CC BY
164
УДК 802.0 ББК 81.2 Англ
Шершукова Наталья Владимировна
преподаватель г. Саратов Shershukova Natalya Vladimirovna
Lecturer
Saratov
Грамматикализация глагольных конструкций, актуализирующих грамматические концепты «Темпоральность», «Аспектуальность», «Залоговость» в разноструктурных языках Grammaticalization of Verbal Constructions Representing Grammatical Concepts of “Tense”, “Aspect” and “Voice” in English, German and Russian В статье рассматривается функционирование глагольных аналитических конструкций, актуализирующих грамматические концепты «Темпоральность», «Аспектуальность», «Залоговость» в английском, немецком и русском языках. В результате исследования уточняется общая схема грамматикализации аналитических конструкций, выделяются дополнительные этапы грамматикализации.
The article considers the usage of verbal constructions, representing grammatical concepts of “Tense”, “Aspect” and “Voice” in English, German and Russian. Special attention is paid to modification of the general grammaticalization model.
Ключевые слова: аналитическая конструкция, грамматический концепт, грамматикализация, грамматическая морфема
Key words: analytical construction, grammatical concept, grammaticalization, grammatical morpheme.
Концепт - это «оперативная содержательная единица памяти, ментального
лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отражаемой в человеческой психике» [3, с. 90].
Концептуальная информация может быть представлена образами, картинками, схемами и другими невербальными средствами, однако, самые важные концепты кодируются в языке. Принимая во внимание языковые средства объективации концепта, Н.Н. Болдырев разграничивает три вида концептов:
1) лексически репрезентируемые концепты,
2) морфологически репрезентируемые концепты,
3) синтаксически репрезентируемые концепты [1, с. 46-49]. Морфологически и синтаксически репрезентируемые концепты можно
объединить в одну группу грамматически репрезентируемых концептов. Суть и назначение грамматической репрезентации состоит в кодировании концептуального содержания с помощью грамматических показателей. В дальнейшем
лексически и грамматически репрезентируемые концепты будем условно называть лексическими и грамматическими концептами.
Лексические концепты служат для осмысления отраженных в сознании человека объектов, их свойств и признаков. Однако познание предполагает не только осмысление отдельных составляющих действительности (реальной или воображаемой), но и связей между ними. Свойство человеческого познания классифицировать и типизировать связи и отношения между предметами и явлениями находит выражение в грамматических концептах.
В когнитивной лингвистике бытует мнение, что фундаментальные для человеческой психики концепты отражены в грамматике языков, поскольку «именно грамматическая категоризация создает ту концептуальную сетку, тот каркас для распределения ... концептуального материала, который выражен лексически» [3, с. 91; 10, p. 165-166].
Объектом исследования в данной работе избраны грамматические концепты «Темпоральность», «Аспектуальность» и «Залоговость»; предметом исследования являются морфологические аналитические средства их объективации.
Аналитическая конструкция представляет собой особый способ репрезентации концепта, при котором концептуальные признаки фиксируются отдельными знаками. Компоненты аналитической конструкции характеризуются ас-симетричным содержанием концептуального содержания, что находит выражение в сочетании двух типов фреймов: бытийного и классификационного [7, с. 205]. Бытийный фрейм, представленный знаменательным глаголом, ориентирован прежде всего на мир. Однако это не означает, что он передает только лексическую информацию. Он объединяет в себе как лексическую, так и грамматическую информацию. О том, что бытийный фрейм актуализирует также грамматическую информацию недвусмысленно говорят случаи типа was building - was built, которые, несмотря на идентичность грамматического центра (was), репрезентируют два разных концепта («Аспектуальность» и «Залого-вость») вследствие различного грамматического потенциала лексических цен-
тров (building и built), что находит выражение в сочетании морфем -ing и -t и с глаголом was.
Классификационный фрейм, представленный служебным глаголом, ориентирован прежде всего на язык. Но это не означает, что он передает только грамматическую информацию. Так, в нижеприводимом примере грамматический центр аналитической конструкции get десемантизируется лишь частично, являясь не служебным, а полуслужебным глаголом:
It gets very hot in here (Milne A. The Lucky One, p. 56).
Процесс становления и развития аналитических конструкций в английском, немецком и русском языках рассматривается в работе в рамках нового направления когнитивной лингвистики - теории грамматикализации. Классическое понимание процесса грамматикализации восходит непосредственно к работам А. Мейе. А. Мейе определяет грамматикализацию как процесс приобретения словом грамматического статуса [4, с. 131]. В качестве примера можно привести трансформацию знаменательного глагола в служебный глагол. С другой стороны, очевидно, что эволюция грамматики не прекращается и с переходом некоторой единицы из лексики в грамматику. Уже став грамматической, единица языка не прекращает развиваться.
Диахронический анализ аналитических конструкций, актуализирующих грамматические концепты «Темпоральность», «Аспектуальность» и
«Залоговость», показал, что общая схема грамматикализации (знаменательный глагол ^ служебный глагол ^ клитика ^ аффикс [9, p. 111]) нуждается в уточнении. Первый этап - это этап становления аналитической конструкции. Знаменательный глагол не сразу превращается в служебный. Обычно этому предшествует трансформация в полуслужебный глагол, который, как уже отмечалось, десемантизируется не полностью, а частично. Третий этап развития аналитической конструкции квалифицируется в работах по теории грамматикализации как этап клитизации. Сущность клитизации заключается в трансформации служебного глагола в клитику. «Клитики - это слова, не имеющие ударения и примыкающие к другим словам, образуя вместе с ними
одно фонетическое слово» [6, с. 60]. Таким образом, на этапе клитизации служебный глагол остается словом. Следующий этап грамматикализации характеризуется трансформацией клитики в аффикс, то есть грамматическую морфему. Этот этап грамматикализации не характерен для изучаемых языков. В английском языке безударная клитика нередко подвергается фонетической редукции, особенно, в разговорной речи (живой и стилизованной). Лингвистический статус редуцированной клитики по-прежнему остается дискуссионным. Позиционная неавтономность редуцированной клитики, которая является следствием отсутствия в ней слогообразующего гласного звука, обязательного для всех английских слов, в том числе служебных, говорит о том, что это уже не конвенциональное слово и не клитика.
В принципе позиционная неавтономность характерна для грамматических морфем [8, с. 6]. Однако редуцированная клитика вследствие наличия нефонематического знака апострофа на письме является полуавтономной. Поэтому, вслед за И.И. Прибыток, полагаем, что редуцированная клитика представляет не конвенциональную, а специфическую грамматическую морфему [5, с. 212].
Возникает вопрос, может ли специфическая грамматическая морфема со временем трансформироваться в конвенциональную грамматическую морфему. На наш взгляд, это маловероятно. Конвенциональные грамматические морфемы закреплены за определенными частями речи. Так, морфема -ed образует новые словоформы от глагола, морфемы -ег, -е$1 - от прилагательных и т. п.
Избранные для изучения специфические грамматические морфемы являются результатом фонетической редукции служебных глаголов. По логике вещей, они могут образовывать новые формы только от глаголов. Поскольку в исследованном материале специфические грамматические морфемы присоединяются не к глаголам, а к именам, они, по всей вероятности, никогда не перейдут в класс конвенциональных грамматических морфем. В результате употребления специфических грамматических морфем глагольного
происхождения в составе именного компонента предикативности все предикативные категории оказываются сосредоточены в именном компоненте предикативности. Отсутствие специфических грамматических морфем глагольного происхождения в немецком и русском языках обусловливает невозможность именного компонента предикативности содержать маркеры всех предикативных категорий.
Трансформация знаменательного глагола в специфическую грамматическую морфему, на наш взгляд, не является конечной стадией процесса грамматикализации глагольных конструкций. В качестве заключительного этапа грамматикализации рассматриваем полную редукцию грамматического центра аналитической конструкции. В результате полной редукции грамматического центра аналитической конструкции синтаксическая единица теряет эксплицитные маркеры предикативных категорий модальности и темпоральности, сохраняя лишь лексический или ономасеологический маркер предикативной категории персональности. Превращение эксплицитной предикативности в частично эксплицитную в английском и немецком языках видоизменяет лингвистический статус содержащей ее лингвистической единицы: из предложения она превращается в сентесоид, поскольку не имеет синтаксической парадигмы и характеризуется субстандартностью. Под субстандартностью понимаем ограниченность сферы употребления, главным образом, разговорной речью (живой и стилизованной). В русском языке полная редукция грамматического центра аналитической конструкции не влияет на лингвистический статус включающей ее синтаксической единицы, т.к. она имеет развитую синтаксическую парадигму и характеризуется возможностью стилистически нейтрального употребления в разных сферах общения (преимущественно в настоящем времени).
Итак, схема грамматикализации глагольной конструкции не является универсальной, она варьируется от языка к языку. Ср.:
Англ. яз.: знаменательный глагол ^ полуслужебный глагол ^ служебный глагол ^ клитика ^ специфическая грамматическая морфема ^ опущение клитики/специфичекой грамматической морфемы;
Нем. яз. / рус. яз.: знаменательный глагол ^ полуслужебный глагол ^ служебный глагол ^ клитика ^ опущение клитики.
Грамматические концепты «Темпоральность», «Аспектуальность» и «Залоговость» в исследованных языках различаются, главным образом, не присут-ствием/отсутствем аналитических средств, а широтой охвата входящих в их состав грамматических значений и направленностью типологических изменений.
Концепт «Темпоральность» включает три субконцепта: «Настоящее время», «Прошедшее время» и «Будущее время». В немецком и русском языках субконцепты «Настоящее время» и «Прошедшее время» всегда объективируются синтетическими формами. В английском языке синтетические формы используются для репрезентации субконцептов «Настоящее время» и «Прошедшее время» в утвердительных повествовательных предложениях. В отрицательных повествовательных предложениях и вопросительных предложениях английский язык прибегает к аналитическим конструкциям с вспомогательным глаголом do.
В разговорной речи в аналитических конструкциях, актуализирующих субконцепты «Настоящее время» и «Прошедшее время», наблюдается редукция вспомогательного глагола do:
What’s he want? (D. Storey.The changing room, p. 82).
What kind of poetry you write? (E. Bond. Saved, p. 40).
Наибольшее количество аналитических конструкций во всех трех языках используется для объективации субконцепта «Будущее время». В ходе исследования выявлены сходства в формировании аналитических конструкций будущего времени в английском, немецком и русском языках, которые позволяют говорить о следующих путях грамматикализации аналитических конструкций будущего времени:
1) глагол с инхоативным значением + знаменательный глагол, ср.:
начну, стану + инф. (рус. яз);
werdan + inf. (нем. яз);
2) модальный глагол + знаменательный глагол, ср.:
willan /scullan + inf. (англ. яз.); wollen / sollen + inf (нем. яз); хочу + инф. (рус. яз).
Первый путь грамматикализации оказался более продуктивным в немецком языке, второй - в английском, хотя модальные глаголы в немецком языке и сейчас продолжают использоваться для выражения будущего действия. Русский язык в качестве вспомогательного глагола аналитической конструкции будущего времени «выбрал» самый десемантизированный глагол - глагол быть.
Развитие аналитической конструкции будущего времени shall / will + inf. идет по пути вытеснения вспомогательного глагола shall в сферу модальных глаголов и редукции вспомогательного глагола will.
В XVIII в. появляется новая аналитическая конструкция будущего времени be going to + inf., которая все чаще употребляется для выражения модально неокрашенного будущего.
Таким образом, в настоящее время конструкция be going to + inf. в ряде случаев выражает нейтральное будущее, т.е. функционирует в качестве морфологической аналитической конструкции, что позволяет ставить вопрос о возможности включения ее в видо-временную парадигму английского глагола.
Концепт «Темпоральность» в современном английском языке объективируется с помощью аналитических конструкций во всех трех временах (исключение составляют утвердительные формы в сфере настоящего и прошедшего времени), в немецком и русском языках - только в будущем времени. В английском языке четко прослеживается тенденция перехода от синтетических средств объективации концепта «Темпоральность» к аналитическим. В русском языке произошло вытеснение аналитических форм в сфере прошедшего времени, в сфере будущего времени форма выражения не эволюционирует. Здесь сосуществовали и сосуществуют как синтетические, так и аналитические формы. В немецком языке никаких изменений в диахронном плане не произошло: формы настоящего и прошедшего времени остались синтетическими, формы будущего времени - аналитическими.
Концепт «Аспектуальность» включает субконцепты «Длительность», «Завершенность» и «Однократность». Субконцепт «Длительность» в английском языке объективируется с помощью аналитической конструкции be + Ving> грамматический центр которой часто редуцируется в разговорной речи. Иными словами, аналитическая конструкция be + Ving находится на четвертом этапе грамматикализации, например:
I’m not calling my mum. I’m just saying - don’t want you winding Wendy up (J. Darnley. Facing the Music, p. 156).
Аналитические конструкции с полной редукцией глагола be встречаются как в специальных, так и в общих вопросах, хотя опущение глагола be наиболее характерны для в специальных вопросов:
What you crying about? (Miller A. A View from the Bridge, p. 109).
В современном немецком языке наблюдается процесс становления морфологической аналитической конструкции sein + am + inf. для объективации субконцепта «Длительность», который квалифицируется как первый этап грамматикализации:
Mein Freund hat mich angerufen, als ich am lesen war (IDS Korpora). Аналитическая конструкция sein + am + inf. прошла длительный путь грамматикализации от локативной конструкции до аналитической конструкции, выражающей аспектуальную характеристику действия. Лексическим источником аналитической конструкции, как было сказано выше, послужила локативная конструкция. Затем конструкция стала употребляться с рядом существительных, с которыми ассоциируется какой-либо вид деятельности, например:
- Bist du mit dem Aufsatz fertig? - Nein, ich bin immer an der Arbeit (IDS Korpora).
На следующем этапе происходит метонимический перенос, основанный на связи места действия и самого действия:
Ich bin am Arbeiten (IDS Korpora).
Как видим, в конструкции используется отглагольное существительное. Говорящий не называет место действия, а указывает само действие, которое обыч-
но производится в данном месте. Дальнейшие изменения можно объяснить с помощью механизма семантической генерализации: сообщение о каком-либо действии воспринимается как сообщение о процессе совершения действия.
В современном немецком языке в составе конструкция становится продуктивной моделью. В проанализированном материале зарегистрированы случаи употребления аналитической конструкции не только с глаголами действия, но и с глаголами, обозначающими процесс:
Ich bin uberlegen (Fallada H. Kleiner Mann - was nun? S. 41).
Субконцепт «Результативность» в английском и немецком языках актуализируется с помощью аналитических конструкций have + PII и haben (sein) + PII.
Данные количественного анализа употребительности редуцированных форм глагола have в различных коммуникативных типах предложения, показывают, что полная редукция глагола have чаще всего используются в вопросительных предложениях (62,9% всех случаев опущения глагола have), тогда как наиболее благоприятным условием для появления частичной редукции является повествовательное предложение (92% всех случаев усечения глагола have).
Royalty gone to bed? (Brown S. The Switch, p. 135).
He's not come yet (Shaw G. B. Pygmalion, p. 47).
В немецком языке аналитическая конструкция haben (sein) + P II, с одной стороны, объективирует субконцепт «Результативность», как и в английском языке, с другой стороны, аналитическая конструкция haben (sein) + PII все интенсивнее проникает в сферу претерита.
Данное значение реализуется аналитической конструкцией haben (sein) + P II, как правило, в простых сообщениях или вопросах о каком-либо факте, когда для говорящего в общеинформационном плане важно, имело место данное действие или нет.
Ja, ja, gut, aber ich mein, irgendwann hab ich das ja auch gekriegt und auch viel zu spat (Schneider H. Nacht ohne Alibi, S. 114).
В вышеприведенном примере обозначается сам факт действия в прошлом, без его аспектуальных характеристик. Это свидетельствует о реконцептуализа-
ции конструкции haben (sein) + PII: из аналитической конструкции, актуализирующей грамматический концепт «Аспектуальность», она трансформируется в конструкцию, объективирующую концепт «Темпоральность».
Подобный процесс произошел и в русском языке. Аналитическая конструкция перфекта в древнерусском языке имела в своем составе вспомогательный глагол есмъ и причастие на -л:
Почто идеши опять. Поималъ еси всю дань [2, с. 310].
После утраты вспомогательного глагола причастие на -л приобрело принципиально новые характеристики. На базе исходного грамматического субконцепта «Результативность» сформировался производный субконцепт «Прошедшее время».
Специфической чертой английского языка является аналитическая конструкция have + Nverbai, которая специализируется на актуализации субконцепта «Однократность действия». Конструкция have + Nverbal сочетает в себе признаки морфологического, лексического и синтаксического аналитизма.
Сущность морфологического аналитизма проявляется в расчлененном выражении грамматического и лексического значений. Глагол have является носителем глагольных категорий, отглагольное существительное определяет лексическое значение конструкции.
Аналитизм на лексическом уровне понимается как расчлененная номинация. Конструкция have + Nverbal представляет собой динамично развивающуюся модель, примеры которой не подвергаются лексикографической регистрации, что указывает на появление у конструкции типизированного значения. На наш взгляд, специфика модели have + Nverbal состоит в том, что она не столько называет обозначаемое, сколько характеризует его. Поэтому конструкции have + Nverbal дополняют и обогащают словарный состав языка, компенсируя отсутствие развитой системы глагольных аффиксов, характерной, например, для синтетического русского языка. Ср.:
Move over, babe. Let's have a dance, honey (= потанцуем) (Miller A. A View from the Bridge, p. 109).
Синтаксический аналитизм проявляется в расчлененном выражении одного члена предложения - сказуемого. Формальная часть сказуемого представлена десемантизированным глаголом have, который, собственно, и занимает структурную позицию данного члена предложения, являясь носителем предикативных категорий.
В концепте «Залоговость» выделяют два основных субконцепта «Действительный залог» и «Страдательный залог». Субконцепт «Действительный залог», как правило, объективируется синтетическими средствами. Что касается субконцепта «Страдательный залог», то во всех рассматриваемых языках в настоящее время он может актуализироваться с помощью аналитической конструкции be (sein, быть) + P II. На определенном этапе своего развития английский и немецкий языки использовали для объективации субконцепта «Страдательный залог» аналитические конструкции с глаголами weorPan (англ.) и wer-dan (нем.). В дальнейшем английский глагол weorPan вышел из употребления, а немецкий глагол werden стал основным средством образования аналитической конструкции для выражения значения «становление состояния» в субконцепте «Страдательный залог».
Аналогом немецкой аналитической конструкции с глаголом werden является английская аналитическая конструкция с глаголом get, которая активно распространяется в американском варианте английского языка, но которая, как и немецкая аналитическая конструкция с глаголом werden, находится на втором этапе грамматикализации.
Что касается конструкции be + PII, то частотность и сфера ее употребления в исследованном материале невелика. В предложениях с формальным подлежащим it вспомогательный глагол be в составе аналитической конструкции be + PII имеет тенденцию к трансформации в специфическую грамматическую морфему:
It’s often_forgotten that the words are singular (Shaw G. B. Pygmalion, p. 54).
Субконцепт «Страдательный залог» в современном русском языке объективируется как синтетическими, так и аналитическими средствами. Аналитиче-
ская конструкция быть + краткое страдательное причастие используется с нулевой формой вспомогательного глагола быть, что соответствует заключительному этапу грамматикализации аналитической конструкции.
Итак, большинство современных аналитических конструкций в английской разговорной речи (живой и стилизованной) находится на четвертом этапе грамматикализации; русские аналитические конструкции соответствуют либо второму, либо финальному этапу грамматикализации; немецкие аналитические конструкции, как правило, находятся на втором этапе грамматикализации. На первом и втором этапах грамматикализации грамматический центр аналитической конструкции является словом, на третьем этапе - клитикой, на четвертом этапе - специфической грамматической морфемой, на заключительном этапе грамматический центр аналитической конструкции опускается. В английском языке преобладают аналитические конструкции с частичной редукцией грамматического центра. В немецком языке встречается редукция грамматического центра аналитической конструкции (hab’ и is’), однако, подобные случаи не приводят к трансформации служебного слова в грамматическую морфему, поскольку остается основа глагола. В русском языке подобные аналитические конструкции в проанализированном материале не отмечены. Полная редукция грамматического центра аналитической конструкции зарегистрирована в английском и русском языках: в английском языке - в аналитических конструкциях, актуализирующих концепты «Темпоральность» и «Аспектуальность», в русском языке -в аналитических конструкциях, актуализирующих концепт «Залоговость».
Библиографический список
1. Болдырев, Н. Н. Когнитивная семантика [Текст] / Н. Н. Болдырев. - Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2000. - 123 с.
2. Горшкова, К. В. Историческая грамматика русского языка [Текст] / К. В. Горшкова, Г. А. Хабургаев. - М. : Высш. шк., 19S1. - 359 с.
3. Кубрякова, Е.С. Концепт [Текст] / Е.С. Кубрякова // Краткий словарь когнитивных терминов. - М., 1996. - 245 с.
4. Мейе, А. Основные особенности германской группы языков [Текст] / А. Мейе. - М. : Изд-во иностр. лит-ры, 1952. - 153 с.
5. Прибыток, И. И. Специфические грамматические морфемы в английском языке [Текст] / И. И. Прибыток // Проблемы речевой коммуникации. - Саратов : Изд-во Сарат. унта, 2003. - С. 211 - 216.
6. Розенталь, Д. Э. Словарь лингвистических терминов [Текст] / Д. Э. Розенталь, М. А. Теленкова. - М. : Оникс 21 век, 2003. - 623 с.
7. Ушкова, Н. В. Аналитизм современного немецкого языка в когнитивном и прагматическом аспектах [Текст] / Н. В. Ушкова // Аналитизм германских языков в историкотипологическом, когнитивном и прагматическом аспектах. - Новосибирск, 2005. - С. 193 -236.
8. Хлебникова, И. Б. Морфология английского языка [Текст] / И. Б. Хлебникова. - М. : Высш. шк., 2004. - 135 с.
9. Hopper, P. Grammaticalization [Text] / P. Hopper, E. Traugott. - Cambridge: CUP, 2003.
- 316 p.
10. Talmy L. The Relation of Grammar to Cognition [Text] / L. Talmy // Topics in Cognitive Linguistics. - Amsterdam-Philadelfia, 1988. - P. 162-205.
Bibliography
1. Boldyrev, N.N. Cognitive Semantics [Text] / N.N. Boldyrev. - Tambov: Tambov University Press, 2000. - 123 p.
2. Dictionary of Linguistic Terms [Text] / D. E. Rozental, М. А. Telenkova. - М. : Onix 21 Century, 2003. - 623 p.
3. Gorshkova, K.V. Historical Grammar of Russian [Text] / K.V. Gorshkova, G. А. Khaburgaev. - М. : Vysshaya Shkola, 1981. - 359 p.
4. Hopper, P. Grammaticalization [Text] / P. Hopper, E. Traugott. - Cambridge: CUP, 2003.
- 316 p.
5. Khlebnikova, I.B. English Morphology [Text] / I.B. Khlebnikova. - М. : Vysshaya Shkola, 2004. - 135 p.
6. Kubryakova, E.S. Concept [Text] / E.S. Kubryakova // Concise Dictionary of Cognitive Terms. - М., 1996. - 245 p.
7. Meillet, A. General Characteristics of the Germanic Languages [Text] / A. Meillet - М. : Foreign Languages Press, 1952. - 153 p.
8. Pribytok, I. I. Specific Grammatical Morphemes in English [Text] / I. I. Pribytok // Problems of Speech Communication. - Saratov : Saratov University Press, 2003. - P. 211 - 216.
9. Talmy, L. The Relation of Grammar to Cognition [Text] / L. Talmy // Topics in Cognitive Linguistics. - Amsterdam-Philadelfia, 1988. - P. 162-205.
10. Ushkova, N.V. Cognitive and Pragmatic Aspects of Analytism in Modern German [Text] / N.V. Ushkova // Historical, Typological, Cognitive and Pragmatic Aspects of Analytism in Germanic Languages. - Novosibirsk, 2005. - P. 193 - 236.
