CC BY
377
ПРАВО
УДК 340.152
А. В. Куликов
ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС В ДРЕВНЕМ РИМЕ: МАТЕРИАЛЫ К КУРСУ «РИМСКОЕ ПРАВО»
Рассматриваются особенности римского гражданского процесса сквозь призму свидетельств античных авторов — Марка Туллия Цицерона и Плиния Младшего.
Ключевые слова: римское право, римский гражданский процесс, риторика, стороны гражданского процесса.
Студенты, изучающие историко-правовые дисциплины, в частности, римское право, остаются один на один с дефинициями, изложенными авторами учебников зачастую достаточно сухо. Это нередко препятствует качественному освоению материала.
Возьмем для примера тему «Римский гражданский процесс». В каждом учебнике мы встречаем данные о его трех видах: легисакционном, формулярном и экстраординарном; их стадиальности, разновидностях, особенностях [4, с. 200-261; 7, с. 49-56; 8, с. 94-108; 10, с. 125-139]. Однако, по вполне понятным причинам в учебниках отсутствуют данные о ходе процесса, о том, как вели себя стороны, о методах работы адвокатов и судей и т. п. В условиях отсутствия соответствующих хрестоматий, учебных пособий для достижения определенной полноты картины приходится обращаться непосредственно к историческим источникам.
Такими источниками являются свидетельства, оставленные непосредственными участниками римских судебных процессов, выступающими там обвинителями и защитниками. Первыми вполне заслуженно в этом списке стоят имена Цицерона и Плиния Младшего.
Знаменитый римский политический деятель и оратор Марк Туллий Цицерон (106-43 гг. до н. э.) оставил после себя колоссальное литературное наследие: трактаты, диалоги, речи, письма. Он является уникальным римским оратором, от которого сохранились не только теоретические сочинения по риторике, но и сами речи. По содержанию речи Цицерона принято делить на политические и судебные. До нашего времени дошло пятьдесят восемь речей великого оратора, но не все в полном виде. В некоторых утрачены начало или конец, в ряде речей имеются лакуны. Кроме того, незначительные фрагменты цитируются позднейшими авторами в их произведениях (Авл Геллий, Макробий и др.). Из упоминаний Цицерона и других писателей известны названия почти тридцати речей, ныне полностью утраченных.
Очень ценные сведения о повседневной работе римских судов разбросаны по богатейшей переписке Цицерона. Письма самого Цицерона, ряда его современников, были собраны и опубликованы уже после гибели оратора его вольноотпущенником и секретарем Тироном. Цицерон вел активную переписку Марком Брутом, Гаем Кас-сием, братом Квинтом Цицероном и др. [12].
Литературное наследие другого римского автора Плиния Младшего (ок. 61 — ок. 113 гг.) до нашего времени дошло далеко не полностью. Сразу отметим, что не сохранилось ни одной речи, произнесенной на гражданском или уголовном процессе. Известно, однако, что некоторые из них имели выдающийся успех и стали настоящим событием в судебной практике. Таковой была речь Плиния в обвинение Бебия Массы, проконсула Беотической Испании, разорившего провинцию тяжкими вымогательствами. Это процесс по общественной накалу сравним с делом Верреса, выигранным Цицероном. Поэтому Плиний просил Тацита рассказать о нем в своей «Истории» [9, с. 136]. Богатейший материал о римском гражданском процессе содержится в «Письмах» Плиния Секунда Младшего. Сохранились 247 писем к друзьям. Среди 113 его адресатов — Светоний и Корнелий Тацит, знаменитые римское историки, ряд известных государственных деятелей того времени, а также сам император Траян.
Письма наполнены сведениями по теории риторики и практике судебных процессов, о которых Плиний знал не понаслышке: адвокатской деятельностью он занялся сразу после окончания риторской школы и до конца жизни выступал защитником или обвинителем.
Риторская школа в Древнем Риме для любого юного аристократа являлась «второй ступенью» после школы грамматики. Цель посещения риторской школы была одна: она готовила хорошего судебного оратора. Важно отметить, что ко времени Плиния, эпохе принципата, ушли в прошлое политические процессы и баталии на римском форуме, свойственные периоду республики. Поэтому именно суд стал местом, где закладывались основы карьеры молодых аристократов. В этих изменившихся условиях деятельность судебного оратора стала престижной и давала немалый доход. Сам Плиний отмечал, что именно выигранное дело в коллегии центумвиров «впустило в его дверь славу» [9, с. 18]. Педагоги риторских школ обучали своих учеников теории ораторского искусства, практические занятия были посвящены составлению речей на заданную тему из мифологии, истории, литературы и пр. Такие упражнения были представлены двумя формами: свазории — речи, произносимые каким-либо человеком на определенную тему, и контроверсии — соединенные речи обвинителя и защитника, как непосредственная подготовка к будущим выступлениям в суде.
Интересно, какие темы предлагали преподаватели своим ученикам? Ответ на это вопрос можно найти в произведениях Сенеки Старшего [5, с. 149-152]. Свазо-рии, упоминаемые Сенекой Старшим, заимствованы из греческой и римской истории и обыденной жизни. Из истории Александра Македонского: «Александр Великий обдумывает, переплыть ли ему океан?» и «Александр обдумывает, войти ли ему в Вавилон, несмотря на ответ авгуров, возвещающий опасность». Из греческой истории: «Должны ли 300 спартанцев, оставленные армией в Фермопилах, оставаться или бежать?». Эпизод римской истории представлен последними днями Цицерона: сжигать ли ему свои сочинения, если Антоний обещает ему за это сохранить жизнь? Контроверсии предлагаются как на уголовные темы, так и на гражданские. Например: отец изгоняет сына. Изгнанный сын изучает врачебное дело. Когда отец заболевает, и врачи отказываются его лечить, сын его вылечивает. Отец принимает сына в свой дом. После этого заболевает мачеха. Врачи не могут ее спасти. Отец просит сына вылечить мачеху. Сын отказывается, и отец вновь изгоняет его из дома. Возникает дело. Еще одно дело об отношении отцов и детей. У бедняка был сын, а у богача, его недруга, дочь. Бедняк отправляется в странствие, молва доносит, что он погиб. Сын мирится с богачом и женится на его дочери. Но его отец возвращается и
принуждает развестись с женой. За отказ он его изгоняет. Таким образом, в контро-версиях рассматриваются соотношения между законом и долгом, конфликты между двумя законами и т. д.
По окончании риторской школы и обязательной военной службы, начиналась непосредственно судебная карьера молодых аристократов.
Плиний в своих письмах живописно передает атмосферу, царившую на судебных заседаниях: место заседания суда переполнено, множество мужчин и женщин, жадно старающихся услышать и увидеть происходящее, толпа столь велика, что в давке разрывают одежды [9, с. 72, 116].
Первым на суде выступал обвинитель. Он излагал факты, трактовал их против обвиняемого и требовал его осуждения. Защитник еще раз возвращался к фактической стороне дела, освещал ее со своих позиций, стремясь опровергнуть доказательства обвинителя. Таким образом, речь римского защитника состояла из трех основных частей: а) повествование; б) истолкование фактов, подкрепленное доказательствами; в) опровержение доводов обвинителя. Дополнительными частями являлись: введение, обрисовка главной темы, план речи по ее разделам и заключение [1, с. 381].
Римская судебная практика допускала защиту, разделенную между несколькими адвокатами. При этом дело делилось на части, и каждому адвокату поручалась своя часть. По свидетельству Цицерона, ему обычно поручалось заключение. Речи первых защитников рисовали судьям общую картину дела. Это обстоятельство позволяло Цицерону, опуская некоторые подробности, с присущим ему пафосом сосредотачивать усилия на создании впечатления. В заключительной части адвокату полагалось вызвать жалость судей. На это была рассчитана и вся обстановка, в которой появлялся обвиняемый: нарочито небрежный вид, траурные одежды, окружение из таких же удрученных родственников и друзей, как и он сам. Интересен вопрос: как судьи, дававшие присягу решать все по закону, реагировали на такие попытки разжалобить их? Исследователи при ответе на этот вопрос отмечают одну из самых существенных особенностей социальной психологии римлян — эмоциональные узы, которые связывали воедино членов гражданской общины [2, с. 82-83]. Известна римская пословица: «Высший закон есть высшее беззаконие». Отдавая должное праву, римляне всегда остро чувствовали ущербность системы, при которой письменная норма, навсегда сформулированное правило препятствуют воспринимать каждую ситуацию во всей сложности. Если приговор зависит исключительно от закона, зачем тогда нужны суд и судья? Вполне достаточно произнесение претором соответствующего пункта закона и объявление приговора. Однако издревле в глазах римлян был очень важен «человеческий» подход к проблемам закона, вины и наказания. Тит Ливий доносит до нас эпизод из истории царского Рима, периода его войны с городом Альбой [6, с. 32-33]. Юный римлянин Гораций победил альбанцев Куриациев, помог родине в борьбе с врагами, с триумфом возвращался домой. Но по дороге встретил сестру, оплакивающую гибель своего жениха из побежденного клана. В гневе Гораций убивает ее. Совершено преступление с вполне определенным законом наказанием — смертной казнью. Но стоило ли исходить из законов, если речь шла о победителе? Можно ли было казнить героя после того, как он спас отчизну? Согласно традициям, первым свой приговор должен был вынести отец, но он отказался осудить сына. Убийца предстал перед судом народа, и народ не согласился с традиционным приговором. Вопреки закону Гораций был оправдан. Отсюда, согласно традиции, возникло право апелляции к народу, которое на протяжении всей истории римской общины
рассматривалось как одна из важнейших гарантий римской свободы, право на которую составляло коренное отличие свободного человека от раба. Эти исходные черты римской цивилизации объясняют и оправдывают страстный, даже театральный тон римского судебного красноречия, отличающий его от красноречия политического, от выступления в сенате или в народном собрании. В суде, где главным было защитить интересы гражданина, обращались не в меньшей степени, чем к разуму людей, заседавших в суде, к их сердцу и чувству.
Римский суд не знал государственных обвинителей: обвиняемым было частное лицо. Обвинитель одной стороны мог одновременно являться защитником интересов другой. Например, в процессе Верреса Цицерон был его обвинителем и защитником сицилийцев. Обвинители и защитники были, как правило, влиятельными людьми и в зависимости от своего положения могли легко оказать давление на суд. Так, в речи «За Флакка» Цицерон говорит, что судьи в делах судебных должны прежде всего думать о пользе государства, тем самым подводя политическую платформу под любой судебный процесс и не ставя ни во что юридическую истину.
Таким образом, судебные процессы очень часто были возможностью для кого-то свести личные счеты, а если оказывалось, что у защитника и обвинителя нет причин для вражды, то это вызывало недоумение. Так, в деле Мурены Цицерон выступал защитником, а обвинителем его друг Сульпиций. Данное обстоятельство заставило Цицерона оправдываться в том, что вынужден выступать против Сульпиция.
Среди приемов обвинения в римских судах часто применялась атака на частную жизнь обвиняемого. В этом отношении показательны процессы Мурены и Целия. Цицерон упрекает Катона за нападки на Мурену, замечает, что они стали общим местом, превратились как бы в закон обвинения. В римских судах обвинитель стремился не столько доказать конкретную вину обвиняемого, сколько уничтожить его как личность. Защитник же стремился не только доказать отсутствие вины, но и вызвать сочувствие к обвиняемому. Девизом судебного оратора была не правда, а правдоподобие. Усилить выгодные моменты для подопечного и ослабить невыгодные, по возможности их вообще опустить — вот главная задача адвоката. Если нельзя помочь подзащитному, то надо заботиться о том, чтобы не навредить ему. Бессмысленно искать в судебных речах личное мнение оратора: это речи, целиком зависящие от характера дела и обстоятельств. Цицерон отмечал: «Глубоко заблуждается тот, кто считает, что наши судебные речи являются точным выражением наших личных убеждений: ведь эти все речи — отражение обстоятельств данного судебного дела и условий времени, а не взглядов наших людей и притом защитников. Ведь если бы дела могли сами говорить за себя, никто не стал бы приглашать оратора; но нас приглашают для того, чтобы мы излагали не свои собственные воззрения, а то, что требуют само дело и интересы стороны» [2, с. 125-126].
Стороны заслушиваются в определенном порядке и строго ограничены во времени. Плиний упоминает закон, по которому обвинителю на процессе для выступления давалось шесть часов, обвиняемому — девять [9, с. 65]. Последний сам распределял время и очередность речей своих адвокатов. Хронометраж производился с помощью клепсидры — водяных часов. Этот прибор становится атрибутом судебных заседаний в Греции с IV в. до н. э., позже заимствуется и Римом. Он представлял собой глиняные или медные сосуды, работающие подобно современным песочным часам: вода из них вытекала по каплям [3, с. 167-169]. Рядом с ними находился специально обученный раб, называемый водяным сторожем, в чьи обязанности входил
контроль за временем. Он, когда зачитывались документы или заслушивались свидетельские показания, останавливал текущую струю и пускал ее вновь по указанию судьи. Судья имел права «прибавить клепсидр» оратору или ограничить их число.
Среди римских судебных ораторов высоко ценился артистизм. Предпочтение отдавалось тем, кто заучивал свои речи наизусть, активно жестикулировал, перемещался по помещению. Этим ораторам противопоставлялись те, кто говорил сидя, т. е. читал свои речи. «Глаза и руки, так помогающие оратору, читающему не окажут никакой помощи. Неудивительно, если слушатели, не прельщаемые ничем внешним и ничем не уязвленные, засыпают» [9, с. 40]. Плиний упоминает Марка Регула, прославленного в то время судебного оратора. Подобно артистам Регул обводил краской правый глаз, если защищал истца, левый, если выступал за ответчика, переносил белую мушку то на одну бровь, то на другую [9, с. 98]. Этот прием объяснялся тем, что место истца находилось справа от судей, а ответчика — с левой.
Римским судебным процессам были свойственны и закулисные игры. Об этом можно найти данные у Плиния Младшего. Он описывает практику римских клакеров. Начинающие ораторы, кому предстоит адвокатская или политическая карьера, находили «подрядчиков», нанимающих на определенную сумму «хвалителей» дебютанта. Деньги раздавались открыто прямо возле здания судебных заседаний. «Хвалители» не слушают выступления оратора, не вникают в суть происходящего. Их задача — по условному сигналу предводителя хора поднимать нескончаемые приветственные крики, заменяющие в римском суде привычные нашему времени аплодисменты. За свою работу клакеры получали достаточно высокое вознаграждение, сопоставимое с ежедневным жалованием легионера и в три раза больше, чем зарабатывал в Риме ремесленник [9, с. 35].
Огромное значение для судебного оратора имела подготовка речи. Именно этому вопросу посвящены многие трактаты римских мыслителей [13, с. 475; 11, с. 373-402]. Плиний Младший в своих «Письмах» тоже обращает на это внимание. Он придает большое значение подражанию великим образцам ораторского искусства — Цезарю, Лисию, Демосфену, Азинию Поллиону, Цицерону — и состязанию с ними [9, с. 5, 63, 96, 122, 169]. Плиний рекомендует больше читать, писать, думать, чтобы уметь говорить, когда пожелаешь: «опыт и есть и считается лучшим учителем красноречия» [9, с. 18]. Плиний разделяет метод занятия красноречием, предложенный еще Цицероном: перевод с греческого на латинский и с латинского на греческий, «благодаря упражнениям этого рода вырабатываются точность и блеск в словоупотреблении, обилие фигур, сила изложения... От этого приобретается тонкость понимания и правильное суждение» [9, с. 122-123].
Постепенно в Древнем Риме сложилась традиция публиковать судебные речи, принесшие славу ораторам. Речь произнесенная (асйо) и опубликованная (oratio) различались. При этом они подвергались определенной переработке. Произнесенные речи отличались краткостью, так как этого требовали условия судебного процесса, исключалась всякая пространность и риторические излишества. «Слушатели обыкновенно требуют одного, а судьи другого», — замечает Плиний [9, с. 18]. Поэтому произнесенную речь готовили к изданию: пересматривали, подвергали тщательной стилистической обработке в соответствии с требованиями литературной речи, не оставляли без внимания вкусы современников. Иногда несколько речей объединяли в одну. Нередко речи сочинялись и публиковались, будто с ними выступали суде, хотя этого не происходило [5, с. 121].
Таким образом, обращение к историческим источникам, свидетельствам непосредственных участников, в значительной мере оживляет теоретический материал и делает его более интересным.
Литература
1. Грабарь-Пассек М. Е. Марк Туллий Цицерон / Цицерон Марк Туллий. Речи в двух томах / М. Т. Цицерон. М.: Издательство Академии Наук СССР, 1962. Т. 1. 452 с.
2. Грималь П. Цицерон / П. Грималь. М.: «Молодая гвардия», 1991. 544 с.
3. Дильс Г. Античная техника / Г. Дильс. М.-Л.: Государственное технико-теоретическое издательство, 1934. 216 с.
4. Дождев Д. В. Римское частное право: учебник / Д. В. Дождев. М.: Норма: ИНФРА-М., 2011. 784 с.
5. Кузнецова Т. И., Стрельникова И. П. Ораторское искусство в Древнем Риме / Т. И. Кузнецова, И. П. Стрельникова. М.: Издательство «Наука», 1976. 288 с.
6. Ливий Тит. История Рима от основания города / Тит Ливий. М.: Издательство «Наука», 1989, Т. I. 576 с.
7. Новицкий И. Б. Римское право: учебник / И. Б. Новицкий. М.: КРОНУС, 2011. 304 с.
8. Омельченко О. А. Римское право: учебник / О. А. Омельченко. М.: ТОН-Остожье, 2000. 208 с.
9. Письма Плиния Младшего. М.: Издательство «Наука», 1982, 408 с.
10. Прудников М. Н. Римское право: учебник / М. Н. Прудников. М.: Издательство «Юрайт»: «ИД Юрайт», 2010. 302 с.
11. Тацит К. Диалог об ораторах / К. Тацит. Сочинения в двух томах. Т. 1. Анналы. Малые произведения / К. Тацит. Л.: Издательство «Наука», 1969, 444 с.
12. Цицерон М. Т. Письма Марка Туллия к Аттику, близким, брату Квинту, Марку Бруту / М. Т. Цицерон. М. — Л.: Издательство Академии Наук СССР, Т. I-III, 1949-1951.
13. Цицерон М. Т. Три трактата об ораторском искусстве / М. Т. Цицерон. М.: Научно-издательский центр «Ладомир», 1994, 475 с.
Об авторе
Куликов Андрей Вячеславович — кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры истории и теории государства и права, юридический факультет, Псковский государственный университет, Россия.
E-mail: 79113634968@yandex.ru
V. Kulikov
CIVIL PROCESS IN ANCIENT ROME: MATERIALS FOR THE COURSE "ROMAN LAW"
The features of Roman civil procedure in the light of evidence of ancient authors -Cicero and Pliny the Younger.
Key words: Roman law, Roman civil process, rhetoric, civil process.
About the author
Kulikov Andrey Viacheslavovich, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of History and Theory of State and Law, Faculty of Law, Pskov State University, Russia/
E-mail: 79113634968@yandex.ru
