CC BY
61
Велибекова И. М. Грамматические особенности полиэтнолекта в мультикультурном языковом пространстве Германии / И. М. Велибекова // Научный диалог. — 2016. — № 12 (60). — С. 39—51.
Velibekova, I. M. (2016). Grammatical peculiarities of poly-ethnolect in the multicultural language space of Germany. Nauchnyy dialog, 12(60): 39-51. (In Russ.).
ERIHJMk
и L R I С H ' S PlBIÍHHÍAlS : • : ( ГОКЧ
Журнал включен в Перечень ВАК
УДК 811.112'276
Грамматические особенности полиэтнолекта в мультикультурном языковом пространстве Германии
© Велибекова Ирина Миримовна (2016), аспирант кафедры немецкой и романской филологии, Волгоградский государственный университет (Волгоград, Россия), ve-libekovai@mail.ru.
Статья посвящена исследованию грамматических особенностей феномена полиэтнолекта в мультикультурном языковом пространстве Германии. Освещаются существующие в лингвистике подходы к определению понятия полиэтнолекта как результата языковых контактов. Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью языковых особенностей полиэтнического варианта немецкого языка на фоне растущей миграции. Полиэтнолект используется преимущественно молодежью различных этнических групп в урбанизированных районах, население которых представляет собой сообщество, имеющее гетерогенную культурную и языковую структуру. Данный языковой феномен объединяет в себе признаки этнолектов языков мигрантов и молодежного сленга. Особое внимание автор уделяет тому, что полиэтнолект используется не только мигрантами, для которых немецкий является неродным языком, но и немецкоязычным населением. На основе анализа практического материала автор приходит к выводу, что на грамматическом уровне полиэтнолект в мультикультурном пространстве Германии имеет ряд особенностей, которые подчиняются двум тенденциям. С одной стороны, грамматический строй полиэтнолекта характеризуется несколькими разновидностями редукции: отсутствие артикля, предлога, редукция окончаний. С другой стороны, фиксируется продуктивность в этнолекте отдельных типов грамматических конструкций (образование устойчивых глагольно-именных словосочетаний, образование новых частиц) и изменение лексического состава таких конструкций за счет интеграции заимствованных слов в морфосинтаксическую систему немецкого языка.
Ключевые слова: вариативность языка; языковой контакт; мультикультурное языковое пространство; полиэтнолект; грамматические особенности.
1. Введение
В последнее время в лингвистике возрос интерес ученых к этнолектным или полиэтнолектным языковым формам, которые образовались в крупных европейских, и в частности германских, городах. Повышенный интерес к изучению мультикультурных вариантов языка вызван высокой долей населения с миграционным прошлым, вследствие чего на фоне межкультурного языкового взаимодействия формируются многоязычные пространства.
Как отмечает Н. Л. Шамне, при межкультурной коммуникации в широком смысле один из актантов должен говорить на чужом языке, то есть использовать неродные языковые средства, формы поведения и культурные аппараты. Он должен «действовать иноязычно» [Шамне, 2003, с. 76].
2. Теоретические основы изучения полиэтнолекта
Понятие «полиэтнолект» тесно связано с понятием «этнолект». Под этнолектом, вслед за П. Ауэром, мы называем вариант (стиль) языка, который используется представителями одной или нескольких этнических групп [Auer, 2003]. Такие варианты языка имеют свои названия: в Стокгольме — Rinkebysvenska или invandrerska [Kotsinas, 1998], в Копегагене — perker-stil илиperker-sprog [Madsen, 2011], в Нидерландах — Straattaal [Nortier, 2000], в Норвегии — Byvankersprag [Quist, 2005], в Германии — Kiezdeutsch [Wiese, 2006], Stadtteilsprache, komisches Deutsch, Ghettodeutsch [Keim, 2008], Türkenslang [Auer, 2003], KanakSprak [Zaimoglu, 1995].
Такое разнообразие названий поликультурных вариантов языка можно обосновать различными предметами и перспективами исследований, в рамках которых эти термины были введены. Так, термин Kanak Sprak был введен турецким писателем Ф. Заимоглу, а затем употреблен Р. Фю-глайн в описании немецкого языка турецких мигрантов, маркированного негативной социальной оценкой [Füglein, 2000; Zaimoglu, 1995]. Кроме того, термин Kanak Sprak также зачастую используется в СМИ. Лингвисты, исследующие язык определенной этнической группы, выбирают соответствующие термины, маркирующие этническую принадлежность. Так, П. Ауэр вводит термин сленг турков (Türkenslang) для обозначения языка молодежи турецкого происхождения [Auer, 2003]. Ф. Керн и M. Сел-тинг говорят о турецком варианте немецкого языка (Türkendeutsch), а И. Кайм и Р. Кнёбл — об этнолекте молодежи турецкого происхождения (Ethnolekt türkischstämiger Jugendlicher) [Keim et al., 2007; Kern et al., 2006].
Однако многие ученые подчеркивают, что возникший среди мигрантов вариант разговорной речи ассоциируется не только с определенной
этнической группой мигрантов, но и с немецкоязычным населением. В таком случае речь идет о полиэтнолекте (мультиэтнолекте) (Multiethnolekt [Clyne, 2000, c. 87], multicultural varieries [Quist, 2005], late modern urban youth style [Madsen, 2011]). Вслед за Х. Визе под полиэтнолектом мы понимаем вариант языка, возникший на основе языков различных этнических групп [Wiese, 2011].
Весьма спорным в настоящее время остается вопрос о том, является ли полиэтнолект вариантом литературного языка или (социальным) стилем, который используются для решения интерактивных и социальных задач. Исходя из этого, можно условно выделить два направления: исследования в области языковой вариативности, а также в области интеракции и (со-цио-) стилистики.
Исследования в области языковой вариативности имеют целью описание новых языковых форм в сопоставлении с таковыми в литературном варианте языка. У -Б. Котсинас впервые описала возникший в Ринкебю вариант языка [Kotsinas,1998]. Впоследствии возникла дискуссия относительно статуса новых языковых форм, а также принадлежности его к диалектам, изучаемым языкам или молодежным стилям.
В Германии исследование в данной области началось с изучения Р. Фю-глайн этнолектного варианта немецкого языка, используемого молодежью турецкого происхождения второго и третьего поколений в Мюнхене, Бё-блинге, Нюрнберге [Füglein, 2000]. Затем в свет вышли работы П. Ауэр и И. Дирим, свидетельствовавшие о том, что изучаемые этнолектные формы являются потенциально новыми «Вариантами немецкого языка» [Auer, 2003; Dirim et al., 2004]. Х. Визе и У Фрейвальд обнаружили в немецком языке берлинской мигрантской молодежи характеристики, схожие с характеристиками, обнаруженными лингвистами в других языках [Kiezdeutsch..., 2011, Wiese, 2006].
Самые ранние исследования в области интеракции и социолингвистики в Англии свидетельствуют о том, что новые языковые формы используются говорящими, принадлежащими определенной этнической группе, для выражения принадлежности к данной группе или для противопоставления другим группам [Hewitt, 1986; Sebba, 1993; Rampton, 1995]. Исследования, проводимые в Дании и Германии также фокусируют внимание на функциональной направленности использования этнолектных форм. П. Квист, описывая стилистические языковые практики молодежи в Ко -пенгагене, приходит к выводу, что полиэтнолектные признаки совместно с другими стилистическими признаками (одежда, вкус, организация обучения, свободного времени) служат выражению социального позициониро-
вания говорящего по отношению к другим группам [Quist, 2008]. Ф. Керн и М. Селтинг подчеркивают, в «Турецом варианте немецкого языка» (Türkendeutsch) просодические, фонетические и синтаксические структуры претерпевают изменения и служат, таким образом, стилистическими ресурсами для самовыражения говорящих [Kern et al., 2006].
Как подчеркивают М. Поле и К. Шуман, полиэтнолект Kiezdeutsch используется, преимущественно, молодежью различных этнических групп в определенных урбанизированных районах, население которых представляет собой сообщество, имеющее гетерогенную культурную и языковую структуру, как, например, районы Веддинг, Кройцберг, Нойкельн в Берлине [Pohle et al., 2014]. Как и подчеркивалось ранее, важным представляется тот факт, что «полиэтнолект Kiezdeutsch используют не только мигранты турецкого, арабского, персидского или боснийского происхождения, но и местные немецкоязычные граждане. Такой многосторонний языковой контакт обусловливает процессы изменений в языке, которые можно наблюдать в любом языке и варианте языка. Однако в данном случае такие процессы характеризуются более высокой скоростью и динамичностью» [Wiese, 2012, c. 86].
Таким образом, многие ученые сходятся во мнении, что полиэтнолект объединяет в себе черты этнолекта и молодежного сленга, что, соответственно выражается в языковых характеристиках [Auer, 2003; Glück, 2012; Hinrichs, 2013; Cindark et al., 2003; Wiese, 2012].
3. Методика и материал исследования
Настоящее исследование проводилось на основе анализа практического материала из произведений современных авторов: „Kanak Sprak: 24 Mißtöne vom Rande der Gesellschaft", „Abschaum" (Феридун Заимоглу), „Isch geh Schulhof" ' (Филипп Мёллер), а также корпуса Kiezdeutsch (Das KiezdeutschKorpus), составленного в 2008 году в рамках проекта «Грамматическая редукция и структурные предпочтения в контактном варианте немецкого языка — Kiezdeutsch» (нем. «Grammatische Reduktion und informationsstrukturelle Präferenzen in einer kontaktsprachlichen Varietät des Deutschen: Kiezdeutsch») под руководством Х. Визе [Möller, 2012; Zaimoglu, 1995; Zaimoglu, 1997]. В процессе анализа практического материала мы исходили из того, что полиэтнолект характеризуется особенностями этнолектов и молодежного сленга.
4. Результаты исследования и их обсуждение
На основе анализа практического материала нам удалось выявить следующие грамматические особенности полиэтнолекта Германии.
(1) Отсутствие артикля:
— heude abend fürs Kino verabredet - logisch / kamen denn im Kino an vorher natürlich karten reserviert und denn sagt uns der anner Kasse / dass die Karten gefälscht sind -.- / denn Polizei angerufen und Meldung gemacht ect...;
—Aber die Leute, die wir kennen undercover die kennen uns nisch. Is auch besser so weil Abstand is immer besser;
— Ballack is =n Trottel;
— nimm Ball an!;
— Zum Beispiel er ist jetzt Gastschüler hier. Der hat Gastschulantrag.
Многие языки мигрантов, проживающих в Германии, имеют один артикль — определенный (арабский язык) или не имеют артиклей вообще (турецкий, русский, польский языки). Таким образом, можно сделать вывод, что мигранты предпочитают не использовать артикли, избегая при этом сложности с выбором верного рода, падежного окончания и формы единственного и множественного числа (негативная интерференция). Однако наблюдается также тенденция использования одного артикля: der и eine для существительных в единственном числе, например, der Klientel, eine Steak, что обусловлено тем, что в арабском языке все существительные относятся к женскому или мужскому роду.
Кроме того, в некоторых случаях мы встречаем употребление неопределенного артикля, который редуцирован до одного звука, например, =n Trottel.
(2) Искажение рода существительного: richtiges tee, meine Fuß; neue Auto geholt; модель Ich frag mein Schwester, а также отсутствие согласования (неверное согласование существительных, артиклей и прилагательных в роде и падеже), редукция флексии:
— wie gehtssss wo steckst du ich warte auf dein Anruf wenn du wüsstest was passiert ist aber ich hab vergessen mein Name raufzuschreiben;
— aber mein Schwester hat mich von klein an schon immer fertig gemacht;
— er is =n Riese mit mit mit mit dünnen Bein. Hast du seine Beine gesehn;
— er hat nich ma Muskeln an den Bein.
Из вышеприведенных примеров мы видим, что, как и в случае с артиклями, падежные окончания прилагательных и существительных редуцируются в целях адаптации к потребностям многоязычной повседневной коммуникации.
(3) Отсутствие предлогов места и направления:
— guck mal ich hab letztens bei uns Moritzplatz 4 Karten bekommen fürs Kino bekommen ya oke;
— ch bin von Arbeit nahausze qefahren und Hellersdorf war dann so ein Glücksrad ...ich hab;
— Hab ich dir eigentlich erzählt, dass Robert und ich Genf fliegen?
Как отмечает Х. Визе, аналогичные конструкции зачастую можно услышать не только в речи мигрантов, но и немецкоязычного населения: Moritzplatz вместо am Moritzplatz, Genf вместо nach Genf [Wiese, 2012, c. 5]). Однако следует отметить, что в турецком языке не существует определенного артикля и перед существительными не ставятся предлоги. По нашему мнению, такая синтаксическая модель представляет собой универсальную модель редукции грамматической конструкции. Данная особенность говорит о том, что редуцированная информация не является необходимой для достижения понимания между участниками коммуникации и достижения коммуникативной цели в целом.
(4) Отсутствие глагола-связки (sein) и вспомогательного глагола (haben / sein): модель München _ weit weg [Füglein, 2000].
—ja, ich aus Wedding;
— Wollt sie nicht, also ich aufgestanden;
— Hallo hallo, meine Mutter gleich Tee gemacht.
Отсутствие глагола-связки является характерной чертой пиджинов и первичного этнолекта гастарбайтеров (Gastarbeiter-Deutsch): Ich — Mahmoud, er—guter Kollege, wir — Mannesmann. Отсутствие глагола-связки характерно также для русского и арабского языков, из которых, возможно, происходит заимствование. Например, apa6.:'anä _ kätib <ich bin Schriftsteller>; mä _ 'umaruk? <wie alt bist du?>, русс.: ja — dovolen <ich bin zufrieden}; ty — chorosij drug <du bist ein guter Freund>. В турецком разговорном языке отсутствие глагола-связки также является нормой: hava soguk_ <es ist kalt>.
(5) Нарушение порядка слов в предложении, в том числе изменение позиции глагола в конструкции предложения:
— auf einmal ich guck einfach da läuft ne Frau ich wollte heut zu ze: und A: gehn wollt mir ein Ti:shirt kaufen danach isch muss zu mein Vater;
— isch wusste ganz genau dass er das versteht und darum hab ich das auch gesagt aber jetzt isch hasse ihn;
— wir sagen immer zu ihm „children of Kosovo", weil die Kellz Familz hat ja für Albanien gesungen;
— manche sagen schon, wenn wir uns so jetzt komisch uns verarschen gegenseitig so;
— Gesehen hab' ich mein' Kumpel gestern.
В вышеприведенных примерах мы видим, что в предложениях, независимо от их типа, наблюдается тенденция к сохранению синтаксической
конструкции SVO. Данная особенность может быть обусловлена затруднениями для изучающих немецкий язык в качестве иностранного при освоении порядка слов в различных синтаксических конструкциях немецкого языка.
Однако в полиэтнолекте встречаются также предложения, в которых глагол стоит на первом месте. Такая синтаксическая конструкция может быть также заимствована из литературного арабского языка с порядком слов VSO. Подобный порядок слов можно обнаружить также в русском, польском и боснийском языках.
(6) Образование частиц lassma, musstu, ischwör(e), gibs:
— Musstu mal Pärschen-Date mit Sascha machen;
— Lassma nächste Woche gehen;
— Ihre Schwester is voll ekelkraft, Alter. Ischwöre;
— Guck ma, was hier alles noch gibs.
Побудительные частицы lassma и musstu возникли путем клитизации выражений lass uns mal и must du. Как отмечает Х. Визе, образование таких побудительных частиц свидетельствует о появлении новой грамматической подсистемы, в которой эти частицы выполняют различные функции и дополняют друг друга: lassma вводит побуждение, которое распространяется на говорящего, в то время как частица musstu сигнализирует побуждении к действию слушающего [Wiese, 2012].
Частица ischwör(e) образована от выражения ich (isch) schwöre также путем клитизации и используется для придания высказыванию большей достоверности. Как показал анализ, данная частица стоит в начале или в конце высказывания, то есть обозначает его границы.
(7) Образование устойчивых глагольно-именных словосочетаний:
Примером расширения имеющихся в немецком языке конструкций являются конструкции типа „Ich mach dich Messer", которая выражает в полиэтнолекте предложение „Ich greife dich mit einem Messer an".
В полиэтнолекте можно встретить предложения с глагольно-именны-ми словосочетаниями, в ^став которых входят такие частотные глаголы, как machen, haben и sein:
— Machst du rote Ampel. (= Du gehst bei Rot über die Straße.)
— Hast du U-Bahn? Nee, ich hab Fahrrad. (= Nimmst du die U-Bahn? Nein, das Fahrrad.)
— Wir sind jetzt neues Thema.
Как отмечалось выше, для таких конструкций характерно наличие существительных без детерминанта. Кроме того, глаголы в вышеприведенных примерах обнаруживают две характеристики: высокая частотность и десе-
мантизация. Такое сочетание — употребление высокочастотных, семантически неопределенных глаголов и существительных без детерминанта — не случайно. Именно в этом проявляется схожесть данных конструкций с определенным классом конструкций в литературном варианте немецкого языка, а именно с устойчивыми глагольно-именными словосочетаниями.
В полиэтнолекте, где преобладают спонтанно образованные конструкции, значение конструкций Ich mach dich Messer или Machst du rote Ampel не полностью сводится к сумме значений компонентов. В связи с этим понимание значения данных конструкций в коммуникации достигается по-средствам языкового и внеязыкового контекста.
Следует отметить, что в языках, состоящих в контакте с немецким языком, образование глагольно-именных конструкций — достаточно частое явление. Так, например, в турецком языке глагольно-именные словосочетания — довольно частотный тип конструкции с начинательными или каузативными функциональными глаголами etmek и yapmak (tun / machen) и заимствованными существительными, зачастую из арабского или английского языков:
— kontrol etmek — kontrollieren (доел.: Kontrolle machen)
— telefon etmek — telefonieren (доел.: Telefon machen)
— davet etmek — einladen (доел.: Einladung machen)
Похожие конструкции можно наблюдать и в персидском языке с начинательным или каузативным глаголом kardan (machen), начинательным глаголом zadan (schlagen) и некоторыми другими глаголами:
—fekr kardan — denken (доел.: Gedanke machen)
— telfn kardan — telefonieren (доел: Telefon machen)
— kl'k kardan — anklicken (mit Computer—Mouse) (доел: Klick machen)
— harf zadan — sprechen (доел: Buchstabe schlagen)
— email zadan — emailen / eine Email versenden (доел: Email schlagen).
Из вышеприведенных примеров видно, что существительные, заимствованные из другого языка, интегрируются в морфосинтаксическую систему немецкого языка.
5. Выводы
Подводя итог вышесказанному, необходимо отметить, что полиэтнолект в мультикультурном пространстве Германии является многогранным и не до конца изученным феноменом. Полиэтнолект используется преимущественно молодежью различных этнических групп в определенных урбанизированных районах, характеризующихся гетерогенной культурной и языковой структурой общества.
Таким образом, в ходе исследования материала, выбранного для анализа, нам удалось установить, что основными источниками образования и развития полиэтнолекта следует считать этнолекты, возникшие на фоне изучения и применения мигрантами немецкого языка, а также молодежный сленг как средство самовыражения и самоидентификации. Исходя из этого, можно утверждать, что грамматический строй полиэтнолекта характеризуется, с одной стороны, несколькими разновидностями редукции (отсутствие артикля, предлога, редукция окончаний), с другой стороны, продуктивностью отдельных типов грамматических конструкций (образование устойчивых глагольно-именных словосочетаний, образование новых частиц) и изменением лексического состава таких конструкций за счет интеграции заимствованных слов в морфосинтаксическую систему немецкого языка.
Источники и принятые сокращения
1. Möller P. Isch geh Schulhof : unerhörtes aus dem Alltag eines Grundschullehrers / P. Möller. — Köln : Bastei Lübbe, 2012. — 362 s.
2. Wiese H. Das Kiezdeutsch-Korpus [Electronic resource] / H. Wiese. — Access mode : http://www.kiezdeutschkorpus.de/de/kidko-home.
3. Zaimoglu F. Kanak Sprak. 24 Mißtöne vom Rande der Gesellschaft / F. Zaimoglu. — Hamburg : Rotbuch, 1995. — 141 s.
4. Zaimoglu F. Abschaum / F. Zaimoglu. — Hamburg : Rotbuch, 1997. — 184 s.
Литература
1. Вайнрайх У. Языковые контакты : ^стояние и проблемы исследования / У Вайнрайх ; пер. с англ. Ю. А. Жлуктенко. — Киев : Вища школа, 1979. — 263 с.
2. ГавранекБ. К проблематике смешения языков / Б. Гавранек // Новое в лингвистике / ред. В. Ю. Розенцвейг. — Москва : Прогресс, 1972. — Вып. 6. —С. 94—111.
3. Шамне Н. Л. Межкультурная и транскультурная коммуникация : к определению понятий / Н. Л. Шамне // Вестник Волгу. Серия 2, Языкознание. — 2003. — № 3. — С. 73—80.
4. Androutsopoulos J. From the streets to the screens and back again. On the mediated diffusion of ethnolectal patterns in contemporary German / J. Androutsopoulos. — Universität Essen, 2000.
5. Auer P. „Türkenslang"— ein jugendsprachlicher Ethnolekt des Deutschen und seine Transformationen / P. Auer // Spracherwerb und Lebensalter / hg. А. Häcki Buho-fer. — Tübingen : Francke, 2003. — S. 255—264.
6. Cindark I. Deutsch-türkischer Mischcode in einer Migrantinnengruppe : Form von "Jugendsprache" oder soziolektales Charakteristikum? / I. Cindark, I. Keim // Jugendsprache — Spiegel der Zeit. Tagungsband der internationalen Fachkonferenz in Wuppertal 2001. — Frankfurt, 2003. — S. 377—394.
7. Clyne M. Lingua franca and ethnolects in Europe and beyond / M. Clyne // Sociolinguistica. — 2000. — № 14. — S. 83—89.
8. Dirim I. Türkisch sprechen nicht nur die Türken. Über die Unschärfebeziehung zwischen Sprache und Ethnie in Deutschland / I. Dirim, P. Auer. — Berlin : de Gruyter, 2004. — 245 s.
9. Füglein R. Kanak Sprak. Eine ethnolinguistische Untersuchung eines Sprachphänomens im Deutschen / R. Füglein // Journal of Multilingual and Multicultural Development. — 2000. — № 9. — S. 150.
10. Glück H. Sachtemang mit dit Kiezdeutsche [Elektronische Ressource] / H. Glück. — 2012. — Zugriffsmodus : http://www.vds-ev.de/sn-mobil/54/S6A1_ sachtemang.html.
11. Hewitt R. White Talk, Black Talk : Inter-racial Friendship and Communication Amongst Adolescents / R. Hewitt. — Cambridge University Press, 1986. — 253 p.
12. Hinrichs U. Multi Kulti Deutsch. Wie die Migration die deutsche Sprache verändert / U. Hinrichs. — München, 2013. — 294 S.
13. Keim I. Die „türkischen Powergirls" — Lebenswelt und kommunikativer Stil einer Migrantinnengruppe in Mannheim / I. Keim // Studien zur deutschen Sprache. — Tübingen : Narr, 2008. — 498 s.
14. Keim I. Sprachliche Varianz und sprachliche Virtuosität von türkischstämmigen „Ghetto"-Jugendlichen in Mannheim / I. Keim, R. Knöbl // Standard, Variation und Sprachwandel in germanischen Sprachen. — Tübingen : Narr, 2007. — S. 157—200.
15. Kern F. Einheitenkonstruktion im Türkendeutschen : Grammatische und prosodische Aspekte / F. Kern, M. Selting // Zeitschrift für Sprachwissenschaft. — 2006. — № 25. — S. 239—272.
16. Kern F. Ethnic Styles of Speaking in European Metropolitan Areas / F. Kern, M. Selting. — Amsterdam ; Philadelphia : Benjamins, 2011. — 321 p.
17. Kiezdeutsch as a multiethnolect / U. Freywald, K. Mayr, T. Özjelik, H. Wiese // Ethnic Styles of Speaking in European Metropolitan Areas. — 2011. — Pp. 45—73.
18. Kotsinas U. -B. Language contact in Rinkeby, an immigrant suburb / U. -B. Konsinas // Jugendsprache — langue des jeunes — youth language. Linguistische und sozio-linguistische Perspektiven. — Frankfurt am Main : Lang, 1998. — S. 125—148.
19. Linguistic variation and linguistic virtuosity of young „Ghetto"— migrants in Mannheim, Germany / I. Keim, R. Knöbl, F. Kern, M. Selting // Ethnic Styles of Speaking in European Metropolitan Areas. — Amsterdam : Benjamins, 2011. — S. 239—264.
20. Madsen L. Late modern youth style in interaction / L. Madsen // Ethnic styles of speaking in European metropolitan areas. — Amsterdam : John Benjamins Publishing Company, 2011. — P. 265—290.
21. Nortier J. Street language in the Netherlands / J. Nortier — In: Ungdommers sprákmeter. — Kopenhagen: Nordisk Ministerrád, 2000. — 129—139.
22. Pohle M. Keine Angst vor Kiezdeutsch! Zum neuen Dialekt der Multikulti-Ge-neration / M. Pohle, K. Schumann // Zeitschrift für Jugendkriminalrecht und Jugendhilfe. — 2014. — № 3. — S. 216—224.
23. QuistP. New speech varieties among immigrant youth in Copenhagen — a case study / P. Quist // Sprachgrenzen überspringen. Sprachliche Hybridität und polykulturelles Selbstverständnis. — Tübingen : Narr, 2005. — S. 145—161.
24. Quist P. Sociolinguistic approaches to multiethnolect : Language variety and stylistic practice / P. Quist // International Journal of Bilingualism. — 2008. — № 12. — P. 43—61.
25. Rampton B. Crossing. Language and ethnicity among Adolescents / B. Rampton. — London : Longman, 1995. — 384 p.
26. Sebba M. London Jamaican : Language Systems Interaction (Longman Sociology Series) / M. Sebba. — Routledge, 1993. — 200 p.
27. Wiese H. Ein neuer Dialekt entsteht / H. Wiese. — München : CH Beck Verlag, 2012. — 280 s.
28. Wiese H. Ein neuer urbaner Dialekt im multiethnischen Raum : Kiezdeutsch / H. Wiese // Stadt und Urbanität. Transdisziplinäre Perspektiven. — Berlin : Kulturverlag Kadmos, 2011. — S. 146—161.
29. WieseH. «Ich mach dich Messer»: Grammatische Produktivität in Kiez-Sprache / H. Wiese // Linguistische Berichte. — 2006. — 207. — S. 245—273.
Grammatical peculiarities of poly-ethnolect in the multicultural language space of Germany
© Velibekova Irina Merimovna (2016), post-graduate student, Department of German and Roman Philology, Volgograd State University (Volgograd, Russia), velibekovai@mail.ru.
The article investigates the grammatical features of the phenomenon of poly-ethnolect in a multicultural linguistic space of Germany. Existing linguistic approaches to the definition of poly-ethnolect as the result of language contacts are highlighted. The relevance of the study is determined by insufficient knowledge of the language features of a multi-ethnic variant of the German language against the background of increasing migration. Poly-ethnolect is used primarily by young people of different ethnic groups in urban areas, where the population is a community with a heterogeneous cultural and language structure. This linguistic phenomenon combines the characteristics of ethnolects languages of migrants and youth slang. Special attention is paid to the fact that poly-ethnolect is used not only by migrants, for whom German is a foreign language, but also by German-speaking population. Based on the analysis of practical material the author comes to the conclusion that at the grammatical level poly-ethnolect in a multicultural environment of Germany has a number of features that are subject to the two trends. On the one hand, the grammatical structure of poly-ethnolect is characterized by several varieties of reduction: the absence of definite article, preposition, the reduction of endings. On the other hand, there is the productivity of certain types of grammatical structure in poly-ethnolect (formation of stable verbal-nominal word-combinations, the formation of new particles) and changes in the lexical structure of such structures through the integration of borrowed words in the morphosyntactic system of the German language.
Key words: language variation; language contact; multicultural language space; poly-ethnolect; grammatical peculiarities.
Material resources
Möller, P. 2012. Isch geh Schulhof: unerhörtes aus dem Alltag eines Grundschullehrers. Köln: Bastei Lübbe. (In Germ.).
Wiese, H. Das Kiezdeutsch-Korpus. Available at: http://www.kiezdeutschkorpus.de/de/ kidko-home. (In Germ.).
Zaimoglu, F. 1995. Kanak Sprak. 24 Mißtöne vom Rande der Gesellschaft. Hamburg: Rotbuch. (In Germ.).
Zaimoglu, F. 1997. Abschaum. Hamburg: Rotbuch. (In Germ.).
References
Auer, P. 2003. „Türkenslang"— ein jugendsprachlicher Ethnolekt des Deutschen und seine Transformationen. In: Häcki-Buhofer A. (ed.). Spracherwerb und Lebensalter. Tübingen: Francke. (In Germ.).
Androutsopoulos, J. 2000. From the streets to the screens and back again. On the mediated diffusion of ethnolectalpatterns in contemporary German. Universität Essen.
Cindark, I., Keim, I. 2003. Deutsch-türkischer Mischcode in einer Migrantinnengruppe: Form von "Jugendsprache" oder soziolektales Charakteristikum? In: Jugendsprache — Spiegel der Zeit. Tagungsband der internationalen Fachkonferenz in Wuppertal 2001. Frankfurt. 377—394. (In Germ.).
Clyne, M. 2000. Lingua franca and ethnolects in Europe and beyond. Sociolinguisti-ca, 14: 83—89.
Dirim, I., Auer, P. 2004. Türkisch sprechen nicht nur die Türken. Über die Unschärfebe-ziehung zwischen Sprache und Ethnie in Deutschland. Berlin: de Gruyter. (In Germ.).
Freywald, U., Mayr, K., Özjelik, T., Wiese, H. 2011. Kiezdeutsch as a multiethnolect.
In: Ethnic Styles of Speaking in European Metropolitan Areas. Pp. 45—73.
Füglein, R. 2000. Kanak Sprak. Eine ethnolinguistische Untersuchung eines Sprachphänomens im Deutschen. Journal of Multilingual and Multicultural Development, 9: 150.
Gavranek, B. 1972. K problematike smesheniya yazykov. In: V. Yu. Rozentsveyg (ed.). Novoye v lingvistike, 6. Moskva: Progress. (In Russ.).
Glück, H. 2012. Sachtemang mit dit Kiezdeutsche. Available at: http://www.vds-ev.de/ sn-mobil/54/S6A1_sachtemang.html. (In Germ.).
Hewitt, R. 1986. White Talk, Black Talk: Inter-racial Friendship and Communication Amongst Adolescents. Cambridge University Press.
Hinrichs, U. 2013. Multi Kulti Deutsch. Wie die Migration die deutsche Sprache verändert. München. (In Germ.).
Keim, I. 2008. Die „türkischen Powergirls" — Lebenswelt und kommunikativer Stil einer Migrantinnengruppe in Mannheim. In: Studien zur deutschen Sprache. Tübingen: Narr. (In Germ.).
Keim, I., Knöbl, R. 2007. Sprachliche Varianz und sprachliche Virtuosität von türkischstämmigen „Ghetto"-Jugendlichen in Mannheim. Un: Standard, Variation und Sprachwandel in germanischen Sprachen. Tübingen: Narr. 157—200. (In Germ.).
Keim, I., Knöbl, R., Kern, F., Selting, M. 2011. Linguistic variation and linguistic virtuosity of young „Ghetto"— migrants in Mannheim, Germany. In: Ethnic Styles of Speaking in European Metropolitan Areas. Amsterdam: Benjamins.
Kern, F., Selting, M. 2006. Einheitenkonstruktion im Türkendeutschen: Grammatische und prosodische Aspekte. Zeitschrift für Sprachwissenschaft, 25: 239—272. (In Germ.).
Kern, F., Selting, M. 2011. Ethnic Styles of Speaking in European Metropolitan Areas. Amsterdam; Philadelphia: Benjamins. 321 p.
Kotsinas, U.-B. 1998. Language contact in Rinkeby, an immigrant suburb. In: Jugendsprache — langue des jeunes — youth language. Linguistische und soziolin-guistische Perspektiven. Frankfurt am Main: Lang.
Madsen, L. 2011. Late modern youth style in interaction. Ethnic styles of speaking in European metropolitan areas. Amsterdam: John Benjamins Publishing Company. 265—290.
Nortier, J. 2000. Street language in the Netherlands. In: Ungdommers spräkmoter. Kopenhagen: Nordisk Ministerräd. 129—139.
Pohle, M., Schumann, K. 2014. Keine Angst vor Kiezdeutsch! Zum neuen Dialekt der Multikulti-Generation. Zeitschrift für Jugendkriminalrecht und Jugendhilfe, 3: 216—224. (In Germ.).
Quist, P. 2005. New speech varieties among immigrant youth in Copenhagen — a case study. In: Sprachgrenzen überspringen. Sprachliche Hybridität und polykulturelles Selbstverständnis. Tübingen: Narr. 145—161.
Quist, P. 2008. Sociolinguistic approaches to multiethnolect: Language variety and stylistic practice. International Journal of Bilingualism, 12: 43—61.
Rampton, B. 1995. Crossing. Language and ethnicity among Adolescents. London: Longman.
Sebba, M. 1993. London Jamaican: Language Systems Interaction (Longman Sociology Series). Routledge.
Shamne, N. L. 2003. Mezhkulturnaya i transkulturnaya kommunikatsiya: k opredeleniyu ponyatiy. Vestnik Volgu. Seriya 2, Yazykoznaniye, 3: 73—80. (In Russ.).
Vaynraykh, U. 1979. Yazykovyye kontakty: costoyanie iproblemy issledovaniya. Kiyev: Vishcha shkola. (In Russ.).
Wiese, H. 2006. «Ich mach dich Messer»: Grammatische Produktivität in Kiez-Sprache. Linguistische Berichte, 207: 245—273. (In Germ.).
Wiese, H. 2012. Ein neuer Dialekt entsteht. München: CH Beck Verlag. (In Germ.).
Wiese, H. 2011. Ein neuer urbaner Dialekt im multiethnischen Raum: Kiezdeutsch.
In: Stadt und Urbanität. Transdisziplinäre Perspektiven. Berlin: Kulturverlag Kadmos. (In Germ.).
