CC BY
2097
звать череду банкротств управляющих компаний, ведь они в отличие от банков не имеют достаточно собственных средств, сопоставимых с теми средствами, которые принимаются ими в доверительное управление. А это уже серьезная угроза для всей системы негосударственного пенсионного страхования. Как снизить такие риски? Очевидно, через создание государством системы обязательного страхования средств негосударственных пенсионных фондов. Такие идеи уже прорабатываются в экспертном сообществе. Эта система, безусловно, должна соответствовать общим принципам законности. Гарантийный фонд должен обеспечивать реальную защиту пенсионных накоплений, исключая компенсацию за его счет убытков тех игроков на рынке, которые в погоне за прибылью идут на неоправданный риск при совершении финансовых сделок.
Подходы к регулированию финансового рынка должны учитывать как частные, так и публичные интересы. Поэтому выработкой соответствующих научных концепций следует заниматься не только цивилистам, но и специалистам в сфере публичного права. Сегодня правовыми проблемами экономики активно занимается Исследовательский центр частного права при Президенте РФ. Можно пожелать, чтобы эта деятельность была дополнена работой центра публичного права.
Библиографический список
Белых В. С. Правовое регулирование предпринимательской деятельности в России. М., 2009.
Защита прав потребителей финансовых услуг / отв. ред. Ю. Б. Фогельсон. М., 2010.
Никулина И. А. Оценка действий по «дроблению вкладов» с финансово-правовых позиций // Банковское право. 2009. № 6.
Гражданско-правовая ответственность в системе российского права
МОЗОЛИН Виктор Павлович,
заведующий кафедрой гражданского и семейного права МГЮА им. О. Е. Ку-тафина, доктор юридических наук, профессор
В числе санкций, применяемых в отношении лиц, совершивших правонарушение, важное место занимает гражданско-правовая ответственность, значение которой возрастает в условиях рыночной экономики.
Гражданско-правовая ответственность имеет имущественный характер, позволяющий применять ее не только в качестве единственной санкции за совершенное правонарушение, но и совместно с административно-правовыми и (или) уголовно-правовыми санкциями.
Это обусловливается содержанием и юридической природой тех правоотношений, в рамках которых она применяется.
В современной цивилистической доктрине понятие гражданско-правовой ответственности основывается, как правило, на ее автономном режиме функционирования в составе гражданского правоотношения без учета правоприменительной практики использования в комплексных общественных отношениях, регулируемых различными отраслями законодательства, в том числе нормами публичного права.
Об этом свидетельствуют два противостоящих друг другу структурных понятия гражданско-правовой ответственности, которые до сих пор являются предметом научной дис-
куссии о том, каким из них надлежит руководствоваться законодателю.
Первое понятие базируется на определении, данном профессором С. Н. Братусем, который рассматривал юридическую ответственность, включая гражданско-правовую, как государственное применение к правонарушителю любых неблагоприятных для него мер. Одновременно пояснялось, что роль мер гражданско-правовой ответственности состоит главным образом в ис-полнении(правда, принудительном) самим правонарушителем ранее не исполненной им же добровольно возникшей у него обязанности1.
Аналогичную позицию занимал и другой известный ученый и цивилист О. С. Иоффе. В понятие гражданско-правовой ответственности он включал три основных элемента: 1) ответственность является санкцией за нарушение гражданских прав, обеспеченной убеждением и государственным принуждением или его возможностью; 2) в ее основе лежит общественное осуждение поведения правонарушителя и стимулирование его к определенной деятельности в интересах общества; 3) она выражается в форме восстановления нарушенных оснований и установления отрицательных последствий для правонарушителя в целях обеспечения условий нормального развития регулируемых гражданским правом общественных отношений2.
При этом понятие отрицательных последствий О. С. Иоффе ассоциировал либо с заменой неисполненной правонарушителем обязанности но-
1 См.: Братусь Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). М., 2001. С. 6. См. также: Лукьянцев А. А. Применение гражданско-правовой ответственности при осуществлении предпринимательской деятельности: теория и судебная практика. Ростов н/Д, 2005. С. 5.
2 См.: Иоффе О. С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л., 1955. С. 17.
вой (например, возложением на правонарушителя обязанности исполнить договор и возместить убытки, понесенные в связи с этим, потерпевшему лицу), либо с лишением права, из которого вытекала нарушенная обязанность (например, права продавца в договоре купли-продажи на получение от покупателя покупной цены при продаже недоброкачественной вещи)3.
Второе доктринальное понятие гражданской ответственности имеет более узкий характер. Оно не предполагает включения в состав понятия «ответственность» случаев, связанных с принудительным исполнением правонарушителем обязанностей, предусмотренных законом и договором.
А. А. Лукьянцев утверждает, что «ответственность как отрицательное правовое последствие не может сводиться к обязыванию должника сделать то, что он и так был обязан сделать в силу закона и (или) договора. Судебное подтверждение обязанности, возникшей из закона и (или) договора, судебным решением не порождает новой обязанности»4.
Е. А. Суханов, являющийся сторонником данной концепции понятия гражданско-правовой ответственности, иллюстрирует это на конкретном примере: «Так, принудительное исполнение имеющейся у лица обязанности, например возврат взятой им взаймы суммы, по решению суда едва ли можно считать мерой его ответственности перед заимодавцем, ибо нарушитель в данном случае лишь принудительно обязывается к исполнению своей обязанности и не несет никаких неблагоприятных последствий своего ненадлежащего поведения»5.
Указанное объемное ограничение гражданско-правовой ответственно-
3 Там же. С. 121.
4 Лукьянцев А. А. Указ. соч. С. 6.
5 Гражданское право / под ред. Е. А. Суханова: в 4 т. 3-е изд. М., 2004. Т. I. С. 587.
сти неприемлемо по следующим обстоятельствам.
Во-первых, оно противоречит действующему законодательству, прежде всего легальному понятию убытков, содержащемуся в ст. 15 ГК РФ, согласно которой под убытками понимается денежное выражение ущерба (вреда), причиненного действиями лица, нарушающими права потерпевшего. В состав ущерба органически входит стоимость утраченного (поврежденного) имущества, невыполненной или несвоевременно выполненной работы, неоказанной или некачественно оказанной услуги, не-возвращенная в срок потерпевшему лицу сумма займа — все это называется реальным ущербом6.
Во-вторых, из состава неблагоприятных последствий ненадлежащего поведения правонарушителя, определяющих сущность самого понятия гражданско-правовой ответственности, изымается наиболее важная часть, приходящаяся на долю расходов, которые вынужден нести правонарушитель в связи с «принудительным исполнением лежащих на нем обязанностей». Речь идет прежде всего о судебных расходах, об оплате дорогостоящих услуг адвокатов и о других затратах, связанных с участием суда, иных правоохранительных органов, осуществлением возложенных на них функций в рассматриваемой сфере деятельности.
Отметим также, что указанные расходы правонарушителя при принудительном исполнении лежащих на нем обязанностей составляют постоянный компонент неблагоприятных последствий его ненадлежащего поведения. Вместе с тем неоднократное принудительное исполнение правонарушителем лежащих на нем обязанностей неизбежно ведет к девальвации его деловой репутации и, как следствие, к утрате клиентуры и банкротству.
6 См. также п. 3 ст. 393, ст. 394, п. 2 ст. 395,
ст. 396, ст. 1064 ГК РФ.
В то же время такой компонент неблагоприятных последствий, как штраф, пени, иные санкции карательного типа, в ряде случаев вообще может отсутствовать.
В-третьих, и это особенно важно, включение принудительного исполнения обязанностей, лежащих на правонарушителе, в состав понятия гражданско-правовой ответственности придает ей публично-правовой характер.
Все виды гражданско-правовой ответственности, независимо от того, идет ли речь о договорной или внедоговорной форме, содержат элементы как частноправового, так и публично-правового порядка. Различие существует лишь в «дозировке» указанных элементов.
Так, в договорной ответственности преобладают цивилистические элементы, поскольку она применяется преимущественно в зоне действия гражданского правоотношения.
С деликтной ответственностью, связанной с причинением вреда личности и имуществу граждан, а также имуществу юридических лиц, дело обстоит иначе. На стадии ее возникновения в большей степени присутствуют публично-правовые элементы. Данные отношения возникают из действий комплексного характера, непосредственно связанных с защитой конституционных прав и свобод граждан и охраной права частной собственности граждан и организаций, права государственной собственности и права муниципальной собственности на принадлежащее Российской Федерации, субъектам РФ и муниципальным образованиям имущество.
Оба вида гражданско-правовой ответственности возникают из действий как юридических фактов, ведущих к нарушению субъективных прав граждан, юридических лиц, других субъектов права, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий субъектов гражданского
права, порождающих гражданско-правовую ответственность в силу общих начал и смысла гражданского законодательства. Данные действия могут совершаться в различных сферах жизнедеятельности общества и государства (производственной, коммерческой, управленческой, бытовой, договорно-правовой, правоприменительной и т. д.) и по своему характеру иметь неоднородную природу (техногенную, террористическую, антисоциальную, криминальную, безответственную, непрофессиональную, противоправную и т. п.). При этом одно и то же действие одновременно может использоваться в качестве основания для возникновения различных видов ответственности: гражданско-правовой, имеющей имущественный характер; административной, дисциплинарной, уголовно-правовой, применяемой к гражданам за совершаемые ими преступления. В данном качестве общие правовые нормы о таких действиях, относимые законом к юридическим фактам, могут рассматриваться как реперные правовые нормы7.
Использование таких действий в качестве оснований возникновения гражданско-правовой ответственности как имущественной определяется ГК РФ, прежде всего гл. 21 о понятии и сторонах обязательства, гл. 25 об ответственности за нарушение обязательств и гл. 59 об обязательствах вследствие причинения вреда.
Анализ правовых норм ГК РФ показывает, что при характеристике действий причинителя вреда законодатель не пользуется таким обобщенным понятием, как противоправные действия, а лицо, причинившее вред, не называется правонаруши-
7 О понятии реперной нормы см.: Мозолин В. П. Роль гражданского законодательства в регулировании комплексных имущественных отношений // Журнал российского права. 2010. № 1.
телем. В законе подобного рода действия именуются соответственно незаконными действиями (бездействием) или правомерными действиями (см., например, ст. 1069 и п. 3 ст. 1064 ГК РФ).
В юридической литературе, в том числе в учебниках по гражданскому праву, использование понятия противоправности поведения лица, причинившего вред, стало весьма распространенным явлением8, чему в немалой степени способствует сам закон.
В ГК РФ презумпция противоправности причинения вреда лицом, ответственным за совершение деликта, составляет основу понятия генерального деликта, закрепленного в п. 2 ст. 1064: «Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине». Иными словами, противоправное причинение вреда включает два элемента: объективный (нарушение субъективного права потерпевшего лица) и субъективный (наличие в действиях лица, причинившего вред, вины, а в случаях, предусмотренных законом, возможное ее отсутствие).
По нашему мнению, решающее значение имеет объективный элемент. Именно в нем выражается первейшая потребность в защите нарушенного субъективного права потерпевшего. Поэтому следует согласиться с позицией В. В. Витрянского, что условие противоправности относится не к действиям (бездействию) должника, а к самому нарушению субъективных гражданских прав9. «Закон, по общему правилу, интересует сам факт нарушения обязательства, а не то, результатом каких действий должника явилось это нарушение»10.
8 См.: Гражданское право: в 4 т. / под ред. Е. А. Суханова. М., 2006. Т. IV. С. 628.
9 См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Общие положения. Книга первая. М., 2007. С. 714.
10 Там же.
В данном направлении развивается и европейская научная доктрина деликтного права.
В статье 1:101 проекта «Принципы Европейского деликтного права», подготовленного группой ведущих юристов по Европейскому де-ликтному праву и опубликованного в 2005 г., предусматривается обязанность лица, причинившего вред другому лицу, возместить этот вред. При этом указывается на необходимость доказательства незаконности действий (бездействия) причините-ля вреда самим потерпевшим лицом. Соответственно, в последующих статьях Принципов ответственность за вину не признается общим правилом, а ответственность без вины — исключением11. Таким образом, положения и нормы о виновном причинении вреда, причинении вреда деятельностью, представляющей повышенную опасность для окружающих, и о причинении вреда работником при исполнении служебных функций предлагается рассматривать не в системе общих норм о генеральном деликте, а в качестве специальных норм деликтного права иерархического характера.
Закрепление в законе приоритетной направленности правовых норм в области деликтного права на защиту нарушенного субъективного права потерпевших лиц, а не на поведенческий аспект совершаемых причинителем вреда действий, приобретает важное значение для обязательств, возникающих вследствие причинения вреда личности гражданина. В данном случае в отличие от причинения вреда имуществу граждан и юридических лиц в сфере действия договорного права действия причинителя вреда направлены непосредственно на нарушение личных неимущественных субъективных прав и других неимущественных благ, неотдели-
11 cm.: European Group on Tort Law. Principles of European Tort Law. Text and Commentary. Vienna; N. Y., 2005.
мых от личности граждан и охраняемых Конституцией РФ. Как следствие, обязательства (правоотношения) по возмещению причиненного вреда имеют комплексный характер исходя из применения норм различных отраслей законодательства, в том числе гражданского, трудового, административного, уголовного.
В связи с этим возникают вопросы, которые можно скомпоновать в три группы.
1. О содержании правового понятия личности гражданина. В гражданском законодательстве не содержится определения понятия личности гражданина. В этом не было бы особой необходимости, если бы с определением данного понятия не были непосредственно связаны правовые нормы, регламентирующие способы возмещения вреда, причиненного личности гражданина.
В общелингвистическом значении определение личности дается в толковых словарях. Так, в Большом толковом словаре русского языка, подготовленном Институтом лингвистических исследователей Российской академии наук (2002), под личностью понимается: совокупность свойств, присущих данному человеку, составляющих его индивидуальность; человек с ярко выраженной индивидуальностью, замечательный во всех отношениях; лицо (разговорное значение). Как видим, понятие личности человека ассоциируется с идеальной (нематериальной) стороной существования и жизни человека.
В гражданском законодательстве понятие личности гражданина противопоставляется понятию имущества. В статье 1064 ГК РФ говорится о вреде, причиненном личности или имуществу гражданина. При этом при определении вреда, причиненного личности гражданина, действуют положения и нормы, связанные с защитой неотчуждаемых неимущественных прав и свобод человека, предусмотренных ст. 20, 21 и 41 Конституции РФ. В общих поло-
жениях ГК РФ, это нормы о личных неимущественных правах и других нематериальных благах (гл. 8), возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина (§ 2 гл. 59), компенсации морального вреда (§ 4 гл. 59).
По своему содержанию указанные нормы ГК РФ могут выходить за пределы идеального восприятия понятия личности гражданина, отраженного в вышеприведенном общелингвистическом значении, и воплощаться в правах материального характера. Прежде всего это относится к таким благам, как жизнь и здоровье граждан. При определении юридической природы права на жизнь и права на здоровье человека мы приходим к обоснованному выводу о том, что неотчуждаемым материально-субстанциональным благом человека следует считать его жизнь, а правом на жизнь человека — субъективное материально-субстанциональное право на жизнь, главным правомочием которого является правомочие здоровья12.
2. О взаимосвязи отраслей законодательства в комплексном регулировании отношений по возмещению вреда личности гражданина. Как отмечалось, одно и то же действие, ведущее к причинению вреда личности гражданина, может одновременно являться основанием возникновения различных видов ответственности, предусмотренных российским законодательством. Естественно юридическая природа такого действия в зависимости от сферы его совершения различна. В самом определении действия в качестве общего правила содержится указание на характер и специфику опасности с учетом последствий, преодолеваемых в соответствии с тем или иным видом отраслевого законодательства. Так, согласно ст. 1084 ГК РФ возме-
12 См.: Мозолин В. П. Современная доктрина и гражданское законодательство. М., 2008. С. 44—47.
щение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина при исполнении договорных обязательств, производится по правилам, предусмотренным данным Кодексом, если законом или договором не предусмотрен более высокий размер ответственности.
В соответствии с ч. 1 ст. 14 УК РФ преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное данным Кодексом под угрозой наказания.
Согласно ч. 1 ст. 2.1 КоАП РФ административным правонарушением признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица, за которое настоящим Кодексом или законами субъектов РФ об административных правонарушениях установлена административная ответственность.
В качестве примера применения административного, уголовного и гражданского законодательства можно привести противоправное действие, причинившее вред жизни и здоровью гражданина в результате дорожно-транспортного правонарушения. В этом случае обычно возбуждаются три отдельно взятых процесса по привлечению к ответственности причините-ля вреда: уголовный, административный и гражданский — с применением, по существу, автономных отраслей законодательства (уголовного, административного и гражданского), но с одним исключением, связанным с возможным предъявлением гражданско-правового иска в уголовном процессе. Все названные процессы проводятся на основании одного и того же действия — причинения вреда жизни и здоровью граждан.
В связи с этим возникает вопрос о координации материальных и (или) процессуальных норм, участвующих в комплексном правовом регулировании отношений по возмещению причиненного гражданам вреда и относящихся прежде всего к объе-
му и характеру возмещаемого ущерба. Примером такой координации является регулируемое ст. 1084— 1094 гл. 59 ГК РФ комплексное применение материальных норм трудового, социально-обеспечительного и гражданского законодательства об объеме и характере возмещения вреда, причиненного здоровью граждан и лицам, понесшим ущерб в случае смерти кормильца.
3. О гражданско-правовых способах возмещения причиненного вреда личности гражданина. Учитывая неразрывную связь личных неимущественных прав и других нематериальных благ, неотделимых от личности человека, с понятием личности гражданина, употребляемым в ст. 1064 ГК РФ, в понятии вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, необходимо различать две составляющих: имущественный вред и моральный вред.
Под имущественным вредом, причиненным повреждением здоровья, понимается утраченный потерпевшим заработок и дополнительно понесенные им расходы, вызванные повреждением здоровья (ст. 1085 ГК РФ), а при причинении вреда жизни гражданина — ущерб, понесенный в результате смерти кормильца лицами, имевшими право на получение от него содержания, указанными в ст. 1088 ГК РФ. В обоих случаях размер убытков в соответствии с компенсационным характером гражданско-правовой ответственности, определенной п. 2 ст. 15 ГК РФ, имеет верхний предел ответственности (ст. 1086, 1089 ГК РФ).
Под моральным вредом при причинении вреда здоровью гражданина понимаются его физические и нравственные страдания, а при причинении вреда жизни гражданина — нравственные страдания его родных и близких.
Заметим, что ответственность за моральный вред не предусмотрена Федеральным законом от 27 июля 2010 г. № 225-ФЗ «Об обязатель-
ном страховании гражданской ответственности владельца опасного объекта за причинение вреда в результате аварии на опасном объекте». Согласно п. 8 ст. 8 данного Закона по договору обязательного страхования страховщик не возмещает моральный вред. Обязанность же личного страхования граждан (при причинении вреда их жизни и здоровью) страховщиками, в том числе государством, несмотря на возможность ее установления (п. 1 ст. 935 ГК РФ), в настоящее время вообще не предусмотрена, да и ГК РФ по непонятным причинам распространяет действие ст. 1100 о компенсации морального вреда лишь на случаи, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности. Непонятно также, почему положение об ответственности без вины распространяется только на моральный вред? По нашему мнению, оно должно применяться как минимум ко всем личным неимущественным правам, связанным с охраной жизни и здоровья граждан.
Применительно к ответственности за моральный вред вместо формулы «возмещение вреда», применяемой к ответственности за причинение вреда имуществу, законодатель использует формулу «компенсация вреда», подчеркивая тем самым, что понятие и виды убытков, использованные в ст. 15 ГК РФ, к ответственности за моральный вред не применимы. Таким образом, отрицается и применение к ответственности за моральный вред при определении размера выплачиваемой потерпевшему денежной суммы требования о ее компенсационном характере. Установленных же в ст. 151 ГК РФ критериев учета судом степени вины нарушителя и физических и нравственных страданий потерпевшего, как показывает судебная практика, явно недостаточно. В закон необходимо включить дополнительные
критерии и гражданско-правовое понятие вины.
Наконец, изложенные положения об ответственности за моральный вред следует объединить с положениями о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина.
Библиографический список
European Group on Tort Law. Principles of European Tort Law. Text and Commentary. Vienna; N. Y., 2005.
Брагинский М. И. Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая. М., 2007.
Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). М., 2001.
Гражданское право: в 4 т. / под ред. Е. А. Суханова. Т. I. М., 2004.
Гражданское право: в 4 т. / под ред. Е. А. Суханова. Т. IV. М., 2006.
Иоффе О. С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л., 1955.
Лукьянцев А. А. Применение гражданско-правовой ответственности при осуществлении предпринимательской деятельности. Ростов н/Д, 2005.
Мозолин В. П. Роль гражданского законодательства в регулировании комплексных имущественных отношений // Журнал российского права. 2010. № 1.
Мозолин В. П. Современная доктрина и гражданское законодательство. М., 2008.
Инвестиционный климат: вопросы правового регулирования
ДОРОНИНА Наталия Георгиевна,
заместитель директора ИЗиСП, доктор юридических наук
Введение. Инвестиционный климат представляет собой состояние условий для осуществления предпринимательской деятельности инвестора в той или иной стране. В целях обеспечения комфортности инвестора важно учитывать действие международных соглашений, а также иных международных документов, регулирующих инвестиции и инвестиционную деятельность. В Российской Федерации имеются необходимые предпосылки для улучшения инвестиционного климата. В части 4 ст. 15 Конституции РФ закреплено положение о том, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.
В настоящее время существует система международных договоров, регулирующих инвестиции, кото-
рая оказывает влияние на оценку инвестиционного климата в стране. Это международные соглашения ГАТТ/ВТО (Соглашение по связанным с торговлей инвестиционным мерам (ТРИМ), Соглашение по торговым правам интеллектуальной собственности (ТРИПС) и Генеральное соглашение по торговле услугами (ГАТС))1 и созданная Мировым банком международная система защиты инвестиций, которая включает в себя Вашингтонскую конвенцию 1965 г.2, Сеульскую конвенцию
1 См.: Практическое руководство по Уругвайскому Раунду / Междунар. торг. центр ЮНКТАД/ВТО (МТЦ) и Секретариат Содружества (CS) 1995. Женева, Реп. изд. 1995. Соглашение ГАТС вводит, например, принципы правового регулирования применительно к услугам, в том числе оказываемым на финансовых рынках; Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ) — по услугам на товарных рынках.
2 Международная конвенция о порядке разрешения инвестиционных споров между государством и лицом другого государства.
