CC BY
230
Т. А. Кулакова
GOVERNMENT RELATIONS В ПРОЦЕССЕ ПРИНЯТИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕШЕНИЙ
Властно-управляющая система решает вопросы на основе учета и согласования интересов всех социальных групп, которых касается проблема, требующая разрешения. Сама способность власти решать проблемы, качество и правомерность принятых политических решений определяется качеством связи с социальной системой. Механизм осуществления государственной политики включает в себя процесс применения технологических приемов и методов оперативного управления, обусловленных необходимостью реализации стратегических целей и решений.
Государственная политика реализуется посредством объединения действий множества людей, организации взаимодействия управляемых элементов институционального механизма, направленного на выработку и реализацию стратегических целей и решений. К числу основных политических решений относятся Конституция, федеральные программы, законы государства, затрагивающие интересы, права всех членов общества, а также законодательные акты и правительственные решения, касающиеся интересов и прав больших общественных групп; административные решения, регулирующие отношения сравнительно небольшого круга лиц.
Субъектами принятия политических решений являются Президент Российской Федерации, Правительство РФ, Государственная Дума Федерального Собрания РФ, Федеральное Собрание РФ, органы законодательной и исполнительной власти субъектов РФ. Круг тех, кто принимает участие в подготовке и разработке политического решения, значительно шире; он включает аппарат государственных органов, экспертов, советников, группы давления, политические партии, СМИ и др. В современных обществах расширяются возможности граждан участвовать в принятии политических решений. Формируются группы интересов (группы давления), целью которых является объединение граждан для выражения и защиты специальных, конкретных интересов социальной, экономической, профессиональной, религиозной, культурной или этнической групп.
От политических партий группы давления отличаются по способу организации и взаимодействия с государственной властью. Они не ставят своей задачей достижение власти, но стремятся оказать воздействие на механизм принятия политических решений с целью реализации групповых интересов. Отношения бизнес-организаций и некоммерческих организаций с государством находятся в динамике, постепенно отлаживаются, и выстраиваются формы и механизмы этих отношений.
© Т. А. Кулакова, 2005
Управленческие технологии, как совокупность наиболее рациональных способов, приемов и процедур реализации функций политической системы направлены на повышение эффективности политических процессов и достижение поставленных целей, являются предметом пристального изучения современной политической науки.
К числу таких технологий можно отнести быстро развивающиеся «связи с правительством» ("СоуегптеП Ре^опБ" - СК). Применение совокупности приемов СК обеспечивает расширение информационной базы для подготовки и выбора решений, включает в число субъектов, влияющих на принятие решения, заинтересованные группы, мобилизует общественную поддержку или оппозицию готовящимся законопроектам, создает условия для реализации конституционных прав граждан на участие в управлении, способствует повышению эффективности деятельности государственных органов.
ОК — одно из направлений коммуникативного менеджмента, целью которого является согласование собственных интересов организаций с интересами органов государственной власти различного уровня для снижения рисков и обеспечения устойчивого развития. СК как совокупность техник и методов направлена на продвижение и защиту интересов организации (группы), управление рисками, исходящими из окружающей среды (местных, региональных и федеральных властей, конкурентов, сотрудников компании и жителей окрестных районов, потребителей продукции и услуг, инвесторов и акционеров). Как и любая технология, безразличная к нравственным императивам, СК в определенных условиях может допустить искажение информации в интересах клиентов или корпорации, что приведет к неверному выбору политических решений, спровоцирует рост социальной напряженности между социальными группами, имеющими разнонаправленные интересы по определенной проблематике, даст несправедливые выгоды одним группам за счет ущемления интересов других групп, сформирует точки напряженности при перераспределении государственного бюджета, будет препятствовать оперативной деятельности государственных органов.
Классификация методов и технологий достаточно разнообразна, некоторые авторы останавливаются на пятнадцати вариантах, другие описывают тридцать (см.: ЭсМгтап, Иегпеу, 1983, р. 351-357). Ск — технология, обеспечивающая эффективную передачу месседжа (основного «сообщения» организации) различным органам власти — субъектам принятия политических решений в самых сложных формах коммуникативного взаимодействия в политике (торг, переговоры), предметом которых могут быть позиции по отношению к законопроектам, кадровые назначения, место в структуре организаций, играющих на одном поле, формы проведения массовых акций в поддержку или запрет каких-либо решений.
Эффективность «связей с правительством» может быть рассмотрена как результат выполнения следующих функций: постоянный сбор информации о текущей деятельности правительства, анализ этой деятельности применительно к интересам организации, осуществление коммуникаций с внутренними подразделениями компании, осуществляющими специальные направления деятельности; установление контактов с лицами, участвующими в принятии политических решений (лоббирование).
Постоянный и направленный сбор информации о текущей деятельности государственных органов, о разрабатываемых проблемах, готовящихся проектах, программах, нормативных актах в области деятельности организации, об отношении к текущим делам и предполагаемым изменениям в учреждениях государственной власти различных уровней, характеристиках движущих и сдерживающих сил в лице чиновников и политиков, заинтересованной общественности дает организации возможность осуществлять стратегически гибкое управление.
Аналитическая обработка информации позволяет получить ясное представление о месте организации в окружающей среде, ее слабых и сильных сторонах, правовой «защищенности», возможных действиях в случае принятия каких-либо государственных решений, степени контроля ситуации. Анализ состояния окружающей среды дополняется интенсивным взаимодействием с подразделениями организации, отвечающими за правовое сопровождение деятельности, маркетинг, финансы, региональное развитие и т.п. Доведение результатов анализа информации о предпочтительных и доступных моделях поведения до лиц, принимающих решение в самой компании, налагает особую ответственность на специалистов по GR. В случае принятия решения руководством организации о воздействии на органы власти с целью защиты интересов или получения определенных преференций, составляется план мероприятий, позволяющих вести убедительный диалог с органами власти. Могут создаваться временные коалиции с участниками рынка, группами общественности для обеспечения поддержки усилий. Готовятся аналитические и справочные материалы, аргументирующие позиции инициаторов. Устанавливаются контакты с политиками и чиновниками, участвующими в процессе принятия решения, т.е. начинается собственно лоббистская деятельность.
GR-технология, в отличие от лоббизма (как особого рода деятельности организованных групп людей, предпринимающих попытки воздействовать на формирование либо осуществление государственной политики в свою пользу) (см.: Политико-административное управление, 2004), не может быть реализована в системном виде одним исполнителем, она не несет пока негативной нагрузки в общественном сознании, но может стать инструментом согласования интересов государства и различных социальных, экономических, конфессиональных, профессиональных групп.
Основное отличие GR-технологии от PR (РыЬНо Relations - связи с общественностью) заключается в том, что получателем РR-сообщения выступает общество или его сегмент (Катлип, Сентер, Брум, 2001, с. 25), но адресат всегда деперсонифицирован (Радке-вич, 2004); GR всегда имеет совершенно конкретного (или конкретных) получателя сообщения в органах власти. Нельзя не заметить, что задачи названных управленческих функций сходные, но формы работы отличаются. Области применения каждой из технологий определяется степенью их эффективности в решении определенных задач. Набор методов, годных к применению, должен быть идентифицирован, прописаны процедуры и правила, показана их направленность и эффективность в краткосрочной и долговременной перспективе.
Укоренение внедрения новых управленческих технологий вызвано трансформацией отношений корпораций, различных общественных объединений, институтов гражданского общества с государственными и властными органами. Кончается эпоха бессистемной благотворительности, формируются стратегические формы взаимодействия компаний с правительством, стратегические программы социальной ответственности бизнеса. Например, возникновение частно-государственного партнерства — объединение частных компаний с государственными по установленному проекту — направлено против коррупции, способствует установлению гражданского контроля, активизации деятельности общественных организаций. Институты законодательной и исполнительной власти заинтересованы в существовании тех, кто поставляет полезные услуги, получая взамен доступ к услугам и программам, распределение которых находится во власти государственных структур.
В условиях разделения ветвей власти наблюдается как сотрудничество, так и острая конкуренция. В этой ситуации элементам государственно-политической системы необходима независимая политическая поддержка, обеспечивающая жизнеспособность и возможность развития. Политическую поддержку бюрократии может обеспечить тот круг заинтересованных групп, с которым имеются прочные взаимовыгодные отношения. Запрос на СК как и на другие менеджериальные технологии, острее проявляется при взаимодействии власти с бизнес-сообществом. Мы можем проследить не только динамику становления новой управленческой функции, но и динамику изменений степени и форм влияния «экономического класса» на процесс принятия политических решений.
Уязвимость бизнеса (как экономически активной группы) на сегодняшний день велика; снижение рисков кроется в значительной степени в выстраивании правильных отношений с властью и обществом. Для этого бизнес-группам важно иметь информацию из различных источников: законодательной власти федерального и регионального уровня, исполнительной власти федерального и регионального уровня, профессиональных ассоциаций, общественных организаций, профсоюзов и т. п. Для получения информации и ее дальнейшего анализа необходимо создать систему отношений с государственными институтами.
Поскольку до сих пор рынок развит не в должной степени, а значительная часть населения России находится «вне рынка», существует неопределенность самого существования даже крупных корпораций, риски возрастают. Послание государства бизнес-структурам, озвученное А. Кудриным и гласившее, что «крупный бизнес должен быть социально ответственным», услышано теми, кто понимает, что время «подковерного лоббизма» прошло. Действия «Сибнефти» в этом направлении признаются «суперталантливым решением» в российском СК Изменения жизни жителей Чукотки благодаря реализации принципа социальной ответственности бизнеса сохранили сам бизнес и обусловили перспективы его устойчивости. Действия руководства «Лукойла» также относят к числу эффективного использования СК-технологий, благодаря которым компания получает все новые рынки. Немногие персоны, допущенные к реальным процессам
приватизации, должны искать точки максимального совпадения интересов компании и государства. Например, поддерживать интересы государства всеми наличными активами, в том числе и интеллектуальными. Мордашов, владелец «Северстали», фактически обеспечил подготовку Таможенного кодекса РФ, материалы к вступлению РФ в ВТО. Был оплачен труд консультантов, экспертов, изучен опыт зарубежных стран. Развитие рынков компании РУСАЛ (О. Дерипаска) — результат эффективной GR-стратегии (Клювгант, http://www.stratagema.org).
GR-технологии обеспечивают адаптацию и иностранного бизнеса к российской среде. Например, компания ИКЕА, объемы инвестиций которой сопоставимы с крупнейшими нефтяными проектами, демонстрирует успешность в чужой и не всегда доброжелательной среде. Первоначально крупный российский бизнес развивался на основе тесной связи с государством, на госзаказах. Ему не требовались дополнительные затраты на лоббизм, PR и GR; небескорыстная связь с чиновниками и их возможности определяли темпы развития бизнеса, направления его развития. Личные связи, через которые реализуется «коридорный лоббизм», составляют капитал сами по себе. В 1995 г. министр экономики Е. Ясин признал, что «у президента есть "любимые" директора, такие как директор "Ростсельмаша" или ЗИЛа. Они входят к нему в кабинет и подписывают любые дотации ... за три года "Ростсельмаш" получил и израсходовал столько денег, сколько хватило бы на модернизацию десяти заводов» (Шикина, 1995, с. 21).
Необходимость диверсификации продаж товаров и услуг заставляет обратить внимание на частного клиента и покупателя. Кроме работы с брэндами, клиентами и покупателями, дистрибьютерами сетями, что является функцией PR, требуется и работа с чиновниками, от которых зависит компания. Открытые тендеры, основанные на прозрачности и формализации требований, включают и требования к нематериальным активам компаний, поставляющих товары и услуги. Речь идет о репутации, известности, социальной ответственности, они рассматриваются как обязательные условия участия в тендерах. Репутация организации в значительной степени зависит от ее участия в социальных программах и проектах, осуществляемых государством.
Значимость репутации компании, социальные и моральные качества руководителей организаций в Европе и США имеют свою цену, как и в России. Это глобальная тенденция. 2005 год объявлен Евросоюзом годом социальной ответственности, в Великобритании введен новый пост в кабинете — министр социальной ответственности (http:// www.dti.gov.uk/support/responsibility.htm).
«Социальная ответственность» бизнеса может рассматриваться как реализация общественного запроса на справедливость. Улучшение отношений с властью — основная выгода компаний в рамках программ социальной ответственности. При правильно выстроенной системе отношений проще вести переговоры относительно разрешительных документов на деятельность, лицензии, изменения в законодательном регулировании.
Роль государства как концептуального лидера экономического развития страны, создающего основу консолидации всех национально ответственных общественных сил,
способных обеспечить динамичное развитие страны в новых условиях, постоянно возрастает и требует применения менеджериальных коммуникативных технологий, прозрачных и понятных не только чиновникам, но и обществу (Выжутович, 2005).
Собственники и менеджеры больших корпораций вольно или невольно агрегируются в политическую жизнь государства. Как происходит взаимодействие политики с интересами бизнеса? Как определить степень влияния крупного бизнеса на государство? Как корпоративные цели бизнеса превращаются в политические цели? Как идеологические пристрастия политиков влияют на бизнес? Эти вопросы требуют дополнительного изучения и должны быть явлены обществу в интересах восстановления доверия граждан России как к государственным институтам власти, так и к экономическим институтам. Как бизнес проникает во власть, как политики превращаются в бизнесменов? Кто в большей степени, политики или бизнесмены, влияют на политический процесс в России сегодня?
«Генералы от экономики» в СССР не были допущены к процессу принятия политических решений, они полностью подчинялись центру принятия политических решений. В период реформ интересы бизнеса, политиков и бюрократии не могли не измениться. Именно поиски новых форм взаимодействия для реализации собственных интересов при отсутствии легитимного признания политического статуса крупных собственников и менеджеров заставляют их лоббировать свои частные и корпоративные интересы, финансировать деятельность политиков, политические проекты и пр.
Разумеется, в российских условиях лоббистская деятельность не могла иметь легальный характер не только из-за отсутствия соответствующего закона, регулирующего ее, но и потому, что цели самой деятельности охватывали очень широкий спектр: от получения привилегий до определения политического курса, формирования органов власти и назначений на высшие государственные посты.
Формы участия бизнеса в политике России конца XX в. очень разнообразны. К ним относятся: а) личное участие предпринимателей в выборах; б) создание и финансирование политических партий и общественных движений, наработка политических связей для капитализации этого ресурса в целях осуществления влияния на процесс принятия политических решений; в) прямой подкуп чиновников и внедрение своих людей на ключевые посты во властных структурах; г) «покупка» должностей в органах исполнительной власти; д) организация и проведение массовых политических акций для оказания давления на принятие политического решения. К формам влияния бизнеса можно отнести выступления в средствах массовой информации, ведение направленных информационных и пропагандистских кампаний в собственных и подконтрольных печатных и электронных изданиях, финансирование групп экспертов и оказание прямого влияния на тех, кто входит в круг лиц, принимающих политические решения.
В дальнейшем в качестве посредников в отношениях бизнеса с властью формируется ряд объединений мелкого и среднего бизнеса: Союз кооператоров, Союз риэлтеров и т.п. Поскольку крупный бизнес был производной от социалистической экономики, возни-
кают ассоциации (Ротбард, 2003, с. 279-280), имеющие прочные связи с властью, которые возглавляются представителями советской номенклатуры: К. Затулиным, А. Вольским, С. Егоровым и др. (см.: Крыштановская, 2005).
Именно в начале 1990-х годов возникают структуры, которые являются проводниками интересов экономических структур, контролируемых государством (Российский союз промышленников и предпринимателей, Ассоциация российских банков, Конгресс бирж, Союз нефтепромышленников) Но эти объединения претерпели значительные изменения в своем развитии в связи с изменением политической и экономической ситуации, неизбежной конкуренцией между ними, они не смогли стать заметной политической силой. Только с 1995 г. бизнес сумел занять достаточно серьезные позиции в политике благодаря финансированию сформировавшимися к этому времени крупными промыш-ленно-финансовыми группами избирательных объединений. Спонсирование ведется по всему политическому спектру. Финансовую поддержку от крупного бизнеса получают все политические партии и объединения: от коммунистов до демократов. Важно было получить депутатский мандат, действия экономического сообщества предельно рациональны и технологичны. Власть должна была признать эффективность действий тех, кого уже тогда стали называть «олигархами», и призвать их к участию в президентских выборах в 1996 г.
Значительные капиталы и владение центральными СМИ обеспечили политическое влияние олигархов. Олигархи стали влиятельными политиками (Р. Вяхирев, В. Потанин, В. Гусинский, Б. Березовский). Государство слабело, представители большого бизнеса вошли в структуры исполнительных органов власти, банкиры стали членами парламентских и правительственных комитетов и комиссий (Ионин, 2000, с. 8-9). «В середине 1990-х годов несколько олигархов прибрали к рукам ценное имущество в таких стратегических отраслях, как нефть, автомобилестроение, алюминий и никель, способствовали несоблюдению федеральных законов в регионах: олигархи использовали свое финансовое влияние для того, чтобы навязать свою волю государственным органам, судам и СМИ на региональном уровне» (Козловский, http://www.news.bbc.co.uk). Рост капитала в регионах России привел к тому, что «демократы-романтики» и крепкие хозяйственники уходящей эпохи были вытеснены из законодательных органов представителями финансово-промышленных групп. Произошло сращивание власти и капитала, ресурсы бизнес-класса оказались фактически равны ресурсам государства. Сами принципы демократического участия и демократического выбора были извращены. Большая часть населения России находилась в крайне удручающем социально-экономическом положении, без возможности удержать здравые суждения под воздействием манипулятив-ных технологий. Иные организации (например, профсоюзы) объективно не могли конкурировать с бизнес-группами, что привело к превращению законодательных органов фактически в место действия и конкуренции бизнеса.
Исполнительная власть в регионах постепенно перешла к местным представителям крупного бизнеса (К. Илюмжинов, В. Бутов, Ю. Евдокимов, Л. Горбенко, А. Ткачев,
Р. Абрамович, В. Логинов, А. Хлопонин, Б. Золотарев, С. Дарькин, В. Штыров, Х. Со-вмен, М. Батдыев, Н. Киселев). Кризис 1998 г. начал передел собственности в регионах, но еще более укрепил региональные власти. Бизнес выстраивался по принципам родства и кумовства (например, клан Руцких в Курске, Рахимовых в Башкирии и т.п.).
С момента избрания В. В. Путина Президентом России делаются попытки «разделения» сиамских близнецов — бизнеса и власти. Политический вес и влияние «всемогущих» олигархов должна была сдержать тактика «равноудаления». Власть требовала невмешательства в политику и доказательств лояльности от крупных собственников, поскольку либеральные призывы к вытеснению государства из экономики на деле вели к подчинению политической власти власти денег. Г. Греф в интервью германской газете «Цайт» заявил, что в собственном кабинете услышал от М. Ходорковского: «...либо вы возьмете свой закон назад, либо мы отстраним вас» (Козловский, Ьйр^/шшш.пешБ.ЬЬс.со.икМгазаап/пешБ). Президент «Альфа-банка» П. Авен признавал, что «фундаментально государство присутствует в бизнесе на Западе больше, чем у нас» (Ратиани, http://www.finiz.ru/cfin/tmpl-art). В качестве ответного шага Президент РФ инициирует встречу с представителями крупного бизнеса для выработки новых процедур и правил взаимодействия. Характерно, что представленный доклад Совета по национальной стратегии «Государство и бизнес: союз за национальную модернизацию» подчеркивает лидерскую роль государства в достижении модернизации экономики, необходимость усиления институтов государственного регулирования экономической сферы, формирования модернизаторской коалиции государственной власти и крупного легитимного бизнеса, национально и социально ответственного (Выжутович, http://www.mn.ru/issue.php).
Сложившиеся за годы правления Б. Ельцина каналы влияния корпораций на государственные органы не могли быть перекрыты в одночасье. В 2002 г. А. Сурков не без основания считался главным в стране специалистом по теневому решению всех политических вопросов (см.: Коммерсант-Власть. 2002. 25 ноября). Лучшими лоббистами, согласно версии «Коммерсант-Деньги», начале 2000-х годов в России являлись П. Авен, В. Потанин, М. Ходорковский; лоббировать поправки бюджета удавалось успешнее других Р. Абрамовичу и С. Кириенко; отрасли промышленности и различные структуры делали ставку на А. Жукова (см.: Голикова, Гришина, 2002). Наиболее дальновидные олигархи сохранили свой бизнес, проявляя лояльность к политической власти, амбициозные оказались за пределами страны. Но проблема выстраивания отношений бизнеса и власти осталась.
Сейчас начинается новый этап, требующий не декларации лояльности к власти, а финансирования государственных социальных и политических проектов. Современный российский олигарх — лояльный гражданин с ограничением самостоятельности в публичной политической сфере. Властные институты отстояли свои реальные полномочия. Спрос на российском рынке труда на специалистов по СК весьма заметен, множится и число предлагающих свои услуги в этой области. А. Шохин открыл кафедру СК в Выс-
шей школе экономики. Юридические и адвокатские конторы предлагают «организовать связи с правительством» на любом уровне.
Результаты исследований, проведенных Ассоциацией менеджеров, показывают, что более 55% компаний имеют в штате человека, который отвечает за это направление, а 30% из них имеют специальные службы или отделы. 95% опрошенных позитивно относятся к участию деловых людей в выработке государственных решений, поскольку это повышает качество принимаемых решений; 5% опрошенных прямо назвали GR легализованной коррупцией. На необходимость и полезность взаимодействия с исполнительной властью на региональном уровне указали 50% участников опроса, на муниципальном — 30% и на федеральном — 30%; 15% респондентов ответили, что власть не стремится к диалогу (см.: http://www.amr.ru).
Опыт США (см.: Политическая система США, 1993) и Европы (см.: Могунова, 2001, с. 229-235) показывает, что GR — система взаимовыгодных отношений с законодательными и исполнительными ветвями власти, общественными организациями, политическими партиями и бизнес-структурами, она усиливает эффективность их взаимодействий делегированием части полномочий друг другу. В идеале GR является прозрачной и легальной профессиональной сферой, которая открывает «завесу тайны» процесса подготовки и принятия политических решений. Но зачастую «в реальности это теневая деятельность, направленная на получение неоправданных преференций»: «продавливание» законов, снижающих степень государственного регулирования или направление государственного регулирования против конкурентов путем использования личных связей, материальной заинтересованности и т. п. ^йр:// www.redlinemedia.ru). Очень показательно, что свою новую роль В. Геращенко называет "gо-between", т. е. «мальчик, который улаживает всякие дела ... между верхами и менеджментом» (http://www.izvestia.ru/person/article).
Очевидно, что еще не сложились устойчивые технологии и практики «связей с правительством», как не определен и этический кодекс новой профессии. Представляется, что формирование контуров GR-технологии в России будет во многом определяться государственными органами управления, ориентированными на вовлечение в процесс принятия решений активных субъектов социально-политической жизни, в том числе зарождающихся институтов гражданского общества. О взаимовлиянии этих сил свидетельствует зарубежный опыт развития «связей с правительством».
1980-1990-е годы стали для американского бизнеса знаменательными, поскольку корпоративный бизнес стал объектом «пристального изучения» и «беспрецедентного регулирования со стороны правительства». В эти годы появляется GR как профессия и услуга, предоставляемая специализированными фирмами. Сокращение социальных программ правительства шло параллельно с формированием в корпорациях философии «социальной ответственности», ответственности перед рабочими и служащими, клиентами, акционерами, пенсионерами. Активность корпораций в социальной сфере стимулировалась не только государством, но и такими организациями, как университеты и церковь.
Дерегуляция отдельных отраслей администрации Р. Рейгана заставила корпорации пересмотреть возможную степень участия в социальных программах. Одновременно корпорации начали активизировать свою деятельность по установлению связей с правительством не только на федеральном, но и на местном уровнях. Появились совместные социальные программы по строительству и реконструкции дорог, поддержке школ, организации досуга молодежи, заботе о бездомных и т.п. (Катлип, Сентер, Брум, 2001, с. 502). Внимание общественности и СМИ к деятельности корпораций не ослабевало. Объектами внимания стали вопросы несоблюдения трудового законодательства и низкий размер оплаты труда, использование труда малолетних и нарушение прав человека в развивающихся странах, суммы вознаграждения руководителям на фоне сокращения рабочих мест и пр. В результате просветительской деятельности и конкретных мероприятий, проведенных федеральным правительством и местными властями, корпорации стали выделять средства на формирование и реализацию социальных программ, направленных на поддержку образования, здравоохранения, искусства.
Поддержка средней и высшей школы считается неотъемлемым элементом социальной ответственности корпораций. Но это — инвестиции в будущий кадровый состав корпораций и формирование среды, благосклонно относящейся к бизнес-структуре, что является залогом сохранения будущего корпорации. Потому школы и университеты имеют специальные департаменты для связи с правительством и бизнесом. Основательная подготовка инвестиционных проектов, поддержание связей в органах власти — залог развития системы образования, изменения образа жизни граждан. Следует отметить, что на сегодняшний день не только крупные американские производственные, банковские, финансовые офисы, но практически каждая школа, колледж, университет, больница имеют департамент СК
Деятельность отделов СК-организаций формально не является лоббистской, но осуществляет «лоббирующие контакты». Закон 1995 г. «О разглашении сведений, касающихся лоббирования» принят с целью более эффективного регулирования лоббирования и защиты общественного доверия к государству. Он четко определяет, что есть «лоббист», «лоббирование», «лоббирующий контакт», круг лиц, контакт с которыми является лоббистским.
В европейских странах для подготовки каких-либо политических решений правительства формируют специальные комитеты, в которые входят представители деловых кругов, профсоюзов, политических партий. Некоторые авторы, изучающие процесс принятия важных государственных решений, усматривают в этом «своеобразный лоббизм», другие определяют это явление как «корпоративный плюрализм». Учет мнений и интересов различных политических и социальных групп при подготовке законопроектов позволяет принимать согласованные политические решения, что не сводит скандинавскую практику принятия политических решений к лоббизму как форме давления заинтересованных социальных групп или отдельных лиц на политиков и чиновников. От лоббизма СК отличается и тем, что организации представляют коллективные интересы
социальных структур, а государственные органы (парламент либо правительство) направляют законопроекты в организации для выяснения мнения их членов (см.: Могуно-ва, 2001, с. 229-235).
СК обеспечивает целевое информирование власти о проблемах и возможностях бизнеса организацией стратегических информационных компаний, поддержание позитивного имиджа компаний, создание информационных поводов для формирования общественного мнения о деятельности компании у властных структур федерального и местного уровня, использование методов антикризисного управления с учетом позиций властей в необходимых случаях. СК могла бы содействовать формированию современной и эффективной государственной администрации; через нее может быть организован постоянный и открытый диалог, нацеленный на выработку взаимовыгодных политических решений, обеспечивающих устойчивый рост ВВП, повышение капитализации компаний, обеспечение социальной стабильности и выравнивания возможностей членов общества.
Социальное напряжение, вызванное реализацией Закона РФ № 122, свидетельствует о том, что СК-технологии не укоренились в практике политического управления. Достаточно ли полной и объективной была информация, на основе которой делался выбор? Правильно ли выбрано время для введения закона, затрагивающего массовые социальные группы? Согласованы ли позиции основных субъектов принятия политического решения? Адекватны ли механизмы реализации важнейшего политического решения его содержанию и целям?
РК-компании на телеканалах оказалось явно недостаточно. Но промахов было много. Поэтому в январе 2005 г. только 3% граждан страны оценило деятельность Государственной Думы на «хорошо», на «удовлетворительно» — 28%, на «неудовлетворительно» — 52%. Деятельность правительства одобряли 6% респондентов, оценку «плохо» выставили 28% опрошенных. Работу губернаторов оценили на «положительно» в той или иной степени — 14% респондентов, на «неудовлетворительно» — 31%. Доверие Президенту высказали 24% респондентов (год назад этот показатель был равен 41%) (см.: Гликин, 2005).
Социальные реформы могут быть успешными только при наличии доверия населения власти. Доверие будет восстановлено эффективным управлением, прозрачностью принятия решений и социальной ориентированностью целей политики. Но и власть должна доверять населению, поскольку монополией на истину она не обладает, а ответственность за принятые решения историей возлагается не только на «героев», но и на народ.
Литература
Векслер А., Тульчинский Г. Зачем бизнесу спонсорство и благотворительность. М., 2002.
Выжутович В. За власть совета! // Московские новости. 2005. № 7. 18 февраля.
Гликин М. Мишка три процента // Независимая газета. 2005. 31 января.
Голикова Л., Гришина Т. Ходоки на гонораре. Коммерсант-Деньги. 17. 09. 2002
Ионин Л. Г. Олигархи: в кавычках и без кавычек. Предисловие / Паппэ Я. Ш. Олигархи: Экономическая хроника 1992-2000. М., 2000.
Катлип С.М., Сентер А.Х., Брум Г.М. Паблик рилейшнз: Теория и практика / Пер. с анг. М., 2001. Клювгант В. Сегодня эффективный лоббизм в России невозможен без взаимодействия с силовыми структурами // http://www.stratagema.org
Козловский В. Пресса США: сказать Путину правду или отстать // http://www.news.bbc.co.uk/hi/rassian/news
Коммерсант-Власть. 2002. 25 ноября. // http://www.scilla.ru/works/raznoe/surkov.html
Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005.
Могунова М.А. Скандинавский парламентаризм: Теория и практика. М., 2001.
Пашенцев Е. Паблик рилейшнз: от бизнеса до политики. М., 2000.
Политико-административное управление: Учебник / Под общей ред. В. С. Комаровского, Л. В. Смор-гунова. М., 2004.
Политическая система США: Актуальные измерения. М., 1993. Радкевич С. От пиара до джиара // Стратегия России. 2004. № 10.
Радкевич С. Что делать с Башмачкиным? Политические партии и исполнительная власть // Стратегия России. 2004. № 8.
Ратиани Н. Власть и бизнес столкнулись лоббизмами // http://www.finiz.ru/cfin/tmpl-art Ротбард М. Власть и рынок: Государство и экономика / Пер. с англ. Б. С. Пинскера. Под ред. Г. Сапова. Челябинск, 2003.
Фортескью Ст. Правит ли Россией олигархия? // Полис. 2002. № 5. Шикина М. Лоббизм, свет в конце коридора // Новое время. 1995. № 8. Arter D. The Nordic parlaments. A comparative analisis. L.: Hurst, 1984. KvavikR.B. Interest Groups i Norvegian Politics. Oslo: Universitetsforlaget, 1976. Scholzman K.L., Tierney G. T. More the Same: Washington Pressure Groups Activity in a Decade of Change // Journal of Politics. 1983. Vol. 45. N 2.
http:// www.dti.gov.uk/support/responsibility.htm http:// www.redlinemedia.ru/news.phtml?id=39848 http://www.amr.ru
http://www.izvestia.ru/person/article 1227461 http://www.mn.ru/issue.php22005-7-101
