Григорий Львович Арш и его балканские исследования Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Светлана Ивановна ДАНЧЕНКО

Григорий Львович Арш и его балканские исследования

Эта статья посвящена Григорию Львовичу Аршу, одному из ведущих российских историков-балканистов, специалисту в области изучения истории Албании, Греции, международных отношений на Балканах и российско-балканских связей, главному научному сотруднику Отдела истории славянских народов Юго-Восточной Европы в Новое время, доктору исторических наук. У него за плечами — боевой путь на фронтах Великой Отечественной войны, десятилетия научно-исследовательской работы в системе Академии наук СССР, а затем Российской Академии наук, более двухсот научных трудов. Г.Л. Арш — яркий представитель отечественной балканистики, который в значительной мере способствовал, начиная со второй половины XX века, росту ее международного авторитета.

В своей статье мне хотелось бы отдать дань уважения замечательному ученому, незаурядной личности, старшему коллеге, ветерану Великой Отечественной войны, ветерану труда, ветерану балканистики, всецело преданному своему призванию, рассказать о нем самом, его трудах и вкладе в науку.

Г.Л. Арш родился в 1925 г. в г. Архангельск. Он не успел еще окончить среднюю школу, как началась Великая Отечественная война. В январе 1943 г., в неполные 18 лет, он ушел на фронт, был тяжело ранен, долгое время находился на излечении в госпитале и в марте 1945 г. был демобилизован. За боевые заслуги Григорий Львович имеет правительственные награды: 2 ордена — Красной Звезды и Отечественной войны 1-й степени — и медали.

После войны Г.Л. Арш сначала доучивался в школе, а затем, в сентябре 1946 г., поступил на исторический факультет

00<Х>0(ХЮ(Х*Х>00<>0(ХЮ(Х*^^

9

Ленинградского университета, который окончил с отличием в 1951 г. В Университете Григорий Львович прошел блестящую профессиональную подготовку. Его научным руководителем был Николай Павлович Полетика (1896—1988), в конце 1940-х годов — зав. кафедрой истории международных отношений Ленинградского университета. Полетика стал одним из первых в нашей стране исследователей, кто серьезно, на обширной документальной базе, изучал историю возникновения Первой мировой войны. Его книга «Сараевское убийство», изданная в 1930 г., получила громкий резонанс, а труд «Возникновение мировой войны» (1935) был переиздан в 1964 г. Один из учеников Николая Павловича в 1948—1951 гг. А.Б. Давидсон вспоминал о нем: «В своих книгах Полетика очень умело анализировал документы и, сопоставляя их друг с другом, изыскивал скрытую подоплеку событий. Вот этому он и учил нас. То есть — профессионализму работы историка»1. При таком учителе нет ничего удивительного, что стремящиеся к знаниям, трудолюбивые его ученики, и среди них Григорий Арш, уже в студенческие годы делали успехи на научном поприще. Во время учебы в Университете Г.Л. Арш являлся членом студенческого научного кружка, а в 1949 г. опубликовал в «Вестнике Ленинградского университета» свою первую статью: «Британская дипломатия и миссия Лимана фон Сандерса».

После окончания Университета Григорий Львович 3 года преподавал историю — вначале в Ленинградской артиллерийской подготовительной школе, затем в 212-й средней школе г. Ленинграда. Казалось бы, жизнь обрела стабильность и ясные перспективы: он пережил войну, получил прекрасное образование и профессию, имеет работу в замечательном городе. Но... осталась нереализованной мечта юности — стать настоящим, академическим ученым! И чтобы исполнить ее, молодой преподаватель-фронтовик уезжает в Москву, выдерживает серьезные экзамены и в октябре 1954 г. становится аспирантом Института истории АН СССР, в то время головного исторического учреждения в академической системе. В наши дни в аспирантуру академических институтов гуманитарного профиля практически нет конкурса и требования к научной молодежи, по признанию

представителей старшего поколения, весьма снижены. А в начале 1950-х годов стать аспирантом Академии наук СССР было очень большим достижением. И Григорий Львович одержал свою очередную победу.

Научным руководителем Г.Л. Арша был назначен югосла-вист Ю.А. Писарев (затем его сменил турколог А.Ф. Миллер); научной специализацией стала история Албании и Греции, а темой кандидатской диссертации — «Некоторые вопросы истории Южной Албании конца XVIII — начала XIX вв.». Для успешного воплощения замысла аспиранту Аршу было необходимо прежде всего проштудировать огромный объем зарубежной литературы на многих языках, включая албанский и греческий (не самые легкие!), а значит, нужно было их сначала изучить. Разумеется, Григорий Львович от природы очень одарен лингвистически, и это всегда помогало ему в его нелегких трудах. Но колоссальный труд и упорство, даже научный фанатизм, были, конечно, прежде всего, тем более, что в то время в СССР еще не было соответствующих квалифицированных преподавателей. Очень помогала тогдашним академическим аспирантам кафедра иностранных языков АН СССР. Здесь молодые ученые совершенно бесплатно не только сдавали экзамены, но и могли изучить любой иностранный язык. Албанский язык Григорию Львовичу преподавал студент-албанец, обучавшийся в Москве (благо, что отношения с Албанией еще не были прерваны), а новогреческий — грек-политэмигрант. И остальные «нужные» для научной работы языки — итальянский, турецкий, румынский — Г.Л. Арш осваивал благодаря помощи вышеупомянутой кафедры.

После успешного окончания аспирантуры, в октябре 1957 г., Григорий Львович был зачислен в штат Института истории АН СССР, где он вначале работал в секторе новой истории европейских стран, а с августа 1961 г. — в секторе европейских стран народной демократии. В 1958 г. были опубликованы первые его «академические» статьи2, а 9 июля 1959 г. он защитил кандидатскую диссертацию. В 1963 г. на основе этой квалификационной работы молодой ученый издал свою первую монографию — «Албания и Эпир в конце XVIII — начале XIX в. (Западно-балканские пашалыки Османской империи)». Это

был большой успех молодого исследователя, отмеченный его коллегами в СССР и за рубежом.

В 1960-е годы Г.Л. Арш интенсивно работал в архивах, на этот раз по теме, связанной с историей греческого национально-освободительного движения начала XIX в., не оставляя, впрочем, и «албанских» исследований — в 1965 г. была опубликована «Краткая история Албании», в которой он был одним из авторов (в переводе на албанский язык эта книга в 1967 г. была издана в Приштине, в бывшей Югославии).

Но все же в 1960-е годы, в связи с разрывом советско-албанских дипломатических отношений, главное исследовательское внимание Григория Львовича было уделено новой истории Греции и русско-греческим связям. В этот период одна за другой выходят его статьи, в том числе во «Всемирной истории» (Т. 6, 7. М., 1959; М., 1960), в «Исторической энциклопедии» (около 30 заметок), разделы в вузовском учебнике «Новая история. 1640—1789» (М.,1964) и др. В 1965 г. в издательстве «Наука» была опубликована небольшая научно-популярная работа Г.Л. Арша «Тайное общество "Филики Этерия"» (в 1966 г. она была переведена на новогреческий язык и издана в Афинах). Его имя в этот период уже известно в Греции — коллегам ученого и широкой общественности. В 1963 г. в Афинах была издана первая его статья на новогреческом языке под названием «Давние дружеские связи греческого и русского народов». Впоследствии статьи Григория Львовича стали регулярно печататься в греческих изданиях. В 1964—1965 гг. греческая демократическая газета «Авги» («Заря») опубликовала 5 рецензий и аннотаций на его работы.

В 1968 г., в связи с реорганизацией Института истории АН СССР, сотрудники сектора, в котором трудился Г.Л. Арш, были переведены в Институт славяноведения, превратившийся теперь в Институт славяноведения и балканистики. В его рамках появился сектор новой истории балканских народов во главе с будущим академиком Ю.А. Писаревым (1916—1993), где и предстояло теперь работать Григорию Львовичу. Его коллегами по сектору стали слависты, бывшие ученики профессора С.А. Никитина (1901—1979), специалисты по истории Бол-

гарии и Югославии. Именно в этом научном подразделении Григорий Львович завершил и в 1969 г. на Ученом совете Института защитил докторскую диссертацию на тему: «Греческое освободительное движение конца XVIII — начала XIX вв. и русско-греческие связи». 10 апреля 1970 г. ему была присвоена ученая степень доктора исторических наук. В том же году его квалификационная работа была опубликована в издательстве «Наука» в виде монографии «Этеристское движение в России. Освободительная борьба греческого народа в начале XIX в. и русско-греческие связи».

Впоследствии Григорий Львович «переживет» еще две орг-перемены — вначале в качестве сотрудника сектора общебалканских проблем, а затем Отдела истории славянских народов Юго-Восточной Европы в Новое время, когда Институт вновь станет Институтом славяноведения (без добавки «балканистики»). Но эти структурные изменения не играли решающей роли для Арша-ученого, для его творческой судьбы.

В 1974 г. в Институте славяноведения и балканистики АН СССР появилось новое серийное издание, в котором публиковались работы по балканской тематике историков, литературоведов, культурологов, лингвистов. Каждый выпуск был посвящен какой-то важной дате или крупной научной проблеме. Ответственным редактором «Балканских исследований» в 1976 г. стал Г.Л. Арш. Под его редакцией вышло 11 выпусков и среди них: «Проблемы истории и культуры». Вып. 2 (М., 1976); «Освободительные движения на Балканах». Вып. 3 (М., 1978); «Русско-турецкая война 1877—1878 гг. и Балканы». Вып. 4 (М., 1978); «Основные проблемы балканистики в СССР». Вып. 5 (М., 1979); «Культура народов Балкан в новое время». Вып. 6 (М., 1980) и др. И это были не рядовые сборники статей, а фундаментальные труды ведущих отечественных ученых, получавшие сразу же после выхода их из печати высокую оценку специалистов в разных странах. «Балканские исследования» читали, изучали, анализировали балканисты всех поколений. К ним обращаются до сих пор! И, конечно, такой успех и такая репутация были бы невозможны без первоклассной работы ответственного редактора этого издания.

В 1970-е годы, помимо написания индивидуальных работ — монографии «И. Каподистрия и греческое национально-освободительное движение» (М., 1976) и многочисленных статей, Г.Л. Арш принимает участие в масштабном научном проекте — подготовке серии трудов «Международные отношения на Балканах» (отв. редактор — В.Н. Виноградов), охватывающей период с конца XVIII в. и до начала XX в.

Григорий Львович — автор целого ряда разделов по истории Греции, Албании и балканской политики великих держав. В них анализ динамики международной обстановки на Балканах базируется на доскональном знании автором архивных материалов, отечественной и зарубежной научной литературы, других многочисленных источников, а в качестве методологической базы выступают те самые принципы регионального подхода и междисциплинарных исследований, которые ныне являются общепринятыми во всем мире. Разумеется, участие в коллективных трудах обобщающего характера (а кроме «Балканских исследований» и «Международных отношений на Балканах» были и другие, например, «Формирование независимых национальных государств на Балканах» (М., 1986) и др.) отнимало немало времени и сил у Григория Львовича, мечтавшего создавать как можно больше индивидуальных работ. Но таковы были реалии той эпохи, в которой ему пришлось жить и творить. В Институте в 1970—1980-е годы приоритетными являлись именно коллективные труды и издать индивидуальную монографию, даже для доктора наук, было чрезвычайно трудно — не было никаких благотворительных фондов, грантов, спонсоров, частных издательств, существовал лишь скудный лимит институтского листажа, который год от года урезался издательством «Наука». А литературный и исследовательский дар Григория Львовича, на мой взгляд, предполагает прежде всего «книжную» форму воплощения его творческих замыслов. Особенно наглядно это проявилось в его трудах, написанных и изданных уже в XXI веке, о чем речь пойдет ниже.

Очень важным направлением деятельности Г.Л. Арша, с самого начала его научного пути, являлось участие в отечественных и международных конгрессах, съездах, конференциях,

симпозиумах. Трудно точно подсчитать, на скольких научных форумах он представлял сначала советскую, а затем российскую историческую балканистику. Из его ежегодных отчетов, хранящихся в архиве Института, следует, что, начиная с 1970-х годов, он регулярно выступал с докладами и сообщениями, помимо СССР, в Греции, Албании, Турции, Болгарии, Венгрии, Франции, Испании, Румынии. Только в 1981—1985 гг., например, Григорий Львович принял участие в 9 международных и союзных конференциях. И его выступления вызывали неизменный интерес коллег из разных стран, побуждали к научным дискуссиям. В качестве члена Оргкомитета Г.Л. Арш участвовал в подготовке ряда международных конгрессов по изучению Юго-Восточной Европы; советско-греческой конференции, посвященной 200-летию со дня рождения Иоанна Каподист-рии (Москва, май 1976 г.); П-го Международного конгресса по кипрологии (Никосия, апрель 1982 г.) и др. Из значимых зарубежных научных форумов 1980-х годов, на которых прозвучали доклады Григория Львовича, хочется отметить Международный симпозиум «Образ революционной Франции в странах Центральной и Юго-Восточной Европы» (Париж, октябрь К88 г.) и советско-греческий симпозиум «1000-летие культурных и экономических связей между эллинизмом и Россией» (Афины, ноябрь 1988 г.).

В связи с редкой специализацией Г.Л. Арша ему в разные годы руководством Института часто поручалось делать доклады к тем или иным памятным датам. Так, в ноябре 1982 г. он выступил на заседании Бюро Отделения исторических наук АН СССР, посвященном 70-летию провозглашения независимости Албании; в апреле 1984 г. сделал доклад в Институте в связи с 60-летием установления дипломатических отношений между СССР и Грецией и т.д.

Очень непростым временем для отечественной академической науки и тех, кто самоотверженно и преданно служил ей, были 1990-е годы. Пережившие их прекрасно помнят, как научным сотрудникам месяцами не выплачивалась зарплата, как у Институтов не было средств для издания подготовленных трудов и научных командировок, как в стране неудержимо па-

дали авторитет и престиж науки. И как неоднократно на грани закрытия (по разным причинам) был Институт славяноведения. Однако большинство ученых и в этих условиях остались верными своему призванию и специальности и продолжали исследования, несмотря ни на что. Одним из этих подвижников является Г.Л. Арш, который, не взирая на трудности, оставался самим собой, то есть Ученым с большой буквы. И в 1990-е годы научные будни Григория Львовича не изменились: все так же искал он и находил во множестве новые документы в архивах, все так же изучал научную литературу по «своим» темам на многих языках, все так же писал своим неповторимым литературным стилем (автор и редактор в одном лице!) многочисленные труды — статьи, монографии, разделы в коллективных трудах, и все так же использовал любую возможность для контактов с зарубежными коллегами и поддержания за границей престижа российской балканистики.

В 1992 г. издательство «Наука» выпустило коллективную монографию «Краткая история Албании. С древнейших времен до наших дней». Ее ответственным редактором и одним из авторов стал Г.Л. Арш, а само издание до сих пор является главным обобщающим трудом по албанской тематике в отечественной науке.

Несомненным научным достижением 1990-х годов явилось участие Григория Львовича в качестве автора в коллективных трудах, подготовленных и изданных Отделом истории славянских народов Юго-Восточной Европы в Новое время Института славяноведения РАН в рамках нового проекта — «История Балкан в XVIII веке»: «Век Екатерины II. Россия и Балканы» (М., 1998) и «Век Екатерины II. Дела балканские» (М., 2000).

Большой творческой удачей ученого стала публикация в Греции двух его трудов: греческого издания книги «Албания и Эпир в конце XVIII - начале XIX в.» (М., 1963) - в 1994 г., с подготовленным специально для него обширным документальным приложением, а также сборника «Документы из российских архивов. Александр Ипсиланти. Неопубликованная переписка.1816-1828 гг.» (Салоники, 1999)3 — в соавторстве с греческим ученым К. Сволопулосом. Эти труды вызвали боль-

шой резонанс в Греции. В печати было опубликовано несколько положительных отзывов, кроме того Григорий Львович получил личное благодарственное письмо Президента Греческой республики К. Стефанопулоса.

В 1990-е годы значительно реже, чем в предыдущий период, Григорий Львович выезжал за границу для участия в различных научных форумах. И тем не менее его доклады с интересом слушали участники: XVII-го Международного конгресса исторических наук (Мадрид, август 1990 г.), Международного конгресса «Диаспора греков в России» (Афины, май 1992 г.), Первой мировой ассамблеи друзей греческой культуры (Греция, июнь 1993 г.), Международного симпозиума «Греческая миграция в Европе: история и современность» (Франкфурт-на-Майне, июнь 1995 г.) и др.

И в XXI веке Г.Л. Арш не утратил интереса к науке, что видно по его многочисленным трудам. Разделы в коллективных трудах, и прежде всего в многотомной «Истории Балкан», принадлежащие перу ученого, его статьи в журналах и тематических сборниках4 поражают обширной документальной базой, своими мыслями и выводами, а монографии «Иоанн Каподистрия в России (1809—1822)» (СПб., 2003) и «Россия и борьба Греции за освобождение: от Екатерины II до Николая I. Очерки» (М., 2013) являются, как и прежние его книги, академической научной классикой.

Продолжаются в XXI веке и зарубежные научные связи Григория Львовича. В 2007 г. Институт новогреческих исследований (совместно с Институтом славяноведения РАН) издал подготовленный ученым сборник документов «Россия и пашалыки Албании и Эпира (1759—1831)», в котором введены в научный оборот новые источники по истории Албании, Греции, Македонии, Сербии и Черногории. Выход в свет этого труда значительно расширил документальную основу для изучения не только взаимоотношений России и албанских мусульманских правителей, но и в целом мусульманского мира Балкан и России.

В начале XXI века Г.Л. Арш принял активное участие в целом ряде международных научных мероприятий: К-м Конгрессе по изучению Юго-Восточной Европы (Тирана, август

2004 г.), Международном симпозиуме «Проявления европейского и международного филэллинизма» (Вюрцбург, октябрь 2004 г.), симпозиуме «Образ Греции в зеркале наций: рост фил-

эллинизма» (Афины, декабрь 2005 г.).

* * *

Трудно сказать, истории какой из изучаемых стран — Албании или Греции - отдавал и отдает предпочтение Григорий Львович. И «албанские», и «греческие» сюжеты разработаны им детально, с привлечением уникальных, в большинстве своем открытых им самим, в результате многолетних архивных изысканий, материалов. Именно поэтому его труды заслуживают не простого перечисления, а специального рассмотрения. Принимая во внимание многочисленность и работ Г.Л. Арша, и проблем, которые им исследовались, считаем целесообразным остановиться на главных, ключевых из них.

История Албании и русско-албанские связи в научном творчестве Г.Л. Арша

Как уже отмечалось, первые научные работы Г.Л. Арша — статьи и кандидатская диссертация — были посвящены истории Албании. В 1963 г. издательство «Наука» выпустило его монографию «Албания и Эпир в конце XVIII — начале XIX в. (Западно-балканские пашалыки Османской империи)». Она положила начало изучению Григорием Львовичем важнейшей проблемы албанской истории — «Албания на пути к образованию национального государства». Следует отметить, что в его «албанских» трудах присутствовала и греческая тематика, так как население Эпира в рассматриваемый период в основном составляли греки.

При работе над монографией Григорий Львович тщательнейшим образом изучил, помимо научной литературы на 7 языках, архивные фонды за несколько десятилетий. Круг привлеченных им материалов очень широк — здесь и переписка МИД России с его представителями в Константинополе, Вене, Венеции, Неаполе, Рагузе (Дубровнике), Ватикане, на Ионических островах, и документы по истории российского военно-мор-

ского флота и армии. Эти источники известная отечественная исследовательница истории Балкан в XIX в. И.С. Достян (1920—2011) назвала «исключительно ценными». «...Россия, — пишет она, — по сравнению с другими европейскими государствами имела в то время самую обширную консульскую сеть в юго-западной части Балканского полуострова. Поэтому русские дипломатические документы при скудости других источников служат незаменимым материалом для изучения политической истории западнобалканских земель того периода»5.

Монография Г.Л. Арша, как отметила в своей рецензии на нее советская исследовательница А.М. Станиславская, относится к тем работам, которые «при кажущейся узости их тематики в действительности ставят вопросы, выходящие за пределы, формулированные в названии»6. Автор рассмотрел историю Шкодерского и Янинского пашалыков на фоне общих процессов, происходивших в Османской империи, подчеркнув, что разложение военно-ленной системы вело к росту политического могущества местных феодалов и, соответственно, к ослаблению власти и авторитета султанского правительства в европейских провинциях.

Для того, чтобы дать всестороннюю оценку роли пашалыков в истории Албании, исследователь провел детальный анализ деятельности шкодерских и янинского правителей, объективных последствий их внутренней и внешней политики.

История Шкодерского пашалыка, управлявшегося 75 лет представителями семейства Бушати, начиная с Махмуда-паши, до Г.Л. Арша была изучена весьма слабо, ввиду скудости источников. Автор буквально по крупицам, на основании многочисленных, но часто неполных и противоречивых источников, восстановил канву исторических событий, исправляя неточности и ошибки в датах, имевшие место в более ранних трудах западных и албанских исследователей.

Весьма подробно изучил Григорий Львович вопросы об образовании Янинского пашалыка, о его правителе Али-паше Тепелене, овеянном легендами и даже увековеченном в исторических романах, о его непрестанной борьбе за расширение своих владений и отношениях с великими державами.

Г.Л. Арш впервые в историографии поставил проблему «Россия и Албания». Отклики в Албании на русско-турецкие войны 1768—1774 гг. и 1787—1791 гг., влияние их на албанцев, реакция греческого и албанского населения Адриатики и Ионического побережья на военные успехи России, тайные переговоры Махмуда Бушати с Россией — все эти сюжеты исследуются автором детально.

Так же подробно рассмотрел Григорий Львович вопрос о «русских» контактах Али-паши Янинского. В западной историографии сложилась легенда о его непримиримой враждебности к России. Обнаруженные в отечественных архивах документы помогли Г.Л. Аршу покончить с этим мифом. Он проанализировал переговоры с Россией о союзе против султана, которые Али-паша вел во время русско-турецкой войны 1787—1791 гг. (ранее о них было известно лишь в самой общей форме), и его попытки договориться с Россией в 1793, 1806, 1808 и 1820 гг. (о чем вообще не было известно). Для достоверной и беспристрастной трактовки русско-албанских связей установленные ученым факты и его вывод о готовности Али-паши в собственных интересах пойти на тактическое сближение с Петербургом были весьма существенны.

По выражению российского дипломата Г.Д. Моцениго, Али-паша был «человеком, стучавшимся во все двери». Материал, приведенный в книге Г.Л. Арша, подтверждает это высказывание, повествуя о заигрываниях правителя Янины также с Францией и Англией.

К 1812 г. Али-паша достиг вершины своего могущества. От Янины стала зависеть значительная часть западнобалканских провинций Османской империи. Это «политическое достижение» Григорий Львович называет выдающимся7.

Проанализировав многочисленные документы, ученый пришел к выводу, что ни правители из семьи Бушати, ни Али-паша Янинский не были носителями национальных идей и не ставили в своей борьбе против Порты задачу создания независимого Албанского государства. Целью их политики было превращение их пашалыков в наследственные автономные княжества Османской империи. Пашалыки же эти, особенно

Янинский, в территориально-этническом отношении далеко не были адекватны понятию «Албания». Да и почва для национального движения в албанских землях в то время еще не созрела. Вместе с тем, хотя правители пашалыков и не были носителями албанской национальной идеи, констатирует Г.Л. Арш, пашалыки все же «сыграли прогрессивную роль в истории Албании. Распространение власти янинского и шкодерских правителей на всю Албанию нанесло удар по феодальной раздробленности, что создало благоприятные условия для экономического развития страны». Наряду с этим происходил рост самосознания албанского народа. Пашалыки явились своего рода «опытом албанской государственности»8.

В 1965 г. в отечественной албанистике произошло знаменательное событие — издательство «Наука» выпустило первый в СССР труд, посвященный албанской истории, — «Краткая история Албании». Он увидел свет спустя всего лишь несколько лет после драматического разрыва советско-албанских отношений, вина за который лежала на обеих сторонах. «Краткая история Албании» охватывала период с древнейших времен до середины XX в.; ее авторами были уже известные в те годы историки-ал-банисты — Г.Л. Арш, И.Г. Сенкевич, Н.Д. Смирнова.

Г.Л. Арш, автор раздела об истории Шкодерского и Янин-ского пашалыков, констатирует, что во время их существования «был сделан шаг на пути экономического и политического объединения страны, оказавший впоследствии свое влияние на формирование национального движения»9.

С конца 1960-х годов главное внимание в своем научном творчестве Григорий Львович уделяет изучению не албанской, а греческой истории и русско-греческих связей (об этом см. ниже). Вместе с тем он продолжает интенсивные поиски в архивах по албанской тематике, результатом которых впоследствии станут новые содержательные и интересные труды.

Как уже упоминалось, в 1970-е годы Г.Л. Арш в составе авторского коллектива серии обобщающих трудов «Международные отношения на Балканах» интенсивно работал по подготовке «албанских» и «греческих» (о них см. ниже) разделов. При их написании ученый опирался на результаты собственных

изысканий, осуществленных в предшествующие десятилетия, а также на труды своих коллег-албанистов. Вместе с тем эти разделы не являются повторением предыдущих работ — они содержат как новые материалы (главным образом архивные), так и новые оценки и характеристики.

Среди наиболее значимых событий в истории Албании в конце XVIII — начале XIX вв. Григорий Львович, как и ранее, выделяет создание и существование полунезависимых пашалыков — Шкодринского и Янинского. При этом он акцентирует внимание на международном аспекте — контактах их правителей Махмуда-паши Бушати и Али-паши Тепелена с Россией, Англией и Францией, позднее с Австрией. Причем, в конце XVIII в. «центр дипломатической активности держав на Западных Балканах переместился в Янину»10. Автор подробно прослеживает все перипетии переговоров Али-паши, нуждавшегося во внешней опоре в его борьбе с султаном, с представителями великих держав, показывает стремление последних использовать янинского пашу для реализации своих военно-политических планов. Однако переговоры и контакты, о которых подробно пишет Г.Л. Арш, не привели к заключению какого-либо союза ни с одной из держав ни во время, ни после наполеоновских войн. Французская дипломатия поддерживала и в значительной степени инспирировала враждебные замыслы Порты против Али-паши. Российский же МИД не собирался поддерживать его сепаратизм, так как после 1814 г. правовой основой политики России на Балканах стала система ее мирных договоров с Османской империей, а янинский правитель был вне этой системы. Лондонский кабинет после наполеоновских войн стал рьяным защитником целостности Османской империи и, не нуждаясь больше в услугах Али-паши, оставил его на произвол судьбы и Порты. Таким образом, в преддверии начавшейся в 1820 г. войны между Али-пашой и султаном Махмудом II, первый оказался без какой-либо внешней опоры, что и предопределило его гибель11.

Во время греческой революции 1821—1829 гг., по данным Г.Л. Арша, имели место рост волнений в Южной Албании, развертывание партизанской борьбы против турецких гарнизонов

и установление связей с восставшими греками. Немалое внимание он уделил драматическим событиям в Шкодринском пашалыке 1820-х — начала 1830-х годов, в период борьбы султана с последним его наследственным правителем Мустафа-пашой Бушати. При этом Григорий Львович подчеркнул, что на завершающей стадии русско-турецкой войны 1828—1829 гг. «с точки зрения международной обстановки албанское движение находилось в самой неблагоприятной ситуации»12. Ни одна из держав не поддержала Мустафа-пашу, и в 1831 г. Шкодринский пашалык был ликвидирован.

Подводя итоги важному периоду в истории Албании, когда страна управлялась наследственными семьями местных феодалов, Г.Л. Арш констатировал, что пашалыкам принадлежало немаловажное место в истории международных отношений на Балканах. «Впервые после османского завоевания Албания стала не только географическим понятием. Через голову и вопреки Порте правители албанских "княжеств" вступали в дипломатические контакты с европейскими правительствами. Албанские правители предпринимали и попытки, продиктованные, как правило, угрозой их власти со стороны султана, отколоться от Османской империи. Попытки эти, — подчеркивает автор, — оказались безуспешными, прежде всего из-за отсутствия достаточно широкой и прочной внутренней опоры. Кроме того, мусульманская верхушка албанского общества была идеологически и политически тесно связана с османским государством и обществом»13.

В «Международных отношениях на Балканах» Г.Л. Арш подтверждает важный вывод, уже прозвучавший в более ранних его трудах: «...несмотря на свой ограниченный характер, борьба Али Тепелены и властителей из рода Бушати против султана способствовала развитию национального самосознания албанцев, созданию предпосылок для формирования национально-освободительного движения»14.

Обратившись к анализу положения Албании после 1830 г., Григорий Львович подчеркнул ряд моментов. Во-первых, крайне медленное развитие товарно-денежных отношений. «Страна, расположенная менее чем в ста километрах от итальянс-

кого побережья, — пишет он, — находилась еще в феодальном средневековье»15. Во-вторых, Порта, после ликвидации полунезависимых пашалыков, стремилась упрочить свою власть в Албании путем распространения на нее новой централизованной системы управления. При этом она придерживалась следующих принципов: никогда не объединять албанцев в рамках одной административной единицы и включать в эти единицы наряду с албанскими землями территории, населенные сербами, болгарами, греками и другими народами. Разумеется, подобная политика затрудняла освободительную борьбу албанского народа, но не могла ее приостановить.

Рассматривая вопрос о восстаниях 1833—1835 гг., Г.Л. Арш отмечает, что в ходе их «проявились, наряду с патриотизмом и стихийным демократизмом народных масс и политическими стремлениями албанского феодального класса, элементы демократической национальной идеологии». Ученый объясняет это влиянием революционных событий в Греции, в которых многие албанцы приняли участие16.

В 1840-е годы восстания происходят с новой силой, что было вызвано сопротивлением албанского населения реформам Танзимата. Значение этих восстаний Григорий Львович определяет тем, что они внесли свой вклад в дело освобождения Албании и явились начальным этапом албанского национального Возрождения17. При этом ученый подчеркивает следующий момент: в ходе восстаний звучали призывы к единству всех албанцев и к независимости страны; одновременно выявились большая региональная разобщенность, отсутствие общей для всей Албании политической программы и координации между отдельными освободительными выступлениями. Однако именно в 1840-е годы, по мнению Григория Львовича, зарождалась идеология албанского освободительного движения.

При отсталости общественных и культурных условий в Албании большую роль в этом процессе играли эмигрантские колонии, особенно бухарестская. Г.Л. Арш впервые в отечественной историографии изучил деятельность Наума Векиль-харджи (1797—1859), жившего в Бухаресте и ставшего создателем албанского алфавита и первым идеологом албанского

Возрождения18. Это исследование, проведенное с использованием новых, открытых автором документов позволило ему прийти к важному выводу: «Национально-просветительский этап был закономерным явлением для всех национальных движений на Балканах. Значение его для албанского народа состояло в возможности противостоять как эллинизаторской деятельности греческого духовенства, так и панисламистским идеям...»19.

Период 1850-х годов рассмотрен Г.Л. Аршем в «Международных отношениях на Балканах» довольно кратко. Тем не менее он указал на особенности процессов, которые проходили в тот период в албанских землях. Важнейшей из них стало приостановление централизаторских реформ. Порта предписала турецким чиновникам быть более терпимыми и не прибегать к силе. За некоторыми местными вождями были вновь признаны их привилегии, что обеспечило их участие на стороне Турции в ее войне с Черногорией в 1852—1853 гг. В период Крымской войны 1853—1856 гг. Порта также использовала военные ресурсы Албании. Правда, горцы-католики Северной Албании, а также беи Южной Албании отказались воевать против России. Вместе с тем, подчеркивает автор, они весьма активно вмешивались в события в соседних провинциях Османской империи, особенно в Эпире20.

Социально-экономическое положение Албании в 50-70-е годы XIX в., роль церкви, политика великих держав, рост экспансионистских устремлений соседних балканских государств в отношении албанских земель — все эти вопросы стали предметом рассмотрения Г.Л. Арша в следующем труде вышеуказанной серии — «Международные отношения на Балканах. 1856—1878 гг.» (М., 1986). В этот период, по определению ученого, перед албанскими патриотами стояла нелегкая задача: «вести борьбу за ликвидацию господства османских угнетателей, защищая одновременно национальное единство и территориальную целостность страны от поползновений новых захватчиков»21.

Анализируя события 1870-х годов, Григорий Львович отметил, что русско-турецкая война 1877—1878 гг. дала сильный толчок росту освободительных стремлений албанского народа.

Остановился ученый и на ключевом вопросе албанской истории этого периода — о Призренской лиге. Рассмотрев основные этапы деятельности этой первой общеалбанской политической организации, которая выдвинула и пыталась претворить в жизнь широкую национальную программу, а также проанализировав развитие широкомасштабного антитурецкого движения после 1878 г., когда власть в стране фактически перешла к местным комитетам Лиги, Г.Л. Арш показал и ее международные связи, в частности, контакты с Россией22.

Значительным достижением отечественной албанистики явился выход в свет в 1992 г. коллективной монографии под довольно скромным названием «Краткая история Албании. С древнейших времен до наших дней», авторами которой являются Г.Л. Арш, Н.Д. Смирнова и Ю.В. Иванова — ведущие албанисты нашей страны. Отличительная черта этого труда, хотя он и написан без сносок*, — высокий научный уровень. Ссылок на документы в книге нет, однако они обильно цитируются, убеждая читателей в ее научности и фундированности. Наряду с этим авторы используют труды албанских историков. С момента публикации первой «Краткой истории Албании» к тому времени прошло уже почти 30 лет, и, разумеется, возникла необходимость вновь вернуться к ключевым событиям албанской истории. При этом новые материалы, открытые учеными, позволили им дополнить и уточнить ранее известные факты, осветить слабоизученные ранее вопросы. Так, говоря о первом национальном идеологе и просветителе Албании Науме Ве-кильхарджи, Г.Л. Арш, уже опубликовавший в 1974 г. о нем специальную статью (см. прим. 18), на основании обнаруженных им новых документов, сообщает, что отец Наума — Панайот Ве-кильхарджи, находясь в 1807—1809 гг. в должности векильхарча (управляющего, эконома) при турецком паше в осажденном русскими войсками Измаиле, взял на себя роль добровольного осведомителя русского командования23.

Анализируя перемены в социально-экономической и политической сферах в европейских провинциях Османской

* Это была единая форма для всех «Кратких историй», выпускаемых Институтом славяноведения РАН.

империи, в том числе в Албании, Григорий Львович констатирует, что шли они медленно и мучительно. Выглядевшие на бумаге либерально и прогрессивно, реформы превращались на местах в орудие произвола властей по отношению к населению. «...в Стамбуле не проявляли большой настойчивости в претворении в жизнь собственных решений, касавшихся предоставления гражданских прав немусульманскому населению. Первостепенное значение здесь придавали другому аспекту реформ — централизации власти и подавлению всякой самостоятельности, которой пользовалось население некоторых областей в дореформенные времена. И эту сторону реформ албанцы ощутили очень скоро»24, — пишет автор. Существенно усилился налоговый гнет, были отменены привилегии для горцев, что привело к обострению ситуации и новым освободительным акциям албанских патриотов в 1860-е годы. В 1866—1869 гг., в связи с Критским восстанием, Портой даже обсуждался план создания особого албанского вилайета с центром в Призрене. Помимо албанских земель в состав вилайета предполагалось включить обширные территории Европейской Турции. По замыслам авторов этого проекта, албанский элемент должен был стать своего рода противовесом усиливавшемуся освободительному движению других балканских народов.

Г.Л. Арш высоко оценивает значение антитурецких восстаний в Албании в 30-70-е годы XIX в., направленных в конечном счете против упрочения власти османов. Результаты этих восстаний для различных частей страны, подчеркивает он, оказались неоднозначны: в большей мере Порте удалось утвердить свою административную систему на юге Албании, горные же районы севера фактически остались непокоренными, что имело важное значение для дальнейшего развития албанского национально-освободительного движения25.

VII глава «Краткой истории Албании» посвящена Приз-ренской лиге. Анализируя ситуацию, сложившуюся в албанских землях в период Восточного кризиса 70-х годов XIX в., Г.Л. Арш отмечает важный момент: «...ввиду неблагоприятной международной обстановки вопрос о вооруженном антиосманском восстании и создании независимого албанского государства

был временно снят с повестки дня. Теперь албанские патриоты видели перед собой главную задачу в том, чтобы помешать отторжению албанской территории соседними балканскими государствами»26. С этой целью предполагалось создание в рамках Османской империи автономного албанского вилайета, в который должны были войти все земли с преобладающим албанским населением. Автор подробно рассматривает вопросы о создании Лиги, которая определяется им как «военно-политическая организация с органами центрального и местного самоуправления», о ее составе, основных решениях, борьбе различных течений (радикального, умеренного, протурецкого), достижениях в разных сферах.

Статут Лиги, принятый 2 июля 1878 г. на общем собрании почти всех албанских районов, Григорий Львович считает важнейшим документом, так как, наделив ее широкими функциями в области управления, он стал «юридической базой для постепенного оформления в рамках османского государства албанской автономии»27. В период деятельности Лиги на местах шло создание органов местного управления, и вскоре «во многих районах Албании, — констатирует автор, — сложилось двоевластие»28.

Движение, порожденное Призренской лигой, проявилось не только в политических, военных и дипломатических акциях. Оно оказало стимулирующее влияние на культурное развитие Албании и придало новые масштабы национально-просветительному движению. Этот вопрос также рассмотрен Г. Л. Аршем в «Краткой истории Албании». Среди выдающихся деятелей албанского Возрождения он выделяет братьев Сами и Наима Фрашери и Васо Пашко, автора книги «Правда об Албании и албанцах», первого произведения, написанного албанцем о своей стране.

И как итог рассмотрения вопроса о Призренской лиге — следующий обоснованный развернутый вывод: «... после трех лет существования Лиги и Албания, и ее население во многом были уже не те. Выдвинутая Албанской лигой программа национальной автономии впервые в истории страны объединила ге-гов и тосков, мусульман, католиков и православных, крестьян,

горожан и патриотически мыслящих аристократов. Был сделан важный шаг на пути преодоления религиозных и региональных различий, тормозивших объединение всех патриотических сил в борьбе за национальное освобождение. Развернутая Лигой культурно-просветительная деятельность способствовала формированию единства духовной жизни народа. Благодаря Лиге национальные требования албанцев впервые стали предметом обсуждения дипломатии и общественного мнения Европы. С момента создания Албанской лиги начался отсчет времени на пути к достижению независимости. На печатях, знаменах, официальных документах новых патриотических организаций, возникших в начале XX в., стояла дата — 1878 г.»29.

В начале XXI в. в Институте славяноведения РАН был подготовлен и издан ряд коллективных обобщающих трудов по балканской тематике: «История Балкан. Век восемнадцатый» (М., 2004), «История Балкан. Век девятнадцатый (до Крымской войны)» (М., 2011) и «История Балкан. Судьбоносное двадцатилетие. 1856—1878 гг.» (М., 2012). В этих выполненных на высоком профессиональном уровне работах представлена история балканских народов, в том числе албанского, на протяжении почти целого столетия. Автор текстов об Албании Г.Л. Арш, уже с позиции исторической науки XXI века, с учетом достижений отечественной и зарубежной албанистики, с привлечением новых документов (в основном из российских архивов) последовательно рассмотрел главные события в истории этой страны, выделил важнейшие особенности ее развития, начиная со средневековья, дал емкие характеристики отдельным явлениям и историческим деятелям, сформулировал целый ряд интересных выводов.

Прежде всего Григорий Львович отметил то огромное значение для духовной консолидации албанцев, которое имело «преклонение их всех — православных, католиков, мусульман — перед образом Скандербега. Культ великого воина Албании, — пишет автор, — зародившийся в османскую эпоху и сделавшийся важным элементом национального самознания, способствовал сохранению албанцами своей самобытности и спасению от грозившей им ассимиляции»30.

В XVIII в. берут свое начало русско-албанские связи, важная составляющая отношений России и Албании. Опираясь на открытые им документы, Г.Л. Арш уделяет этому вопросу значительное внимание. Впервые в российском политическом лексиконе, констатирует ученый, албанцы появились в 1711 г. Именно тогда, накануне Прутского похода, в воззваниях Петра I к балканским христианам с призывом поддержать Россию в ее войне с Турцией [из этих воззваний до нас дошли: «Грамота черногорскому народу» от 3 (14) марта 1711 г., «Грамота христианским народам, подвластным Турции» от 23 марта (3 апреля) 1711 г. (на греческом языке) и «Манифест Молдавии и Валахии и всем христианским народам» от 8 (19) мая 1711 г.], в числе прочих, фигурируют и албанцы. В греческом тексте «Грамоты христианским народам...» они именуются арнаутами, а в русском тексте «Манифеста Молдавии и Валахии...» — албанезами. Примечательно, что в варианте «Грамоты черногорскому народу», опубликованном известным биографом Петра I И.И. Голиковым, в качестве примера для подражания балканским христианам в их борьбе против османских завоевателей, называется «Георгий Кастриот, сиречь Скандербег», который «на шестидесяти трех главных баталиях неприятеля на голову побил»31.

Г.Л. Арш рассмотрел вопрос о вооруженном антитурецком восстании 1711 г., в котором активное участие приняли общины североалбанских горцев — Хоти, Кастрати, Кельменди, действовавшие в союзе со своими соседями-черногорцами. Восстание, как известно, было подавлено. Петр I в июле 1711 г., после поражения на реке Прут, был вынужден отказаться от похода на Балканы и заключить мир с турками. Однако, несмотря на неудачу, констатирует Г.Л. Арш, русско-турецкая война 1710— 1711 гг. показала наметившийся поворот во внешнеполитической ориентации балканских народов, в том числе и албанцев. Теперь они всё больше смотрели не в сторону Венеции и Вены, как прежде, а в сторону Петербурга, а с середины XVIII в. уже по собственной инициативе стремились установить политические контакты с петербургским двором32.

При рассмотрении процесса складывания в Албании полунезависимых пашалыков — Шкодерского и Янинско-

го — Григорий Львович также обращается к вопросу о русско-албанских контактах, имевших место накануне и во время русско-турецкой войны 1768—1774 гг. (химариоты, Яков Сума из Шкодры — первый албанец, побывавший с политической миссией в России). Ценные сведения о контактах албанцев-химариотов с агентами России и с самим А.Г. Орловым, руководителем первой Архипелагской экспедиции российского флота, содержатся в обнаруженных Г.Л. Аршем прошениях и записках химариотов, хранящихся в АВПРИ . Во время этой войны командующий российской эскадрой в Архипелаге адмирал Г.А. Спиридов 12 (23) марта 1771 г. обратился с воззванием к христианским народам Балканского полуострова, в котором призывал их подняться против турок для освобождения от «ига агарянского». Этот призыв нашел широкий отклик на Балканах. Автор приводит следующую цифру: общее число балканских выходцев, участвовавших в 1770—1774 гг. в морской войне в Архипелаге, составило 6.413 чел. И среди них были «албанские» батальоны34.

В рассматриваемом труде Г.Л. Арш приводит немало новых фактов из истории русско-албанских связей конца XVIII в., в частности, о контактах с горцами-химариотами, исповедовавшими православие. По его данным, после войны многие переселившиеся в Россию химариоты, в основном в прибрежные черноморские области, продолжили военную службу в России в составе «Албанского войска» («Греческого полка»). Часть хи-мариотов использовалась для консульской службы на Балканах (П. Бицилли в 1785 г. получил должность — «Генеральный консул России в Албании и Химаре»; его брат Джика стал генеральным консулом на Кефаллонии; граф Антон Джика в 1785 г. — генеральным российским консулом в Рагузе). В начале XIX в. химариоты продолжали участвовать в военно-политических акциях России на Балканах. «В российских правящих кругах, — пишет автор, — к ним относились как к дружественному народу и по возможности оказывали им покровительство»35.

Григорий Львович приводит данные и о том, что с конца XVIII в., в период борьбы против Порты правителя Шкодрин-ского пашалыка Махмуда-паши Бушати, в Петербурге также

сочли возможным установить с ним политические контакты. Посланнику в Венеции А.С. Мордвинову предписывалось «открыть с ним надежное сообщение для ободрения его на дальнейшее и неослабное противуборствование туркам»36.

Проанализированы в «Истории Балкан» и контакты представителей России с Али-пашой Тепелена летом 1791 г.

Говоря о значении эпохи полунезависимых пашалыков, Григорий Львович подчеркивает в этом труде следующие моменты: 1. Хотя албанское население разделялось по религиозному признаку на мусульман, православных и католиков, тем не менее «история Албании религиозных междоусобиц не знает: сознание этнической общности являлось доминирующим фактором». 2. Существование пашалыков являлось особой формой национального пробуждения албанцев. «В пашалыках укреплялось сознание своей албанской идентичности и росли сепаратистские настроения в отношении Стамбула»37.

В труде «История Балкан. Век девятнадцатый (до Крымской войны)» Г.Л. Арш продолжил рассмотрение истории албанских пашалыков (вплоть до их ликвидации). При этом он подчеркнул, что, хотя войны с султаном велись феодальными пашами, боровшимися за сохранение личной власти, однако в этих войнах принимали участие и широкие слои населения, для которых они были продолжением вековой борьбы албанцев против османских поработителей38.

При рассмотрении ситуации в Албании в 30—40-е годы XIX в. исследователь отмечает значительный потенциал освободительной борьбы албанцев этого периода. Вместе с тем он считает, что национальное движение, в точном значении этого понятия, у них отсутствовало — его идеология только начала формироваться «в условиях огромных и специфических трудностей»39.

В следующей книге серии — «История Балкан. Судьбоносное двадцатилетие. 1856—1878 гг.» — Григорий Львович представил положение албанских земель в Османской империи в период Танзимата, рассмотрел освободительные акции 60—70-х годов XIX в., а также специально выделил вопрос о создании и деятельности Албанской (Призренской) лиги.

Автор уделил значительно большее внимание, чем в ранних своих трудах, предпринятой в 1862 г. попытке молодых шкодринских интеллигентов придать более широкий характер выступлениям горцев Северной Албании в защиту местной автономии и своих традиционных привилегий. Ареной действий представителей шкодринской патриотической группы стала Мирдита (правитель Биб Дода). Здесь они намеревались создать автономное или независимое княжество, которое, по их замыслу, стало бы ядром национального государства. Среди этих патриотов Григорий Львович выделил католического священника аббата Гаспера Красничи, чья самоотверженная деятельность была направлена на освобождение албанского народа от чужеземного ига.

Важным моментом в развитии освободительного движения албанцев в 1860-е годы автор считает то, что оно сливалось с освободительными выступлениями других балканских народов — греков, сербов, черногорцев. Эти акции подрывали мощь Османской империи и в конечном итоге вели к краху ее господства в Европе, несмотря на то, что Балканский союз в 1860-е годы так и не был создан.

Параллельно с антитурецкими восстаниями в Албании продолжалась разработка идеологии национально-освободительного движения. В этой связи Г.Л. Арш рассматривает взгляды и деятельность одного из видных интеллектуалов этого периода, последователя Наума Векильхарджи — Зэфа Юбани (1818—1880), историка, лингвиста, фольклориста, просветителя. Исследователь отмечает, что З. Юбани большое внимание уделял социально-экономическим вопросам, ратовал за развитие Албании по буржуазному пути, выступал против идеализации патриархальных норм общественной жизни североалбанских горцев, так как не одобрял их борьбу за сохранение своих привилегий и самоуправления, видя в ней проявление консервативных традиций. По мнению Г.Л. Арша, ошибка З. Юбани заключалась в том, что он не учитывал важное обстоятельство: «сопротивление горцев турецким нововведениям объективно являлось продолжением вековой борьбы албанцев за свою свободу и самобытность, и что непокоренные горцы Северной

Албании были основной боевой силой албанского национально-освободительного движения»40. Подводя итог рассмотрению взглядов З. Юбани, автор подчеркивает, что высказывания этого деятеля о необходимости для Албании иметь особые законы и учреждения «отражали стремления нарождавшейся буржуазии к достижению национальной автономии в рамках Османской империи. И позднее многие деятели албанского национально-освободительного движения выступали за сохранение Албании в составе Османской империи при условии получения, в тех или иных пределах, автономных прав»41.

Значительное внимание, как уже отмечалось, уделил Г.Л. Арш в «Истории Балкан» вопросу об Албанской (Приз-ренской) лиге. Он подробно изложил историю ее создания в контексте тех событий международного значения, которые происходили в регионе в конце 70-х годов XIX в. При этом автор подчеркнул, что в условиях, когда над Албанией, после окончания русско-турецкой войны, нависла угроза расчленения, идеологи албанского освободительного движения временно сняли вопрос о вооруженном антиосманском восстании и создании независимого Албанского государства. Главной задачей албанских патриотов в этот момент было помешать отторжению албанской территории соседними балканскими государствами. С этой целью ими предполагалось создание в рамках Османской империи автономного албанского вилайета, в который должны были войти все земли с преобладающим албанским населением.

Борьбу в защиту целостности национальной территории и должна была возглавить Албанская лига, объединив в одной организации представителей всех общественных слоев, всех религий, всех областей страны. При рассмотрении данного вопроса Г.Л. Арш показал отношение к Лиге османских властей, великих держав и самих албанцев; акцентировал внимание на борьбе представителей группировок внутри Лиги — радикалов и умеренных — на разных этапах ее деятельности; проанализировал ее основные программные документы. Автор подчеркнул также весьма важный момент в истории албанского освободительного движения конца 1870-х годов, а именно: движение,

вызванное к жизни Албанской лигой, проявилось не только в политических, военных и дипломатических акциях, но и в национально-просветительной сфере (создание алфавита албанского языка и опубликование букваря, деятельность культурно-просветительных обществ). Кроме того, исследователь отметил усиление в этот период политической активности как руководителей Лиги, так и представителей ее местных отделений. «Можно без преувеличения сказать, — пишет Григорий Львович, — что благодаря Лиге в Албании впервые образовался граждански активный слой общества»42. А это было весьма важно для будущего развития албанского освободительного движения. Убедительно звучит и вывод автора при его рассуждениях о значении Лиги: в эти несколько бурных лет ее существования был сделан буквально рывок на пути преодоления религиозных и региональных различий, тормозивших объединение всех патриотических сил в борьбе за национальное освобождение, происходило формирование единства духовной жизни албанского народа.

События в Албании конца 70-х — начала 80-х годов XIX в., связанные с деятельностью Лиги, национальные требования албанцев, ставшие предметом обсуждения дипломатов и общественного мнения Европы, привели к тому, что и западные державы меняли свое отношение к этой стране. Г.Л. Арш привел выдержку из донесения британского посла в Стамбуле Гошена (июль 1880 г.), который писал: «Албанская национальность представляет собою элемент, который не следует игнорировать при любых будущих политических комбинациях»43.

К началу XXI века относятся и другие, не менее значимые работы Григория Львовича по албанской тематике. Среди них — статья обобщающего характера «Албания: исторический очерк» в первом томе «Большой российской энциклопедии» (М., 2005), а также его разделы в коллективной монографии «За балканскими фронтами Первой мировой войны» (М., 2002) — из серии «Международные отношения на Балканах». В них исследователь рассмотрел целый комплекс проблем — политических, международно-правовых, территориальных, которые возникли в связи с появлением на политической карте Балкан,

в конце 1912 г., нового независимого государства — Албании — и решением которых занялись великие державы.

Материал, приведенный Г.Л. Аршем, подтверждает его вывод о том, что «хозяйственный развал, внутренняя междоусобица, ожесточенная схватка держав за господство в стране и поползновения соседей на ее территорию — в таком положении застала Албанию мировая война»44.

Конечно, Григорий Львович — известный историк-алба-нист, один из ведущих в нашей стране, однако история Албании в начале XX в. — это все-таки достаточно далеко от его научной специализации, в архивах по этому периоду он не работал. И тем не менее на существующей отечественной и зарубежной литературе и опубликованных источниках ему удалось создать масштабную картину положения Албании в годы Первой мировой войны, ставшей временем тяжелых испытаний для албанского народа, и вплоть до 9 ноября 1921 г., когда конференция послов Англии, Италии, Франции и Японии в Лондоне, представлявшая Парижскую мирную конференцию, приняла окончательное решение о границах Албании.

Григорий Львович убедительно показал, что сущностью албанского вопроса в годы Первой мировой войны была «сама судьба албанской государственности, завоеванной ценой огромных жертв и усилий албанским народом в 1912 г.»45. Существовала реальная угроза расчленения Албании и утраты ею независимости. Однако, подчеркивает исследователь, эта опасность была предотвращена в результате самоотверженной борьбы албанских патриотов за целостность страны и благодаря тем изменениям в мире, которые произошли после окончания Первой мировой войны.

История Греции и русско-греческие связи в трудах Г.Л. Арша

В истории Греции внимание исследователя с самого начала привлекли наиболее значимые и слабоизученные в отечественной историографии вопросы, а именно: героическая борьба греческого народа за свое национальное освобождение, греческая революция 1821—1829 гг., открывшая новую страницу

в истории эллинской государственности, политика России в отношении Греции и русско-греческие политические, экономические и культурные связи во всем их многообразии.

Для выполнения своих исследовательских задач Григорий Львович привлек огромный, в большинстве своем открытый именно им документальный материал. Его труды — книги, статьи, публикации документов с блестящими авторскими комментариями — поистине творились в архивах, где ученый, начиная с 1950-х годов, буквально по крупицам собирал ценнейшие свидетельства, анализировал, сопоставлял, уточнял уже известные факты, обдумывал, выстраивал логику будущих повествований.

После защиты кандидатской диссертации по истории западно-балканских пашалыков Османской империи, Г.Л. Арш обратился к изучению ключевого события истории Греции XIX века — революции 1821—1829 гг. Ведущую роль в ее подготовке сыграла тайная патриотическая организация «Филики Этерия», возникшая в 1814 г. на территории Российской империи. Эта тема была уже достаточно глубоко и основательно изучена греческими историками. Вместе с тем им практически не были известны материалы российских архивов по данной теме. Их-то в первую очередь и привлек Г.Л. Арш, с начала 1960-х годов приступивший к работе над историей этеристского движения в России. Но первой была издана не та фундаментальная монография, которая будет защищена им в качестве докторской диссертации, а небольшая научно-популярная книга «Тайное общество "Филики Этерия"» (М., 1965), с подзаголовком: «Из истории борьбы Греции за свержение османского ига». Тираж ее, по сравнению с нынешними временами, был огромным — 10.500 экз. Григорий Львович подготовил ее к памятной дате — 150-летию со дня основания «Филики Этерии».

В ней он прекрасным литературным стилем, в доходчивой форме для широкого читателя изложил целый комплекс важнейших вопросов истории Греции конца XVIII — начала XIX вв.: положение греческих земель в составе Османской империи, социально-экономические предпосылки греческого национально-освободительного движения, развитие греческого

судоходства, русско-греческие связи и формирование в России филэллинских настроений и др. В центре повествования — детально изученная автором история возникновения «Филики Этерии» и деятельность ее создателей — Николаоса Скуфаса, Афанасиоса Цакалова и Эммануила Ксантоса, выработавших организационную структуру общества и завербовавших с помощью «апостолов» не одну тысячу членов в его ряды. О их роли Г.Л. Арш писал: «Освобождение Греции от турецкого рабства было неизбежным. Оно диктовалось всем ходом экономического и политического развития страны. Но нужно было, чтобы кто-то занялся идейной и организационной подготовкой восстания, чтобы нашлись люди, которые... довели это дело до конца. Такими людьми и явились основатели «Филики Этерии» и все те, кто пошел за ними. Без их энергии, патриотизма, революционной смелости греческий народ мог бы еще долгие годы терпеть беспросветное, унизительное рабство»46.

Наряду с этой книгой в 1960-е годы одна за другой выходят статьи и публикации документов Григория Львовича по данной теме47, а в 1970 г. — уже упоминавшаяся монография «Этеристское движение в России. Освободительная борьба греческого народа в начале XIX в. и русско-греческие связи». Последовательно, по мере открытия им архивных материалов, ученый изучил весь комплекс вопросов, входящих в данную проблему. Им была создана целостная картина этого сложного явления, значительного во всех отношениях. Движение эте-ристов в России — это прежде всего важная составляющая истории греческого национально-освободительного движения, ее органическая часть. Но и для истории России оно не прошло бесследно: «этеристский вопрос» занял немаловажное место и в официальной балканской политике последних лет царствования Александра I, и в общественной жизни.

Важно подчеркнуть, что в монографии «Этеристское движение в России», согласно традиции, существовавшей в советской историографии, значительное место уделено анализу социально-экономического положения Греции в составе Османской империи, начиная со второй половины XVIII в., — состоянию сельского хозяйства, торговли, ремесленного производства, судоходства,

ибо, как отмечает автор, именно «социально-экономическими процессами, постепенно изменившими облик греческого общества», в конечном итоге определялось развитие освободительной борьбы греческого народа48. Григорий Львович привлек обширный корпус разнообразных источников, прежде всего донесения консулов, которые позволили создать достоверную, впечатляющую картину положения Греции в рассматриваемый период и систему вопиющей эксплуатации бесправного греческого населения. «Лишь одна отрасль греческой экономики, — пишет исследователь, — в этих губительных условиях смогла достичь значительного прогресса. Это было греческое судоходство. Три небольших острова: Идра, Спецце и Псарра сыграли решающую роль в его развитии». Автор много внимания уделил этому вопросу, приведя целый ряд важных фактов (например, о том, что перед восстанием 1821 г. греческий флот насчитывал около 500 кораблей, совершавших дальние плавания)49.

В предыстории этеристского движения Г.Л. Арш выделил и исследовал комплекс следующих вопросов: основные этапы греческой эмиграции в Россию, создание на юге империи греческих колоний (Нежин, Керчь, Херсон, Измаил, Одесса, Таганрог), положение фанариотских семей в Константинополе, высшее греческое духовенство во главе с Константинопольской патриархией и др.

При анализе социального состава греческих общин, появившихся за рубежом в конце XVIII — начале XIX вв., ученый делает очень важный, на наш взгляд, вывод — о преобладании в них демократических элементов, что было связано с особенностями формирования этих общин. «Они сложились, — пишет Григорий Львович, — из представителей различных местностей Греции и различных слоев ее народа: мореотов и эпиротов, островитян и горцев, крестьян и ремесленников, моряков и купцов. Одним словом, это был сгусток демократических слоев греческого народа... это была среда, особо восприимчивая к передовым, освободительным идеям своего времени»50. Неслучайно поэтому, заключает автор, «именно в греческих заграничных колониях зародились идеи национально-освободительной борьбы и началось практическое их осуществление»51.

Формирование греческого национально-освободительного движения было ускорено масштабными по их международному влиянию событиями той эпохи: Великой Французской революцией и русско-турецкими войнами. Последним Григорий Львович уделил значительное внимание, особенно русско-греческому боевому содружеству того периода и русско-греческим связям различной направленности.

В монографии, впервые в советской историографии, автор рассмотрел деятельность отважного греческого моряка, командующего греческой флотилией в войне с турками (начиная с 1788 г.) — Ламброса Кацониса, благодаря операциям которого в Эгейском море возник «второй морской фронт» русско-турецкой войны 1787—1791 гг. . Впоследствии борьба Л. Кацониса и его моряков за свободу Греции еще не раз станет объектом всестороннего, глубокого исследования Г.Л. Арша, чему в немалой степени будут способствовать те уникальные материалы, который он откроет во время своих архивных поисков.

Греческое национально-освободительное движение выдвинуло целый ряд выдающихся деятелей, Титанов своего времени. Одним из них, безусловно, был родоначальник революционно-демократической традиции в греческой общественной мысли, создатель первой «Этерии» — Ригас Велестинлис. В 1963 г. Г.Л. Арш обнаружил в Архиве внешней политики России (ныне — Архив внешней политики Российской империи) полный русский перевод принадлежащей его перу подпольной брошюры, содержавшей его революционные произведения, в том числе знаменитый «Военный гимн» (сам тираж в 1797 г. почти весь был уничтожен австрийской полицией при аресте Р. Велестинлиса). Этого греческого революционера Григорий Львович считает «духовным отцом "Филики Этерии"»53.

Детально, с привлечением всего имевшегося в его распоряжении материала, автор изучил деятельность основателей «Филики Этерии» — Э. Ксантоса, А. Цакалова и Н. Скуфаса, хотя данный вопрос по-прежнему, из-за недостатка документов, является одной из неясных страниц в истории этой революционной организации.

Среди наиболее важных и интересных вопросов исследователи выделяют вопрос об отношении русского правительст-

ва и самого императора Александра I к «Филики Этерии». В широком историческом плане официальная русская политика объективно содействовала подготовке греческой революции 1821—1829 гг., создав благоприятные предпосылки для возникновения и процветания в России греческих колоний, ставших во втором десятилетии XIX в. основной опорной базой греческого освободительного движения. Г.Л. Арш неоднократно подчеркивал в своих работах, что царское правительство знало о существовании «Филики Этерии». Этому способствовало так называемое «дело Галатиса», члена организации, приезжавшего в 1817 г. в Петербург. Однако, подчеркивает автор, открытие тайны существования «Филики Этерии» не привело к каким-либо отрицательным последствиям для нее. Статс-секретарь по иностранным делам И. Каподистрия объективно сыграл большую роль в том, что эпизод с Галатисом не нанес ей ущерба. Но вместе с тем, констатирует Григорий Львович, «Филики Этерия» не была связана с царским правительством. В историографии по этому вопросу еще в 1970-е годы велась дискуссия. Г.Л. Арш писал, что «по существу предмет этой дискуссии значительно шире и касается самой природы этеристского общества: было ли оно революционно-патриотической организацией греческого народа или политическим инструментом иностранного правительства»54. В результате своего исследования он пришел к выводу, что позиция царского правительства по отношению к «Филики Этерии», вначале нейтральная, еще до выступления А. Ипсиланти в 1821 г. стала явно враждебной.

Против этой точки зрения Г.Л. Арша в своих работах 1970— 1980-х годов выступал молдавский исследователь И.Ф. Иов-ва, утверждавший, что подготовка греческой революции и, в частности, выступление А. Ипсиланти, проходили с ведома и согласия правительства Александра I. Однако большинство отечественных исследователей, в том числе академик А.Л. На-рочницкий и А.М. Станиславская, поддержали точку зрения Г.Л. Арша55.

Впервые в отечественной историографии Григорий Львович поставил вопрос, тесно связанный с проблемой подготовки греческой революции 1821—1829 гг., — развитие новогреческого

Просвещения и влияние на него русской культуры. Начальный его этап, подчеркивает автор, был неотделим от России. Родоначальники новогреческого Просвещения ученые Е. Вулгарис и Н. Теотокис жили и творили на ее территории. Значительный вклад в его развитие внес также Д. Гобделас, деятельность которого в 1811—1814 гг. и в 1821—1828 гг. также подробно изучена Г.Л. Аршем. В рамках этой темы он рассмотрел и другие ее составляющие: национально-культурную деятельность греческих общин Российской империи, историю греческого книгопечатания, патриотические акции видных греков — братьев Зоси-ма, И. Вирвакиса и др., отношение русской общественности к новогреческому Просвещению, а также начальную историю Греческого коммерческого училища в Одессе и его деятельность в 1817—1830 гг., когда оно самым неразрывным образом было связано с Грецией, с борьбой ее народа за национальное освобождение и национальную культуру56. Новые документы, открытые им, позволили Григорию Львовичу прийти к выводу, что училище в этот период являлось важным очагом национального образования и патриотического воспитания греческой молодежи.

Значительное внимание уделил Г.Л. Арш деятельности «Филики Этерии» после лета 1818 г., когда ее штаб-квартира была перенесена в Константинополь, и отношению к этерис-там Иоанна Каподистрии и Александра Ипсиланти. При этом вопрос о связях последнего с будущими декабристами исследователь рассмотрел впервые — об этом до него греческие историки не писали. И если И. Каподистрия считал этеристов авантюристами, чья деятельность угрожает навлечь на Грецию большие бедствия, то А. Ипсиланти был убежден в способности греков самостоятельно покончить с османским игом и дал согласие возглавить восстание.

Заслугой Г.Л. Арша является то, что он своими исследованиями существенно обогатил историографию «Филики Эте-рии» новым знанием, собрав множество фактов (почерпнутых в основном из архивных документов) о сборах средств в греческих общинах России на «патриотические цели».

В связи с главной темой — создание «Филики Этерии» — автор обратился к очень важной, на наш взгляд, проблеме

формирования идеологии греческого национально-освободительного движения, важным элементом которой была идея о способности греков своими собственными силами добиться освобождения. Широкое распространение этой идеи в греческом обществе, подчеркивает Григорий Львович, сыграло огромную роль в подготовке революции 1821—1829 гг. и помогло грекам перенести все тяготы и испытания 8-летней войны за независимость. «В то же время, — пишет он, — в ходе непосредственной подготовки освободительного восстания греческие революционеры вполне учитывали и стремились использовать благоприятствовавшие делу освобождения Греции международные факторы. Важнейшими из них были русско-турецкие противоречия и соперничество держав в Восточном Средиземноморье»57.

В рамках периода, предшествующего греческой революции 1821—1829 гг., значительный интерес представляет вопрос о деятельности в России Иоанна Каподистрии (1809—1822 гг.), который изучен Г.Л. Аршем глубоко и всесторонне — в многочисленных статьях и двух монографиях58.

Государственный секретарь первого греческого государства Нового времени, — Ионической республики в начале XIX в., затем, с 1809 г., — дипломат на русской службе, занимавший ряд высоких постов, в том числе статс-секретаря по иностранным делам, И. Каподистрия развернул в России активную национально-патриотическую деятельность, стараясь привлечь внимание русской общественности, а также Александра I и других европейских правителей к «греческому вопросу». В 1823—1826 гг., будучи в почетной ссылке в Швейцарии, он содействовал развитию филэллинского движения в Европе. В последние 4 года своей жизни Каподистрия пребывал на посту правителя Греческого независимого государства.

Портрет своего героя Григорий Львович, с присущей ему основательностью, дал на широком историческом фоне, в тесной взаимосвязи с развитием греческого освободительного движения, «в динамике и во взаимодействии всех основных его элементов»59. При этом, анализируя деятельность Каподистрии в России на протяжении 13 лет, он учитывал очень важный момент: постоянные и нередко мучительные поиски им гармонии между долгом служебным и долгом патриотическим.

Труды Г.Л. Арша вошли в мировой фонд литературы о И. Каподистрии. Разумеется, он досконально изучил греческую историографию по этому вопросу, в частности, работы Т. Макриса, П. Петридиса, Е. Кукку и др. Он ссылается на них, отдает должное их авторам. Вместе с тем, открытые Григорием Львовичем материалы (личные бумаги, дипломатическая переписка, многочисленные записки) позволили ему дополнить имевшиеся к тому времени сведения о Каподистрии, а также высказать по ряду вопросов собственную точку зрения.

В 1960-е годы американская исследовательница П. Кенне-ди-Гримстед, обследовавшая в поисках материалов о Каподист-рии основные европейские архивы, пришла к заключению, что «большая часть личных бумаг Каподистрии, относящихся к периоду его русской службы, либо потеряна, либо уничтожена»60. Активная изыскательская работа Григория Львовича доказала, что это не так. Теперь известно, что российский «Архив Капо-дистрии» весьма обширен, и эти документы позволили ученому создать труды высочайшего уровня.

В монографии, изданной в 2003 г., Г.Л. Арш последовательно представил все этапы пребывания И. Каподистрии в России — начиная с января 1809 г., прибытия в Петербург; его связи с греками и молдаванами, жившими в столице, затем — с греческой общиной Вены, где он находился на дипломатической службе; и, наконец, его деятельность в качестве статс-секретаря по иностранным делам Российской империи. В книге также опубликован целый ряд важных документов по теме, в том числе, подлинник знаменитой «Записки о нынешнем состоянии греков» (1811 г.), написанный рукой самого И. Каподистрии; его переписка в связи с деятельностью общества «Филомузос Этерия» и др.

Важно подчеркнуть, что Григорий Львович уделил значительное внимание не только биографии своего героя, но также анализу тех новых реалий, при которых стало возможным такое возвышение не родовитого русского аристократа, а «ионического графа», пусть и воспитанного, благородного и европейски образованного. Ученый подчеркнул, что для политики царизма начала XIX в., контрреволюционной по своему существу, была

характерна определенная тенденция приспособиться к тогдашней политической обстановке в Европе с ее новыми либеральными идеями. Умный, просвещенный И. Каподистрия, противник революции, либерал и демократ, был человеком нового века, и император Александр I, много общавшийся с ним во время Венского конгресса 1814 г., видел в нем «полномочного представителя духа времени»61, взгляды которого могут быть полезны при проведении политики контактов и компромиссов с новыми политическими силами Европы.

Важным вкладом Г.Л. Арша в изучение данной проблемы является анализ мировоззрения Каподистрии и его взглядов на решение «греческого вопроса». Исследователь показал, что Каподистрия выступал против революционных методов национально-освободительной борьбы. По его мнению, Греция, не прошедшая долгий путь духовного развития народа, просвещения и нравственного усовершенствования, не была готова к свержению османского ига. Но это было утопией — в рамках деспотичного управления турецких пашей, как справедливо отмечает Григорий Львович. Взгляды Каподистрии, делает он вывод, основывались на недооценке внутренних сил и возможностей греческого народа и преувеличении внешнего фактора в борьбе Греции за освобождение, прежде всего роли России.

Немало внимания уделил Г.Л. Арш ионической проблеме в дипломатической деятельности Каподистрии, показав те конкретные шаги, которые тот предпринял для обеспечения в рамках британского протектората после Венского конгресса максимально широкой национальной автономии для своей родины62.

Разумеется, в рассматриваемой монографии автор не мог не затронуть вопрос об отношении Каподистрии к «Филики Этерии» и выступлению в 1821 г. А. Ипсиланти. Эти сюжеты уже были подробно изучены Григорием Львовичем в более ранних его трудах. Тем не менее им были использованы новые документы по теме — о связях Каподистрии с этеристами и его отношении к готовящимся революционным акциям, позволившие подтвердить и углубить прежние выводы ученого. Среди них хотелось бы выделить следующие, на наш взгляд,

наиболее важные: «Не сообщив Александру I о замыслах греческих патриотов и удержав от этого шага Александра Ипси-ланти, Каподистрия... объективно оказал большую услугу делу освобождения Греции». И далее: «Цель Каподистрии состояла в том, чтобы сделать русскую политику более благоприятной для Греции и помешать вмешательству на стороне султана Англии и Австрии, занявших особенно враждебную позицию в отношении греческой революции»63.

Несмотря на отказ Александра I от решительных действий в Восточном вопросе и отставку Каподистрии, последний, тем не менее, прилагал значительные усилия для того, чтобы обеспечить восставшей Греции политическую и военную поддержку России. И это также подробно изучено Г.Л. Аршем.

Анализ «русского» этапа жизни и деятельности И. Каподистрии, его взглядов и ярких дарований позволил автору констатировать: «Пребывание Каподистрии в России является значительным событием ... в плане русско-греческих связей. Каподистрия был близок к некоторым видным деятелям русской культуры, относился с большим уважением к историческим и культурным ценностям России... И для русского общества не прошли бесследно контакты с Каподистрией и другими греческими деятелями, нашедшими убежище в России в конце XVIII — начале XIX вв. Они способствовали усилению филэл-линских настроений, особенно сильно проявившихся в период греческой революции 1821—1829 гг.»64.

Другому выдающемуся деятелю греческого освободительного движения — генералу Александру Ипсиланти — Г.Л. Арш также уделил внимание в своих исследованиях, хотя и не написал о нем отдельной монографии. Тем не менее в его работах, посвященных этеристскому движению, приведен ценный биографический материал и рассмотрен вопрос о связях генерал-майора М.Ф. Орлова — командира 16-й дивизии, стоявшей в Бессарабии на границе с Турцией, и кишиневских декабристов с А. Ипсиланти и другими руководителями «Филики Этерии». Значительный интерес представляет и документальный очерк Г.Л. Арша о последних годах жизни А. Ипсиланти65. Автором был обнаружен ряд уникальных, до него не известных материа-

лов, из которых следует, что российский дипломатический представитель в Константинополе Г.А. Строганов после поражения восстания 1821 г. пытался спасти жизнь и сохранить свободу А. Ипсиланти. Однако он, его братья и друзья по распоряжению Меттерниха были захвачены на австрийской территории и оказались в плену в Мукачевском замке, а затем в Терезиене.

В конце 1990-х годов Григорий Львович вернулся к теме «Александр Ипсиланти, Россия и Греция». Как уже отмечалось выше, ему удалось издать в Салониках, в соавторстве с греческим ученым К. Сволопулосом, неопубликованную переписку А. Ипсиланти, относящуюся к 1816—1828 гг.

Вопросы внешнеполитической истории Греции, а также политики великих держав по «греческому вопросу» в 1815— 1878 гг. нашли отражение в труде «Международные отношения на Балканах»66. Автором соответствующих разделов является Г.Л. Арш. Разумеется, они были написаны на основе прежних работ ученого. Однако жанр коллективного обобщающего труда, каковым являются «Международные отношения на Балканах», предполагает иную, чем в индивидуальных монографиях, форму подачи материала. Часто это нелегкая задача для исследователя, с которой Григорий Львович, безусловно, справился.

Главной проблемой истории Греции после 1815 г. является проблема греческой революции, и автор закономерно уделил ей основное внимание. В более ранних своих трудах он досконально и глубоко изучил различные аспекты ее подготовки и начальный этап, а в «Международных отношениях на Балканах» представил греческую революцию 1821—1829 гг. как часть Восточного кризиса 1820-х годов. Впервые в отечественной историографии Г.Л. Арш проанализировал события в Греции в 1823—1825 гг., когда Пелопонесс (Морея) стал ареной гражданской войны, изучил отношение великих держав, прежде всего Англии и России, к греческой революции. Григорий Львович высоко оценил важнейший документ этого периода — «Мемуар об умиротворении Греции» (январь 1824 г.), подготовленный МИД России и являвшийся «первым конкретным предложением о новом политическом устройстве греческих земель»67.

Анализируя внешнеполитический аспект «греческого вопроса» после 1830 г., Г.Л. Арш отмечает: «В отличие от Сербии и Дунайских княжеств, автономия которых была зафиксирована в двусторонних соглашениях между Российской и Османской империями, политический статус Греции был определен целым рядом международных соглашений с участием России, Англии, Франции и Порты»68. Автор подчеркивает, что независимость Греции, согласно Лондонскому протоколу от 3 февраля 1830 г., Порта признала, и в немалой степени это объяснялось согласием России в этом случае снизить сумму налагаемой на Турцию контрибуции после русско-турецкой войны 1828—1829 гг. на 1 млн дукатов69.

Бесспорной заслугой Г.Л. Арша является то, что он проанализировал сложный процесс формирования границ и установления государственного устройства Греции, а также выделил внешнеполитический аспект — политику великих держав и их борьбу за влияние в Греческом королевстве.

Период 1830—1856 гг. в греческой истории был динамичным, во многом драматичным, насыщенным многими важными событиями, являющимися объектом изучения историков-эллинистов. В 1833 г. началась новая эпоха — правление короля Оттона I, бывшего баварского принца. В своих исследованиях Г.Л. Арш выделил главные, на его взгляд, особенности экономической и политической жизни Греции этого периода (тяжелая финансовая ситуация, раскол греческого мира на три группировки или «партии» — английскую, французскую и русскую, сентябрьская революция 1843 г., конституция 1844 г., критская проблема), отметил падение влияния России в Греции и укрепление здесь позиций Англии и Франции.

В одном из разделов «Международных отношений на Балканах» Г.Л. Арш обратился к вопросу о зарождении в Греции мегали идеа (великая идея) — греческой великодержавной доктрины. Впервые сформулированная в речи в Национальном собрании 15 (27) января 1844 г. И. Колетисом, лидером «французской партии», эта доктрина, пишет Григорий Львович, «подводила идеологическую базу под стремление правящих кругов Афин создать "Великую Грецию" — большое греческое госу-

дарство, которое включало бы в себя не только значительную часть Балкан, но и обширные территории Малой Азии»70. Вначале, в 40-70-е годы XIX в., когда греческое государство было еще очень слабым в экономическом и военном отношении, мегали идеа, подчеркивает исследователь, объективно служила обоснованием справедливой борьбы за воссоединение с Грецией Фессалии, Эпира и других греческих областей. Позднее, в последней четверти XIX — первой четверти XX вв., проявилась агрессивная, реакционная сущность мегали идеа — в этот период доминирующее значение приобрела другая сторона доктрины — оправдание «историческими» и иными аргументами планов порабощения и расчленения других балканских стран, не добившихся еще государственной самостоятельности71.

Впервые в отечественной историографии Г.Л. Арш последовательно проанализировал основные аспекты развития Греческого королевства в 1840-1850-е годы: рост республиканских настроений в период европейской революции 1848—1849 гг.; восстания воинских гарнизонов в ряде греческих городов; движение на Ионических островах за воссоединение с Грецией (энозис), против британских колонизаторов; восстания на острове Кефаллония; карательная акция Великобритании против Греции — в связи с «делом дона Пачифико». Специально остановился автор на позиции Греции во время Восточного кризиса 1853-1856 гг., подчеркнув, что на первом его этапе Греция выступала союзницей России. Хотя эти отношения не были оформлены в договорном плане, тем не менее политических контактов между обеими сторонами было немало.

Русско-турецкая война дала мощный толчок национально-освободительному движению населения греческих провинций Европейской Турции — Эпира и Фессалии. Это движение получило поддержку правительства и народа независимой Греции. «Однако прямая военная интервенция Англии и Франции против Греции и в конечном итоге поражение России в Крымской войне предопределили неудачу этой первой серьезной попытки воссоединения с Грецией оставшихся после революции 1821—1829 гг. под османским игом греческих земель»72, — делает вывод автор.

Важнейший этап в истории Греции — от Парижского мира 1856 г. и до окончания Великого Восточного кризиса 70-х годов XIX в. и Берлинского конгресса 1878 г. Среди наиболее значимых событий исследовательское внимание Григория Львовича привлекли следующие: социально-экономическое положение страны, деятельность Международной финансовой комиссии (февраль 1857 г. — май 1859 г.), революция 1862 г., результатом которой стало свержение баварской династии, а также воссоединение с Грецией Ионических островов, ранее находившихся под протекторатом Англии.

Ключевым событием греческой истории 60-х годов XIX в. явилось Критское восстание 1866—1869 гг. Критскую проблему Г.Л. Арш определяет как «существенный фактор Восточного вопроса»73, подчеркивая, таким образом, ее значимость в международном плане. При изложении хода восстания и анализе отношения к нему великих держав, автор специально останавливается на вопросе о позиции официальной России, действиях русской дипломатии и реакции русской общественности. Россия после поражения в Крымской войне стремилась не допустить нового Восточного кризиса. Вместе с тем, констатирует автор, «если национально-освободительное выступление где-то на Балканах предотвратить не удавалось, то петербургский двор не отказывал ему в моральной и дипломатической поддержке. Так и произошло с Критским восстанием»74. Многочисленные документы, выявленные отечественными историками в архивах, позволяют утверждать, что Россия поддерживала требование повстанцев — освобождение Крита и воссоединение его с Грецией, однако была вынуждена действовать в «концерте» с другими великими державами, выступавшими за автономию острова.

Следующим этапом в развитии Восточного вопроса стал Великий Восточный кризис 70-х годов XIX в. В начале его, как показал Г.Л. Арш, греческое правительство объявило о нейтралитете своей страны. В связи с этим автор привел весьма красноречивое высказывание одного из самых крупных политиков Греции того времени — Х. Прикуписа: «Наш интерес побуждает нас сохранять сейчас спокойствие. Турция рухнет и без нас;

славяне с этим справятся, а нам нужно только подождать»75. И хотя русская дипломатия пыталась вовлечь Грецию в войну с Турцией, этого сделать так и не удалось: греческий король Георг I объявил о вступлении его страны в войну накануне подписания Сан-Стефанского прелиминарного договора. Таким образом, Греция была единственным балканским государством, непосредственно не участвовавшим в вооруженной борьбе.

Заслугой Григория Львовича, безусловно, является рассмотрение данной проблемы не только в плане событийной составляющей, но прежде всего с точки зрения формирования внешнеполитической программы правящей элиты Греции. Автор отметил несомненные достижения Греции на этом пути в конце 70-х-начале 80-х годов XIX в.: подписание двух важнейших документов — греко-турецкой конвенции (июль 1881 г.), по которой почти вся Фессалия и округ Арта в Эпире передавались Греции, и так называемого пакта Халепа (октябрь 1878 г.), по которому Криту была предоставлена ограниченная административная автономия. И, следовательно, констатирует Г.Л. Арш, «был сделан... новый важный шаг на пути национального освобождения греков и их объединения в едином государстве»76.

Г.Л. Арш — ученый, которому посчастливилось жить и творить в двух столетиях — двадцатом и двадцать первом. При изучении его научного творчества последних лет нельзя не отметить, что оно по-прежнему значительно, ярко, современно, а его автор находится в постоянном архивном и исследовательском поиске. И это, в первую очередь, касается его «греческих» трудов. Незадолго до своего юбилея Григорий Львович подготовил монографию «Россия и борьба Греции за освобождение: от Екатерины II до Николая I. Очерки» (М., 2013), которую он посвятил стремительно приближающемуся 200-летнему юбилею начала греческой революции 1821—1829 гг. Это любимая тема ученого и в какой-то степени его итоговая книга. И хотя он обозначил очерковую форму изложения обширного фактического материала, но это не научно-популярный, а сугубо научный, фундаментальный, академический, в полном смысле этого слова, труд. А 12 глав книги — это 12 наиболее значимых проблем греческой истории указанного периода, по которым

у Григория Львовича, как у исследователя, есть что сказать. Примечательно то, что в этой монографии, помимо многочисленного, открытого в последние годы материала, присутствует немало глубоких авторских оценок, являющихся результатом размышлений автора по проблемам русско-греческих связей конца XVIII — первой трети XIX вв.

«Греческая революция 1821—1829 гг., — пишет Григорий Львович, — была заключительным этапом большого общественно-политического движения — национального Возрождения, начавшегося во 2-й половине XVIII в. и охватившего все сферы греческой жизни: политику, экономику, культуру. Движение это самым тесным образом было связано с Россией, чьи духовные и политические отношения с Грецией со времен средневековья были весьма тесными». При этом автор подчеркивает, что при изучении ряда вопросов истории греческого национального Возрождения «можно было дать ответ только посредством привлечения материалов из различных архивов бывшего СССР и России»77.

Предыдущие монографии Г.Л. Арша посвящены истории Греции и русско-греческим связям в начале XIX в., а половина «Очерков» — эпохе Екатерины II, то есть веку восемнадцатому. И закономерно, что здесь автор обратился прежде всего к вопросу о Греческом проекте Екатерины II (1782 г.). Еще в советской историографии вокруг него развернулась дискуссия, в которой приняли участие ведущие специалисты в области балканской политики России и международных отношений — А.Ф. Миллер, О.П. Маркова, А.М. Станиславская, И.С. Достян и др. В своей книге Григорий Львович затрагивает в связи с данной темой целый ряд вопросов: источники возникновения Греческого проекта, политика Екатерины II по отношению к грекам, значение проекта для борьбы греческого народа за национальное освобождение и русско-греческих связей, русско-турецкие войны — и подчеркивает связь между появлением Греческого проекта и стратегическими внешнеполитическими целями, стоявшими перед Россией в конце XVIII в. «С первых лет правления Екатерины II, — пишет автор, — черномор-ско-балканское направление занимает важнейшее место в ее

внешней политике. Стратегической целью императрицы было овладеть побережьем Черного моря, так же как Петр I завоевал для России побережье Балтики. Установление тесных связей с греками — естественными союзниками России в борьбе с Османской империй — рассматривалось как важное средство достижения этой цели»78.

Следует отметить, что в этом очерке Г.Л. Арш проанализировал отношение самих греков к Греческому проекту. Этот вопрос ранее в историографии не рассматривался. Сражаясь против турок на стороне России в русско-турецких войнах, греки были уверены, что именно она принесет им избавление от ненавистного ига, а внук Екатерины II, великий князь Константин, предполагавшийся на роль правителя будущей Греческой империи, являлся для них живым символом освободительной, филэллинской стороны Греческого проекта.

Большинство историков, писавших в своих работах о Греческом проекте, сводили его к обмену письмами между Екатериной II и Иосифом II в 1782—1783 гг. Г.Л. Арш считает, что на самом деле это была долговременная программа кардинального решения Восточного вопроса в интересах России с установлением ее преобладающего влияния на Балканах, и, что очень важно, эта программа была подкреплена дипломатическими, военными и пропагандистскими акциями, а также некоторыми мерами в области внутренней политики, относящимися, в частности, к колонизации Новороссии. Разумеется, по мнению автора, «реальность осуществления Греческого проекта была весьма проблематичной, что ни в коей мере не ставит под сомнение реальность его существования и предпринимавшихся для его осуществления усилий»79.

Открытие Г.Л. Аршем за два последние десятилетия новых архивных материалов позволило ему разработать комплекс вопросов, до него практически не изученных или изученных недостаточно. Среди них следует выделить, например, вопрос о создании добровольческой флотилии под командованием Ламброса Кацониса и действиях ее против турок на Средиземном море в 1788—1792 гг. Григорию Львовичу посчастливилось обнаружить в отечественных архивах документы, которых не

могли найти греческие историки во французских и венецианских хранилищах.

В книге Г.Л. Арш также проанализировал основные принципы деятельности русских консулов в Греции после Кючук-Кай-нарджийского мира 1774 г. и вновь вернулся к вопросам о греческой эмиграции в Россию, роли греческих колоний Новороссии в национальном освобождении Греции и развитии греческого флота, находившегося под русским покровительством.

Заслугой Григория Львовича, на наш взгляд, является то, что он представил в своей монографии исторический портрет князя Александра Ипсиланти. До сих пор его научная биография не написана. «Существующие биографии руководителя Филики Этерии, — отмечает Григорий Львович, — носят популярный характер и имеют существенные пробелы, особенно в части пребывания А. Ипсиланти в России и его взаимоотношений с русским правительством»80. Еще в 1859—1861 гг. греческий историк И. Филимон, участник революции 1821—1829 гг., издал четырехтомный труд «Исторический очерк Греческой революции», в котором большое внимание уделил жизни и деятельности А. Ипсиланти. В нем было использовано и опубликовано много ценных документов из несохранившегося семейного архива Ипсиланти. В то же время, по словам Г.Л. Арша, изучение документов из российских архивов показывает наличие ряда неточностей в материалах, опубликованных И. Филимоном.

Одним из самых значительных событий в истории русско-греческих связей периода революции 1821—1829 гг. была На-варинская битва 8(20) октября 1827 г., явившаяся важнейшей военной акцией (наряду с русско-турецкой войной 1828—1829 гг. и высадкой французского корпуса в Морее) в поддержку восставшей Греции. Григорий Львович, разумеется, не мог обойти вниманием эту тему и посвятил ей замечательный очерк «Русские моряки в Наваринском сражении». Автор считает эту битву не только одной из самых крупных в эпоху парусного флота, но и важной страницей истории международных отношений 20-х годов XIX в., в которых доминировал греческий вопрос. Историография этого события весьма обширна, но Григорий Львович

находит свой аспект — отношение русских моряков к Греции, к борьбе греков за освобождение. «...Каждому из нас хочется помогать грекам», и «...мы более всего мечтаем о Средиземном море. Это был бы верх счастья...»81. Эти слова молодого лейтенанта Александра Рыкачева, участника Наваринского сражения, приведенные Григорием Львовичем, прекрасно свидетельствуют о настроениях русских моряков того периода.

Важным вкладом в историографию является исследование Г.Л. Аршем военной и политической деятельности адмирала Петра Ивановича Рикорда в Греции в 1828—1833 гг. Этот аспект русско-греческих связей относится к числу практически не изученных. На новых архивных материалах (из АВПРИ и РГА ВМФ) и опубликованных в XIX веке источниках из редких русских изданий автору удалось ликвидировать этот пробел. Так, впервые в историографии он изучил вопрос о 10-месячной блокаде эскадрой Рикорда в зимнее время Константинополя и Дарданелл, что способствовало успешному завершению борьбы греков за независимость. Григорий Львович привел немало фактов: о материальной помощи русских моряков грекам — беженцам с Крита и Самоса; о контактах П.И. Рикорда с И. Ка-подистрией и поддержке его против действий оппозиции; об акциях доблестного адмирала, направленных на прекращение междоусобиц в Греции и восстановление национального согласия.

И, разумеется, в «Очерках» Григорий Львович не мог обойти вниманием вопрос о своем любимом герое — И. Каподист-рии, выбрав на этот раз в качестве предмета рассмотрения отношение к нему его русских современников: Н.М. Карамзина, В.А. Жуковского, И.И. Дмитриева, генерала А.П. Ермолова.

Ценным дополнением к этой монографии Г.Л. Арша является публикация в Приложении целого ряда важных, малоизвестных документов с комментариями. Среди них — обращение греческого патриота А. Джики «Желания греков к Европе христианской» (1771 г.); Манифест Ламброса Кацони-са (1792 г.); письмо А. Ипсиланти Александру I от 24 февраля (8 марта) 1821 г. о его решении возглавить освободительное восстание греков.

В заключение следует отметить, что в трудах Григория Львовича по истории Греции, если прочесть их друг за другом, начиная с первой книги «Тайное общество "Филики Этерия"», убедительно показано, как формировались демократические традиции греков, являющиеся ценнейшим достоянием этого народа и спустя почти 200 лет после начала революции 1821—1829 гг., которая привела к созданию независимого Греческого государства. Ученый неоднократно подчеркивал: греки при турецком господстве считали себя не рабами, а военнопленными, всегда верили в свое освобождение и боролись за него.

Григорий Львович писал и пишет о героических страницах греческого национально-освободительного движения без дешевого пафоса и смешной патетики, сдержанно, опираясь только на факты, излагая событие за событием, как и положено в академических трудах. Но у внимательного читателя складывается впечатление, что он читает увлекательный исторический роман с элементами детектива. И главное — автор какими-то собственными «фирменными» приемами создает эффект присутствия — в той далекой исторической эпохе, в горах или на море, в отряде арматолов, на паруснике Ламброса Кацониса, в гостиной Иоанна Каподистрии или в Одессе на тайном собрании этеристов. Да, и в эпоху тотальной интернетизации научного пространства никто и ничто не заменит талантливого ученого!

* * *

Григорий Львович Арш — долгожитель в науке. Уже больше 60 лет трудится он на благо отечественной балканистики: создает (и по сей день!) уникальные труды, участвует в подготовке коллективных работ, поддерживает контакты с зарубежными коллегами и... продолжает всех удивлять. Когда в мае 2015 г. (незадолго до его 90-летнего юбилея) съемочная группа с телевидения в составе нескольких бойких молодых людей приехала в наш Институт, чтобы взять у него интервью об Иоанне Каподистрии, Григорий Львович потряс их своим выступлением. Около часа он «без бумажки», красочно, во всех подробностях рассказывал о своем любимом герое, а ошеломленные телеви-

зионщики слушали его, раскрыв рты, а после съемки не жалели слов для комплиментов.

Григорий Львович — признанный авторитет не только в отечественной, но и в зарубежной балканистике. Десятки его трудов переведены на греческий, албанский, английский, французский и другие европейские языки.

Заслуги ученого высоко оценены. Он является членом-корреспондентом Греческого фонда культуры, почетным доктором Афинского университета (с 2005 г.), а в 1997 г. был награжден весьма престижным орденом Наима Фрашери золотой степени «За выдающийся вклад в изучение истории албанского народа».

Я познакомилась с Григорием Львовичем в 1971 г., когда после окончания исторического факультета МГУ пришла на работу Институт, в сектор новой истории балканских народов. Не сразу я разобралась, что к чему и кто есть кто. Но довольно скоро мне стало ясно, что Г.Л. Арш — образец академического ученого. И хотя моя специализация — новая история Сербии — была иной, я тем не менее читала все его вышедшие или только готовящиеся к печати работы. И это являлось для меня лучшей научной школой, настоящим «мастер-классом». Никаких сомнений не было — именно так, как Григорий Львович, нужно писать статьи и книги. И по прошествии четырех десятилетий это мое мнение не изменилось. В нынешней ситуации, когда в печати появляется масса псевдонаучных «трудов» (и даже откровенная халтура) недобросовестных и малообразованных, но крайне амбициозных «авторов», творчество Г.Л. Арша и ему подобных ученых продолжает держать «академическую планку» на подобающем ей уровне и является образцом для представителей молодого поколения исследователей.

Примечания

1 Давидсон А.Б. Полетика Николай Павлович (1896-1988) // Портреты историков. Время и судьбы. Том 5: Средние века. Новая и новейшая история. М., 2010. С. 376.

2 Арш Г.Л. Русско-албанские связи в период русско-турецкой войны 1787-1791 гг. // Исторические записки. Т. 63. М., 1958; он же. К вопросу об экономической политике Али-паши Янинского // Новая и новейшая история (далее - НиНИ). 1958. № 6.

3 Alexandre Ypsilanti. Correspondance inédite. 1816-1828. Thessaloniki, 1999.

'ууууууууууууууууууууууууууууууууууууу^ Григорий ЛьВОВИЧ Арш И его балканские исследования •уууууууууууууууууууууууууууу

4 См., напр., Греция: Национальная идея, общество, государство. XVII-XX вв. М., 2002; Греки России и Украины. СПб., 2004; Санкт-Петербург и Греция. СПб., 2008; История российско-греческих отношений и перспективы их развития в XXI веке. М., 2010; В «интерьере» Балкан. Юбилейный сборник в честь Ирины Степановны Достян. М., 2010; Славяне и Россия. К 110-летию со дня рождения С.А. Никитина. М., 2013; Независимость Албании в общебалканском контексте. К 100-летию образования Албанского государства. М., 2014; Императорский Дом Романовых и Балканы. М., 2014; Славяне и Россия. Славянские и балканские народы в периодической печати. К 90-летию со дня рождения А.А. Улуняна. М., 2014; Славяне и Россия. Исторический контекст и проблемы историографии. М., 2015 и др.

5 См. рецензию И.С. Достян на монографию Г.Л. Арша, опубликованную в: НиНИ. 1965. № 5. С. 155.

6 НиНИ. 1965. № 3. С. 162.

7 Арш Г.Л. Албания и Эпир в конце XVIII - начале XIX в. (Западно-балканские пашалыки Османской империи). М., 1963. С. 256.

8 Там же. С. 338-339.

9 Арш Г.Л., Сенкевич И.Г., Смирнова Н.Д. Краткая история Албании. М., 1965. С. 76.

10 Александр I, Наполеон и Балканы // Балканские исследования (далее - БИ.). Вып. 18. М., 1997. С. 128.

11 Там же. С. 214.

12 Международные отношения на Балканах. 1815-1830 гг. М., 1983. С. 278.

13 Там же. С. 283.

14 Там же.

15 Международные отношения на Балканах. 1830-1856 гг. М., 1990. С. 175-176.

16 Там же. С. 178.

17 Там же. С. 181.

18 См. также его статью: Новые данные о видном деятеле албанского национально-освободительного движения XIX века Науме Векильхарджи // НиНИ. 1974. № 6.

19 Международные отношения на Балканах. 1830-1856 гг. С. 181.

20 Там же. С. 308.

21 Международные отношения на Балканах. 1856-1878 гг. М., 1986. С. 393.

22 Там же. С. 395.

23 Краткая история Албании. С древнейших времен до наших дней. М., 1992. С. 147.

24 Там же. С. 153.

25 Там же. С. 162.

26 Там же. С. 171.

27 Там же. С. 176.

28 Там же. С. 184.

29 Там же. С. 198.

30 История Балкан. Век восемнадцатый. М., 2004. С. 474.

31 Там же. С. 477.

32 Там же. С. 477-479.

33 Там же. С. 484-485.

34 Там же. С. 486.

35 Там же. С. 495.

36 Там же. С. 499.

37 Там же. С. 529.

38 История Балкан. Век девятнадцатый (до Крымской войны). М., 2011. С. 141.

39 Там же. С. 401.

40 История Балкан. Судьбоносное двадцатилетие. 1856-1878 гг. М., 2012. С. 147.

41 Там же. С. 148.

42 Там же. С. 275.

43 Там же. С. 281.

44 За балканскими фронтами Первой мировой войны. М., 2002. С. 57.

45 Там же. С. 412.

46 Арш Г.Л. Тайное общество «Филики Этерия». М., 1965. С. 124.

47 Арш Г.Л. Историография «Филики Этерии» // НиНИ. 1964. № 3; он же. Новые данные об отношении царского правительства к «Филики Этерии» // Первый конгресс балканских исследований (София, 26 августа - 1 сентября 1966 г.). Сообщения советской делегации. М., 1966; он же. Деятельность «Филики Этерии» в России в период восстания Ипсиланти // НиНИ. 1969. № 2; он же. Русское правительство и «Филики Этерия» в 1820-1821 гг. // Etudes balkaniques. 1969. № 1 и др.

48 Арш Г.Л. Этеристское движение в России. Освободительная борьба греческого народа в начале XIX в. и русско-греческие связи. М., 1970. С. 77.

49 Там же. С. 56, 58.

50 Там же. С. 76.

51 Там же.

52 Там же. С. 89.

53 Там же. С. 21. См. также статьи: Арш Г.Л. К вопросу об идейном воздействии Великой французской революции на балканские народы (Неизвестный текст конституции и «Военного гимна» Ригаса Велестинлиса) // Французский ежегодник. 1963. М., 1964; он же. Великая французская революция и Греция (Политическая программа Ригаса Велестинлиса) // Европа в новое и новейшее время. Сб. памяти академика Н.М. Лукина. М., 1966; он же. Ригас Велестинлис - греческий революционер-демократ, борец против османского ига (Его практическая революционная деятельность) // Балканский исторический сборник. Вып. 1. Кишинев, 1968.

54 Там же. С. 347-348.

55 См. рецензии на монографию «Этеристское движение в России...»: А.Л. Нароч-ницкого (НиНИ. 1971. № 1) и А.М. Станиславской (Вопросы истории (далее - ВИ). 1971. № 9), а также: НарочницкийА.Л. Греческое национально-освободительное движение и Россия (1801-1831) // БИ. Вып. 7. М., 1982. С. 119.

56 Помимо монографии см. также: Арш Г.Л. Новогреческое просвещение и Россия (К постановке проблемы) // БИ. Вып. 9. М., 1984; он же. Греческий ученый Д. Гобделас в России // БИ. Вып. 6. М., 1980; он же. Греческое коммерческое училище Одессы в 1817-1830 гг. (Из истории новогреческого Просвещения) // БИ. Вып. 10. М., 1987.

57 Арш Г.Л. Этеристское движение в России... С. 349.

58 Арш Г.Л. Записка о нынешнем состоянии греков (1811 г.) И. Каподистрии // Славяно-балканские исследования. М., 1972; он же. Иоанис Каподистрия и на-чалото на гръцката революция // Сто и петдесет години от гръцкото въстание 1821-1828. София, 1973; он же. Балканские горизонты и проекты И. Каподистрии накануне революции 1821 г. // III Международный съезд по изучению стран Юго-Восточной Европы. Доклады и сообщения советской делегации. М., 1974; он же. Иоанн Каподистрия в России // ВИ. 1976. № 5; он же. Иоанн Каподистрия и греческая национально-освободительная революция 1821 г. // НиНИ. 1976.

№ 3; он же. И. Каподистрия и греческое национально-освободительное движение 1809-1822 гг. М., 1976; он же. И. Каподистрия о своем пребывании в Греции накануне революции 1821 г. // Историография и источниковедение стран Центральной и Юго-Восточной Европы. М., 1986; он же. Иоанн Каподистрия в России. 1809-1822. СПб., 2003 и др.

59 Арш Г.Л. Иоанн Каподистрия в России. 1809-1822. СПб., 2003. С. 7.

60 Там же. С. 11, 12.

61 Там же. С. 33.

62 Там же. С. 114.

63 Там же. С. 186, 196-197.

64 Там же. С. 225.

65 Арш Г.Л. Тайный узник венского двора: Александр Ипсиланти в австрийских крепостях // НиНИ. 1987. № 2.

66 Международные отношения на Балканах. 1815-1830 гг. М., 1983; Международные отношения на Балканах. 1830-1856 гг. М., 1990; Международные отношения на Балканах. 1856-1878 гг. М., 1986.

67 Международные отношения на Балканах. 1815-1830 гг. С. 168.

68 Международные отношения на Балканах. 1830-1856 гг. С. 87.

69 Там же.

70 Там же. С. 111.

71 Там же.

72 Там же. С. 292.

73 Международные отношения на Балканах. 1856-1878 гг. С. 206.

74 Там же. С. 207.

75 Там же. С. 322.

76 Там же. С. 392.

77 Арш Г.Л. Россия и борьба Греции за освобождение: от Екатерины II до Николая I. Очерки. М., 2013. С. 7, 9.

78 Там же. С. 36.

79 Там же. С. 51-52.

80 Там же. С. 131.

81 Там же. С. 179.

Владилен Николаевич ВИНОГРАДОВ (1925—2017)