедительной системой аргументации, строгой логикой рассуждений и доказательств, использованием так называемых «интеллектуализированных» средств языка.
Но в то же время основная функция судебного монолога - воздействие на судей и присяжных заседателей - реализуется наилучшим образом при умелом сочетании рационального и эмоционального, при обеспечении не только доказательности, но и внушающих моментов. Так, адвокат, защищающий своего клиента, пытается добиться смягчения приговора (например, в случае признания вины его подзащитного) рассказами о каких бы то ни было смягчающих обстоятельствах - трудном детстве, нужде, эмоциональных личностных обстоятельствах, толкнувших его клиента на преступление, и т.д. Придавая эмоциональную окраску своему публичному выступлению, адвокат переводит судебное заседание в плоскость личностноориентированного дискурса.
Безусловно, язык права является главной составляющей юридического дискурса. Но сведение анализа юридического дискурса к рассмотрению лишь институциональных форм общения представляется слишком узким для выявления сущностных характеристик и признаков этого типа дискурса. Юридический дискурс ориентирован на все слои общества и является одним из самых актуальных, популярных и востребованных дискурсов современности. С одной стороны, количество структурно-семантических маркеров юридического дискурса, распознаваемых носителями языка, довольно велико. С другой - отнесение к юридическому дискурсу любых речевых образований, субъект, адресат или содержание которых относятся к области юридического общения, предполагает его рассмотрение как с точки зрения его статусноориентированной или личностно-ориентированной характеристик, так и с учетом возможного смешения этих форм.
Дискурс представляет собой и «...семиотическое пространство, включающее вербальные и невербальные знаки, имеющие место в данной коммуникативной сфере, а также тезаурус прецедентных высказываний и текстов» [14, с. 13]. Продуктом дискурса как интегративной совокупности определенных коммуникативных актов является содержательно-тематическая общность текстов.
Эти комплексно взаимосвязанные тексты (типы текста) представляют собой отдельные социально-исторически сложившиеся сферы человеческого познания и коммуникации.
В силу этого в ряде современных исследований встречается мнение, что определенным дискурсом можно считать каждую научную дисциплину [23]. В структуру юридической науки, организованной по предмету изучения, входят общетеоретические и исторические, отраслевые юридические науки, специальные юридические науки, изучающие структуру, организацию, порядок деятельности государственных органов, науки, изучающие международное право, прикладные юридические науки.
Все эти научные дисциплины и соответствующие им учебные предметы обращены к системному описанию различных правовых понятий и могут, таким образом, быть отнесены к юридическому дискурсу. Но, учитывая все сказанное выше об особенностях юридического подъязыка как совокупного выражения специальной лексики и практики правоприменения, так и правовой доктрины, считаем все же необходимым разграничить с позиций анализа дискурса язык права как компоненту юридического дискурса и язык правоведения как компоненту научного, а именно - научно-юридического дискурса. В объяснение своей точки зрения считаем возможным провести аналогию с таким сопоставимым общественным феноменом, равно представленным и в практике жизнедеятельности, и в описательно-исследовательской сфере, как
- 64 -
ISSN 2219-6048 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №1, , 2015 Historical and social educational idea's Tom 7 #1, 2015
религиозный дискурс. Религиозный дискурс - особый тип институционального дискурса, определяющего способ жизни и систему понятий верующих людей, оперирует теми же единицами, что и богословие (дискурс богословия). Но при всей условной допустимости подобной характеристики богословие все же наука, имеющая своим объектом исследования религиозный текст. Ее адептами могут в равной степени быть как люди верующие, так и атеисты или представители иной конфессии, да и богословский текст принципиально отличается от текста сакрального. Несмотря на тождество понятийного аппарата собственно религиозного дискурса и дискурса богословского, базовые единицы и концепты реализуются в принципиально отличных контекстах.
Наряду с этим очевидно, что именно представители разных научных дисциплин в сходных коммуникативных условиях порождают сходные высказывания, отличающиеся лишь операциональным аппаратом, свойственным той или иной научной парадигме. А языковые и речевые единицы, в совокупности представляющие научный стиль, и есть «...языковой коррелят определенной общественной практики, упорядоченный и систематизированный особым образом использованием языка, за которым стоит социально, идеологически и исторически обусловленная ментальность» [11, с. 78], что соответствует определению дискурса.
Поэтому более последовательной представляется такая точка зрения на дифференциацию типов дискурса, в соответствии с которой различные научные дисциплины вне зависимости от своего предмета исследования рассматриваются как компоненты одного научного дискурса с уточнением - научный филологический, научный педагогический, научно-юридический и т.п. виды научного дискурса. А традиционное отнесение правовой науки к юридическому дискурсу, по-видимому, не в последнюю очередь обусловлено близостью этой отрасли знаний к государственной власти.
Хотя подобное разделение форм бытования юридического дискурса вполне закономерно для стран с кодифицированной правовой системой, специфика английского прецедентного права не позволяет отделить юриспруденцию как форму научного познания, имеющую самостоятельный предмет, от всей правовой системы англо-американской правовой семьи. Правовая доктрина, то есть научные работы на правовую тематику, могут становиться источником права, если это санкционируется государством. Некоторое время правовая доктрина имела большое значение в качестве источника права в системе римского права. И в английской юриспруденции закрепилась эта традиция. Эта система сложилась как практика толкования закона в решении по конкретному делу. С одной стороны, компетентность профессиональных правоведов всегда была востребована в решении сложных вопросов, с другой - в отсутствие законодательной базы участники процесса должны были углубиться в проблематику научных дискуссий о сути и специфике проявления того или иного правового концепта с целью обоснования избранной позиции, вынесенного решения. Обобщенно упрощая, суть прецедентного права есть его история, а научное осмысление исторических фактов формирует новые правовые нормы.
На протяжении веков целый ряд юристов в формате научного исследования последовательно разрабатывал отдельные отрасли и всю систему английского права. В качестве источников права используются работы Фортескью и Литльтона, С. Жермена и Фитцгерберта, Ста-унфорда и Смита, других правоведов XVI-XVII вв. В качестве источника прецедентного права активно используется один из наиболее известных трудов английской юриспруденции - четырехтомные «Commentaries on the laws of England» (конец XVIII в.) Уильяма Блэкстона. Им же было введено преподавание в университете национального общего права (Common Law) в Великобритании, что оказало значительное влияние и на юриспруденцию США.
Все эти работы не только благодаря своей теоретической значимости, но и в силу условий практического применения являются не только компонентой английского юридического дискурса, но и активным ресурсом формирования базовых правовых понятий.
Таким образом, англоязычный юридический дискурс представляет собой сложную систему иерархии разных типов правового знания, а применительно именно к англоязычному юридическому дискурсу различение научно-юридического и собственно юридического дискурса является не столь принципиальным, как для других правовых формаций.
Тем не менее и этот национально- и культурно-специфичный юридический дискурс может быть подвержен и более детальной классификации с точки зрения прагматики коммуникативной ситуации, в которой возникают педагогический юридический дискурс, финансовый юридический дискурс и т.п., что подтверждает пересечение юридического дискурса с другими видами дискурса, таких как экономический, политический, религиозный, военный и др. [23], поскольку по мнению Дж. Кресса «.каждый конкретный текст носит черты нескольких разновидностей дискурса» [24, с. 27]. Внутри юридического дискурса можно выделить такие подвиды, как судебный дискурс, законодательный дискурс, административный дис-
- 65 -
Гуманитарные науки
Humanitarian Sciences
курс, дискурс юридических актов, доктринальный дискурс. «В каждом из этих подвидов различается устная или письменная форма сообщения, причем письменная является доминирующей для большинства из них. Каждый из подвидов выполняет функцию по созданию или реализации права...» [19, с. 10].
Рассмотрев различные точки зрения на изучение дискурса как сложного коммуникативного явления и учитывая природу развития юридической науки в целом, мы рассматриваем юридический дискурс как особый тип институционального дискурса, семиотическое пространство которого характеризуется совокупностью вербальных и невербальных знаков (и их вербальных коррелятов), формирующих как институциональные, так и неинституциональные формы общения, в которых субъект, адресат или содержание (или хотя бы одна их этих составляющих) имеют отношение к сфере юриспруденции и/или встречаются в рамках пересечения данного дискурса с другими типами дискурса (исторического, политического, педагогического, военного, дискурсом СМИ, художественным дискурсом и др.) [25, с. 189]. Модель юридического дискурса должна строиться исходя из его широкого понимания как охватывающего языковую систему (специфически ориентированную на данную ситуацию общения), речевую деятельность (в совокупности лингвистических и экстралингвистических факторов) и текст [14, с. 16]. Изучение различных составляющих юридического дискурса, как и любого другого (художественного, научно-технического и др.), должно проводиться с учетом специфики данного типа дискурса [26, с. 239] и его основных характеристик: границ, содержания, параметров. Собственно юридический дискурс представляет собой в любом случае неоднородное явление. Это совокупность различных коммуникативных ситуаций, участники которых в сходных условиях порождают сходные высказывания при помощи единого специального языка - языка права.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. - М.: НИ «Большая российская энциклопедия». - Изд. дом «Дрофа», 1998. - С. 672.
2. Chafe W. Beyond beads on strings and branches in a tree // Conceptual structure, discourse and language. - Stand-ford, 1996. - P. 49-66.
3. Tean A.van Dijk. The Analysis of News as Discourse. - In: News Analysis. Case studies in International and National News in the Press (Ed. by Tean A.van Dijk). Hillsdale, New Jersey, 1988. - P.1-30.
4. Tean A.van Dijk. Discourse and Context: A Sociocognitive Approach. 2008, Cambridge University Press. - P. 117.
5. Кубрякова Е.С. Язык и знание. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 527.
6. Агапова С.Г. Прагмалингвистический аспект английской диалогической речи: Дис. ... д-ра филол. наук. - Ростов н/Д, 2003. - С. 4.
7. TalbotM. (2007) Media Discourse: Representation and Interaction. Edinbourgh. Edinbourgh University Press. - P. 9.
8. Карамова A.A. Текст и дискурс: соотношение понятий /Вестник Южно-Уральского госунивеситета. - Челябинск: ЮУрГУ, 2013. - Вып. 2, т.10. - С. 22.
9. Michel Foucault. Archeology of Knowledge. Routledge, London, 2004. - С. 132.
10. Степанов Ю.С. Альтернативный мир. Дискурс, Факт и Принцип, Причинности // Язык и наука конца XX в. - М., 1995. - С. 38-39, 44.
11. Чернявская В.Е. Дискурс власти и власть дискурса: проблемы речевого воздействия: Учеб. пособие. - М.: Флинта: Наука, 2006. - С. 80.
12. Факторович А.Л. Что дает дискурсологии... почтовая марка (заметка о проблеме границ дискурса) // Язык. Текст. Дискурс. - Ставрополь: СгПу. - Вып. 7. - 2009. - С. 30-31
13. Карасик В.И. О категориях дискурса // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. - Волгоград - Саратов, 1998. - С. 79.
14. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. - М.: ИТДГК «Гнозис». - С. 29.
15. Пшегусова Г.С. Социальная коммуникация: сущность, типология, способы организации коммуникативного пространства: Автореф. дис. ... д-ра социол. наук. - Ростов н/Д, РГУ, 2003. - С. 22, 23.
16. MayrA. Language and Power: An Introduction to Institutional Discourse. London, New York: Continuum, 2008. - 216
p.
17. T.van Dijk. Discourse Analysis as a New Cross-Discipline.P.9/ van Dijk, (Ed.) Handbook of Discourse Analysis (C3), 1985. Academic Press Inc (С. 3.), Vol. 1., pp. 1-10.
18. Зеленский В.В. Послесловие // В. Одайник. Психология политики. Психологические и социальные идеи Карла Густава Юнга. - СПб.: Ювента, 1996. - С. 371.
19. Телешев AA. Лингвопрагматические особенности французского законодательного дискурса: Дис. ... канд. филол. наук. - Нижний Новгород, 2004. - 178 с.
20. Чекалин А.А. Стилистическая грамматика: взаимодействие грамматических категорий и его роль в формировании законодательного дискурса немецкого языка / Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. - № 3(20). - 2012. - С. 134-139.
21. Попова Е.С. Текст и дискурс: дифференциация понятий [Текст] / Е.С. Попова // Молодой ученый. - 2014. - №
6. - С. 641-643.
22. Миронова Н.Н. Оценочный дискурс: проблемы семантического анализа // Известия АН. - Серия «Лит. и яз.», 1997. - Т. 56. - № 4.
- 66 -
ISSN 2219-6048 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №1, , 2015 Historical and social educational idea's Tom 7 #1, 2015
23. Косоногова О.В. Интегральный подход в исследовании юридического дискурса/ «Мост-Bridge: Язык и культура»: научный журнал НФ НГЛУ им. Н.А. Добролюбова. - Наб. Челны. - № 25. - 2010. - С. 12-19.
24. Kress G. Ideological Structures in Discourse // Handbook of Discourse Analysis. Vol.4. London: Academic Press, 1985. - P. 27.
25. Косоногова О.В. Юридический дискурс: лингвопрагматика имени собственного // Знание. Понимание. Умение. - № 2. - 2008. - Москва. - С. 188-192.
26. Гусаренко С.В. Взаимодействие прагматических пресуппозиций с компонентами актуального дискурса // Историческая и социально-образовательная мысль. - 2014. - №4(26). - Краснодар: ИСОМ. - C. 237-240.
REFERENCES
1. «Russkij jazyk». Jenciklopedija. «Bol'shaja rossijskaja jenciklopedija». Gl. red. Ju. N. Karaulov. Moskva: NI Izd. Dom «Drofa», 1998. (in Russ.).
2. Chafe W. Beyond beads on strings and branches in a tree. Conceptual structure, discourse and language. Standford, 1996, p. 49-66.
3. Tean A. van Dijk. The Analysis of News as Discourse. News Analysis. Case studies in International and National News in the Press (Ed. by Tean A.van Dijk). Hillsdale, New Jersey, 1988, p.1-30.
4. Tean A.van Dijk. Discourse and Context: A Sociocognitive Approach. 2008, Cambridge University Press, p. 117.
5. Kubrjakova E.S. Jazyk i znanie [Language and knowledge.]. M.: Jazyki slavjanskoj kul'tury, 2004, p. 527. (in Russ.).
6. Agapova S.G. Pragmalingvisticheskij aspekt anglijskoj dialogicheskoj rechi.[ Pragmalinguistic aspect of English dialogic speech]. Dis. ... d-ra filol. nauk. Rostov-on-Don 2003, p. 4 (in Russ.).
7. Talbot M. (2007) Media Discourse: Representation and Interaction. Edinbourgh. Edinbourgh University Press, p .9.
8. Karamova A.A. Tekst i diskurs: sootnoshenie ponjatij [Text and discourse: correlation of concepts]. Vestnik Juzhno-Ural'skogo gosunivesiteta.Herald of South Ural State University.Cheljabinsk, JuUrGU, 2013. no.2, vol.10.p. 22 (in Russ.).
9. Michel Foucault. Archeology of Knowledge. Routledge, London, 2004,р. 132
10. Stepanov Ju.S. Alternative world. Discourse, Fact and Principle, Causes. [Al'ternativnyj mir. Diskurs, Fakt i Princip, Prichinnosti] Jazyk i nauka konca XX v. M., 1995. S. 38-39, 44. (in Russ.).
11. Chernyavskaya V.E. The discourse of power and the power of discourse: problems of speech influence. [Diskurs vlas-ti i vlast diskursa: problemyi rechevogo vozdeystviya]. Moscow, 2006. Flinta: Nauka. 136 s. (in Russ.).
12. Faktorovich A.L. What does ....a postage stamp give discoursology (a note on the problem of boundaries of dis-course).[Chto daet diskursologii... pochtovaya marka (zametka o probleme granits diskursa)].Yazyk. Tekst. Diskurs.Stavropol': SGPU, vyp.7, 2009. S. 30-31(in Russ.).
13. Karasik V.I. O kategoriyakh diskursa. About categories of discourse. Linguistic personality: sociolinguistic and emotive aspects: Collected scientific works .Volgograd. Saratov: Peremena, 1998. 228 p. (in Russ.).
14. Sheigal E.I. Semiotics of political discourse. [Semiotika politicheskogo diskursa]. M: Gnozis, 2004. 326p. (in Russ.).
15. Pshegusova G.S. Social communication: content, typology, ways of organization of communication environment. [So-cial'naja kommunikacija: sushhnost', tipologija, sposoby organizacii kommunikativnogo prostranstva]. Avtoref. dis. ... d-ra sotsiol. nauk. Rostov-na-Donu, 2003. (in Russ.).
16. MayrA. Language and Power: An Introduction to Institutional Discourse. London, New York: Continuum, 2008. 216 p.
17. T.van Dijk. Discourse Analysis as a New Cross-Discipline.p.9/ van Dijk, (Ed.) Handbook of Discourse Analysis (C3), 1985. Academic Press Inc (С. 3.), Vol. 1., pp. 1-10.
18. Zelensky V.V. Epilogue. Odainik V. Psychology of Politics. Psychological and social ideas of Carl Gustav Yung. [Posleslovie]. V. Odajnik. Psihologija politiki. Psihologicheskie i social'nye idei Karla Gustava Junga. Sankt- Peterburg: Juventa, 1996. P. 371. (in Russ.).
19. TeleshevA.A. Lingvopragmatic specific features of French legislative discourse. [Lingvopragmaticheskie osobennosti francuzskogo zakonodatel'nogo diskursa]. Dis. ... kand. filol. nauk. Nizhniy Novgorod, 2004. 178 s. (in Russ.).
20. Chekalin A.A. Stylistic grammar: interrelation of grammatical categories and its role in the formation of German legislative discourse. [Stilisticheskaja grammatika: vzaimodejstvie grammaticheskih kategorij i ego rol' v formirovanii zakonodatel'nogo diskursa nemeckogo jazyka ] Vestnik Irkutskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. Herald of Irkutsk State Linguistic University. No.3 (20). 2012. P. 134-139. (in Russ.).
21. Popova E.S. Text and discourse: differentiation of concepts. [Tekst i diskurs: differenciacija ponjatij]. Molodoj uchenyj. 2014, no.6, pp. 641-643 (in Russ.).
22. Mironova N.N. Evaluative discourse: the problems of semantic analysis. [Ocenochnyj diskurs: problemy seman-ticheskogo analiza]. Izvestija AN, Serija «Literatura i jazyk», 1997. Vol. 56/4, 52-59. (in Russ.).
23. Kosonogova O. V. Integral approach in the study of discourse of law. [Integral'nyj podhod v issledovanii juridicheskogo diskursa]. «Most-Bridge: Jazyk i kul'tura». Most-Bridge: Language and Culture, no. 25, 2010. (in Russ.).
24. Kress G. Ideological Structures in Discourse. Handbook of Discourse Analysis.Vol.4.London: Academic Press, 1985. P.27.
25. Kosonogova O.V. Juridical Discourse: Lingvopragmatics of Proper Name. Knowledge. Understanding. Skill [Ju-ridicheskij diskurs: lingvopragmatika imeni sobstvennogo]. Znanie. Ponimanie. Umenie. Knowledge. Understanding. Skill.Moscow.№ 2, 2008. P. 188-192. (in Russ.).
26. Gusarenko S.V. Interaction of the pragmatic background knowledge with the components of current discourse [Vzai-modeystvie pragmaticheskikh presuppozitsiy s komponentami aktual'nogo diskursa]. Istoricheskaya i sotsial’no-obrazovatelnaya mys'l = Historical and Social educational ideas.2014. №4(26). Krasnodar: ISOM. Р.237-240. (in Russ.).
- 67 -
Гуманитарные науки
Humanitarian Sciences
Информация об авторе Information about the author
Косоногова Ольга Владимировна, кандидат филологических наук, Южный Федеральный Университет, Институт филологии, журналистики и межкультурных коммуникаций,
344006 г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская 150 Россия
olqakosonoqova@yandex.ru Получена: 25.01.2015
Kosonogova Olga Vladimirovna, Candidate for Doctorate in Philology, Southern Federal University, Institute of Philology, Journalism and Cross-Cultural Communication,
Office address: 150 Pushkin Str., 344006 Rostov-on-Don city,
Rostov-on-Don, Russian Federation olqakosonoqova@.vandex.ru
Received: 25.01.2015
- 68 -
