CC BY
55
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
УДК 81.1; 81.37 Т. С. Сорокина
доктор филологических наук, профессор, профессор каф. грамматики и истории английского языка факультета английского языка МГЛУ; e-maiL: sotan1462116gmaiL.com
ГРАММАТИЧЕСКИЙ КОНЦЕПТ КАК КОГНИТИВНАЯ СХЕМА ЯЗЫКОВОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ
В статье рассматривается проявление селективной (интерпретирующей) функции языка на примере диахронных изменений грамматического концепта «отношение» в английском языке: перераспределение в составе когнитивных схем, разная выделенность компонентов (лексических, морфологических и синтаксических) при гештальтном восприятии структур - репрезентантов концепта, смена прототипов языковой репрезентации концепта.
Ключевые слова: когнитивная схема; селективная функция; концепт; выделенность; прототипы; языковая репрезентация.
T. S. Sorokina
Doctor of PhiLoLogy (Dr. habiL.), Professor of Grammar
and History of EngLish, EngLish Language Department, MSLU;
e-maiL: sotan1462116gmaiL.com
GRAMMATICAL CONCEPT AS A COGNITIVE SCHEMA OF LINGUISTIC INTERPRETATION
The articLe discusses trigger-seLection evidenced in diachronic changes of the grammaticaL concept "reLation" in EngLish: redistribution of the constituents of the cognitive schema, saLience of the components (LexicaL, morphoLogicaL, syntactic) of the gestaLt structures, prototypes of Linguistic representation.
Key words: cognitive schema; trigger - seLection; concept; saLience; prototypes; Linguistic representation.
Одним из главных методологических принципов когнитивного подхода является положение о том, что человек не отражает мир в языке, а конструирует его с помощью языка в своем сознании. Это означает, что человек каждый раз заново формирует смыслы и выбирает средства их репрезентации используя, в том числе, собственный
языковой опыт, а не строит свои высказывания только по готовым моделям [Кубрякова 2004].
Активная роль человека в формировании языковых смыслов свидетельствует об интерпретирующем характере человеческого сознания и, как следствие, языкового сознания, языковой картины мира, системы языка, всех его единиц и категорий, дискурсивной деятельности в ментально-языковом конструировании окружающего мира. В свою очередь это дает основание говорить о третьей ключевой, помимо когнитивной и коммуникативной, интерпретирующей функции языка [Болдырев 2015, Болдырев 2016].
Ментально-языковое конструирование мира человеком в процессе концептуализации и категоризации мира в языке осуществляется с помощью когнитивных моделей (схем). Это прежде всего концепты, категории и пропозиции как общие схемы языковой интерпретации. При этом «селективная функция языковой интерпретации отличается выборочной концептуализацией и репрезентацией и проявляется в языковых обозначениях соответствующих концептов, т. е. в структуре языковой картины мира» [Болдырев 2016, с. 13]. Также в качестве когнитивной схемы языковой интерпретации может выступать структура самого концепта.
Особую роль в интерпретации знаний о мире играют собственно грамматические концепты [Болдырев 2016]. «Как когнитивные схемы языковой интерпретации они интерпретируют знания об объектах и событиях мира, их характеристиках и взаимосвязях с соответствующими законами и принципами языковой коммуникации, представляя их в качестве ... субъектов, объектов, действий, процессов, состояний, отношений» и т. п. [Болдырев 2016, с. 17]. Проиллюстрировать эти положения можно на примере концепта «отношение» в английском языке.
Концепт «отношение» понимается нами как языковой, частично вербализованный, лексически, морфологически и синтаксически репрезентированный концепт; как единица языкового знания, гештальтно передающая способы языкового представления знания о миреСорокина 2015]. Содержание концепта «отношение» составляют максимально обобщенные, абстрагированные смыслы (концептуальные характеристики или компоненты концепта), которые представляют собой объединения и обобщения семантических функций,
выделенных путем функционально-семантического анализа (т. е. результат обобщения конкретных лексико-грамматических смыслов). Структурно концепт «отношение» делится на два субконцепта - субконцепт «отношение предмета к предмету (П - П) и субконцепт «отношение действия к предмету» (Д - П), которые могут различаться набором компонентов, их наполнением и репрезентацией. Основными средствами репрезентации являются субстантивное словосочетание для субконцепта П - П и глагольно-объектная структура для субконцепта Д - П. В концепт «отношение» входят максимально обобщенные абстрагированные атрибутивные, объектные и адвербиальные смыслы, по-разному распределенные по его субконцептам. Сочетания этих абстрактных смыслов и составляют когнитивные схемы концепта «отношение» и его субконцептов.
Диахронные изменения репрезентации концепта «отношение» в процессе истории английского языка с древнеанглийского (далее -ДА) по новоанглийский (далее - НА) период в полной мере отражают действие селективной (интерпретирующей) функции языка в следующих аспектах:
1) изменение долей разных абстрактных смыслов в когнитивных схемах субконцептов П-П и Д-П;
2) изменение в ролевом участии («выделенности») уровневых компонентов (лексических, морфологических и синтаксических) при гештальтном восприятии репрезентантов П-П и Д-П;
3) изменения в выборе прототипических структур, репрезентирующих данные субконцепты.
1. Исследование показало, что в структуре субконцепта П-П доля атрибутивной семантики остается практически неизменной, в то время как в субконцепте Д-П резко возрастает доля объектной семантики и уменьшается доля адвербиальных смыслов, что в целом не влияет на распределение семантики в структуре концепта «отношение» в целом. Следовательно, концепт как когнитивная схема может сохранять в целом свою структуру, но изменять наполнение компонентов структуры: из двух доминирующих компонентов когнитивной схемы - атрибутивного и объектного, именно объектный компонент выходит на передний план. Иными словами, селективная функция языка проявляется в предпочтительном выборе объектной семантики
для передачи отношений между действием и объектом (за счет падения реализаций обстоятельственных значений), т. е. в данный момент истории когнитивная схема ситуации (состояния, положения дел) превалирует над характеристикой действия. С другой стороны, в субконцепте П-П когнитивная схема отношений между участниками действия (ситуации, положения дел) не только не демонстрирует ограничений с точки зрения селективной функции, но, наоборот, усложняется за счет разнообразия вступающих в отношения объектов. Следовательно, исторические изменения структуры и содержания концепта «отношение» происходят за счет внутренних преобразований субконцептов.
Можно предположить, что наблюдаемое увеличение частотности употребления глагольно-объектных структур (как репрезентантов субконцепта Д-П) в объектных смыслах вызвано, в числе прочих факторов, тем обстоятельством, что круг глаголов, могущих принимать прямое дополнение, чрезвычайно расширился в НА период по сравнению с ДА периодом. Отсюда - рост частотности глагольно-объектной структуры за счет ее беспредложного употребления. Последнее связано, в свою очередь, с исторической перестройкой системы переходности / непереходности в английском языке. Кроме того, замена префиксальных глаголов глаголами с предлогами сопровождалось заметными различиями в их семантике.
Что касается адвербиальных смыслов, входящих в когнитивную схему субконцепта Д-П, в ДА период дат. и вин. падежи существительного выражали целую гамму обстоятельственных значений в глагольно-объектной структуре (пространственных, временных, инструментальных, причинных, целевых и др.). При этом предложное и беспредложное употребление в этой структуре варьировалось. Утрата вин. и дат. падежей шла параллельно с перераспределением функций между чистым падежом и предложным оборотом. К НА периоду семантика обстоятельственных значений переносится с падежной формы на предлог и лексическое значение глагола, образующего ядро глагольно-объектной структуры [Историко-типологическая морфология германских языков, с. 203-204]. Таким образом, новые глаголы и новые предлоги (и переосмысленные старые) как бы «забирают» себе объектную семантику, тем самым уменьшая долю обстоятельственной семантики в субконцепте Д - П.
Для субконцепта П-П сохраняется ведущая роль атрибутивных смыслов, однако заметно усложняется их внутренняя семантика (увеличивается число семантических функций, формирующих эти смыслы) как за счет появления новых существительных в составе субстантивных сочетаний, так и за счет появления новых предлогов и переосмысления старых предлогов.
Такое перераспределение в семантике концепта «отношение» происходит на фоне растущей специализации субконцептов, наметившейся в ДА период: закрепление объектной семантики за субконцептом Д-П и определительной семантики за субконцептом П-П. При этом носителем «нового качества» - большей объективизации концептуального содержания является субконцепт Д-П.
Все вышеизложенное, на наш взгляд, свидетельствует не о простой замене одних форм и структур другими, а о появлении новых способов смыслообразования, т. е. о действии селективной (интерпретирующей) функции языка. Подтверждение этому мы находим у Р. Хогга и Д. Денисона [Hogg, Denison 2006, с. 165]: «The changes in this area are therefore most profitably viewed as consisting in a shift in general methods of meaning-making rather than the replacement of individual forms by others».
2. Поскольку когнитивный подход к исследованию языка предполагает не столько изучение объективных характеристик его единиц и категорий, сколько способов восприятия мира человеком, представленных в языке, мы предполагаем, что грамматические концепты с их когнитивной схемой и ее репрезентацией воспринимаются человеком гештальтно во всей совокупности их лексического, морфологического и синтаксического содержания. Однако роль этих компонентов может по-разному «высвечиваться» в разные периоды исторического развития языка и его носителей.
Как показало исследование, для субконцепта Д-П диахронные изменения лексико-семантической и грамматической подсистем английского языка находят отражение в изменении удельного веса отдельных компонентов при гештальтном восприятии глагольно-объектной структуры: с утратой морфологического компонента, играющего ведущую роль при восприятии глагольно-объектной структуры в ДА период, центральными компонентами для субконцепта Д-А в НА период становятся синтаксический и лексический компоненты этой
структуры в их взаимосвязи и взаимозависимости. Удельный вес лексического компонента определяется с учетом всех трех лексических составляющих глагольно-объектной структуры: самого глагола как ведущего члена словосочетания, существительного в роли дополнения, а также предлога (в случае предложного дополнения). При этом усиление лексического компонента происходит главным образом за счет качественно-количественных изменений лексического глагола и в меньшей степени за счет качественно-количественных изменений лексической семантики существительного и предлога.
Что касается передачи отношений «Предмет-Предмет», здесь, в отличие от глагольно-объектной структуры, синтаксические изменения в сфере субстантивного словосочетания не столь разительны. Это связано, прежде всего, с утратой синтагматических средств выражения падежной дифференциации (согласование с существительным местоимений, прилагательных и развивающегося артикля). В ДА период в препозиции выступает существительное в род. падеже (хотя возможна и постпозиция, но редко). Род. падеж был чисто синтаксическим средством связи между существительными: семантика субстантивного словосочетания (диапазон семантических отношений) определялась широкой сочетаемостью различных лексических разрядов имен существительных. В дальнейшем основным средством синтаксической связи в препозитивной группе становится примыкание, а в постпозитивной группе - предложная связь. Начиная со среднеанглийского периода, возникает новый способ выражения препозитивного определения - с помощью существительных в общ. падеже. Одновременно широко распространяется постпозитивное определение, выражаемое предложной группой существительного. Это связано с установлением твердого порядка слов в определительном словосочетании, а также с семантическим сдвигом в значении предлогов: вырабатывается дифференцированное употребление предлогов, появляются новые предлоги, происходит переосмысление старых предлогов.
Отсюда - диахронные изменения структур, репрезентирующих субконцепт П-П, с утратой морфологического компонента (кроме род. падежа) и сравнительно небольшими изменениями в синтаксисе приводят к увеличению удельного веса лексического компонента структуры, главным образом, за счет количественных изменений
лексики обоих существительных и качественно-количественных изменений в системе предлогов. Таким образом, определяющим фактором в гештальтном восприятии структур, репрезентирующих субконцепт П-П, становится лексический компонент. Здесь селективная (интерпретирующая) функция языка проявляется в разном использовании имеющихся в распоряжении языка средств для реализации меняющихся когнитивных схем, в преимущественном выборе одних средств за счет других. Это происходит при сохранении адекватности информационного кода английского языка в процессе его истории за счет внутренних ресурсов самого языка, что свидетельствует об адекватности его грамматической кодирующей подсистемы, способной к саморазвитию.
3. Как указано в [Болдырев 2016], интерпретирующий характер конструирования мира в языке может проявляться, в частности, в выборе прототипов и конкретных языковых средств для передачи когнитивных схем.
Исследование показало, что одновременно с изменением языка меняется и набор прототипов языковой репрезентации, т. е. «образцовых» и наиболее частотных языковых средств для передачи соответствующих компонентов концепта «отношение» (и его субконцептов) как когнитивной схемы.
Так, если в ДА период для субконцепта П-П прототипическими структурами при передаче отношений между объектами (участниками ситуации) были:
(род. падеж + беспредложное сущ.) (55 %) - goddess niman;
(дат. падеж + беспредложное сущ.) (17 %) - gode fultomiendun,
то в НА период мы наблюдаем иной выбор структур:
(общ. падеж + сущ. с предлогом of) (61 %) - a heart of that fine frame);
(род. падеж + беспредложное сущ.) (13 %) - his brother's son.
Для субконцепта Д-П прототипическими структурами при передаче отношений между действием и объектом действия в ДА период были:
(вин. падеж + беспредложное сущ.) (33 %) - bat hy godes folk warnian;
(дат. падеж + беспредложное сущ.) (11 %) - he sade hwilum bam bioscope;
(дат. падеж + сущ. с предлогом on) (11 %) - Ferde on bam ylcan wege,
а в НА это уже структуры:
(общ. падеж + беспредложное сущ.) (43 %) - to employ those soldiers; (общ. падеж + сущ. с предлогами in, with, to) (25 %) - All I could do in these three years; to comfort you with chance; who have smelt to a strong perfume/
Таким образом, в процессе развития английского языка изменяется как наполнение компонентов когнитивной схемы, так и прототипы ее репрезентации.
Приведенные выше данные об изменении репрезентации объектного компонента когнитивной схемы концепта «отношение» в английском языке заставляют обратиться к концептуальной структуре глагола как ядра глагольно-объектного сочетания. Как указывает Е. С. Кубря-кова, «...пространство глагольной лексики - это пространство отношений или событий или же действий с определенными участниками деятельности или положения дел» [Кубрякова 2004, с. 203].
Поскольку категория глагола как части речи базируется не на одном, а на нескольких концептах, концептуальная структура глагола включает, помимо процессуальных схем, скрытые, латентные «предметные» и «сирконстантные» значения [Кубрякова 2004, с. 266], что делает его (глагол) универсальным средством кодирования ситуаций и тех частей ситуаций, которые относятся к способам бытия объектов. Отсюда - глаголу как деятельно стному компоненту отводится ведущая роль в структурировании ситуаций, он активизирует в сознании говорящих сложные структуры знаний, сложные когнитивные схемы.
Поскольку селективная (интерпретирующая) функция языка проявляется, в частности, в структуре языковой картины мира, рассмотрение диахронных изменений языковой картины мира предполагает учет отражения в языке изменений в восприятии человеком мира и его взаимодействия с окружающей средой, изменения его опыта познания мира, мотивации человеческого поведения и его отношений с обществом, переоценки ценностей и т. п., оказывающих влияние на процесс отбора, сохранения и считывания языковой информации.
Как мы предположили в [Сорокина 2014], изменения в «мире как он есть», отраженные в информации о нем, свидетельствуют об усложнении ситуаций, как со стороны деятельностного компонента,
так и участников сцен. Человеку как активному субъекту, организующему свою жизненную сферу сообразно своему опыту познания мира, свойственно стремление пополнить свой микромир, а также упорядочивать его посредством своей деятельности, видоизменяя при этом качественные характеристики составляющих сферу его влияния объектов. Для этого со стороны субъекта необходимы как разнообразные действия, направленные на вовлечение объектов в сферу своего влияния, так и сами разнообразные объекты.
Если принять, что главной функцией языка считается работа с информацией, и что в эту работу включается как фиксация информации в сознании говорящих, так и целевое предназначение его для передачи информации другим людям [Кубрякова 2004, с. 285], то становится понятно, почему рост разнообразия ситуаций требует увеличения их удельного веса в той информации, которую обрабатывает язык. Это в определенной степени объясняет увеличение реализаций объектной семантики, наблюдаемое на материале нашего исследования, и получает косвенное подтверждение в отмечаемом историками языка росте удельного веса беспредложных и предложных глагольно-объектных словосочетаний для языка в целом [Ярцева 1961, с. 185].
Из вышеизложенного можно заключить, что селективная (интерпретирующая) функция человеческого сознания и, как следствие языкового сознания, языковой картины мира наглядно демонстрируется при диахронном подходе к изучению грамматических концептов как когнитивных схем языковой интерпретации.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Болдырев Н. Н. Антропоцентрическая сущность языка в его функциях, единицах и категориях // Вопросы когнитивной лингвистики. Тамбов : Тамбовский госуниверситет им. Г. Р. Державина, 2015. Вып. 1. С. 5-13. Болдырев Н. Н. Когнитивные схемы языковой интерпретации // Вопросы когнитивной лингвистики. Тамбов: Тамбовский госуниверситет им. Г. Р. Державина, 2016. Вып. 4. С. 10-20. Историко-типологическая морфология германских языков / Академия наук
СССР. Институт языкознания. М. : Наука, 1977. 359 с. Кубрякова Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира Рос. академия наук. Ин-т языкознания. М. : Языки славянской культуры, 2004. 560 с.
Сорокина Т. С. Гештальт-анализ как исследовательская методика диахронической концептологии // Когнитивно-коммуникативная парадигма в лингвистике и лингводидактике: грамматические исследования. М. : ФГБОУ ВПО МГЛУ, 2013. С. 9-19. (Вестн. Моск. гос. лингвист. у-та; вып. 26 (686). Сер. Языкознание.)
Сорокина Т. С. Концепт «отношение» и языковая картина мира ( опыт исторической интерпретации) // Лингвистика и лингводидактика в когнитивно-коммуникативном аспекте: грамматические исследования. М. : ФГБОУ ВПО МГЛУ, 2014. С. 9-19. (Вестн. Моск. гос. лингвист. у-та; вып. 25 (711). Сер. Языкознание.)
Ярцева В. Н. Исторический синтаксис английского языка. М.-Л. : Изд-во Акад. наук СССР, 1961. 308 с.
Hogg R. and D. Denison. A History of the English Language. Cambridge : Cambridge University Press, 2006. 495 p.
