CC BY
54
В сложившихся условиях Русской православной славной культуры в связи с массовым закрытием хра-
церкви на Алтае просто не хватило времени для ее даль- мов и изъятием церковных ценностей, среди которых
нейшего развития. К концу первой трети XX столетия было немало выдающихся произведений русского рена Алтае фактически были утрачены традиции право- лигиозного искусства.
Библиографический список
1. Гладкий, Ю.Н. Регионоведение / Ю.Н.Гладкий, А.И.Чистобаев. — М., 2000.
2. Сафронов, С.Г. Географические аспекты изучения религиозной сферы России: автореф. дис.... канд. геогр. наук / С.Г. Сафронов. — М., 1998.
3. Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае (XVII— начало XX в.) Барнаул, 1997.
4. Кривоносов, Я.Е. 250 лет со дня образования Барнаульского духовного правления / Я.Е. Кривоносов // Страницы истории Алтая. 2000 г.: календарь памятных дат.— Барнаул, 2000.
5. Кривоносов, Я.Е. История православной церкви Алтайского края (1917-1998 гг.) / Я.Е. Кривоносов, Н.И. Разгон // Барнаул для Вас. Альманах.— 1999.— № 1.
6. Адаменко, А.М. Приходы Русской православной церкви на юге Западной Сибири в XVII — начале XX в.: автореф. дис.... канд. ист. наук / А.М. Адаменко. — Кемерово, 1998.
7. Островская, Л.В. Некоторые замечания о характере крестьянской религиозности (на материалах пореформенной Сибири) /
Л.В. Островская // Крестьянство Сибири XVIII— начала XX века (классовая борьба, общественное сознание и культура).— Новосибирск, 1975.
8. Веденин, Ю.А. Очерки по географии искусства / Ю.А. Веденин.— СПб., 1997.
9. Введение в общее религиоведение / под ред. И.Н. Яблокова. — М., 2001.
10. Степанская, Т.М. Архитектура Алтая XVIII— начала XX в. / Т.М.Степанская. — Барнаул, 1995.
11. Красноцветова, Л.Г. Иконописное наследие Алтая / Л.Г.Красноцветова// Художественная культура Сибири и Алтая. История и современность: сб. мат. науч. конф. и семин. 1988-2000 гг.— Барнаул, 2001.
12. Алехин, ЮЛ. Сибирское старообрядческое иконотворчество (вторая половина XVII — начало XX в.) / Ю.Л.Алехин, Е.Б.Урлат-кин // Сибирь в панораме тысячелетий: мат-лы междунар. симпозиума.— Новосибирск, 1998.
13. Фурсова, Е.Д. Предметы старообрядческого культа в частных собраниях юга Западной Сибири / Е.Д.Фурсова, В.И. Голомянов
В.И. П // Этнография Алтая и сопредельных территорий. — Барнаул, 1998.
14. Модоров, Н.С. Гражданин, «смиренный труженик» и просветитель (Слово об архимандрите Макарии Глухареве): мат-лы Все-рос. науч.-практ. конференции./ Н.С. Модоров// Теология и религиоведение.— Барнаул, 2002.— Вып. 1.
Статья поступила в редакцию 15.03.08
Y4K 712(571. 115-21 )(09)
Т.В. Пойдина. канд. искусств. наук, ст. преп. АлтГУ, г. Барнаул
ГРАФИЧЕСКИЕ ДОКУМЕНТЫ И ФОТОИЛЛЮСТРАЦИИ АРХИВНЫХ И МУЗЕЙНЫХ ФОНДОВ КАК ИСТОЧНИКИ ИЗУЧЕНИЯ САДОВО-ПАРКОВОГО СТРОИТЕЛЬСТВА В СИБИРСКОМ ГОРОДЕ
Доказывается продуктивность использования архивных и музейных материалов в исследовании региональных особенностей отечественного садово-паркового строительства. Реконструируется специфика формирования садово — парковых ансамблей сибирских городов.
Ключевые слова: архивные и музейные материалы, садово-парковые ансамбли сибирских городов.
Изучение истории садово-паркового строительства в сибирском городе возможно на основе архивного, музейного и библиографического материала. Сохранившиеся в современной градостроительной структуре исторически сложившиеся парковые территории претерпели существенные изменения и не позволяют исследовать основные тенденции в устроении садовых ансамблей XIX — начала XX вв. Утрачены усадебные, церковные, а также некоторые городские сады. В данной статье автором показано использование архивных и музейных материалов в исследовании региональных особенностей устроения садов во взаимосвязи с традициями отечественного садово-паркового строительства. Исследовательской базой послужили документы Центра хранения архивных фондов Алтайского края, Государственного архива Омской области, Алтайского Государственного краеведческого музея, Томского Областного краеведческого музея, Омского Областного музея истории искусств им. М.А. Врубеля. Материалы фондов позволили выявить графические и текстовые документы, фотоиллюстрации, характеризующие особенности планировочной организации садово-парковых территорий, исторического облика некоторых городских садов и бульваров,
а также послужили источником для определения их местоположения в градостроительной структуре.
Формирование провинциальных садово-парковых ансамблей, как правило, обусловлено местными топографическими, социально-историческими, градостроительными факторами, но вместе с тем очевидна зависимость от тех тенденций, которые имели место в столицах. «Провинции, хотя и каждая по-своему, следовали за столицами, причем, как правило, с некоторой задержкой, временным интервалом» [1, с. 6]. Это касается и сибирских городов.
Садово-парковое строительство сибирских городов досоветского периода представлено следующими видами садов: сады лекарственных трав, ботанические, церковные, усадебные сады, частные сады «для развлечений», городские общественные сады. Устойчивой традицией является приспособление для мест отдыха прилегающих к городу природных массивов, устройство аллей и парковых сооружений в городских и загородных рощах, устройство на главных улицах бульваров и скверов, получивших историческую преемственность, разбивка малых садов на площадях и перед общественными зданиями.
Историко-архивные материалы позволяют проанализировать устроение в г.Барнауле сада лекарственных трав (последняя треть XVIII в.). Одно из ранних упоминаний о лекарственном саде при Барнаульском Центральном госпитале содержится в труде П.С. Палласа «Путешествие по разным провинциям Российского государства» (1786). Указ Колыванской Горной экспедиции «О разведении в «госпитальных огородах и садах» разных лекарственных трав» от 13 апреля 1790 г. [2] свидетельствует о значимости лекарственных садов и следовании требованиям «Генерального регламента о госпиталях» (1735). В конце XVIII века при горном госпитале и аптеке в Змеиногорске был основан сад и огород для разведения лекарственных растений. Небольшие сады имелись при Локтевском, Сузунском, Колыванском и Зыряновском госпиталях [3]. Госпитальные сады и «аптекарские» огороды были достаточно распространенным явлением в отечественном садовом деле XVIII в.; многие из них стали основой для ботанических садов. В городах сибирского региона в последней трети XVIII века аптекарские и ботанические сады являлись очагами озеленения. Большой известностью пользовался лекарственный сад в Тобольске, основанный в 1763 г. В Восточно-Сибирском регионе этого периода следует отметить ботанические сады в городах Иркутске и Нерчинске. В начале XIX в. на базе Барнаульского аптекарского огорода штаб-лекарь
С.И. Шангин заложил ботанический сад.
Архивный план Барнаульского «Кабинетского приап-текарского сада. Без даты» предположительно составлен в 20-е гг. XIX века. К тому же исследователь архитектуры С.Н. Баландин отметил, что П.К. Фролов разбил новый сад, «во вкусе Ленотра», с прямыми аллеями [4]. Как известно, годы правления Начальника Горного округа П.К. Фролова приходятся на 1818-1829гг. В плане сада [5] две главные осевые аллеи разделяют территорию и придают системе посадок «геометричность», что соответствует регулярному стилю ботанических «садов — огородов» XVIII в. Согласно архивным планам Барнаула геометрическая композиция сада органично вошла в городскую структуру, основанную на принципе регулярности. В конце XVIII в. аллеи сада стали местом для «гуляний» [6, с. 37]. В этом прослеживаются связи с теми явлениями, когда в России, в том числе и сибирских городах, в XIX в. возникают первые городские общественные сады «для гуляний и публичных развлечений». Основание в Барнауле сада лекарственных трав для обеспечения госпиталя и аптеки при Барнаульском заводе, а позднее ботанического, характеризует историко-культурную среду города. С точки зрения Д.С. Лихачева, сады и парки формируют «сферу исторического времени». В настоящее время на территории парка культуры отдыха Центрального района от прежнего не осталось и следа, однако существенным является сохранение исторической преемственности зеленой территории в городе. В этом прослеживается устойчивая черта в отечественном садовом деле.
Многие сады, созданные в традициях отечественного усадебного строительства, не оставили следа в городской структуре, однако сохранились на планах и чертежах и заслуживают внимания. В этом отношении показателен архивный чертеж Загородного Дома Начальника Горного округа в Барнауле [7]. В плане указана дата 1815-1819 гг. В экспликации плана обозначено, что в 1815-1816 гг. обустройство сада произведено «начальником заводов Эллерсом». Усадьба располагалась на правом берегу Заводского пруда, что соответствовало традиции: место для центра усадьбы выбиралось обычно на возвышении, у бровки холма, на краю речной террасы или у пруда. Согласно чертежу, территория усадьбы обнесена оградой и имела упоря-
доченную планировку с регулярными аллеями, фруктовым садом с яблоневыми посадками и «разными ягодными деревьями». В плане усадьбы обозначены искусственный пруд, малые формы садово-парковой архитектуры: фонтан и беседки. Включение пруда в композицию сада является устойчивой традицией отечественного усадебного садово-паркового строительства.
Традиции усадебного садово-паркового строительства прослеживаются в устроении сада при Доме Начальника Алтайского округа (ныне пр.Ленина, 18). Согласно архивному чертежу 1897г. значительную территорию усадьбы занимал сад, примыкающий к жилому особняку и выходящий двумя сторонами на Московский бульвар и улицу Бийскую (ул. Никитина) [8]. Размещение зеленых посадок, регулярные аллеи, пересекающиеся по диагонали дорожки, «малые формы» — все в русле садово-паркого искусства дворянской усадьбы. Фотография из фондов Алтайского краевого краеведческого музея свидетельствует, что 1920-е гг. здесь были основаны «сад и клуб профсоюзов» [9]. Ныне значительную часть территории занимает стадион «Динамо».
Пространственно-планировочные принципы классической организации усадебного комплекса, в частности, осевые приемы, получили воплощение в решении архитектурно-паркового ансамбля при доме генерал-губернатора Западной Сибири в г.Омске. Губернаторский дом и сад показаны на плане г.Омска архитектора
Э.И. Эзета 1869г. (архив ООМИИ им. М.А. Врубеля). Регулярные приемы имели место в планировке аллей «Сада воспитанников». Определенное «регулярство» стремились придать березовым рощам Омска (примером служит план Любинской рощи). Архивные документы свидетельствуют, что в конце XIX начале XX вв. в г.Омске были проведены работы по озеленению города [10]. В этот период создавались сады и скверы вокруг новых храмов Успенского кафедрального собора (1898), Параскевиевской церкви (1909), устраивали сады и скверы возле общественных зданий, прокладывали новые бульвары. В начале XX века значительными зелеными массивами в г.Омске являлись Губернаторский сад, Санниковский сад, Загородная роща, Марьина роща у устья Оми, Госпитальный сад, Соборный сад, сад П.С. Комиссарова.
В г. Томске в середине XIX века достопримечательностью являлся Гороховский сад. Сад был основан золотопромышленником Ф.А. Гороховым в 1840 году. Гравюра «Сад Ф.А. Горохова с прудом и беседками» из фондов Томского областного краеведческого музея показывает, что центральное положение в общей системе планировки занимал павильон со стеклянными стенами. Он располагался на главной оси парка непосредственно над мостом и был связан с другими сооружениями парка. В саду были различные парковые сооружения: статуи, киоски, беседки, традиционные для садово-парковой архитектуры. В устроении садово-паркового ландшафта были использованы принципы регулярного пар-костроения. В 1870-80 гг. здесь размещался частный сад «Дистлера». Таким образом, устроители садов в сибирских городах, используя опыт европейского садово-паркового строительства, привносили черты регулярности садово-парковым территориям.
В последней четверти XIX — начале XX вв. в сибирских городах расширяется строительство городских садов, скверов, под сады и парки приспосабливаются ближайшие к городу зеленые массивы. В г.Томс-ке в 1970-80 гг. известны городская роща, Лагерный сад, расположенный на обрыве Южного берега Томи. Сады были оборудованы беседками, павильонами и многими другими парковыми постройками. О популярности Лагерного сада свидетельствуют строки из «Си-
бирской газеты» 1884 года: «В воскресенье 29 июля в лагерях была масса гуляющих, так что с трудом можно было двигаться по аллеям, был фейерверк, играл военный оркестр» [11]. В 1886 г. под руководством профессора П.Н. Крылова на средства городского самоуправления был основан Городской сад, проводились работы по устройству бульваров, озеленению улиц Томска. «На заболоченном участке Ново-Соборной площади был сформирован новый ландшафт» [12]. Старинные фотографии и открытки дают представление о композиции сада. Так, в устроении сада прослеживаются композиционные приемы пейзажного стиля: деревья и кустарники групповой посадки чередуются с полянами, выложенными дерном, извилистые дорожки посыпаны песком, устроены беседки и скамейки. В саду был пруд, фонтан, в центре сада устроены павильон, цветники. В современной структуре Томска исторические зеленые территории — Городской сад, Университетская роща, Лагерный сад имеют важное градоформирующее значение в городском ансамбле.
В Барнауле общественное назначение имел бывший «приаптекарский» сад; в 1895 г. при содействии Начальника Алтайского Горного округа В.К. Болдырева территория сада из собственности земель Кабинета была передана Обществу попечения о начальном образовании. В плане сада начала XX века обозначена «прирезка» участка к территории сада из площади лесопильного завода (бывшего сереброплавильного) для устройства «детских площадок». В саду были устроены летний театр, детская площадка, тир, кегли, бильярд, чайный буфет. Городская («Дунькина») роща была так же мес-
Библиографический список
1. Вергунов, А.П. Русские сады и парки / А.П. Вергунов,
В.Д. Горохов. — М.,1988.
2. ЦХАФ АК Ф.1. Оп. 2. Д.1987. Л.51 (об).
3. Алтай: историко-статистический сборник по вопросам экономического и гражданского развития Алтайского горного округа. Томск, 1890.
4. Баландин, С.Н. Архитектура Барнаула / С.Н. Баландин.
— Барнаул, 1974.
5. ЦХАФ АК Ф.50. Оп.11. Д. 150.
6. Степанская Т.М. Архитектура Алтая ХУШ-начала XX вв.
/ Т.М. Степанская. — Барнаул: Изд-во АлтГУ, 1994.
том «общественных гуляний» в Барнауле. В документах городской Думы [13] называются народные гуляния, проводимые Обществом попечения о начальном образовании, «в дни праздников Св. Троицы» в Городской роще.
Старинные открытки и фотографии с видами г. Барнаула свидетельствуют, что сады и скверы были разбиты у Петропавловского собора, Дмитриевской церкви, Одигитриевской церкви, часовни иконы Св. Александра Невского. Церковные здания являлись архитектурными доминантами в городской структуре и были центрами городского озеленения. Вход в сад при Дмитриевской церкви оформляла нарядная каменная часовня в «стилизованных формах» с прилегающими полукругом арочными воротами [14], построенная по проекту архитектора И.Ф. Носовича 1905 году. На фотопанораме Барнаульского завода и прилегающих улиц в начале XX века просматриваются зеленые массивы: Сад Общества попечения о начальном образовании, деревья на плотине, на набережной пруда, скверы на Демидовской площади; на дальнем плане виднеется усадебный сад при доме А.Лесневского. Значительными зелеными объектами в городской структуре были скверы бульвара Московского проспекта. Бульвар из двух рядов деревьев показан на открытках и фотографиях начала XX века [15]. Таким образом, иллюстративнодокументальные материалы свидетельствуют, что сады, скверы, бульвары обогащали облик сибирских городов в XIX-начале XX вв. В устроении садовых ансамблей пролеживаются связи с традициями отечественного садово-паркового искусства и городского озеленения.
7. ЦХАФ АК Ф.50. Оп.11. Д.655.
8. ЦХАФ АК Ф.50. Оп.13. Д.25.
9. АГКМ ОФ 1721.
10. ГАОО Ф.72. Оп.1. Д. 19. Л. 7;17; 46; 55;91.
11. Сибирская газета.— 1884. — №32.
12. История города Томска в иллюстрациях. — Томск, 2004.
13. ЦХАФ АК Ф.51. Оп.1. Д.15. Л.207.
14. АГКМ НвФ 1397/3.
15. АГКМ ОФ 411.
Список сокращений
ЦХАФ АК — Центр хранения архивных фондов Алтайского края АГКМ — Алтайский государственный краеведческий музей ГАОО — Государственный архив Омской области Статья поступила в редакцию 15.03.08
УДК 130.2:390(4+4/5)
А.В. Иванов, д-р философ. наук, проф. АлтГАУ, г. Барнаул
КУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН ГРАНИЦЫ В БЫТИИ ЕВРОПЕЙСКИХ И ЕВРАЗИЙСКИХ НАРОДОВ
Рассмотрен архетип границы в европейской и евразийской культурологических парадигмах. Сопоставлен историкокультурный опыт проживания народов в приграничном и удаленном от глобальных географических границ пространстве. Выявлена специфическая зависимость между границей и «национальной душой», где граница выступает в качестве социокультурной грани, шлифующей национальный характер.
Ключевые слова: архетип границы, евразийская культурологическая парадигма, «национальная душа», национальный характер.
Архетип границы, порубежья — одна из классических культурологических тем, связанная с исследованием форм структурирования культурного пространства и временных параметров у различных этнокультурных общностей. Цель данной статьи — сравнение
евразийского и европейского отношение к границе. Они даже при самом беглом сопоставлении оказываются весьма различными.
Дух Европы — это прежде всего дух разграничения, индивидуации и автономии. Отсюда культ народа-
