CC BY
88
характеристиками и со смысловыми структурами мировоззрения специально проверялась нами (совместно с Т.А. Басановой) в процессе эмпирических исследований с использованием методики измерения уровня субъективного контроля (Е.Ф. Бажин, Е.А. Голынкина, А.М. Эткинд), методики смысложизненных ориентаций (Д.А. Леонтьев), теста ценностных ориентаций (М. Рокич), методики предельных смыслов (Д.А. Леонтьев), специально разработанного опросника представлений о безопасности и полустандартизированного интервью.
В исследованиях, в частности, выявлено, что чем в большей степени человек ощущает себя активным субъектом собственной жизнедеятельности, тем более значимыми являются для него внутренние (характеристики образа жизни, социальной среды, психологических образований, являющиеся, в основном, результатом деятельности самого человека) и психологические (защищенность личностных ценностей, ценностей самореализации, права на самостоятельный выбор собственного жизненного пути) условия безопасности, тем более он уверен в способности обеспечить собственную безопасность. Ориентация субъектов на просоциальные и духовные ценности, в противовес эгоцентрическим и группоцентрическим1 сочетается с дифференцированностью и большей адекватностью реальности представлений о безопасности.
Безусловно, представления еще не гарантируют успешности деятельности, но все же присутствие в сознании адекватной реальности обыденной концепции безопасности можно рассматривать как одно из условий формирования субъекта деятельности по ее обеспечению.
Опираясь на вышеизложенные рассуждения, безопасную личность можно определить как человека, строящего свою жизнь в контексте единства с обществом, природой, Вселенной, реализующего свой потенциал, свои идеалы и стремления с помощью сформированной системы смысловой регуляции жизнедеятельности, а также обладающего готовностью к обеспечению безопасности и способного поддерживать свое здоровье за счет преобразования опасностей в фактор собственного развития.
В свете современных глобальных проблем образ безопасной личности должен выступать в качестве одной из целей образовательных систем. Очевидно, что такая цель, включающая формирование, развитие как элементов опыта, так и устойчивых личностных образований, требует для своей реализации не только средств традиционного учебного процесса, но и всего нравственного, личностно-развивающего потенциала образования.
Непомнящий А.В. (Таганрог) ГУМАНИТАРНЫЙ АСПЕКТ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ ОСНОВАНИЙ СОВРЕМЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ
Рассмотрение в плане научного исследования любого понятия в его теоретикометодологическом контексте предполагает сведение семантического поля его смысловых значений к точке, т.е. к одному значению, что позволяет устранить все раз-
1 Выводы о ценностях испытуемых делались на основе проективного анализа экспертами протоколов, полученных по методике предельных смыслов, в соответствии с классификацией смысловых уровней, предложенной Б.С. Братусем (Братусь Б.С. Личностные смыслы по А.Н. Леонтьеву и проблема вертикали сознания // Традиции и перспективы деятельностного подхода в психологии: школа А.Н. Леонтьева. -М.: Смысл, 1999. С.284-298).
ночтения на всех этапах его применения в теории и практике бытия. Собственно, это одно их тех важнейших требований, соблюдение которого в той или иной научной отрасли позволяет отнести эту отрасль к «точным» наукам и, по большому счету, к науке вообще. К сожалению, на пути к достижению абсолютной точности в любой научной отрасли стоит непреодолимая преграда в виде принципа неполноты формализованных систем, с которыми собственно только и работает наука, ибо все, что описано в языке - это и есть формализованная система. Наука же существует только в системе того, или иного языка, по поводу чего Ф.И. Тютчев и сказал: «Мысль изреченная - есть ложь». Хочется подчеркнуть, что это высказывание не притянуто сюда «за уши», а оно имеет непосредственное отношение к рассматриваемой проблеме - определению гуманитарного аспекта методологии современной психологии. Великий физик обозначил эту проблему другими словами: «В науке есть ложь, наглая ложь и статистика». Принимая во внимание, что Планк под наукой, скорее всего, имел в виду ту науку, которой он занимался, а именно физику, можно представить всю сложность преодоления принципа неполноты в других - не столь точных науках, которые, как выразился Блок «говорят о несказуемом».
Разумеется, для гуманитарных наук принципиально недостижим тот уровень «точности», который достигнут в ряде естественных наук, поскольку гуманитарные науки, и в первую очередь психология, не могут не заменить субъекта объектом, т.е. языковой моделью субъекта, что неизбежно удаляет результат исследования от истины, поскольку все научное познание происходит в пространствах «объективное Я» и «объективное Мы». Пространства «субъективное Я» и «субъективное Мы», строго говоря, для науки недосягаемы, поскольку нельзя описать бесконечное конечными средствами языка. Это уже пространства, где живут «софии», а не «ло-гии», где понятия размыты и семантические поля их смысловых значений становятся не ограниченными, поскольку прочтение и составление в этих пространствах любого текста, а главное его интерпретация, как это достаточно наглядно и убедительно показывает в своих работах К. Уилбер, всегда осуществляются в контексте субъективного опыта и в контексте культуры, что, вообще говоря, задолго до К.Уилбера и других исследователей доказано даже строго математически с помощью теоремы К. Гёделя «О неполноте».
Парадоксально, но указанные трудности получения точного гуманитарного знания порой выдвигается представителями гуманитарных наук в качестве некоторого положительного качества этих научных отраслей. Представляется, что нежелание добиться определенной однозначности в трактовке того или иного понятия иногда вызвано не столько контекстным прочтением или прослушиванием чужого текста, сколько нежеланием слышать другого в связи со страхом утраты или разрушения своего собственного, субъективно приемлемого видения изучаемой проблемы или ее решения, которое рассматривается как единственно правильное и близкое к истине.
Определенной степени точности можно достигнуть, учитывая, что принцип иерархичности проявляется на всех уровнях мироустройства, в том числе и в языке его описания, следовательно, любое понятие, относящееся к пространству «объективное Оно», желательно рассматривать с позиции (точнее говоря, в свете) метапонятия или целой системы метапонятий. По отношению к «Гуманитарному аспекту психологии» в систему метапонятий входят: жизнь, субъектность, объективность, способы познания, методологические основания науки, критерии достоверности и др.
Покажем, например, как от метапонятия «жизнь» зависит содержание понятия следующего уровня «способ познания». В трактовке Ф. Энгельса жизнь есть «форма существования белковых тел...» Если принять это за основу в качестве исходной
аксиомы, вопрос о гуманитарных аспектах немедленно закрывается, по той причине, что он вообще не может быть обнаружен в конечных структурах белковых объектов. Для человека «конечного», начинающегося с существования определенных белковых структур во время зачатия и заканчивающегося превращением этих структур в «удобрения» для почвы этот период времени, называемый жизнью, не имеет никакого гуманитарного содержания, ибо летай иль ползай, конец известен -все превращаются в удобрение для почвы, начиная от самых низко развитых представителей социального «дна» и заканчивая гениями, которыми пытается гордиться будущее удобрение. Рассмотрение проблем психологии и иже с ними также бессмысленны, поскольку для их актуализации необходим гуманитарный аспект, который не содержится в белковых структурах, являющихся, как это следует из второго закона термодинамики, инструментом проявления сознания, но отнюдь не источником оного.
Итак, в рассмотренном смысловом значении понятия Жизнь, которое сформировалось в рамках, как принято говорить, Ньютоновской парадигмы естественных наук, существует только один научный способ познания, который можно назвать объективным, поскольку он применялся изначально только в пространстве объективного. И в лоне этой научной парадигмы сложилась весьма курьезная ситуация: западная психология, будучи наукой о душе, с завидным упорством долгое время отрицала существование своего объекта исследования, поскольку физика еще не успела к тому времени создать инструментарий для его фиксации в пространстве объективного опыта, а гуманитарный аспект методологии исследования психического, тысячелетиями использовавшийся в других культурных традициях (например созерцательные практики), еще не мог быть доступным для понимания системой младенческого материализма, в связи с ее чудовищным примитивизмом по отношению к системе «вечной философии».
В трактовке Ильи Пригожина Жизнь - это целенаправленные обмены веществом, энергией и информацией. В этом содержании понятия Жизнь впервые в науке проявляется возможность именно научным путем изучать пространство субъективного, поскольку его сущность кроется в энергоинформационных процессах, а в объективном мы можем наблюдать только явления этой сути, доступные для сенсорного восприятия. К счастью современная физика уже успела накопить огромный опыт исследования энергии и информации, и главная методологическая задача современной психологии - освоить этот опыт. Собственно речь идет о том, чтобы психология в очередной раз не выпала из общего эволюционного и революционного развития науки вообще, как это уже случалось с ней во время второй и третьей революций в науке, сопровождавшихся сменой научных парадигм и соответствующей аксиоматики. Эти революции были либо проигнорированы адептами психологической науки, либо не замечены вообще, вследствие чего мы имеем тот самый кризис психологии, о котором многие говорят всуе, т.е. не утруждая себя признанием его истинных причин. А причина эта заключается в том, что психология, будучи наукой не естественной, зачастую не утруждала себя задачей расширения методологического видения и не использовала для своего развития достижения той же физики, которая к настоящему моменту уже способна строго научно обосновать не только общеизвестные психические и психологические феномены, но даже и этические нормы, предлагаемые вечной философией.
В работах многих методологов науки указывается на современную, четвертую научную революцию, сутью которой является интеграция естественнонаучного и гуманитарного знаний. И только в свете этой научной революции и можно определить место гуманитарного аспекта в методологии современной психологии, но для
этого предварительно хотелось бы максимально сузить поле смысловых значений этого понятия, дабы уйти от околонаучного словоблудия на тему о.
Под гуманитарным аспектом психологической методологии здесь понимается осознанное использование исследователем субъективного способа познания, который был определен отцом диалектики как способ отождествления субъекта познания с объектом познания. Здесь особенно необходимо подчеркнуть именно осознанное использование, поскольку неосознанно любой человек использует этот способ непрерывно, т.к. иначе он не мог бы прожить в этом мире и доли секунды. Именно этот способ и обеспечивает единство и взаимосвязь всего сущего, чего никогда не могут обеспечить сенсорные системы человека и любого другого существа, ибо эти посредники в восприятии обладают чрезвычайно малой полосой пропускания информации, вследствие чего человек воспринимает осознанно не собственно Мир как таковой, а его примитивную модель в виде сенсорного отображения в структурах мозга и, как следствие, в структурах сознания. Мы вынуждены говорить здесь об этих достаточно тривиальных вещах только лишь потому, что хотели бы добиться взаимно однозначного соответствия между тем, о чем мы говорим и тем, что мы думаем по поводу этого сказанного. Только таким путем гуманитарный аспект психологической методологии можно низвести до научного уровня, т.е. до уровня восприятия объективным Оно.
Можно также рассмотреть и другое содержание этого понятия, которое сформировалось именно в процессе четвертой научной революции, в процессе интеграции естественнонаучного и гуманитарного знаний. Речь идет о так называемом человеческом измерении, без которого ныне уже не обходятся не только гуманитарные системы, но и системы технические, созданные или эксплуатируемые человеком. Иными словами, человек рассматривается как мера вещей, и этой «мерой» можно и нужно научиться измерять, чтобы соответствовать заявлению Менделеева о том, что «наука начинается там, где начинают измерять». К сожалению, такое раскрытие рассматриваемого понятия в настоящий момент происходит в основном в области философии науки и философии техники, т.е. еще не в области науки, а в области мудрствования о ней. В области психологии к объективному применению такого раскрытия ближе всего, на наш взгляд, подошла инженерная психология в силу специфики своих объектов и предмета исследования, делающих такое применение неизбежным.
Оба указанные раскрытия понятия «гуманитарный аспект психологической методологии» не противоречат друг другу, а лишь показывают возможные направления конкретизации его смысловых значений, для достижения упомянутой выше точности.
Подводя некоторые исторические итоги применения субъективного и объективного в науке, нельзя не отметить тот факт, что все открытия науки и ее прорывные достижения своим появлением обязаны исключительно субъективному способу познания, т.е. этому самому гуманитарному аспекту. Именно с его помощью происходит выход за рамки закрытой или условно ограниченной системы формализованного знания - в метасистему, где и обнаруживается новое знание, которое затем осмысливается разумом и помещается на уровни объективного, обеспечивая его развитие. Именно это осмысление и объективный анализ позволяет сделать процесс приобретения нового знания и нового научного опыта завершенным. Здесь представляется необходимым упомянуть об этом только в силу того, что исторический анализ позволяет наблюдать качание методологического маятника в психологии -от интроспекции (того же гуманитарного аспекта, но в другом обличии) до ее полного отрицания и осуждения и обратно - на «круги своя». На нынешнем развитии методологии появилась возможность устранить эту «маяту» и реализовать инте-
гральный подход в методологии психологии, суть которого не шараханье из стороны в сторону, а максимальное использование достижений всех отраслей знания.
Этот интегральный подход, прежде всего, основывается: на не отрицании возможного нового знания, порой кажущегося невероятным (сколько невероятного только за одну жизнь становится обыденным); на принятии тезиса Гегеля, о том, что случайность - есть проявление необходимости, в чем каждый может убедиться, если он в своем развитии не остановился на уровне рационального разума, а достиг уровня адаптивной активности и в более высоких состояниях разума - надличностном и каузальном; на согласованности современных естественнонаучных и гуманитарных парадигм, выражающейся в принятии метасистемной (по отношению к существующей) аксиоматики гуманитарных наук и, конечно же, в первую очередь, психологии; на построении интегральных методологических оснований.
На последнем здесь представляется необходимым остановиться более подробно, с целью достижения того самого уровня точности, о котором говорилось выше.
Методологические основания, как известно, представляют собой следующую логически обоснованную иерархию: современная естественнонаучная парадигма; ее проекция в область конкретной науки (в нашем случае психологии), представляющая собой базовую концепцию этой науки; аксиоматический базис концепции, ее главная идея и система взглядов; способы получения научного знания; методы получения научного знания; конкретные прикладные методики получения научного знания. В ранее опубликованных работах нами предложено раскрытие этой методологической иерархии, часть которого приводится ниже.
Суть современной естественнонаучной парадигмы содержится в законе сохранения массы, энергии и информации и в возможности переходов этих состояний материи из одного в другое. Из этой парадигмы непосредственно вытекает, что любая составляющая этого Мира, от элементарной частицы до человека и макрокос-мических объектов содержат в своей структуре вещество (и его проявление в виде массы), энергию и информацию. В свою очередь, известно, что такие состояния матери как энергия и информация обладают фундаментальным и неистребимым свойством - континуальностью, т.е. непрерывностью и бесконечностью проявления во времени и в пространстве, что блестяще подтверждается наличием нелокальных квантовых эффектов и принципом неопределенности Гейзенберга.
Отсюда непосредственно вытекает проекция этой парадигмы в область человековедения, в частности в психологию, - концепция бесконечности человеческой сути, отображающейся в таких понятиях как дух, душа, психическое, психика, сознание. Г лавная идея этой концепции: человек по своей сути не есть конечное временное образование (ибо суть есть то, что не изменяется), а представляет собой пространственно-временной континуум («искра божья в каждом из нас»). Это Чело или Чела (так в древнем санскрите и в ряде современных восточных языках называется Ученик), использующий в своем бесконечном движении каждый свой Век для соотнесения своего Знания с Бытием, т.е. для превращения Знания в Опыт. Что знаю, то стараюсь осознанно прожить, а что прожил, то стараюсь познать, что это было. Такова формула баланса Знания и Бытия, обеспечивающая максимально быстрое развитие Чела. По этому поводу в древней мудрости говорится, что рост возможностей человека как адепта должен сопровождаться ростом его интеллекта и наоборот. В противном случае как у Экклезиаста, который видел нечто, похожее на что-то, но так и не смог рассказать, что же это было, или как у того рафинированного интеллектуала из Британского королевского научного общества, который мельче мучного червя ничего в природе не видел и видеть не хотел.
Всезнающий Дух - искра божья - как некое ядро, обрастает «атмосферой» опыта. Это и есть то, что можно назвать человеческой Душой. Душа изменчива, она
все время в движении - в росте у человека совершенствующегося и в сжатии, как шагреневая кожа, у того, кто не устоял и пал. Каждая Душа уникальна вследствие уникальности и неповторимости опыта каждой отдельной «Искры». Именно это и определяет индивидуальность человека - это совокупность накопленного опыта. Именно поэтому рождаются «дети Х» - философы, которые в шесть лет начинают образовывать академиков, или в три года от роду в нынешнем колене раскрывают слушателям тайны космогенеза. А одновременно с ними в мире рождаются существа, еще только осваивающие на опыте практику прямохождения и на многие века отстоящие от того момента, когда о них можно будет сказать - это Человек.
В этой концепции понятие личность также может быть определено строго и однозначно - это проекция индивидуальности в область конкретных условий рассматриваемой реализации - конкретного Чела в конкретном Веке, в конкретных условиях бытия.
Объем публикации не позволяет развернуть настоящую концепцию в полной мере, но уже из сказанного виден ее грандиозный объяснительный потенциал, с позиций которого можно полностью развернуть и методологию той психологии, которую мы сможем с полной ответственностью назвать гуманитарной.
В заключение представляется необходимым остановиться еще раз на способах познания в плане их использования в гуманитарной психологии.
Как уже было показано выше гуманитарный характер, в основном, определяется субъективным способом, который в строгом определении сложно назвать научным, в силу невозможности доказать научную, т.е. объективную истину результата, добытого в пространстве субъективного. В этом пространстве из-за контекстного характера прочтения результата и его интерпретации главным критерием, как показал К. Уилбер, является правда, в которой порой трудно признаться даже самому себе. Но из этой чрезвычайно сложной ситуации есть «научный» выход, который содержится во фразе японских менеджеров - «управление по результатам». Об этом подходе к «обнаучиванию» субъективного опыта прямо указывается и в библии, где предлагается судить не по речам, а по делам. Таким образом, видится следующая спираль исследования: формулировка проблемы в пространстве объективного и попытка там же найти ответ. Поскольку научная истина, добытая в объективном, отнюдь не означает, что в пространстве субъективного все так и есть на самом деле, исследование должно быть продолжено субъективным способом, путем превращения субъекта познания в адепта, «видящего» объект исследования и его предмет. Следующий виток спирали - интерпретация виденного в системе языка, т.е. в объективном, и сравнение результата с полученной ранее объективной истиной. И так до получения полного соответствия результатов. Сложность такого подхода заключается в том, что исследователь должен стать не только носителем психологического знания, но и стать на путь получения психологического опыта, к чему готов далеко не каждый. Некоторым промежуточным выходом из этой ситуации может быть честное сотрудничество адептов и интеллектуалов.
Рассматривая данный подход ретроспективно мы видим, что издревле настоящая религия давала ключ к развитию способности «видеть», а наука - к способности «знать». Прекрасную иллюстрацию этому дал Радий Фиш в своей книге «Спящие пробудятся». Описанная им встреча ученого с духовным лицом завершается следующими высказываниями. «Ибн Сина сказал ученикам: «Абу Саид видит то, что я знаю». А шейх заметил: «Ибн Сина знает то, что я вижу.» Так великие мужи высказали мысль о равноправии двух путей познания - разумом и сердцем, -заключил свой рассказ Ибн Халдун.» И здесь же: «Возможность соединения двух путей познания, которая мелькнула шейху Ахлати, была еще одним доказательст-
вом единства двух миров, духовного и телесного, а, следовательно, единства вселенной».
Нам остается только последовать по пути, указанному великой мудростью, и тогда наша психология станет поистине гуманитарной.
Слободчиков В.И. (Москва) АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ГОРИЗОНТЫ ПСИХОЛОГИИ РАЗВИТИЯ1
Строго в рамках названия доклада я бы обозначил главный горизонт - это антропологический кризис современной европейской культуры - существенной составляющей которой является и наша - российская культура. Однако чтобы не погружаться в таинства мировой политики, я попытаюсь обрисовать этот общий кризис через три, важные для нас, проекции: кризис европейской модели человека, кризис гуманитарного - прежде всего - психолого-педагогического знания и кризис гуманитарных - прежде всего - образовательных практик.
1. У современного мира сегодня - две головные боли: глобализация и постмодернизм, которые очевидным образом привели к цивилизационному кризису уже не только европейского, но и планетарного масштаба.
Что происходит? - Происходит унификация социально-политических структур, разрушение форм этнической, культурной, исторической, духовной идентификации человека, размывание всяких мировоззренческих основ его самоопределения и одновременно - призыв уповать только на собственную самость в качестве основы и смысла жизни.
Постмодернизм (эта - самая «современная современность») настаивает, что все, абсолютно все в мире относительно. Можно верить в это, а можно в другое, можно отстаивать такие ценности, а можно разделять иные. Все критерии и границы условны - как договоримся. Отсюда еще две идеологические приманки - толерантность и общечеловеческие ценности; заметьте - не любовь к ближнему, а лицемерная терпимость; терпение, так сказать, сцепив зубы, во имя ценностей какой-либо очередной сверхдержавы в качестве общечеловеческих.
Идеология постмодернизма и глобализма направлены на то, чтобы разрушить или, по крайней мере - нивелировать исторически сложившиеся защитные, иммунные системы того или иного народа - в виде устойчивых форм государственности, ценностей национальной культуры, традиционного образа жизни, вообще - хоть какого-нибудь осмысленного уклада.
Целенаправленное разрушение таких защитных систем приводит к вырождению конкретного народа в этнографическую массу - в так называемое население. Афганистан, Югославия, сегодня Ирак, потом Иран, Россия также в этом списке не на последнем месте - все это лишь отдельные метки разворачивающегося кризиса европейской цивилизации.
Сегодня - в нашей стране - мы живем в ситуации, которую можно обозначить как «мировоззренческая катастрофа». На наших глазах меняется духовнопсихологический климат общества, кардинально меняется само содержание внутренней жизни современного человека. Как только ушло «всесильное и верное учение Маркса-Ленина», которое долго оккупировало наше сознания, являясь псевдо-религиозной формой идолопоклонства, так вот - когда это «верное учение» ушло,
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект 04-06-00274.
