CC BY
109Характер отношений между национальными конституционными судами и судами международных организаций Петербургский М. Ю.
Петербургский Михаил Юрьевич /Peterburgsky Mikhail Yurievich - бакалавр,
факультет права,
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», г. Москва
Аннотация: автором анализируется суть современных подходов к характеристике взаимоотношений национальных конституционных судов и судов международных организаций, приводится судебная практика, отражающая аспекты их взаимодействия. Уделяется внимание проблеме коллизии между конвенционным и конституционным контролем; ведется дискуссия о проблеме исполнимости решений международных судов в рамках национальных судебных систем.
Abstract: the author analyzes the essence of modern approaches to the characterization of relations between the national constitutional courts and courts of international organizations, and gives court cases that reflect aspects of their interaction. Attention is paid to the problem of conflict between statutory and constitutional control; there is a discussion about the problem of enforceability of decisions of international courts under national judicial systems.
Ключевые слова: международные суды, ЕСПЧ, Конвенция, коллизионность, суверенность, исполнимость решений.
Keywords: international courts, the Convention, the European Court of Human Rights, the European Convention on Human Rights (ECHR), conflict, sovereignty, enforceability of decisions.
Обязательный или же рекомендательный характер для государств решений судов международных организаций зависит как от статуса международного судебного органа, так и от характера обязательств, взятых на себя государством в отношении его деятельности. Однако ввиду того, что решения международных судебных органов оказывают весомое воздействие на систему национального права, на практике и в доктрине выделяются неоднозначные подходы к взаимодействию национальных конституционных и международных судов.
На мой взгляд, самый сильный конфликтный потенциал наблюдается между конституционными судами государств и Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ). Это напрямую связано с конкуренцией между конституционной и международной юрисдикциями. С появлением Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950) и постепенным сближением конституционных судов с ЕСПЧ, первые фактически становятся гарантами прав и свобод человека, в этой связи в их интересах становится не принимать решений, не согласующихся с официальной позицией Страсбурга.
Развитие ЕСПЧ неуклонно происходит в сторону сближения его характеристик с характеристиками конституционных судов, что обнажает некую коллизионность между национальным и международным правом. К тому же, ЕСПЧ оценивает деятельность конституционных судов в контексте ст. 6 Конвенции [1]. Таким образом, ЕСПЧ стремится подчинить конституционные суды положениям Конвенции. Но здесь есть и некий дуализм. Несмотря на то, что, в общем и целом конституционные суды нередко обращаются к праву Конвенции, согласовывают свою практику с практикой ЕСПЧ и способствуют ее интеграции в национальную правовую систему, большинству конституционных судов не чуждо желание подчеркнуть вторичную роль Конвенции при отправлении правосудия. Конституционные суды весьма сдержанно используют право Конвенции,
резолютивная часть их решений почти никогда не содержит отсылок к нормам Конвенции, иногда имеются принципиальные расхождения мнений конституционных судов и ЕСПЧ, однако это скорее исключение, чем правило.
В некоторых странах имеет место подход комплексного учета права Конвенции и обеспечивается почти безоговорочный приоритет решений судов международных организаций. Так, в п. 2 ст. 10 Конституции Испании [2] закреплено толкование прав, гарантированных Конституцией, в ключе Всеобщей декларации прав человека, согласно международным договорам Испании, а стало быть, и Конвенции. Британский Акт о правах человека гласит, что законодательство Великобритании применяется и истолковывается только в соответствии с нормами Конвенции [3].
Прямо противоположный подход демонстрирует Конституционный суд Италии, согласно которому ни одна норма международного права не стоит выше национальной Конституции, таким образом, Конвенция подчинена Конституции Италии [4], и решения конституционного суда имеют высшую юридическую силу, нежели решения ЕСПЧ и других международных судов. Так, Конституционный Суд Италии в своем решении [5] № 238 от 22.10.2014 г. признал несоответствующими Конституции положения закона, принятого во исполнение решения Международного Суда ООН, а также обязательство по исполнению данного решения, которое следует из ст. 94 Устава ООН («Каждый член ООН обязуется выполнить решение Международного суда по тому делу, в котором он является стороной»). Приведенный подход снискал большую поддержку суверенистов, сторонников защиты национального суверенитета при реализации решений международных судов. Пик научной активности суверенистов имел место после скандально известного решения ЕСПЧ по делу К. Маркина [6], в исполнении которого суверенисты усмотрели посягательство на государственный суверенитет.
Так, военнослужащий К. Маркин, после развода с супругой и ее отъезда в Санкт-Петербург, остался с тремя детьми и написал в часть заявление о предоставлении 3-летнего отпуска по уходу за ребенком, в чем ему было отказано. Пройдя все инстанции, дело дошло до КС РФ, и Конституционный суд не нашел оснований для отпуска для военнослужащих мужского пола. 7 октября 2010 года ЕСПЧ рассмотрел дело Константина Маркина и решил, что имело место нарушение ст. 14 и ст. 8 Европейской Конвенции, отметив, что общество перешло к равноправному распределению обязанностей между мужчинами и женщинами в воспитании детей, т.е. возможность получения отпуска по уходу за ребенком может быть предоставлена любому родителю. Кроме того, РФ не смогла доказать то, что разрешение использования военнослужащими отпуска по уходу за ребенком негативно скажется на обороноспособности страны.
По мнению Страсбургского Суда, аргументы, приведенные Конституционным Судом РФ, недостаточно обоснованны, чтобы позволить наложить на военнослужащих мужского пола большие ограничения, чем наложены на военнослужащих-женщин, таким образом, имеет место дискриминация по признаку пола. Суверенисты, несогласные с позицией Страсбурга, опираются на то, что «Конституционный Суд РФ в своей деятельности исходит из безусловного приоритета конституционных норм над имплементированными в национальную правовую систему нормами международного права» [7], однако в данной ситуации вряд ли можно осудить решение ЕСПЧ, вынесенное в пользу гражданина.
Ратифицировав Конвенцию и тем самым возложив на себя обязательства по соблюдению ее положений, Россия преследует цель повысить уровень защиты прав и свобод своих граждан. Поэтому, на мой взгляд, справедливо не согласиться с суверенистами, ведь даже в ст. 17 Конституции говорится о признании и гарантиях прав и свобод человека и гражданина согласно ключевым принципам и положениям международного права.
Тем не менее, бурная доктринальная дискуссия, обнаружившаяся после решения ЕСПЧ по делу Маркина и вызвавшая брожение умов, не перечеркивает той картины, что Конституционный Суд РФ достаточно часто ссылается как на Конвенцию, так и на непосредственно решения ЕСПЧ и других международных судов, фактически придавая им ореол источника права. Так, Конституционный Суд РФ использовал позицию ЕСПЧ в его решении от 07.05.2002 г. по делу «Бурдов против России», а в Постановлении от 19.06.2002 г. Конституционным Судом были приведены фрагменты решения ЕСПЧ, по которому государство не вправе ссылаться на недостаток денежных средств как причину невыплаты долга по судебному решению [8].
Самым рациональным и корректным подходом к взаимоотношениям конституционных и международных судов представляется подход судьи Конституционного Суда РФ Н. С. Бондаря, отрицающий иерархию между конституционными судами и международными судебными органами: конституционный контроль - это сфера компетенции КС РФ, а конвенционный контроль субсидиарен и принадлежит ЕСПЧ [9]. Таким образом, две юрисдикции существуют параллельно и в симбиозе, дополняя друг друга и делая возможным компромисс между национальной правовой системой и международными обязательствами РФ. Представляется, что грамотный учет решений международных судов, в т.ч. и ЕСПЧ, конституционными судами, позволит как оптимизировать их работу, так и обеспечить единый высокий общеевропейский уровень защиты прав и свобод человека и гражданина. Однако описанный подход допускает и мотивированный отказ от учета решений международных судов, особенно это актуально в свете напряженности международной обстановки и возможности вынесения политизированных решений не в пользу РФ. В. В. Путин и глава российского МИДа Сергей Лавров неоднократно высказывались о том, что часть решений международные суды принимают очень политизированно [10], в частности В. В. Путин заявлял о том, что ЕСПЧ претендует на роль национальной судебной инстанции, вторгаясь в пределы конституционного контроля, что противоречит его природе, и поэтому Россия не должна исполнять решения, противоречащие позиции КС РФ.
В этой связи 15 декабря 2015 года Президентом был подписан закон, позволяющий Конституционному суду РФ полностью или в части игнорировать резолюции ЕСПЧ, если они противоречат Конституции. Фактически сразу после принятия поправок в ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», Минюст России обратился в КС с запросом об исполнимости решения ЕСПЧ по делу «Анчугов и Гладков против России» [11], и КС РФ частично счёл его выполнение невозможным. Несмотря на преломление описанного подхода в российских реалиях и его легкое ужесточение в связи с изменениями в ФКЗ, стоит отметить, что вероятней всего в условиях современной политико -экономической обстановки он является наилучшим, объединяя в себе черты демократизма и здорового российского консерватизма.
Согласно рассмотренным подходам, обеспечение исполнения решений судов международных организаций зависит от того, согласуются ли они с национальными конституциями, а также с основополагающими принципами международного права. Ввиду отсутствия четкого механизма контроля такого соответствия, конституционные суды имеют неограниченную свободу в плане применения решений международных судов и широкие пределы толкования «приемлемости» этих решений с точки зрения национальной правовой системы.
Литература
1. Ст. 6 «Право на справедливое судебное разбирательство» Европейской конвенции по правам человека. [Электронный ресурс]. URL: http://www.echr.ru/documents/doc/2440800/2440800-002.htm.
2. Конституция Испании. [Электронный ресурс]. URL: http://vivovoco.astronet.ru/VV/ LAW/SPAIN.HTM# 11.
3. Акт о правах человека. Руководство для департаментов. [Электронный ресурс]. URL: http://works.doklad.ru/view/t0zp0z0JwH8.html.
4. Решения Конституционного суда Италии № 348, 349 за 2007 г.
5. Решение КС Италии № 238. [Электронный ресурс]. // http://www.qil-qdi.org/wp-content/uploads/2014/10/Italian-Constitutional-Court-Judgment-238-2014.pdf.
6. Постановление ЕСПЧ по делу «Константин Маркин против России» (Konstantin Markin v. Russia жалоба № 30078/06) от 7 октября 2010 года.
7. ЕСПЧ и Конституционный суд РФ: конфликт толкований // Закон, 2012. № 5. С. 25.
8. Постановление Конституционного Суда РФ от 19 июня 2002 г. № 11-П по делу о проверке конституционного ряда положений закона Российской Федерации от 18 июня 1992 года «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС». [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_37413/92d969e26a4326c5d0 2fa79b8f9cf4994ee5633b.
9. Бондарь Н. С. Европейский конституционализм в аспекте национальной конституционной и европейской конвенциональной юрисдикций. [Электронный ресурс]. URL: http://www.ksrf.ru/ru/news/Documents/Bondar.pdf.
10. Страсбургский суд удовлетворил 11 исков против России. [Электронный ресурс]. // http ://www.espch. ru/content/view/146/1/.
11. Дело «Анчугов и Гладков (Anchugov and Gladkov) против Российской Федерации» (Жалоба NN 11157/04 и 15162/05). [Электронный ресурс]. URL: http://base.garant.ru/70639826/
О некоторых аспектах применения принудительных мер Советом Безопасности ООН Енин М. А.
Енин Марк Александрович / Enin Mark Aleksandrovich - студент, кафедра международного права и сравнительного правоведения, Юридический институт Иркутский государственный университет, г. Иркутск
Аннотация: в статье анализируются некоторые проблемы применения принудительных мер (санкций) Советом Безопасности ООН, ответственного за поддержание международного мира и безопасности. В работе отмечены определенные пороки в деятельности Совета Безопасности ООН по введению мер, не связанных и связанных с применением вооруженной силы.
Abstract: the article analyzes some of the problems of application of coercive measures (sanctions) of the UN Security Council as the principal organ responsible for the maintenance of international peace and security. The paper noted certain defects in the UN Security Council to impose measures are not related and associated with the use of armed force.
Ключевые слова: принудительные меры, санкции, Совет Безопасности ООН, Военно-Штабной комитет, гуманитарная катастрофа.
