CC BY
25
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2023. Т. 64. № 3
Научная статья УДК 347.45/.47
А. М. яблуновская*
грубая неосторожность страхователя или выгодоприобретателя в страховании ответственности
Аннотация. В статье анализируется понятие грубой неосторожности в наступлении страхового случая и его правовое значение для страхования ответственности. Широкое толкование грубой неосторожности в судебной практике приводит к увеличению числа случаев отказа в выплате страхового возмещения. По этой причине таможенные представители и другие профессиональные участники оборота не могут воспользоваться страховой защитой в ситуациях, для которых такая защита предусмотрена. Автор на примерах судебной практики обосновывает необходимость при определении грубой неосторожности анализировать все элементы страхового случая в целом, а не только поведение стороны, предшествующее этому случаю. Кроме того, в статье автор затрагивает актуальный в настоящее время вопрос о допустимости предусматривать в договоре возможность освобождения страховщика от выплаты возмещения. Автор приходит к выводу, что правила касательно грубой неосторожности в наступлении страхового случая следует считать императивными, т. к. такая форма вины не исключает случайности, характерной для страховых отношений. По мнению автора, защитить интересы страховщика в связи с повышением риска наступления страхового случая в связи с грубой неосторожностью позволяют правила ст. 959 ГКРФ.
Ключевые слова: страхование ответственности, грубая неосторожность, страховой случай, освобождение страховщика от выплаты, вина, страховой риск.
Для цитирования: Яблуновская А. М. Правовое значение грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя в страховании ответственности // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 2023. № 3. С. 154—170.
DOI: 10.55959/М^Ш130-0113-11-64-3-11
* Ангелина Михайловна Яблуновская — аспирант кафедры гражданского права, юридический факультет, МГУ имени М. В. Ломоносова (Москва, Россия); уаЫ1ипоу§кауа0796@ gmail.com
© Яблуновская А. М., 2023.
Одним из широко обсуждаемых вопросов в области страхового права является вопрос о допустимости освобождать страховщика от выплаты страхового возмещения в ситуациях, когда страховой случай наступил вследствие грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя.
Широко известно, что понимание вины в гражданском праве отличается от ее уголовно-правового понимания: в гражданском праве оно основано на объективном стандарте поведения, а не на психическом отношении лица к содеянному1. В деликтном праве грубая неосторожность подразумевает несоблюдение простых и элементарных правил поведения, известных каждому, в остальных случаях речь идет о легкой небрежности2. Что касается договорного права, то здесь вина более объективирована: используется критерий заботливости и осмотрительности, которые должны проявлять разумные и добросовестные субъекты при принятии на себя обязательств определенного вида для надлежащего исполнения обязательств (ст. 401 ГК РФ). Согласно позиции, изложенной в п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»3, если негативные последствия ненадлежащего осуществления прав возникли при степени заботливости и осмотрительности выше минимальной, но ниже должной, они могут быть квалифицированы как причиненные по неосторожности. В связи с этим становится интересно, как суды разграничивают умысел и грубую неосторожность применительно к страхованию ответственности.
Так, в качестве неосторожности может быть квалифицировано бездействие арбитражного управляющего по оспариванию сделок, вызванное отсутствием у него необходимых для этого доказательств. Вина при таком бездействии не может быть квалифицирована как умысел4.
Примером неосторожности также является ненадлежащая проверка нотариусом полномочий стороны по удостоверяемой им сделке купли-продажи квартиры, которая впоследствии была признана недействительной. При проверке документов и возникающих на их основании полномочий нотариус должен проявлять
1 См.: Гражданское право: Учеб.: В 4 т. / Отв. ред. Е. А. Суханов. М., 2020. Т. 4. С. 496.
2 Там же. С. 497.
3 Постановление Пленума ВС РФ от 24.03.2016 г.: Доступ из СПС «Консультант-Плюс: Версия Проф» (дата обращения: 20.12.2022).
4 Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23.10.2020 г. № 09АП-10703/2020-ГК, 09АП-1137/2020-ГК: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 01.04.2023).
заботливость и осмотрительность с учетом предоставленных ему информационных возможностей. Ненадлежащая нотариальная проверка полномочий в таком случае не освобождает страховщика от выплаты страхового возмещения5.
Неосторожность может выражаться в нарушении правил безопасной эксплуатации и запретов, повлекшее последствия, которые сторона, действовавшая неосторожно, могла и должна была предвидеть, но рассчитывала на предотвращение убытков, либо по какой-то субъективной причине не предвидела их6.
Применительно к рассмотрению споров по делам, связанным со страхованием ответственности арбитражных управляющих, интересно суждение о границах между умыслом и грубой неосторожностью, что одного лишь факта нарушения арбитражным управляющим правовых норм о банкротстве недостаточно для регрессного требования страховщика, так как эти нормы могут быть нарушены вследствие грубой неосторожности7.
Применительно к вопросу о грубой неосторожности особенно интересно дело, рассмотренное Верховным Судом РФ, фабула которого состояла в следующем8. Таможенный представитель действовал в интересах своего клиента, предварительно заключив с ним договор и получив от клиента денежные средства для оплаты таможенных платежей. Далее, приказом Федеральной таможенной службы таможенный представитель был исключен из соответствующего реестра и, следовательно, не мог исполнять свои обязательства по договору с клиентом. По этой причине товар был передан таможенным представителем на хранение, услуги склада временного хранения были им оплачены.
Затем клиент потребовал от таможенного представителя вернуть перечисленные ранее денежные средства для уплаты таможенных сборов, проценты на эти средства по ст. 395 ГК РФ и расходы на хранение товара в качестве убытков. Ответственность таможенного представителя была застрахована, страховщик был привлечен к участию в деле как соответчик. Суд первой инстан-
5 Обзор судебной практики ВС Чувашской Республики по гражданским и административным делам № 2/2020 г.: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 01.04.2023).
6 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 19.02.2018 № 305-ЭС17-22946: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 01.04.2023).
7 П. 21 Обзора судебной практики ВС РФ № 5 (2017), утв. 27.12.2017 г.: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 01.04.2023).
8 Определение Верховного Суда Российской Федерации № 211-ПЭК22 от 01.08.2022 г.: URL: kad.arbitr.ru/Document/Pdf/a2b4715e-1c87-486c-a4ba-ed848a8c0d65/ b49c0996-79a0-491f-9ca8 40600cddbb2c/A33-28974-2019_20220801_0predelenie. pdf?isAddStamp=True
ции требования к страховщику не удовлетворил, ссылаясь на то, что они не соответствуют параметрам страхового случая, т. к. событие возникло не в результате ошибки (грубой неосторожности) страхователя.
Суд апелляционной инстанции счел, что наступил страховой случай: необеспечение сохранности перечисленных таможенному представителю средств и их нецелевое использование повлекло нарушение его обязательств. Необеспечение сохранности средств и факт непоступления в счет таможенных платежей (по целевому назначению), а также убытки в виде расходов на хранение товара не могут считаться умышленными действиями страхователя, поэтому страховщик должен выплатить возмещение. Такая квалификация фактов была поддержана в кассации.
Страховщик настаивал на своем освобождении от выплаты возмещения, ссылаясь на то, что договор страхования покрывает риск ответственности таможенного представителя, если нарушение, вызвавшее ее, связано с «непреднамеренными, неумышленными, ошибочными действиями (бездействием)». Суды апелляционной и кассационной инстанции сочли доводы страховщика как попытку сузить страховое покрытие, что противоречит существу страхования ответственности таможенных представителей. Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ поддержала доводы суда первой инстанции, мотивируя это тем, что поведение страхователя «подпадает под исключения из страхового покрытия». Однако, кроме указания на отсутствие непреднамеренности возникших обстоятельств, более подробной аргументации и глубокого анализа препятствий для признания произошедших обстоятельств страховым случаем представлено не было.
Полагаем, что позиция, согласно которой действия таможенного представителя не могут быть охарактеризованы как ошибка, непреднамеренное поведение в силу того, что решение об исключении страхователя из реестра таможенных представителей является законным, и что по этой причине страховщика следует освободить от выплаты страхового возмещения, не является абсолютно однозначным для аналогичных ситуаций. К основаниям для исключения таможенного представителя из этого реестра в том числе относится неисполнение таможенным представителем обязанностей предоставлять в таможенные органы отчетность, не распространять конфиденциальную информацию, ставшую им известной в результате сотрудничества с клиентами, и т.д9.
9 Ст. 403 Таможенного кодекса Евразийского экономического союза (ред. от 29.05.2019 г.) (приложение № 1 к Договору о Таможенном кодексе ЕАЭС): Доступ из
Если обобщить, все эти требования, которые необходимо соблюдать для того, чтобы быть включенным в реестр таможенных представителей, связаны с особенностями осуществления их деятельности как профессиональной. Поскольку таможенный представитель — это профессионально действующее юридическое лицо со своим штатом наемных сотрудников с разным функционалом, то нетрудно предположить, что в ходе фактического осуществления всех этих обязанностей могут возникать ошибки и халатность, в отсутствие намерений нарушать предписанные им правила. Нарушение таких правил само по себе еще не может свидетельствовать об отсутствии непреднамеренности страхователя в возникновении опасности. Деятельность таможенных представителей легко можно сравнить и с юридическими фирмами, которые также могут страховать свою ответственность за ошибки и упущения, нарушения правил, определенного стандарта поведения, которые могут допустить их сотрудники. Из этого следует, что применение к страховым правоотношениям общего гражданско-правового понимания грубой неосторожности без учета особенности страховых правоотношений приводит к противоречию самого смысла страхования и нарушению интересов контрагентов профессиональных участников оборота, так как они не могут использовать социальное назначение и все преимущества страхования ответственности как правового института. В частности, контрагентам таких профессиональных субъектов придется защищать свои интересы, исходя из имущественных возможностей профессионалов; возмещение из страхового фонда для них становится недоступным. Такой консервативный подход судебной практики в вопросах определения степени вины страхователей и освобождении страховщиков от выплат нарушает интересы и самих профессиональных субъектов, перечисливших страховую премию страховщику, так как фактически они продолжают нести на себе не только имущественные риски в связи с предъявлением к ним требований от клиентов, но также и репута-ционные риски, в связи с тем, что их поведение квалифицируется как преднамеренное.
Руководствуясь подходом, которого мы придерживаемся в вопросе правил определения вины в страховом праве, полагаем, что как грубую неосторожность страхователя следует квалифицировать вину в тех случаях, когда ее нельзя квалифицировать как умысел. Причем, выясняя степень вины, необходимо охватывать страховой случай целиком, со всеми входящими в него элемента-
СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 01.04.2023).
ми, а не только само создание опасности, формальное нарушение каких-либо установленных правил. Страхователь может нарушить правила по легкой или грубой неосторожности, но вовсе не предвидеть всех тех последствий (убытков), которые это нарушение вызовет, заблуждаться.
Однако российская правоприменительная практика идет по другому пути и оценивает на предмет грубой неосторожности поведение страхователя или выгодоприобретателя, предшествующее наступлению события (опасность), после наступления которого встает вопрос о выплате страхового возмещения. Грубая неосторожность понимается как неприятие лицом, имеющим соответствующие возможности, мер для предотвращения наступившей опасности, в результате которой наступает страховой случай.
В разных странах по-разному решается вопрос о правовом значении грубой неосторожности для обязанности страховщика выплатить страховое возмещение. В Германии, по общему правилу, в результате отказа от принципа «все или ничего» в ходе реформы страхового права 2008 г. грубая неосторожность позволяет снизить размер страхового возмещения по договору страхования. Во Франции страховщик освобождается от выплаты возмещения только в случаях, когда в полисе однозначно и четко сформулированы соответствующие исключения, а также в случае умысла страхователя. Вину страхователя здесь оценивают с позиции потерпевшего как лица, заинтересованного в страховой защите. В Великобритании грубая неосторожность не исключается договором из страхового покрытия в страховании ответственности и охватывается им в силу закона10.
Рассматриваемая проблема не является новой для современной российской цивилистики, многие аргументы, используемые в современных дискуссиях, содержатся в работах дореволюционных цивилистов. Сторонником того, чтобы страхование охватывало также неосторожность страхователя, является О. А. Ноткин11. Штраф, установленный за пожар, возникший в результате несоблюдения мер предосторожности, по его мнению, лишен карательного характера, поэтому выплата возмещения в таком случае не может считаться сделкой, запрещенной законом. По словам С. Е. Лиона, судебная практика не освобождала страховщика от выплат в случае неосторожной вины страхователя12, в качестве
10 См.: Очерки страхового права зарубежных стран / Под ред. С. В. Дедикова, А. Г. Архиповой. М., 2022. С. 285-292.
11 См.: Ноткин О. А. Страхование имуществ по русскому законодательству. Киев, 1888. С. 17.
12 См.: Лион С. Е. Договор страхования по русскому праву. М., 1892. С. 54
аргументов против того, чтобы в случае неосторожности страхователя ему выплачивалось возмещение, указывались следующие. «Творцом несчастия» в этом случае является сам страхователь, страховщик отвечает несет на себе риск «несчастий», которые «падают на страхователя в силу случая, а за свою вину всякий отвечает сам». Причем виной страхователя признается и вина третьих лиц, так как для страхования необходим «нечаянный случай», одной случайности по отношению к страхователю недостаточно13. Кроме того, страхование на случай неосторожности, как и умысла противоречило бы общественному порядку. Также приводились аргументы о снижении степени осмотрительного поведения страхователя, если страховое возмещение будет выплачено, несмотря на неосторожность последнего (обсуждаемая ныне с позиций экономического анализа права проблема морального риска). Однако С. Е. Лион еще в свое время отмечал, что освобождение страховщика в связи с неосторожностью страхователя породит злоупотребления страховщиков и бесконечные судебные споры, так как не всегда возможно разграничить случай и неосторожность. Это может дискредитировать институт страхования в глазах общества.
В советское время грубая неосторожность страхователя или выгодоприобретателя освобождала страховщика от выплат во всех случаях кроме страхования жизни. По словам В. И. Серебровско-го, по общему правилу недопустимо перекладывать на страховщика ответственность за вину страхователя, так как это открыло бы последнему возможности для злоупотреблений, но в некоторых случаях из этого правила могут быть допущены исключения, так как свойства страховых операций в некоторых случаях вызывают необходимость распространить ответственность страховщика также на случаи умысла и грубой небрежности. Среди примеров таких исключительных случаев В. И. Серебровский приводит страхование ответственности14.
Ст. 963 ГК РФ предусматривает, что в случае грубой неосторожности страховщик освобождается от выплаты страхового возмещения только в случаях, предусмотренных законом. Такая возможность ныне предусмотрена только ст. 265 КТМ. В связи с этим в российской доктрине страхового права предметом обширной дискуссии стал вопрос о том, возможно ли расширить перечень этих случаев договором. Среди современных авторов встречаются
13 См.: Опыт теории страхового договора. Казань, 1875. С. 99-101.
14 См.: Серебровский В. И. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003.
следующие позиции. Сторонники диспозитивности положений п. 2 ст. 963 ГК РФ строят свои аргументы на основе рассуждений о свободе договора и ее пределах. Ю. Б. Фогельсон пишет о том, что, если законодатель не относит грубую неосторожность к договорным основаниям для освобождения страховщика от выплаты возмещения, ему следовало бы делать норму об этом более определенной. Сам Ю. Б. Фогельсон является сторонником договорных оснований для отказа в выплате страхового возмещения, так как это «позволит более гибко работать на рынке»: чем больше в страховке оснований для освобождения страховщика от выплат, тем она дешевле, что дает страхователю самому выбирать страховку в зависимости от своих финансовых возможностей. Кроме того, ограничение свободы договора, по его словам, должно быть связано с достижением конституционно значимой цели, однако однозначно не ясно, в чьих интересах действует указанное ограничение. Рассуждения о том, что всякая вина противоречит категории «страховой случай», так как последний носит объективный характер, лишены оснований. В противном случае страхование ответственности было бы невозможно.
A. И. Худяков писал об императивном характере п. 2 ст. 963 ГК РФ и невозможности договором страхования предусмотреть иное в силу буквального толкования15.
B. В. Алейникова, исследовав судебную практику, в том числе по вопросу о возможности исключить случаи грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя из страхового покрытия, указывает на отсутствие единой позиции по этому вопросу о возможности устанавливать договором дополнительные основания для освобождения страховщик от выплаты возмещения. Конституционный суд РФ квалифицирует норму о грубой неосторожности как диспозитивную, ссылаясь на принцип свободы договора16, однако суды общей юрисдикции17 придерживаются противоположной позиции18. В. П. Рак является сторон-
15 См.: Худяков А. И. Теория страхования. М., 2010.
16 Определение Конституционного Суда РФ от 20.11.2008 г. № 1006-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Евдокимовой Елены Юрьевны на нарушение ее конституционных прав статьей 964 Гражданского кодекса Российской Федерации»: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 01.04.2023).
17 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 г. № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан»; Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28.11.2003 г. № 75 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования»: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 01.04.2023).
18 См.: Алейникова В. В. Отказ в выплате по договорам страхования в российской правоприменительной практике: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф»
ником того, чтобы разграничивать последствия грубой и простой неосторожности в части размеры выплачиваемого страхового возмещения: простая неосторожность должна пропорционально приводить к снижению размера страховой выплаты19.
В Концепции предлагается предусмотреть в законодательстве возможность договором страхования предусмотреть снижение размера страхового возмещения в случае грубой неосторожности при условии, что договор страхования заключен субъектами предпринимательской деятельности. При этом такая возможность не должна быть предусмотрена для обязательного страхования или добровольного страхования, используемого в ходе ведения определенной деятельности, так как такое страхование предназначено для того, чтобы предоставить гарантированную страховую защиту. Таким образом достигается отказ от принципа «все или ничего» и решается вопрос о снижении превентивной функции гражданской ответственности в случае грубой неосторожности страхователя.
Таким образом, ни в доктрине, ни в судебной практике не выработан единый ответ на вопрос о том, верно ли освобождать страховщика от выплаты возмещения в случае грубой неосторожности страхователя, только если это прямо предусмотрено законом, и стоит ли в этом вопросе допускать свободу договора.
В общем виде в современных условиях позиция законодателя по вопросу грубой неосторожности представляется нам верной по следующим причинам.
Во-первых, аргументация противников этой позиции, связанная с моральным риском страхователя и негативным влиянием покрытия страхованием случаев грубой неосторожности на превентивную функцию ответственности, равно как и экономический анализ права, имеет свои пределы. Ярким примером этому служит опыт Новой Зеландии, где в области телесных повреждений от несчастных случаев, в частности из-за дорожно-транспортных происшествий, применялась компенсационная модель страхования. Эта модель была разработана скандинавскими специалистами20 и подразумевала, что вместо привычного
(дата обращения: 01.04.2023).
19 См.: Рак В. П. Суброгация в страховании: основные проблемы в сравнительно-правовой перспективе II Договоры и обязательства: Сб. работ выпускников Российской школы частного права при Исследовательском центре частного права имени С. С. Алексеева при Президенте Российской Федерации: В 2 т. I Сост., отв. ред. А. В. Егоров, А. А. Новицкая. Т. 2: Особенная часть. М., 2018. С. 868.
20 Hellner J. Compensation for Personal Injuries in Sweden — A Reconsidered View; The New Swedish Tort Liability Act. Modern Swedish Perspectives II Amer. J. Comp. L. 1986. N 3; Palmer G. W. R. Accident Compensation in New Zealand: The First Two Years II Ibid. 1977. N 1;
сочетания «деликтная ответственность + страхование» использовалось только страхование, а нормы права, регулирующие вопросы причинения вреда, подлежали ограниченному применению; деликтное обязательство было промежуточным этапом и имело значение только с точки зрения наличия оснований для выплаты возмещения. В литературе была очень популярна критика этой модели из-за того, что она подрывает превентивную функцию деликтной ответственности и частично подменяет собой социальное страхование21. Однако спустя определенное время после внедрения этой модели исследователями этой модели было отмечено, что автовладельцам, несмотря на наличие страховки, все равно не выгодно вести себя менее осмотрительно, ведь они также рискуют пострадать в результате ДТП. По словам Махони (Mahoney), угроза уголовной ответственности намного больше сдерживает автовладельцев от причинения вреда, чем последствия ДТП в рамках норм, отличных от уголовного права22. Кроме того, социологические исследования в этой области показали, что использование такого страхования в целом, несмотря на неутешительные прогнозы, не привело к увеличению числа аварий и летальных исходов в результате последних. Другое дело, что потенциальные жертвы ДТП стали вести себя менее осмотрительно, так как, по словам Брауна (Brown), увеличилось число случаев потенциально опасного поведения23.
Во-вторых, как указано выше, граница между грубой неосторожностью и умыслом определяется степенью проявленной заботливости и осмотрительности: при грубой неосторожности она выше минимальной, но ниже должной. Однако при минимальной степени заботливости и осмотрительности элемент случайности все равно сохраняется, другое дело что страхователь, нарушая, проявляя минимальный стандарт определённого поведения, увеличивает риск наступления своей ответственности. По нашему мнению, если выбирать механизм, который воспрепятствует ослаблению превентивной функции гражданской ответственности из-за ее страхования, и пытаться решить проблему морального риска в условиях грубой неосторожности, то целесообразнее всего
Harris D. R. Accident Compensation in New Zealand: A Comprehensive Insurance System // Modern L. Rev. 1974. Vol. 37. N 4. P. 361-376.
21 Wagner G. Tort Law and Liability Insurance // The Geneva Papers. 2006. N 31. P. 277292.
22 Mahoney R. New Zealand's Accident Compensation Scheme: A Reassessment // Amer. J. Comp. L. 1992. Vol. 40. N 1.
23 Brown C. Deterrence in Tort and No-Fault: The New Zealand Experience // Calif. L. Rev. 1985. Vol. 73. N 3.
это делать с помощью правил об увеличении страхового риска в период действия договора страхования (ст. 959 ГК РФ). Согласно указанным правилам, страхователь или выгодоприобретатель обязан незамедлительно сообщать страховщику о ставших ему известных значительных изменениях в обстоятельствах, если они могут повлиять на увеличение страхового риска. Уведомленный об изменениях страховщик вправе требовать изменений условий договора или уплаты дополнительной страховой премии, рассчитанной с учетом увеличенного риска. В случае неуведомления страховщика об увеличивающих страховой риск обстоятельствах страховщик вправе расторгнуть договор и потребовать возмещения убытков. Учитывая, что в качестве санкций за неисполнение страхователем указанной информационной обязанности перед страховщиком de lege ferenda предлагается в зависимости от степени вины страхователя предусмотреть для страховщика отказ от договора, удержание уплаченной страховой премии и возмещение убытков в случае умысла страхователя, а в случае грубой неосторожности — отказ от договора и удержание страховой премии. Если нарушение информационной обязанности обнаружилось после страхового случая, страховщика предлагается наделить правом на пропорциональное уменьшение размера страхового возмещения24. Использование правил об увеличении страхового риска более эффективно с точки зрения превенции, так как для страхователя (выгодоприобретателя) в случае неисполнения соответствующей информационной обязанности наступают более неблагоприятный последствия в виде расторжения договора страхования и возмещения причиненных этим расторжением убытков (п. 3 ст. 959 ГК РФ), чем освобождение страховщика от выплат или уменьшение их размера, как это предлагается авторами Концепции.
В-третьих, рассуждения против диспозитивного регулирования оснований для освобождения страховщика от выплат, основанные на том, что в противном случае страховщик, аккумулирующий страховой фонд, пользуясь своим экономическим положением, будет злоупотреблять этой возможностью, в современных российских реалиях особенно актуален, в частности для страхования ответственности директоров. Широкая трактовка умысла застрахованного лица в страховании ответственности директоров, социально значимом виде страхования, препятствует
24 П. 33 Концепции развития положений части второй Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре страхования (Одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от
25 сентября 2020 г. № 202/оп-1/2020).
добровольной выплате возмещения страховщиком и приводит к судебным спорам, то возможность диспозитивно устанавливать основание для освобождения от выплаты возмещения приведет к такому же результату, что уменьшит возможности общества по получению возмещения убытков, причиненных недостаточно компетентным директором.
В-четвертых, страхование ответственности существует постольку, поскольку существует риск ее наступления; страхование производно от ответственности. В деликтном праве степень вины, как правило, иррелевантна для определения размера ответственности, поскольку превентивная функция присуща ей, а не страхованию, последнее как правовой институт, обладающий компенсаторной природой, должно учитывать превентивную функцию гражданской ответственности, но на него свои функции, отличные от гражданской ответственности: создание дополнительных гарантий для получения возмещения потерпевшими, защита интересов страхователя от имущественных рисков, связанных с наступлением ответственности и т. п. Поскольку в большинстве случаев в силу компенсаторной функции гражданско-правовой ответственности вред возмещается в равной степени как при умысле причинителя, так и при его грубой небрежности25, и страхование было изобретено для целей компенсации из страхового фонда на случай реализации страхового риска, не ясна причина, по которой одна из форм вины страхователя должна освобождать страховщика от выплат, страхование ответственности в таком случае теряет всякий смысл. Также стоит упомянуть грубой неосторожности выгодоприобретателя.
Таком образом, если вина применительно к страховым правоотношениям определяется так же, как и в гражданском праве вообще, рассуждения о правовом значении степени вины в страховании ответственности должны быть ограничены правовым значением степени вины для наступления ответственности и ее размера, т. е. если степень вины не имеет значения для возникновения самой ответственности и ее размера, недопустимо придавать ей значение в страховых правоотношениях. Из этого следует, что рассуждения про ослабление превентивной функции в случае, если страхование будет покрывать и грубую небрежность тоже, имеют границы и не являются абсолютными.
В-пятых, как указано выше, вина в гражданском праве понимается как формальное несоблюдение определенного стандарта поведения, а не как психическое отношение к содеянному. Однако
25 См.: Гражданское право. Т. 1. С. 530.
формальное несоблюдение определенного стандарта может иметь место в силу различных внутренних, субъективных факторов, которые не имеют юридического значения, например стандарт поведения, минимальный или выше минимального, может быть нарушен в силу ошибки или любого внешнего воздействия на страхователя. Поэтому возникает потребность в «приобретении» страховой защиты. Из этого видно, что страхование ответственности становится необходимым в таких случаях даже при грубой неосторожности. Яркий пример вышесказанному — нарушение таможенных правил даже опытными таможенными брокерами. Также страхование ответственности — это и про снижение репу-тационных рисков, которые особенно имеют место при грубой небрежности. Кроме того, в результате освобождения страховщика от выплаты выгодоприобретатель останется без возмещения или получит меньше, чем мог бы, из-за ошибки страхователя. Из этих рассуждений следует, что значимость позиции касательно возможности освободить страховщика от выплат, основанной на том, что страхование ответственности подрывает превентивную функцию гражданской ответственности, ослабевает в связи с расширением областей применения страхования ответственности и ростом его социального значения. В этих условиях отход от принципа «все или ничего» становится все более популярным.
Кроме того, гражданский процесс, основанный на принципах состязательности и диспозитивности, не всегда позволяет однозначно установить точную форму вины, соответствующую поведению страхователя (выгодоприобретателя) в объективной реальности26. Из этого следует, что поскольку судебное решение, подтверждающее возникновение ответственности и определяющее ее точный размер, имеет обязательную силу и в нем может содержаться оценка поведения страхователя с позиций степени вины, страховщик вправе руководствоваться ей и в вопросах выплаты возмещения. Следовательно, если позволить освобождать страховщика от выплат на основании условий договора страхования, то шанс получить страховое возмещение имеет место только при легкой форме неосторожности (легкая небрежность). Однако такой результат не представляется допустимым, так как определение легкой небрежности зависит от конкретных обстоятельств дела, лишено однозначных критериев и происходит по остаточному принципу: все, что не подпадает под грубую неосторожность, признается легкой небрежностью27. Учитывая
26 Там же.
27 Там же. С. 499.
особую социальную значимость страхования ответственности в некоторых областях применения, такой подход препятствует фактическому использованию страхования в случаях, на которые оно рассчитано. В договорном праве вина определяется исходя из понимания того, как должен вести себя добросовестный и разумный субъект, принявший на себя определенное обязательство, т. е. важен характер обязательства и условия оборота28. Следовательно, в договорном праве вина наиболее объективна и иные факторы, благодаря которым может иметь место объективная вина правонарушителя, не важна. В этих условиях с учетом презумпции вины страхование ответственности особенно востребовано и договорное освобождение страховщика от выплаты возмещения породит все те же негативные последствия, которые были описаны выше.
Поскольку мы полагаем, что грубая неосторожность должна освобождать страховщика от выплаты возмещения только в случаях, предусмотренных законом, постольку возникает вопрос, как определить, в каких случаях грубая неосторожность должна освобождать страховщика от выплаты страхового возмещения и какими критериями следует руководствоваться законодателю. Полагаем, однозначно определить четкий перечень таких критериев невозможно из-за политико-правового характера этого вопроса. Нам представляется, что такое освобождение страховщика должно быть связано с высоко профессиональной сферой деятельности, где нарушение должной степени заботливости и осмотрительности предельно опасно, недопустимо и приведет к чрезвычайному размеру убытков для страховщика.
Таким образом, правила п. 1 ст. 963 ГК РФ о возможности освобождения страховщика от выплат вследствие грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя только в случаях, когда это предусмотрено законом, следует толковать буквально и понимать как императивную норму, так как при грубой неосторожности признак случайности сохраняется, но увеличивается риск наступления страхового случая. Интересы страховщика в связи с повышением степени страхового риска могут быть защищены с помощью механизма, заложенного в ст. 959 ГК РФ. Предоставление страховщику возможности предусмотреть освобождение от выплаты возмещения в случае грубой неосторожности в поведении страхователя или выгодоприобретателя, учитывая широкое применение судами п. 1 ст. 963 ГК РФ, будет приводить к злоупотреблениям страховщика.
28 Там же. С. 531.
Список литературы
1. Лион С. Е. Договор страхования по русскому праву. М., 1892.
2. Ноткин О. А. Страхование имуществ по русскому законодательству. Киев, 1888.
3. Очерки страхового права зарубежных стран / Под ред. С. В. Дедикова, А. Г. Архиповой. М., 2022.
4. Рак В. П. Суброгация в страховании: основные проблемы в сравнительно-правовой перспективе // Договоры и обязательства: Сб. работ выпускников Российской школы частного права при Исследовательском центре частного права имени С. С. Алексеева при Президенте Российской Федерации: В 2 т. / Сост., отв. ред. А. В. Егоров, А. А. Новицкая. Т. 2: Особенная часть. М., 2018.
5. Серебровский В. И. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003.
6. Степанов И. Опыт теории страхового договора. Казань, 1875.
7. Худяков А. И. Теория страхования. М., 2010.
8. Brown C. Deterrence in Tort and No-Fault: The New Zealand Experience // California L. Rev. 1985. Vol. 73. N 3. P. 976-1002.
9. Hellner J. Compensation for Personal Injuries in Sweden — A Reconsidered View; The New Swedish Tort Liability Act. Modern Swedish Perspectives // Amer. J. Comp. L. 1986. N 3. P. 249-276.
10. Palmer G. W.R. Accident Compensation in New Zealand: The First Two Years // Amer. J. Comp. L. 1977. N 1. P. 1-45.
11. Harris D. R. Accident Compensation in New Zealand: A Comprehensive Insurance System // Modern L. Rev. 1974. Vol. 37. N 4. P. 361-376.
12. Mahoney R. New Zealand's Accident Compensation Scheme: A Reassessment // Amer. J. Comp. L. 1992. Vol. 40. N 1. P. 159-211.
13. Wagner G. Tort Law and Liability Insurance // The Geneva Papers. 2006. N 31. P. 277-292.
Статья поступила в редакцию 05.04.2023; одобрена после рецензирования
30.06.2023; принята к публикации 03.07.2023.
Original article Angelina M. Yablunovskaya*
gross negligence of the insured or beneficiary in liability insurance
* Ph. D. Student at the Civil Law Department, Faculty of Law, Lomonosov MSU (Moscow, Russia).
Abstract. The article analyzes the concept of gross negligence in the occurrence of an insured event and its legal significance for liability insurance. The broad interpretation of gross negligence in judicial practice leads to an increase in the number of cases of refusal to pay insurance compensation. For this reason, customs representatives and other professional participants in the turnover cannot use insurance protection in situations for which such protection is provided. Using the examples of judicial practice, the author substantiates the need to analyze all elements of the insured event as a whole, and not only the behavior of the party preceding this case, when determining gross negligence. In addition, in the article the author touches upon the currently relevant issue of the admissibility of providing in the contract the possibility of releasing the insurer from the payment of compensation. The author comes to the conclusion that the rules regarding gross negligence in the occurrence of an insured event should be considered imperative, because this form of guilt does not exclude the randomness characteristic of insurance relations. According to the author, the rules of Article 959 of the Civil Code of the Russian Federation allow to protect the interests of the insurer in connection with the increased risk of an insured event due to gross negligence.
Keywords: liability insurance, gross negligence, insured event, release of the insurer from payment, guilt, insurance risk.
For citation: Yablunovskaya, A.M. (2023). Legal significance of gross negligence of the insured or beneficiary in liability insurance. Lomonosov Law Journal, 3, pp. 154-170 (in Russ.).
Bibliography
1. Lyon, S.E. (1892). Contract insurance under Russian law. Moscow (in Russ.).
2. Notkin, O.A. (1888). Property insurance under Russian law. Kiev (in Russ.).
3. Dedikov, S.V. and Arkhipova, A.G. (Eds.) (2022). Essays on insurance law of foreign countries. Moscow (in Russ.).
4. Serebrovsky, V.I. (2003). Selected works on inheritance and insurance law. Moscow (in Russ.).
5. Stepanov, I. (1875). Experience of insurance contract theory. Kazan (in Russ.).
6. Rak, V.P. (2018). Subrogation in insurance: the main problems in the comparative legal perspective. In A. V., Egorov and A.A., Novitskaya (Eds.) Contracts and obligations: Collection of works by graduates of the Russian School of Private Law at the S. S. Alekseev Private Law Research Center under the President of the Russian Federation: In 2 Vol. Vol. 2: Special part. Moscow (in Russ.).
7. Khudyakov, A.I. (2010). Theory of insurance. Moscow (in Russ.).
8. Brown, C. (1985). Deterrence in Tort and No-Fault: The New Zealand Experience. California Law Review, Vol. 73, 3, pp. 976-1002.
9. Hellner, J. (1986). Compensation for Personal Injuries in Sweden — A Reconsidered View; The New Swedish Tort Liability Act. Modern Swedish Perspectives. The American journal of comparative law, 3, pp. 249-276.
10. Palmer, G.W.R. (1977). Accident Compensation in New Zealand: The First Two Years. The American journal of comparative law, 1, pp. 1-45.
11. Harris, D.R. (1974). Accident Compensation in New Zealand: A Comprehensive Insurance System. The Modern Law Review, Vol. 37, 4, pp. 361—376.
12. Mahoney, R. (1992). New Zealand's Accident Compensation Scheme: A Reassessment. The American Journal of Comparative Law, Vol. 40, 1, pp. 159—211.
13. Wagner, G. (2006). Tort Law and Liability Insurance. The Geneva Papers. 31. pp. 277-292.
The article was submitted 05.04.2023; approved 30.06.2023; accepted 03.07.2023.
