CC BY
113
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И МЕТОДОЛОГИИ
Смирнов С. С.
ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ТРУДА
ПРИПИСНЫХ КРЕСТЬЯН НА ГОРНЫХ ЗАВОДАХ УРАЛА
В XVIII НАЧАЛЕ XIX ВВ.
В работах, посвященных истории Российского государства в XVIII веке, преобладают и уже не первое десятилетие однозначно негативные оценки влияния социально-экономической политики правительства на государственную деревню Урала. Подчеркивается особенно, что в результате этой политики значительная часть государственных крестьян оказалась насильственно связанной с горнозаводской промышленностью. При этом исследователи исходят из тезиса, высказанного еще В. И. Семевским, что в результате социально-экономическое и правовое положение приписных , крестьян неизменно ухудшалось, а все их попытки добиться облегчения или отмены заводской повинности решительно пресекались государством. Некоторые историки даже считают возможным отождествлять их с крепостными . Однако государство всегда считало приписных составной частью государственной деревни, а отношение его к стремлению заводчиков добиваться увеличения прибылей за счет безмерного роста эксплуатации принудительного труда приписных крестьян на разных этапах становления и развития уральской металлургии было неоднозначным. Это особенно хорошо заметно на примере государственного регулирования труда приписных крестьян на горных заводах.
Институт приписных крестьян в России складывался по мере строительства горных заводов. Его начало было положено в 1702—1703 годах, когда к Невьянскому и Каменскому заводам на Урале для отработки казенных податей были прикреплены жители Антской и Краснопольской слобод и монастырское село Покровское, всего 239 крестьянских дворов. В дальнейшем приписка к казенным и частным горным заводам государственных крестьян приняла массовый характер. По данным первой ревизии (1719 года) в стране было уже 31,3 тысячи душ мужского пола приписных крестьян2.
В 1730-х годах резко возросли темпы развития горнозаводской промышленности на Урале. Именно тогда были построены два Юговских, Мотовилихинский, Туринский, Кушвинский казенные и 9 Частных предприятий, получившие большое число приписных. С 1734 года значительно упростилась процедура приписки. Теперь для этого не требовалось длительного разбирательства в Берг-коллегии и Сенате. Согласно инструкции, данной императрицей Анной Иоанновной В. Н. Татищеву, он имел право прикреплять к каждой домне по 100—150 крестьянских дворов, а к каждому молоту до 30 дворов. К медеплавильным заводам приписывалось по 50 дворов на каждую тысячу пудов выплавляемой меди3.
Практика приписывания государственных крестьян к заводам расширилась в середине XVIII века. Именно тогда строились казенные предприятия: Анненский медеплавильный завод с монетным двором, Уктусские, Березов-
1 Балагуров Я. А. Приписные крестьяне Карелии в XVIII — XIX веках.— Петрозаводск, 1962.— С. 8; Калюжный В. И. Состав и положение горнозаводских рабочих Урала в третьей четверти XVIII века/Из истории заводов и фабрик Урала.— Свердловск: УрГУ, 1963. Вып.
2 — С. 19—31.
2 Семевский В. И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. Т. 2. — СПб., 1901,—С. 304.
ПСЗ. Т. IX. № 6559.
1*
3
ские и Пышминские золотые промыслы с золотопромывальными фабриками, Ижевский и Боткинский чугуноделательные заводы. Из частных наиболее крупными были Богословский завод в Верхотуре ком уезде, Авзянопетровские, Кагинский и Узянский в Оренбургской губернии, Кыштымский и Каслинский — в Пермской. Всего в 1754—1763 годах на Урале было построено 42 частных горных завода, а число приписных к началу 1760-х годов увеличилось до 122 тысяч4.
К середине XVIII века окончательно определился и перечень выполняемых приписными крестьянами заводских работ, оплата которых производилась на основе правил 1724 года, зафиксировавших рыночные цены на труд, существовавшие в то время.
Однако с начала 60-х годов XVIII века правительственная политика по отношению к окрепшей металлургической промышленности стала круто меняться. Горнозаводчикам все настойчивее внушалась мысль о необходимости шире использовать на своих предприятиях вольнонаемный труд. Принимались меры, направленные на ограничение и постепенное вытеснение труда приписных крестьян. После 1760 года было прекращено распространение приписной системы вширь. Последним, кто получил для работы на новостроящихся Богословском и Петропавловском заводах казенных крестьян, был Походяшин. Да и их приписали временно, учитывая удаленность заводов от обжитых мест, не позволявшую широко пользоваться наймом. Построившему в 1761 году Злагоустовский завод купцу Масалову в просьбе приписать к предприятию крестьян было отказано. При этом Берг-коллегия рекомендовала «оных работников иметь им, Масаловым, своих, принимая и нанимая по договорам и по пашпортам, и покупая по указам»5. В августе же 1762 года именным указом было объявлено «всем фабрикантам и заводчикам отныне к их фабрикам и заводам деревень с землями и без земель покупать не дозволять, а довольствоваться им вольными наемными по паспортам за договорную плату людьми»". Этим же указом окончательно прекращалась практика приписывания государственных крестьян к частным предприятиям.
В 1760 году состоялась и последняя приписка к казенным предприятиям Урала. К Екатеринбургским золотым промыслам прикреплено 9,2 тысячи душ. Правда, в последующие годы численность крестьян на Урале продолжала увеличиваться, но теперь уже исключительно за счет естественного прироста. К 1795 году она достигла 233 тысяч ревизских душ.
Немаловажную роль в изменении правительственного курса сыграли массовые волнения на частных горных предприятиях, начавшиеся в 1760 году. Императрица Екатерина II отмечала, что: «Весь вред сей произошел от самовластной раздачи Сенатом заводов сих с приписными к оным крестьянами»7. Заводчики же «умножая заводских крестьян работы, платили им, либо беспорядочно, либо вовсе ничего, проматывая взятые из казны деньги в столице»8. По ее указу в 1763 году были отобраны у графа П. П., Шувалова и переданы в казну Гороблагодатские и Камские заводы. В последующие годы возвращены в казну и ряд других предприятий, переданных вельможам при Елизавете Петровне.
Но не только крестьянские волнения послужили причиной прекращения приписки. К началу 1760-х годов на Урале почти не оставалось удобно расположенных для этой цели казенных селений. Так, к Авзянопетровским,
4 ЦГАДА. Ф. 248. Кн. 3668, л. 908—916.
5 Там же. Ф. 271. Оп. 1. Кн. 1180, л. 554—555.
6 ЦГАДА. Д. 567.
7 Речь идет о раздаче казенных заводов частным лицам.
8 Лоранский А. М. Краткий исторический очерк административных учреждений в России 1700—1900 гг.—СПб., 1900,—С. 31.
Кагинскому и Узянскому заводам, построенным в Стерлитамакском уезде Оренбургской губернии, пришлось приписать жителей Вятской и Казанской губерний, чьи села и деревни находились в 500—700 верстах от места работ. Приписка не коснулась большей части Исетской провинции. Дело в том, что этот плодородный край снабжал хлебом гарнизоны многочисленных пограничных крепостей и население горнозаводских районов. Неизбежный упадок земледелия, вызванный привлечением крестьян Исетской провинции к заводской барщине, мог поставить под вопрос само существование металлургической промышленности на Урале. Об этом с тревогой писал в своих донесениях оренбургский губернатор Д. В. Волков. В результате его настойчивых требований уже начавшаяся приписка крестьян Шадринского уезда к Екатеринбургским золотым промыслам была приостановлена и более не возобновилась4.
Массовые волнения начала 60-х годов XVIII века показали правительству, что бремя заводских работ для значительной части населения казенной деревни стало непосильным. Поэтому наряду с усмирением и наказанием недовольных следственная комиссия во главе с князем А. А. Вяземским разработала ряд мер, направленных на упорядочение организации труда крестьян и прекращение злоупотреблений со стороны представителей заводской администрации. В инструкции вновь назначенному командиру Гороблагодатских и Камских заводов полковнику Ирману подчеркивалось: «Главнейший пункт, который вы, господин полковник, при правлении оных заводов наблюдать должны, состоит в сбережении к заводам приписных крестьян, дабы они не отягощены и не принуждены были больше положенного на них подушного оклада варабатывать»1 В инструкции содержались и конкретные меры по реализации этого пункта. В частности, запрещалось принуждать к работе в летнее время с мая по сентябрь, то есть в период полевых работ. Нельзя было также возить на крестьянских лошадях тяжеловесные заводские грузы большими упряжками, куда запрягали по 30 и более коней. Для этих целей предписывалось иметь специально обученных заводских лошадей.
Чтобы крестьяне «хлеб и фураж дорогой ценой не покупали у посторонних», на заводские конторы возлагалась обязанность закупать их заранее по умеренным ценам. При этом запрещалось продавать крестьянам хлеб и фураж дороже закупочных .цен. Изготовление и починка всего необходимого инструмента и инвентаря также должны были производиться за заводской счет.
Особым пунктом инструкции командиру заводов вменялось в обязанность наблюдать, чтобы от офицеров и управителей крестьянам «непристойное мучение или удержание в заработной плате и расчетах не происходило». Приписные получали право через своих выборных участвовать в раскладке работ. Они могли жаловаться на обиды и притеснения в Гороблагодатское горное начальство или в более высокие инстанции, не прекращая однако при этом работ, а их челобитчиков нельзя было «ни под каким видом никому притеснять». Не допускался перевод отработчиков с одного завода на другой, а если возникала в этом острая необходимость, то время, проведенное в дороге, должно было оплачиваться, как рабочее.
Вместе с тем вводилась круговая порука, при которой за недоработку одного человека нес ответственность весь десяток, а за недоработку десятка отвечала сотня. Все это, несомненно, ограничивало произвол и облегчало тяжесть отработок".
9 ЦГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 1234, л. 690—691.
10 Там же. Госархив. Разряд XIX. Д. 118, л. 153 об.
11 ЦГАДА. Госархив. Разряд XIX. Д. 118, л. 155—157 об.
Хотя эта инструкция касалась лишь одной группы заводов, сфера ее действия была значительно шире, фактически она получила силу законодательного акта, обязательного к исполнению для всей горнозаводской промышленности Урала. На нее ссылались при рассмотрении конфликтных ситуаций как на казенных предприятиях, так и на частных.
С этого времени один за другим следуют указы, в той или иной степени облегчающие положение приписных крестьян. Так, указами от 27 мая 1769 и 4 августа 1770 годов вводилась оплата за время, проведенное в пути из селений на заводы и обратно, одновременно с 1769 года в полтора раза увеличивались ставки конным и пешим работникам12.
Особенно важную роль сыграл манифест от 21 мая 1770 года, который сократил и четко определил перечень выполняемых приписными работ. Вместо многочисленных заводских повинностей сохранялись лишь рубка и возка куренных дров и угля, возка руд, песков и флюсов да аварийная починка заводских плотин. Манифест устанавливал фиксированные сроки начала и окончания работ. За их нарушение, так же как и за использование приписных на не предусмотренных манифестом работах предусматривались высокие штрафы. Расценки по сравнению с 1724 годом увеличились вдвое, что при нейзменной сумме подати было равносильно сокращению объема выполняемой работы примерно в полтора раза. За сажень вырубленных куренных дров теперь выплачивалось 45 коп. Душевая норма сокращалась до 3 /д сажени. На заготовку одной сажени полагалось 5 дней, а на всю работу с учетом выходных и праздничных дней отводилось три недели. Заводская администрация не могла привлекать крестьян к заготовке дров ранее 15 февраля и заканчивать работу позднее 20 апреля. За это время рубщик мог выполнить три душевые нормы и вернуться домой до начала весенних полевых работ.
Для конных работников нормой считалась перевозка двадцатипудового короба на три версты в час при двенадцатичасовом рабочем дне. На погрузку и выгрузку короба отводилось по часу. На выполнение душевой нормы работнику с одной лошадью требовалось полторы недели. Конные работы разрешалось производить с первого до последнего зимнего пути, то есть примерно в течение четырех месяцев13.
В соответствии с указом от 15 мая 1785 года заводские конторы были обязаны обеспечивать приписных крестьян хлебом и фуражом по твердым ценам, которые были значительно ниже рыночных. На пешего работника в месяц полагалось 2 пуда ржаной муки по 20 коп. за пуд, а конному дополнительно на фураж по 30 фунтов сена и 10 фунтов овса в сутки по ценам 1779 года14.
Наконец, сенатским указом от 11 июня 1785 года «О нечинении наряда приписным к партикулярным заводам крестьянам на работы свыше того числа, каковое первоначально было назначено», изданным в ответ на жалобу приписанных к Сылвенскому заводу крестьян, предписывалось располагать работы на первоначально приписанное количество крестьян без учета их естественного прироста. «Как приписка к заводам была по мере их действия в известном количестве, то приписанных к заводам крестьян в означенные по манифесту работы наряжать столько, сколько их к заводам приписано, и надлежит, а излишних не высылать»15.
Указ распространялся на те заводы, которые получали не целые селения, а определенное количество душ или дворов в соответствии с инструкцией В. Н. Татищева от 23 марта 1734 года и Берг-регламентом 1739 года, на
'* ГАСО Ф. 643. Оп. 1. Д 1506/А, л. 368, 451.
13 ПСЗ. Т. XX. № 14878.
14 ЦГАДА. Ф. 1267. Оп. 7. Д. 216, л. 1—3.
15 ПСЗ. Т. XXII. № 16214.
Сылвенском заводе вместо 2255 душ стали отрабатывать только 1699. На Мотовилихинском заводе до 1785 года объем работ исчислялся из расчета на 8004 души, а после указа — только на 4454. К 1795 году численность приписанных к заводу крестьян увеличилась до 9882 душ, но нагрузка осталась прежней. По четвертой ревизии к Юговским заводам было прикреплено 12 663 души, но отрабатывали они за 8118 человек16. Хотя Мотовилихинский и Юговские заводы еще в 1770 году были выкуплены в казну, указ распространился и на них, равно как и на другие казенные заводы, принадлежащие во время приписки к ним крестьян частным лицам.
Важной уступкой приписным крестьянам была отмена в 1781 году телесных наказаний, которым имела право подвергать их раньше заводская администрация. С этого времени значительно шире стали применяться экономические формы принуждения к выполнению заводской барщины: наем за счет недоработчиков вольных работников, раскладка невыполненных отдельными лицами работ на весь десяток или сотню. Правда, в 1786 году был издан сенатский указ, разрешавший ссылать хронических должников на казенные соляные промыслы, «дабы таким способом приучить приобретать не только на прокормление, но и на платежи податей довольную прибыль»17. Однако наказано таким способом было незначительное число крестьян, тогда как массовые порки на частных заводах, не требовавшие соблюдения каких-либо юридических формальностей, были прежде обычным явлением.
Отмена телесных наказаний была мерой весьма своевременной, поскольку с ликвидацией в 1782 году Берг-коллегии и передачей горной промышленности в ведение губернских казенных палат контроль за частными заводами в значительной степени ослаб, а произвол заводских мастеров, приказчиков, заводовладельцев по отношению к приписным крестьянам усилился, о чем свидетельствовал возросший поток крестьянских жалоб.
Переход приписной деревни в ведение губернских органов управления имел и положительную сторону. Губернские власти, отвечавшие за исправное поступление в казну доходов, видели в системе приписки одну из основных причин падения платежеспособности крестьянского хозяйства и потому были убежденными противниками. Так, еще в 1763 году Д. В. Волков в письме к императрице подчеркивал, что волнения начала 1760-х годов связаны с массовыми передвижениями крестьян на заводские работы и обратно. «Если б наши крестьяне не повадились, хотя из-под неволи, вояжировать, и через то не сделались бы бурлаками, они снесли бы может быть и еще столько же налогов, сколько несли, а однако же не взбунтовали б». Волков категорически высказывается против приписки государственных крестьян к частным заводам, предлагая вместо этого разрешить покупку крепостных. «Я истинно не понимаю,— писал он,— для чего заводчикам запрещено собственных крестьян покупать, при заводах селить и тамо делать вдруг и работниками и домовитыми хлебопашцами? И для чего за лутчее найдено было государственных крестьян им даром давать и из хороших хлебопашцев и добрых подданных своевольных бурлаков делать? »'8. Мысль о необходимости иметь постоянных работников, поселенных при заводах, самих обеспечивающих себя продовольствием, высказывалась им и в письмах в Сенат. Волков считал, что наделение заводских крестьян пашнями и сенокосами будет способствовать закреплению их при заводах. Как уже было отмечено выше, Волкову удалось остановить распространение приписной системы на Оренбургскую губернию.
16 ГАСО. Ф. 24. Оп. 23. Д. 4801. л. 61.
17 ЦГАДА. Ф. 271. On. 1. Кн. 2630, л. 285, 294.
18 ЦГАДА. Госархив. Разряд XVI. Д. 813, л. 16.
За ее отмену выступали и пермские губернаторы. В феврале 1790 года генерал-губернатор Пермской и Тобольской губерний Алексей Волков представил в Сенат записку с предложением отобрать приписных крестьян у заводчиков Демидовых, Осокиных, Гурьевых, Яковлевых и Турчаниновых под тем предлогом, что у них достаточно собственных крепостных для обслуживания заводов. Освободившихся крестьян он считал целесообразным передать казенным заводам и тем уменьшить тягость отработок19. Однако этот проект под давлением частных заводовладельцев был отклонен.
Убежденным противником использования казенных крестьян на частных заводах был пермский губернатор К. Ф. Модерах, неоднократно обращавшийся в Берг-коллегию и Сенат с предложением изъять крестьян у Демидовых. В отличие от А. Волкова, он считал, что и при казенных предприятиях много лишних работников. В письме к генерал-прокурору П. В. Лопухину от 23 декабря 1798 года Модерах, в частности, указывал, что после завершения заводского строительства на Урале численность приписных утроилась, хотя объем металлургического производства остался прежний. Поэтому значительную часть крестьян можно освободить от работ. В качестве первого шага он предлагал сделать это по отношению к жителям Чердынского уезда, прикрепленным к Гороблагодатским заводам. Это позволило бы шире привлекать их на заготовку дров для соляных промыслов по вольному найму20.
Пермский губернатор не только обращался в высшие инстанции, но и в границах своих полномочий, а иногда и выходя за эти границы, претворял свои идеи в жизнь. Так, он решительно поддержал крестьян Нижнетагильской волости, отказывавшихся признавать себя приписанными к Нижнетагильскому заводу. В 1797 году вновь созданная Берг-коллегия подтвердила, что крестьяне являются приписными, а 257 человек даже вечноотданными. Чувствуя поддержку губернатора, крестьяне продолжали упорствовать. В октябре 1799 года по требованию канцелярии Главного заводов правления Екатеринбургская судная земская контора направила в волостное правление ультимативное требование немедленно приступить к работам. В противном случае она грозила прислать горную роту, арестовать волостного голову и писаря и после наказания батогами сослать их на каторжные работы. Узнав об этом, К. Ф. Модерах через Верхотурский волостной суд объявил Нижнетагильскому волостному правлению, «дабы и впредь в случае малейшего вмешательства или притеснения крестьянам... тот час приносили к нему жалобы, по которым не перестанет делать им защиты. А виновным преграды для сего приказали, чтобы никто не мог отговариваться неведением»21.
Твердость губернатора объясняется тем, что он действовал в интересах государства. Он знал, что в течение многих лет волость к заводским работам не привлекалась, поскольку с ними вполне справлялись крепостные работники. Узнав о готовящейся реформе, Демидовы, чтобы сохранить за собой дешевые рабочие руки, стали напоминать властям, что имеют права и на нижнетагильских крестьян.
Полтора десятилетия пребывания К. Ф. Модераха в должности сначала пермского вице-губернатора, а затем генерал-губернатора Пермской и Вятской губернии были временем подготовки и осуществления реформы приписной деревни Урала, одним из инициаторов которой он являлся.
Приписная система не удовлетворяла и горную администрацию. Ее неэффективность с годами становилась все очевиднее. По мере повышения
19 ЦГАДА. Ф. 1067. Оп. 1. Д. 351, л. 123—124 об.
20 Там же. Ф. 271. Оп. 1. Кн. 2711, л. 283—285.
21 ГАСО. Ф. 643. Оп. 1. Д. 344, л. 9—11 об., 20, 41, 57—58, 70—70 об.
плакатных ставок экономическая целесообразность использования труда приписных крестьян уменьшалась. Ограничение круга выполняемых ими работ не гарантировало заводы от остановок. Нижние земские суды, на которых лежала обязанность по распределению заводской повинности и по высылке крестьян, явно не справлялись с этим. Страдала и сама приписная деревня.
В этих условиях перед правительством встала проблема: либо попытаться усовершенствовать существующий способ комплектования рабочей силы для выполнения вспомогательных операций, либо найти новый. При этом следует отметить, что, как показывают специальные исследования", переход всей уральской металлургии на вольнонаемный труд при господстве феодально-крепостнических отношений был невозможен. Следовательно, предстояла лишь замена формы экономического принуждения.
На сохранении института приписки настаивали представители местной горной администрации, непосредственно участвовавшие в руководстве металлургическим производством, соглашаясь однако на новые шаги в сторону повышения материальной заинтересованности крестьян в выполнении работ. В мае 1798 года начальник канцелярии Главного заводов правления А. С. Ярцов предложил даже в качестве временной меры вновь задействовать освобожденных указом от 11 нюня 1785 года крестьян, установив им тройную против плакатной плату. Такая плата была бы не ниже, чем у вольнонаемных. Одновременно он считал необходимым отменить запрет на содержание при заводах беспаспортных лиц, работавших там по найму*3.
Разбирая многолетнюю тяжбу приписанных к Авзянопетровским, Кагинскому и Узянскому заводам крестьян с заводчиками, А. С. Ярцов, учитывая тяжелое положение приписных, предложил Берг-коллегии не только заставить заводовладельцев выполнить все законные требования крестьян, но и списать с них недоработки за предыдущие годы. Он предложил вдвое сократить объем выполняемых приписными работ, увеличить почти в пять раз плату за проведенное в дороге время, а во избежание сокращения заводского производства разрешить заводчикам купить дополнительно крепостных*4. Все это, по мысли А. С. Ярцова, должно было стабилизировать на какое-то время приписную систему.
Однако к концу XVIII века в высшем эшелоне государственной власти уже сложилось убеждение в необходимости полной ликвидации приписки. К этому склонялся и новый император Павел I. В начале 1797 года он дал указание Государственному совету рассмотреть положение дел в горной промышленности и разработать меры по преодолению ее кризиса. С этой целью был создан особый комитет. В марте 1800 года член этого комитета президент Берг-коллегии М. Ф. Соймонов предложил заменить приписных крестьян работниками или рекрутами, набранными среди тех же приписных. Это предложение и легло в основу будущей реформы. Но ее подготовка затянулась еще на 7 лет. Лишь 15 марта 1807 года «Положение для непременных работников при горных заводах» было утверждено Александром 1. Проведение же реформы затянулось до 1814 года.
В связи с этим с мая 1802 года управление приписными крестьянами осуществлялось на основании особой инструкции Сената начальнику вновь создаваемого Екатеринбургского горного начальства и начальнику Пермских и Гороблагодатских горных заводов. В 6-м пункте этой инструкции
22 Чудиновских В. А. Наемный труд в горнозаводской промышленности Северного Урала в конце XVIII — первой половине XIX в./Проблемы генезиса и развития капитализма на Урале' история, историография, источниковедение,— Свердловск: УрГУ, 1986.— С. 77.
23 ЦГАДА. Ф. Кн. 2115. Ф. 271, л. 764—765.
24 ГАСО. Ф. 643. On. 1. Д. 1506-а, л. 350—448.
2 Зак. 4772
9
говорилось, что следствие и суд по делам между заводчиками и крестьянами передаются в руки земской полиции и гражданских властей, которым, однако, запрещалось вмешиваться во внутризаводские дела.
Эта инструкция не удовлетворила ни горное, ни гражданское ведомства. Начальник Екатеринбургского горного начальства И. Ф. Герман, ссылаясь на многочисленные тяжбы между крестьянами и заводчиками, предложил все приписные волости разделить на несколько территориальных единиц, возглавляемых земскими горными комиссарами. В их обязанности входила бы высылка крестьян на работы и «вообще все внутреннее и наружное по волостям благоустройство»25. Земские горные комиссары должны были подчиняться горным начальствам, жалование получать за счет добавочного налога на металл. Таким образом, приписная деревня переходила под полное подчинение горному ведомству.
Со своей стороны, гражданская власть в лице К. Ф. Модераха высказалась против постановления Екатеринбургского горного начальства, основанного на упомянутой инструкции, запретившего крестьянам обращаться в судебные органы без предварительного разбирательства в волостных правлениях. Губернатор справедливо отметил, что это постановление отдавало крестьян в руки тех, на кого они собирались жаловаться. Вместо того, чтобы сразу ехать в Екатеринбург, они должны были терять время и деньги на поездки в волостные правления. Сделав из этого факта общий вывод о неспособности горного ведомства эффективно управлять приписной деревней, К. Ф. Модерах предложил передать надзор за ней гражданским властям, судебное разбирательство гражданским властям по месту жительства, а горному начальству оставить распоряжение высылкой крестьян в работы и самими заводскими работами26.
Оба мнения были учтены при составлении «Положения для управления приписными крестьянами» от 15 марта 1807 года. Его центральная фигура — сельский исправник — имеет большое сходство с земским горным комиссаром. Сельские исправники — один на две-три волости — становились представителями горнозаводской администрации на местах. Подчинялись они горным начальникам или горным правлениям в зависимости от того, к казенным или частным заводам была приписана волость, но утверждались на должность генерал-губернатором. Главной обязанностью сельского исправника было обеспечение своевременной и в нужном количестве явки крестьян на работы. В этом им должны были помогать нижние земские суды и состоящие при них воинские чины, а в случае необходимости сельский исправник мог использовать солдат горной роты или частную заводскую полицию. Одновременно сельский исправник был членом нижнего земского суда и считался вторым лицом после земского исправника.
В вопросах гражданского правления, как и прочие государственные крестьяне, приписные оставались в подчинении нижних земских судов, но только во время проживания в волостях. Во время выполнения заводских работ они полностью переходили 1 в ведение горных властей. Дела чисто гражданские, хотя и решались в земских судах, должны были поступать на апелляцию и ревизию в горные правления.
Особый раздел в «Положении» был посвящен правилам раскладки заводских работ и высылке на них крестьян. Раскладку на приписные к казенным волости должны были делать горные начальники, а по частным — заводские конторы. Внутри волостей по дворам, как и прежде, раскладку осуществляли волостные правления и мирские раскладчики.
25 Высочайше утвержденные доклады и другие сведения о новом образовании горного начальства и управления горных заводов Ч. 2.— СПб., 1807.— С. 278.
26 Высочайше утвержденные доклады... Ч. 2.— С. 279.
Заводские конторы в случае недоработок получали право нанимать за счет недоработавших волостей вольных. При этом половину расходов оплачивали конкретные виновники, а вторую — вся сотня27.
Рассчитанное на переходный период к новому принципу обеспечения заводов рабочей силой, «Положение» расширяло круг лиц, в обязанности которых входило следить за исправным выполнением приписными крестьянами заводской барщины, привлекая к этому как горных, так и гражданских чиновников.
Тогда же фактически был отменен и указ 1781 года, запрещавший телесные наказания. В июне 1800 года Главное правление уральских заводов предписало всем частным и казенным заводским конторам «работников ленивых и нерадивых наказывать батогами и высылать к работам и таковым огурщикам, которые пропустят срочное на работу время, и оную не выполнят, провианту им за 20-копеечную цену не выдавать»28. Ужесточение контроля за приписной деревней со стороны государства было вызвано опасениями, что крестьяне самовольно начнут отказываться от заводской барщины, не дожидаясь завершения реформы.
Итак, государственное регулирование отношений приписной деревни Урала с заводами имело целью обеспечить последние гарантированной рабочей силой и в то же время сохранить приписных крестьян как одну из категорий казенного населения страны. Если на этапе создания уральской металлургической промышленности превалировала первая задача, то в дальнейшем внимание правительства было сосредоточено на том, чтобы не дать горнозаводчикам путем безмерной эксплуатации подорвать экономику приписной деревни, сохранить базу, на которой основывалась уральская металлургия, поскольку именно приписная деревня являлась основным источником как подневольной, так и свободной рабочей силы для металлургической промышленности.
Токарев Л. И.
НЕДОЛГИЙ СОЮЗ: К ИСТОРИИ
КОАЛИЦИОННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА БОЛЬШЕВИКОВ
И ЛЕВЫХ ЭСЕРОВ
Общепризнанно и не вызывает возражений ни у российских, ни у зарубежных историков, что одной из наиболее существенных черт политической системы, функционировавшей в первые месяцы после победы Октябрьской революции, было существование двухпартийного правительства — Совнаркома,— олицетворяющего сложившийся правительственный • блок двух социалистических партий: большевиков и левых эсеров.
Исследование этого феномена всегда привлекало и привлекает сейчас внимание ученых. Иное дело, что конкретные политические интересы правящей в стране когорты до сих пор постоянно присутствовали и довлели как в исследовательских подходах к проблеме, так, особенно, в итогах и выводах, завершавших ее рассмотрение. В этом смысле, несомненно, прав видный американский политолог Альфред Мейер, утверждавший, что обращенная в прошлое историография «стремится прийти к согласию с этим прошлым. Она может делать это, либо прославляя прошлое, либо вынося ему обвинительный приговор; она может видеть в прошлом трагедию, комедию, героическую легенду или фарс. Каждый из этих подходов отражает ту
27 ГАЧО. Ф. И.— 172. Оп. 1. Д. 137, л. 228—238.
28 ГАЧО. Ф. И,— 170. Оп. 1. Д. 29, л. 66—67.
2*
11
