CC BY
37
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 37 (175). История. Вып. 36. С. 81-86.
о. н. леконцев
государство и крестьянство в условиях голода 1921 года (на материалах вятской губернии и вотской автономной области)
Голод 1921 г. произошел из-за плохих погодных условий, низкого уровня сельского хозяйства и последствий Гражданской войны. Государство в таких условиях, с одной стороны, усилило налоговой пресс, с другой - оказало разноплановую помощь деревне. Крестьянство, оказавшееся в тисках голода, обостренно реагировало на деятельность государства в зависимости от направленности его действий.
Ключевые слова: крестьянство, государство, голод, налоги, помощь, реакция крестьян.
Начало 1920-х гг. - небольшой промежуток между войной и миром, военным коммунизмом и нэпом. Большевистское государство рассчитывало единым рывком перескочить через эти годы в строительстве нового строя, развитии экономики. Увы, практика оказалась иной, начало десятилетия вошло в историю нашей страны как время очередного испытания - тяжелого голода 1921 г.
В отечественной историографии эта тема до сих пор остается одним из слабоизучен-ных сюжетов советской истории. Если не считать работ 1920-х гг., имеющих практическую окраску1, и краткого описания голода 1921 г. в общих работах по истории крестьянства в 1960-1970-х гг.2, то к подходящему 90-летнему юбилею этого события имеется лишь две специальные монографии: Ю. А. Полякова и Е. М. Хенкина3. При всем положительном влиянии эти работы, скованные советской идеологией, описывали события согласно принятой схеме, в которой роль большевистского государства оценивалась сугубо положительно. Новейшие работы4 отображают картину прошлого достаточно объективно, но из-за небольшого объема им не удается охватить ситуацию в полной мере. И уж тем более поверхностно показана деятельность государства и особенно ответная реакция крестьянства.
Региональные труды в целом повторили путь общесоюзных (общероссийских) исследований. Работ по истории Вятской губернии и Вотской автономной области эпохи голода 1921 г. до сих пор также недостаточно. Труды 1920-х гг. носили поверхностный характер, затем о голоде 1921 г. начинают писать уже только в 1960-х гг. По-настоящему открыто об этом сюжете заговорили только с 1990-х гг.5
Между тем, исследование темы голода
1921 г. и важной в этом отношении проблемы взаимоотношений государства и крестьянства позволяют серьезно дополнить картину развития страны в один из тяжелейших отрезков ХХ в.
В начале 1920-х гг. политика советского государства была нацелена на скорейший перевод страны на мирный лад, а затем, с марта 1921 г., на переход к нэпу. Голод, начавшийся в отдельных регионах в 1920 г., поначалу считался досадным недоразумением и всерьез не рассматривался, поскольку нехватка продовольствия периодически происходила в регионах на протяжении всей Гражданской войны.
Следует отметить, что эта же причина заставляет ряд ученых растягивать хронологические рамки голода 1921 г. с 1917 г. и до середины 1920-х гг. Очевидно, что традиционное название темы - голод 1921 г. - хронологически не охватывает всего комплекса причин, основных событий и последствий голода, но, на наш взгляд, более целесообразно выделять нижнюю границу с 1920 г., а верхнюю - с 1924-1925 гг. (в зависимости от региона). В Вятской губернии и Вотской области первым урожайным годом эпохи нэпа был 1924 г., а сам голод 1921 г. длился с 1920 по 1923 г.
Причины голода 1921 г. были разнообразными:
- Погодные условия. Два плохих сезона -1920 и 1921 гг. - привели к серьезным неурожаям. Особенно плохой погода была в 1921 г. Провинциальная пресса сообщала, что к лету почти повсеместно по Вятской губернии «погода для роста хлебов весьма неблагоприятная, заморозки, иней, холод по ночам, жар и ветер днем. Много случаев порчи хлебов от заморозков, особенно ячменя, гречи, гороха, пшеницы, даже ржи»6.
- Низкий уровень дореволюционного сельского хозяйства. Примитивной сохой крестьянин царапал истощенную землю, получая минимум продовольствия. Средний урожай до революции составлял с 1 десятины в Вятской губернии: рожь - 7,9 ц (47 пудов), овес - 7,2 ц (43 пуда)7; в Вотской области с 1 га: рожь - 6,4 ц, овес - 6,7 ц, лен-волокно -2,1 ц, картофель - 49,4 ц8. В таких условиях даже незначительное ухудшение погоды приводило к голоду.
- Гражданская война и военный коммунизм. Через территорию Вятско-Камского района военные действия прокатывались дважды: в 1918 г. в ходе Ижевско-Воткинского мятежа, и в 1919 г. - наступления Колчака. Повстанцы, колчаковцы грабили, убивали, разрушали хозяйства крестьян. Военные действия, мобилизация мужчин и лошадей отрицательно сказывались на деревне.
Не меньший ущерб деревня несла и из-за политики Советской власти в годы военного коммунизма. Тотальный контроль и постоянные конфискации были типичной практикой Гражданской войны. По Вятской губернии только с 1 июля 1920 по 1 января 1921 г. в счет разверстки было собрано по некоторым данным 9250496 пудов хлеба9.
Государство, нуждаясь в продовольствие, изымало у крестьян в годы гражданской войны не излишки, а необходимую для нормального существования продукцию. В конечном итоге это сказалось и на текущем производстве, и на положении в неурожайный год. Отдел управления Вотского облисполкома отмечал, касаясь практики предыдущих лет: «Продотряды закачивали хлеб, не считаясь ни с чем, и вот теперь в неурожайный год крестьянин остался без хлеба»10. Об этом писала и вятская пресса: «Уржумский уезд в годы Гражданской войны отдавал последнее. За 3 года свыше 10 млн. пудов одного хлеба. К лету
1921 года старых запасов не осталось»11.
В результате к началу 1920-х гг. положение ухудшилось. Руководство Вятской губернии, учитывая общее положение и тенденции предыдущих лет, еще до начала голода 1921 г. считало, что на территории их региона происходит сельскохозяйственный кризис12.
В Вотской области председатель облисполкома И. А. Наговицын констатировал в
1922 г.: «Хозяйство области приходило все в больший и больший упадок, благодаря ряду неблагоприятных причин в связи с военным
периодом (в частности в 1919 году вся территория была занята военным фронтом)»13.
Голод пришел в Вятскую губернию и Вотскую область уже весной 1921 г. Практически все сообщения с мест весной 1921 г. свидетельствовали о нехватке или отсутствии продовольствия и недовольства населения по этому поводу.
Вятская губерния:
Уржумский уезд - «1 апреля <...> из Шурминской и Кузнецовской волостей прибыли делегации с требованием хлеба»14.
Советский уезд - «по отношению к Советской власти наблюдалось скрытое недовольство на почве продовольственных затруднений»15.
Малмыжский уезд - «Особенно сильное недовольство и ропот среди крестьянства, так как последнее действительно испытывает чрезвычайный кризис. Положение крестьянства некоторых волостей безвыходное»16.
Нолинский уезд - «отношение масс к работникам по-прежнему враждебное по той причине, что нет предметов первой необходимости»17.
Уржумский, Яранский, Малмыжский уезды - «Голодный кризис [проявляется] необычайно остро»18.
Вятский уезд - «Недовольство из-за нехватки продовольствия»19.
В Вотской области оботдел ЧК сообщал: «.Настроение населения области ниже удовлетворительного. На почве критического продовольственного положения происходят эксцессы. Толпы голодных в волостях собираются у исполкомов с требованием хлеба и, получая отказы, проклинают и грозят выступлением»20.
И государство, и крестьянство надеялись только на урожай 1921 г. Но он оказался очень низким, и наступил жестокий голод.
Роль государства в 1921/22 хозяйственном году, в условиях голода, была в деревне противоречивой, что сказалось на отношении к нему крестьянства.
Налоговая сфера всегда являлась тяжелой для деревни. Государство, учитывая это, в начале 1920-х г., еще до начала засухи, корректирует свою политику. Переход к нэпу привел к переходу от разверстки к продналогу, что кардинально меняло всю налоговую политику. И, скорее всего, даже при продолжении разверстки (а она на местах была отменена не сразу), крестьянство позитивно отозвалось
бы на такой шаг государства, не будь неурожая 1921 г.
Формально продналог был небольшим. По данным Глазовского ЭКОСО Вотской области, в сравнении с 1916 г., когда продналог составлял 44 р. на хозяйство, в 1921 г. продналог снизился до 17 р. в соответственных ценах. Однако плохой урожай 1921 г. и истощение крестьянского хозяйства привели к тому, что для деревни, по сравнению с эпохой военного коммунизма, налоговое положение не только не улучшилось, но и в ряде случаев ухудшилось. Налоговое давление в 1921/22 хозяйственном году было большим в относительном, а кое-где и в абсолютном отношении, чем в предыдущие годы: «При проведении продналога в виде зерна у населения в 1916 году подлежало бы отчислению около 15 % валового сбора, а в 1921 году 50 %»21.
Тяжесть натурального продовольственного налога хорошо видна по уездам Вотской области. В 1921 г., по явно завышенным данным облпродкома, было собрано около 7 млн. пудов зерновых. А общий объем только продналога составил почти 2,5 млн. пудов22. Такой налог был для крестьянина невыносим.
Между тем, были и другие налоги. Так, помольный налог - один из важнейших налогов - должен был составить по стране 26 млн. пудов - 16,2 % общего сбора23. Затем государство ввело общегражданский налог.
Конец лета - осень 1921 г. были временем очередного противостояния государства и крестьянства. В августе 1921 г. в регионы страны был направлен циркуляр № 313 «О сборе продналога», за подписью председателя СТО В. И. Ленина, в котором, в частности, говорилось: «Признать необходимым при первых признаках противодействия сбору продналога <...> принять самые решительные меры принудительного характера, вводя в упорствующие волости и селения воинские части, немедленно направляя туда выездные секции Ревтрибунала и строжайше карая упорствующих и т. д.»24
В сентябре 1921 г. Вятский губисполком сообщал на места: «.При данных условиях налог берется не с излишков, а с недостатков в порядке внутри губернского перераспределения. Немедленно собрать продналог во что бы то ни стало»25.
Подобная политика центра имела на местах тяжелые последствия. Налоговое давление государства оказалось высоким, в резуль-
тате чего «в северных уездах [Вятской губернии] настроение крестьянства несомненно хуже, т. к. продналог собирался при сильном нажиме»26.
Сопротивление крестьянства подавлялось. Только административных арестов, по неполным данным, по губернии было применено к 20273 налогоплательщикам. Кроме того, было осуждено по приговорам нарсудов, ревтрибуналов 1528 человек, в том числе условно 336, с конфискацией имущества 74027.
Но деятельность советской власти в деревне нельзя сводить только к негативным проявлениям. Тяжелое состояние крестьянства голодающих районов параллельно с налоговой кампанией привело к организации помощи государством деревне. Вятская губерния и Вотская область считались более благополучными, но часть их уездов так же начала получать соответствующую помощь в сокращенных размерах уже летом 1921 г.
В целом помощь пострадавшим регионам можно разделить на несколько крупных направлений:
A) Списание государственных налогов;
Б) Продовольственная помощь, в том числе помощь государственных, общественных и международных организаций;
B) Помощь при посевной кампании, главным образом через семенные ссуды.
Процедура помощи регионам исходила, прежде всего, из официального признания их полного или частичного кризисного состояния специальной комиссией из центра, которые опирались на ряд количественных показателей для признания критического положения. Весь регион (или его часть - уезды, волости) мог быть признан пострадавшим от неурожая или голодающим, если оказывалось, что урожай меньше 6 пудов на душу населе-ния28. После этого пострадавшим местностям оказывалась помощь.
Полная или частичная отмена государственных налогов в признанных пострадавшими уездах и волостях, а в эпицентрах засухи и регионах, была наиболее легкой мерой, не требующей от центра больших усилий. Налоговое давление было смягчено и в Вятско-Камском районе. Уже в решении ВЦИК от 7 июня 1921 г. отмечалось: «Включить в область пострадавших от неурожая в текущем году 4 уезда Вятской губернии: Яранский, Уржумский, Советский и Малмыжский»29. Позднее к ним был добавлен еще Вятский уезд.
В Вотской области голодающими были признаны Можгинский и Ижевский уезды полностью и семь волостей Дебесского уез-да30, а осенью к ним была присоединено большинство волостей остальных уездов.
Освобождение крестьян от наиболее тяжелых государственных (центральных) налогов, безусловно, положительно влияло на положение в деревне.
Эффективной поддержкой населения была продовольственная помощь. Голодающие регионы стали получать ее уже с лета 1921 г. Однако крайний недостаток средств вынуждал концентрировать ее в наиболее пострадавших местностях, к которым, с точки зрения государства, Вятская губерния и Вотская область не относились. Даже в декабре 1921 г. два эти региона считались губерниями с низкой урожайностью, не объявленных голодающими31.
Поэтому продовольственная помощь из центра здесь выдавалась в незначительных масштабах. Перелом произошел только поздней весной 1922 г. Это хорошо видно на примере Вотской автономной области: во второй половине 1921 г. поступления были очень слабыми, в среднем около 3 тыс. пудов в месяц при потребности более 25 тыс. пудов по минимальным расчетам областного руководства. И только с января 1922 г. поступления продовольствия начинаются по двум важным каналам: по нарядам центра и из Ярославской губернии, являющейся шефским регионом.
Вместе с тем, с января по апрель 1922 г. поставки, хотя и увеличились, все равно были явно недостаточны. Перелом наступил в мае, когда поступления выросли сразу в четыре раза. Рост был вызван в первую очередь поступлениями по нарядам центра и помощи (в мае) из Ярославской губернии. Май - сентябрь 1922 г. явились временем наибольших поставок. В эти месяцы было завезено 76,9 % продовольствия32. Неравномерное прибытие продовольствия, несомненно, уменьшало эффективность помощи.
В Вятской губернии в июне 1922 г., по данным ГПУ, функционировало 754 столовых и питательных пунктов, организованных губ-компомголом, которые обеспечивали питанием 91413 человек. Кроме того, в наиболее голодающих районах Слободского уезда на местные средства при поддержке губкомпом-гола было открыто две столовые, 9 питательных пунктов, с общей пропускной способностью 981 человек. Две платные удешевленные
столовые были открыты в городах Вятка и Слободской. Также были открыты для воспитания детей из голодающих районов два детских дома. И «...кроме перечисленного губ-компомголом, с целью поддержки малоимущих хозяйств, при реализации нового урожая в июне отпущено дополнительно к июньскому плану голодающим южным уездам 10000 пудов хлеба и северным уездам 5000 пудов».
Большую помощь в борьбе с голодом оказали международные организации. Особое место среди них заняла АРА - Американская организация помощи (American Relief Administration).
Распределение продовольствия по линии АРА осуществляли специальные органы, созданные на местах: уездный (уракпод), волостной (волракпод) и сельский (селракпод) русско-американские комитеты помощи голодающим. Возглавлял эту систему областной (губернский) комитет (иногда он именуется комиссией).
Продовольствие разделялось по уезду (или его части), объявленных голодающими, согласно официальным спискам, определенных заранее.
В большинстве случаев помощь делилась на детские (до 14 лет) и взрослые пайки.
Так, по Вотской области Ижевскому уезду было выделено 5800 детских пайков и 9820 взрослых пайков, Глазовскому уезду - соответственно 2860 и 3600, Можгинскому уезду - 5600 и 11420.
В Дебесском уезде, согласно протоколу № 4 Дебесского уездного русско-американского комитета помощи голодающих от 16 июля 1922 г., распределение продуктов для голодающих шло без разделения на пайки: для детей было выделено муки 26 пудов 7 фунтов, сала - 29 пудов 7 фунтов, крупы - 24 пуда 5 фунтов, сахара - 156 пудов 3 фунта, какао -10 пудов 21 фунт, молока - 604 пуда 22 фунта. Для взрослого населения: кукурузы - 100 пудов 10 фунтов, крупы - 722 пуда.
Для взрослого населения паек выдавался сразу на 2 недели. Детские пайки на руки не выдавались, а направлялись в столовые, в которых дети питались33.
В Вятской губернии, по данным председателя губернской комиссии последголод, в декабре 1922 г. «.АРА работает в Малмыжском и Уржумском уездах. Оказывается помощь детским домам, инвалидам отпущено продовольствия в размере 25000 пайков»34.
В прессе того времени деятельность АРА оценивалась высоко. Газета «Вятская правда» отмечала, в частности, что в пределах Уржумского уезда с июля 1922 г. АРА ежемесячно отпускала 15 тыс. пайков, состоящих из белого хлеба, риса, какао, сахара, молока. «Кроме того, помогают одеждой, обувью, медикаментами. За 4 месяца в уезде была спасена не одна тысяча детей»35.
В целом продовольственная помощь для населения Вятской губернии и Вотской области, хотя и была недостаточна, но в условиях страшного голода 1921 г. она избавила от смерти тысячи людей, в первую очередь в сельской местности.
Еще одним направлением помощи была выдача семенных ссуд. Разоренное крестьянство имело мизерные запасы низкосортных семян, и без помощи государства обеспечить урожай было не в состоянии, что в конечном итоге могло привести Советскую Россию к окончательной катастрофе.
Семена выдавались уже на посев яровых весной 1921 г. Позже, осенью 1921 г. - весной 1922 г., в совокупности было выдано в Вотской области 565000 пудов семенного зерна и 170000 пудов картофеля36. Крестьянство Вятской губернии, по данным 1923 г., получило весной 1922 г. 1393700 пудов37. Семенная помощь позволила деревне спасти посевной клин. И хотя посевы 1922 г. сократились до критических размеров, но собранного урожая все же хватило, чтобы ослабить тиски голода.
Таким образом, деятельность государства в сельском хозяйстве в условиях голода оказалась весьма противоречивой. В связи с этим, реакция крестьянства тоже была разной, в зависимости от направленности государственных мероприятий.
В частности, несмотря на все льготы и послабления, тяжело воспринималась налоговая кампания. Разделение на голодающие и не голодающие уезды в большинстве случаев было условным. Урожай был низким везде. И хотя в северных уездах Вятской губернии и Вотской области он был лучше, чем в южных, где урожая, по сути, не было вообще, но выполнить налог, а нередко даже просто прокормить население оказывалось невозможным и там. Вотское обстатбюро указывало, что к началу февраля 1922 г. повсеместно по области население питалось исключительно всевозможными суррогатами - лебедой, жмыхами,
картофельной ботвой, молотой соломой, травой, опилками и т. д.38
В таких условиях налоговая кампания вызывала только противостояние. При этом для эпохи начала нэпа характерно не активное, а преимущественно пассивное сопротивление крестьянства. Один из таких способов - неуплата налогов.
Органы ЧК (ГПУ) в 1921-1922 гг. отмечали: «Настроение крестьян - неудовлетворительное, налоги и всевозможные трудпо-винности вызывают с его стороны всяческое противодействие <...> местные налоги в голодных уездах вызывают среди крестьян также недовольство»39, «.были случаи отказа от уплаты [местного] продналога целых селений. В других уездах, как, например, в Дебесском, где работает и в настоящее время продревтри-бунал, можно заметить, что крестьянство продолжает [местный] продналог платить»40.
В редких случаях, когда положение крестьян становилось безвыходным, происходят их открытые выступления против Советской власти. Вятский губернский отдел ГПУ по итогам за июнь 1922 г. сообщал: «В Нолинском уезде, Унинской волости голодающие, собираясь большими толпами - требуют хлеб, среди них слышатся возгласы, что собранный хлеб сгноили и прочее»41.
Различного вида помощь также находила среди крестьян ответную реакцию. Так, в мае 1922 г. Глазовский уком Вотской области в своем отчете сообщал: «Политическое состояние уезда благополучно. Настроение крестьян в связи с оказываемой помощью улучшается»42.
Таким образом, начало 1920-х гг. оказалось новым периодом обострения положения в советской стране. Молодое большевистское государство, едва победив в кровопролитной гражданской войне, вновь оказалось на грани краха. Сложное положение заставило государство в очередной раз усилить давление на крестьянство, выгребать остатки продовольствия из уже пустых закромов. С другой стороны, помощь государства деревне в начале 1920-х гг. была в тех условиях значительной и разнообразной, и хотя она не внесла перелома, но спасла по всей стране, как минимум, сотни тысяч жизней.
При том, что деятельность советского государства была не идеальной, но проявлений политики государственного геноцида в начале 1920-х гг. в деревне не заметно.
В свою очередь крестьянство, находясь на грани голодной смерти, все свои усилия уделяло выживанию, что определяло его отношение к государству. На давление большевистского режима оно глухо роптало, помощь заставляла его примиряться с ним. Политических выступлений крестьянства в начале 1920-х гг. в исследуемых регионах было мало.
С улучшением обстановки, к середине 1920-х гг., взаимоотношения государства и крестьянства начинают меняться, но это уже другая эпоха, с другими интересами и целями как государства, так и крестьянства.
Примечания
1 Радек, К. Б. Голод в России и капиталистический мир. М., 1921; Попов, П. И. Производство хлеба в РСФСР и федерирующихся с ней республиках. М., 1921; Хрящева, А. И. Крестьянство в войне и революции : статистико-экономические очерки. М., 1921; Итоги борьбы с голодом в 1921— 22 гг. : сб. ст. и отчетов. М., 1922 и др.
2 См. например: Советское крестьянство. Краткий очерк истории (1917-1969) / под ред. В. П. Данилова, М. П. Кима, Н. В. Тропкина. М., 1970.
3 Поляков, Ю. А. 1921-й : победа над голодом. М., 1975; Хенкин, Е. М. Очерки борьбы советского государства с голодом. Красноярск, 1988.
4 Филиппов, И. Т. Продовольственная политика в России в 1917-1923 гг. М., 1996; Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ -НКВД. Документы и материалы : в 4 т. / под ред. А. Береловича, В. Данилова. М., 2000. Т. 1; Орлов, В. В. Голод 1920-х годов в Чувашии : причины и последствиям // Отечеств. история. 2008. № 1. С. 106-114 и др.
5 Единый натуральный налог 1922-23 гг. Вятка, 1922; Отчет Вятского экономического совещания. Апрель - сентябрь 1922 года. Вятка, 1922; Вотская автономная область. Народное хозяйство. 1921-1926. Ижевск, 1926; Удмуртское хозяйство к 10-летию Октябрьской революции. Ижевск, 1927, Очерки истории Кировской организации КПСС. Ч. 2. Горький, 1969; Очерки истории Удмуртской организации КПСС. Ижевск, 1968; Куликов, К. И. Удмуртская автономия : этапы борьбы, свершений и потерь. Ижевск,
1990; История Удмуртии. ХХ век / под ред. К. И. Куликова. Ижевск, 2005 и др.
6 Вят. правда. 1921. 7 июня. № 126.
7 Государственный архив социально-политической истории Кировской области. Ф. 1. Оп. 2. Д. 250. Л. 171.
8 Центр документации новейшей истории Удмуртской Республики. Ф. 16. Оп. 1. Д. 1985. Л. 2.
9 Вят. правда. 1921. 5 янв. № 3 (207).
10 Центральный государственный архив Удмуртской Республики. Ф. Р.-154. Оп. 3. Д. 4. Л. 14.
11 Вят. правда. 1921. 27 нояб. № 269.
12 Государственный архив Кировской области. Ф. Р.-875. Оп. 1. Д. 504. Л. 199.
13 ЦГА УР. Ф. Р.-817. Оп. 1. Д. 7. Л. 2.
14 ГАСПИКО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 215. Л. 14.
15 ГАРФ. Ф. 393. Оп. 28. Д. 71. Л. 463.
16 ГАСПИКО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 215. Л. 41об.
17 ГАКО. Ф. Р.-875. Оп. 4. Д. 12. Л. 94.
18 ГАСПИКО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 215. Л. 23об.
19 ГАРФ. Ф. 393. Оп. 28. Д. 71. Л. 470.
20 ЦГА УР. Ф. Р.-154. Оп. 1. Д. 4. Л. 12.
21 Отчет Глазовского уездного экономического совещания с 1 октября 1921 по 1 января 1922 г. Глазов, 1921. С. 31.
22 ЦГА УР. Ф. Р.-117. Оп. 1. Д. 39. Л. 5-5об.
23 Правда. 1921. 24 нояб. № 65.
24 ГАРФ. Ф. 393. Оп. 28. Д. 7а. Л. 51.
25 ГАКО. Ф. 875. Оп. 1. Д. 293. Л. 87.
26 Российский государственный архив социально-политический истории. Ф. 17. Оп. 84. Д. 340. Л. 15.
27 Там же. Д. 314. Л. 221.
28 Поляков, Ю. А. 1921-й : победа над голодом... С. 16.
29 ГАКО. Ф. Р.-875. Оп. 1. Д. 293. Л. 230.
30 ЦГА УР. Ф. Р.-817. Оп. 1. Д. 7. Л. 40.
31 Правда. 1921. 4 дек. № 274.
32 ЦГА УР. Ф. Р.-817. Оп. 1. Д. 7. Л. 42.
33 ЦГА УР. Ф. Р.-64. Оп. 1. Д. 4. Л. 5-5об.
34 ГАКО. Ф. Р.-875. Оп. 1. Д. 346. Л. 118об.
35 Вят. правда. 1922. 6 окт. № 225.
36 ЦДНИ УР. Ф. 16. Оп. 1. Д. 157. Л. 181об.
37 ГАКО. Ф. Р.-875. Оп. 1. Д. 459. Л. 92.
38 ЦГА УР. Ф. Р.-817. Оп. 1. Д. 7. Л. 40.
39 ГАКО. Ф. Р.-876. Оп. 2. Д. 75. Л. 14.
40 ЦДНИ УР. Ф. 16. Оп. 1. Д. 40. Л. 28.
41 ГАКО. Ф. Р.-875. Оп. 4. Д. 15. Л. 5.
42 ЦДНИ УР. Ф. 16. Оп. 1. Д. 168. Л. 8.
