CC BY
54
Актуальные проблемы адвокатской практики
Власов А.А., Монастырский Ю.Э.
гражданские дела о возмещении убытков ввиду их сложности требуют оказания профессиональной квалифицированной юридической помощи
цель: Исследование проблемных вопросов рассмотрения и разрешении гражданских дел о возмещении убытков в контексте реформирования рынка квалифицированной юридической помощи.
Методология: Использовались формально-юридический и сравнительно-правовой методы.
Результаты: В настоящей публикации излагается точка зрения о том, что судебная система в нашей стране не может эффективно работать без монопольного адвокатского представительства в гражданских процессах. Фундаментальный принцип состязательности подразумевает внятность правовых позиций сторон, их правильное процессуальное реагирование в ходе слушаний. В обратном случае несвойственные правовые функции приходится принимать на себя суду. Услуги обычных юридических представителей, заменяющие собой осуществление фундаментального конституционного права о доступе к правосудию, вне дисциплинарного профессионального контроля плодят различные нарушения в ходе процесса и даже стимулирует их в виде манипулирования доказательствами, сутяжничества, заявления требований не для защиты субъективных гражданских прав, а с целью шантажа противной стороны и т. п. Сказанное в наибольшей степени проявляет себя при разбирательстве в гражданских делах об убытках, где юридическая подготовка, добросовестность, принципиальность и напористость профессионала в лице адвоката в собирании доказательственной базы, способ подачи материала в заседаниях нередко играют ключевую роль. По причине приведенных оценок авторы полагают проект Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи слишком компромиссным и двусмысленным, не способствующим в полной мере созданию саморегулируемой профессиональной среды и функционированию правозащитного механизма.
Новизна/оригинальность/ценность: Новизна статьи состоит в том, что в ней анализируются важные направления реформирования рынка квалифицированной юридической помощи.
Ключевые слова: сложные споры, реформа, адвокатура.
Vlasov A.A., Monastirsky Yu.E.
CIVIL CASES ABOuT INDEMNIFICATION IN A TYPE OF THEIR COMPLExiTY DEMAND RENDERING THE PROFESSIONAL QuALIFIED LEGAL AID
Purpose: Research of problematic issues of consideration and permission of civil cases about indemnification in the context of reforming of the market of the qualified legal aid.
Methodology: Formal legal and comparative legal methods were used.
Results: This publication comments account for the view that the judicial system in our country cannot effectively run without the lawyers' monopoly representation in civil proceedings, alsothe fundamental adversarial principle implies the intelligibility of the legal positions of the parties, their correct procedural response during the hearing. In the opposite case, non-dual legal functions are to be assumed by the court. Common legal representatives' assistanceinstead of a fundamental constitutional right of access to justice and beyond the disciplinary professional control generates various outrages during the process, and even encourages them in the shape of manipulation of the evidence, litigation, statements of claim not for the protection of subjective civil rights, but with the aim of blackmailing, etc. This is most evident in loss cases proceedings, where legal training,fairness, integrity and assertiveness in obtaining evidence, and the way in which material is presented in the proceedings perform a key role. Due to the listed estimates, the authors consider the draft concept of market regulation of the professional legal assistanceto be too compromise and ambiguous, as well as not conducive for the formation of a self-regulatory professional environment, which is the only mechanism for betterment and existence of high performance standards as a factor of legal consciousness in society.
Novelty/originality/value: The novelty of article consists that in her the important directions of reforming of the market of the qualified legal aid are analyzed.
Keywords: complex disputes, reform, bar.
Убытки в российском гражданском праве следует понимать как неблагоприятные изменения в имуществе лица, выражающиеся в произведенных им расходах, в утрате или повреждении его имущества, недополучении доходов, которые
оно должно было получить. Любые убытки, как правило, вызывают отрицательные последствия в имущественной сфере потерпевшего, выраженные в денежной оценке. Убытки - это прежде всего экономическая категория, представляющая
ЕВРАЗИЙСКАЯ
> 1(32)2018 <
АДВОКАТУРА
собой неблагоприятные имущественные потери. Возмещение убытков есть мера гражданско-правовой ответственности. Поэтому необходимо всегда проводить различие между понятиями «убытки» как таковые и «возмещение убытков».
Легальное определение понятия убытков сформулировано в ст. 15 Гражданского кодекса, под ними понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).
Универсальный способ охраны и защиты имущественных прав в гражданском праве может эффективно реализоваться, на наш взгляд, только посредством участия в этом процессе профессионального специалиста. Таким специалистом в сфере юриспруденции является адвокат. Современное правовое регулирование предлагает на выбор лиц, задействованных в имущественном обороте, открытый перечень способов защиты в случае спора между собой, направленных на устранение или смягчение последствий неправомерного поведения, случайных вредоносных обстоятельств. Среди них денежная выплата эквивалента потерь занимает особое место. Причем это средство правового воздействия носит универсальный характер. Потерпевший получает ликвидный актив вместо исполнения, которое может носить и неденежный характер. В Гражданском кодексе РФ данное средство законной защиты в общем виде, как это было ранее уже отмечено, называется возмещением убытков [5].
Убытки можно понимать и как денежную оценку имущественных утрат в самом широком смысле. Именно поэтому посредством данного инструмента достигается восстановление пострадавшего экономического взаимодействия, поскольку присужденные финансы могут и должны иногда обеспечивать замену того, что не удалось ввиду недостаточного старания либо случайных причин. В частности, такие требования, как о натуральном исполнении, признании сделок ничтожными и о реституции, тоже выполняют восстановительную функцию, однако они пригодны далеко не для всего многообразия случаев. Напротив, убытки можно присуждать почти всегда, более того, в любых отношениях - с договором и без него, за несвоевременное исполнение и за существенное нарушение обещаний. Но компенсация убытков представляет собой сложное
средство охраны субъективных прав, поскольку в индивидуальных случаях бывает трудно найти баланс между справедливым и достаточным возмещением и разрушающим изъятием денежных средств у ответчика, не допускающим перекоса и неадекватной оценки потерь. Если убытки, например, взыскиваются нечасто, не полностью, с огромными процессуальными усилиями, то это снижает интерес к соответствующим юридическим услугам, как и операциям в экономической жизни, что нежелательно для гражданского оборота [5].
Многие предсказывают опасность от другого массового побуждения, когда суды, например, удовлетворяли бы иски на большие суммы, не коррелируемые с имущественными утратами. Тогда появлялись бы «стимулы» другого рода, а именно: страсть к сутяжничеству, стремление наказать за крушение коммерческих расчетов, привести оппонентов к разорению и т. д., попытка заработать прибыль за счет судов, а не благодаря добропорядочности и предпринимательской инициативе. Склонность к обогащению, которая неизбежно возникает в стремлении в полной мере с покрытием возместить потери, считается недопустимой ни в коем случае [5]. Поэтому разработка адвокатом подобных исков и участие в суде при их рассмотрении требует глубокой правовой и интеллектуальной подготовки.
Невозможность ясно понять величину произошедших и будущих утрат подвигла на практике к введению принципа возложения доказывания обстоятельств убытков на истцов, поскольку в своей идеологии он изначально надежно страховал от обогащения. Однако в условиях российской правовой действительности, особенно раннего периода, это зачастую приводило к обратному результату. В условиях столь жестко поставленного требования некоторые тяжущиеся изощренно фабриковали доказательства об огромных утраченных прибылях от контрагентов вследствие, к примеру, непоставки товара ответчиком и пр.
На начальном этапе средства эффективного реагирования на такие вопиющие случаи суды не имели, да и сейчас располагают в своем арсенале только процедурой вскрытия фальсификаций, которая непригодна для изобличения материалов и документов, оформленных задним числом и т. п.
Поэтому в проводимых ежегодных обобщениях высшими судами РФ указывалось на негативную тенденцию безмотивно заявлять о неподтвержденных огромных потерях, в связи с чем нижестоящим судам предписывалось строго и
EURASIAN
> 1(32)2018 <
ADVOCACY
придирчиво относиться к таким искам и представляемым доказательствам. В результате получение итогового денежного возмещения через судебную процедуру оказывалось проблематичным и малоперспективным, если делом не занимался специалист. Почти два с лишним десятилетия, если брать постсоветский период, судебная система не работала на стимулирование исков об убытках. Поэтому считать, что ущерб, неполученный доход можно подсчитать по единым трафаретным схемам, не всегда верно. В большей степени это справедливо для торговых операций, где почти всегда подходит метод так называемых «абстрактных убытков», имеющий целью пересчет выгод от благоприятной конъюнктуры цен. Реальная жизнь намного сложнее, и наибольшие потери от правонарушений наступают ввиду незаменимой утраты, крушения планов и предпринимательских комбинаций с ожидаемым большим эффектом прибыли и доходности. Кроме того, неисполнение должника может быть длящимся и обогащающим последнего. Из этого также вытекает еще один довод в пользу квалифицированного правового сопровождения, который может осуществить только адвокат-представитель.
При исполнении решений о присуждении убытков отношения сторон заканчиваются обретением кредитором денежной суммы спустя более длительный срок, чем если бы они развивались без срывов и препятствий. Однако все равно в предпринимательской области получение финансовой выгоды - универсальное стремление, что справедливо для любой отрасли бизнеса. Таким образом, если цель получения во всех случаях ликвидных денежных ресурсов реализуется, то это для предпринимателя всегда более предпочтительно.
В глобальном замысле требования об убытках должны быть массовыми, так как такое принудительное осуществление платежей прокручивает «застрявшие колесики» товарно-денежного обращения, однако сказанное труднее достижимо, если правильные расчеты не являются прерогативой представителей адвокатской корпорации.
На практике убытки нередко близки к начислению неустойки, и хотя значение этих средств правовой защиты различно, штраф вбирает в себя и заранее исчисленные потери, и наказание за провал в осуществлении предпринимательских операций, который может быть чрезмерно разорительным.
Кстати сказать, с обратной стороны убытки граничат с таким средством правовой защиты, как возмещение неосновательного обогащения.
Суть его в ликвидации последствий таких имущественных приобретений, которые происходят зачастую в коммерческой среде без должного замысла и стремления приобретателя и потерпевшего. Часто это происходит по ошибке, недосмотру, заблуждению, но не исключается и умысел должника. Главное, в чем сходятся неосновательное обогащение и убытки, - это восстановление имущественного баланса между сторонами, то есть возмещение потерь. Для возникновения неправомерного обогащения не требуются злая воля сторон, неисполнение обещания, вредоносное поведение.
Как известно, весь гражданский товарно-денежный оборот происходит в значительной мере посредством сделок, юридических действий, ведущих к возникновению прав и обязанностей. Концептуально убытки должны отличаться от неосновательного обогащения. На деле же вялая, безынициативная позиция в процессе как стороны, так и суда приводит к тому, что различие между ними нередко сглаживается. В таком случае неосновательное обогащение становится взыскивать проще и надежнее. Вина, неправомерность, причинность перестают здесь быть условием присуждения, поэтому профессиональное юридическое разграничение названных правовых инструментов необходимо.
В чем же состоит сложность и многообразность требований об убытках? На наш взгляд, среди способов защиты гражданских прав присуждение убытков занимает особое место, поскольку удовлетворение иска происходит при соблюдении нескольких условий: при установлении вины должника в том, что он допустил умысел либо грубую или легкую неосторожность, не исполнив обязательства или иным образом нарушив субъективное гражданское право истца; при определении причинности убытков от неисполнения либо нарушения обязательств; при наличии убытков как таковых, размер которых нужно доказывать.
В гражданском праве так называемая казуальность напрямую влияет в первую очередь на размер ущерба и упущенной выгоды, понесенных кредитором. Суды весьма активно обращаются к институту связи, желая не допускать сутяжничество в процессах и повсеместно снижать размер требований, поэтому от качественной результативной работы адвоката-представителя преимущественно в вопросе размера удовлетворения иска в целом или в части многое зависит.
Очень важный вопрос в делах об убытках составляет вина самого истца, поскольку в соответствии со ст. 404 ГК РФ суд обязан снизить размер
взыскания, если нарушение обязательств произошло вследствие так называемой смешанной вины. Простейшим примером может являться дорожно-транспортное происшествие, в котором пострадал один автомобиль, водитель которого умышленно либо неосторожно нарушил правила дорожного движения, и стоимость ущерба должна быть вследствие этого снижена иногда в несколько раз.
Ст. 404 ГК РФ говорит также об усмотрении суда уменьшить объем взыскания, если истец проявил пассивность либо способствовал увеличению размера убытков, например при повреждении теплотрасс не были произведены своевременно ремонт и их перекрытие, хотя это было абсолютно в пределах возможностей ответчика.
Как мы видим, помимо сложных правовых аспектов особое значение приобретают вопросы умелого доказывания адвокатом и доказательств, приведения сведений за и против удовлетворения иска.
В широком смысле этого слова установление факта, обстоятельств, имеющих юридическое значение, также охватывает и такой предмет, как опровержение представленных противной стороной доказательств. Поэтому в процессе об убытках может успешно действовать только специалист, член действующего адвокатского сообщества, которой должен систематически повышать свой профессиональный уровень в соответствии с Кодексом профессиональной этики. Обычный юрист такого внешнего профессионального контроля не имеет и осуществляет свои услуги, практически не неся никакой ответственности, потому что договор, регламентирующий его отношение с клиентом, заключается преимущественно от имени обычной предпринимательской структуры (с обществом с ограниченной ответственностью и т. д.).
В этой связи необходимо порассуждать о достоинствах адвокатского статуса при представлении интересов своего доверителя. Так, адвокат благодаря своему особому положению вполне законно может добывать ключевые сведения о структуре, характере, достоверности убытков посредством запросов, в связи с чем его статус дает большие преимущества. Например, если прибегать для сбора доказательств к нотариальным услугам, то они должны оказываться только в отношении фактов нахождения определенных вещей в конкретном месте, принадлежности подписей и т. п. Запрос же может выявлять оценочные суждения, прогнозы. И это нередко играет решающую роль при определении размера реального ущерба, причинной связи, формировании картины о
нарушениях и т. п. В результате позиция в споре становится убедительной, достоверной, порой даже несокрушимой. Тем более это важно, что в 2016 г. в регулировании произошли важные изменения, в том числе была введена административная ответственность адресатов за непредоставление информации или за отсутствие ответа в течение срока более 30 дней (ст. 6.1 Закона об адвокатуре и ст. 5.39 КоАП РФ).
Наконец-то наступило то время, когда подчиняться запросу обязаны любые третьи лица, если это организации «компетентны обладать сведениями». Однако запрос может вызвать отказ, если к данным применяется режим ограниченного доступа. На основании этого некоторые авторы делают вывод о том, что адвокату нельзя передавать персональные данные, например электронный адрес физического лица, адрес места жительства, сведения о его имуществе в реестре и т. д. [3, 6].
Однако в этой связи важно отметить, что организация должна принимать меры для охраны информации ограниченного доступа, иначе она таковой считаться не будет.
Адвокат в силу своего положения обязан сохранять конфиденциальность не только сведений, полученных им от доверителя, но и всех доказательств и документов, собранных в ходе подготовки к делу [1, 3, 6]. Они составляют профессиональную тайну, и ее разглашение - повод обратиться с целью возбуждения дисциплинарного производства против защитника. Немаловажная деталь: информация не только ограниченного доступа, но и охраняемая, однако правомерно распространенная, например ее владельцем, должна предоставляться неограниченно, так как на нее более не распространяется соответствующий режим.
Поправки к Закону об адвокатуре 2016 г. имеют целью превратить запрос в действенный процессуальный инструмент, и не только в уголовно-правовой сфере. При формулировании сути и размера претензии об абстрактных убытках разные специализированные организации могут предоставлять статистические данные о динамике цен на продукцию, услуги, сведения об отправленных уведомлениях, обычных сроках пробега почты, учитывая дальность пункта назначения. Торгово-промышленные палаты, как общероссийские, так и региональные, вправе давать пояснения о содержании и смысле отраслевого обычая, который в соответствии со ст. 5 ГК РФ является таким же источником права, как и статьи законов, постановления правительства, акты министерств, и применяется неоднократно к неограниченному кругу лиц. Более того, это правило в
EURASIAN
1 (32) 2018
ADVOCACY
силу своего узкого применения или специальной направленности может иметь приоритет перед другими юридическими положениями общего содержания.
Другим неоспоримым преимуществом правового положения адвоката в делах об убытках в гражданском судопроизводстве является возможность задействовать применение этических норм по отношению к доверителю оппонента, если тот, например, не соблюдает профессиональную тайну, искажает доказательства или отстаивает заведомо незаконную позицию. Даже то обстоятельство, что манипулирование данными чревато последствиями, может иметь существенное влияние на позицию другой стороны, так как при рассмотрении исков об убытках большое значение приобретает фактология.
В этой связи хотелось бы вкратце высказать свои соображения относительно проекта Концепции реформы рынка юридических услуг. На наш взгляд, реализация планов, обозначенных в обсуждаемом проекте, не будет способствовать, во-первых, формированию рынка высококвалифицированных юридических услуг в сфере сложнейших судебных процессов, во-вторых, приведет к деградации представительства в указанных судебных делах и снизит качество юридической помощи.
Также неприемлемыми и малопонятными представляются сроки проведения реформы, а именно до 2023 г., когда будет введена так называемая адвокатская монополия на ведение судебных процессов, в том числе на сопровождения споров об убытках. Этот отрезок времени представляется чрезмерно большим и не имеет под собой никакого рационального основания. Логика почему-то не сводится к тому, что проще всего предложить несертифицированным участникам рынка, а главное специалистам, которые по своему уровню способны вести сложные дела, но пока не получили соответствующего статуса правового защитника, просто сдать обычные экзамены. Между тем чем труднее они будут, тем более высокого качества специалисты станут игроками на рынке юридических услуг и адвокатской помощи.
Вполне очевидно, что разработчики озаботились безработицей на рынке юридических услуг, но такие опасения лишены всякой почвы [4]. Вместе с тем монополия, на наш взгляд, должна распространяться только на представительство в судах, а в остальном консультационно-юридическая или просто деятельность юридических советников может осуществляться без ограничения, и это позволяет глава 39 ГК РФ о возмездном оказании
услуг. Как правильно отмечает Е.К. Моисеева, «во всех развитых странах наличие юридического образования является необходимым, но не достаточным условием допуска к профессии. Помимо образовательного ценза, существуют дополнительные фильтры на вход в профессию (квалификационный экзамен), а также механизмы контроля за деятельностью юристов внутри профессии и процедуры лишения лицензии в случае недобросовестного поведения» [4].
К сожалению, вместо этого на рынке в стране, по нашим ощущениям, наблюдается превышение предложений занимающихся юридической профессией над действительными потребностями в обществе, что в итоге создает дезориентацию клиентуры, невозможность формирования рынка юридических услуг, вызревания значимых брендов, конкурирующая деятельность которых должна приводить к усилению качества, укоренению высоких стандартов, здоровой соревновательности.
Кроме того, Концепция предусматривает упрощенный переход десятков тысяч лиц, которые проработали в сфере юридической профессии, причем не представляется возможным проверить, так ли это было, в адвокатскую область. Это, на наш взгляд, угрожает также размытием и дезинтеграцией адвокатского сообщества, которое увеличится более чем в два раза за счет преимущественно невысококвалифицированных специалистов. Полагаем, что одномоментное решение этого вопроса может стать губительным явлением для юридической профессии.
Помимо всего прочего Концепция носит двусмысленный характер в вопросе коммерциализации адвокатских услуг. Конституционный Суд РФ в одном из своих постановлений отметил, что адвокатская деятельность является некоммерческой, и это служит базой для фидуциарных отношений с клиентом для установления приоритета интересов клиента над чистым заработком.
Внедрение предпринимательских начал в адвокатскую деятельность не свойственно российской правовой традиции. Коммерциализация неизменно увеличит стоимость адвокатских услуг, девальвирует их индивидуализированный характер и повлияет на их высокую цену. Услуги будут продаваться как конфеты в коробках, блистающие своей привлекательностью, но имеющие бедное вкусовое достоинство.
В ходе обмена мнениями о основных направлениях реформы юридического рынка особенно усердно дебатируются вопросы трудовых взаимоотношений и коммерческой структуры, осущест-
влявшей бы адвокатскую помощь, как необходимые новшества, без чего улучшение правовой среды якобы невозможно. На взгляд авторов настоящей публикации, оба эти предположения являются спорными, требующими серьезного осмысления и предварительной апробации.
Адвокату как представителю свободной творческой профессии несвойственна связанность функциями работника, имеющими один устойчивый критерий - подчиненность трудовому распорядку, а не только исполнения задания под надзором и контролем работодателя с угрозой дисциплинарного взыскания и т. п. Адвокат-работодатель делает положенные обязательные платежи в фонды и бюджет, и, согласно предложению, адвокат-работник от участия в своей профильной деятельности будет получать зарплату, если он участвовал в проекте, но лично не заключал договор, будь это революционное нововведение принято.
Думающие руководители адвокатских образований никогда, на наш взгляд, не станут его применять по двум соображениям. В первую очередь, из-за налогов, так как поднанимаемый коллега по новой конструкции окажется дороже, ведь за него придется делать страховые и прочие отчисления.
Второе, но более главное, заключается в том, что адвокат-работник не будет отвечать за плохое качество своего труда, как лицо, санкции по отношению к которому невозможны в силу действия главного правового социального принципа трудового права - ограниченной ответственности. Коммерческие организации вряд ли получат широкое распространение по одной простой причине: если действительным мотивом их учреждения будет распределение прибыли, и доход, получаемый адвокатами, акционерами и т. д., будет проходить двойное налогообложение, а вряд ли законодателем будут установлены специальные налоговые льготы в сфере предпринимательства для оказания правовой помощи. Подобные
структуры будут носить искусственный характер и использоваться для доходов крупных проектов для зачета НДС, а это совсем не та цель, к которой должна стремиться реформа адвокатуры.
Таким образом, Концепция в том виде, в котором она обнародована как проект, на наш взгляд, требует глубокого осмысления, поскольку может не улучшить ситуацию на рынке оказания высококвалифицированных юридических услуг, в верхнем сегменте которого располагается, в том числе, и юридическое сопровождение адвокатом споров об убытках.
Пристатейный библиографический список
1. Власов А.А. Гражданский процесс: учеб. пособ. М., 2006. (Res cottidiana).
2. Власов А.А. Проблемы обеспечения законности по ГПК и АПК РФ 2002 года // Арбитражный и гражданский процесс. 2003. № 6.
3. Вороной В.В. Адвокатский запрос: вектор развития // Адвокат. 2015. №9.
4. Моисеева Е.К. Реформирование рынка юр. услуг в России: социологический анализ // Закон. 2017. № 11.
5. Монастырский Ю.Э. Убытки вследствие умаления корпоративных прав // Закон. 2017. № 7. С. 66-77.
6. Папулова З.А. Адвокатский запрос: проблемы эффективной реализации // Адвокатская практика. 2017. № 4.
References (transliterated)
1. Vlasov A.A. Grazhdanskij process: ucheb. posob. M., 2006. (Res cottidiana).
2. Vlasov A.A. Problemy obespechenija zakonnosti po GPK i APK RF 2002 goda // Arbitrazhnyj i grazhdanskij process. 2003. № 6.
3. Voronoj V.V. Advokatskij zapros: vektor razvitija // Advokat. 2015. №9.
4. Moiseeva E.K. Reformirovanie rynka jur. uslug v Rossii: sociologicheskij analiz // Zakon. 2017. № 11.
5. Monastyrskij Ju.Je. Ubytki vsledstvie umalenija kor-porativnyh prav // Zakon. 2017. № 7. S. 66-77.
6. Papulova Z.A. Advokatskij zapros: problemy jeffek-tivnoj realizacii // Advokatskaja praktika. 2017. № 4.
тртшштмш
МНШМВУГ №®1ИЕ[И
www.eurasniipp.ruinfo@eurasniipp.ru +7-917-40-61-340
