CC BY
74 Филология
ВСЕВОЛОД МИЛЛЕР И ОСЕТИНСКОЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ
Т. А. ГУрИЕв, доктор филологических наук, профессор, заведующий отделом осетинского языкознания СОИГСИ им. в. И. Абаева
1.1. В истории отечественной науки ресно, что первоначально он был при-о языке 70-е гг. XIX столетия ознаме- знан как один из ведущих теоретиков нованы событиями исключительной т.н. исторической школы в фолькло-важности. Именно в те годы в науку ристике. Позже он стал известен как пришли молодые талантливые ученые- основатель нового научного направ-полиглоты, получившие блестящую те- ления — осетиноведения. оретическую подготовку в рамках ев- Творческая биография Всеволода ропейской компаративистики. Именно Федоровича тесно связана с деятель-в эти годы появились научные школы ностью многих ведущих ученых Рос-А.А. Потебни (Харьков), Ф.Ф. Фортуна- сии, особенно с представителями Мос-това (Москва), И.А. Бодуэна де Куртенэ ковской лингвистической школы. (Казань), надолго определившие пути 1.2. Интерес В.Ф. Миллера к осети-развития и методы отечественного нам, к их истории, фольклору и языку языкознания. За сравнительно корот- не является случайным. Его исследо-кое время оно стало на крепкие ноги, вания в области индоевропеистики, в а труды наших соотечественников частности и особенности — индоиран-привлекли внимание ученых других ских штудий, должны были пробудить стран. и действительно пробудили у него ин-Одним из самых выдающихся де- терес к осетинам, единственным и пря-ятелей отечественной лингвистики мым наследникам скифо-сарматских был Всеволод Федорович Миллер племен, сохранивших свой архаичный (1848-1913), внесший огромный вклад язык вплоть до наших дней. Он изучил в развитие гуманитарных наук. Инте- осетинский язык по «Осетинской грам-
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 2 (41) 2008 23
матике» Андреаса Шегрена и текстам, которые были изданы А. Шифнером (см.: Миллер 2007, 52).
В.Ф. Миллер был зрелым, разносторонне подготовленным ученым, когда приступил к изучению истории осетинского языка.
В предисловии к первому выпуску своих ныне знаменитых «Осетинских этюдов» автор писал: «Осетины представляют значительный интерес для лингвиста и этнографа: первый найдет в их языке несомненные черты иранской группы индоевропейской семьи языков; второй заинтересуется ими как народом нашего, индоевропейского, рода-племени, сохранившим до наших дней свою особость и древнейший склад жизни среди горных трущоб Кавказа и среди других народов» [1]. Сам Всеволод Федорович решил изучить на месте диалекты осетинского языка, записать тексты произведений народной словесности, «прежде всего так называемые нартские (богатырские) сказания» [2].
Свою обширную исследовательскую программу молодой тогда ученый выполнил с завидным тщанием. Результатом его титанической работы стал трехтомный труд «Осетинские этюды» (1881, 1882, 1887). В первой части работы ученый представил произведения осетинского устного творчества с комментариями. Вторая часть почти полностью была посвящена осетинскому языку; в третьей части ОЭ он излагает вопросы истории и этнографии осетин.
В.Ф. Миллер — осетиновед широкого профиля, но в данном кратком сообщении мы намерены остановиться лишь на некоторых вопросах, связанных с лингвистическими интересами ученого.
2.1. Много внимания уделил В.Ф. Миллер вопросам диалектов осетинского языка. Первоначально он полагал, что существует три диалекта — иронс-кий, дигорский и туальский (южный). Однако позже уточнил свою позицию: он пришел к выводу, что туальский является п о д р е ч и е м иронского. Наблюдательный ученый не мог не заметить, что «резкой границы между этими тремя диалектами провести нельзя», что «в аулах, пограничных между областью иронского и дигорского диалекта (например, в Галиате, Камун-те, Махческе и друг.), слышится говор п е р е х о д н ы й» [3].
Всеволод Федорович был убежден, что все носители осетинских наречий имели единых предков. «Исторические отношения между обоими наречиями, по всей вероятности, таково, — писал он, — что народ, называвший себя, вероятно, иронами и говоривший одним языком, распался территориально на две ветви, между которыми, вследствие условий местных и исторических, не было тесных сношений». По мнению ученого, «развитие языка шло у дигорцев медленнее», чем и объясняет он большую архаичность данного диалекта [4]. В то же время он отмечал, что в некоторых случаях иронский диалект оказывается ближе к праосе-тинскому. В числе таких черт он называет сохранение звука «м» там, где он перешёл в «н» в дигорском; ср. также конечный «дз» в иронском вместо «й» в дигорском.
Думаем, что В.Ф. Миллера можно было бы назвать основоположником осетинской диалектологии.
3.1. Всеволод Федорович очень обстоятельно рассмотрел особенности звукового строя диалектов осетин-
24 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 2 (41) 2008
ского языка. Для каждого звука он как бы составляет своеобразную историческую справку. Не считая возможным останавливаться на всех рассмотренных им звуках, мы позволим себе остановиться на одном интересном феномене.
В.Ф. Миллер обратил внимание на заставку -ге в дигорском диалекте, чего нет в иронском; ср. мад — мада «мать», фыд — фида «отец»; талынг — талинга «темнота» и т.п. Данная черта в какой-то степени характеризует отношения между двумя диалектами. Автор высказал два возможных объяснения его генезиса: конечная заставка может восходить к древнему иранскому гласному, но она может быть новым явлением по аналогии [5]. Аналогичное явление он отметил в зазском наречии курдского языка.
Ф.Ф. Фортунатов заинтересовался данным явлением и предложил свое решение вопроса. Филипп Федорович обратил внимание на то, что дигорская конечная -а может быть эволюцией древнеиранского -а или первоначального а после одиночных согласных. В таком случае, по его мнению, можно считать, что в иронском конечная -а отпала. В.Ф. Миллер с интересом отнесся к данной гипотезе [6]. Профессор Б.Х. Балкаров считал, что рассматриваемая черта дигорского является результатом адыгского влияния. «Аналогичное явление, — писал Б.Х. Балкаров, — имеет место в адыгских языках. Подобно иронскому диалекту, в адыгских языках редуцируется конечная краткая «- э», а в кабардинском сохраняется, как в дигорском; ср. нан — нанэ «мама», «бабушка»; тат — дадэ «папа», «дедушка» [7].
Заставочные гласные встречаются во многих языках и диалектах мира. Например, в монгольском и калмыцком языках конечной -э нет там, где он считается закономерным в бурятском; монг. дэр, калм. дер в бурятском отвечает дэрэ «подушка».
В.И. Абаев в форме фид& был склонен видеть форму единственного числа старого именительного падежа pita, в то же время как основа множественного числа фыджл — восходит к pitar [8].
Б.А. Серебренников связывает случаи рассматриваемого ряда как типичные фреквенталии [9].
Рассмотренный нами феномен для истории языка имеет большое значение. Если конечная -а в дигорском — явление недавнее, то гипотеза Б.Х. Балкарова о влиянии кабардинского языка на дигорский оказывается продуктивной. (Разумеется, и не только для данного частного случая!). Если же дигорский сохраняет древнеиранскую черту вокализма, то перед нами еще одно свидетельство его архаичности, и мы могли бы задуматься над природой конечной -а в кабардинском и её отсутствии в адыгейском.
3.2. В.Ф. Миллер выдвигал только такие гипотезы и предположения, которые могли быть подтверждены языковыми фактами. С фактами же он обращался в высшей степени внимательно, непредвзято, объективно. На основе собранных им фактов Всеволод Федорович сформулировал 11 признаков, которые подтверждают его концепцию о скифо-сарматско-осетин-ской языковой непрерывности. Они суть:
— древнеиранское начальное «p»
переходит в «f»;
— начальное звукосочетание «М-» переходит в «П-»;
— древнеиранское начальное «V» исчезло перед «I»;
— древнеиранское начальное «И» переходит в «а»;
— древнеиранское «г» перед «I» переходит в «I»;
— древнеиранское «агу-» переходит в «1г»;
— сочетание «1:1» переходит в или <^»;
— группа -1Иг- переходит в -г1И/-г1-;
— группа «хг» переходит в -гх-;
— конечное -акоБ/^аБ переходит в -гед;
— суффикс -ут-оБ переходит в -д1п-Приведенные признаки, объединяющие скифо-сарматские наречия с современными осетинскими, были рассмотрены Я. Гарматта [10]. Приведенные ценные сведения
были получены учеными в ходе анализа имен эпиграфических памятников скифо-сарматских племен, собранных и опубликованных В.В. Латышевым. Всеволод Федорович подверг анализу, как он сам писал, 425 имен. Любопытно, что из 160 танаидских надписей имен примерно 100 признал ученый иранским, скифо-сарматским, наследием [11; 12].
Анализ звукового (и морфологического) состава скифо-сарматских имен позволил автору представить более или менее четкую картину эволюции древнеиранских звуков вплоть до последнего времени.
3.3. Попытки поставить под сомнение основательность изложенной концепции В.Ф. Миллера, однако, не увенчались успехом.
4.1. В предисловии к русскому изданию «Языка осетин» В.И. Абаев пи-
сал, что В.Ф. Миллер «строил историю осетинского языка с оглядкой только на иранский язык, точнее — на древне-иранское состояние», что он «недооценил значение кавказского элемента в формировании осетинского языка». По мнению В.И. Абаева, Всеволод Федорович «не заметил, что кавказский элемент вошел в осетинский язык не как внешнее заимствование, а как органический структурный фактор, как с у б с т р а т. Понятие субстрата вообще чуждо Миллеру. Это делает его изложение истории осетинского языка неполным и односторонним» [13]).
Приведенное замечание В.И. Абае-ва (как, впрочем, и другие, менее важные, его замечания) представляет для нас специфический интерес.
4.2. В.Ф. Миллер поставил перед собой и решал очень важную задачу: определить место осетинского языка среди языков индоиранского круга и показать преемственную связь осетин со скифо-сарматским миром.
Данную задачу он выполнил блестяще.
Вообще-то нельзя забывать, что указанная задача отвечала духу времени.
Эмиль Бенвенист заметил, что «до первых десятилетий нашего (ХХ.- Т.Г.) века лингвистика заключалась, по существу, в генетике языков», и что «она ограничивалась изучением эволюции языковых форм и утверждала себя как наука и с т о р и ч е с к а я, находя свой объект всегда и всюду в виде какой-либо фазы истории языков» [14] (Разрядка наша. — Т.Г.).
Приведенные слова Э. Бенвениста вполне применимы к оценке много-
26 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 2 (41) 2008
гранной деятельности В.Ф. Миллера. И здесь он не одинок. Например, важнейшие исследования в индоевропеистике того времени (не только в трудах младограмматиков) пронизывала идея историзма. Она нашла блестящее выражение в работе крупнейшего теоретика младограмматической школы Германа Пауля [15].
Что же касается роли т.н. местного кавказского субстрата как второго равнозначного компонента осетинского языка, то здесь мнения сильно расходятся. И если Всеволод Федорович не заинтересовался проблемой кавказского субстрата в осетинском языке, то его вряд ли за это следует строго судить. Лексическим элементам, в том числе кавказского происхождения, в «Языке осетин» он отвел целый раздел в пять страниц. Однако ни разу не пользуется термином субстрат, который в конце XIX — начале XX века был в моде.
5.1. Во всех работах Всеволода Федоровича мы отмечаем одну особенность: они вполне соответствуют уровню языкознания своего времени. Вот почему он как бы одним мощным рывком представил мировой науке осетинский язык в его истории и связях с другими языками. Например, составляя таблицу согласных осетинского языка, он взял за образец схему, предложенную известным польско-русским ученым И.А. Бодуэном де Кур-тенэ в 1881 году.
Высокий уровень исследований В.Ф. Миллера обеспечил осетиноведе-нию дальнейшее динамичное развитие.
6.1. В течение многих лет В.Ф. Миллер собирал материал для своего «Осе-
тинско-русско-немецкого словаря». В те годы появилась серия многоязычных словарей. Едва ли не самым популярным из них был Филиппа Рейфа «Русско-французско-немецко-английский словарь». Сравнив третье издание этого словаря с ОРНС В.Ф. Миллера, мы убеждаемся в том, что ОРНС отличается неоспоримыми достоинствами.
В.Ф. Миллеру не посчастливилось завершить и напечатать свой словарь. Это объясняется тем, что он был чрезвычайно перегружен административной и общественной работой. ОРНС был издан позже с дополнениями и под редакцией А.А.Фреймана в трех томах (1927, 1929, 1934).
Известно, что «Осетинско-русс-ко-немецкий словарь» В.Ф. Миллера (А.А. Фреймана) должен был выйти из печати в четырех томах. К сожалению, четвертый том ОРНС так и не увидел света.
Тем не менее, мы с удовлетворением отмечаем, что ОРНС и сегодня является настольной книгой осетино-ведов.
7.1. Скифо-сарматско-аланско-осе-тинское наследие В.Ф. Миллер рассматривал с точки зрения историка языка и культуры. Но время идет и вносит свои коррективы в науку. Теперь уже ясно, что указанное наследие гораздо богаче и разностороннее, чем это представлялось Всеволоду Федоровичу. Более того, исследования последних десятилетий показывают, что оно — неотъемлемая часть культур многих народов Евразии. Соответственно, термин осетиноведение не может объять всю указанную обширную область знаний. Для нее можно было бы ввести другой термин, скажем, скифо-алано-ведение или, условно, алановедение.
8.1. Отдельного рассмотрения заслуживает роль Всеволода Федоровича в подготовке национальных кадров просветителей и т.п. Мы здесь ограничиваемся несколькими замечаниями.
В.В. Богданов — биограф Всеволода Федоровича — оставил ценные сведения о том, как заботился ученый о молодежи Кавказа. Он, в частности, писал, что «Вс.Ф. на своих молодых осетин насмотрелся, как изнуряла их малярия в их сырых ущельях» [16]. Он всячески помогал им в борьбе с болезнями, оказывал им финансовую помощь и т.д. Тот же В.В. Богданов вспоминает, что «иногда в соседнем флигеле его дачи, вместе с его сыновьями, жил кто-либо из осетин или какой-нибудь кабардинец» [17].
Его отеческая забота о молодых кавказцах была общеизвестна. В этом смысле он служил примером для подражания. В.В. Богданов был свидетелем одной беседы В.Ф. Миллера с этнографом С.К. Кузнецовым. Всеволод Федорович выказывал недовольство работой ученых Сибири с молодежью.
«Когда Всеволод Фёдорович уехал от Кузнецова, — пишет В.В. Богданов, — он (Кузнецов. — Т.Г.) мне сказал: — Дивный человек этот ваш Всеволод Федорович! Думает, что всякий может поднять на ноги молодых вогул
и остяков, как он поднял осетинскую молодежь! Сибирские Сапожниковы* на это не способны» (Богданов 1978, 47).
9.1. В рамках данного сообщения нет никакой возможности уделить внимание всем осетиноведческим интересам В.Ф. Миллера. Хотелось бы особо подчеркнуть, что яркой чертой его творческого почерка является к о м п л е к с н о е изучение проблем осетиноведения. Следствием этого явилось, как мы уже писали, создание нового направления в науке — осети-новедения.
Мы ничуть не преуменьшаем значение творчества А.М. Шёгрена, создавшего описательную грамматику осетинского языка (Шёгрен 1844) и познакомившего многих ученых с дотоле неизвестным языком.
Однако именно Всеволод Федорович был тем ученым-гигантом, который явился основоположником осетинского и с т о р и ч е с к о г о, в определенной степени, т е о р е т и ч е с к о г о языкознания. Благодаря В.Ф. Миллеру наука о языке осетин как бы проскочила промежуточные ступени развития и предстала перед миром уже в зрелом состоянии. Его наследие ныне входит в золотой фонд индоевропейского сравнительного языкознания и продолжает служить развитию осетиноведческой мысли.
*Имеется в виду В.В.Сапожников (1861-1924) — известный ботаник и географ.
28 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 2 (41) 2008
1. Миллер В.Ф. Осетинские этюды, 1-3. М., 1881, 1882, 1887.
2. Миллер В.Ф. В горах Осетии. Владикавказ, 2007. С. 52.
3. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. 2. М., 1882. С.31.
4. Там же. С. 44-45.
5. Там же. С. 34.
6. Миллер В.Ф. Язык осетин. М., 1962. C. 35.
7. Балкаров Б.Х. Адыгские элементы в осетинском языке. Нальчик, 1991. С. 69.
8. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка, 1. М.-Л., 1958. С. 488.
9. Серебренников Б.А. Вероятностные обоснования в компаративистике. М., 1974. С. 66-70.
10. Harmatta J. Studies in the Language of the Iranian Tribes in South Russia// Acta Orient. Hung., tomus 1, fasc. 2-3. (Separatum). Р. 261 -262.
11. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. 3. М., 1887. С.79.
12. Zgusta L. Die Personennamen griechischen Städte der nördlichen Schwarzmeerküste. Praha, 1955.
13. Абаев В.И. От редактора // Миллер Вс. Язык осетин. М., 1962. С.7.
14. БенвенистЭ. Общая лингвистика. М., 1974.
15. Пауль Г. Принципы истории языка. М., 1960.
16. Богданов В.В. Очерк из истории русской интеллигенции и русской науки// Очерки русской этнографии, фольклористики и антропологии. М., 1978.
17. Там же. С.54.
18. Там же. С.47.
