CC BY
0
НАУЧНАЯ СТАТЬЯ
УДК 94(470.62).082.5:339
ББК 63.3С2Рос-4Кра)613
С 88
DOI: 10.53598 / 2410-3691-2023-3-324-34-43
ХАРАКТЕР И РЕЗУЛЬТАТЫ РАЗВИТИЯ ТОРГОВЛИ НА КУБАНИ В 1924-1927 ГГ.
(Рецензирована)
Алексей Николаевич СТУЛОВ
Армавирский государственный педагогический университет», Армавир, Россия
alextrip@rambler. ги
Аннотация. Актуальность рассматриваемой проблемы обусловлена важной ролью торговли в жизни современной России, являющейся одним из главных факторов социально-экономического развития страны. В формировании эффективной торговой политики российского государства большое значение имеет использование исторического опыта организации торговой деятельности в предшествующие периоды. Особый интерес представляет период 1920-х гг., на протяжении которого происходила реализация новой экономической политики. В сфере торговли в это время принимали участие государственные, кооперативные и частные предприятия. Опыт их взаимодействия и регулирующая роль государства в организации торговой деятельности могут быть полезны при совершенствовании торговой политики современного российского государства. Объектом исследования стала торговая деятельность в условиях НЭПа. Предметом исследования является развитие торговли на Кубани в 1924-1927 гг. Целью исследования является анализ торговой деятельности на Кубани в рассматриваемый период. В задачи исследования входит: выявление условий развития торговли в 1924-1927 гг.; анализ торговой политики большевистской партии и советского государства в условиях кульминации НЭПа; освещение основных направлений и результатов торговой деятельности на Кубани в данный период. В результате исследования был дан развернутый анализ торговой деятельности на Кубани в 1924-1927 гг., на основе которого были сделаны выводы, отражающие характер и результаты развития торговли на Кубани в рассматриваемый период.
Ключевые слова: торговая деятельность, советское государство, новая экономическая политика, государственная, кооперативная, частная торговля, Кубань.
Для цитирования: Стулов А.Н. Характер и результаты развития торговли на Кубани в 1924-1927 гг. // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология». 2023. Вып. 3 (324). С. 34-43. DOI: 10.53598/2410-3691-2023-3-324-34-43.
ORIGINAL RESEARCH PAPER
CHARACTERISTICS AND RESULTS OF TRADE DEVELOPMENT IN KUBAN IN 1924-1927
Alexey N. STULOV
Armavir State Pedagogical University, Armavir, Russia
alextrip @ ram bier, ru
Abstract. The relevance of the problem under consideration is determined by the important role of trade in modern Russia, which is one of the main factors of socio-economic development of the country. In shaping an effective trade policy for the Russian state, the use of historical experience in organizing trade activities in previous periods is of great importance. Of particular interest is the period of the 1920s, during which the implementation of a new economic policy took place. During this time, state, cooperative, and private enterprises were involved in trade. Their interaction
and the regulatory role of the state in organizing trade activities can be useful in improving the trade policy of modern Russia. The object of the study is trade activities under the conditions of the New Economic Policy (NEP). The aim of the research is to analyze the trading activities in Kuban during the period under consideration. The research tasks include identifying the conditions for the development of trade in 1924-1927, analyzing the trade policy of the Bolshevik Party and the Soviet state during the climax of the New Economic Policy (NEP), and highlighting the main directions and results of trade activities in Kuban during this period. As a result of the research, a detailed analysis of the trading activities in Kuban in 1924-1927 was carried out, based on which conclusions were drawn reflecting the nature and results of trade development in Kuban during the period under consideration.
Keywords: trade activities, Soviet state, New Economic Policy, state, cooperative, private trade, Kuban.
For citation: Stulov A.N. Characteristics and results of trade development in Kuban in 1924-1927 // Bulletin of the Adyghe State University. Series «Regional Studies: Philosophy, History, Sociology, Jurisprudence, Political Sciences, Culturology». 2023. Iss. 3 (324). pp. 34-43. DOI: 10.53598/2410-3691-2023-3-324-34-43.
Введение. Развитие торговли в середине 1920-х гг. происходило под воздействием общей экономической ситуации в стране и проводимой руководством большевистской партии политики. К этому времени завершалось восстановление разрушенного войной хозяйства, однако темпы его не отличались высокой динамикой, что вело к еще большему отставанию советского государства от ведущих западных стран. В целях преодоления этой ситуации партийное руководство пошло по пути дальнейшего расширения НЭПа, предоставив благоприятные условия для хозяйственной деятельности мелким производителям города и деревни. В то же время государственные и кооперативные предприятия по-прежнему пользовались наибольшими преимуществами, что соответствовало установке укрепления социалистического сектора экономики. В такой ситуации торговля являлась важнейшим связующим звеном между различными хозяйственными укладами и одним из главных факторов социально-экономического развития.
Методы. При подготовке статьи были использованы основные специально-исторические методы. Применение историко-генетического метода позволило выявить главные принципы организации хозяйственной деятельности в условиях НЭПа и продемонстрировать их влияние на функционирование торговли в 1924-1927 гг. Историко-сравнительный метод способствовал сопоставлению содержания и результатов торговой деятельности на территории Кубани как по видам торговых организаций, так и на этапах начала, кульминации и завершения НЭПа. Историко-системный метод помог определить место и роль торговли в системе экономических отношений в условиях НЭПа. Проблемно-хронологический метод позволил выявить основные проблемы в торговой деятельности на Кубани в 1920-е гг., рассматривая их в хронологической последовательности. Статистический метод способствовал определению конкретных результатов торговой деятельности на Кубани в рассматриваемый период.
Результаты и обсуждение. Повышению роли торговли в рамках политики расширения НЭПа способствовали решения XIII съезда РКП(б), состоявшегося в мае 1924 г. Отметив неизбежность обслуживания частной торговлей мелкого крестьянского хозяйства, съезд, вместе с тем, подчеркнул необходимость выработки мер по усилению регулирующей роли государства в вопросах ценообразования и осуществления рыночного товарооборота. Основной задачей торговой политики съезд признал организацию «правильного снабжения широких масс потребителей, и в частности крестьянства, путем развития и укрепления государственной торговли и кооперации на рынке» [1; 231]. Тем самым предусматривалось постепенное вытеснение частного торговца из сферы обслуживания потребителей в городе и деревне.
Первым шагом в этом направлении стали меры по ограничению возможностей участия частников в оптовой торговле, что нашло отражение в решениях партийного руководства на Кубани. Так, на VIII Кубанской областной партийной конференции (27 апреля — 4 мая 1924 г.), наряду с признанием доминирующей роли частной торговли в розничном товарообороте, указывалось на возможность полного отказа от услуг частных оптовиков по реализации продуктов госпромышленности и допускалось их участие в товарном обороте исключительно за наличный расчет по ценам более высоким, чем для кооперации. При этом было решено полностью прекратить кредитование частной оптовой торговли под каким бы то ни было видом [2].
Одновременно принимались меры по укреплению позиций государственных и кооперативных предприятий в розничной торговле. Они касались предоставляемых преимуществ при приобретении товаров, налоговых льгот, получения кредитов и др. Реализация этих мер привела к достаточно быстрым изменениям в структуре торговли. Например, объемы оборотов торговых предприятий г. Краснодара на 1 января 1924 г. составляли: государственных — 7,04%, кооперативных — 21,22%, частных — 71,74%. К 10 июля 1924 г. эти показатели уже составляли соответственно 10,07%, 23,26% и 66,67% [3].
Со стороны партийно-государственных органов поступали директивы по дальнейшему расширению государственного и кооперативного сектора розничной торговли. Так, на заседании ЦИК СССР 29 октября 1924 г. было признано необходимым изыскание источников и способов всемерного увеличения государственных и кооперативных торговых капиталов и всяческого усиления вовлечения в различные формы кооперации сбережений крестьянских и рабочих масс. Одной из важнейших задач было поставлено завоевание розницы кооперацией и отчасти государственной торговлей [4; 443-445].
Наибольшее внимание в борьбе с частной торговлей партийное руководство уделяло потребительской кооперации, обслуживающей в основном сельское население. Так, 1 октября 1924 г. на заседании кооперативного совещания при ЦК РКП было принято решение внести на Политбюро ЦК РКП(б) проект постановления, который, учитывая важность развития базарной и ярмарочной торговли вообще и особенно в деревне, признавал необходимым, чтобы кооперация шире развернула данные формы работы [5; Л. 10].
С целью активизации торговой деятельности потребительской кооперации на территории Кубани осуществлялся процесс децентрализации кооперативной сети, в результате чего были упразднены районные союзы. Потребительские общества напрямую взаимодействовали с отделениями и товарными базами Северо-Кавказского краевого союза потребительских кооперативов, получая там соответствующие их заявке товары.
Состоявшийся в январе 1925 г. пленум Северо-Кавказского крайкома РКП(б) посчитал необходимым дальнейшее расширение сети потребкооперации, исходя из товарной емкости отдельных районов и финансовых возможностей единых потребительских обществ (ЕПО). В связи с этим в экономически сильных районах Кубани в процессе укрупнения ЕПО увеличилось число многолавочных кооперативов, которые обслуживали большие по территории и многонаселенные станицы. Например, в Майкопском округе Хадыженское потребительское общество, обслуживавшее несколько населенных пунктов, имело сеть магазинов, которые обеспечивали до 80% товарооборота района [6; 145-146].
В отличие от государственных и кооперативных торговых предприятий частная торговля отличалась мелкими формами организации и, соответственно,
была представлена большим количеством торговых точек. Так, на территории Кубанского округа к началу 1925 г. насчитывалось 7305 торговых предприятий, из которых государственных было 152, кооперативных — 668, частных и смешанных - 6512 [7].
С учетом этой ситуации на состоявшемся в декабре 1924 г. Первом Кубанском окружном съезде советов главной задачей в деле дальнейшего развития хозяйства было признано овладение внутренним рынком и его регулирование. Отмечалась необходимость подчинения частной торговли в интересах широкого потребителя с использованием ее капиталов и оборотных средств в общем товарообороте. Съезд также констатировал увеличение емкости рынка, острый недостаток в промтоварах, несоответствие спроса и предложения, что значительно сокращало товарооборот [8].
Одним из средств регулирования рынка со стороны советского государства являлась проводимая политика в сфере ценообразования. С целью преодоления так называемых «ножниц цен» партийно-государственные органы в директивном порядке требовали от торговых организаций снижения цен на промышленные товары и, соответственно, их повышения на сельскохозяйственные товары. Снижение цен на промтовары достигалось путем максимального снижения накладных расходов на товары, в том числе за счет сокращения административного аппарата.
В то же время были повышены цены на сельхозпродукцию, и прежде всего на зерно, что повышало материальную заинтересованность крестьянства и казачества в его производстве и реализации. Вместе с тем советское государство не допустило реализации принципа формирования свободных цен на хлебном рынке, ввиду того, что частные торговцы летом 1924 г., повысив цены на зерно, стали скупать его в больших количествах и тем самым срывали планы государственных заготовок. В связи с этим партийно-государственные органы установили предельные цены на зерно, превышать которые не должны были и частные торговцы.
По отношению к нарушающим установленные государством правила в сфере торговли применялись меры административного воздействия. Так, в декабре 1924 г. по решению административного отдела Кубокрисполкома было оштрафовано 437 человек на общую сумму 9 830 руб. Из этой суммы штрафы, наложенные на частные торговые предприятия за нарушение правил торговли, составили 3 645 руб. [9].
Результатом усиления государственного регулирования торговой деятельности стало постепенное ослабление позиций частной торговли. В марте 1925 г. на долю частной торговли в Кубанском округе приходилось 49% всего товарооборота, государственной — 33% и кооперативной — 19%. При этом в оптовом товарообороте доля государственных предприятий достигала 62%, кооперативных — 25% и частных — 13%. В розничном товарообороте 77% приходилось на долю частной торговли, 11% — на долю государственной и 12% — на долю кооперативной торговли [10; Л. 99].
Вместе с тем в это время руководство большевистской партии признавало, что без участия частного капитала и торговца обеспечить население продуктами первой необходимости было невозможно. Этот вывод был сделан на состоявшейся в апреле 1925 г. XIV конференции РКП(б), в резолюции которой отмечалось, что кооперативная и государственная торговля не могли обслужить возрастающего товарооборота в стране, в силу чего в области торговли оставалось значительное место для участия частного капитала [4; 459].
В условиях наступившей в середине 1920-х гг. кульминации НЭПа, наряду с применением регулирующих мер, партийно-государственные органы придавали
большое значение дальнейшему развитию рыночных отношений. Так, в постановлении III съезда Советов СССР, состоявшегося в мае 1925 г., органам исполнительной власти предписывалось устранить административные препятствия к мелкой крестьянской торговле на базарах, рынках, пристанях, станциях железной дороги и т.п. [4; 476].
Соответствующие решения были приняты в это время органами власти на Кубани. Например, в постановлении пленума Кубанского окружкома РКП(б), состоявшегося в июне 1925 г., отмечалось, что в целях завоевания частного рынка следовало осуществить больший охват ярмарочного торга государственной и кооперативной торговлей, а также подчинить частного мелкого розничника влиянию государственной оптовой торговли [11; Л. 97-98]. При этом признавалось, что ни кооперация, ни государственная торговля не могли обеспечить того темпа обращения капитала, при котором промышленность могла бы дальше развиваться. В связи с этим была поставлена задача по привлечению частного капитала в общий товарооборот таким образом, чтобы он своей массой обращался в государственных и кооперативных каналах [11; Л. 114].
С другой стороны, представители частной торговли также были зависимы от государственных органов и организаций, что объективно способствовало взаимодействию между частным и обобществленным секторами торговой деятельности. По верному определению А.П. Килина, «частник стремился к автономии, но полная независимость была недостижима, так как он попадал в сферу влияния фискальных, контрольных и правоохранительных органов, пользовался услугами государственных монополий (транспорт, связь, почта)» [12; 26].
Одновременно принимались меры по дальнейшему укреплению позиций государственной и кооперативной торговли, что способствовало повышению их доли в общем объеме товарооборота. По итогам 1925 г. в Кубанском округе этот показатель у государственной торговли составил 64 млн руб., кооперативной — 70 млн руб., частной — 72 млн руб. При этом государственная торговля увеличила товарооборот на 172%, кооперативная — на 105%, а частная — лишь на 26% [13; Л. 4].
Вместе с тем в Черноморском округе темпы роста товарооборота частной торговли были достаточно высокими и составили 80%, тогда как госторговли — 53%, кооперации — 33% [14]. В докладе Окрторга на заседании Черноморского исполкома 12 июня 1926 г. отмечалось, что в Черноморском округе и в г. Новороссийске частный капитал охватывал 40-50% всего товарооборота, опережая показатели обобществленного сектора [15; Л. 38 об.]. Большее распространение частная торговля получила в городском обороте Армавирского округа, где ее доля летом 1925 г. составляла 52%, тогда как кооперации — 35%, а государственной торговли — 13%. Устойчивые позиции частной торговли объяснялись лучшим подбором ассортимента товаров, возможностью рационального использования финансовых средств, квалифицированным обслуживанием покупателя [6; 209].
Убедившись в том, что применение относительно мягких средств вытеснения частника из торговой деятельности не приносит ощутимых результатов, руководство ВКП(б) пошло по пути усиления административных мер воздействия. Началом заметных перемен в политике большевистской партии, по нашему мнению, является осень 1926 г., когда стали проявляться первые признаки отступления от сформировавшихся принципов НЭПа. Это наглядно отразила новая инструкция о выборах в советы, принятая 28 сентября 1926 г. президиумом ЦИК СССР, которая предусматривала лишение избирательных прав граждан, использующих наемный труд, занимающихся торговлей или живущих на нетрудовые доходы [16].
Одновременно с ограничением политических прав частных предпринимателей и торговцев происходило ущемление их интересов в экономической сфере. В частности, в соответствии с постановлением Совета Труда и Обороны от 3 декабря
1926 г. индивидуальные крестьянские хозяйства лишались права приобретения тракторов, которые должны были продаваться только государственным и кооперативным учреждениям, а также предприятиям, колхозам и мелиоративным товариществам [17; 72]. Сельскохозяйственная кооперация стала в это время основным товаропроводящим каналом средств производства в деревню. Например, в Кубанском округе ее доля в продаже машин и инвентаря составляла 80%, в том числе по тракторам была монополия [б; 205].
Убедительным примером игнорирования интересов частных предпринимателей и торговцев служит и проводимая советским государством кредитная политика. Так, в Краснодаре в соответствии с кредитным планом на первый квартал 1926-
1927 хозяйственного года кредиты распределялись следующим образом: в Госбанке госорганы получали 58% всей суммы кредитов, кооперация — 33%, частный капитал — 1% и кредитные органы — 8%; в Промбанке: госорганы — 97%, кооперация — 1% и частный капитал — 2%; в Коммунбанке: госорганы — 68%, кооперация — 27% и частный капитал — 5%, во Всекобанке кредиты получала только кооперация. В целом по всем банкам Краснодара госорганы получали 61% всей суммы кредитов, кооперация — 34%, частный капитал — 1,5%, и расчеты между кредитными организациями составляли 3,5% [18].
Стремление партийно-государственных органов к дальнейшему ограничению частной торговли демонстрируют решения Кубанского окружного съезда советов, состоявшегося 19-24 марта 1927 г., где отмечалась необходимость укрепления государственной и кооперативной торговых сетей и увеличения их участия в товарообороте округа за счет вытеснения частного капитала, при общем уменьшении торговых расходов, накидок на товары и обязательной реализации директив по снижению цен на промышленные товары не позднее июля на 10% [19; Л. 6 об.].
Для установления контроля за розничными ценами 7 июня 1926 г. Кубанский окрисполком издал обязательное постановление, в соответствии с которым все оптово-розничные и розничные торговые предприятия должны были вывешивать розничные отпускные цены на видном месте в торговом зале [20]. 28 сентября 1926 г. Наркомторг СССР разработал циркулярные указания, в которых отмечалось, что снижение цен должно идти путем рационализации торгового аппарата и сокращения количества звеньев, по которым проходил товар. Кроме того, указывалось на необходимость устранения перекупщика и перепродавца, а также привлечения общественных организаций для проведения данной кампании [21].
Значительное влияние на развитие торговой деятельности оказали решения IV Съезда Советов СССР, состоявшегося в апреле 1927 г. На съезде отмечалась необходимость дальнейшего углубления политики снижения цен как путем рационализации товаропроводящей сети и удешевления стоимости услуг торгового аппарата, так и путем неуклонного уменьшения фабрично-заводской себестоимости промышленной продукции [4; 612].
Реализация этих решений на Кубани привела к определенным положительным результатам. К июню 1927 г. в Кубанском округе городская государственная и кооперативная торговля снизили цены на 7%. Вместе с тем этот показатель не соответствовал установленному правительством снижению цен на 10% и был достигнут не путем сокращения торговых расходов и удешевления себестоимости производства, а главным образом за счет сокращения прибылей, что в свою очередь поставило под угрозу рентабельность торговой деятельности [22; Л. 255].
В целом по стране, по данным Наркомторга РСФСР, к началу июля 1927 г. в среднем торговые организации снизили цены на 9%. Было отмечено, что снижение цен в торговых организациях произошло в основном за счет полученной прибыли, что было ненормальным явлением. При этом судебное воздействие на сопротивляющихся снижению цен не дало значительных результатов, так как применялось в недостаточных размерах [23].
Еще одним отрицательным последствием в рамках кампании по снижению цен было то, что многие государственные и кооперативные торговые предприятия стали отказываться от торговли товарами широкого потребления, которые не давали существенной прибыли. Такая ситуация, в частности, сложилась летом 1927 г. в Кубанском округе. Между тем частный торговец в целях привлечения к себе покупателей продолжал продажу этих товаров, иногда даже себе в убыток. В связи с этим Окрторг указал кооперативным организациям на необходимость сохранения в своем ассортименте малорентабельных товаров [24].
Сохранение недостатков в организации государственной и кооперативной торговле вынуждало партийно-государственные органы прибегать к услугам частных торговцев в целях обеспечения населения товарами широкого потребления. При этом, как уже отмечалось, все чаще использовались методы административного давления. Например, в октябре 1927 г. во многих районах Кубанского округа местные органы не смогли организовать торговые ярмарки и принудительно, используя административный нажим, заставили частных торговцев принимать в них участие [24].
С другой стороны, несмотря на сохраняющийся потенциал частной торговли, партийное руководство осуществляло последовательную политику по его вытеснению. О результатах ее реализации свидетельствуют данные по Черноморскому округу. Если в 1924-1925 хозяйственном году в оптовой торговле частник занимал 13,4%, то в 1925-1926 г. — 6,8%, а в 1926-1927 гг. — лишь 4%; в розничной торговле, соответственно, 48,6%, 48,7% и 39,6% [25; Л. 10]. Подобная ситуация была типичной как для других округов Кубани, так и в целом по стране.
Как справедливо отмечает И.А. Гатауллина, «региональная история 1920-х гг. подтверждает ее общие проявления: жесткий контроль всех составляющих рынка (опт, розница, механизм ценообразования, товарные биржи), преференции государственно-кооперативному сектору и ущемление частного — факторы, не только разрушившие хрупкую систему хозяйственных связей, но лишившие страну выбора наиболее эффективного способа экономического развития» [26; 95].
О противоречивых результатах развития торговли в СССР к концу 1927 г. свидетельствует постановление ЦИК СССР от 20 октября 1927 г. «Об итогах за десять лет и перспективах хозяйственного строительства Союза ССР». В нем отмечалось, что успехи, достигнутые государственными и кооперативными организациями, создавали предпосылки для полного охвата торговли обобществленным сектором и перехода к прямой смычке между промышленностью и крестьянским хозяйством. Однако данный переход должен был быть обеспечен, прежде всего, качественным улучшением и рационализацией всего государственного и кооперативного аппарата, а также продолжением снижения розничных цен [4; 657].
О серьезных проблемах в сфере торговли свидетельствовала тяжелая ситуация, сложившаяся в конце 1927 г. при проведении хлебозаготовок. Среди главных причин хлебозаготовительного кризиса были снижение цен на зерно и в то же время сохранение высоких цен на промышленные товары, а также перебои в их поступлении в деревню и узкий ассортимент. В Кубанском округе эта ситуация привела к тому, что крестьянские хозяйства отказывались сдавать
зернопродукты на ссыпные пункты. Обсуждение данного вопроса стало ключевым на заседании бюро Кубокружкома ВКП(б), проведенного 27 декабря 1927 г. Складывавшееся положение оказывало негативное влияние и на торговые обороты в округе, в связи с чем в итоговой резолюции фракции Окрисполкома было предложено специальный фонд промтоваров перебросить в хлебные районы и станицы [27; Л. 8].
Одновременно в городах и промышленных районах возникла острая нехватка продуктов питания и товаров первой необходимости. Используя создавшееся положение на местных продуктовых рынках и пытаясь возместить финансовые потери от административных мер воздействия, частники в большинстве случаев необоснованно завышали цены на шерсть, пряжу, кожевенное сырье, муку, растительное масло, полуфабрикаты и другие товары широкого потребления. Ответной реакцией власти стало усиление репрессивных мер против частных торговцев, которые стали составной частью проводимой в это время политики «чрезвычайных мер». В одной из докладных записок ОГПУ в адрес СНК СССР 29 октября 1927 г. отмечалось: «Борьба с изложенными выше преступными явлениями на рынках в порядке нормального судопроизводства не дает никаких абсолютно результатов. Здесь нужно применение быстрых репрессий, производящих на рынке немедленное оздоровляющее влияние» [28, 29; 101]. Вскоре такая позиция стала доминирующей в руководстве ВКП(б), результатом чего стала кардинальная трансформация сложившейся в условиях НЭПа организации торговой деятельности.
Заключение. Развитие торговли на Кубани в 1924-1927 гг. характеризовалось достаточно высокой динамикой товарно-денежных отношений и ростом товарооборота. Этому способствовала либерализация экономической политики партийного руководства, применение регулирующих мер со стороны советского государства в сочетании с мерами стимулирующего характера. Вместе с тем основными преимуществами и льготами пользовалась государственная и кооперативная торговля, тогда как возможности частной торговли ограничивались. Наряду с определенными положительными результатами, в развитии торговли отмечались такие характерные недостатки, как несоответствие спроса и предложения на товары широкого потребления, существенная разница в ценах между промышленными и сельскохозяйственными товарами, различные организационные проблемы и другие. Применение классового подхода в сфере торговой деятельности препятствовало развитию здоровой конкуренции между государственной, кооперативной и частной торговлей. В конце 1920-х гг. происходит все большее отступление от принципов НЭПа и утверждение административно-командной системы, что отрицательно сказалось на дальнейшем развитии торговой деятельности.
Примечания:
1. О внутренней торговле: резолюция XIII съезда РКП(б) (23-31 мая 1924 г.) // Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК (1898-1988). Т. 3: 1922-1925 / под общ. ред. А. Г. Егорова, К. М. Боголюбова. 9-е изд., доп. и испр. М., 1984. С. 230-232.
2. Красное Знамя. 1924. 1 мая.
3. Красное Знамя. 1924. 7 октября.
4. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам: сб. документов: в 5 т. Т. 1: 1917-1928 годы / сост.: К. У. Черненко, М. С. Смиртюков. М. : Политиздат, 1967. 783 с.
5. Российский государственный архив социально-политической истории (далее РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 68. Д. 341.
6. Панарин А. А. Эволюция кооперации на Дону и Северном Кавказе в 1921-1929 гг. 2-е изд., испр. и доп. Армавир : РИО АГПУ, 2017. 336 с.
7. Красное Знамя. 1924. 10 декабря.
8. Государственный архив Краснодарского края (далее ГАКК). Ф. Р-1594. On. 1. Д. 34.
9. Красное Знамя. 1925. 8 января.
10. ГАКК. Ф. Р-1594. On. 1. Д. 32.
11. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 16. Д. 946.
12. Килин А. П. Частнопредпринимательский уклад в отечественной экономике 1920-х гг.: взгляд через век// ЭКО. 2021. № 3. С. 8-34.
13. ГАКК. Ф. Р-1594. On. 1. Д. 13.
14. Красное знамя. 1926. 13 июня.
15. ГАКК. Ф. Р-559. Оп. 6. Д. 14.
16. Трудовой путь. 1926. 10 октября.
17. Булатов И. Г. Кооперация и ее роль в подготовке сплошной коллективизации. М. : Соцэкгиз, 1960. 200 с.
18. Красное знамя. 1926. 16 сентября.
19. ГАКК. Ф. Р-1594. On. 1. Д. 39.
20. Красное знамя. 1926. 20 июня.
21. Красное знамя. 1926. 30 сентября.
22. ГАКК. Ф. Р-1594. On. 1. Д. 46.
23. Красное знамя. 1927. 6 июля.
24. Красное знамя. 1927. 24 июля.
25. Красное знамя. 1927. 21 октября.
26. Центр документации новейшей истории Краснодарского края (далее ЦДНИКК). Ф. 9. On. 1. Д. 767.
27. Гатауллина И. А. Власть и рынок в средневолжском регионе в годы НЭПа: институциональные условия, особенности и опыт взаимодействия // Вестник Челябинского государственного университета. Сер.: История. 2008. Вып. 25, №. 18 (119). С. 85-96.
28. ЦДНИКК. Ф. 8. On. 1. Д. 10.
29. Докладная записка ОГПУ в СНК СССР о необходимости применения репрессий в отношении частных торговцев от 29 октября 1927 г. // Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: документы и материалы: в 5 т. Т. 1: Май 1927 - ноябрь 1929 / сост. В. Данилов [и др.]. М. : РОССПЭН, 1999. С. 101-102.
References:
1. On domestic trade: resolution of the XIII Congress of the RCP(b) (May 23-31, 1924) // The Communist Party of the Soviet Union in resolutions and decisions of congresses, conferences and Plenums of the Central Committee (1898-1988) / general ed. by A.G. Egorov, K.M. Bogolyubov. 9th ed., enlarged and revised. Vol. 3: 1922-1925. Moscow, 1984. P. 230-232.
2. Krasnoe Znamya. 1924. May 1.
3. Krasnoe Znamya. 1924. October 7.
4. Decisions of the party and the government on economic issues: collection of documents: in 5 vols., Vol. 1: 1917-1928 / сотр. by K.U. Chernenko and M.S. Smirtyukov. M.: Politizdat, 1967. 783 pp.
5. The Russian State Archive of Socio-Political History (hereinafter RGASPI). F. 17. Op. 68. D. 341.
6. Panarin A.A. Evolution of cooperation on the Don and the North Caucasus in 1921-1929. 2nd ed., enlarged and revised. Armavir: RIO AGPU, 2017. 336 pp.
7. Krasnoe Znamya. 1924. December 10.
8. The State Archive of the Krasnodar Territory (hereinafter GAKK). F. R-1594. Op.l. D. 34.
9. Krasnoe Znamya. 1925. January 8.
10. GAKK. F. R-1594. Op.l. D. 32.
11. RGASPI. F.17. Op.16. D.946.
12. Kilin A.P. Private entrepreneurial way of life in the domestic economy of the 1920s: a look through the century// EKO. 2021. No. 3. P. 8-34.
13. GAKK. F. R-1594. Op. 1. D. 13.
14. Krasnoe Znamya. 1926. June 13.
15. GAKK. F. R-559. Op. 6. D. 14.
16. Trudovoy put. 1926. October 10.
17. Bulatov I.G. Cooperation and its role in the preparation of continuous collectivization. M.: Sotsekgiz, 1960. 200 pp.
18. Krasnoe Znamya. 1926. September 16.
19. GAKK. F. R-1594. Op. 1. D. 39.
20. Krasnoe Znamya. 1926. June 20.
21. Krasnoe Znamya. 1926. September 30.
22. GAKK. F. R-1594. Op. 1. D. 46.
23. Krasnoe Znamya. 1927. July 6.
24. Krasnoe Znamya. 1927. July 24.
25. Krasnoe Znamya. 1927. October 21.
26. Center for Documentation of the Modern History of the Krasnodar Territory (hereinafter TsDNIKK). F. 9. Op. 1. D. 767.
27. Gataullina I.A. Power and market in the Middle Volga region during the NEP: institutional conditions, features and experience of interaction // Bulletin of Chelyabinsk State University. Ser.: History, 2008. Issue. 25. No.. 18 (119). P. 85-96.
28. TsDNIKK. F. 8. Op.l. D. 10.
29. A memorandum of the OGPU to the SNK of the USSR on the need to apply repression against private traders dated October 29, 1927 // The tragedy of the Soviet village. Collectivization and dispossession. 1927-1939: Documents and materials: in 5 vols. Vol. 1: May 1927 — November 1929 / сотр. by V. Danilov [etc.]. M.: ROSSPEN, 1999. P. 101-102.
Статья поступила в редакцию 25.07.2023; одобрена после рецензирования 27.08.2023; принята к публикации 29.08.2023 . The paper was submitted 25.07.2023; approved after reviewing 27.08.2023; accepted for publication 29.08.2023 .
© A.H. Стулов, 2023
