CC BY
145
УДК 940.2 (410)
Р. В. Молчанов
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ Ю. ПИЛСУДСКОГО 1926 ГОДА И ПОЗИЦИЯ ВЕЛИКОБРИТАНИИ
На основе материалов Государственного архива Российской Федерации рассматривается реакция Великобритании на переворот Ю. Пилсудского 1926 г. в Польше и анализируется влияние переворота на эволюцию польско-английских отношений.
The article presents the analysis of the documents from the State Archive of the Russian Federation regarding the reaction of the to the coup United Kingdom to the coup d'etat of Y. Pilsudski in Poland in 1926. Special emphasis is laid on the influence of the coup on the evolution of the Polish-English relations.
Приход к власти в Польше Юзефа Пилсудского и его сторонников в мае 1926 г. стал началом нового этапа в развитии Второй Речи Поспо-литой. Кроме очевидной значимости этого события для внутриполитического развития Польши, переворот Пилсудского оказал влияние и на развитие внешней политики, в том числе на эволюцию польско-английских отношений.
Переворот Пилсудского вызвал в Англии всплеск интереса к польским проблемам, сравнимый с отношением в период послевоенного урегулирования 1919—1920 гг., но он не стал этапным событием в развитии польско-британских отношений, а, скорее, завершил процесс, который можно обозначить как польско-английское сближение в рамках реформирования версальского миропорядка.
Причины пристального внимания Лондона к проблемам внутренней жизни Польши следует искать в англо-германских отношениях. В советской историографии общепринятой была версия о британской инспирации переворота (см., напр.: [1—4]), но она появилась в связи с обострением англосоветских отношений в 1927 г. и имела достаточную популярность в СССР благодаря известному антисоветизму Пилсудского и его политике в 1918— 1922 гг. Конечно, нельзя отрицать того, что приход Пилсудского к власти усилил именно английское влияние в Польше, но фигура «Маршала», так однозначно увязываемая советскими учеными и публицистами с происками «туманного Альбиона», представляла собой более сложное явление.
На самом деле рост влияния Пилсудского в Польше отмечался уже с конца 1925 г. [5, д. 30, л. 202]1. Политические кризисы, сотрясавшие Польшу в ноябре 1925 г. и мае 1926 г., и ухудшение экономической
57
1 Здесь и далее используются материалы Главной редакции иностранной информации Телеграфного агентства Советского Союза (ТАСС), в которой отложились все сообщения, поступавшие из-за границы от собкоров ТАСС и от иностранных телеграфных агентств.
58
конъюнктуры подорвали доверие обывателей к руководству страны и создали предпосылки для перехода власти к Пилсудскому [6, э. 114— 117; 7, э 273—274; 8, э. 83]. Уже поэтому нельзя назвать переворот чисто британской внешнеполитической акцией. Для смены власти в Польше имелись глубокие внутренние причины. Важно было то, что Пилсуд-ский обладал поддержкой населения, политической волей и возможностями для стабилизации внутриполитической и экономической ситуации в Польше, а значит, для более определенного курса Варшавы на международной арене.
Примечательно, что уже в январе 1926 г. появляются сведения о поддержке британской дипломатией возможного плана возвращения Пил-судского к власти [5, д. 30, л. 539]. Это говорит о том, что, кроме очевидных внутренних предпосылок для смены власти, существовали внешние причины и для изменения курса Польши на международной арене.
Следует отметить, что британская пресса довольно сдержанно отреагировала на факт переворота. Так, 13 мая 1926 г. корреспондент ТАСС в Лондоне сообщал, что «английские газеты... не упоминают о событиях в Польше, за исключением правительственной “Бритиш Газетт”, которая публикует телеграммы агентства Рейтер из Варшавы об отказе польских войск повиноваться приказам правительства» [5, д. 38, л. 393].
Французская пресса, не в пример английской, достаточно живо обсуждала события в Польше. В качестве одной из причин переворота правые французские издания называли провал прежней внешнеполитической линии Польши, связанной с надеждами на компенсацию в Локарно. Этим надеждам не суждено было сбыться после неудачи мартовской (1926 г.) сессии Лиги Наций и заключения советско-германского договора «о дружбе и нейтралитете» в апреле 1926 г. Так, националистическая газета «Эко де Пари» писала: «Польский народ, зажатый в тиски между Германией и СССР, будет приветствовать Пилсудского как освободителя» [5, д. 38, л. 419]. Ей вторила и газета «Тан», которая предостерегала поляков от гражданской войны, указывая на то, «с какой внимательностью Берлин и Москва следят за варшавскими событиями» [5, д. 38, л. 419].
Не питали французские издания иллюзий и по поводу внешнеполитических предпочтений Пилсудского. Издание «Авенир» указывало, что «хотя Пилсудский и подписал франко-польскую военную конвенцию, но он никогда не был большим франкофилом, а сейчас он все больше удаляется от нас, считая нашу политику бесплодной» [5, д. 38, л. 450].
Английская пресса вплоть до 19 мая реагировала на события в Польше «очень сдержанно и ограничивалась изложением хода событий» [5, д. 38, л. 550]. Но после того как уже всем стало ясно, что попытка переворота удалась, британские печатные издания поместили ряд публикаций с оценкой произошедших в Польше событий. Варшавский корреспондент «Манчестер Гардиан» утверждал, что «Пилсудский расчистил путь для установления в Польше режима подлинной демократии, хотя и действовал недемократическими способами» [5, д. 38, л. 624]. Близкая к Форин офис газета «Дейли Телеграф» сообщала: «Поддержка Пилсудского широкими слоями польского населения по-
может ему в проведении земельной реформы и оздоровлении экономики» [5, д. 38, л. 624]. В «Таймс» была помещена статья, в которой утверждалось, что «сопротивление новому правительству не может принести ничего хорошего... Пилсудский является тем человеком, который сумеет вывести свою страну из настоящего тяжелого положения» [5, д. 38, л. 729]. К мнению «Таймс» присоединился и журнал «Экономист», утверждая, что «у Пилсудского имеются великолепные возможности для того, чтобы привести в порядок польский бюджет» [5, д. 38, л. 729].
Исходя из обзора реакции зарубежной, и прежде всего британской, прессы можно утверждать, что смена власти в Польше была желательна для британского руководства.
Что касается отношения к польским событиям официальных дипломатических кругов Великобритании, то как в отчетах посольства Англии в Польше, так и в документах Министерства иностранных дел Великобритании им давалась самая положительная оценка. Так, в меморандуме Форин офис от 17 мая указывалось: «.мы должны занять благосклонную позицию по отношению к новой Польше, к которой мы так несправедливо относились с 1919 по 1923 г., занимая пронемецкую, прочешскую, пророссийскую и даже пролитовскую, но не пропольскую сторону» [9, р. 757—758]. Здесь же сообщалось о том, что «новый министр иностранных дел Польши Август Залесский рассчитывает на самые тесные отношения с Великобританией, что отвечает и собственно британским интересам» [9, р. 756]. Мало того, британские дипломаты напрямую связывали между собой приход нового правительства и нормализацию польско-германских отношений. Одиннадцатого июня 1926 г. в беседе с А. Залесским британский посол в Польше В. Макс-Мюллер обратил внимание на «необходимость установления дружественных отношений Польши с великим западным соседом», добавив, что «этот вопрос имеет первостепенную важность для развития польско-британских отношений» [10, р. 99—100]. А. Залесский, в свою очередь, подтвердил «потребность польского руководства в восстановлении нормальных отношений с Германией», о чем В. Макс-Мюллер и сообщил в британское представительство в Берлине [10, р. 102].
Реакцию Лондона на майские события 1926 г. в Польше следует рассматривать через призму эволюции Версальской системы. Великобритании удалось мирно и относительно безболезненно реформировать ее путем заключения Локарнских договоров и частичного решения вопроса о германских репарациях, а также за счет ожидающегося вступления Германии в Совет Лиги Наций (Германия вступит в эту организацию 8 сентября 1926 г.). Для Лондона принципиальное значение имело возвращение Германии в число великих держав, в том числе и благодаря нормализации польско-германских отношений.
Пилсудский рассматривался Лондоном как политик, готовый идти на сближение с Германией, а значит, внести свою лепту в стабилизацию Локарнской системы. В то же время была известна «федералистская концепция» Пилсудского (создание федерации Польши, независимых Украины и Белоруссии) [11; 12], и если Локарно было шансом на мирное реформирование версальского миропорядка, то СССР рас-
59
60
сматривался как фактор дестабилизации Локарнской системы. Необходимо было нейтрализовать этот фактор, в том числе и с помощью прогерманской и антисоветской позиции Польши. Но главная причина поддержки Лондоном Пилсудского заключалась в том, что Пилсудский объективно снижал в Польше французское влияние и готов был к переориентации на Англию [13, с. 41], поскольку установление дружественных отношений Варшавы и Берлина отвечало как польским, так и британским интересам, но никак не французским.
С польской стороны также имелись довольно веские причины для сближения с Англией. Усиление британского фактора во внешней политике Польши было связано с крахом прежней внешнеполитической линии польского руководства. Польша более не могла придерживаться про французской ориентации. Изменились условия существования Польши на международной арене. После октября 1925 г. нельзя было уже говорить о Франции как о европейском гегемоне. Локарнская конференция и мартовский (1926 г.) кризис Лиги Наций очевидно показали невозможность сохранения прежнего курса. Франция более не могла гарантировать безопасность Польши. Германия вернула себе статус великой державы. Британия резко усилила свое влияние на европейские дела. Полным ходом шло франко-германское сближение. Кроме того, Германия и Россия подписали договор о «дружбе и нейтралитете».
Польша, по сути, осталась один на один с вполне реальной возможностью ревизии своей западной границы в условиях враждебного соседского окружения и при отсутствии надежды на помощь своего покровителя — Франции — в случае угрозы безопасности Польши. Поэтому коррективы внешнеполитического курса Варшавы были совершенно естественны и неизбежны. И измениться он должен был в направлении польско-британского сближения.
Список источников и литературы
1. Вонсовский Б., Рудомино Г. Куда Пилсудский ведет Польшу. Политикоэкономический очерк современной Польши. Минск, 1927.
2. Зуев Ф.Г. Польша 1918—1939 гг. М., 1950.
3. Кундюба И.Д. Исторические предпосылки краха панской Польши. Киев, 1959.
4. Никонова С. В. Антисоветская внешняя политика английских консерваторов 1924—1927. М., 1963.
5. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 4459. Телеграфное агентство Советского Союза. Оп. 2. Иностранный отдел.
6. Grabski W. Dwa lata. Pracy u podstaw panstwowosci naszej (1924—1925). Warszawa, 1927.
7. Grabski W. Pamiçtniki. Warszawa, 1989. T. 2.
8. Witos W. Moje wspomnienia (Fragmenty) // Pilsudski i sanacja w oczach przeciwnikow. Warszawa, 1987.
9. Documents on British foreign policy. 1919—1939. Ser. 1a. Vol. 1: The Aftermath of Locarno. 1925—1926. L., 1966.
10. Documents on British foreign policy. 1919—1939. Ser. 1a. Vol. 2: The Termination of Military Control in Germany. Middle Eastern and American Questions. 1926—1927. L., 1968.
11. Боровский В. Внешняя политика Польши // Мировое хозяйство и мировая политика. 1928. № 8—9. С. 80—94.
12. PRsudski J. Mysli, mowy i rozkazy. Warszawa, 1989.
13. Иванов Ю. В. Реакция в Москве на переворот Ю. Пилсудского в Польше в мае 1926 года // Новая и новейшая история. 2006. № 1. С. 33—41.
Об авторе
Р. В. Молчанов — асп., РГУ им. И. Канта, romanmolchanow@yandex.ru.
УДК 940.2 (410)
Е. Ю. Чернышев
«ПОЛЬСКИЙ ВОПРОС»
ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ВЕЛИКОБРИТАНИИ НАКАНУНЕ И В НАЧАЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Рассматривается роль польского фактора во внешней политике Великобритании в 1939 г. Анализируются позиции британской политической элиты в вопросе взаимодействия с Польшей.
The publication is devoted to the role of the Polish factor in the foreign policy of the United Kingdom in 1939. Points of view of the British political elite on the Poland issue are examined.
Со времен Венского конгресса Польша, благодаря своей значительной территории и особому географическому положению, занимала важное место во внешней политике Великобритании, которая соперничала за влияние в восточной части Европы сначала с Россией, затем с Францией, а в межвоенный период — с Германией и СССР. К концу 1930-х гг. остро проявился кризис политики коллективной безопасности в Европе. Уже в феврале 1934 г. английское правительство осознало, что вскоре нацистская Германия может стать для Великобритании долговременной угрозой. Почти каждый год после этого Объединенный комитет планирования Министерства обороны производил доработку планов войны с Германией. Ощущая свою слабость, англичане предприняли несколько попыток договориться с Германией о сферах влияния, однако все они были отклонены Гитлером.
Наилучшей комбинацией мог бы стать антигитлеровский союз с Польшей и Советским Союзом, но последний считался в Англии ненадежным партнером. В этих условиях гарантии Польше и, следовательно, союз с ней должны были сдерживать Германию или, по крайней мере, отсрочить ее нападение на своего восточного соседа. Иной — негативный — сценарий развития событий, реализовавшийся на практике, основывался на том, что шаги Великобритании на сближение с Польшей могли подтолкнуть Гитлера к скорейшим действиям против
61
