CC BY
111
государственные заимствования у населения как форма организации финансовых отношений и инструмент регулирования сберегательного процесса в рыночной экономике
Л.Ю. РЫЖАНОВСКАЯ, научный сотрудник Научно-исследовательского финансового института Минфина России
(т. е. в целях приобретения будущей дорогостоящей покупки, требующей предварительного накопления) и, главное, гарантированном характере хранения временно свободных денежных ресурсов. Действительно, законодательно в Уставе сберкасс, утвержденном Правительством СССР, декларировалось, что «сберегательные кассы имеют целью предоставить населению возможность надежного хранения свободных денежных средств и совершать расчеты, содействовать накоплению сбережений и использованию их в интересах развития народного хозяйства» [1, с. 29]. Надежность вложений, без введения каких-либо ограничений, следует признать основным принципом централизованно-ориентированной государственной сберегательной системы1.
В середине 1930-х гг., в свете централизованного управления, риск был объявлен ненужным, буржуазным, капиталистическим понятием2. Экономическими основаниями надежности сберегательной системы были пассивная по сути своей организации, денежная система и централизованный характер распределения материальных ресурсов, который подчинял себе денежный оборот. Другим основополагающим принципом сберегательной системы было отсутствие как таковой «системы сбережений». Имеется в виду система, обеспечива-
1 Термин «сберегательный» в буквальном смысле означает «сберечься», т. е. «сохраниться неповрежденным, неутраченным, неизрасходованным»: Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. — М.: Азбуковник, 1997. — С. 698.
2 Именно тогда теории рисков на Западе начали широко развиваться и вылились впоследствии в многочисленные теории принятия решений в условиях неопределенности и риска: портфельные теории, теории фирм и т. д.
Организовать процесс трансформации сбережений в инвестиции в рыночном хозяйстве невозможно без активного сберегательного поведения населения. Все взаимовыгодные преимущества, которые получают экономика и население от сберегательного процесса, смогут реализоваться на практике только в том случае, если население будет поддерживать сберегательный процесс и беспрепятственно переводить свои сбережения в организованную форму. Поэтому вопрос, в какой форме граждане сберегают денежные средства, приобретает общественно-экономическое значение. Между нормой накопления в личном секторе, долей валовых накоплений и ростом экономики имеется значительная степень корреляции. Только приняв форму финансового актива, сбережения населения могут формировать общественный капитал и обеспечивать рост экономики, а значит, и собственных будущих доходов. Сберегательное дело именно при капиталистическом способе производства приобретает первостепенное значение. Мобилизация сбережений в рыночной экономике предшествует проведению активных (инвестиционных) операций посредников финансовых рынков.
Способ производства (частнокапиталистический или общественный) не может не влиять на принципы функционирования сберегательных систем. Мы считаем, что сам термин «сберегательная система» не случайно получил широкое и оправданное применение именно в бывшем СССР (и в социалистическом лагере в целом). Сберегательное дело при социализме (образца бывшего СССР) базировалось на трудовом характере сбережений, потребительской природе сберегаемого
ющая настоящую свободу выбора для помещения сбереженных денежных средств. Систему сбережений отличает фрагментарная структура рынка сбережений, которая включает «гарантированный», «рисковый» и «застрахованный» сегменты. Такой рынок сбережений способен удовлетворить любую сберегательную стратегию.
Командно-распределительная экономическая система игнорировала важность выбора активов с разными степенями риска, а вернее, присутствие разнообразной системы сбережений «не вписывалось» в плановый финансовый механизм трансформации сбережений в инвестиции. Как, впрочем, и наличие самих сбережений как жизненно необходимой формы индивидуальной собственности. Известный исследователь сберегательной сферы Ю. И. Кашин считал, что склонность к сбережению при социализме должна снижаться и постепенно (по мере роста благосостояния и насыщения рынка потребительскими товарами) вообще исчезать3 [2, с. 29, с. 43, с. 203]. Вложение «непотраченно-го» рубля проходило под полным патронажем государства, выбор носил чисто символический характер. Ведь с точки зрения доходности и риска, облигации мало отличаются от денежных вкладов в государственном Сбербанке. То и другое, по своей сути, обязательства государства перед населением. Поэтому в советской экономической науке финансы и кредит рассматривались только в аспекте государства, а роль децентрализованных финансов домашних хозяйств (населения) практически игнорировалась.
Природа сбережений при капитализме принципиально другая. Родоначальницей сберегательных институциональных форм была Англия, ранее других стран столкнувшаяся с социальными проблемами выживания работников, выталкиваемых тенденциями первоначального и последующего накопления капитала. То есть первые сберегательные народные банки были образованы в «спасительных» целях и строились на принципах взаимопомощи. Ни о каком участии населения в инвестиционном процессе тогда не могло быть и речи. Приучение к бережливости бедных людей как форме элементарного выживания в условиях капитализма признавалось государством «полезным национальным делом» 4. Важно подчеркнуть,
3 В частности, на с. 43 можно прочесть: «...социализм, на наш взгляд, исключает безграничность роста сбережений населения».
4 Именно так оценивался акт учреждения сберегательного банка в Англии в 1817 г. Уместно напомнить, что основной смысл англоязычного термина «saving» — «спасение», а не сбережение.
что мотивация предложения организованных форм сбережений с самого начала исходила не от домохозяйств, а от государства, которому было выгодно «пробудить бережливость» у всех слоев населения. Неопределенность будущего и возрастающая в связи с этим ответственность за собственную жизнь становятся реальными феноменами сберегательной модели поведения именно в условиях рыночной экономики. Для развития капиталистического способа производства жизненно необходимо поддержание «мотивационной природы сбережения, подкрепляемой стимулом безопасности накопляемого и расчета на прибыль» [2, с. 493]. В дальнейшем сберегательное дело всегда находилось под большим или меньшим надзором государства, но оно всегда ограждалось от операций спекулятивного характера.
Таким образом, население (или совокупность домашних хозяйств) и государство, наряду с частными финансовыми структурами, выступают важными субъектами сберегательного процесса. Население как совокупность домохозяйств представляет интересы семей, вырабатывающих новые потребности и образующих социальный капитал нового постиндустриального общества. Причем, если в условиях планового хозяйства государство играло доминирующую роль, то в рыночном хозяйстве определяющей становится роль домохозяйства. Это объясняется тем, что они в сложной системе долговых связей, столь характерной для экономики рынка, оказываются «конечным кредитором». Действительно, увеличение доли государства и предприятий в накоплении капитала имеет естественные пределы. Рост налогов ограничен, а их увеличение ведет к угнетению главных факторов производства — труда и капитала. Кроме того, в рыночной экономике кардинально меняется характер финансов (денежных отношений между государством и домашними хозяйствами), касающийся социального обеспечения семей как самостоятельных субъектов финансовой системы. Основной акцент переносится на лично располагаемые доходы домохозяйств, соцзащита «монетизируется», возрастают автономность и ответственность индивида за свою судьбу. Поэтому неудивительно, что в национальной денежной массе преобладают денежные средства, принадлежащие домашним хозяйствам, а не государству.
Подавляющая их часть представлена сбережениями населения, образование которых носит устойчивый характер, так как ориентируется не столько на колебания конъюнктуры финансового
рынка, сколько на долгосрочные потребности семьи. Структура сбережений населения начинает характеризовать не только экономический строй, но и финансовое мышление общества. Сбережения населения — первичный внутренний источник кредитных ресурсов и национальных инвестиций, база будущего развития общества.
Радикальные макроэкономические преобразования, начавшиеся в России в 1992 г., связанные с курсом на построение в стране рыночных отношений, повлекли за собой серьезные перемены, сказавшиеся и на финансовых отношениях (отношениях между субъектами сберегательного процесса по поводу аккумулирования и использования личных фондов денежных средств). Именно на этом этапе появились высказывания о необходимости включения финансов домохозяйств в качестве одного из звеньев в систему финансов. То, что в новых условиях существенно повышается роль и место финансов домашних хозяйств в обеспечении экономического роста (через платежеспособный спрос и сбережения, трансформируемые в инвестиции), не вызывает сомнения в российской научной среде. Спорным является вопрос выделения домохозяйств как самостоятельных субъектов в финансовой системе общества. Не до конца решенными остаются проблемы отнесения к системе финансов госкредита и распространения действия самих финансов на всю воспроизводственную сферу (а не только на одну распределительную стадию). К сторонникам отказа от «расширительной» трактовки финансов можно отнести Л. А. Дробозину, В. М. Родионову, М. В. Романовского, К. А. Соловьева. Более склонны к изменению устоявшегося мнения и внесению радикальных изменений в теорию финансов Д. А. Аллахвердян, П. С. Никольский, В. К. Сенча-гов, В. В. Глухов, Ю. М. Бахрамов.
Приведем «коллективный» взгляд ученых (двух групп) на признаки, выступающие основанием выделения финансовых отношений из общеэкономических и включения их в категорию «финансы».
1. Финансовые отношения выражают легальные денежные отношения (т. е. отношения, официально разрешенные государством).
2. Финансовые отношения выражают отношения, имеющие перераспределительный характер.
3. Финансовые отношения выражают отношения всего процесса воспроизводства.
4. Финансовые отношения выражают отношения, связанные с императивной (государственно-властной) формой воздействия.
5. Финансовые отношения выражают отношения, связанные с фондовым (целевым) характером движения денежных средств.
6. Финансовые отношения выражают отношения, связанные с относительно безвозвратным движением денежных ресурсов.
7. Финансовые отношения выражают отношения, удовлетворяющие объективные потребности общества, т. е. это те, которые не только на данный момент, но и на перспективу являются для общества жизненно необходимыми.
8. Финансовые отношения объективны, эволю-ционно изменяются вместе с изменениями экономических отношений, «денежно-стоимостную» сущность которых они выражают. Нетрудно заметить, что, по крайней мере, признаки, указанные в пп. 2 — 6, вступают в противоречие с признаками пп. 7 и 8. Можно согласиться, что одной из причин такого обобщающего результата, как замечают С. В. Барулин и Т. М. Ковалева, заключается в том, что «Советская финансовая школа оказалась настолько фундаментальной, что основные принципиальные положения сущности и функций финансов как экономической категории были перенесены (с небольшими изменениями) на условия современной России, экономика которой базируется на рыночной основе» [3, с. 3]. Таким образом, особенности существовавшей централизованной системы хозяйствования наложили свой отпечаток на представления о месте и роли финансов в экономике.
В рамках заявленной тематики исследования имеем шанс продвинуться в решении указанных противоречий, если поставим в центр анализа взгляд на финансовые отношения как на экономические регуляторы, способные корректировать поведение участников сберегательного процесса и воспроизводственные пропорции. Отправной точкой при этом должен стать признаваемый всеми (без исключения) учеными денежный характер финансовых отношений. На Западе термин «финансы» прочно увязывается с функционированием денег, и его прямой перевод с латинского означает не что иное, как «наличность, наличные деньги» [4, с. 510]. Деньги как конечная ликвидность превратились в общественное благо. На денежный характер финансовых отношений указывают и многие российские авторы. Например, Д. А. Аллахвердян пишет: «Финансы как экономическая категория существуют там, где функционируют деньги» [5, с. 79]. Они стали центром притяжения, непосредственно влияющим на поведение населения, благодаря чему
государство может координировать взаимосвязи в децентрализованной рыночной экономике. В широком смысле финансовое регулирование означает регулирование посредством денег.
Обосновать фундаментальные связи между сбережениями домохозяйств как основой инвестиций (выступающих как часть децентрализованных финансовых отношений) и государственным кредитом (выступающим как звено централизованных финансов) невозможно без объяснения кардинально изменившейся роли денежного обращения и модели сберегательного поведения самого населения в рыночной экономике. Ведь последняя стала оказывать влияние на состав и назначение формируемых в рамках финансовых отношений денежных фондов. При социализме покупательная способность денег, их ликвидность и надежность не стимулировала домашние хозяйства к переводу кассовых остатков в другие активы. В рыночной экономике положение кардинально меняется. Не будет большой ошибкой сказать, что при капитализме население включается в систему государственных заимствований с момента получения национальных банкнот (деньги, получаемые в виде заработной платы, «декретируются» правительством, а выпускаются ЦБ). Спокойно (рационально) распределять доходы можно только в условиях отсутствия сильной инфляции, по крайней мере, когда инфляция не слишком опережает рост доходов. Надежность денег в современной рыночной экономике определяется не их физической природой, а действиями правительства и Центрального банка, осуществляющего эмиссию.
Возможность поддержания покупательной способности денег при этом непосредственно связана с возвращением временно не используемых резервных средств домохозяйств в хозяйственный оборот. Денежные сбережения в рыночной экономике, таким образом, превращаются в естественный источник кредитной эмиссии и инвестиционный ресурс, т. е. мощный антиинфляционный сегмент централизованного финансового регулирования.
Финансовый рынок без участия государства не может постоянно обеспечивать компенсацию возможного падения ценности денежных накоплений. Стереотип траты денег сверх обязательных (жизнеобеспечивающих) расходов задается институциональной средой, в формировании которой непосредственное участие принимает государство. Домохозяйства, образуя сбережения по сугубо личным (семейным) мотивам, не могут не считаться с условиями институциональной среды. Циклическое
(непрерывное) взаимодействие субъектов сберегательного процесса и макроэкономической ситуации (конъюнктурных условий конкретной институциональной среды) влияют друг на друга и порождают мотивацию, результатом ее действия выступает реально наблюдаемое поведение населения. Для более точного понимания важности мотивации, ее влияния на выбор домохозяйств приведем следующую классификацию сбережений.
1. Сбережения в денежной форме (т. е. в виде кассовых остатков и депозитах до востребования).
2. Сбережения в финансовой (организованной) форме (т. е. в виде акций, корпоративных и государственных облигаций, паев, страховых полисов, срочных депозитов и других организованных форм вложений).
Сбережения в двух указанных формах вместе формируют два основных, различных по стратегическим (целевым) установкам фонда, а именно:
• Страховой фонд сбережений (целевое назначение — жизненно необходимые планы: неопределенность будущего, сюда же можно отнести сбережения на «черный день», старость, обучение детей, и др.);
• Фонд инвестиционных сбережений (целевое назначение — рост доходов от «сберегательного» предпринимательства).
3. Сбережения в натуральной форме (т. е. в виде покупки золота, приобретения недвижимости, произведений искусства и т. д.).
Экономически оправданным является отнесение к сбережениям только сбережений граждан в денежных и финансовых формах (п. 1 и 2). То, что доходы! , потраченные на покупку неликвидного товара, по существу, не являются сбережением, привычно для западного мышления и очень трудно воспринимается в российском обществе (даже в научной среде). Однако именно взгляд на сбережение как на ликвидный актив (ликвидное имущество сверх текущих потреблений) позволяет наиболее точно идентифицировать это противоречивое понятие5.
Государство не может не быть заинтересовано в формировании эффективной структуры сбережений населением. Однако сочетание особенностей национальной институциональной среды и личных мотивов (стимулов) может порождать такие
5 У И. Бернара можно найти верное замечание относительно всех существующих формулировок понятия «сбережения» — «никакой другой экономический термин не применяется столь часто, не имея при этом простого, ясного, точного всеми признаваемого определения» // Бернар И. Толковый экономический и финансовый словарь в 2 т. / Пер. с фр. — М.: Международные отношения, 1997. — С. 673.
действия населения, что сбережения нельзя будет однозначно расценивать как инвестиционный ресурс сберегательного процесса. Ведь источником инвестиций могут служить только организованные формы сбережений. Отсюда и возникает вопрос: «Каково место государственного кредита в создании условий, обеспечивающих превращение сбережений населения в реальный фактор экономического роста?» Причем ответ в данном случае не должен основываться исключительно на бюджетных проблемах государства. Финансовые отношения в рыночной экономике следует рассматривать также с точки зрения потребностей в них субъектов хозяйствования и обеспечения общественного развития. Финансы государства современного типа — это финансы общественного сектора, поддерживающего социальный потенциал общества и парадигму подхода к домохозяйству как к цели, а не как к средству экономического развития.
Модель поведения домохозяйств, определяющая образование и использование финансовых фондов домохозяйств в рыночной экономике, построена на принципе «добровольности». Его соблюдение меняет форму организации денежных отношений государства и домохозяйств, что не может не отразиться и на государственном кредите как неотъемлемом звене централизованных (общественных) финансов.
В системе кредитных отношений внутренний государственный кредит, как известно, может выступать в следующих формах:
• обращение части вкладов населения в государственные займы. Посредниками в таких операциях выступают уполномоченные (главным образом государственные) банки, которые передают средства без ведома реальных владельцев. Здесь речь идет не о косвенной форме займов, а, по сути, о принудительном вовлечении денег в покрытие расходов государства. Это обычно происходит, когда государство монополизирует перераспределительный оборот. В этом случае облигации государственных займов, будучи по своей природе рыночной категорией, превращаются в инструмент изъятия денег у населения;
• государственные займы привлекают временно свободные денежные средства юридических и физических лиц на финансирование общественных потребностей путем выпуска и реализации ГЦБ. В рыночной экономике именно эта форма заимствования как наиболее подходящая для установления по-настоящему
доверительных отношений с населением получила наибольшее распространение; • заимствование средств у Центрального банка, который предоставляет прямые кредиты на покрытие расходов правительства, не опосредствуя операции покупкой ГЦБ (такая форма «монетизации долга» характерна главным образом при плановом ведении хозяйства). Как видно, не все формы кредита равнозначны по отношению к населению. Только прямые выпуски государственных ценных бумаг обеспечивают стратегический тренд новых взаимосвязей населения и государства. Они меняют парадигму развития государственных заимствований, подчиняя ее финансовому статусу домохозяйств, превращая тем самым заем в финансовый рычаг (стимул) в составе финансового механизма. Приоритетам интересов населения должны подчиняться цели и формы такого звена государственного кредита, как государственные заимствования.
В рыночных условиях действие каждой из форм госкредита по-разному влияет на инфляционный фон. Прямое кредитование ЦБ — это, по сути, казначейская эмиссия и прямой путь к инфляции. Размещение ГЦБ в банковской системе (в зависимости от величины денежного мультипликатора) также увеличивает денежную массу в обращении. Только прямая форма привлечения сбережений населения — самый надежный путь стерилизации излишков денег в обращении. Таким образом, вопрос о том, за счет каких источников государство мобилизует необходимые ему ресурсы, является далеко не праздным. Он имеет принципиальное значение для состояния денежного обращения и функционирования сберегательного процесса в целом.
Все приведенные аспекты кредитных отношений государства и населения указывают на то, что сбережения домохозяйств не могут рассматриваться изолированно от системы финансов государства, а их взаимосвязь придает устойчивость трансформации сбережений общества в инвестиции.
Западная экономическая теория не концентрирует внимание на политэкономической (внутренней) сущности категории «финансы», а переносит акцент на внешнюю реальность — на искусство управления деньгами. Органы государственного регулирования западных стран видели в экономисте «не столько научного исследователя, сколько «улучшателя общественной жизни», задача которого указывать путь... к благосостоянию» [6, с. 22]. Категория «финансы» в этом аспекте выступает в роли финансовых рычагов и стимулов воздействия
на поведение субъектов сберегательного процесса в составе финансового механизма. Иными словами, сущность финансов как инструмента регулирования в экономической практике будет проявляться через координацию конкретных финансовых рычагов воздействия на сберегательный процесс. «Финансовую систему можно сравнить с «мозгом» экономики» [7, с. 16], считает нобелевский лауреат Дж. Стиглиц. Начиная с середины ХХ в. процессы консолидации, происходящие в финансовой сфере, превратили сами финансы в новое коммуникативное средство (средство воздействия на сберегательное поведение).
Финансы в зарубежной практике — это, прежде всего, работающие деньги. Такой подход имеет первостепенное значение для эффективного использования финансовых категорий на практике. Он принципиально меняет приоритетность указанных признаков финансовых отношений. На первое место выходят признаки финансовых отношений, указанные в пп. 1, 7, 8, которые подтверждают, что (финансы — общественная категория, связанная с формированием регулирующего финансового механизма государства.
С этих позиций сущность финансовой категории «государственные заимствования» обладает яркой спецификой как финансовый инструмент, воздействующий на внешнюю реальность. Займы находятся на стыке двух видов денежных отношений — финансов и кредита. Поэтому государственные заимствования, несущие в себе черты двух названных категорий, тесно связаны не только с бюджетной политикой (хотя формально являются ее составляющей), но и с денежно-кредитной политикой государства. Финансово-бюджетная политика имеет громоздкий механизм реализации, зато прямое воздействие на экономику. В то время как кредитно-денежная политика легче поддается реализации, но может лишь косвенно влиять на сберегательное поведение. Сложившийся тип их координации во многом определяет характер функционирования рынка государственных ценных бумаг.
Сложность заключается в том, что сама граница, разделяющая политики, не является четкой и однозначной. В России поиск оптимальности усложняется тем, что деятельность государства как заемщика прочно связывается с целями покрытия бюджетных дефицитов. Заемная политика государства при этом зачастую вообще исключается из претендентов на участие в системе финансового регулирования. Прямую рекомендацию поставить во главу угла стратегии государственных заимс-
твований, определяющей «в значительной мере остальные элементы бюджетной системы» [8, с. 133], можно обнаружить только в монографии Института экономики РАН, посвященной рационализации регулирующей роли государства в условиях рыночной экономики.
В настоящее время в нормативно-правовых документах, учебных пособиях и научных публикациях даются определения только «зеркального отражения» системы государственных заимствований — государственного долга (результата проводимых заимствований). Так, в учебном пособии Л. Г. Ходова «Государственное регулирование национальной экономики» анализируется российский и мировой опыт регулирования государством долговой сферы.
Однако понятие «государственный заем» в этом, казалось бы, специализированном издании увязывается только с несбалансированностью бюджета и конечным результатом заимствований — государственным долгом. «Превышение расходов над доходами, — пишет автор, — ведет к образованию дефицита бюджета, который покрывается государственными займами» [9, с. 274]. Далее логика изложения приводит к хорошо известной схеме: «В конечном итоге, нарастание бюджетного дефицита приводит в экономике к появлению и росту государственного долга», а сам «государственный долг — сумма накопленного за определенный период времени бюджетных дефицитов за вычетом имевшихся за это время положительных сальдо бюджета» [9, с. 278]. Все, круг замкнулся, а где же здесь инструмент финансового регулирования? Он остался в тени бюджетно-налоговой политики. Его взаимосвязь с денежно-кредитной политикой, с конечным кредитором — населением, влияние на сберегательный процесс остались не раскрытыми. В то же время для выработки стратегии функционирования рынка государственных обязательств важно дать определение государственным заимствованиям как системному образованию, отличному от государственного долга. Наглядно авторский взгляд на проблему представлен в виде схемы «Система государственных заимствований как инструмент финансового регулирования сберегательного процесса» на рисунке. Государственные заимствования как систему, прежде всего, отличает наличие основополагающей цели и системообразующих связей.
Важно учитывать, что функциональная составляющая понятия «государственный долг» претерпела большие эволюционные изменения за более
Система госзаимствований как инструмент финансового регулирования сберегательного процесса
чем трехсотлетнюю историю. Исторически «прародителями» государственного долга были расписки коронованных особ периода раннего средневековья. Первые займы были сделаны правительством Франции в XVI в., в период столетней войны. Как известно, тогда государство свое участие в экономической жизни сводило исключительно к сбору налогов. При этом причинами образования государственного долга были неординарные события (войны, кризисы), а сам долг обычно в последующие периоды полностью погашался. Изменились и формы, и виды заимствований. Выпуск в форме эмиссии ценных бумаг придал им свойства инструмента, способного регулировать движение капитала. Займы приобрели новое качество — «обо-ротоспособность» (ликвидность, мобильность).
Не случайно известный экономист и исследователь государственных финансов Канады Дж. Стрик, говоря о новой роли финансов, которую они приобрели после 1946 г., не может назвать новый инструмент долгом — он пишет: «С возникновением дискреционной финансовой политики... для стимулирования экономики правительства склонны больше полагаться на заем как на финансовый инструмент» [10, с. 345]. Рынок гособлигаций — неотъемлемая часть национального финансового рынка. Его целевая функция связана с механизмом
фондового рынка, направленного на трансформацию сбережений в инвестиции. Профессор истории Гарвардского университета Найал Фергюсон включает долговую политику в «квадрат власти», с помощью которого мир управляет денежными потоками.
Негативные проявления долга порой мешают увидеть позитивное значение системы государственных заимствований. Долг — «понятие, характеризующее обязанность вообще» [11, с. 27], а по-немецки слово «долг» — «schuld» еще имеет второе явно отрицательное значение — «вина». Здесь сталкиваемся с национальной спецификой восприятия займов как инструментов финансового регулирования. Так, в англоязычном лексиконе не фигурирует терминология «государственный долг». Здесь госзаймы — метод замещения налогов, ориентированный на эффективное использование финансовых ресурсов и поддержание экономического роста всего общества. Госзаймы в Германии выступают как покрытие (во многом вынужденное) расходов на инвестиционные нужды. Как покажем далее в исследовании, от выбора национальных подходов к использованию кредитных отношений как инструмента финансового регулирования сберегательного процесса меняются сами типы систем государственных заимствований.
Ирина Хакамада, выступая в 1997 г на страницах журнала с предложениями о проекте Федерального закона «О государственных и муниципальных ценных бумагах» в России, назвала свою статью «Модернизация системы государственных заимствований и управления государственным долгом» [12, с. 22 — 26]. При этом, судя по контексту статьи, первое автор связывает с макроэкономической политикой (в частности с воздействием на платежный баланс), а второе — с важностью точного учета результата заимствований — государственным долгом. Нормативно-правовые акты, регулирующие государственные заимствования и государственный долг, как известно, различны. Управление долгом при этом больше связано с механизмами рефинансирования, конвенции, консолидации, унификации и само должно подчиняться выбранной стратегии государственных заимствований. Кроме того, «debt management» во многих странах носит чисто технический характер и связан с микроструктурами рынка государственных заимствований. Э. Х. Махмутова справедливо указывает на необходимость разделять стратегическое и оперативное управление государственным долгом. При этом стратегию управления государственным долгом она связывает с управлением «госкредитом в качестве самостоятельного института» [13, с. 111]. По мнению автора статьи, стратегия заимствований должна выражаться через модель функционирования рынка государственных ценных бумаг, выражающую подход к методологии регулирования сберегательного процесса. В этом качестве государственные заимствования как раз и воспринимаются как подсистема финансового регулирования. Именно она является не объектом управления, а инструментом в руках власти, позволяющим «оказывать влияние на денежное обращение, финансовый рынок, инвестиции и многие другие экономические процессы» [13, с. 108].
Для правильной выработки стратегии финансовой политики необходимо дать определение понятию «система государственных заимствований» как составному элементу системы финансового регулирования. Ключевым при этом должно стать то, что стратегия заемной политики должна опираться на понятие системы. Государственные займы как система начинают складываться уже в период первоначального накопления капитала, но по настоящему свой системный характер проявляют в период роста влияния государства, для которого стало необходимым развитие системы общественного кредита. В условиях современного развитого рыночного хозяйства, когда государство
превращается в макро-регулятор сберегательного процесса, госзаймы стали оказывать непосредственное влияние на процесс накопления капитала. Система заимствования общества стала выступать как единая система заимствований частного и общественного секторов.
Трудность определения системы заключается в том, что исходное понятие «система» имеет множество значений и оттенков. Обычно систему определяют как совокупность элементов, образующих определенную целостность. С этих позиций систему государственных заимствований можно определить как существующую на данный момент совокупность займов (их структурных и объемных параметров), интеграция которых способна оказывать влияние на сберегательный процесс.
С точки зрения систем управления, система — это способ организации чего-либо для достижения желаемого результата. Организовывать можно только взаимодействие между участниками сберегательного процесса. Физические и юридические лица и их отношения, а не структура долга определяют системообразующие связи системы. Очевидно, что к числу основополагающих следует отнести отношения государства с конечным кредитором (населением) как придающие устойчивость государственным заимствованиям.
Взаимодействие государства и населения, как уже было отмечено, определяет идеологию использования госкредита как инструмента регулирования сберегательного процесса. Он может сам участвовать в формировании ссудного фонда страны (обращаясь к прямым государственным займам) или замыкаться на банковскую систему (обращая часть вкладов в госзаймы). То есть с точки зрения подходов к использованию финансовых отношений, система может иметь разные формы организации, не отменяющие важности эффективного использования финансовых ресурсов общества в целом. Целевые установки функционирования системы государственного заимствования задает эмитент (обычно Казначейство), а агентом займа выступает Центральный банк. И здесь, пожалуй, выявляется главное своеобразие рассматриваемой системы. Центральный банк РФ и Министерство финансов РФ, составляющие организационное ядро системы, оказываются один на стороне должника (Казначейство), а другой может выступать в роли кредитора (Центральный банк).
С точки зрения подходов к финансовому регулированию, система государственных заимствований (СГЗ) — это одна из систем финансового регулирования, позволяющая через выпуск целевых ГЦБ
использовать финансовые отношения (возникающие на основе системообразующих форм государственного кредита и взаимосвязей ЦБ и Казначейства) для мотивации участников сберегательного процесса, корректировки воспроизводственных пропорций и укрепления доверия к власти.
Первое определение СГЗ, хотя и соотносится с понятием системы, не дает возможности провести четкую грань между государственными заимствованиями как финансовым регулятором и управлением государственным долгом, который сам может превращаться в особую область регулирования. При управлении государственным долгом оптимизируется, прежде всего, его структурная составляющая и учитываются последствия заимствования для эмитента. При воздействии системы государственных заимствований как подсистемы финансового регулирования меняется мотивация ее конечного кредитора — населения. В результате этого меняется направление движения денежных потоков, влияющих на макроэкономическую ситуацию. Эффективность государственных займов в решающей мере зависит от того, насколько тонко и профессионально разрабатывается и реализуется денежно-кредитная и финансовая политика. При всем многообразии взаимосвязей, возникающих внутри системы государственных заимствований, денежный аспект является решающим. Только государство может гарантировать сохранение сбережений от инфляции. Прямая форма привлечения сбережений населения формирует доверие к власти у широких слоев общества. При этом стоимость займа всегда является функцией от предложения денег. Не случайно еще Ф. Энгельс указывал: «государственный кредит (т. е. займы, получаемые государством) служит основой устойчивости обращения не разменных на золото банкнот» [14, с. 70], а главная макроэкономическая функция государственного займа определяется как денежная.
В России, по мнению автора статьи, основной причиной того, что финансовая наука не занимается системно и широко изучением вопросов корректировочного воздействия финансов на сберегательное поведение населения и рыночную аллокацию ресурсов, является институционализа-ция системы государственных финансов в 1990-е гг. на основе монетаризма.
Принятие в качестве теоретической основы финансового регулирования сберегательного процесса монетаристских гипотез привело в России к тому, что на поверхность не вышли как раз те основополагающие признаки финансовых отношений, которые
придают эффективность их использованию в качестве финансовых регуляторов в рыночной экономике. Для государственного кредита это, прежде всего, его соответствие эволюционно изменившейся сущности, которая теперь соотносится с трансформацией сбережений населения в инвестиции и опорой на жизненно необходимые интересы домохозяйств. А уже как следствие — финансовая политика в России не связывается с созданием финансового механизма привлечения сбережений населения и с необходимостью освоения финансовых рычагов влияния на сберегательное поведение (распределение дохода на потребляемую и сберегаемую части) и сберегательные установки (выбор активов для организованного хранения сберегаемой части) домохозяйств.
Список литературы
1. Еремеева Г. Ф., Ткаченко Г. С. Основы сберегательного дела. — М.: Финансы, 1976. — 144 с.
2. Кашин Ю. И. Научные труды: Сб. в 3 т. / Т. 2. Сбережения. Сберегательный процесс. — М.: МБИ, 2003. — 608 с.
3. Барулин С. В., Ковалева Т. М. Сущность финансов: новые реалии // Финансы и кредит. — 2004. — № 5(143). - С. 2 - 8.
4. Словарь иностранных слов и выражений. — М.: Олимп, ООО «Фирма «издательство АСТ», 1998. — С. 510.
5. Аллахвердян Д. А. Финансы и социалистическое воспроизводство. — М.: Финансы, 1971. — 288 с.
6. АхиновГ. А. Основы экономики социальной сферы: Курс лекций. — М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2003. — 148 с.
7. Стиглиц Дж. Многообразнее инструменты, шире цели: движение к пост Вашингтонскому консенсусу// Вопросы экономики. — 1998. — № 8. — С. 4 — 34.
8. Роль государства в становлении и регулировании рыночной экономики. — М.: Институт экономики РАН, 1997. — 205 с.
9. Ходов Л. Г. Государственное регулирование национальной экономики. — М.: Экономистъ, 2005. — 620 с.
10. Стрик Дж. Государственные финансы Канады / Пер. с англ. — М.: Экономика, 2000. — 399 с.
11. Коваленко И. Н. Теоретические аспекты анализа государственных ценных бумаг / Южно-Рос. гос. ун-т экономики и сервиса. — Шахты: ЮРГУЭС, 2004. — 92 с.
12. Хакамада И. Модернизация системы государственных заимствований и управления государственным долгом // Рынок ценных бумаг. — 1997. — № 6. — С. 22 — 26.
13. Махмутова Э. Х. Государственный кредит в Российской Федерации. Проблемы правового регулирования и перспективы развития: Монография. — М.: Издательский дом «Финансовый контроль», 2004. — 160 с.
14. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. — М.: 1961. — Т. 25. — Ч. 2. — 805 с.
