CC BY
34
5. Киселев И. Далтонский план и практика его применения // Сибирский педагогический журнал. — 1924. — № 1—2.
6. Кагаров Е. Метод проектов // Просвещение Сибири. — 1926. — № 2. — С. 17.
7. Крупская Н. К. Рецензия. «Сибирский педагогический журнал» // Педагогические сочинения: В 10 т. — М., 1962. — Т. 10.
8. Просвещение Западной Сибири. — 1936. — № 1.
УДК 370(09)
ГУМАНИСТИЧЕСКИЕ ИНТЕНЦИИ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ИСТОРИКО-ПЕДАГОГИЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ
В. А. Ситаров, Л. В. Романюк, Э. В. Онищенко
По оценке современных ученых (В. Н. Акулинина, В. С. Библера, Б. М. Бим-Бада, А. Г. Козловой, А. П. Лиферова, Д. С. Лихачева, В. А. Мосолова, В. М. Розина, А. Рогозянского, В. Н. Сагатовского) усиливается значимость интегративных функций культуры, динамика которых позитивно влияет на формирование нового гуманистического видения мира. Данная тенденция порождает в рамках анализа глобальной проблемной ситуации кризиса мировоззренческих альтернатив ориентацию на ноо-сферное, планетарное сознание, посредством которого уникальные национальные культуры постепенно интегрируют в универсальную культуру мира. Ее полифункциональный континуум связан с осознанием целостной сущности свободной личности с учетом как этнорегиональных, так и кросс-культурных тенденций.
Дуалистичность данных процессов — униформизация и национализация — детерминирована необходимостью сохранения культурного достояния каждого народа и потенциальным объединением общечеловеческих ценностей на основе их гуманизации. В данном контексте целью гуманизации является формирование целостного образа культуры, социума и личности как ее субъекта. На основе укрепления национальной общности происходит усиление и ее общечеловеческой составляющей. При этом планетарное мышление рассматривается как принципиальное фундаментальное положение для оптимального реформирования современного образования, поскольку оно предназначено для возрождения духовности всего человечества и его естественной связи с окружающей действительностью.
В современных условиях этнические проблемы приобретают глобальный характер, так как именно национальная культура народов поддерживает и обеспечивает взаимное проникновение и обогащение общечеловеческих ценностей, утверждая самоценность различных культур, требуя соблюдения принципа равноправия, уважения к их историческому прошлому, их самобытности. Поэтому в настоящее время кардинальное изменение социально-экономических отношений в стране усложняется еще и этнополитической ситуацией, нарастающей межнациональной напряженностью.
Весь ход истории развития человеческой цивилизации показывает, что вопросы самоопределения наций, межнациональных отношений должны решаться не на противопоставлении национальных интересов, куль-
тур, традиций, а на основе обращения к самобытной национальной культуре отдельного народа, основанной на общечеловеческих ценностях. При этом в России как многонациональной стране общечеловеческие ценности представлены в народных традициях, преломляющихся через специфику образа жизни народа, связанную с национальными, природными, социально-экономическими, культурными особенностями. На основании этого можно сделать вывод, что именно культурное (а в нашем случае — историко-педагогическое) наследие каждого народа содержит ценные идеи и опыт воспитания, которые обогащают в том числе и мировую педагогическую мысль.
Одним из важнейших факторов усиления роли отечественного историко-педагогического наследия является рост национального самосознания, возрождения идеалов национальной культуры, так как без реконструкции национальных идеалов, в частности русской идеи, невозможно восстановление проверенных веками основ русского душевного склада, образа жизни и российской государственности. В связи с этим возникает потребность возвращения в отечественное «культурное пространство» духовных ценностей нации, в том числе традиции народной и гуманистически ориентированной авторской педагогики, которые были несправедливо преданы забвению, но сохранились в анналах отечественной культуры. Актуально звучат сегодня слова К. Д. Ушинского: «Еще недавно мы старались во всем подражать иностранцам: теперь другая мода. Но, право, нам не мешало бы занять, вместо всех прочих, одну черту из западного образования — черту уважения к своему отечеству, а мы ее-то, именно ее, единственно годную для заимствования во всей полноте, и пропустили. Не мешало бы нам занять ее не затем, чтобы быть иностранцами, а лишь затем, чтобы не быть ими посреди своей Родины» [1, с. 282].
Весь ход отечественной истории показывает, что современное состояние духовной жизни российского общества характеризуется утратой общественного идеала, коим исстари являлся русский гуманизм. Данный процесс неминуемо ведет к утрате духовно-нравственной уникальности русского человека, так как огромный духовный потенциал российского гуманизма несопоставим с ничтожной мерой его востребованности современным обществом. В связи с этим, по утверждению современного философа Ю. М. Федорова, «вхождение в свою собственную мировоззренческую традицию для России является более важным делом, нежели интеграция в современную идеологическую ситуацию Запада, в духовном пространстве которого переживает свою агонию так называемый европейский рационализм» [2].
В подтверждение данной мысли на встрече с членами Российской Академии Образования Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II поднял проблему возрождения, возвышения православного воспитания россиян. «Ни для кого не секрет, что наше время отличается оскудением взаимной любви и просто терпимости. Нет мира ни между различными народами, ни в обществе, ни в семье. Несмотря на декларирование гуманизма и приоритета общечеловеческих ценностей, мы все глубже погружаемся в распри и раздоры» [3, с. 7].
Именно поэтому Россия, отвергнув недалекое прошлое, освобождаясь от тоталитарного наследия унификации и обезличивания, сегодня нуж-
дается в ощущении исконного прошлого в себе самой, реабилитации национального наследия, своеобразном культуроцентризме на основе целостности социальной жизнедеятельности, созвучной духовной форме существования россиян. В современной России преобладающей установкой на гуманные взаимоотношения является необходимость переориентации национального самосознания русского человека, предоставление социальных «свобод» от тоталитарного вмешательства государства в личную жизнь граждан, а также в социальные системы; в выборе религиозных убеждений как неотъемлемой части духовно-личностной свободы.
По мнению философа Г. Шпета, ключ к пониманию психологии народа — его история, культура, конкретная социальная действительность, которые определяют содержание коллективного духа нации. Прогрессивные мыслители, просвещенные умы России, размышляя над судьбой страны, признавали значимость ее местоположения на перекрестке восточных и западных «ветров», в чем усматривалось ее особое историческое предназначение. «А между тем, раскинувшись между двух великих делений мира, между Востоком и Западом, опираясь одним локтем на Китай, другим — на Германию, — писал П. Я. Чаадаев, — мы бы должны были сочетать в себе две великие основы духовной природы — воображение и разум и объединить в своем просвещении исторические судьбы всего земного шара» [4]. Но при этом далее он пессимистично и с болью высказывается о судьбе России: «Разобщенные какой-то странною судьбой от всемирной жизни человечества, мы ничего не извлекли даже из идей, которые сообщаются человечеству преданиями. Мы растем, но не зреем; идем вперед, но по какому-то косвенному направлению, не ведущему к цели» [4].
Культура России, ее специфические особенности обусловлены соци-ально-историческими факторами, которые повлияли на становление российских ценностных ориентаций, менталитета россиянина, определили вектор национальных ценностей образования, обусловили отношение к смысложизненным проблемам соотношения индивидуального и общественного бытия человека, его сущности, а значит, к гуманизму. В этой связи, на наш взгляд, целесообразно в историко-педагогическом аспекте рассмотреть основные интенциональные аспекты концепта «русского гуманизма».
Принимая идеи культурно-исторической типологии Н. Я. Данилевского, утверждавшего, что развитие человеческой культуры идет не линейно, а в рамках целого ряда культурно-исторических типов, каждый из которых является по отношению к другим замкнутым духовным пространством и оценка которого происходит только по его внутренним, присущим только ему критериям, следует признать необходимость ориентации на теоретическое осмысление гуманизма, неразрывно связанного с его практической реализацией в различных сферах человеческой деятельности, включая педагогическую. Это связано с тем, что выработанный цивилизацией принцип гуманных отношений имеет национальную специфику, обусловленную комплексом социо-культурных факторов, определяющих российскую ментальность. Поэтому понять и осознать ценность гуманистической мысли прошлого возможно через выявление причин и оснований становления и развития данного феномена, через анализ эволюции русского самосознания.
Специфика зарождения и развития отечественного концепта гуманизма в рамках становления определенного социокультурного типа, уходящего своими корнями в христианство, как творящее энергетическое начало национального бытия, имеет свои особенности формирования, отличные от западноевропейского. Они выразились в следующем: евангельская проповедь любви накладывалась на синкретическое мировоззрение россиянина, со свойственным ему восприятием любви к людям, богам, животному и растительному миру, т. е. ко всему живому; русские не воспринимали «судьбу» так, как это было свойственно европейцу, начиная с эпохи античности, так как для них судьба — это «доля», «участь» — часть жизненных благ («счастье»), приходящаяся каждому живущему, которую можно изменить посредством своих поступков, заклинаниями и заговорами, молитвами, обращенными к Богу; в России христианство было воспринято в византийской (восточно-европейской) трактовке, но при этом очень открыто, искренне и творчески в своем духовном преображении и жаждой очищения от греховности нравственными и трудовыми деяниями, гражданским подвигом и подвижничеством; принятие христианского Бога в аспекте всемилости, всепрощения исключало избранность или отчуждение кого-либо от социальной общности.
Понимая национальные особенности формирования концепта русского «гуманизма» на основе христианства, необходимо исходить из положения, что гуманизм не сводится только к церковности и образцам древнерусской святости, его корни исходят из духовно-нравственной сферы русского человека, составляющие которой возникли еще до христианства. В то же время православие упрочило мировоззренческие позиции русского народа, придав ему возвышенный характер, проявляющийся в следующем:
• русский концепт «гуманизма» человека представляет как самоценную личность, включающую способность любить, сострадать, в каждом человеке видеть человечное. Идеал человека практически равнялся нравственному идеалу представления о правде, справедливости, стыде, грехе и доброте;
• важнейшим принципом русского гуманизма является труженичество, понимаемое как жизнь в труде, самоценность труда, самообеспечение трудом; труд, а не собственность — источник свободы и независимости; труд как долг перед собой, семьей и обществом; труд как подвиг — бескорыстное служение по внутреннему убеждению и потребности;
• гуманистическое сознание русского человека включает понимание жизни не как праздность, комфорт и наслаждение, а как стремление и преодоление;
• характерной чертой русского гуманизма является нестяжательство, т. е. отсутствие стремления к богатству как благу, в чем его отличие от западного мировосприятия. Благотворительность, меценатство, филантропизм, подаяние и т. д. — проявление беспокойства духа, гуманности;
• главным в контексте русского гуманизма для истинного православного человека является доброта, человеколюбие, так как человек от природы добр, а зло — отклонение от нормы. Воспитание россиянина — воспитание в нем добрых качеств. Раскольников говорит Разумихину,
что «он самый умный из них, то есть самый добрый». Ум есть добро, доброта как ум. В этом утверждении кроется понимание духовно-нрав-ственного воспитания в России. Воспитание должно быть «человечным», а значит, гуманным;
• особое представление русского человека связано с понятием «Рода» как отождествление с высшими и жизненно важными силами его существования: народ, Родина, природа, урожай, род (семья);
• гуманистическим содержанием в православии является русская идея соборности, включающая в себя и свободу, и единство, где в качестве фундаментальной ценности выделяется ценность самореализации человека.
Вопрос о самостоятельности исторического пути развития России, о ее вкладе в развитие мировой философско-педагогической мысли является предметом активных и давних споров. Даже славянофил И. В. Киреевский подчеркивал, что в то время как европейская культура сложилась из трех элементов — христианства, варваров и населения античной культуры, — развитию России недоставало последнего, хотя мы имели христианскую религию еще до X века и у нас были свои варвары. Отсутствие культурной подготовки, какую давал классический мир, парализовывало у нас и влияние религии. Голос защитников высокой культуры Древней Руси долгое время не был громок и не стимулировал развития национальной педагогики.
Таким образом, изучая проблему гуманизма в историко-педагогическом аспекте, невозможно игнорировать взаимосвязь его с национальными ценностями духовной культуры россиян в конкретно-исторический период. Ключ к пониманию народного менталитета — это его история, культура и конкретная социальная действительность, которые определяют содержание коллективного духа нации. Анализируя наследие русских мыслителей, педагогов-гуманистов как выразителей «духа нации», необходимо рассмотреть специфическую доминанту, характеризующую отечественное гуманистическое наследие. В качестве таковой, на наш взгляд, выступает идея социально-исторической целостности русской национальной культуры и духовности, мировоззренческой основой которой является православное христианство, Вера.
Православно-этическое осмысление духовной жизни человека происходит посредством приобщения к «святыням» — как «воплощению идеала» (Ф. М. Достоевский), — которые характеризуются сущностью полноты божественного величия и внутренней потребностью поколения, заданной православными канонами. При этом центрополагающим основанием христианского учения является Человек, который рассматривается как «храм, вместилище богатейших чувств», обретающий некую самоценность, «достоинство», выступающее как преодоление «тяжелого и мучительного сна отдельного эгоистического существования в мире иллюзорном и неподлинном». В отечественной традиции признается, что главная ценность бытия состоит в активном самостроительстве личности, в достижении богоподобия и очеловечивании самого Творца.
Таким образом, идея интеграции духовности и культуры побуждает к воссозданию «целостности человеческого существа», «всеединства», обус-
лавливающего восприятие мира как целостной системы, ведущей к соединению общества и природы, к всеохватывающей истории Человека (В. С. Соловьев), «соборности» (Н. А. Бердяев, А. С. Хомяков), включающей в себя совокупное человечество, т.е. воскрешение во внутреннем мире человека духовных связей с предками «всех живущих на земле людей» (Н. Ф. Федоров). В. С. Соловьев особо отмечал, что всеединство — это отражение божественной силы, заключенной в природе, которая отображается в идеальной форме человека. Данное положение ориентирует на развитие человека «соприродного», сопричастного с социумом и природой в их единении. В свою очередь, природа, социум, космос осмысливаются посредством определения места человека в центре мироздания.
Мир мыслится как всеединый человеческий социум, смысл и назначение которого заключается в движении к совершенству посредством активного переустройства национального бытия, осознания себя в качестве свободного существа. На этой основе абсолютизация мира происходит посредством объединения и взаимосозидающей гармонии космоцентризма (отношения к природе и космосу), теоцентризма (отношения к Богу), антропоцентризма (признания ценности отдельной личности) и социоцентризма (отношения к обществу). При этом основополагающим компонентом подобной интеграции является нравственная выверенность русского человека, человеконаправленность в межличностных отношениях, основанная на уважении и любви к другим людям, смысл которых состоит в признании за другим человеком центрального значения, что является вершиной его нравственного восхождения.
Человек рассматривался как существо разумное и нуждающееся в самопознании и рефлексии. Н. А. Бердяев был убежден в том, что человечество, самосовершенствуясь, имманентную помощь находит в себе самом, «если дерзнет раскрыть в себе творческим актом все силы Бога и мира» [5, с. 256]. Одновременно существовало устойчивое убеждение в том, что русский человек учится открывать в себе скрытые возможности для реализации потенциала человечности, духовности и гуманизма лишь посредством страдания и преодоления трудностей, солидарности, поддержки слабого, жертвенности и мужественного самоотречения. Это, в свою очередь, способствовало формированию критического отношения к аскетизму как к «социально-специализированному» антигуманизму и было связано с вопросом свободы человека в широкой социальной постановке.
В то же время Н. О. Лосский подчеркивал, что «существенная сторона любви состоит в том, что любимое включается мною в состав моей сущности, становится онтологически спаянным с моим «я» и моей жизнью [6]. Любовь в данном контексте рассматривается как перенесение жизненного интереса человека из себя на другого, с учетом собственного коррелята, реализация которой происходила через формирование патриотичности русского человека, отрицающей понимание исключительности русского народа и национальных распрей, т. е. опирающаяся на «всемирную» отзывчивость русской души. Подтверждая данный тезис, Ф.М. Достоевский пишет: «Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только... стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите» [7].
Это детерминирует появление русской идеи — признания за Россией особого этнографического мира, в котором человек в процессе его «национально-вселенского самопознания» находится под покровительством Софии (духовности), если не отделяет себя от Родины, от национальнокультурных корней, духовного наследия, т. е. чувствует себя неотъемлемой частью социума, вырабатывая в себе качества психологического коллективизма и нравственного индивидуализма. С одной стороны, соборный характер его мышления, неспособность удовлетворять свои потребности с помощью своих единичных сил, делает для него общение с другими неизбежным, а с другой — свободолюбие, гордый нрав и индивидуальная самобытность диктуют потребность жить по собственным убеждениям. Развивая эту идею, братья И. С. и К. С. Аксаковы утверждали, что наше Отечество не похоже ни на одну страну и ее отличия определяются следующими факторами: воплощением Царствия Божия в сердце и Царствия Небесного на земле; открытостью России миру; полиэтничностью страны, где каждая нация — субэтнос русского народа; признанием за Россией ее особого статуса («третий Рим») как основы единения славянских и православных культур мира.
Таким образом, при анализе сущностных проявлений гуманистической традиции в отечественной социально-философской мысли следует определить многообразие форм ее выражения в педагогической теории на основе наличия четко прослеживаемой внутренней связи философии и духовной культуры с образованием. Рассмотрим данное положение более детально на примере наиболее характерных гуманистических интенций существующего историко-педагогического наследия:
1. Идею формирования целостной личности в ее единстве с социальной всеобщностью можно рассматривать на основе традиций, сформировавшихся как в народной, так и в секуляризованной дворянской педагогике XVIII— XIX вв. Педагогическая мысль на Руси изначально выражалась в светских поучениях и наставлениях (Владимира Мономаха, Иоанна Златоуста), церковной (жития святых, псалтыри, часословы, катехизис) и переводной литературе (изборники), в которых нашли отражение нравственно-рели-гиозные ориентиры русского человека. В качестве таковых выступали принципы «мирского», «домовнего» и «душевного» строения, отвечающие идее целостности и единства формирования духовной, природной и социальной составляющей человеческой личности. Становление отечественной гуманистической мысли нельзя рассматривать отдельно от принятия христианства, тесно связавшего Древнюю Русь с Византией. Философско-педагогическая мысль этого периода практически сливается с религией. Вопросы о мироздании, о человеке и его месте в природе и обществе рассматривались в древних летописях, сказаниях и повестях, характерной направленностью содержания которых явилось: обоснование включенности Русской земли в общемировой исторический процесс; изложение основных правил жизнедеятельности, взглядов на мир как творение Бога, на человеческую историю как арену борьбы Добра и Зла; углубленное изучение душевной человеческой природы, приведшей к представлению о человеке как «образе и подобии Бога», властелине «сотворенного» Богом мира, наместнике Бога на земле, призванном своим трудом поддерживать гармонию и порядок в мире. В свою очередь, практика воспитания и
обучения в России носила семейно-домашний характер и позволяла, с одной стороны, учитывать аксиологическое своеобразие детства как значимого периода в жизни человека для реализации родового предназначения каждого члена семьи, а с другой — подавляло его самостоятельность и активность посредством необходимости следования законам патриархата. При этом именно гуманистический потенциал семейных традиций позволял осуществлять преемственность поколений на фундаменте любви, духовной щедрости и доброты, определяющих высокую устойчивость отечественного социума к внешним разрушительным воздействиям и испытаниям и формировать высокий уровень патриотизма, трудолюбия, нравственности и привязанности к семье. В духе «семейственности» в России организовывались как монастырские общины, так и первые светские государственные учебные учреждения конца XVII — начала XIX в. (цифирные школы, пансионы, кадетские и пажеские корпуса, воспитательные дома, женские институты и др.), которые ориентировались на идеи общинности, всеобщности и соборности, приучали к соблюдению «равновесия» между «я» и «мы» (Н. А. Бердяев), к проникновению идей «сыновства и братства» (Н. Ф. Федоров) при выстраивании индивидуальной жизни.
2. В контексте «русской идеи» этническая целостность и индивидуальное своеобразие русского человека проявляются согласно заветам Сергия Радонежского в том, что любовь к людям — это «непрерывное восхождение к нравственному совершенству путем мужественного самоотречения» [8, с. 295]. При этом наиболее фундаментальными качествами русского человека являются психологический коллективизм при глубоком нравственном индивидуализме, которые проявляются в постоянном стремлении к солидарности, к поддержке слабого, к жертвенности, т. е. всеединству, а с другой стороны — в неподчиненности нравственному идеалу, в стремлении к внутренней свободе и самостоятельности, порождая идею соборности и единения. Эгоистическая природа человека является нормативной для западной либерализованной модели мира и отражается в принятии педагогического индивидуализма, в то время как в русской педагогической традиции преобладает тенденция воспитания в духе коллективизма и всеобщности. Русского человека влечет не самоутверждение, а самоотречение, так как для него характерно соотношение не мира с собой, а себя с миром. В связи с этим гуманистический индивидуализм определяется «интересом человека к самому себе, к своему внутреннему миру... интересом во внешнем мире преимущественно к другому человеку... убеждением в высоком достоинстве человеческой природы вообще и в неотъемлемом праве человека развивать свои способности, удовлетворять свои потребности... интересом к окружающей действительности, поскольку она имеет влияние на человека» [9, с. 161]. Отечественные философы, религиозные деятели второй половины XIX века размышляли об образовании подрастающего поколения, связывая с проблемой постижения человеком собственного смысла жизни, его достойного места в человеческом обществе, христианского преображения жизни человека посредством общечеловеческих ценностей — истины, добра и красоты.
3. В то же время своеобразие целостности и единства человеческой сущности связывается в отечественной культурной традиции с необходи-
мостью формирования определенного уровня ее взаимодействия с окружающей природой, которая выступает в качестве действенного поставщика воспитательных ценностей в сфере формирования человеческой личности. Их соотношение определяется потребностью человека рассматривать себя как бинарное природное и социальное существо в единстве этих двух статусных положений личности. Для русского человека природа имеет духовно-космическую значимость как божье творение, его храм, несущий в себе гармонию, красоту и эстетичность (Н. А. Бердяев, В. В. Зеньковский, С. А. Рачинский, Л. Н. Толстой). Своеобразие философско-религиозного понимания природы дает человеку возможность ощущать себя ее неотъемлемой частью, переживая свое единение с природой как естественным наставником и воспитателем, который становится одним из возможных путей приобщения ребенка к постижению прекрасного и божественного в самом человеке и в его ближайшем окружении. Именно посредством родной природы приходит формирование цельной личности, осознающей и ощущающей свое единство с окружающей средой (К. Д. Ушинский). В педагогической теории данные положения получают свое отражение в разработанном принципе «природосообразности», связанном с осознанием специфики как «внешней», так и «внутренней» природы ребенка, его естественной и божественной сущности. Сообразность с природой позволяет сформулировать идею индивидуального подхода к воспитанникам на основе определения их естественных особенностей, способностей и индивидуального своеобразия.
4. Проявление целостности находит свое отражение также в педагогической идее признания ценности воспитательно-образовательного воздействия на личность широкого спектра бытовых, житейских знаний. В русской культуре сформировалось представление о том, что образование не несет в себе лишь рациональный элемент, подчиненный научному знанию и разуму на основе целенаправленного просвещения, целостного развития «сердца, разума, тела» (Н. И. Новиков). Рассматривая сущность образования человека, И. А. Ильин писал: «Свобода... дается человеку... не для беспредметного блуждания и произволения, а для самостоятельного нахождения предмета и пребывания в нем. Только так возникает и зреет духовная культура. ...Вся жизнь русского народа могла бы быть выражена и изображена так: свободно созерцающее сердце искало и находило свой верный и достойный Предмет. По-своему находило его сердце юродивого, по-своему сердце странника и паломника; по-своему предавалось религиозному предметовидению русское отшельничество и старчество; по-своему... вынашивала свои славные традиции русская армия, по-своему же несло тягловое служение русское крестьянство и по-своему же вынашивало русское боярство традиции русской православной государственности; по-своему утверждали свое предметное видение те русские праведники, которыми держалась русская земля...» [10, с. 321]. Человек имеет ценностными ориентациями избранную традицию сохранения собственного предназначения, но при этом должен пребывать в любви, вере, милосердии, что определяло устремленность к духовному восхождению жизненной программы русского человека, а в конечном счете — его образованности. Появляется обоснование учения о двойственности истины, где
критерием «естественной истины» является человеческий разум, а «богословские истины» принимаются на веру.
Таким образом, в отечественном педагогическом наследии понятие гуманистической интенции основывается как на идеях и ценностях христианства, так и на народном понимании человечности и включает в себя такие частные черты, как: верность истине, справедливость, «соприрод-ность» с другими людьми, любовь к Родине, уважение и практическая помощь другим народам, соборность, народность, единство духовного и социального опыта в поиске абсолютного добра (Н. А. Бердяев, И. А. Ильин,
B. С. Соловьев, И. В. Киреевский, А. С. Хомяков и др.). На основе накопления и осмысления знаний о человеке и его «природе» происходит непрерывное становление и развитие педагогики как науки, что позволяет сегодня концептуально обосновать и практически реализовать принцип духовной целостности и единства в отечественной педагогике с учетом выделенных интенций, оптимально гуманизируя социум и экстраполируя понимание исходных принципов гуманизма в их национальноисторическом, общечеловеческом измерении на педагогическую теорию и практику.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Ушинский К. Д. Избр. пед. соч. — М., 1954. — Т. 11.
2. Федоров Ю. М. Сумма антропологий. Расширяющаяся вселенная абсолюта: Автореф. дис. ... д-ра филос. наук. — Тюмень, 1995.
3. Русская школа: Духовно-нравственные проблемы воспитания. — М., 1996.
4. Чаадаев П. Я. Философические письма. Письмо первое //Сочинения. — М., 1989. - С. 24-25.
5. Бердяев Н. А. Смысл творчества // Из истории отечественной философской мысли. — М., 1989.
6. Лосский Н. О. Условия абсолютного добра. — М., 1991.
7. Дань признательной любви // Русские писатели о Пушкине. — Л., 1979. —
C. 65.
8. Борисов Н. С. И свеча бы не угасла... Исторический портрет Сергия Радонежского. — М., 1990.
9. Корелин М. Ранний итальянский гуманизм и его историография. — М., 1892. - Т. 2.
10. Ильин И. А. О русской идее // Избр. статьи. — М., 1993.
