CC BY
91
служит теоретическим фундаментом менеджмента.
Корпоративная философия становится жизненной, когда она пронизывает креативную организацию сверху донизу и разделяется персоналом на всех уровнях. Тогда она предопределяет преимущества в эффективности, качестве и конкурентоспособности, т. к. работники той организации, где принята корпоративная философия: принимают проблемы организации; чувствуют себя принадлежащими к ней; уверены, что их личные интересы неразрывно связаны с успехом фирмы и других лиц; готовы принять более широкую ответственность, помогая преодолевать препятствия; быстро откликаются на предоставляющиеся возможности.
Таким образом, корпоративная философия креативной организации обеспечивает эффективное функционирование креативных организаций с гибким характером поведения внутренней организации, кадровой политикой удержания работников, гармонизацией групп интересов, возможностью роста и раскрытия профессионального потенциала и др.
Формируются новые тенденции, ориентирующие на качественную сторону изменений в организации, гуманистически направляемый менеджмент, креативность процесса деятельности, нематериальные ценности мотивации, создание корпораций-сообществ, объединяющих в единое целое работников с представителями внешней сегментированной общественности.
1. Лагунова Л. Б. Корпорация как тип социальной интеграции // Социс. 1996. № 2. С. 12.
Поступила в редакцию 14.01.2009 г.
Astahova N.V. Corporate philosophy as the basis of creative organization. Studying of values of corporate culture becomes today a perspective direction of scientific activity within the limits of which solve problems of effective development of modern society. The corporate philosophy concerns to valuable orientations of corporate culture.
Key words: corporate philosophy, creative organization, declaration about mission, humanistic relations.
УДК 327.722
ХАРАКТЕР КОНФЛИКТОВ В СФЕРЕ МИРОТВОРЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ
© А. А. Гридчин
В статье раскрывается предметное поле конфликтов, находящихся в сфере миротворческой деятельности международных организаций, в которое входят: природные ресурсы, обеспечение социальной безопасности и защищенности, достижение политического равноправия; сепаратизм, с одной стороны, и стремление к сохранению территориальной целостности государства - с другой; движение к энозису, т. е. присоединению к другому государству; проблемы государственного самоопределения.
Ключевые слова: региональный конфликт, предмет конфликта, формы проявления конфликта, миротворческая деятельность, сепаратизм, социальная безопасность, территориальная целостность, этническая дискриминация, социальный диалог.
Успешное регулирование региональных конфликтов, находящихся в сфере миротворческой деятельности международных организаций, предполагает уяснение характера этих конфликтов, причин их возникновения, реальных и потенциальных последствий. Важно иметь четкое представление о том, что регулировать и на что оказывать регулирующее воздействие.
Цель данной статьи - раскрыть характер (предмет и формы проявления) конфликтов, находящихся в сфере миротворческой деятельности международных организаций.
Следуя этой цели, отметим предварительно два важных методологических момента. Во-первых, предмет конфликтов достаточно разнообразен, и в каждом «проблемном» регионе он имеет свою специфику, особую форму проявления. Мы попытаемся
абстрагироваться от этих «местных» особенностей и раскрыть существенные стороны конфликтного взаимодействия. Во-вторых, предмет некоторых конфликтов представляет собой сложную структуру. Ее анализ не исключает возможных повторных обращений к одним и тем же конфликтам.
Предметный анализ региональных конфликтов, особенно на африканском континенте, приводит к выводу о том, что многие из них связаны с борьбой за природные ресурсы. Эти ресурсы, как правило, ограничены, и их ограниченность приводит к противоборству тех, кто нуждается в этих ресурсах и претендует на обладание ими. И чем беднее регион, тем большее значение имеет этот фактор для определения вектора социального взаимодействия.
Показательны в этом отношении конфликты в суданской провинции Дарфур. Скотоводство, которым заняты многие из ее жителей, зависит во многом от наличия источников воды, и в этой провинции борьба за них издавна провоцировала конфликты между различными кланами кочевников, а также между кочевниками и земледельцами [1].
Ресурсный фактор играет важную роль в провоцировании конфликтного взаимодействия между Севером и Югом Судана, Демократической Республики Конго и его соседями (Либерией и Сьерра-Леоне и др.)
Борьба за природные ресурсы - не единственный предметный компонент конфликтного взаимодействия. Еще один важный компонент - обеспечение социальной безопасности и защищенности. При этом одна из конфликтующих сторон добивается социальной безопасности и защищенности, а вторая сторона препятствует этому стремлению или не делает в этом направлении того, что должна и может делать. Типична в этой связи ситуация в Косово (как до, так и после объявления независимости), где до сих пор отсутствует безопасность проживания и передвижения на территории края для сербского населения, которое в буквальном смысле «запечатано» в 33 анклавах Косово, да так, что даже 18-тысячный контингент международных вооруженных сил ничем не может им помочь. В результате этого местные сербы не в состоянии пользоваться в полном объеме, например, доступом к учреждениям здраво-
охранения, посещать своих родственников, выезжать за границу.
Продолжая предметный анализ социальных конфликтов, выделим и такой аспект, как борьба за политическое равноправие социальных и, прежде всего, этнических групп. Эта борьба имеет сравнительно более широкое распространение в Африке и вызвана тем, что модели этнократической государственности остаются привлекательными для политических деятелей во многих государствах континента. Этнократическое государство, основанное на господствующем положении одного из этносов, вызывает неизбежный протест и сопротивление со стороны остальных этносов, проживающих на территории данного государства. Так, правящая в 1980-е гг. в Либерии Национальная демократическая партия, созданная тогдашним президентом и представляющая интересы его народности кран, составляющей 5 % населения, стала жестоко подавлять оппозицию. Это обстоятельство стало одной из причин возникновения социальной напряженности, а впоследствии межэтнической войны [2].
Традиционная политика некоторых полиэтнических государств подталкивает политически ущемленные этносы к сепаратизму, образованию собственного государства. Африканцы уже имеют печальный опыт подобного «госстроительства». К сожалению, в мире все реже вспоминают страшную нигерийскую трагедию 1967-1970 гг., когда после погромов народности игбо в Восточной Нигерии была провозглашена т. н. «Республика Биафра», и в ходе последовавшей затем гражданской войны погибло более миллиона нигерийцев. На другом конце континента идея «Великого Сомали» продолжает вдохновлять сепаратистские настроения этнических сомалийцев в эфиопской провинции Огаден и на востоке Кении [3].
Сепаратистские движения органически сопряжены с противоположными - центра-листскими - движениями, ориентирующимися на сохранение целостности государства. Столкновение этих движений - характерная особенность современного мирового процесса. Драматична в этом отношении новейшая история Югославии (начиная с 90-х гг. прошлого века) [4].
Обратим внимание также на такое явление, как энозис, т. е. присоединение этниче-
ской территории к более крупному государственному этническому образованию. Так, до провозглашения независимости Кипра (1960 г.) основным приоритетом греков-киприотов было присоединение Кипра к Греции. Напротив, для турко-кипрской общины, где до определенного времени не существовало ясного стремления к объединению с Турцией, основным было обеспечение своей безопасности и, следовательно, недопущение энозиса [5].
Стремление к другим более крупным и близким по этническому составу государственным образованиям проявляется у основных этнических групп нынешней Боснии и Герцеговины: хорватов - к Хорватии, сербов -к Сербии. Укажем также на движение этнических албанцев (Македония, Черногория), нацеленное на присоединение территорий их проживания к государству Албания.
Предметом межэтнических конфликтов становятся во многих случаях имущественные противоречия. Особо важное значение имеют они для межобщинного конфликта на Кипре. В результате событий 1974 г. (окку-пирование Турцией 37 % территории Кипра) многие греки-киприоты стали беженцами, потеряв свое имущество. На остров перебрались переселенцы из Турции, организовав собственное хозяйство. В итоге, греки-киприоты настаивают на возврате потерянного имущества, турки-киприоты - на сохранении собственного имущества.
Межэтнические конфликты связаны также с проблемой государственного самоопределения. Показателен в этом отношении пример Палестины. Уделяя значительную часть своего времени созданию палестинского государства, Организация освобождения Палестины (ООП) копирует опыт израильского государства, за одним, но существенным исключением. Израиль был создан на средства еврейской диаспоры, ее усилиями и именно поэтому стал ее центром. Палестинская национальная автономия (ПНА), к величайшему сожалению, - не продукт созидательных усилий палестинской диаспоры, а результат политического эксперимента левого крыла израильской Партии труда, результат, подкрепленный мировым сообществом на собственные средства и - после десяти лет усилий политиков и экономистов всего мира -окончившийся провалом [6].
Завершив предметный (содержательный) анализ социальных конфликтов, находящихся в поле миротворческой деятельности ООН и других международных организаций, обратимся к рассмотрению форм проявления конфликтного взаимодействия.
Этих форм много, и для удобства анализа выделим две их группы - силовые и несиловые формы.
В числе силовых форм - этническая дискриминация. Показателен межэтнический конфликт в Кот-д’Ивуаре. Экономический бум в этой стране в конце 80-х - начале 90-х гг. прошлого века и политические волнения в соседних государствах привели сюда сотни тысяч переселенцев, большинство из которых нашли работу на плантациях какао и кофе. Те, кто прожил здесь достаточно длительное время, допускались к голосованию на выборах. В 1994 г. пришедшее к власти правительство приняло новый избирательный закон, по которому те, кто не мог доказать, что оба его родителя являются гражданами Кот-д’Ивуара, не будут допущены к участию в выборах. Кандидатами на президентский пост могли быть только ивуарцы, постоянно проживающие в стране. Оппозиция восприняла этот закон как инструмент для устранения от выборов лидеров народностей, проживающих на севере страны [7].
Как показывает современная история, основной реакцией на этническую дискриминацию становятся чаще всего насилие, вооруженная борьба. В том же Кот-д’Ивуаре этнически ангажированное правительство было свергнуто в 1999 г. военными путчистами. Через год произошла новая смена правительства - и тоже вооруженная. В 2002 г. спираль волнений набрала новый виток. В армии начался бунт, переросший в полномасштабное восстание...
Вооруженная борьба как форма конфликтного взаимодействия связана с возрастанием роли армии, ее активным участием в политических процессах. Это характерно для многих африканских стран. Армейская верхушка превратилась в самостоятельный субъект политики, заняв одно из главных мест в иерархии правящих кругов. Армия, призванная служить гарантом стабильности, постоянства и преемственности основных государственных институтов, а также защищать территориальную целостность страны и
безопасность ее границ, превратилась одновременно в активного игрока на политической сцене и в потенциальную (а порой и реальную) угрозу внутриполитической стабильности.
Роль армии в ряде стран Западной Африки объективно возросла с 1980-х гг. в связи с усилением регионального сепаратизма. Именно вооруженным силам приходилось осуществлять военные операции против отрядов повстанцев. К тому же армия, как и служащие других государственных структур, постоянно страдает от нерегулярных выплат зарплаты, что становится причиной военных мятежей.
Возрастание роли политической верхушки армии придает межэтническим конфликтам характер военных переворотов. Так, за последние семь лет прошедшего столетия в странах Тропической Африки произошло более 15 военных переворотов, оказавших негативный эффект на соседние государства: Руанда (04.07.94), Гамбия (23.07.94), Сан Томе и Принсипи (15.08.95), Коморские Острова (28.09.95 и 30.04.99), Сьерра-Леоне (18.01.96 и 25.05.97), Нигер (27.01.96 и 09.04.99), Бурунди (25.07.96), Заир (17.05.97), Конго-Браззавиль (15.10.97), Гвинея-Биссау (07.05.99), Кот-д'Ивуар (24.12.99) [8].
Вооруженная борьба перерастает при определенных условиях в продолжительную и полномасштабную гражданскую войну. Это случилось, в частности, в Либерии.
Либерия - небольшое государство на западе Африки - никогда не была колонией. Однако ни исторически традиционная независимость, ни демократическая конституция не смогли в конце XX в. послужить препятствием на пути водоворотов гражданской войны, которая к настоящему времени превратила эту страну в руины и унесла жизни тысяч людей. В борьбе за власть, за контроль над экономическими ресурсами военные и политические лидеры активно использовали этнические противоречия, разжигали огонь между населяющими Либерию национальными группами. За 14 лет войны в Либерии погибли 250 тыс. человек. Практически полностью разрушено хозяйство, на восстановление которого, по экспертным оценкам, в течение 10-15 лет потребуется от 5 до 10 млрд долл. [2].
Обращаясь к характеристике несиловых форм конфликтного взаимодействия, укажем, прежде всего, на парламентскую форму, которая приобретает все большее значение в процессе развития и урегулирования социальных конфликтов. Показательно в этом отношении противоборство двух палестинских движений - ФАТХ и ХАМАС. В 2006 г. состоялись выборы в законодательный совет Палестины, на которых ХАМАС, впервые принявший участие в выборах подобного уровня, одержал победу (74 места из 132 против 45 - у ФАТХ). По результатам выборов было сформировано правительство Палестинской национальной автономии, состоящее преимущественно из представителей ХАМАС [9].
Особую важность приобретает в настоящее время такая форма конфликтного взаимодействия и, вместе с тем, конфликтного урегулирования, как диалог. Большое внимание уделяется ему Организацией Объединенных Наций. В резолюции 56/6 Генеральной Ассамблеи ООН, принятой 9 ноября 2001 г., содержится глобальная повестка дня для диалога между цивилизациями [10]. Выступая на Генеральной Ассамблее, тогдашний Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан подчеркивал, что диалог между цивилизациями основан скорее на понимании того, что мы представляем множественность культур и что наши убеждения отражают эту множественность, чем на тезисе о том, что мы, как человечество, все одинаковы и всегда согласны друг с другом.
Формы проявления конфликтного взаимодействия различаются также своей направленностью. Кроме рассмотренной выше дискриминации, выделим такие формы, как уничтожение жизненных источников, вооруженный грабеж, геноцид, терроризм.
Уничтожение жизненных источников как форма конфликтного взаимодействия получило особенно широкое распространение в бедных африканских странах, в частности в суданском Дарфуре. Здесь довольно распространенный метод борьбы в межэтнических конфликтах - поджог пастбищ. Есть и другие, не менее жестокие способы выяснения отношений, а попросту вредительства: блокирование водопоев и скотопрогонных маршрутов [1, с. 56].
Межплеменные конфликты осложняются возникновением такого явления, как вооруженный бандитизм, который приобрел в ряде стран (Судан, Сомали, Либерия) массовый характер. Обратимся опять же к гражданской обстановке в Либерии. В самой столице она контролируется миротворческими силами ООН, а за ее пределами продолжаются столкновения между этническими группами повстанцев и их лидерами, соперничающими между собой в борьбе за контроль над ресурсами страны. Враждующие группировки, не желающие сложить оружие, создают тайные арсеналы, готовясь к будущим военным действиям. Боевики обеспечивают себя сами, грабя все, что встречается на пути. Страх на мирное население наводят воевавшие по обе враждующие стороны подростки, многие из которых чуть выше своего оружия. Война - единственный источник их существования.
Межэтнические конфликты могут проявляться и в такой бесчеловечной форме, как геноцид. Так, в одной только Руанде (с населением порядка восьми миллионов человек) в апреле-июле 1994 г. в ходе небывалой по своим масштабам и жестокости резни между народностями хуту и тутси жертвами стали около миллиона человек [11]. Более половины руандийских женщин в возрасте от 25 до 50 лет остались вдовами [12].
Завершая анализ форм проявления локальных конфликтов, обратим внимание еще на один из них - терроризм, который имеет достаточно широкое распространение: в действиях палестинских экстремистов из движения ХАМАС, направленных против Израиля; в противоборстве шиитских и суннитских вооруженных группировок в Ираке; в борьбе Курдской рабочей партии за государственную независимость курдов, проживающих на территории Турции, и т. д.
Таким образом, предметный анализ межэтнических конфликтов приводит к выводу о том, что предметом конфликтного взаимодействия оказываются:
- природные ресурсы, необходимые для выживания и развития;
- обеспечение социальной безопасности и защищенности;
- достижение политического равноправия;
- сепаратизм, с одной стороны, и стремление к сохранению территориальной целостности государства, с другой стороны;
- движение к энозису, т. е. присоединению к другому государству;
- проблема государственного самоопределения.
Региональные конфликты проявляются как в силовых (этническая дискриминация, вооруженная борьба, военные перевороты, гражданская война), так и несиловых (парламентская форма, социальный диалог) формах. Формы проявления конфликтного взаимодействия различаются также своей направленностью (уничтожение жизненных источников, вооруженный грабеж, геноцид, терроризм).
1. Чол Данг Алак. Дарфурский кризис: проблемы и возможные решения // Азия и Африка сегодня. 2007. № 8. С. 55.
2. Немченко В. Либерия: уйдет ли в историю гражданская война? // Азия и Африка сегодня. 2004. № 2. С. 24.
3. Андреев А. Эпидемия сепаратизма: можно ли приостановить ее распространение? // Азия и Африка сегодня. 2001. № 3. С. 10.
4. Гуськова Е.Ю. Югокризис начал разрастаться с момента его интернационализации // Международная жизнь. 2006. № 5. С. 75-76.
5. Бредихин О.Н. Кипрский конфликт в системе международных отношений // Мировая экономика и международные отношения. 2003. № 4. С. 54.
6. Сатановский Е.Я. Палестинская проблема -XXI век // Международная жизнь. 2003. № 11.
7. Немченко В. Кот-д’Ивуар на пути к миру // Азия и Африка сегодня. 2002. № 10. С. 59.
8. Кораблев Ю. Образование Африканского Союза: смена названия или постановка главных задач? // Азия и Африка сегодня. 2001. № 8. С. 13.
9. Абилов К. ФАТХ и ХАМАС: борьба за власть // Азия и Африка сегодня. 2007. № 4. С. 50-51.
10. Глобальная повестка дня для диалога между цивилизациями. Из резолюции 56/6 Генеральной Ассамблеи ООН, принятой 9 ноября 2001 года // Азия и Африка сегодня. 2002. № 7. С. 4-5.
11. Шилов В. «Сильная личность» Руанды // Азия и Африка сегодня. 2002. № 10. С. 60.
12. Крылова Н. Вооруженные конфликты в Африке глазами «российских африканок» // Азия и Африка сегодня. 2004. № 7. С. 45.
Поступила в редакцию 3.02.2009 г.
Gridchin A.A. Character of conflicts in the sphere of peace-making activity of international organizations. In the article the object field of conflicts which are in the sphere of peace-making activity of peace-making organizations is disclosed. It includes: natural resources; social safety and protectability guaranteeing; achievement of political equality (of rights); separatism on the one hand and ten-
dency to keeping the state territorial integrity on the other hand; movement to joining to the other state; the state selfdetermination problem.
Key words: regional conflict, subject of a conflict, conflict forms, peace-making activity, separatism, social safety, territorial integrity, ethnic discrimination, social dialogue.
УДК 316
ГЛОБАЛЬНО-ЛОКАЛЬНЫЕ ПРИОРИТЕТЫ РАЗВИТИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ СИСТЕМЫ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ
© И.В. Налетова, Д.В. Русанов
Рассмотрены основные направления развития отечественной системы высшего образования в условиях глобализации, процессы интеграции в единое европейское образовательное пространство, основные виды экспорта образовательных услуг: академическая мобильность, открытие филиалов российских вузов за рубежом, трансграничное образование. Сделан вывод о необходимости паритетного развития глобально-локальных тенденций в развитии отечественного высшего образования.
Ключевые слова: высшее образование, отечественная система высшего образования, экспорт образовательных услуг, паритетность глобально-локальных приоритетов.
На рубеже XX-XXI вв. российское государство и общество столкнулись с двумя социальными проблемами, которые потребовали своего немедленного решения. С одной стороны, внутри страны сформировался системный кризис переходного периода, когда государственная, экономическая, духовная системы неспособны были отвечать вызову времени. С другой стороны, происходящие во всем мире информационно-технологическая революция и нарастающие процессы глобализации потребовали сохранения национальных ценностей и культуры и адекватную интеграцию в мировые социально-экономические и социокультурные процессы.
В отличие от мирового образовательного пространства современное развитие отечественной высшей школы происходит на общем фоне социально-экономических, политических и социокультурных трансформаций всего российского общества, что ставит ее модернизацию в бифуркационную точку изменений всей мировой системы высшего образования. Большинство исследований российской системы образования сфокусировано вокруг ее внутренних проблем, а внешние затрагивают в той степени, в какой они влияют на эти внутренние процессы. На наш взгляд, современное развитие общества и института высшего образования формирует
паритетные глобально / локальные требования, что отражается в равновесном влиянии на развитие национального высшего образования России тенденций глобализации высшего образования, традиций интернационализации отечественной системы высшего образования, сложившихся еще в дореволюционный период, наследия советской системы высшего образования, а также современного развития отдельных регионов, где сегодняшние укрупненные университеты станут действительно системообразующими экономическими, социальными и культурными кластерами.
Такая паритетность глобальных тенденций развития мирового образовательного пространства и возрождения национального своеобразия высшей школы характерна для современного периода развития отечественной системы образования, который начинается, на наш взгляд, с 2005-2006 гг. и определяется, прежде всего, мероприятиями реализации приоритетного национального проекта «Образование». Главной целью реализации Проекта становится повышение конкурентоспособности российского образования на мировом рынке. При этом исследователи отмечают, что система российского образования должна обеспечивать потребности экономики в квалифицированных специали-
