CC BY
77
УДК 811.511.132'373.2:582.28
ГРИБ ДОЖДЕВИК И ЕГО НАЗВАНИЯ В КОМИ ЯЗЫКЕ Е.А. ЦЫПАНОВ
Институт языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН, г. Сыктывкар
В статье рассматриваются многочисленные названия гриба дождевика Lyko-perdon perlatum Pers в коми-зырянских диалектах в двух аспектах: как наименования конкретного представителя царства грибов (первичная номинация) и как слова-пейоративы (вторичная номинация). Выявлены основы номинации в лексемах в процессе семиозиса. Все наименования дождевика мотивированы, что говорит об относительно недавнем их появлении в языке. Два слова-пейоратива имеют значение «негодный, никудышный, пустой человек» и используются в диалогах.
Ключевые слова: пермские языки, коми-зырянские диалекты, лексика, названия грибов, пейоративная лексика
E.A.TSYPANOV. PUFF-BALL AND ITS NAMES IN THE KOMI LANGUAGE
Names for mushrooms are an organic part of the realities of natural environment of the Komi- Zyryans living in the territory of the present Republic of Komi for over a thousand of years. It is known that the main part of the myconimic vocabulary of the Komi language is relatively recent and not originated from the proto-Permian parent language. In the Komi dialects there are many names for puff-ball mushroom Lykoperdon perlatum Pers. This interesting phenomenon indicates that the inedible mushroom has many names, which testifies to good power of observation and curiosity of the Komi-Zyrians, their closeness to nature. The paper gives a detailed description of the mushroom. There are two groups of the mushroom names in the Komi language, one for a rounded white mushroom (bakamach, zeramach, gymkol'k, gymmach, zer-kol'k, zerna, katshabatsh, katshakol'k, katsha poztyr, katshapopyl', kochamach, ponkol'k etc.) and the other one for an old wrinkled mushroom (ponpush, ponpushka, ponpushkan). The principle of nomination for the wrinkled old mushroom is its complete unfitness for food. Besides direct meanings, in the Komi language the names kochamach and ponpush got a pejorative meaning of "mischievous, shallow person", moreover, the word kochmach began to be used as an interjection expressing a feeling of extreme displeasure, annoyance.
Keywords: the Permian languages, Komi-Zyryan dialects, vocabulary, names of mushrooms, pejorative vocabulary
Названия грибов являются органической частью наименований реалий природного окружения коми-зырян, уже более тысячи лет проживающих на территории современной Республики Коми. Известно, что в основной своей части миконимиче-ская лексика коми языка является по происхождению относительно поздней: среди них есть лишь одно название уральского происхождения (нитш «мох») и четыре финно-пермских (яла «ягель», рой «древесный мох», ельдог «груздь», бак «плесень») [1, с. 156]. Как справедливо указыает А.Н. Ракин, по количеству архаических названий миконимия значительно уступает смежным отраслям лексики флоры, группе названий дикорастущих трав и ягод [2, с. 23]. Иными словами, массовое употребление грибов в пищу для древних коми и удмуртов было явлением, возникшим в относительно недавнем прошлом. Тем не менее, в названиях грибов хоро-
шо отразились многие наблюдения за явлениями природы у коренного народа Республики Коми, его любопытство и многовековой исторический опыт.
Известно, что в коми языке есть множество наименований для гриба дождевика, который хотя и не употребляется коми населением в пищу, однако имеет большое значение в познавательном, когнитивном поле этноса. Приведем перечень диалектных названий: дождевик шиповатый бакамач, зэ-рамач, гымкольк вым., гыммач иж., гынмач вым., гымтшак иж., дымкольк вым., зормач уд, зьверна-кольк С, зэркольк вс, С, зэрмамач вв., зэрмач С. Уд., зэрна вв., С., зэрнакольк С., зэринамач вв., жернакольк С., катшабатш, катшакольк С., катша позтыр, катшапопыль лл., кочамач вв. печ., пон-кольк печ., понпуш, уль понпуш лл., шмакакольк С. [3. с. 54]. В дальнейшем различные наименования будут даваться уже без ссылки на указанный сло-
варь. Интересно, что такое же разнообразие различных названий дождевика есть и в близкородственном коми удмуртском языке, например, зоргуби, зоркоко, тотогуби, гудырикоко, гудырипуз, гуды-рикукэй, пэл'эпрон, гондыртамак и др.
В этом отношении ярко проявляется такая особенность языкового знака, как структурная асимметрия, проявляющаяся в том, что, как правило, «одной фигуре плана содержания соответствует не одна, а несколько фигур плана выражения и, наоборот, — одной фигуре плана выражения может соответствовать несколько фигур плана содержания» [4, с. 50]. В случае с названиями гриба дождевика наблюдается богатая синонимия. В рамках когнитивной лингвистики такой спектр названий не представляется случайным явлением, так как это состояние развилось постепенно в ходе фрагментации реалий природного окружения средствами языка. В этом отношении уместно привести цитату из статьи В.А. Плугняна, где соединяются принципы диахронной лингвистики и когнитивного исследования языка: «Для когнитивной теории диахронический аспект описания языка становится едва ли не более важным, чем синхронный аспект: во многом возвращаясь к принципам лингвистики XIX в., это направление провозглашает, что для понимания того, как устроен язык, и для объяснения языковых явлений апелляция к происхождению этих фактов становится одним из основных исследовательских приемов» [5, с. 325].
Определение гриба в толковом словаре русского языка С.И. Ожегова довольно лаконичное: «ДОЖДЕВИ'К, Шарообразный гриб с мякотью внутри, превращающейся при высыхании в темную пыль» [6, с. 147]. Для полноценного анализа названий необходимо представить основные сведения о морфологических особенностях гриба, так как исходя из них коми наименования разделяются на две группы. Справочник дает следующее определение гриба: «Дождевик настоящий, шиповатый, жемчужный - Lykoperdon реИаШт Реге. Плодовое тело обратно-грушевидное или булавовидное, реже почти шаровидное, 2-9 см высотой, 2-4 см шириной. Экзоперидий сначала белый, позже желтоватый или коричневый, состоит из крупных пирамидальных бородавочек или шипов, причем один шип окружен группой более мелких. Крупные шипы довольно быстро отпадают, оставляя на тонком эндо-перидии следы, образующие сетчатый узор. Молодая глеба белая, зрелая - серовато-коричневая. При полном созревании плодового тела эндопери-дий на вершине разрывается и плодовое тело «пылит» при малейшем сотрясании - из него «летят» базидоспоры. Растет на почве в лесах: на полянах, на лугах по всей территории России. Молодой гриб съедобен. С момента, когда его белая мякоть начинает желтеть, он уже несъедобен» [7, с. 1].
Основная особенность названий дождевика в пермских языках в том, что коми и удмурты дали разные наименования гриба, исходя из двух форм его произрастания, молодого шарообразного и старого высохшего. В дальнейшем кратко рассмотрим основы номинации гриба, поскольку структурно-эти-
мологический состав названий вполне ясен и их можно смело назвать мотивированными.
Названия молодого шарообразного дождевика. Можно выделить две основы номинации: по морфологическим признакам и по метеорологическому явлению, предшествующему появлению гриба. Большинство наименований являются словами-композитами, в основе которых лежит атрибутивное сочетание с определяемыми словами мач «мяч», кольк «яйцо», попыль «шар» и тшак «гриб». В конкретных случаях мотивационная основа для атрибутации разная, включающая указание на:
• цвет гриба: кочамач, катшакольк, катша позтыр, катшапопыль, катшабатш, где коча/ катша являются утратившимся ныне корнем со значением «белый», для сравнения, катшасин 'ромашка' (букв. Белый глаз) [8, с. 118];
• характер мякоти гриба: бакамач букв. Гнилой мяч;
• метеорологическое явление, предшествующее появлению гриба, обычно это указание на дождь (зэр) или гром (гым): зэрамач, гымкольк, гыммач, гынмач, гымтшак, дымкольк, зормач, зэр-кольк, зэрмамач, зэрмач, зэрнакольк, зэринамач, жернакольк;
• форму гриба: шмакакольк букв. Яйцо с утолщением в виде шишки, комка.
Единственное производное существительное зэрна, имеющее в основе номинации указание на метеорологическое явление, предшествующее появлению гриба, образовано при помощи непродуктивного деривационного суффикса -на от корня зэр «дождь».
Названия старого высохшего дождевика.
Таковых наименований не так много и все они построены на одном основании для номинации -принципе практической непригодности гриба для пищи. Это лексемы зьвернакольк букв. Яйцо для зверей, понпуш букв. Побег для собаки, и в добавление к приведенным ранее названиям необходимо включить еще вымское, нижневычегодское, печорское, среднесысольское понпушка, а также вымское понпушкан [9, с. 155]. Элемент -пуш является сокращенным вариантом от присыктывкарского и среднесысольского слова пушйод «побег, отросток» [10, с. 225]. Известно, что коми дождевики не используют в пищу вообще. И молодой, и высохший гриб считается непригодным, ненужным. Название содержит внутреннюю метафору, связанную со словом пон «собака», т.е. гриб, пригодный лишь собаке. Таким же путем образованы и другие названия растений понтшак «поганка», букв собачий гриб, понсэтор «жимолость лесная», букв. собачья смородина, понтаг «княжик сибирский», букв. собачий хмель и др. Естественно, собаки перечисленные растения не употребляют в пищу.
Множественность наименований для гриба дождевика представлена и в других языках, кроме удмуртского также в финском (таатипа, кии-кипаптипа, киикипеп), русском (дождевик, порхов-ка, головач, волчий табак). По принципам номинации названия в разных языках вполне соотносительны, что говорит не о межъязыковых влияниях,
а об общих, общечеловеческих закономерностях семиозиса. Для сравнения, удмуртские названия гудырипуз, зорпуз и зорогуби делятся на следующие компоненты сложных слов: гудыри «гром» + пуз «яйцо», зор «дождь» + пуз «яйцо», зоро «дождливый» + губи «гриб», марийское название гриба вужга подко имеет дословное значение «пушистый гриб». Английское название дождевика puffball состоит из компонентов puff + ball «дуновение + мяч». В последнем случае имеется в виду высохший дождевик, ср. русское порховка букв. гриб подобный пороху.
Однако коми язык также интересен и историческим развитием вторичных переносных значений некоторых наименований гриба дождевика, которые основаны на ненужности или вредности гриба для человека, так как на мокром молодом дождевике очень легко поскользнуться и упасть, а сухой дождевик при наступлении на него выделяет едкую неприятную пыль. Отрицательная коннотация названия гриба видна из коми пословицы Радейто-мыд абу кочамач, мун1гмозыд он чужйы «Любовь не гриб дождевик, походя его не отпихнёшь ногой». Из всего комплекса наименований языком выбрано две лексемы кочамач и понпуш, которые обозначают негодного, ненадежного человека, на которого нельзя положиться. Примеры:
Лыдди ныргорулонмоз гижодторйос да джом сувтi: поръялома лои, кочамачлон, ставыс со-рассьом...[11, с. 6] «Прочитал про себя написанное и остановился: обманул, оказывается я, негодник, все напутано»; «Понпуш тэ, понпуш!» — син повсо читкыртыштомон сы выло видзодл'ю Петька.[12, с. 273] «Негодник ты, негодник! — сощурив один глаз, на него посмотрел Петька». В с. Ыб Сыктывдинского района ранее проживал мужчина по прозвищу Понпуш, который очень любил выпить на работе, затем лодырничал. Всю жизнь проживший в этом же селе коми писатель Владимир Безносиков, зная его лично, ввел в один из своих рассказов персонаж с говорящей фамилией Понпушов, наделив его яркими отрицательными чертами, например, - Мудз борад позьо, - пиньяс костодыс сынодсо кыскало Понпушов. - Тяпни-тан да, некыт нин оз юзгы... [13, с. 69] «- С устатку можно [выпить алкоголь], - втягивает воздух сквозь зубы Понпушов. - Тяпнешь, и после этого нигде уже не ноет». В структуре лексического значения в процессе вторичной номинации произошли следующие изменения: денотативное значение изменилось от конкретно-предметного к предметно-понятийному, сигнификативное значение изменилось в направлении дальнейшей абстрактизации, возникло ярко выраженное коннотативное значение отрицательной оценки, а референциальный ряд расширился (это люди, животные, птицы, рыбы, предметы, явления, события).
Более того, слово кочамач в силу своего частотного употребления перешло в разряд междометий, подвергшись процессу интеррогации. Пример: ««Ак, кочамач!» «Ах чёрт!». Как известно, междометия выражают эмоции без их называния. Слово-предложение Кочамач! Выражает недовольство,
досаду, огорчение, синонимы ему сёмокасьт, чорт, дявол, а также грубые и бранные выражения.
Если рассматривать предложенный материал в русле когнитивной лингвистики, то из всех теоретических подходов к анализу семантики наиболее приемлемым подходом будет культурно-исторический, учитывающий традиционные воззрения древних коми-зырян на окружающую северную природу, их близость к растительному миру и подробную лексическую фрагментацию его элементов в ходе семи-озиса. Этим объясняется наличие большого количества обозначений для гриба дождевика, не имеющего никакого практического применения, прежде всего как продукта питания. Уместно в заключение привести одну цитату известнейшего лингвиста В.В. Виноградова: «В синхронном тождестве слова есть отголосок его прежних изменений и намеки на будущее развитие. Следовательно, синхроническое и диахроническое — лишь разные стороны одного и того же исторического процесса. Динамика настоящего — порыв в будущее. Соотношение значений в современном употреблении слова, их иерархия, их фразеологические контексты и их экспрессивная оценка всегда заключают в себе диахроническое отложение прошлых эпох» [14, с. 17]. Приведенный в статье материал названий гриба-дождевика полностью подтверждает положения исследователя.
Работа выполнена по Программе фундаментальных научных исследований УрО РАН, Проект № 15-13-6-22 «Трансформации языковых средств коммуникации в условиях билингвизма Республики Коми».
Сокращения
вв. - верхневычегодский диалект коми языка, вс. - верхнесысольский, вым. - вымский, иж. -ижемский, лл. - лузско-летский, С. - нижневычегодский, печ. - печорский, С. - среднесысольский, уд. - удорский диалект коми языка.
Литература
1. Ракин АН. Лексика низшей флоры пермских языков // Материалы VI Международного конгресса финно-угроведов. Т. 2. М., 1990. С. 156-159.
2. Ракин АН. Миконимическая лексика пермских языков // Исследования по пермским языкам. Сыктывкар, 2009. С. 22-33.
3. Ракин АН. Краткий коми-русский, русско-ко-ми ботанический словарь. Сыктывкар, 1989.
4. Левицкий ЮА. Проблемы лингвистической семантики. Изд. 2-е. М., 2009.
5. Плугнян ВА. Проблемы грамматического значения в современных морфологических теориях // Семиотика и информатика. Вып. 36. М., 1998. С. 320-328.
6. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1986.
7. www//mushrooms.academic.ru
8. КЭСК - Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка. Сыктывкар, 1999.
9. КСК - Безносикова Л.Н., Айбабина ЕА., За-боева Н.К., Коснырева Р.И. Коми сёрнисикас кывчукор. Словарь диалектов коми языка: в 2-х т. Сыктывкар, 2014. Т. II.
10. КЭСК - Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка. Сыктывкар, 1999.
11. Чугаев Н. Ло шудаон, коми морт! // Войвыв кодзув. 2013. 12 №. 6 лб.
12. Рочев Я. Изьва гызьо. Му вежом. Сыктывкар, 1984.
13. Безносиков В. Чужан сиктын олам-вылам. Сыктывкар, 1995.
14. Виноградов В.В. История слов. М., 1994.
References
1. Rakin A.N. Leksika nizshej flory permskih jazykov // Materialy VI Mezhdunarodnogo kongressa finno-ugrovedov [Vocabulary of the lower flora of the Permian languages // Materials of the V-th Intern. Congr. of Finno-Ugrists]. Vol. 2. Moscow, 1990. P. 156-159.
2. Rakin A.N. Mikonimicheskaja leksika permskih jazykov // Issledovanija po perm-skim jazykam [Myconymic vocabulary of the Permian languages // Studies in the Permian languages]. Syktyvkar, 2009. P. 22-23.
3. Rakin A.N. Kratkij komi-russkij, russko-komi botanicheskij slovar [Concise Komi-Russian, Rusian-Komi botanical dictionary]. Syktyvkar, 1989].
4. Levitsky YuA. Problemy lingvisticheskoj sema-ntiki [Problems of linguistic semantics]. 2nd edition. Moscow, 2009].
5. Plugnyan VA Problemy grammaticheskogo znachenija v sovremennyh morfologicheskih teorijah // Semiotika i informatika [Problems of grammatical meaning in modern morphological theories // Semiotics and informatics]. Issue 36. Moscow, 1998. P. 320-328.
6. Ozhegov S.I. Slovar russkogo jazyka [Russian language dictionary]. Moscow, 1986.
7. www//mushrooms.academic.ru
8. KESK — Lytkin VI., Gulyaev Ye.S. Kratkij eti-mologicheskij slovar komi jazyka [Concise Komi language etymological dictionary]. Syktyvkar, 1999.
9. KSK — Beznosikova L.M., Aibabina YeA., Zabo-eva N.K., Kosnyreva R.I. Komi sornisikas ky-vchuk^. Slovar dialektov komi jazyka: v 2-h tomah [Komi language dialects dictionary: in 2 volumes]. Syktyvkar, 2014. Vol. II.
10. KESK — Lytkin V.I., Gulyaev Ye.S. Kratkij eti-mologicheskij slovar komi jazyka [Concise Komi language etymological dictionary]. Syktyvkar, 1999.
11. Chugaev N. Lo shudaon, komi mort! // Vojvyv kodzuv [Be happy, Komi man! // Voivyv Kodzyv (North Star). 2013. 12 №. 6 P.
12. Rochev Ya. Izjva gyzjo, Mu vezhov [Izhma is anxious. The end of the world]. Syktyvkar, 1984.
13. Beznosikov V. Chuzhan siktyn olamvylam [Life in the native village]. Syktyvkar, 1995.
14. Vinogradov V.V. Istorija slov [History of words]. Moscow, 1994.
Статья поступила в редакцию 15.04.2015
