CC BY
43
Ю.ОО.ОО.ИЛМ^ОИ ФИЛОЛОГИ Ю.ОО.ОО.ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ lO.OO.OO.PHILOLOGICAL SCIENCES
10.01.01.АДАБИЁТИ РУС 10.01.01.РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА 1O.O1.O1.THE RUSSIAN LITERATURE
УДК 8Р1 ББК83,3Р1
ГУМАНИЗМ И АНТИМИЛИТАРИЗМ М. ГОРЬКОГО В "НЕСВОЕВРЕМЕННЫХ МЫСЛЯХ"
Шарипов Васид Абдухаликович, кандидат педагогических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы ГОУ «ХГУ имени акад.Б. Гафурова» (Таджикистан,.Худжанд)
ИНСОНГАРОИВА Шарипов Восид Абдухаликович, номзади илмуои
ЗИДДИНИЗОМИГАРОИ ДАР педагоги, дотсенти кафедраи адабиёти рус ва
"АНДЕШАХОИ БАРМАХАЛ"- И М.ГОРКИЙ
хориции МДТ "ДДХ ба номи акад.БТафуров' (Тоцикистон,Хуцанд)
HUMANISM AND ANTIMILITARISM OF IN "UNTIMEAL THOUGHTS" BY
M. GORKY
Sharipov Vasid Abdukholiqovich, candidate of pedagogical sciences, Associate Professor of the department of the Russian and foreign literature under Khujand State University named after acad.B.Gafurov (Tajikistan, Khujand), E-mail:vasit.sharipov@mail.ru
Ключевые слова: гуманизм, антимилитаризм, революция, насилие, нравственность, война, новая жизнь, публицист, публицистика, логика, аргументы
Статья посвящена исследованию вопроса о гуманизме и антимилитаризме Максима Горького в сборнике его статей «Несвоевременные мысли», опубликованных в газете «Новая жизнь» в 19171918 гг.Аналитически рассмотрев статьи сборника, тематически посвященных событиям первой мировой войны, Февральской буржуазной революции, Октябрьской социалистической революции, рассуждениям М.Горького о культуре и постреволюционных событиях, автор приходит к заключению о том, что великий пролетарский писатель был категорически против всех форм угнетения человека человеком, против войн, насилия, грабежа, самосуда. Вместо этого М. Горький отмечает разумность направить кипучую энергию и баснословные материальные затраты на дело созидания. Однако, подчеркивая глубокую веру писателя в торжество человека и всего человеческого, автор статьи констатирует, что М. Горький не дает ответа на вопрос о том, как побороть существующее в мире зло.
Вожа^ои калидй: инсонгарои, зиддинизомигарои, ищилоб, зуровари, ахлоц, цанг, уаёти нав, публицистика, журналистика, мантиц, далелуо
Мацола ба омузиши масъалаи инсонгарои ва зиддинизомигарои дар мацмуаи мацолауои "Андешауои бармауал"-и Максим Горкий, ки даррузномаи «Новая жизнь» дар солуои 1917-1918 чоп шуда буд, ихтисос ёфтааст.Муаллиф мацолауои мацмуаро, ки ба мавзуъуои цанги якуми цауони, инцилоби февралии буржуази, инцилоби сотсиалистии Октябр бахшидашуда ва мулоуизауои М.Горкийро дар бораи фаруанг ва руйдодуои пас аз инцилоби таулил карда, ба хулосае меояд, ки нависандаи бузурги пролетари ба уама шаклуои зулми инсон ба таври цатъи муцобил буда, бар зидди цанг, зуровари, горатгарй, муцозоти бидуни суд садо баланд кардааст. Дар ивази ин, М.Горкий ацлонияти ба кори эцод равона кардани энергияи пуруарорат ва хароцоти моддии шигифтовар цайд мекунад. Аммо муаллифи мацола ба эътимоди амици нависанда ба пирузии инсону уар чизи инсони таъкид намуда, изуор доштааст, ки М. Горкий ба ин пурсиш посух намедиуад ки чигуна метавон бар шарри мавцуд дар цауон галаба кард.
Key-words: humanism, antimilitarism, révolution, violence, morality, war, new life, publicist, journalism, logics, arguments
The article dwells on the study of issue beset with humanism and antimilitarism of Maxim Gorky in his collection of articles referred as "Untimely Thoughts " published in the newspaper entitled as "New Life " in 1917-1918. Adducing the results of analytical analysis dealing with the collection of articles devoted to the events of the First World War, revolution, M. Gorky's reasoning about culture and post-revolutionary events thematically, the author of the article comes to the conclusion that the great proletarian writer was against all forms of oppression of man by man, against wars, violence, robbery, lynching categorically. Instead of it, M. Gorky underscores the rationality of directing seething energy and fabulous material costs to its creation. However, while emphasizing the writer's deep faith in the triumph of man and everything human, the author asserts that M. Gorky does not give a response to the question how to overcome the evil existing in the world.
К числу бесценного наследия М. Горького принадлежит и сборник его публицистических статей - «Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре» (8). В них М. Горький сложен и противоречив в высказывании своих суждений о революции, революционном и военном насилии, но последователен в своем гуманизме. Он в корне не приемлет всякое насилие человека над человеком. Будь это насилие на фронтах первой мировой войны, кровавые события, связанные с Февральской буржуазно-демократической революцией, Октябрьской социалистической революцией или обыденная уличная драка. Он всегда против убийств, угнетения, принуждения.
Ещё до Октябрьской социалистической революции, 21 апреля (4 мая) 1917 года, в №3 «Новой жизни» он писал: «Мы добивались свободы слова затем, чтобы иметь возможность говорить и писать правду» (8,19). Обнажая «чистую» правду событий тех лет, Горький говорит о зверствах немцев в ходе первой мировой войны, не исключая и зверства русских. То же самое зверство наблюдается, по признанию публициста, имеет место и в отношении к военнопленным как с одной стороны, так и с другой, то есть немцев к русским военнопленным, и русских по отношению к немецким военнопленным. Горький признается: «Всё это - правда, эту правду создала война» (8,19). Логика же войны, по справедливому мнению писателя, - на войне необходимо как можно больше убивать.
Истинный гуманист, исключительный ценитель и поборник правды, М. Горький, беспощаден в вынесении приговора, когда говорит, что зверство вообще свойственно природе человека. При этом он приводит веские аргументы, убеждающие, что человек, как дитя природы, проявляет это своё свойство не только на войне, но и в мирной жизни: «Вспомним, как добродушный русский народ вколачивал гвозди в черепа евреев Киева, Кишинёва и других городов, как в 1906 году рабочие Иваново-Вознесенска варили в котлах кипятка своих товарищей, бросая их в котлы живыми, как садически мучили тюремщики арестантов, как черносотенцы разрывали девушек-революционерок, забивая им колья в половые органы...» (8, 20).
При этом писатель оговаривается, что он не сравнивает немецкие зверства с общечеловеческими или русскими, что он всего лишь пользуется свободой слова. То есть автор не принижает честь и достоинства какой-то отдельной нации, а говорит о насилии, совершаемом человеком вообще. Рациональное зерно этой статьи, с нашей точки зрения, - это слова М. Горького о том, что «бытие этой правды свидетельствует о высоте моральных требований, предъявляемых человеком к самому себе» (8,20).
Искренний и истинный гуманизм Горького, его кричащий антимилитаризм проявляются в том, что он приветствует примеры братания на фронте немецких солдат с русскими. Причины этого разумного шага писатель видит не только в физическом утомлении и истощении сторон, но более в проснувшемся в людях чувстве ненависти и презрения к войне. Если война «будет прекращена силою здравого смысла солдат», то это «будет нечто небывалое, великое, почти чудесное, и это даст человеку право гордиться собою, - воля его победила самое отвратительное и кровавое чудовище - чудовище войны» (8, 20).
Антимилитаризм Горького и есть призыв к тому, чтобы человечество всегда и во всем гордилось собою, принимая отчаянные решения прекратить глобальные или локальные войны. Эта мысль великого писателя была, есть и будет вечно актуальной.
Но, к сожалению, этому братанию на фронте мешают, как их называет Горький, «командующие классы» как со стороны русских, так и со стороны немцев.
Горький приветствует правду, свободную от преступлений, рожденную стремлением людей к миру и согласию, неспособную вести их по пути ненависти, вражды интересов и уничтожения людей, что одним словом называется войной.
При этом далеко не риторическим является вопрос писателя, обращенный не только к современникам, к нам, но и к нашим потомкам: «Подумайте, читатель, что будет с вами, если правда бешеного зверя одолеет разумную правду человека?» (8, 21).
Когда читаешь статьи Горького, своим острием направленные на раскрытие антигуманной сущности войны, создается впечатление, что он заново открывает известные истины о разрухе, крови, насилии, смерти, холоде, голоде, адском, но бессмысленном труде, неимоверных, но бессмысленных материальных затратах и т. д.
Так, в статье от 22 апреля 1917 года войне он противопоставляет свободный и созидательный труд, здоровые желания, разумные стремления благоустройства жизни. Но вместо того чтобы развивать производительные силы земли, миллионы людей втянуты в кровопролитную бойню. «Зарывшись в землю, они живут под дождем и снегом, в грязи, в тесноте, изнуряемые болезнями, пожираемые паразитами, живут как звери, подстерегая друг друга для того, чтобы убить», - пишет публицист(8,21).
Писателя до боли угнетает не только то, что люди, воюя друг с другом, не только сами перестали создавать, творить, но они убивают тех, кто создал европейскую культуру. Его угнетает и то, что в ходе этих боёв они разрушают созданные целыми поколениями города и сёла, уничтожают плодоносный слой земли, леса, дороги, взрывают мосты. И опять насилуют женщин и убивают детей. В этом своем диком и необузданном стремлении они потеряли всё человеческое, «озверели, обезумели». С болью в сердце писатель констатирует тот факт, что и сама «наука, изнасилованная милитаризмом, покорно служит массовому уничтожению людей» (8,22). Тот же протест писателя против участия науки в братоубийственной войне мы видим в статье «О полемике» от 25 апреля 1917 года: «Я готов подписать...воззвание, если только оно порицает участие людей науки в братоубийственной и бессмысленной войне. Когда наука вторгается или насильно вовлечена в кровавую грязь политики, от этого страдает не только чистота и свобода самой науки, - страдают все лучшие идеалы и надежды человечества, уничтожается разум всего мира» (8,27). Как тут не вспомнить трактат Жан-Жака Руссо «Рассуждение о науках и искусствах», написанный им для участия в конкурсе по объявлению Дижонской академии на сочинение «Чему способствовало возрождение наук и искусств, очищению или порче нравов?» (13).
При этом беды, приносимые первой мировой войной, не ограничиваются жизненным или материальным ущербом, но и моральным, ибо то, что пережил каждый оставшийся в живых участник войны, изуродованный физически и морально, будет передавать из поколения в поколение увиденное и пережитое в этой мясорубке войны. Вместе с рассказами и сказками одновременно будет передаваться ненависть и презрение. И можно ли в таких условиях говорить «о братстве людей и единстве интересов человечества»? Кто виновен в этом «кровавом хаосе»? И писатель справедливо обвиняет всех нас, людей планеты.
Он последователен также и в желании видеть Россию культурной, экономически, промышленно развитой. Далее гуманист М. Горький войне противопоставляет созидательный труд. Он приводит примеры того, какой объем работы по строительству и благоустройству, развитию промышленности мог бы выполнить, скажем, русский народ, если б он направил эти неимоверные материальные средства и физические усилия людей, бессмысленно затрачиваемые на войне, на строительство Риго-Херсонского канала, чтобы соединить Балтийское море с Черным. Они «могли бы осушить тысячеверстные болота., оросить Голодную степь и другие пустыни соединить реки Зауралья с Камой, проложить дорогу сквозь Кавказский хребет и совершить ряд великих подвигов труда для блага нашей родины» (8,23).
В статье от 2 мая 1917 года М. Горький справедливо выступает против отправки на фронт деятелей искусства, совсем неподготовленных к армейской жизни, культурно-ценных людей -артистов. «Все эти люди не знают воинской службы. Они не умеют стрелять - только сегодня впервые их ведут на стрельбище, а в среду они должны уже уехать. Таким образом, эти ценные люди пойдут на бойню, не умея защищаться», - пишет по этому поводу М. Горький (8, 29).
Публицист упрекает Батальонный Комитет Измайловского полка за эту расточительность: «Потому что посылать на войну талантливых художников такая же расточительность и глупость, как золотые подковы для ломовой лошади» (8,29). И подобное отношение к человеку напоминает недавно свергнутую царскую власть.
Разумеется, когда Отечество в опасности, на борьбу с заклятым врагом должны подняться все: и «культурно-ценные», и люди, не имеющие такую ценность. Когда есть такая возможность сохранить им жизни или отложить отправку на фронт до возникновения чрезвычайно
критического положения, то к этому надо стремиться. Бронь для выдающихся деятелей науки и искусства дается для сохранения их жизни во имя дальнейшего служения их своему народу.
М. Горький, на наш взгляд, не взял во внимание такой факт революционной борьбы, когда на начальной стадии, в ходе революционных боев, во время хаоса, беспорядков, пользуясь моментом, в борьбу за интересы своего кармана обязательно включатся воры, бандиты,
убийцы.....и другие вредные элементы. Это не революционеры. Они одинаково чужды, опасны
как одной, так и другой противоборствующей стороне. Занявшись разбоем, грабежами, убийствами, эти изгои общества не руководствуются революционной идейностью, а низменными интересами собственного кармана, следовательно, и собственного благополучия. Вспомните, сколько их было схвачено, осуждено и посажено в тюрьмы уже в первые годы советской власти. И противозаконные деяния этих преступных элементов - это не составная часть программы большевиков по установлению своей диктатуры. Это нечто вроде того, когда мы сеем рис, то не получаем его в чистом виде, а обязательно с шелухой. Потом очищаем его и от шелухи.
«Всякая революция, в процессе своего поступательного развития, неизбежно включает и ряд отрицательных явлений, которые неизбежно связаны с ломкой старого, тысячелетнего государственного уклада» (8,88).
Но нельзя не допустить, что эти погромы, грабежи, воровство дело рук преступных элементов, не имеющих ничего общего с революцией и революционерами. При этом вполне возможно, что наиболее несознательная часть восставшего народа позволила себе такие преступные вольности, расширив круг своих полномочий, решив, что они хозяева жизни, что им всё позволено. В этом случае они должны быть наказаны по всей строгости закона как воры, грабители, разбойники и т.п.
Как тогда, по горячим следам революционных боев большевиков, так и сегодня апологеты капитализма говорят об антигуманной сущности революционного насилия. А разве сами буржуазные революции проходили без кровопролития?! Вспомним английскую буржуазную революцию середины XVII века или великую французскую буржуазную революцию конца XVIII столетия.
Революционное насилие - это не цель, а вынужденная мера. Даже обычной уличной драке предшествует словесная перепалка, скажем, меры, направленные на мирное урегулирование конфликта. Когда же все эти возможности оказываются исчерпанными и безрезультатными, то люди пускают в ход кулаки. Так и в революционной ситуации. Когда и где это было видано, чтобы господа добровольно отказались от «своей легитимной» власти и награбленных миллионов в пользу тех, у кого они были отняты, чтобы избежать кровопролития?
В статье от 7 (20) декабря 1917 года он приводит внушительную цифру - 10 тысяч самосудов, осуществленных за время революции. В качестве примера он повествует об одном случае, когда около Александровского рынка поймали вора, толпа тут же избила его и устроили голосование: какой смертью наказать: утопить или казнить его. Решили утопить в ледяной воде, но вор выбрался на берег, тогда его застрелили. «Средние века нашей истории были эпохой отвратительной жестокости, но и тогда, если преступник, приговоренный судом к смертной казни, срывался с виселицы - его оставляли жить», - пишет М. Горький (8,92).
Далее писатель с гуманистической и юридической плоскости вопроса переносит его на педагогическую, когда говорит о том, что свидетелями этой казни стали дети, и некоторые из них, «подпрыгивая на одной ноге, весело кричали:
- Потопили, утопили!
Это - наши дети, будущие строители жизни. Дешева будет жизнь человека в их оценке.» (8, 92).
Тому же вопросу о самосудах посвящена и статья от 21 декабря 1917 г. (3 января 1918 г.). М. Горький извещает народ о том, что на берегу Фонтанки топили воров. Их было трое. Одного, молоденького, забили насмерть.
- Теперь - суда нет, - рассуждает один из толпы, - значит, должны мы сами себя судить. «Издали, с реки, доносится дикий, тоскливый крик» (8,100).
В этом злодеянии М. Горький обвиняет народных комиссаров: «Уничтожив именем пролетариата старые суды, г.г. народные комиссары этим самым укрепили в сознании «улицы» ее право на «самосуд» - звериное право» (8,100). При этом писатель говорит о том, что один из рабочих попытался защитить избиваемых, но его тоже убили.
Самое страшное и подлое в этих историях с «самосудами», по справедливому мнению М. Горького, то, что «растёт жестокость улицы».
В проявлении гуманизма, в борьбе за нее М. Горький был смел, решителен и последователен. Так, в статье от 22 декабря 1917 г. (4 января 1918 г.), извещая читателей «Новой жизни» о том, что её сотрудники (Горький в том числе) получили письмо от имени Пушечного Округа Путиловского Завода, в котором они предупреждаются с явными угрозами закрыть газету, если далее будут вмешиваться в дела большевиков, как это они сделали, критикуя воскресную демонстрацию. «Политическое и экономическое угнетение рабочего класса тоже «не нами проведено», но мы всегда критиковали и будем критиковать всякую систему угнетения человеком, кем бы эта система не «проводилась», - пишет М. Горький (8,102).
Ещё более резок М. Горький в следующем абзаце, где говорит, что сотрудники «Новой жизни», «...имена которых названы в письме, боролись с самодержавием мошенников и подлецов не для того, чтобы оно заменилось самодержавием политических дикарей. Да, мы будем продолжать полемику с правительством, которое губит рабочий класс.» (8,102). Называя себя и своих товарищей по перу честными гражданами и независимыми социалистами, а оппонентов - политическими дикарями, М. Горький по-прежнему не верит в то, что большевики справятся с задачей построения социализма.
В целом ряде статей «Несвоевременных мыслей» М. Горький с болью пишет о том, что в стране почти совершенно прекращено книгопечатание и их издание. При этом одна за другой восставшим народом уничтожаются библиотеки. Говоря об ограблении целого ряда имений, он отмечает, что «библиотеки - сожгли, рояли изрубили топорами, картины - изорвали. Предметы науки, искусства, орудия культуры не имеют цены.» (8,92). Это пример дикости, и здесь нельзя не согласиться с М. Горьким. С другой стороны возникают вопросы: кто в этом виноват? Не господа ли, которые столетиями угнетая русское крестьянство, убили в нем всё живое, всё человеческое, всё дееспособное? Или у этих несчастных была возможность ходить в школу, университеты, заниматься наукой, посещать картинные галереи, ходить в богатые и роскошные театры, где ставятся лучшие пьесы мировой классики? Была ли у них возможность повышать общий уровень своей культуры, развивать эстетические чувства, чтобы они могли ценить и беречь всё прекрасное? Нет же! Они с утра до вечера создавали комфортные условия человеческой жизни для своих господ. Они были корнями дерева, которые, роясь в темноте, согласно басне И. А. Крылова «Листы и Корни», питали господ.
М.Горький сомневался в деле большевиков во главе с Лениным: «Фанатики и легкомысленные фантазеры, возбудив в рабочей массе надежды, неосуществимые при данных исторических условиях, увлекают русский пролетариат к разгрому и гибели, а разгром пролетариата вызовет в России длительную и мрачную реакцию» (8,87).
В статье от 19 декабря 1917 г. (1 января 1918 г.), в который раз выражая свое сомнение по поводу того, что большевикам, народным комиссарам удастся чего-либо добиться своей социалистической революцией, М. Горький вновь пишет об уничтожающей и бессмысленной силе революции, об отсутствии великодушия в пролетариате: «.по всей стране идет междоусобная бойня, убивают друг друга сотни и тысячи людей» (8,114).
«Революция - великое, честное дело, дело, необходимое для возрождения нашего, а не бессмысленные погромы, разрушающие богатство нации. Революция окажется бессильною и погибнет, если мы не внесем в нее всё лучшее, что есть в наших сердцах, и если не уничтожим или хотя бы не убавим жестокость, злобу, которые опьяняя массы, порочат русского рабочего-революционера», - пишет М. Горький 13 (26) января 1918 года (8,114).
С первой частью тезиса великого писателя нельзя не согласиться. Революция, действительно, - великое дело. Но каким представляет М. Горький ход развития революционных событий без погромов. Никто из истинных патриотов Отечества никогда не допустит бессмысленного уничтожения богатств нации даже во время революционных выступлений, если не условия крайней необходимости. Далее: что имел в виду великий писатель, когда говорил о необходимости внести в нее, в революцию, «всё лучшее». Скорее всего, опять же - добро и гуманизм, т.е. отказ от жестокости и злобы. Это означает мирный, политический ход развития событий. Но таких примеров, когда противная сторона, призванная быть уничтоженной в ходе революционных боев, добровольно (мирным путем) уступает свои позиции, скажем, отказывается от политической власти, от награбленных у того же восставшего народа материальных ценностей, мы не знаем. К сожалению, ни М. Горький, ни другие его соратники по перу из «Новой жизни» не дают таких рецептов проведения революции без убийств и разрушений.
Та же мысль о революционном насилии остается центральной темой статьи М. Горького от 17 (30) января 1918 года, когда писатель, отталкиваясь от слов матроса Железнякова,
сказавшего, что "для благополучия русского народа можно убить и миллион людей», переходит к явной иронии: «Почему не убивать? Людей на Руси - много, убийц - тоже достаточно, но когда дело касается суда над ними - власть народных комиссаров встречает какие-то препятствия.» (8,115). Словом, М. Горький утверждает, что со времён Ивана Грозного до Николая II наиболее надежным приемом борьбы с крамолой был прием физического уничтожения «несогласномыслящих». «Почему же Владимиру Ленину отказаться от такого упрощенного приема?» (8,115).
Гуманист Горький категоричен против всякой формы проявления насилия человека над человеком, когда и где бы это ни происходило, но как побороть существующее в мире зло, ответа на этот вопрос великий писатель не дает.
На страницах «Несвоевременных мыслей» М. Горький приводит ещё десятки примеров зверств, насилий, злодеяний, совершаемых людьми в ходе революционных боев, но главный вывод писателя, его гуманистический, антимилитаристский вывод, его вера в торжество человека и всего человеческого: «Но человек, все-таки, - человек и, в конце концов, побеждает только человеческое, - в этом великий смысл жизни всего мира, иного смысла нет в ней» (8,104).
ЛИТЕРАТУРА:
1.Айхенвальд, Ю. Наша революция. Ее вожди и ведомые/Ю.Айхенвальд.- М., 1918. -169 с.
2.Бабаян, Э.И. Ранний Горький/Э.И.Бабаян.-М., 1973. - 234 с.
3.Бялик Б. А. Судьба М. Горького. 2-е изд. /Б. А.Бялик.-М., 1973. - 333 с.
4.Вайнберг, И. Горький знакомый и незнакомый // М. Горький/ Несвоевременные мысли - М., 1990. - 265 с.
5.Волков, А. Горький и литературное движение советской эпохи/А.Волков.-М., 1971. - 321 с.
6.Волков, А.А. Художественный мир Горького/А.А.Волков.-М., 1978. - 245 с.
7.Горький, М. Несвоевременные мысли: Заметки о революции и культуре/М.Горький.-М.: Советский писатель, 1990. - 400 с.
8.Горький, М. Несвоевременные мысли: рассуждения о революции и культуре (1917-1918 гг.). МСП: Интерконтакт, 1990. -193 с.
9.Горький, М. Несвоевременные мысли // М. Горький/Литературное обозрение. 1988. № 8.
10.Митин, Г. Трагический пророк. О «Несвоевременных мыслях» Максима Горького // Г.Митин/ Литература в школе - 1991 - №1, - С. 24 - 49.
11.Овчаренко,А.И.Горький и литературные искания ХХ столетия/А.И.Овчаренко.-М1971-235 с.
12.Примочкина, Н. Писатель и власть. М. Горький и литературное движение 20-х годов/Н.Примочкино.- М., 1996. - 242 с.
13.Руссо, Жан-Жак. Рассуждение о науках и искусствах//Руссо Ж.-Ж./ Избр. Сочинения в 3 т. Т.1. - М., Гос. Издательство худ. литературы, 1961.-С.41-64.
14.Сухих, С.И. Заблуждение и прозрение Максима Горького/С.И.Сухих.-Нижний Новгород, 1992.
REFERENCES:
1. Eichenwald, Yu. Our Revolution. Its Leaders and Followers / Y. Eichenwald. - M., 1918. - 169 p.
2. Babayan, E.I. M.Gorky's Dawn/ E.I. Babayan. - M., 1973. - 234 p.
3. Bialik B.A. M. Gorky's Fate. The 2-nd edition / B.A.Byalik. - M., 1973. - 333 p.
4. Weinberg,I.Gorky's Familiar and Unfamiliar // M.Gorky / Untimely Thoughts - M., 1990. - 265 p.
5. Volkov, A. Gorky and the Literary Movement of the Soviet Epoch / A.Volkov. - M., 1971. - 321 p.
6. Volkov, A.A. Gorky's Imaginative World/ A.A. Volkov. - M., 1978. - 245 p.
7. Gorky, M. Untimely Thoughts: Notes on Revolution and Culture / M. Gorky. - M.: Soviet Writer, 1990. - 400 p.
8. Gorky, M. Untimely Thoughts: Discourses on Revolution and Culture (1917-1918). MSP: Interkontakt, 1990. - 193 p.
9. Gorky, M. Untimely Thoughts // M. Gorky / Literary Review. 1988. No. 8.
10.Mitin, G. Tragic Prophet about "Untimely Thoughts" by Maxim Gorky // G.Mitin / Literature at School. 1991 - № 1, - P. 24 - 49.
11.Ovcharenko, A. I. Gorky and Literary Searches Referring to the XX-th Century / A.I. Ovcharenko. - M., 1971. - 235 p.
12.Primochkina, N. Writer and Power. M.Gorky and the Literary Movement in 1920 / N. Primochkino. - M., 1996. - 242 p.
13.Rousseau, Jean-Jacques. Discourse on Sciences and Arts // Rousseau J.J. / Selected Compositions: in three volumes. - V.1. - M.: State Publishing-House of Belles-Lettres Literature, 1961. - P. 41 - 64.
14.Sukhikh, S.I. Maxim Gorky's Delusion and Insight / S.I.Sukhikh. - Nizhny Novgorod, 1992.
