CC BY
50
России как страны, в которой исконно православная вера создавала богатейший культурно-духовный фонд общества, взращивала мощную духовно-нравственную основу русского этноса. К.П. Победоносцев, известный идеолог русского самодержавия, обер-прокурор синода, деятельность которого осуществлялась во время правления Александра III - период усиления влияния церкви, православной идеологии и культуры - утверждал, что распад единства церкви и государства гибелен для страны. Как отзовется государство и общество на призывы церкви покажет время, но наблюдая патологическое духовно-нравственное состояние современного общества, особенно молодежи, которая предпочитает духовной культуре наркотики, алкоголь, стремится в секты фашистов и сатанистов, - возникает потребность вернуться к высказыванию В.О. Ключевского и задать вопрос: «Как проучит история Российское государство и общество, если в настоящей борьбе победит невежество и пренебрежение»?
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Кулаков А.Е. Религии мира: Учебное пособие для общеобразовательных учреждений. М.: Изд-во «АСТ», 1998.
2. От чего нас хотят «спасти» НЛО, экстрасенсы, оккультисты, маги? / Даниловский благовестник. М., 2001.
3. Орлов А.С., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России с древнейших времен до наших дней. 2-е изд-е, переработ. и доп. М.: ПБОЮЛ Л.В. Рожников, 2001.
4. Кураев А. Школьное богословие. Книга для учителей и родителей. М.: Норма, 2005.
5. Кураев А. Сатанизм для интеллигенции. Религия без Бога. М., 1997. Т. 1.
Л.Н. Лабунская
ГУМАНИТАРНЫЙ АСПЕКТ ФЕНОМЕНА СОЦИАЛЬНОГО НАСЛЕДОВАНИЯ
Правилен другой тезис: человек детерминирует и будущее, и (Nota Bene!) прошлое.
В.С. Библер. Из «Заметок впрок».
Исследование феномена социального наследования есть путь приближения к сути человека. Задача, решение которой необходимо найти, - научный философский анализ обозначенного понятия и явления в тех возможных способах, которые рождаются в современной методологии научного познания. В данном аспекте - симбиозе литературы, науки и философии. При этом не лишним будет замечание о том, что новый подход к рациональности, это есть лишь иной подход (курсив мой -Л.Л.) к ней, а рациональность всегда есть и остается способом существования научного знания.
Гуманитарные науки, в отличие от физических и естественных, изучают человека не сколько как субъекта, а скорее как объект в составе группы людей и социальных институтов. К примеру, социология, называясь «социальной физикой» и «отделившись» от философии, стремится методами науки изучать человека, Культурология, тяготея к человеческой субъективности и ее анализу, на самом деле, по мысли И.В. Ватина, даже не определена в своем предмете и методах. Философия, как наука о всеобщем, должна в своем содержании раскрывать решение проблемы человека. Гадамер указывает, что предметом философии является Понятие (курсив мой - Л.Л.) (от Гегеля). М.М. Бахтин «В эстетике словесного творчества» пишет, что «человек не может быть понятен» (курсив мой - Л.Л.). Основоположник гуманистической психологии Олпорт указывает, что психика человека существует только в неотделимых от него формах, а что б его (человека) «схватить» надо снизить уровень абстракции, т.е. снизить естественнонаучный подход, но тогда теряется научность в высшем смысле слова.
Современная ситуация в отечественной гуманитаристике с тем, что есть человек, резюмируется выводами Б.Т. Григорьяна и В.С. Лекторского, - человек явно (курсив мой - Л.Л.) присутствует в литературе и искусстве (Ф. Достоевский, М. Пруст). В современном обществе наука стала претендовать на воспроизведение тех функций, которые считались лишь человеческими. Полезность их очевидна, однако это не способствовало познанию его сущности. Главное, что проистекает такой вывод из признания сознания связанного с бытованием определенных символических
систем, коммуникации. Тогда очевидно, что научный подход к решению этой проблемы явно ограничен.
Феномен социального наследования представляет собой «базальтовую» основу социальности, как таковой. Как и почему существует человеческое в человеке? Что основоположено в его существовании? Почему каждый человек, приходя в этот мир и открывая его заново, продолжает, тем не менее, историю своего рода одновременно создавая свою собственную. Онтологическая составляющая исследования проблемы социального наследования обязательно воплощается в ее гносеологический анализ.
Иначе говоря, вопрос о социальной сущности человека в современном философском и научном знании обретает глубокие единые корни. Сам дискурс традиционно философской проблемы воплощен в форму постнеклассической рациональности, которая сама так же есть не более чем определенный горизонт научного познания. Междисциплинарные изучения «тайны всех тайн», «Вселенной во Вселенной» - человека, реализуя антропный принцип философского знания, возвращают легитимность смысложизненной проблематики философского и гуманитарного знания, предоставляют возможность выявить и обосновать через феномен социального наследования новый ракурс проблемы человека в философии. Понятие социального наследования сложилось в философской литературе на базе не только взаимосвязи с развивающимся научным, в большей мере биологическим знанием, сколько как попытка закрепить теоретические позиции нового понимания и изучения человека, общества, культуры, истории в различных течениях и направлениях современной философии - от нео- и постпозитивизма, в т.ч. аналитической философии, прагматизма, инструментализма, структурализма, герменевтики до феноменологии, экзистенциализма, философской антропологии и религиозной философии. Причем характерным для большинства названных философских концепций является отсутствие как такового анализа термина социальное наследование, при явном рассмотрении феноменальных проявлений его в контексте разнообразных позиций исследования человека, социальной реальности и их взаимосвязи. Невостребованность и недостаточная разработка категориального аппарата складывающейся концепции социального наследования в философии обедняют и элиминируют целый ряд существующих проблем, в которых отражается неоднозначность, сложность, противоречивость анализа человеческой и социальной жизни, обусловленного недооценкой заявленного подхода. Разработка темы социального наследования в философии даст возможность проследить и выявить в диалектике единичного, особенного и всеобщего (на уровне классического философского анализа) значимость надындивидуального опыта, данного в языке и социальной памяти, как феноменах культуры, в становлении и развитии человека.
С позиции неклассического подхода, который раскрывает иную плоскость рассмотрения заявленной проблемы, - с позиции изменяющегося, становящегося социального бытия и развития человека, - социальное наследование лежит в основании сути творческого начала человека, дает возможность показать истоки и смысл инноваций, раскрывающих преходящий характер человеческой истории, как культуры. Социокультурный подход к пониманию социального наследования - это возможность понять историю человека, социума, как единую универсальную форму развития ценностных отношений, обусловленных как наличием собственно материальных и духовных ценностей, так и возможности их особой трансформации и интерпретации.
Социальное наследование позволяет целостно воспроизвести суть бытия человека, общества, культуры в их истории.
Механизм социального наследования, действующий в социальном пространстве и времени, предоставит возможность выявить когнитивные, гносеологические, в т.ч. и эпистемологичские характеристики социального наследия в его транслировании и интерпретации. В таком случае социокультурный и исторический подходы к феномену социального наследования, взаимодополняя друг друга, позволят выявить не сколько перспективные цели человека и социума, сколько укоренят ценность настоящего в «подлинном» понимании собственного бытия и собственно истории, актуализируя в настоящем общечеловеческие ценности.
Понимая таким образом социальное наследование, мы должны акцентировать свое исследовательское внимание на общечеловеческих ценностях, которые представляют собой совокупность необходимых духовных и материальных благ, на которые человек замотивирован коллективными формами существования, общением, собственным поведением, образом и стилем жизни, интере-
сами и целями. Социальные ценности, таким образом, становятся тем, что можно назвать социальным наследием. Аксиологический подход к сущности социального наследования дает возможность обосновать разрешающееся противоречие между необходимостью обыденности, повседневности и попытками человека пробиться в мир подлинного бытия. Возможным путем к подлинности выступает процесс социального наследования. «Обеспечивают» этот путь воля, вера и разум, триединство, которое рассматривалось в качестве человеческой сущности еще в русской классической философии.
Тогда возникает следующий ракурс исследования феномена социального наследования -этнонациональный. Если существует не только культура человечества, а самобытная национальная, то тогда есть смысл рассмотреть что такое национальная форма социального наследования, которая лежит в основании не только фольклора, к примеру, но и ментальности. Учитывая особенности менталитета народа-носителя культуры, можно проследить формирование т.н. «духа» культуры. В свою очередь такая логика исследования особенностей социального наследования, дает возможность акцентировать внимание в этом аспекте на литературе и искусстве, как символике и образе наследия. Актуальной проблемой, которая может иметь в этом контексте свои подходы к решению - поиски и обоснования путей развития современной России - традиционная для русской философии и истории.
Социокультурный аспект исследования заявленной проблемы явно будет иметь в т.ч. и ген-дерный подход. В самом деле, ведь человек всегда либо женщина, либо мужчина и говорить об универсальных социальных ценностях, значит не видеть очевидную разницу в том - что, как и почему наследуется женщинами и соответственно мужчинами. Такой подход в своей сущности развивается во фрейдизме и неофрейдизме, бихевиоризме и этологии.
Следуя этой логике, можно продвинуться в анализе социального наследования на уровень поколений. Поколенческий подход - это и социология наследования, и специфика исторического становления социальных ценностей и путей, которые люди определяют себе в качестве возможных при их достижении.
Рассмотрим некоторые аспекты в понимании процессов, характеризующих социальное наследование. Наиболее очевидным критерием в этом подходе будет соотнесение биологического наследования с социальным. При том, что оба понятия безусловные антагонисты, поскольку выражают абсолютно разные основы структурной организации живых систем, однако их соотнесение - реальная возможность выявить особенности каждого.
Для генетической (биологической) наследственности характерна линейная неизменность программ воспроизводства организмов (при отсутствии мутаций), т.е. реализация биологической программы происходит только в единственном варианте. Живые системные объекты, обладающие свойством наследования, из поколения в поколение воспроизводят собственную сущность только матричным путем. Наследование в биологическом мире характеризуется:
а) объективностью, отсутствием выбора, субъектных предпочтений;
б) жесткой однозначностью, при которой программа наследования не включает вариаций, выводящих особь за рамки данного биологического вида;
Указанные черты гарантируют воспроизводство поколений в точном соответствии с «образцом» и стабильностью рода во времени.
Понятие социального наследования - методологически оппозиционное понятию биологической наследственности - характеризуется накоплением таких качеств и свойств, которые позволили бы индивиду или ассоциации таковых, не только приспосабливаться к внешним условиям, но и обеспечивали бы их существование и развитие. Исторически этот процесс характеризуется посредством приобретения соответствующих признаков данного рода или вида особей. У животных этот процесс видового накопления происходит на генетической основе, у человека - на базе труда, сознания, языка, коллективной жизнедеятельности, культуры в целом. Социальное наследование обладает двойственностью т.к. воспроизводство индивидов обусловлено биологически (генетически) и, главное, социально, в виде аккумуляции новыми поколениями людей эмпирического опыта и знаний, материальных и духовных ценностей, форм общественной жизни, выработанных и освоенных их предшественниками.
Конкретно-исторический человек - продукт надбиологической сферы, поскольку под ее влиянием приобретает свою социальную сущность. Способ жизнедеятельности каждого индивида
таков, что его собственная деятельность, бытие осуществляется лишь как продолжение жизнедеятельности, бытия всеобщего организма. Появление человека, как нового, доселе неизвестного существа, означало рождение двуединства субъектности и субъективности, качеств, ставших одновременно и предпосылкой и следствием нового типа наследования. Субъектность означает выход за рамки слепого объективистского воспроизведения прежде сложившихся форм, как биологических, так и социальных. В свою очередь появление субъективности прерывает наследование как чисто объективный процесс, т.к. «разрывает» объективность вообще появлением внутреннего мира, удваивающего внешнюю действительность и преобразующего последнюю в актах осмысления, обобщения, фантазии, памяти. Субъективность создает дистанцию между внешним и внутренним, материальным и идеальным, физическим и психическим. Это создает предпосылку свободы как вариативного отношения «внутреннего» к «внешнему» и к самому себе. Содержание внутреннего мира (субъективности) становится предметом наследования и диктует его новые способы. Идеальное органично вплетается в материальное. Таким образом, наследуются уже не «объективные» коды, а материально-смысловые комплексы, пронизанные субъектно-субъектными образами. Прошлое, как наследие, опредмеченный мир культуры, сложившиеся отношения и связи можно определить как социогенетический код. Именно он активно, избирательно, основываясь на свободе, наследуется.
Следовательно, возникновение субъективности и субъектности определяют специфическое качество социального наследования, делая его активным, избирательным, включающим фактор свободы. Термин «наследование», взятый в точном смысле слова может быть отнесен, прежде всего, к активному вариативному усвоению прошлого, возможному лишь в человеческом обществе. Социальное наследование осуществляется посредством действия социогенетического кода - совокупности социокультурных матриц, предполагающих избирательное усвоение накопленного людьми опыта.
Биологическое и социальное наследование существуют как основные способы утверждения стабильности как индивидуального, так и общественного организма. Биологическая наследственность является объективным, спонтанным, лишенным свободы, в человеческом понимании, процессом. Однако наследственность существует через изменчивость, а сама изменчивость является сущностью наследственности и составляет способ ее функционирования и развития. Изменчивость в живой природе выступает причиной её изменений и последующего развития. Именно мутации являются материальной основой и первичным источником наследственной изменчивости в живых организмах. Возникновение мутаций поддерживает высокую степень генетической разнородности, т.е. мутация - это наследственное изменение, не вызванное рекомбинацией генов. Это исходный материал, обеспечивающий эволюцию и устойчивость биологической организации в условиях изменяющейся среды. Возникновение мутаций, их роль в динамике живых систем -необходимый закономерный процесс, проявляющийся в единстве случайности и необходимости. По отношению к самому мутирующему организму они выступают в качестве «как бы случайных», хотя через их появление пробивает себе дорогу объективная необходимость. Общественная жизнь есть самовоспроизводящаяся система, основанная на непрерывном воспроизведении собственной сущности. Именно эту непрерывность обеспечивает процесс социального наследования. Внутренняя логика исторического процесса отражает его внутреннюю противоречивость, выступающую в нем единством устойчивости и изменчивости. Наглядно это проявляется в социальном наследовании, благодаря которому обеспечивается единство устойчивости человеческой сущности и общественных отношений. Одновременно с этим выявляется изменчивость ее существования, преходящего в историческом процессе. Определенные общественные условия сохраняют свою качественную особенность до тех пор, пока они дают простор для развития сущностных сил человека и гибнут, если только исчерпывают свою главную и основную функцию. Социальное наследование в своей сущности призвано крепить устойчивость определенных общественных связей, отношений, но в то же время есть причина их постоянного изменения, поскольку основывается на активной деятельности совокупного общественного субъекта, каждого конкретного индивида, которая характеризуется не только соответствующим воспроизведением прошлого опыта, но собственной жизнедеятельностью, творчеством нового. Если биологическая наследственность существует как устойчивость, то тогда мутация будет «несчастным случаем» для организма, ведь биологическое наследование не запрограммировано на мутацию, скорее наоборот. А социальное насле-
дование как раз таки «запрограммировано» на новации. По сути дела, оно само есть условие и причина всех новаций в обществе. Надындивидуальное, всечеловеческое (социальный опыт) определяет специфику и своеобразие их личностного воплощения. По существу, это и есть новация в определенной степени. Если есть цель и возможные средства ее достижения - новация ожидаема, прогнозируема, что характеризует ее уникальность и невыводимость из прошлого опыта. По-видимому, новации «генетически заложены» в социальном наследии, хотя т.н. уровень новизны созданного человеческим опытом, в различных видах деятельности самый разный. Новации в мире человека - это закономерный результат его существования, одна из движущих сил человеческой истории.
В другом ракурсе рассмотрения проблемы новаций, как явного противоречия сущности социального наследования, можно отметить наличие и несовпадение смыслов в попытке понять, что только свобода изменения идеализированного предмета реализует всеобщие потенции (культуру) деятельности. Вектор этой деятельности задан исторически. Но реализация этого проекта выходит за его пределы. Как пишет В.С. Библер «только личностная деятельность может быть деятельностью всеобщей, превращающий исходный предмет в иной предмет. Трансформируя предмет (идеализованный), ты получаешь «больше» того, что в нем было «сначала»; его потенция переходит в его предметность, - и это уже не воспроизведение истины предстоящего познанию предмета это такой идеальный предмет, которого никогда нигде не было, но этот новый предмет воспроизводит истину природного предмета как предмета культуры, т.е. природного предмета в его потенциях». При этом, как мы указывали на сущностный атрибут социального наследования - свободу, она в новациях выступает как сверхсубъективность и сверхобъективность деятельности с идеальным, а не реальным предметом. Однако такое преобразование предмета есть преобразование способности познания, есть создание предмета как всеобщего определения личности, т.е. как возможности выхода за пределы этого предмета. Изменение идеального предмета есть изменение всеобщих определений личности. Реализация возможностей действительности есть изменение самой этой действительности, появление ее новых возможностей, а в этом смысле формирование абсолютно нового. Творчество как реализация возможностей, относительно нового, есть творчество как создание новых возможностей, как создание новой действительности.
Многоаспектный анализ феномена социального наследования в первом же подходе оборачивается множеством разнообразных проблем и противоречий, которые его характеризуют, и которые могут разрешаться при выборе принципов познания и соответствующей методологии исследования.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Библер В.С. Из «Заметок впрок» // Вопросы философии. 1991. № 6.
В.В. Ляшов
СЕМАНТИЧЕСКАЯ ИСТИНА И ЭПИСТЕМОЛОГИЯ
Проблема семантической истины имеет недавнюю историю и связана с возникновением трудностей обоснования современного научного познания и развитием аналитической философии, пытающейся решить эти трудности.
Структура семантической истины является абстрактным образованием, состоящим из трех элементов, и конкретным содержанием она наделяется при задании характеристик связи между этими структурными элементами на основании определенных гносеологических предпосылок. Общая схема определения семантической истины имеет следующий вид:
Высказывание Р истинно, если и только если Р соответствует норме О, где вместо О могут подставляться: «требованию выполнимости» как это делается в стандартной семантике, пытающейся реализовать идею корреспонденции, «требованию согласованности с другими предложениями в истинностно-значной на основе теории когерентности или, наконец, «требованию соответствия внешнему факту» в верификационизме и фальсификационизме. Забвение этих различий
