CC BY
26
Таким образом, процесс осуществления сетевого взаимодействия учреждений общего и дополнительного учреждений предполагает: заключение разносторонних договоров между учебными заведениями различных типов и уровней; составление его участниками соответствующих графиков проведения с учащимися учебных, лабораторных, практических занятий, профориентационной работы в целях обеспечения более качественного подхода к процессу профессионального самоопределения и профессионального становления, планирования профессиональной карьеры; согласование содержания учебных программ и планов по всем учебно-воспитательным мероприятиям между
участниками образовательного процесса; привлечение к проведению учебных, лабораторных, практических и воспитательных занятий работников других учебных заведений, организаций, предприятий; использование в рамках сетевого взаимодействия современного оборудования, принадлежащего учебным заведениям, наделенным функциями ресурсных центров; создание единой муниципальной сети распространения передового педагогического и управленческого опыта лучших учителей и образовательных учреждений, активно внедряющих в учебно-воспитательный процесс инновационные технологии.
Библиографический список
1. Вульфов Б.З., Поташник М.М. Организатор внеклассной и внешкольной работы. М., 1978.
2. Концепция профильного обучения на старшей ступени общего образования //Вестник образования. 2002. №3.110 с.
3. Концепция сетевого взаимодействия учреждений общего, профессионального и дополнительного образования по обеспечению элективных и профильных курсов в системе профильного обучения // Российская академия образования. М., 2008.
4. Проект инструктивно-методического письма Министерства образования и науки РФ «Об организации взаимодействия общего и дополнительного образования в рамках профильного обучения учащихся в общеобразовательных учреждениях, реализующих программы среднего (полного) общего образования» //Вестник образования. 2008.№17.
5. Слободчиков В. И. Воспитание в системе дополнительного образования. М., 1997.
6. Тараданова И. И. Проект РСО (НФПК) // Вестник образования. 2006. №2.
УДК 94(57).084
ГОСУДАРСТВЕННЫЕ И ВЕДОМСТВЕННЫЕ НАКАЗАНИЯ В ОТНОШЕНИИ ТЕХНОКРАТИЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ АНГАРО-ЕНИСЕЙСКОГО РЕГИОНА В 1960-80-х гг.
Л
Е.Н.Волосов1
Усть-Илимский филиал ГОУ ВПО Восточно-Сибирской государственной академии образования, 666671, Иркутская область, г.Усть-Илимск, ул.Братское шоссе, 41.
Представлен анализ различных типов наказаний государственных и ведомственных органов в отношении региональной технократической элиты. Выявлены причины экономического, политического, морального характера, вызвавшие необходимость наказаний. Определены группы региональной технократии, подвергавшиеся наказаниям.
Библиогр. 23 назв.
Ключевые слова: технократическая элита, виды наказаний, Ангаро-Енисейский регион, министерство, комитет народного контроля.
STATE AND DEPARTAMENT PENALTIES OF TECHNOCRATIC ELITE OF ANGARA- YENISEI REGION IN 1960-80-ies E.N. Volosov
Ust-Ilim branch of the SEI HPE East Siberian State Academy of Education, 41, Bratskoe Shosse, Ust-Ilimsk, Irkutsk region, 666671.
The article presents the analysis of different types of penalties of state and departmental bodies regarding regional technocratic elite. The motives of the economic, political, and moral character, that have caused the need for punishment are revealed. The groups of regional technocracy, subjected to punishment, are determined. 23 sources.
Key words: technocratic elite; types of penalties; Angara-Yenisei region; ministry; Committee of people's control.
Современная российская историческая наука совершенно недостаточно внимания уделяет вопросам изучения той социальной группы, которая в советское время являлась частью правящего класса номенклатуры и принимала самое непосредственное участие в
управлении народным хозяйством страны. В зарубежной и отечественной науке для обозначения этой группы утвердился термин «технократическая элита». В постсоветский период в России было проведено лишь одно полноценное исследование столичной вет-
1Волосов Евгений Николаевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных и естественных наук, тел.: (39535) 95830, e-mail: [email protected]
Volosov Evgeny, Candidate of History, Associate Professor of Humanities and Natural Sciences, tel.: (39535) 95830, e-mail: [email protected]
ви советской технократической элиты [1]. Анализ ис-торико-архивных документов, материалов периодической печати, изучение механизмов принятия решений позволяют отнести к региональной технократической элите следующие категории лиц:
1. Руководители, их заместители, главные инженеры межрегиональных транспортных, строительных, энергопроизводящих и снабженческих организаций.
2. Директора, их заместители, главные инженеры промышленных предприятий союзного подчинения.
3. Управляющие строительными трестами, начальники отделений железной дороги, директора промышленных предприятий республиканского и областного подчинения, их заместители и главные инженеры.
4. Директора научно-исследовательских, проект-но-изыскательских, геологических институтов и экспедиций, их заместители и главные инженеры.
Целью данной статьи является выявление и систематизация видов наказаний в отношении региональной технократической элиты со стороны государственных и ведомственных органов.
Анализ архивных документов, других доступных источников позволяет выделить две группы органов правосудия, управления и контроля, которые осуществляли серьезный контроль за деятельностью региональной технократической элиты. К первой группе относятся правоохранительные органы (прокуратура, суд) и комитеты народного контроля, ко второй -ведомства (министерства, главки).
Мы хорошо понимаем, что говорить о независимости и самостоятельности правоохранительных и контрольных органов в условиях тоталитарного общества было бы слишком наивно. И, если прокуратура осмеливалась завести уголовное дело против хозяйственного руководителя, значит, наверняка, эта инициатива была согласована с партийными органами. Случаев уголовного преследования хозяйственных руководителей Красноярского края и Иркутской области в рассматриваемый нами период было крайне мало. Объяснялось это тем, что экономические и этические нарушения, часто допускаемые технократической элитой, не выходили за пределы норм и правил гражданского законодательства. Из известных нам случаев уголовных наказаний в отношении крупных хозяйственных руководителей наиболее громким стало дело А.И.Перцовича - начальника управления материально-технического снабжения Красноярского экономического района.
Александр Ильич Перцович в течение 25 лет являлся руководителем «Красноярскглавснаба». По причине важности занимаемого им поста, он всегда избирался депутатом краевого Совета народных депутатов и членом краевого комитета партии. Значимость этой структуры для народного хозяйства в условиях плановой и априори дефицитной экономики трудно переоценить. На наш взгляд, при отсутствии классической дихотомии «спрос-предложение» только эта структура могла хоть как-то регулировать взаимоотношения между производителем и потребителем.
Руководители снабженческих организаций не входили в число наиболее «избранных», их не избирали членами и кандидатами в члены бюро региональных комитетов партии, не сажали в президиумы отчетно-выборных конференций и не очень часто давали слово на партийных форумах. Но сам факт контроля над распределением ресурсов и их использованием давал начальникам «сбыта» неоспоримое преимущество в сравнении с другими группами представителей региональной технократической элиты. А опыт, связи и политико-экономическое чутье делали таких людей практически незаменимыми. А.И.Перцович без каких-либо видимых проблем проработал в должности начальника управления МТС по Красноярскому краю и Тувинской АССР, пока в стране в начале 1980-х годов не началась широкомасштабная антикоррупционная кампания.
Суть обвинений в отношении А.И.Перцовича можно свести к следующему:
1). Переправка неучтенной древесины в Финляндию в обмен на валюту и товары народного потребления;
2) «Приватизация» (Так пишет журналист «Красноярского рабочего».- Е.В.) двух пишущих машинок «Deluxe», двадцати импортных фломастеров;
3) Попустительство воровству и коррупционным действиям своих подчиненных, в частности, начальника «Красноярскхимснабсбыта» А.Д.Сутина.
В середине 1990-х годов красноярские органы уже российской прокуратуры проверили обоснованность обвинений против А.И.Перцовича и не нашли в его действиях состава преступления. Более того, Верховный суд РФ, рассмотрев апелляцию по делу высокопоставленного подчиненного А..Перцовича, бывшего начальника «Красноярскхимснабсбыта» А.Д.Сутина, приговоренного в свое время к 11 годам заключения, пересмотрел приговор и отменил предыдущий вердикт, в связи с отсутствием состава преступления [2, с.232].
В рамках нашей темы важна не только прокурор-ско-судебная линия этого сюжета, так как она могла быть прервана в любое время по субъективному решению партийной бюрократии, но и политическая. Почему крайком, при всем уважении к А.И.Перцовичу, отдал его на «растерзание» правоохранительным органам?
Скорее всего, основная причина заключалась в общеполитической ситуации, о которой мы говорили ранее. Не секрет, что П.С.Федирко пользовался покровительством секретаря ЦК КПСС, кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС В.И.Долгих. Тот, в свою очередь, имел значительную поддержку у секретаря ЦК КПСС А.П.Кириленко и министра обороны Д.Ф.Устинова. Однако в начале 1980-х годов их позиции были несколько ослаблены за счет усиления группы Андропова [3,с.296-299]. Начались междуведомственные разборки, в орбиту которых были вовлечены самые разные группы правящих элит, в том числе и региональных. Заложником этих больших политических игр оказался П.С.Федирко, который не нашел в себе мужества защитить человека, решавшего в
течение 1970-х годов сложнейшие задачи по обеспечению строек Красноярского края необходимыми материалами и оборудованием.
А.И.Перцович покончил жизнь самоубийством в тюремной камере. По Красноярску тогда ходили слухи, что ему «помогли» уйти из жизни. Какие-то основания для этих слухов были. Действительно, начальник «Главкрасноярсксбыта» владел важной информацией. Но красноярская прокуратура в лице следователя В.Лаптева, ведшего дело Перцовича, категорически отрицала эту версию. В интервью журналисту газеты «Красноярский рабочий» В.Лаптев говорил: «Убежден, что Перцович сам свел счеты с жизнью. Почему? Это случилось, когда я ему объявил постановление Президиума Верховного Суда и определение о дальнейшем содержании под стражей еще на полгода. Если до этого он на что-то надеялся и строил расчеты об изменении меры пресечения по истечении его срока содержания в следственном изоляторе по обычной процедуре УПК РСФСР, то когда он услышал, что я зачитал ему, Перцович сник, жизнь его кончена. И до ареста у него было три покушения на самоубийство. Думаю, что это не инсценировки» [4].
Одна из самых загадочных карательных кампаний правоохранительных органов была проведена в начале 1980-х годов против ряда руководителей крупнейшей строительной организации страны «Братскгэс-строй». Ни один из тех, кто упоминал «Братскгэс-строй» данного периода в своих воспоминаниях, не обошел стороной эту мрачную страницу его истории. Официальная канва более чем трехлетней драмы заключалась в том, что некоторые руководители Братскгэсстроя на протяжении длительного времени, превышая служебные полномочия и нарушая финансово-хозяйственную дисциплину, нецелевым порядком использовали материальные средства (калькуляторы, магнитофоны и т.п.). Эти фондируемые материалы направлялись на подарки и взятки работникам центральных министерств и ведомств, снабженческих организаций и учреждений-заказчиков.
Однако неофициальные версии, трактовки, интерпретации довольно сильно разнятся от очень эмоциональных до подчеркнуто отстраненных и отражают уровень включенности авторов воспоминаний в те процессы, которые происходили вокруг «Братскгэс-строя». Абстрагируясь от эмоциональной составляющей, можно признать, что ни одна из позиций не противоречит общему выводу. Кризис «Братскгэсстроя» явился не следствием кризиса его топ-менеджмента, а логичным, закономерным итогом изменения вектора инвестиционной политики в Советском Союзе в конце 1970-х - 1980-е годы [5, с.25].
Очень влиятельной организацией, выполняющей функции контроля за хозяйствующими субъектами, определяющей объем материального наказания их руководителей, являлся Комитет народного контроля СССР. История органов народного контроля ведет свой отсчет от рабоче-крестьянской инспекции, задачи и миссию которой в свое время достаточно полно отразил В.И.Ленин в работе «Как нам реорганизовать Рабкрин» [6, с.383-388]. Комитеты народного контроля
являлись необходимым и важным звеном тотального контроля за хозяйственными руководителями между ведомственными ревизионными структурами и правоохранительными органами.
Что расследовали органы народного контроля и за что наказывали хозяйственных руководителей? Материалы архивов и средств массовой информации показывают удивительное разнообразие причин и поводов для наказаний. Многие из них в сегодняшней экономической семантике выглядят весьма экзотично и даже забавно, но в те времена они органично вписывались в гласные и негласные правила ведения хозяйственной деятельности.
Главной мишенью органов народного контроля вполне закономерно являлась производственная деятельность организаций и предприятий. Здесь проверяющие получали необозримое и непреходящее поле для своих расследований и наказаний. Приведем несколько различных примеров из богатой практики народных контролеров.
В октябре 1978 года Иркутский областной комитет народного контроля разбирал дело в отношении директора Иркутского завода тяжелого машиностроения Е.А.Мармонтова «О приписках к выполнению государственных планов по выпуску товарной продукции и реализации на заводе тяжелого машиностроения». В констатирующей части итогового документа приводились сведения об установленных приписках за сентябрь 1978 года. Фактическое выполнение за сентябрь составило по реализации товарной продукции 95,4 % (по отчету - 100,9%); выпуску товарной продукции -78,9 % (по отчету - 105,8%). В постановлении областного КНК отмечалось: «Руководство завода оформило документы о готовности продукции и ее реализации, включило в государственную отчетность изделия, которые фактически на день проверки 3-5 октября 1978 года находились в стадии обработки, испытаний и упаковки». Вердикт вроде бы суров: «За приписку к выполнению государственных планов директору завода Мармонтову объявить выговор; главному инженеру В.Ф.Фессану - строгий выговор. Материалы проверки довести до сведения Министерства тяжелого и транспортного машиностроения СССР. Проинформировать обком КПСС» [7].
Казалось бы, после такого заключения директора должны привлечь к самой строгой партийной и административной ответственности. Однако этого не происходит. Буквально через три месяца в начале 1979 года Е.А.Мармонтов избирается делегатом ХХ областной отчетно-выборной конференции КПСС и вновь становится членом Иркутского обкома КПСС [8].
Ограниченность возможностей органов народного контроля в принятии карательных решений хорошо видна на примере проверки производственного объединения «Братский ЛПК» в июне 1982 года. Братский городской комитет народного контроля провел проверку соблюдения штатно-сметной дисциплины за период с января 1980 года по 1 февраля 1982 года. В ходе проверки народные контролеры выявили ряд серьезных нарушений:
- сверхлимитное содержание ИТР;
- использование спецавтомобилей для служебных разъездов;
- завышение среднего фонда заработной платы;
- перерасход предела ассигнований;
- аккордная оплата совместителей.
Выводы комиссии предполагали какое-то жесткое наказание руководителей комплекса. Но этого не произошло. Проверка ограничилась указанием исправить отмеченные недостатки [9]. Причина, вероятно, заключалась в том, что генеральный директор ПО «БЛПК» В.А.Чуйко одновременно являлся заместителем министра лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР. «Мог ли комитет народного контроля провинциального города наказать заместителя министра?», - вопрос риторический.
Комитеты народного контроля занимались также анализом правомерности расходования командировочных средств. В 1977 году Иркутский городской комитет народного контроля проверил законность многочисленных командировок на Иркутском релейном заводе (директор В.С.Мышкин) и Иркутском заводе радиоприемников (директор В.М.Барабаш). Контролеры зафиксировали перерасход командировочных средств для «толкачей» в размере 14 тысяч рублей. На 425 человеко-дней инженерно-технические работники и на 486 человеко-дней рабочие были отвлечены от непосредственных дел на заводе. Внештатный инспектор КНК А.Степанченко с осуждением привел слова директора Иркутского завода радиоприемников В.Барабаша. Тот, оправдывая средства, затраченные на «толкачей», заметил, что это «...мелочь по сравнению с выигрышем, который приносят «толкачи». Инспектор сообщал, что Иркутский городской КНК был вынужден наказать В.М.Барабаша и В.С.Мышкина. Правда, характер наказания в газетном материале отражен не был [10].
И, наконец, еще одна область, которая постоянно находилась в центре внимания органов народного контроля - бытовые привилегии руководителей, точнее соблюдение их границ. Двумя наиболее важными и обсуждаемыми бытовыми темами применительно к хозяйственным руководителям являлись использование служебного автотранспорта и квартирный вопрос. Служебный автомобиль был важным элементом, формирующим общий имидж не столько руководителя, сколько его должности. Поэтому вокруг использования служебного автотранспорта, лимитов на горюче-смазочные материалы, оплаты персональных водителей (которые среди шоферского брата считались элитой) шла постоянная борьба между пользователями и государственной властью в лице органов народного контроля [11, с.338-341].
Один из типичных примеров обнародовал в 1970 году «Красноярский рабочий». Его корреспондент рассказывал, что «.по тресту «Красноярскпромхим-строй» лимит на содержание легкового автотранспорта утвержден на 5000 рублей». Это означало, что средств хватало для использования не более двух автомобилей, которые обслуживали управляющего Г.А.Бутырского и главного инженера В.Г.Есавкина.
Однако в целом по тресту содержится 13 легковых «подпольных» автомобилей, закрепленных за заместителями управляющего трестом, секретарем парткома, начальниками строительных управлений. За полгода на них израсходовано сверх лимита 16000 рублей. Заработная плата у водителя вместо положенных 117 рублей - от 150 до 250 рублей. Красноярский городской комитет народного контроля разобрал этот случай, объявил выговор управляющему трестом и обязал его привести автопарк легковых автомобилей в соответствие со штатными нормативами [12].
Время от времени в средствах массовой информации появлялась информация о различного рода нарушениях в сфере ремонта жилья, дачных построек, которыми не в самых криминальных случаях также занимались органы народного контроля. Например, в октябре 1986 года на страницах «Восточно-Сибирской правды» появилась заметка, в которой рассказывалось о расследовании дела, проведенного Иркутским городским комитетом народного контроля в отношении заместителя управляющего РЭУ «Иркутскэнерго» А.Самсонова. Получив новую квартиру и неудовлетворенный ее состоянием, А.Самсонов провел в ней дополнительный ремонт силами ЖЭУ Иркутской ТЭЦ-2 на общую сумму в 709 рублей. После вмешательства народных контролеров А.Самсонов внес 191 рубль. Журналист с возмущением писал: «В городском КНК А.Самсонов вместо признания своего проступка и полного возмещения средств устроил настоящее торжище, доказывая необоснованность предъявленной суммы» [13].
Упомянутые факты подтверждают высказанные ранее суждения:
1. Народный контроль являлся одним из методов мягкого наказания региональной технократической элиты, закрывающих нишу между ведомственными проверками и преследованием правоохранительных органов.
2. В отличие от первых и вторых, народный контроль, наряду с контрольными партийными органами, имел право вмешиваться в социально-бытовые, почти личные аспекты жизни руководителей.
3. В то же время органы народного контроля не имели прерогатив на освобождение «проштрафившегося» руководителя от занимаемой должности. Они могли лишь инициировать этот процесс.
4. Проверки комитетами народного контроля имели дозированный характер, строго согласуемый с соответствующими партийными органами.
Ведомственные наказания
Все виды ведомственных наказаний региональной технократической элиты можно свести к следующим позициям:
1. Освобождение от занимаемой должности.
2. Выговоры.
3. Лишение премии.
В крайних случаях, по согласованию с партийными органами, ведомство отстраняло того или иного руководителя от работы с переводом на нижестоящую должность.
Мотивы освобождения от занимаемой должности по инициативе вышестоящих (столичных) ведомств дают обильную почву для размышлений об особенностях взаимоотношений между различными группами центральных и региональных элит. Во многих случаях просматриваются сложные многоходовые комбинации по разрешению возможных противоречий, удовлетворению амбиций, сохранению статус-кво между элитами и решению кадровых вопросов в интересах ведомства. Дополнительная сложность в решении кадровых вопросов возникала из-за того, что уволить или назначить хозяйственного руководителя, входившего в номенклатуру регионального комитета партии, а то и ЦК КПСС, можно было только с согласия партийных органов. И далеко не всегда столичное ведомство добивалось своей цели.
Например, в марте 1967 года начальник «Союз-вторцветмета» М.Истрин направляет письмо на имя секретаря Красноярского крайкома КПСС Гаврилова-Подольского с просьбой дать согласие крайкома на освобождение от занимаемой должности начальника Красноярского межобластного управления «Втор-цветмет» Б.И.Каханова. Мотивы ведомства: «Управление хронически не выполняет планы. Главной причиной неудовлетворительных результатов работы управления является неспособность Каханова, как руководителя, организовать коллектив на выполнение стоящих задач. Каханов не вникает в существо работы управления, не располагает необходимыми знаниями и опытом работы». Поэтому «Союзвторцветмет», не видя перспектив на улучшение работы Каханова, не мог дальше оставлять его руководителем управления и «вторично просил» согласия крайкома на его освобождение от занимаемой должности, как не обеспечившего руководство [14]. В тексте письма ключевым, на наш взгляд, является слово «вторично». По каким-то причинам руководители края не хотели так просто отдавать Каханова. Потребовался повторный, настойчивый запрос главка, чтобы судьба начальника «Крас-ноярсквторцветмета» была решена не в его пользу.
Интересен случай, описанный бывшим секретарем Красноярского крайкома КПСС Л.Г.Сизовым, касавшийся начальника Красноярского управления гражданской авиации А.Т.Халина. Халин был человеком неординарным, сам любил сидеть за штурвалом самолета, хотя имел диплом штурмана, а не летчика. Из-за вольного обращения с правилами полетов в конце 1980-х годов попал в серьезное летное происшествие и был серьезно наказан.
Его руководство краевым управлением гражданской авиации пришлось на 1970-80-е годы - время активного развития транспортной инфраструктуры края. И Халин проявил себя как хороший, принципиальный начальник, по признанию партийных региональных лидеров, ведущий себя «достойно и уверенно». За годы работы А.Т.Халина почти в десять раз возросли объемы перевозок, освоены все основные типы грузовых и пассажирских самолетов, эксплуатирующихся в СССР. Но были у него и резкие поступки по отношению к подчиненным кадрам, вышестоящему руководству. Это вызывало недовольство со стороны
Министерства гражданской авиации СССР и лично министра Б.П.Бугаева. В итоге тот поставил перед крайкомом КПСС вопрос об освобождении начальника управления от работы. Однако краевой комитет партии твердо встал на защиту А.Т.Халина и сумел его отстоять [15, с.52-53].
Однако не всегда хозяйственные руководители пользовались покровительством и поддержкой регионального комитета партии. Используя свое влияние и многочисленные ресурсы в правоохранительной системе, центральных партийных и хозяйственных органах, при благоприятных обстоятельствах региональные партийные органы могли «утопить» любого самого влиятельного хозяйственного руководителя. И даже отраслевой министр, глубоко симпатизирующий попавшему в опалу руководителю и подчиненной ему организации, ничего был не в силах сделать.
Примером стала расправа центральных и местных партийных органов с начальником специального управления «Братскгэсстрой» А.Н.Закопыриным. 21 сентября 1984 года решением Комитета партийного контроля при ЦК КПСС он был исключен из партии за нарушение штатно-финансовой дисциплины, разбазаривание товарно-материальных ценностей. Уже через неделю Министр энергетики и электрификации СССР П.С.Непорожний подписал Приказ № 244К, который гласил: «за систематическое невыполнение плановых заданий, нарушение штатно-финансовой дисциплины, разбазаривание товарно-материальных ценностей и учитывая, что решением КПК при ЦК КПСС от 21.09.84 г. т.Закопырин А.Н. исключен из членов КПСС», освободить его от должности начальника специального управления строительства «Братскгэсстрой» Со-юзэнергостроя и перевести на другую работу с понижением в должности» [16].
Эта история непростая, в ней много неясного до сих пор. П.С.Непорожний до последнего дня своей жизни был убежден, что консолидированные усилия партийных и правоохранительных органов в отношении «Братскгэсстроя» и лично А.Н.Закопырина, преследовали цель добраться до самого Министра. Летописец «Братскгэсстроя» И.М.Маслеников считает, что
A.Н.Закопырин оказался заложником негативного отношения к управлению со стороны руководителей Иркутского обкома КПСС и всесоюзной кампании против коррупции, инициированной пришедшим из КГБ новым министром внутренних дел СССР
B.В.Федорчуком [5, с.25, 179].
Свою роль сыграла развернувшаяся в начале 1980-х годов борьба между группами элит: сдающей позиции командой Л.И.Брежнева и усиливающейся группой Ю.В.Андропова [17, с.306]. Жертвами этого противостояния стала часть людей из окружения Генерального секретаря: министр внутренних дел Н.Щелоков и его жена Светлана, заместитель председателя КГБ С.Цвигун, руководители крупнейших торговых предприятий Москвы Ю.Соколов и С.Нониев. Знаменитое «узбекское дело» начала 1980-х годов тоже было следствием борьбы на вершине власти. Можно предположить, что события, происходившие на самом верху, имели прямую связь с событиями на
местах, в частности с уже упоминавшимися «делом «Братскгэсстроя» в Иркутской области и «делом Пер-цовича» в Красноярском крае.
Другой причиной освобождения от занимаемой должности, по инициативе вышестоящего ведомства, могли стать неприязненные отношения в тот период, когда обе конфликтующие стороны находились на примерно равных должностях и имели какие-либо разногласия по производственной линии. Так случилось с начальником крупнейшего в стране лесозаготовительного объединения «Иркутсклеспром» В.В.Сахаровым. В 1985 году по инициативе нового министра лесной и целлюлозно-бумажной промышленности СССР М.И.Бусыгина В.В.Сахаров был довольно неожиданно переведен на должность директора института «Гипролестранс», расположенного в Иркутске, то есть фактически отправлен в отставку.
Бывший руководитель объединения так объяснил причины вынужденной отставки: «Видимо, он (М.И.Бусыгин. - Е.В.) не мог простить мне старого с ним спора, когда он был генеральным директором Усть-Илимского ЛПК. Тогда руководители лесопромышленных комплексов во всех своих недоработках и упущениях ссылались на то, что у них якобы нет сырья. И виновными оказывались мы, лесозаготовители, а целлюлозно-бумажные генералы как бы реабилитировались. И, когда во главе Минлесбумпрома встал Бусыгин, он не забыл своих претензий к "Иркутсклес-прому" и предложил мне уступить место более молодому, более энергичному» [18].
Другое вполне логичное объяснение отставке В.Сахарова дает ближайший помощник М.Бусыгина по Усть-Илимскому ЛПК А.М.Сенченко. На вопрос о причинах отставки Сахарова интервьюер ответил следующее: «Думаю, что мнение В.В.Сахарова о М.И.Бусыгине очень субъективно. В нем (Сахарове -Е.В.), наверное, говорит обида. Ведь он был снят с должности руководителя ВЛПО «Иркутсклеспром». Но это дело не только рук М.И.Бусыгина. «Иркутсклеспром» систематически не выполнял план, и для министерства это было очень чувствительно, так как объединение было одним из крупнейших в стране. Это не могло устраивать ни министерство, ни обком, ни ЦК» [19].
Вероятно, истина лежала где-то посередине. М.И.Бусыгин, заняв кресло министра, действительно начал значительное обновление хозяйственных кадров в центре и на местах. Естественно, что первыми, от кого стал избавляться министр, были люди, имевшие ранее непростые отношения с М.И.Бусыгиным.
О том, что решение в отношении В.В.Сахарова не являлось исключением, свидетельствовал тот факт, что начальника объединения «Красноярсклеспром» А.А.Емельянова, имевшего большое количество нареканий со стороны Министерства и крайкома КПСС за хроническое невыполнение государственных планов, коллегия Министерства освободила от занимаемой должности еще 12 ноября 1983 года [20].
Чаще всего жесткие кадровые решения объяснялись не психологическими, а производственными факторами. Например, в ноябре 1983 года коллегия Ми-
нистерства тяжелого и транспортного машиностроения СССР рассмотрела вопрос о систематическом невыполнении плановых заданий Иркутским заводом тяжелого машиностроения. Основную вину за низкие производственные показатели коллегия возлагала на руководителя предприятия А.Я.Злобина. Вполне закономерным выглядел финал этой истории. 14 ноября 1983 года министр С.А.Афанасьев издал приказ № 334, который гласил: «Во исполнение решения коллегии Министерства о нецелесообразности дальнейшего использования т.Злобина в занимаемой должности за необеспечение руководства заводом, систематическое невыполнение плановых заданий директора ИЗТМ т.Злобина А.Я. от должности освободить» [21].
Следует отметить, что ведомства не бросали на произвол судьбы руководителей, уволенных по производственным причинам. Все, по сути, снятые директора Иркутского завода тяжелого машиностроения оставались в номенклатурной обойме. А.Я.Злобин был принят заместителем управляющего крупнейшим в Восточной Сибири трестом «Востоксибэлектросеть-строй», А.Т.Дроздов - заместителем директора Иркутского авиационного завода, П.И.Шаталов - заместителем директора Иркутского станкостроительного завода [22].
Отложившаяся в архивах распорядительная документация министерств, ведомств, хозяйствующих субъектов насыщена свидетельствами щедрой раздачи выговоров местным хозяйственным руководителям за невыполнение плана, нарушение финансовой, штатной дисциплины, неумение работать с подчиненными, развал трудовой дисциплины, самоустранение от текущей и долгосрочной работы. В крайних случаях, о которых мы уже писали, их следствием являлось освобождение от занимаемой должности. В массе же своей такое наказание являлось необходимым инструментом хозяйственного руководства по методологии «кнут - пряник». Дело в том, что у выговора было одно «хорошее» качество - после определенного времени при условии ликвидации причин, за которые он объявлялся, выговор мог быть снят. Руководитель, таким образом, вновь становился «чистым» либо перед партийными органами, либо перед министерством.
За что давались выговоры представителям региональной технократической элиты? Прежде всего, за невыполнение плана. Самой распространенной причиной выговора являлось невыполнение плана по основным показателям деятельности: валовой, реализованной, нормативно-чистой продукции. Представляют интерес и другие основания, встречающиеся в документах.
Мы уже упоминали об очень неординарной личности - начальнике СУ «Братскгэсстрой» А.Н.Закопы-рине. Часто его импульсивные поступки шли на пользу людям, но во вред ему самому. Например, в январе 1973 года, будучи начальником управления строительства Братского ЛПК, он получил выговор от руководителя «Братскгэсстроя» И.И.Наймушина за самовольное распределение квартир в новом жилом доме в Братске между работниками Управления строитель-
ства Братского лесопромышленного комплекса в нарушение установленных Правил. «При этом, - говорилось в тексте приказа, - т.Закопырин выдал работникам управления временные ордера, грубо нарушив порядок распределения и заселения жилой площади». На этом основании И.И.Наймушин приказал: «За самоуправные действия по распределению жилой площади, незаконную выдачу временных ордеров, начальнику УС БЛПК объявить выговор». Однако квартиры уже получены, и их перераспределение могло вызвать острый социальный конфликт. Этого, конечно, руководители организации допустить не могли. А потому во втором пункте постановляющей части приказа И.И.Наймушин предлагал рассмотреть список рабочих, ИТР и служащих Управления строительства БЛПК, получивших незаконные ордера, в целях возможного удовлетворения их потребностей в жилой площади в первом полугодии 1973 года [16].
Зачастую наказания хозяйственных руководителей являлись следствием ведомственных финансово-хозяйственных проверок. Они носили весьма принципиальный и жесткий характер, о чем, например, свидетельствуют материалы комплексной ревизии финансово-хозяйственной деятельности Братского лесопромышленного комплекса в 1978 году.
Проверяющие обнаружили большое количество нарушений и недоработок, среди которых: «низкий уровень трудовой дисциплины; рост коэффициента тяжести по производственному травматизму; плохой учет работы автотранспорта и ГСМ; нарушения в расходовании средств на служебные командировки». Приказом № 158 Всесоюзного промышленного объединения «Союзцеллюлоза» от 14 декабря 1978 года генеральному директору комплекса К.Н.Мазминову было предписано устранить указанные замечания. Кроме того, генеральный директор был предупрежден
о том, что если им не будут приняты меры по снижению непроизводительных расходов и потерь и устранению нарушений, он будет привлечен к строгой ответственности. Судя по всему, особых выводов К.Н.Мазминов не сделал, потому что в феврале 1980 года ему приказом № 87 по министерству за «систематическое невыполнение установленных показателей государственного плана, низкий уровень руководства комплексом объявили строгий выговор [23]. Министерство начало активные поиски нового руководителя, и в 1983 году К.Н.Мазминов был отправлен в отставку.
Таким образом, можно сделать вывод, что в отношении технократической элиты Ангаро-Енисейского региона в 1960 - 1980-е годы действовала хорошо отлаженная система наказаний, инициируемых государственными и ведомственными органами. Механизм выявления проступков хозяйственных руководителей и структура наказаний были выстроены таким образом, чтобы повысить их исполнительскую дисциплину и минимизировать шансы на использование служебного положения в личных целях. Ключевая роль в действии этого механизма отводилась государственным органам в лице комитетов народного контроля и ведомственным структурам - отраслевым главкам и министерствам.
Данная тема далеко не исчерпывается представленным материалом. Ее эвристический потенциал заключается, прежде всего, в обнаружении и систематизации связей между правоохранительными, контрольными и партийными органами при выявлении проступков региональной технократический элиты, определении степени вины и масштабами наказаний. Это позволит еще более точно определить роль и место данной социально-профессиональной группы в правящем классе советского общества.
Библиографический список
1. Николаев А.Н. Исторические аспекты становления российской технократической элиты, 1917 -1996 гг. : дисс... докт.истор.наук. Саратов, 1996.
2. Жмаков И. Павел Федирко - мой современник. Красноярск, 1996.
3. Шубин А.В. Золотая осень, или Период застоя. СССР в 1975 - 1985 гг.М., 2008.
4. Шестаков Г. Золотой дым эпохи Перцовича // Красноярский рабочий. 1991. 26 сентября.
5. ЧЕЛОВЕК и его дело (очерки истории Братскгэсстроя). В 2-х кн.М., 1994.Кн.1.
6. Ленин В.И. Как нам реорганизовать Рабкрин. Полн.собр.соч. Изд-е 5. Т.45.
7. Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф.Р-1569. Оп.4 Личное дело Мармонтова Е.А. Л.198, 200.
8. Государственный архив новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО). Ф.127. Оп.106. Д.1. Л.2-5, 50.
9. Братский городской архив (БГА). Ф. Р-167. Оп.1. Д.1040. Л.20.
10. Степанченко А. Народный контроль в действии // Вост-Сиб.правда. 1977. 29 сент.
11. О дополнительных мерах по упорядочению использования служебных и специальных легковых автомобилей.: Постановление Совета Министров от 16 февраля 1981 года // Справочник партийного работника. М., 1982.Вып.22.
12. Попов К. Сколько стоит полмиллиона? // Красн.рабочий. 1970. 30 авг.
13. Тартаковский З. Кочегары. от спорта // Вост-Сиб.правда. 1986. 16 октября.
14. Государственный архив Красноярского края (ГАКК). Ф. П-26. Оп.38. Д.38. Л.77-78.
15. Сизов Л.Г. Все остается людям. Красноярск, 2000.Т.II
16. БГА. Ф.Р-160. Оп.3. Д.8. Л.82.
17. Медведев Р. Политические портреты. - М., 2008.
18. Фирсов В. Сибирские рубежи Владимира Сахарова // Вост-Сиб.правда. 2002. 3 октября.
19. Интервью с А.М.Сенченко. 2006. 2 марта.
20. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф.732. Оп.2. Д.2687. Л.112, 115, 121.
21. ГАИО. Ф.Р-1569. Оп.4. Д.3.Л.58; Д.4. Л.1; Д.17. Л.16.
22. ГАИО. Ф. Р-1569. Оп.4. Д.4. Л.5; Д.7. Л.37; Д.17. Л.18.
23. БГА. Ф. Р-167. Оп.1. Д.824. Л.56.
