CC BY
46
Гражданская политическая культура как предпосылка формирования современного российского гражданского общества
В.В. Рябев
Гуманитарный факультет МГТУ, кафедра истории и социологии
Аннотация. В статье на основе теоретического анализа результатов ряда общероссийских и региональных социологических опросов рассматриваются основные специфические признаки современной политической культуры российского общества, выявляется её тип, а также формулируется и обосновывается потребность формирования гражданской политической культуры как актуальной предпосылки создания современного российского гражданского общества.
Abstract. On the basis of theoretical analysis of some All-Russian and regional sociological inquiries the paper considers basic specific features of the modern political culture of the Russian society. The necessity to form the civil political culture as a premise for creation of modern Russian civil society has been formulated and proved.
1. Введение
Формирование гражданского общества в современной России происходит на фоне исключительно сложных и противоречивых процессов в обществе.
В этих условиях объективно возникает потребность демократического обновления всех сторон жизни индивидов, коллективов, общества. Однако она не может быть реализована, если отсутствует понятная народу идеология проводимых реформ. Вместе с тем пробуждается самосознание народов России. В обществе сохранились, воспроизводятся и требуют претворения в жизнь общероссийские интересы, у большинства людей ещё живо обострённое чувство социальной справедливости. Коррупция в государственном аппарате, мафиозные структуры в экономике, отрицательное отношение к существующим политическим институтам, социальные и межнациональные конфликты, происходящие в России, усугубляют положение в обществе, несмотря на некоторые позитивные тенденции, только наметившиеся в начале XXI в.
Эти, порой неутешительные, выводы подтверждаются результатами социологических исследований, проведённых в России на рубеже веков. Сделаем краткий обзор ряда наиболее обстоятельных из них.
2. Состояние проблемы
Заслуживают внимания два исследования, проведённые в 1993 и 1995 годах и посвящённые соотношению либеральных и нелиберальных ценностей и степени выраженности авторитарных установок в сознании россиян.
По результатам первого исследования Б.Г. Капустина и И.М. Клямкина (1994) были выделены основные типы либерального и нелиберального сознания населения России. По мнению авторов, либеральные ценности, будучи производными от факторов духовно-культурного порядка, имеют определённое распространение и играют значимую политическую роль. При этом принятие каких-либо конкретных либеральных ценностей различными группами населения неодинаково, интегрирующими же показателями определения степени либеральности сознания являются для авторов представления о справедливости и прогрессе. По мнению авторов, существует 4 основных типа сознания россиян:
1) нелиберальный, или "традиционный советский" тип - характеризуется неприятием индивидуальной свободы как самоценности;
2) "нелибералъный индивидуализм" - признает ценности индивидуальной свободы, но последняя понимается как свобода реализации собственных интересов, ограниченная не правом, а другими факторами;
3) "экономический либерализм" — характеризуется приверженностью принципам частной собственности;
4) "социалистический либерализм" — здесь также отдаётся предпочтение свободе, однако допускается возможность её конфликта с другими ценностями (Капустин, Клямкин, 1994).
В сознании россиян, согласно результатам исследования, наиболее актуализированы ценности, связанные с деятельностью государства: законность (52 % опрошенных), безопасность (48 %), справедливость (37 % респондентов).
В целом авторы отмечают слабую выраженность либерализма в сознании населения, представления о законности ассоциируются с привычными функциями прежнего государства как гаранта общественного порядка.
Второе исследование, проведённое И.М. Клямкиным, В.В. Лапкиным и В.И. Пантиным (Клямкин и др., 1995), посвящено выявлению уровня распространённости авторитарных установок в сознании населения современной России. В рамках данного исследования зимой 1995 г. был проведён опрос населения 75 городов и сёл в 20 регионах России по выборке, репрезентирующей социально-демографические, профессиональные и расселенческие структуры взрослого населения, N = 1982. Респондентам задавались вопросы об их отношении к различным проблемам общественно-политической и социально-экономической жизни страны.
Авторы отмечают сильную противоречивость отношения опрошенных к перестройке и преобладание негативных оценок над позитивными. Так, на вопрос о том, надо ли было начинать перестройку, положительно ответили 40 % опрошенных, отрицательно - 45 %, и затруднились с ответом 15 % респондентов. Что касается вопроса о том, как перестройку следовало проводить, 27 % респондентов выбрали из ряда альтернатив вариант ответа "не разрушая социалистического строя", и 27 % ответили, что её вообще не следовало проводить. При этом отмечается резкая дифференциация различных общественных групп: за необходимость проведения перестройки высказались в большей степени хозяйственные и управленческие элиты, тогда как наиболее многочисленные группы населения - колхозники и пенсионеры - полагали, что начинать перестройку вообще не следовало.
Что касается собственно политического содержания авторитарных установок, то авторы делают вывод о том, что в идеологическом плане авторитаризм в некоторой степени тяготеет к коммунизму, что свидетельствует о неудовлетворённом спросе на новую идеологию. В данном исследовании также отмечается такая тенденция, как потребность в уравнительном переделе, которая является выражением эгалитаризма. Авторы выделяют три версии авторитаризма: социалистический, капиталистический и смешанный (Клямкин и др., 1995). Высокой оказалась степень авторитаризма в экономических ориентациях: так, за введение режима "жёсткой руки" в экономических целях выступают 55 % опрошенных.
Авторы характеризуют сложившиеся на момент опроса тенденции формирования авторитарных установок как потребность в реставрации прежней социальности без восстановления сопутствующих ей милитаристской политики и идеологии. Существующий в обществе запрос на социальный и экономический порядок в целом, по их мнению, лишён определённой политической окраски и не имеет отношения к насилию. Авторы также отмечают тенденции антизападничества и новую для России склонность к этническому национализму.
Подводя итоги исследования, авторы констатируют, что все более широкое распространение авторитарных настроений в российском обществе является реакцией на распад прежнего типа социальности и продуктом представлений о возможности её восстановления с помощью "жёсткой руки". Сами авторы выступают за "умеренное западничество" в определении дальнейших путей политического развития России, так как "умеренное самобытничество не удержит страну от сползания к самобытничеству радикальному и изоляционистскому" (Клямкин и др., 1995).
Проект "Особый путь России", реализованный Институтом социологического анализа, был посвящён отношению общества к различным идеям о желательном для России типе государства и характере его взаимоотношений с гражданским обществом. В рамках данного исследования институтом проведён опрос по репрезентативной общероссийской выборке N = 1519. К сожалению, в статье не приведены более подробные характеристики выборочной совокупности). По ряду параметров авторами были выделены 9 групп населения, являющихся носителями различных политических ориентаций. Эти группы включили в себя: русских националистов, державников, интернационалистов, социалистов-реставраторов, объединителей, империалистов, постсоветских индивидуалистов, демократов-западников и православных христиан (Кутковец, Клямкин, 1997). Нет необходимости подробно останавливаться на параметрах выделения типов политического сознания, предложенных в данной классификации, и характеристике представлений о государстве у каждого из выделенных типов. Отметим лишь сделанные в работе основные выводы относительно общей структуры политических представлений и ожиданий россиян.
Так, авторы отмечают выраженный запрос на идеи самоценности человеческой жизни, свободы, равенства. При этом, однако, разные группы населения вкладывают в эти понятия разный смысл. В
наибольшей степени интересуют людей на данный момент идеи не типа государства, а характера его взаимоотношений с обществом и человеком. Для респондентов характерны ориентации на демократические свободы, рыночную экономику, соблюдение прав человека, однако при этом западнический сегмент мировоззрения недостаточно устойчив, сильна ориентация на самобытность и особый путь развития России, хотя представления о них у населения достаточно смутные.
По мнению указанных авторов, у идей демократии в России на момент исследования уже не было реальных конкурентов. Идея державности не могла политически консолидировать большинство населения, равно как и идеи русского национализма или неокоммунистического консерватизма. По данным опроса, отторжение советского прошлого переплетается в массовом сознании с апелляциями к советской упорядоченной повседневности и ностальгическими воспоминаниями о советском образе жизни. В целом данное исследование, отрицая всяческую необходимость учёта специфики развития России при построении нового государства, оказалось ориентировано исключительно на классические ценности западной либеральной демократии и является ярким примером "западничества" в исследовании политической культуры современной России.
Масштабное исследование политической культуры россиян, результаты которого опубликованы в работе "Политические культуры и социальные изменения. Международные сравнения", было проведено международной группой исследователей во главе с В.О. Рукавишниковым, Л. Холман и П. Эстер (Рукавишников и др., 1998). В данной работе используются результаты общероссийских опросов населения с 1989 по 1996 г., проведённых отделом социальной динамики ИСПИ РАН под руководством В. Рукавишникова, а также данные ВЦИОМ. Основная посылка работы заключается в утверждении, что на момент опубликования статьи диагностировался процесс конвергенции политических культур, то есть смягчения различий между Россией и Западом в плане фундаментальных политических ценностей, ориентаций и политического поведения масс. Внешне политическая культура России, по мнению исследователей, уже начинала напоминать политическую культуру западных демократий. Данное исследование является примером ориентации на западную модель политической культуры.
Частично результаты исследований авторов опубликованы в статье "Россия между прошлым и будущим. Сравнение показателей политической культуры населения 22-х стран Европы и Северной Америки" (Рукавишников и др., 1995). В статье приведены результаты репрезентативных почтовых опросов городского населения России в 1993 и 1994 г. Путём сравнения мнений россиян с мнениями жителей Восточной и Западной Европы авторы пытаются ответить на вопрос, в какой мере вестернизировалось население России к 1993-94 г.
Авторы отмечают такие характерные черты, как высокий уровень неудовлетворённости жизнью: своей работой были удовлетворены 39 % опрошенных, материальным положением - 7.5 %, жизнью в целом - 20 % респондентов. Вместе с этим у россиян оказался высок уровень межличностного доверия (у 54 % опрошенных) - такие показатели сопоставимы с уровнем межличностного доверия у граждан западных стран с наиболее высоким уровнем экономического развития и давними демократическими традициями. Высокий же уровень межличностного доверия в России авторами интерпретируется как традиционная черта российской национальной культуры.
Отмечается невысокая готовность россиян к протесту и борьбе за свои права, что объясняется неверием большинства населения в эффективность подобных акций. Так, если поставить свою подпись под петициями готовы были 69 % опрошенных, то принять участие в актах гражданского неповиновения - 32 %, в демонстрациях - 37 %, забастовках - 23 % ив самовольном занятии помещений - 8 % опрошенных. Что касается политической самоидентификации граждан на оси "левые - правые", то более половины опрошенных не смогли причислить себя к какому-либо течению; более того, по этому вопросу наблюдалось массовое уклонение от ответа.
Основываясь на данных, полученных при изучении российской политической культуры и на сравнительном анализе политических культур России и Восточной Европы, исследователи делают вывод об отличии российского общества от вестернизирующихся восточно-европейских обществ. По мнению авторов, перед современной Россией стоит альтернатива возможности адаптации гражданских и демократических ценностей западного мира при сохранении черт своего менталитета и национального характера или же перехода к капитализму при эрозии национальной культуры, в частности, при утрате свойственного россиянам высокого уровня межличностного доверия.
Что касается отношения к государству, то здесь, как уже отмечалось в других исследованиях, крайне сильна патерналистская установка россиян. В сознании населения государство в лице правительства и других органов исполнительной власти отвечает за социальное обеспечение населения. Данные, отражающие мнения населения по этому вопросу, представлены в табл. 1.
Таблица 1. Мнения россиян об ответственности государства перед гражданами, в % к числу опрошенных _(Рукавишников и др., 1995)_
Государство должно гарантировать минимальный ДОХОД Государство должно снижать различия в доходах между богатыми и бедными Государство должно гарантировать работу и хорошее жилище Государство должно контролировать цены
Городское население в целом 86 74 64 77
Мужчины 85 70 58 73
Женщины 87 78 71 82
Люди с высшим образованием 89 69 54 65
Люди со средним и неполным средним образованием 83 77 70 84
Рабочие 88 75 68 83
Предприниматели 73 16 23 27
Примечание: Данные всероссийского опроса взрослого городского населения, проведённого отделом социальной динамики ИСПИ РАН в мае 1993 г. N = 1172, ошибка выборки - 3 %.
Как видно из табл. 1, подавляющее большинство населения на момент опроса связывали свою личную судьбу с заботой государства. При этом женщины оказались склонными к патерналистским ориентациям в большей степени, чем мужчины, а люди с более низким образованием в большей степени выступали за сильную роль государства в жизни общества, чем люди с высшим образованием. Исключение составили лишь предприниматели (что обусловлено более высоким уровнем дохода данной группы населения) и часть образованной молодёжи.
При этом, как указывают исследователи, среди сельских жителей уровень патерналистских ориентаций был ещё выше, чем среди городского населения. Так, по позиции об обязанности государства гарантировать работу и хорошее жилище положительно высказались 84 % опрошенных сельских жителей, а по вопросу об обязанности контролировать цены - 83 %.
Другой важный индикатор политической культуры населения России - отношение и степень доверия к различным институтам власти. По этому параметру рассматривалось отношение россиян к таким властным и социальным институтам, как правительство, парламент, армия, церковь, милиция и судебная власть, средства массовой информации и ряд других. Данные о динамике отношения россиян к данным институтам с 1993 по 1997 гг. представлены в табл. 2.
Прежде всего, отмечается крайне низкий уровень доверия по отношению ко всем властным структурам. При этом низкий уровень доверия президенту России (в тот период времени - Б.Н. Ельцин), стабильно выше доверия парламенту, что указывает на слабость политического механизма. Отмечается также крайне низкий уровень доверия по отношению к профсоюзам, правоохранительным органам и юридической системе. При этом армия, однако, находится на втором месте после института церкви, вызывающего наибольшее доверие у граждан.
В 1994-1997 гг. наблюдалось достаточно неустойчивое равновесие соотношения сторонников и противников продолжения рыночных реформ (примерно по 30 % населения), что отражало глубокий ценностный раскол российского общества. Рост чувства ностальгии по экономической защищённости, актуализация проблемы социальной справедливости, распространение принципов эгалитаризма и патерналистских ориентаций, ощущение нехватки предсказуемости и социальной защищённости - всё это сформировало в современной России 90-х годов XX в. так называемое "кризисное сознание", или "культуру недоверия".
Таблица 2. Доверие к институтам власти в России в 1993-1997 годах, в % к числу опрошенных _(Рукавишников и др., 1995)_
Институт Июнь 1993 Октябрь 1993 Февраль 1994 Январь 1995 Май 1995 Июль 1996 Сентябрь 1997
Верховный совет РСФСР /Федеральное собрание РФ/ 9,3 - - 4,0 4,0 9,4 7,3
Президент России 27,8 35,6 19,7 8,0 5,6 22,5 12,5
Правительство России 17,9 17,8 11,2 6,0 4,3 13,1 9,7
Конституционный суд 14.8 11.4 - - - - -
Областные органы власти 9.9 10.0 13.1 13.0 9.1 12.4 19.5
Местные органы власти 11.7 12.6 14.3 13.0 13.1 16.3 22.5
Армия 38.9 38.4 37.1 24.0 26.2 27.1 28.1
Органы государственной безопасности 20.2 19.9 21.1 13.0 12.7 18.3 19.1
Милиция, суд 16.1 13.2 17.2 9.0 8.6 12.2 13.1
Профсоюзы 13.3 11.2 9.7 8.0 6.0 9.7 11.4
Церковь 48.0 45.0 51.5 47.0 37.0 41.2 37.6
Печать, ТВ, радио 26.0 22.7 27.4 21.0 23.4 24.7 25.8
Политические партии - - - - - - 3.8
Примечание: Вопрос был сформулирован следующим образом: "В какой мере заслуживают Вашего доверия перечисленные государственные и социальные институты?". В таблице приведено количество респондентов, выбравших вариант ответа "вполне заслуживают". Данные основаны на опросах, проводимых ВЦИОМ в июне 1993 г. (Ы = 1993), октябре 1993 (Ы = 2018), феврале 1994 (Ы = 2005), январе 1995 (Ы = 1989), мае 1995 (Ы = 2250), июле 1996 (Ы = 2404) и сентябре 1997 (Ы = 2407).
Таким образом, данное исследование позволяет подвести некоторые итоги анализа динамики развития политической культуры населения России 90-х годов.
В целом для россиян характерна алиенация, или высокий уровень политической отчуждённости - отстранённость от политической жизни, убеждённость в невозможности влияния на проводимую властями политику, отчуждение от власти.
Наиболее сильны у населения патерналистские ориентации: ожидания обеспечения государством в лице правительства и других органов исполнительной власти широких социальных гарантий, склонность к перекладыванию ответственности за своё экономическое положение на плечи государства.
Весьма интересной представляется предпринятая в данной работе попытка осуществления классификации основных типов политических культур, существующих в России на данный момент, и выявления их процентного соотношения. В табл. 3 представлено рассчитанное В.О. Рукавишниковым процентное соотношение основных типов политических субкультур.
К сожалению, в работе не была приведена технология расчёта представительства различных типов политических субкультур.
Таблица 3. Политические субкультуры в России (Рукавишников и др., 1995)
Тип политической субкультуры Россия, 1996 год, %
"Приходская" (парохиальная) 9
"Подчинения" 5
"Наблюдателей" 56
"Гражданская" 2
"Гражданская партисипативная" 1
"Участия" 5
"Клиентистская" 0
"Автономная" 22
"Протестная" 0
Примечание: Расчёты проводились В.О. Рукавишниковым по данным репрезентативного опроса населения России отделом социальной динамики ИСПИ РАН в мае-июне 1996 г. Ы = 1733, погрешность - 3 %.
Как видно из табл. 3, в предлагаемой В.О. Рукавишниковым классификации российских политических субкультур из активных субкультур достаточно широко в нашем обществе представлена только автономная. Это связано с тем обстоятельством, что большинство политических активистов не верит нынешней власти и чиновникам, её представляющим. Общая доля носителей остальных видов активной культуры и культуры "участия" составляет менее 10 % - эта цифра характеризует, по мнению авторов, меру развития гражданского общества в России.
Наиболее распространённой является культура наблюдателей, почти каждый десятый опрошенный - представитель "приходской" культуры, а каждый 20-й - культуры подчинения. Таким образом, в современном российском обществе, по мнению авторов рассмотренной серии исследований, доминируют пассивные политические субкультуры.
В целом политическая культура российского общества определяется в цитируемой работе как культура наблюдателей - так называемая "фрагментированная" культура. Для неё характерно отсутствие прочного общественного согласия в вопросе о путях дальнейшего развития общества, отчуждённость населения от власти, а также заметные различия в политических ориентациях различных возрастных когорт и поколений (Рукавишников и др., 1995).
Интересные данные получены институтом общественного мнения "Квалитас", проводившим опросы населения г. Воронежа в период с 1998 по 2002 гг. (выборка - 600 человек, репрезентативна для населения города Воронежа старше 18 лет, метод опроса - личное интервью), которые свидетельствуют о ценностных ориентациях, жизненных приоритетах и общественно-политических установках опрошенных (Романович, 2002). Воронеж является типичным средне-российским городом. Неоднократным подтверждением этого служили совпадения результатов опросов воронежцев с результатами общероссийских опросов ведущих социологических служб (ФОМ, ВЦИОМ и др.).
Данные исследований свидетельствуют, что в сознании граждан уживаются две модели: патерналистская, унаследованная от прошлого, и индивидуалистическая, выступающая для большинства как навязанная обстоятельствами жизни, но всё-таки уже принятая, "реальная" модель решения собственных проблем своими силами. Число сторонников свободной конкурентной, а не государственно-регулируемой модели рыночной экономики не превышает 30 %. Число сторонников сильного государства значительно больше числа сторонников его либеральной модели (Романович, 2002).
С 1995 до 2000 гг. государство и общество в России жили как бы в двух разных мирах, а отчуждение населения от власти в конце правления Б. Ельцина достигло своего пика. После прихода к власти В. Путина наступил перелом в отношении населения к верховной власти. Разочарование и подозрительность сменяются надеждой и доверием. На вопрос, заданный в открытой форме: "Кто из ныне действующих россиян, независимо от рода деятельности, достоин быть Президентом России?" -52 % воронежцев назвали В. Путина (опрос, проведённый Институтом общественного мнения "Квалитас" в январе 2002 г., выборка - 600 человек). Открытые вопросы зачастую ставят респондентов в тупик и остаются без ответа. Крайне редко одинаковый ответ дают более 20-30 % респондентов. В 1999 г. при ответе на этот же вопрос никто не назвал действующего в то время президента Б. Ельцина. То, что большинство опрошенных указало на В. Путина, свидетельствует не только о политическом, но и о харизматическом лидерстве президента среди населения.
Однако доверие к президенту вовсе не означает автоматического доверия к исполнительной и законодательной власти. По данным "Квалитас", при ответе на вопрос "Какие изменения в системе государственной власти способствовали бы защите интересов таких людей, как Вы?" 18 % респондентов считали, что никаких изменений вносить не надо, 41 % - усиление власти президента, 12 % - уравнение властных полномочий президента и парламента страны, 4 % - возвышение власти парламента страны над властью президента, 25 % - другие изменения (опрос проведён в июне 2001 г., выборка -600 человек). Меньше всего люди хотят возвышения власти парламента страны над президентом. "Сильный президент - сильная страна, а сильный парламент - сильные распри", - так рассуждают опрошенные (Романович, 2002). Видимо, это одна из причин, обусловивших убедительную победу "Единой России" на парламентских выборах в декабре 2003 г.
Схожие данные были получены в ходе социологического исследования 15-16 ноября 2003 г., проведённого накануне парламентских выборов творческой группой Мурманского государственного технического университета и Северо-западного социологического научно-исследовательского центра "Социум" (Пресс-релиз..., 2003). Социологическое исследование предвыборной ситуации в Мурманской области было проведено по схеме экспресс-опроса в 17 населённых пунктах области. Репрезентативная областная выборка с 3% ошибкой репрезентативности составила 1117 респондентов.
На вопрос "Как Вы оцениваете в настоящее время деятельность.?" (см. табл. 4) были получены
ответы.
_Таблица 4_
Президента РФ Правительства РФ СФ РФ ГДРФ
Полностью и в основном одобряю 69.0 31.4 18.4 10.0
Полностью и в основном не 14.8 40.4 31.0 54.0
одобряю
С деятельностью не знаком 2.9 7.2 17.5 11.0
Затрудняюсь ответить 12.4 21.0 33.1 24.9
Исследование, проведённое сотрудниками Института социально-экономических и правовых наук Академии наук Татарстана в 2000 г., показало значительную степень распространённости традиционных ценностей (Нугаев, Нугаев, 2003). Исследование было проведено на основе случайной территориальной выборки, сравнимой с общероссийской. В нём участвовало 800 респондентов г. Казани, ряда городов и районных центров Республики Татарстан. Социально-демографическая характеристика респондентов: в опросе представлено мнение представителей обоих наиболее крупных этносов: татар - 46.2 %, русских - 49.7 % и других - 4.2 %. Среди опрошенных более половины -женщины (64.2 %). Возрастной состав: группа молодёжи до 25 лет (10.2 %), люди в возрасте 26-36 лет (21.5 %), люди зрелого возраста от 37 до 58 лет (48.2 %), граждане предпенсионного и пенсионного возрастов (20.1 %). Так, среди наиболее привлекательных социально-политических ценностей жители республики выделили "интернационализм" (29.8 % опрошенных), "патриотизм" (27.4 %), "коллективизм" (19.1 %). Такая нетрадиционная, либерально-демократическая ценность как "индивидуализм" оказалась привлекательной только для 11.7 % опрошенных, а "национализм" - для 7.4 %. Среди "личных" ценностей жители республики выделили три - "здоровье" (31.8 %), "счастливую семейную жизнь" (18.0 %), "хороший заработок" (15.9 %). В то же время модернистские и либеральные ценности явно оказались на задворках массового сознания: "богатство, капитал" (3.2 %), "продвижение по службе, успех, карьера" (1.5 %), и, наконец, "личная свобода" - 1.4 %.
В описываемой ситуации, делают вывод авторы исследования, чуть ли не единственным отличием от традиционной советской системы ценностей является значительное распространение религиозных ценностей среди жителей Татарстана - христианских (51.0 %) и исламских (43.6 %). Важно, что из всех опрошенных самая большая часть - 21.1 % - рассматривает религию в качестве средства конструирования этнической идентичности: "через религию я ощущаю себя приобщённым к культуре своего народа". Только для 17.3 % религия "указывает единственно возможный и верный путь к спасению", а для 16.5 % - "подсказывает, как мне поступать в тех или иных жизненных ситуациях". Таким образом, только треть религиозно настроенных граждан Республики Татарстан воспринимает религиозные ценности в их чистом, традиционном виде. Для большинства жителей характерна инструментальная интерпретация (Нугаев, Нугаев, 2003).
Трудно не согласиться с мнением В. О. Рукавишникова (2003), что большинство россиян позитивно относятся к демократии как идее. В апреле 2000 г., по данным РОМИР (1500 респондентов, 160 точек опроса, 40 субъектов федерации), с тезисом, что "демократическая система, несмотря на определённые проблемы, является лучшей системой государственного управления", были согласны 48 % респондентов ("полностью" - только 9.1 % и "согласны" - 38.7 %). 28 % были не согласны с тем, что демократия является лучшей системой правления (в том числе "полностью не согласны" - 4,2 %, затруднились с ответом 24.3 % опрошенных).
В то же самое время большинство российских граждан не считает, что установившаяся в стране политическая система является "подлинной" демократией. По данным глобального опроса, проведённого под эгидой институтов Гэллапа в канун наступления нового тысячелетия, приводимых В.О. Рукавишниковым (2003), выяснилось, что в России лишь незначительное меньшинство (16 %) респондентов считает (полностью или частично), что существующая в стране политическая система является демократией, тогда как более половины (52 %) респондентов не разделяло это мнение.
Подводя итоги, сформулируем основные выводы.
Исследования политической культуры российского общества рубежа тысячелетий характеризуются разнообразием представлений о структуре и специфике предмета исследования, многообразием исследовательских парадигм и методических подходов. Зачастую, выводы различных исследований напрямую противоречат друг другу. Тем не менее, правомерным представляется утверждение о наличии в политической культуре России общих характерных черт, наличие которых подтверждается большинством исследований. Они могут быть сведены к следующим.
• Крайне низок уровень политического доверия, понимаемого как представления о том, россияне не вполне доверяют властным институтам.
• Граждане России убеждены в невозможности каким-либо образом повлиять на политику, что характеризует высокий уровень политической отчуждённости населения.
• Высок уровень неудовлетворённости жизнью, своим экономическим положением, люди постоянно ощущают и остро переживают свою экономическую незащищённость.
• Начиная с середины 90-х годов, отмечается постоянное снижение интереса к политике, политической и электоральной активности населения. Имеет место тенденция нарастания политической апатии.
• Мозаичность российской политической культуры выражается в том, что в ней сосуществуют различные, как правило, прямо противоположные по своим ориентациям и ценностным установкам политические субкультуры.
• Характерными чертами политического сознания широких слоев населения выступают также эгалитаризм и этатизм. Эгалитаризм характеризуется специфическим пониманием принципа социальной справедливости - неприятием резкого имущественного расслоения населения.
• У россиян практически отсутствует или выражена в незначительной степени реальная партийная самоидентификация.
• В целом население России характеризуется позитивным восприятием идеи демократии и поддержкой её основных ценностей. Однако следует обратить внимание на неоднозначное и зачастую противоречивое понимание ценностей демократии, например, понятий свободы и справедливости.
• Различия в политической культуре во многом зависят от социально-демографических характеристик населения, в качестве важнейших индикаторов таких различий выступают возраст и уровень образования.
3. Заключение
Таким образом, можно утверждать, что процесс формирования гражданской политической культуры как необходимой предпосылки создания гражданского общества в современной России находится еще в начальной стадии.
Политическая система для своего самовоспроизводства активно социализирует новых субъектов политического процесса, репродуктируя систему ценностей и целей системы. При этом система ценностей и целей политической системы может опираться в своей психологической, ментальной основе на сложившийся в стране "политико-культурный генотип" или, наоборот, в экстремальных социально-исторических условиях (социальная революция, радикальные реформы), диаметрально ему противостоять. Социально-психологическая составляющая, соответствующая гражданской политической культуре, не может быть быстро и безболезненно сформирована после многовекового существования страны в условиях политической деспотии (абсолютная монархия) и тирании (тоталитарный режим И. Сталина). Поэтому ожидание на уровне массового сознания некоего чуда от демократии в России оказалось беспочвенно. В этом смысле, "посткоммунистический синдром" порождает у миллионов граждан чувства беспомощности, безынициативности, пессимизма и политического отчуждения, в то же время надежду на выход из кризиса в виде сильной президентской власти, олицетворяемой в достойной личности харизматического типа. Это способствует развитию элементов "антигражданской" культуры и снижению уровня гражданской активности.
Кроме того, на личностном уровне ценностные ориентации, установки, мотивы политического поведения определяются способностями личности "селекционировать" предложенный ей набор политических позиций, руководствоваться в этом процессе внутренними предпочтениями и убеждениями как на рациональном, так и на ментальном уровнях. Видимо, лишь незначительное меньшинство может вырабатывать соответствующие установки путём рационального усвоения ценностей гражданской культуры и занимать "рационально-активистские" позиции (новые "пассионарии", перефразируя Л. Гумилёва) в политическом процессе. Большинство же граждан в своих политических предпочтениях остаются в поле действия парохиального и подданнического типов политической культуры.
Литература
Капустин Б.Г., Клямкин И.М. Либеральные ценности в сознании россиян. Полис, № 1, с. 68-92, № 2, с.39-75, 1994.
Клямкин И.М., Лапкин В.В., Пантин В.И. Между авторитаризмом и демократией. Полис, № 2, с.57-87, 1995.
Кутковец Т.И., Клямкин И.М. Русские идеи. Полис, № 2, с.118-140, 1997.
Нугаев P.M., Нугаев М.А. Общественная идеология как фактор становления гражданского общества. Социально-гуманитарные знания, № 4, с.120-129, 2003.
Пресс-релиз от 19 ноября 2003 года творческой группы МГТУ и Северо-Западного социологического научно-исследовательского центра "Социум", Мурманск, с.6-7, 2003.
Романович H.A. Демократические ценности и свобода "по-русски". Социологические исследования, № 8, с.35-39, 2002.
Рукавишников В.О. Качество российской демократии в сравнительном измерении. Социологические исследования, № 5, с.35, 2003.
Рукавишников В.О., Холман Л., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения. Международные сравнения. М, 1998. Работа опирается на результаты исследований, проведённых в рамках проекта международных сравнительных опросов "Глобальные (Европейские) ценности", опросы, проведённые в Америке и Европе в 80-90-х годах, исследования авторов в 1996-97 годах.
Рукавишников В.О., Холман Л., Эстер П., Рукавишникова Т.П. Россия между прошлым и будущим. Сравнение показателей политической культуры 22-х стран Европы и Северной Америки. Социс, № 5, с.75-90, 133, 136-137, 194, 1995.
