CC BY
19
ИСТОРИЯ
HISTORY
УДК 94(571.66):639.2/3:365
В. О. Елизарова
ХАРАКТЕРИСТИКА ЖИЛИЩНОГО ФОНДА ПРЕДПРИЯТИЙ РЫБНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ КАМЧАТКИ В 1930-е ГОДЫ
В статье рассмотрено состояние жилфонда предприятий рыбной промышленности Камчатки в 1930-е гг. Подробно охарактеризованы жилищно-бытовые условия в Олюторском, Карагинском и Микояновском рыбокомбинатах. Сделаны выводы о причинах медленного увеличения жилплощади.
Ключевые слова: Камчатка, рыбная промышленность, рыбопромышленный комбинат, жилищное строительство, Акционерное Камчатское Общество.
V. O. Yelizarova
HOUSING RESOURCES OF KAMCHATKA'S FISHING INDUSTRY IN 1930S
The article envisages the state of Kamchatka's fishing industry housing facilities in 1930s. It characterizes housing and living conditions in Olyutorskiy, Karaginskiy and Mikoyanovskiy fish factories and draws the conclusion about the reasons of slow increase of floorage.
Key words: Kamchatka, fishing industry, fish factory, residential construction, Kamchatka Joint-Stock Company
Для лучшего понимания результатов государственной миграционной политики на Камчатке в 1930-х гг. необходимо более подробно рассмотреть жилищно-бытовые условия, которые сложились на предприятиях рыбной промышленности Камчатки в этот период.
Ведущим направлением государственной миграционной политики являлось промышленное переселение. Оно должно было обеспечить рыбную отрасль Камчатки постоянными кадрами, вытеснив сезонный труд. Для создания контингента квалифицированных постоянных рабочих на рыбных предприятиях Акционерного Камчатского Общества (далее — АКО, Общество)1 в 1930-х гг. начинает осуществляться политика кадрового закрепления. Успехи в этом направлении были неоднозначными, так как отказаться от использования сезонного труда к концу 1930-х гг. не удалось. Одним из препятствий в закреплении рабочих выступал малый жилфонд и скромное состояние культурно-бытовой сферы рыбокомбинатов.
Итогом первого пятилетнего плана должен был стать полный отказ от использования сезон-
Акционерное Камчатское Общество было создано по инициативе государства в 1927 г. Его деятельность была связана с освоением и использованием ресурсов Камчатки. Одним из ведущих направлений в работе АКО стало создание рыбной промышленности экспортного уровня.
ного труда. Контрольные цифры планов по количеству предполагаемых к переселению рабочих в первую пятилетку варьировались от 15,000 до 140,000 чел. [1, с. 147]. Осуществить на практике закрепление такого количества лиц в столь сжатые сроки оказалось невыполнимой задачей. В том числе и по причине нехватки жилья, слабости социальной инфраструктуры.
После переезда в 1930 г. аппарата АКО из Владивостока в Петропавловск начинают оформляться проекты и сметы по строительству, возводятся первые постройки. В отчете директора-распорядителя АКО Б. И. Гольдберга наркому снабжения А. И. Микояну за 1930 г. упоминалось, что «в Петропавловске построено 4 крупных дома, один двухэтажный, три барака, 48 отдельных стандартных домиков». [2. Оп. 1, д. 15, л. 28, 29]. Оценивая результаты строительства в 1931 г. Б. И. Гольдберг отмечал: «В данное время стоят-ся дома барачного типа коридорной системы, в которых отдельные комнаты отводятся семейным. Такие бараки возводятся преимущественно в районах расположения предприятий Общества и этими жилищами обеспечиваются промышленные переселенцы» [Там же, л. 75, 76]. Таким образом, барачные постройки становятся самым распространенным видом жилья. Наряду с бара-
ками жильем для камчатских рабочих служили бараки и землянки.
Уже к 1935 г. жилфонд рыбокомбинатов вырос до 31,730 кв.м., но доля капитального жилья в нем была крайне низка [2. Оп. 1, д. 242, л. 24]. Очень наглядно жилищные условия охарактеризованы в выступлениях камчатских стахановцев. Стахановский слет состоялся на Камчатке в апреле 1936 г. На слете были обобщены достижения в работе рыбной промышленности, определены дальнейшие перспективы. Также камчатскими ударниками были отмечены отрицательные моменты, касающиеся в основном жилищно-бытовых условий. Приведем некоторые выдержки: «...Бараки хотя и не совсем хорошие, но ничего. В палатках жили зиму, их только две. Клуб у нас был в столовой с января месяца, до этого был в палатке.» (товарищ Пименов, Кру-тогоровский рыбокомбинат), «.Я жил на 2-й базе, освещение было плохое, электричества нет, керосин привозили плохо. Теперь о жилищах. Жилища были ничего, но клопов было очень много...» (товарищ Дулепов, Крутогоровский рыбокомбинат), «.В эту зиму было очень плохо, у нас 700 рабочих, а лошадей было 7, а дрова нужно было возить на 15 км. Привезут дрова и делят, раз растопишь, а трое суток не отапливаешь, придешь в цех — тоже холодно. Прежде чем работать, погреешь руки, потом начинаешь работать...» (товарищ Яковлев, Микояновский рыбокомбинат) [2. Оп. 1, д. 66, л. 146, 168, 191].
Стоит обратиться и к отчетам, составленным участниками Камчатской комплексной экспедиции (далее — ККЭ) Нарокмата пищевой промышленности СССР. Работа экспедиции велась с июля 1936 г. по январь 1937 г. Обследовательские отряды побывали на всех рыбных предприятиях АКО. Ими дана характеристика и состоянию жилищно-бытовой сферы по каждому рыбокомбинату. Рассмотрим более подробно состояние жилфонда Олюторского, Микояновского и Карагинского комбинатов в 1936-1937 гг.
По данным ККЭ самые неблагоприятные жи-лищно-бытовые условия сложились в Олюторском рыбокомбинате. Он располагался на побережье Олюторского залива Берингова моря, в северовосточной части полуострова. Административно входил в состав Олюторского района Корякского национального округа. В 1936 г. комбинат включал в себя 11 рыбных заводов (далее — РЗ) и один рыбоконсервный завод (РКЗ). Жилфонд комбината состоял из одноэтажных многоквартирных домов, землянок, палаток и бараков. Домов ин-
дивидуального строительства не было. Размер жилплощади на одного человека варьировался от 2 до 4 кв. м. Так, на РЗ № 1 вместе с членами семей проживало 328 рабочих. Из них в бараках — 105 чел, где на каждого приходилось 2,3 кв. м. жилплощади, в землянках — 15 чел, с 2,45 кв. м. на каждого. РЗ № 5 а домами, бараками и землянками не располагал, весь его жилфонд состоял из палаток. Причем 105 рабочих с осени 1935 г. до весны 1936 г. вынуждены в них были зимовать. Самыми лучшими были условия на РЗ № 3. Здесь в домах располагалось 40 чел, с 4,8 кв. м. жилплощади на каждого, в бараках 71 чел, с 5,5 кв. м. на каждого. В палатках проживало 22 чел. [3. Оп. 1, д. 22, Л. 375].
При комбинате имелась всего одна баня. Учитывая количество рабочих, ее пропускная способность была очень низкой. В зимнее время баня топилась раз в месяц. Сложно представить, каковы были санитарно-гигиенические условия в Олюторке. Медобслуживание рабочих осуществлялось через одну больницу на 10 коек. Имелось три фельдшерских пункта на РЗ № № 1, 3, 7 и два медпункта на РЗ № № 2 и 5, которые обслуживались медсестрами.
Ясли на комбинате функционировали в период путины и только на крупных рыбозаводах. Имелось три школы: на РЗ № № 3, 7 и 8, все на 4 класса. Квалифицированными педагогами школы не располагали, что часто являлось поводом отъезда семей с детьми из комбината.
Рацион питания олюторских рабочих состоял в основном из круп и консервов. Как отмечено участниками экспедиции, «летом нет ни овощей, ни мяса. свежей рыбы тоже почти никогда не бывает». Заключением отчета стал вывод о том, что «практика, подобная практике Олюторского комбината. способствует не искоренению, а закреплению пресловутых «особых камчатских условий». А жить на Камчатке, жить в Олюторке можно не хуже, чем в любой другой части Советского союза» [Там же, л. 380, 381].
В 1935, 1936 гг. на комбинате планировалась постройка домов, школы, пекарни, переоборудование бараков. Но ни одно строение возведено не было. Причиной тому стало отсутствие сметной документации, без которой комбинат не получил средства [Там же, Л. 382]. Убогое состояние жи-лищно-бытовой и культурной сфер комбината объясняется многими причинами. Первая из них, это его отдаленность. Вследствие чего в комби-
нат «хронически» не завозили лес и прочии стройматериал, а внутренними ресурсами для строительства предприятие не располагало. Не имел комбинат и собственной сельскохозяйственной фермы. В качестве подсобных такие фермы организовывались при многих рыбозаводах АКО, обогащая рацион рабочих свежим мясом и овощами. Сложно обстояли дела с высшим кадровым составом Олюторского комбината. В период с 1933 по 1936 гг. сменилось шесть директоров, десять заведующих на РЗ №№° 6 и 7, что негативно отразилось на его хозяйственном состоянии [Там же, л. 362]. «Безрадостная картина», которую увидели участники ККЭ на Олюторке, являлась худшим из примеров в жизни и быте рабочих рыбной промышленности Камчатки.
Перейдем к характеристике условий, сложившихся в Карагинском комбинате. Он находился в северной части восточного побережья Камчатки, на Карагинском острове. Административно комбинат относился к Корякскому национальному округу. На момент обследования жилфонд комбината насчитывал 1050 кв. м. жилплощади, где проживало 176 рабочих и 91 чел. иждивенцев. На одного человека в среднем приходилось 3,9 кв. м. Завозимые в период путины сезонники (около 100 чел.) располагались в палатках. Закрепленные рабочие зимовали в бараках и домах. О практике «палаточной зимовки» в отчете не упоминается. Хотя индивидуальное жилье отсутствовало, участники ККЭ отмечали, что «Карагинский комбинат, по сравнению с остальными комбинатами северо-восточного побережья Камчатки неплохо обеспечен жилплощадью» [3. Оп. 1, д. 19, л. 33, 34].
Комбинат располагал двумя клубами, одной школой на 26 учащихся. Имелось две бани, которые топились три раза в месяц, прачечная. Благодаря свиноферме комбинат получал свежее мясо. А питание рабочих отличалось большим разн о-образием. Проверяющие высоко оценили качество работы столовой, «вкусные и относительно недорогие обеды». [Там же, л. 34 об.].
Обратимся к характеристике жилфонда и культурно-бытовой сферы Микояновского комбината. Рыбокомбинат имени Микояна считался одним из крупнейших предприятий АКО, находился на западном побережье Камчатки, на берегу Охотского моря. Административно входил в состав Усть-Большерецкого района. Предприятие располагало всеми видами распространенного на Кам-
чатке жилья: каркасные засыпные бараки, землянки и палатки. Но в отличие от многих других комбинатов здесь имелись и дома индивидуального строительства. Тем не менее, участники ККЭ дали жилью Микояна беспощадную характеристику: «Индивидуальные домики — гордость рыбокомбината, сплошь сколоченные из свежей клепки, текут, пропускают ветер и холод в одинарную дверь, без тамбура, не имеют кладовок и т. д. А первобытные сооружения, вроде представленных на фото2, все еще продолжают возводиться вокруг прекрасного завода и благоустроенной площадки. На второй базе внутреннее помещение жилищ производит кошмарное впечатление. Люди в нашей стране не должны жить в таких условиях». [3. Оп. 1, д. 10, л. 367].
Несмотря на «своеобразие» жилфонда, отмечалась хорошая организация общественных учреждений. Комбинат имел клуб, больницу, школу, парикмахерскую и даже зубопротезный кабинет. Летом функционировал детский пионерский лагерь. Политотделом выпускалась газета, было много партийных рабочих. В комбинате складывались свои традиции, например, автопробег по линии знак Левашова — Петропавловск, а «по выходным дням в Микояне гремит оркестр, по вечерам танцы в кафе и пр. как полагается в рабочем поселке». [Там же, Л. 372, 373].
Такова характеристика жилищных условий на трех рыбокомбинатах. Несмотря на то, что ассигнования в строительство по линии жилья увеличивались, напряженность здесь продолжала ощущаться. Так, в 1933 г. в по этому направлению было освоено 2,6 млн. руб., в 1935 г. — 5,6 млн. руб., в 1938 г. — 3,4 млн. руб. [2. Оп. 1, д. 649, л. 85]. Во второй половине 1930-х гг. сложилась ситуация, когда рост квадратных метров не успевал за ростом количества рабочих. Рыбная промышленность расширялась, происходило укрупнение комбинатов, увеличивалось число закрепленных рабочих. В Таблице 1 показан рост жилплощади на комбинатах западного побережья Камчатки. Как следует из данных таблицы, в некоторых предприятиях количество квадратных метров жилья на одного рабочего в 1935 г. сократилось, по сравнению с 1934 г.
Членами ККЭ была сделана серия фотографий по каждому рыбокомбинату. Фотографии были вклеены в отчеты. Жилье, которое в приведенной автором выдержке изображено на фото — землянка.
Таблица 1 — Характеристика жилфонда рыбокомбинатов на западном побережье Камчатки в 1934-1935 гг.
На 01.01.1934 г. На 01.01.1935 г.
Рыбокомбинат Всего кв. м. Всего рабочих Кол-во кв. м. Всего кв. м. Всего рабочих Кол-во кв. м.
на 1 чел. на 1 чел.
Большерецкий3 2250 631 3,6 3200 1274 2,5
Ичинский 1120 342 3,3 3120 509 6,7
Крутогоровский 1800 431 4,2 2587 576 4,5
Воровской 666 117 5,7 1377 232 5,9
Кихичикский 4073 891 4,6 5306 1395 3,8
Митогинский 870 208 4,2 947 257 3,7
Озерновский 3000 715 4,2 3138 1080 2,9
Таблица приведена по: ГАКК [Государственный архив Камчатского края]. Ф.Р-541, оп. 1, д. 10, л. 365
В 1934-1935 гг. Большерецкий рыбокомбинат был разукрупнен на две самостоятельные единицы: Микоянов-ский (северный) и Большерецкий (южный) комбинаты.
Уменьшение жилплощади на одного рабочего произошло в четырех рыбокомбинатах. Более всего она сократилась в Большерецких РЗ, где количество рабочих возросло вдвое. Ввиду такого резкого скачка, построенные к 1935 г. 950 кв. м. не помогли снять напряженность.
Нельзя назвать удовлетворительными и условия, которые сложились в Акопоселке. На его территории располагались подсобные предприятия АКО: лесозавод, мехмастерская, электростанция, столовые, проживали рабочие и служащие. В 1933 г. на одного рабочего Акопоселка в среднем приходилось около 3 кв. м. жилой площади, для служащих этот показатель был больше на 1 кв. м. [2. Оп. 1, д. 631, л. 21]. В 1935 г. было построено четыре двухэтажных дома, но изжить «палаточную систему» эта мера не помогла. В поселке не было прачечной, не функционировал водопровод, требования пожарной безопасности не соблюдались из-за плохого снабжения противопожарными машинами и инвентарем. Для флота АКО жилищная проблема также стояла остро, вследствие чего многие работники были вынуждены держать свои семьи во Владивостоке [2. Оп. 1, д. 200, Л. 13].
Ситуация с жильем в совхозах АКО не была лучше. В 1936 г. в ведущем Петропавловском совхозе, чтобы как-нибудь расселить людей на зиму из палаток, под «дома» приспосабливали старые, прогнившие птичники. В отчете начальника АКО Адамовича отмечалось, что острая ситуация с жильем в совхозе приводит к уходу старых, квалифицированных кадров. А намеченные
капвложения в строительство жилья по совхозной линии «только в небольшой степени смягчат остроту проблемы». [Там же, л. 11].
Таким образом, большая часть жилфонда пред приятий АКО состояла из бараков, землянок и палаток. По своей конструкции все бараки были однотипными. Внутреннее помещение, как правило, было разделено тесовыми перегородками на комнаты. По середине строения проходил общий коридор. Бараки обшивались тесом с внутренней и внешней стороны, промежуток засыпался шлаком и опилками. Обследовательский отряд ККЭ обратил внимание на «частых гостей бараков» — сырость и холод. Не все бараки имели печи, электрическое освещение и водопровод. В палатках земляной пол намокал из-за дождей, а из-за штормов или ветра жильцы в любое время могли лишиться «крыши» над головой. Одежда рабочих часто была в рыбьей чешуе, слизи и крови. Сменить и просушить ее в таких условиях представлялось маловозможным. Поэтому наличие бани и прачечной в комбинате были своеобразными показателями комфорта. Уют и домашняя обстановка в жилых помещениях рыбных заводов встречались очень редко. Стены не были отштукатурены, мебель или примитивная, или отсутствовала совсем. Такая обстановка накладывала свой отпечаток и на жильцов. Как отмечалось участниками ККЭ, «все здесь носит временный и случайный характер». Тем не менее, в 1930-е гг. на некоторых РЗ были построены рубленые индивидуальные домики из привозного материкового леса. Эти дома были более бла-
гоустроенными в отношении планировки, хорошо сохраняли тепло. Но все же такие дома уступали по своему количеству барачно-палаточной составляющей жилфонда.
Строительство индивидуального жилья шло очень медленно. Хотя еще в 1931 г. распоряжением А. И. Микояна АКО было разрешено строительство индивидуальных домов с последующей их сдачей рабочим на условиях длительной рассрочки [2. Оп. 1, д. 15, л. 98]. Тем не менее, к 1936 г. из трех рассмотренных комбинатов такие дома имелись лишь на Микояновском. Строительство индивидуального капитального домика было недешевым. Поэтому рабочим давалась возможность взятия банковской ссуды для этих целей. Во второй половине 1930-х гг. кредиты на такие нужды отпускались Сельхозбанком и Комбанком. Например, в 1938 г. Сельхозбанк выдал кредитов на строительство 420 индивидуальных домов. Но по факту было отстроено всего 17. 403 дома не были возведены из-за отсутствия строительных материалов. В отчете начальника Отдела капитального строительства (далее — ОКС) АКО за 1938-1939 гг. отмечалось, что «в безлесных комбинатах имеет место быть полный срыв строительства в 1939 г. по ссуде Сельхозбанка. В других комбинатах, где строительство производилось в 1939 г. оно сводилось лишь к рубке стен и остальным работам, возможным к проведению из местного леса. Гвоздей, стекла, печных приборов нет». [2. Оп. 1, д. 649, л. 68]. Завозимые с Сахалина индивидуальные дома были очень дорогими. Один только сруб с потолочными балками был оценен в 15,125 руб. Стоимость же целого дома равнялась 35,747 руб. Учитывая сумму кредита — от 8,600 до 9,500 руб., такой домик вряд ли был по карману рабочему [Там же]. На территории «безлесых» комбинатов, упомянутых в отчете, в силу природных условий лес не про-
израстал. Таким образом, компенсировать привозную древесину местным лесоматериалом такие комбинаты не могли.
Необеспеченность строительным лесом являлось основной причиной медленного увеличения жилой площади комбинатов в течение 1930-х гг. Больше всего из-за нехватки леса «страдали» северные комбинаты. На проблему нехватки стройматериалов неоднократно обращалось внимание в течение 1930-х гг. В отчетной документации АКО по строительству фигурируют такие формулировки: «недозавоз», «слабая обеспеченность», «мизерный завоз». На слете стахановцев в 1936 г. руководитель Рыбного управления АКО назвал строительство «слабым местом» Камчатки, «мы из года в год не используем средства, или не завозим лес, или нет рабочей силы, нужно на это обратить внимание и этим по серьезному заняться». [2. Оп. 1, д. 66, л. 154]. Приведем выдержки и из отчета начальника ОКС АКО, где показаны причины срыва стройплана за 1939-1940 гг.: «В комбинатах дома не достраиваются из-за отсутствия материкового леса и других отделочных материалов в течение трех лет. То же самое относится и к строительству в Петропавловске, где дома АКО флота, порта, колхоза и целый ряд других объектов не сданы в эксплуатацию в 1940 г. из-за массы недоделок, для устранения которых материалы не завезены. Конкретно в течение двух лет не завезено АКО ни одного килограмма мела или извести, что не позволяет остеклить дома. Не поступают совсем фитинги для системы отопления, что заставляет их готовить кустарным способом, удорожая этим и замедляя строительство». [2. Оп. 1, д. 649, л. 72].
Обратимся к данным Таблицы 2, в которой отражено выполнение плана по завозу стройматериалов в 1939-1940 гг.
Таблица 2. — План завоза стройматериалов на Камчатку и его выполнение в 1939-1940 гг.
Наименование стройматериалов Единица измерения План завоза Завезено по факту % обеспечен-
ности
Лес круглый Куб. метр 81,295 12,215 15,0
Лес пиленый Куб. метр 57,970 3,101 5,4
Цемент Тонн 2,533 637,0 25,0
Олифа Тонн 132,0 23,0 16,7
Гвозди строительные Тонн 221,0 98,0 44,6
Железо кровельное Тонн 461,0 54,0 11,8
Железо оцинкованное Тонн 278,0 4,0 1,5
Таблица приведена по: ГАКК. Ф. Р-106, оп. 1, д. 649, л. 34.
Таким образом, по всем наименованиям строительного материала план завоза был выполнен менее чем на 50 %. Вполне понятно, что такая ситуация с обеспечением не способствовала появлению качественного капитального жилья.
В объяснении причин срывов строительных планов стоит учесть и другие факторы. Позднее открытие финансирования (как правило, в марте-апреле) укорачивало хозяйственный год АКО (с октября по октябрь), лишая возможности подготовиться к строительству, осуществить заказ и своевременную доставку стройматериала и оборудования. Ограничен-
Таблица 3. —
ность навигации и приоритет в отправке грузов, непосредственно связанных с рыбной промышленностью, также вносили свою лепту в торможение процесса. Ввиду постоянной нехватки рабочих рук в самой рыбной промышленности, их нехватка ощущалась и в строительстве. В отчетах ОКС АКО упоминалось и «недостаточное место подрядного способа организации работ» в строительстве [2. Оп. 1, д. 649, л. 33]. Перечисленные факторы приводили к тому, что средства, выделяемые на строительство, осваивались не полностью. Рассмотрим данные Таблицы 3, где показано освоение средств за 1939-1940 гг.
Выполнение затрат по капитальному строительству за 1939-1940 гг., в тыс. руб.
Название затрат и направление строительства План
Выполнение % выполнения
Сверхлимитные капиталовложения
Жилищное 300,0 2,0 0,7
Здравоохранение 80,0
Нижелимитные капиталовложения
Жилищное 3353,0 986,0 29,4
Здравоохранение 184,0 30,0 16,3
Просвещение 91,0
Капиталовложения из Фонда освоения Камчатки
Жилищное 2747,0 605,0 22,0
Коммунальное 206,0 10,0 4,8
Здравоохранение 378,0 120,0 31,7
Просвещение 671,0 46,0 6,8
Таблица составлена по: ГАКК. Ф. Р-106, оп. 1, д.
Осуществление финансирования по капстрои-тельству складывалось из трех направлений: сверхлимитного, нижелимитного и фонда освоения Камчатки. По данным таблицы, в 1939-1940 гг. выполнение плана по всем направлениям не превысило 50 %.
Подводя итог, стоит отметить, что состояние жилищного фонда предприятий камчатской рыбной промышленности в 1930-е гг. было очень скромным. Его качественные характеристики намного уступали жилым домам на материке. Преобладали одноэтажные бараки коридорной системы, палатки, землянки. В рабочих поселках при рыбокомбинатах практически отсутствовала коммунальная инфраструктура. Социальные и культурные объекты в виде школ, больниц, яслей, клубов имели не все предприятия. В северных
л. 107, 108
комбинатах неблагоустроенность этих сфер ощущалась сильней. В целом, понятия «комфортные жилищно-бытовые условия» предприятия Камчатки в 1930-е гг. не знали. В результате роста количества рабочих и расширения рыбной отрасли происходило сокращение квадратных метров жилой площади, несмотря на то, что финансирование увеличивалось, а объем строительных работ возрастал. Таким образом, в ходе форсированного освоения Камчатки в 1930-х гг. жилищная проблема не была решена. Быстрые темпы развития рыбной промышленности определили облик жилых строений тех лет. А создание капитального жилфонда требовало огромных денежных вложений, более продолжительного времени, одновременного развития социальной инфраструктуры.
649,
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Ильина В. А. Акционерное Камчатское общество в хозяйственном освоении и развитии Камчатки в 1927-1941 гг. — Издательство КамГУ им. Витуса Беринга. — Петропавловск-Камчатский, 2013. — 279 с.
2. ГАКК.[Государственный архив Камчатского края]. Ф. Р-106. Акционерное Камчатское Общество.
3. ГАКК. Ф. Р-541. Камчатская комплексная экспедиция Наркомата пищевой промышленности СССР по исследованию Камчатки.
УДК 94(571.66).084
В. А. Ильина
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИМ АСПЕКТ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЛАНА ПО ХОЗЯЙСТВЕННОМУ ОСВОЕНИЮ КАМЧАТКИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1920-х ГОДОВ
В статье рассмотрено влияние внешнеполитических условий конца 1920-х гг., сложившихся в регионе на подготовку государственного плана по экономическому развитию Камчатки.
Ключевые слова: Камчатка, внешняя политика, государственный план, Япония.
V. A. Ilyina
FOREIGN POLICY IN THE STATE PLAN FOR ECONOMIC DEVELOPMENT OF KAMCHATKA IN THE SECOND HALF OF 1920S
The article envisages the impact of regional foreign policy in the end of 1920s upon the elaboration of the state plan for economic development of Kamchatka.
Key words: Kamchatka, foreign policy, State plan, Japan
Гражданская война и иностранная интервенция окончились на Дальнем Востоке на два года позже, чем в центральных районах России. Вытеснив за границу остатки белых войск, 25 октября 1922 г. во Владивосток вошли части Народно-Революционной Армии Дальневосточной республики (ДВР). В ноябре того же года ДВР была упразднена, а Дальний Восток присоединен к РСФСР. На повестку дня был вынесен вопрос о восстановлении разрушенного хозяйства. Однако ситуация, сложившаяся в регионе, была крайне сложна и противоречива. Сохранялась оккупация японскими войсками Северного Сахалина, и японская сторона настаивала на его полной передаче. В экономике региона серьезную роль продолжал играть частный и иностранный капитал, позиции которого еще более укрепилась за годы гражданской войны. К моменту освобождения Дальнего Востока и воссоединения его с Советской Россией иностранный капитал в различных областях промышленности контролиро-
вал около 57, 9 % всех предприятий региона, а на долю иностранного банка приходилось 47 % свободного баланса кредитных учреждений края [9, с. 17].
Особенностью ситуации было также и то, что здесь в период гражданской войны не был разрушен рынок, поэтому дальневосточный частник более легко адаптировался к реалиям советской жизни, так как избежал трагических событий периода «военного коммунизма» и сплошной экспроприации, имевших место в центральных губерниях России в годы революции и гражданской войны.
Помимо этого, очень сложно шло установление Советской власти на крайнем Северо-Востоке. Так, старожильческое русское население — около 8 тысяч человек — достаточно нейтрально восприняло приход и свержение советской власти на Камчатке в 1918 г. Восстановление Советской власти на Камчатке произошло в декабре 1922 г, а на Чукотке только в апреле-мае 1923 г.
