CC BY
32
УДК 342:2(571.6)
Чурилина Тамара Ивановна
кандидат исторических наук tmchrln@yandex.ru Tamara I. Churilina candidate of historical sciences tmchrln@yandex.ru
Государственно-церковные отношения на Дальнем Востоке в 1960-е гг.
In the present article the author tries to cover state-Church relations in the far
East in the 1960s.
Аннотация. В статье рассматривается политика Советского государства в отношении Русской православной церкви в 1960-е гг. В частности, автор, на основе материалов архивов ГАРФ, ГАПК, ГАХК исследует особенности отношений властных структур и Православной церкви на Дальнем Востоке. Отмечено что Запреты местных властей доходили до курьёзов. На вопрос настоятеля, как быть с теми стариками и старушками, написавшими завещание о совершении над их умершими телами заупокойной молитвы и отпевание у гроба по церковным правилам, председатель горисполкома заявил, «что в таком случае проситель должен подать заявление за две недели до совершения обряда». Такие распоряжения местных властей вызывали недоумение, обиду и возмущение верующих и расценивались как самоуправство.
Ключевые слова: антирелигиозность, Совет по делам Русской Православной церкви (РПЦ), Краевой комитет КПСС (Коммунистическая партия Советского Союза), Совет Министров СССР (Совмин СССР), властные структуры, завещание, церковные правила.
Annotation..The article considers the policy of the Soviet state against the Russian Orthodox Church in the 1960s In particular, the author, on the basis of materials of the archives of the archives, GAPC, Chernomorsky explores the peculiarities of the relations ofpower structures and the Orthodox Church in the far East. It is noted that the Prohibitions of local authorities reached curiosities. On the question of the Abbot, as those old men and old women, who wrote a will on making over their dead bodies funeral prayer and burial service at the grave according to the Church rules, the Chairman of the Executive Committee said, "in this case, the petitioner must apply two weeks before the rite". Such orders of the local authorities has caused confusion, resentment and indignation of the faithful and was regarded as arbitrariness.
Keywords: antirevisionist, the Council of the Russian Orthodox Church (ROC), Regional Committee of the CPSU (Communist party of the Soviet Union, the USSR Council of Ministers (Council of Ministers of the USSR), structures of power, the will, the rules of the Church.
С начала 60-х гг. антирелигиозная деятельность стала одной из важнейших задач партийных и советских органов. Всё настоятельнее звучали призывы к органам образования, комсомолу, профсоюзам усилить «антирелигиозную» пропаганду.
В справке о массово-политической работе среди молодёжи Приморского края за 1960 г. было отмечено, что неразрывной частью коммунистического воспитания являлась научно-атеистическая пропаганда. Вопрос этот поднимался не потому, что было много верующих, а потому, как утверждалось в справке, что необходимо было «всех воспитать атеистами, вырвать из рук церковников ту часть молодёжи, которая оказалась у них». Там же высказывалось сожаление о том, что, несмотря на некоторое оживление антирелигиозной работы, всё-таки не смогли дойти до каждого села, недооценивалась индивидуальная работа с верующими. Признавалась живучесть религиозных пережитков, и это обстоятельство требовало, чтобы партийные организации расширяли и углубляли антирелигиозную пропаганду, делали её разнообразной, интересной и популярной [1, д. 118, л. 13-14].
Вопросы, касавшиеся антирелигиозной и атеистической пропаганды, постоянно поднимались и Хабаровским крайкомом КПСС.
Справка о практических мероприятиях научно-атеистической секции за 1959 г. свидетельствует об организации постоянно действовавших научно-атеистических семинаров в Железнодорожном районе Хабаровска, а также в городах Облучье и Вяземском. На семинарах обсуждались вопросы «О формах индивидуальной работы с верующими» с целью рекомендации этих форм группам общества; о состоянии атеистической работы в отделениях общества по распространению политических и научных знаний. Было проведено методическое занятие с членами секции по теме «Научная критика библии». По лекционной работе предлагались различные формы, такие, как подготовка новых лекторов-атеистов, теоретические конференции, семинары, проводившиеся в Вяземском, Лазовском, Комсомольском, Нанайском, Верхне-Буреинском районах. Для эффективности научно-атеистической пропаганды были созданы постоянно действовавшие семинары атеистов, как в Сталинском районе Хабаровска [5, д. 131, л. 29, 33, 34].
Согласно докладу Хабаровского крайкома КПСС, в 1960 г. «стала применяться новая форма атеистической пропаганды по городам и селам края - вечера верующих и неверующих». Так, в Комсомольске было проведено 3 таких вечера, в Хабаровске - 2, в Облучье, Богородске, Бичевой -1. В докладе отмечалась многолюдность таких мероприятий, на которых организовывались выставки популярной естественно-научной литературы, «разоблачающие вред религии, её антинаучность», демонстрировались антирелигиозные кинофильмы» [5, д. 143, л. 11].
Справка о ходе выполнения постановления ЦК КПСС «О задачах партийной пропаганды в современных условиях» в Ленинском районе ЕАО за 1960 г. свидетельствовала об активной работе в этом направлении учителей, молодых специалистов. В частности, отмечены содержательные лекции и доклады учителей Ленинской средней школы: т.т. Ставчанского, Гаевской, Заенчик, Ванда,
Бондаренко. Тематика их лекций разнообразна. К примеру: «Готов ли ты жить при коммунизме?», «Как химия разоблачает чудеса религии» [5, д.143, л. 20]. В примерной тематике лекций и бесед для рабочих лесной промышленности в 1961 г. были темы антирелигиозных докладов: «Влияние религии на семейные отношения и быт трудящихся», «Реакционная сущность сектантства», «О вреде религиозных праздников»[5, д. 155, л. 14].
«Новая идеология», обусловленная тем, что «коммунистическое воспитание» предполагало «решительную борьбу с религиозными предрассудками», требовала практического закрепления в деятельности государственных органов. Именно они должны были реализовать политику в отношении религиозных организаций [7].
16 марта 1961 г. вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об усилении контроля за выполнением советского законодательства о культах», подписанное Хрущёвым.
Согласно «Совместной инструкции Совета по делам религиозных культов по применению законодательства о культах», (п. 4), управление делами религиозного общества, выполнение функций, связанных с пользованием культовым имуществом, денежными средствами, осуществлял исполнительный орган из 3-х человек, которых религиозное общество избирало из среды своих членов на собрании верующих открытым голосованием. Группа верующих была должна избрать уполномоченного. А для проверки культового имущества и денежных сумм, полученных путём добровольных пожертвований верующих, религиозным обществом избиралась ревизионная комиссия в составе не более 3-х человек. Примечательно то, что исполкомы местных органов власти имели право отвода отдельных лиц из состава членов исполнительного органа и ревизионной комиссии. Но этого права не имели служители культа и религиозные центры.
Во второй части инструкции были разработаны требования, предъявлявшиеся к деятельности религиозных объединений и духовенства. Религиозные объединения и служители культа не должны были заниматься другой деятельностью, кроме деятельности, направленной на удовлетворение религиозных потребностей верующих.
Пункт 9 части 2-й гласил, что религиозные объединения и служители культов не могли без разрешения исполкомов районных, городских Советов депутатов трудящихся: устраивать общие собрания верующих для обсуждения вопросов, связанных с управлением делами религиозного объединения, пользоваться культовым имуществом; устраивать религиозные шествия, совершать религиозные обряды и церемонии под открытым небом, а также в квартирах и домах верующих.
В пункте 11 религиозным центрам, епархиальным управлениям и другим подобным религиозным органам воспрещалось: пользоваться находившимися в их распоряжении средствами и имуществом для молитвенных целей, для помощи церквям и монастырям; без разрешения соответственно Совета по делам религиозных культов и Совета по делам Русской православной церкви созывать религиозные съезды и совещания, открывать духовные учебные заведения, из-
давать религиозную литературу.
Пункт 12 окончательно утвердил вмешательство власти во внутренние дела церковных организаций. Религиозные центры, епархиальные управления, духовные учебные заведения, монастыри, религиозные общества и другие религиозные объединения обязаны были беспрепятственно допускать должностных лиц государственных органов к периодическому осмотру имущества и проверке приходно-расходных книг и других документов. Это давало возможность получать сведения, необходимые для обложения налогом служителей культа и других лиц [4. д. 306, л. 3, 4, 5].
С 1962 г. для усиления контроля за уплатой налогов вводилась обязательная регистрация с указанием в специальных книгах паспортных данных и адресов участников религиозных обрядов - венчаний, крещений. Деньги за требы поступали исполнительным органам, а излишки шли в Фонд мира. Информация об участии населения в церковных обрядах могла быть использована для преследования верующих по месту их работы или учёбы. В 1962 г. всё православное духовенство было переведено на твёрдые оклады, а тех священнослужителей, которые получали деньги непосредственно от верующих, снимали с регистрации [10].
Но самым трагичным для церкви стало изменение Церковного положения, проведённого от имени Собора епископов, собравшегося в Троице - Сер-гиевой лавре 18 июля 1961 г. Епископы вынуждены были принять, как и другие положения, изменения к положению о приходах. Согласно этим изменениям, произошли очень существенные перемены в статусе и организации приходов, которые лишили приходского священника всякой власти. Теперь вся власть сосредоточилась в руках приходского совета, а ещё точнее, в руках исполнительного комитета из трёх человек: старосты, помощника старосты и казначея, выбиравшихся приходским советом из числа прихожан. Это позволяло местным властям подбирать в тройку кандидатуры, которые бы удовлетворяли местные Советы. Таким образом, из ведения духовенства были изъяты и переданы исполнительным тройкам все финансовые, экономические, бухгалтерские виды деятельности, а также и добровольные взносы в епархию и патриархию, а исполнительный орган (тройка) не был ответственен перед священником. Священнику же отводилась роль пастыря, отвечавшего за моральный облик служащих в церкви. Да и эта роль была трудно осуществима, так как священник не имел возможности быть участником общего собрания верующих или исполнительного органа [8].
Последствием Постановления стала крупная административная акция, проведенная по всей стране в конце 1961 г.: единовременный учёт религиозных объединений, молитвенных зданий и имущества, находившегося в пользовании религиозных организаций. Уполномоченным предлагалось не выдавать религиозным обществам разрешений на строительство или приобретение каких-либо строений и транспортных средств. У приходов и епархиальных управлений была изъята большая часть машин, хозяйственных построек и жилых домов. Священники нередко выселялись прямо на улицу [9].
К примеру, от церковного совета Преображенской церкви Спасска-
Дальнего Приморского края в феврале 1964 г. поступило заявление уполномоченному Совета по делам РПЦ по Приморскому краю. В жалобе было сказано об указании зам. председателя горсовета о сдаче квартир, приобретённых «законным путём» обществом верующих, в горкомхоз. Церковный совет был поставлен в затруднительное положение [3.д. 5, л. 37].
В соответствии с Постановлением Совмина СССР от 16 марта 1961 г. «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах» 22 ноября 1961 г. на заседании Хабаровского крайисполкома было принято решение: гор-райисполкомам провести работу по единовременному учёту религиозных объединений, молитвенных зданий и имущества, находившегося в пользовании церковных органов [5. д. 1049, л. 452-453]. 16 ноября 1961 г. Приморским крайисполкомом тоже было принято решение «О проведении единовременного учёта религиозных объединений, молитвенных зданий и имущества, находящихся в пользовании церковных органов». На заседании исполкома был утверждён ряд мероприятий, за проведение которых ответственность была возложена на секретарей крайисполкома, районных и городских исполкомов. Были назначены сроки проведения учёта и обсуждение его результатов на заседании крайисполкома в январе 1962 г. [3. д. 508, л. 220, 221].
К лету 1962 г. власти ввели жёсткий контроль над совершением треб -крещений, венчаний, отпеваний. Власти требовали, чтобы все они заносились в особые книги с указанием фамилий, паспортных данных и адресов участников. Так, в заявлении церковного совета Преображенской церкви было сказано ещё об одном указании председателя поселкового совета, «чтобы верующие, которые приносят крестить своего ребёнка, писали письменное заявление на имя п/совета». Естественно, это вызывало возмущение верующих. Председатель церковного совета, обращаясь к уполномоченному Совета по делам РПЦ по Приморскому краю, просил дать «законно-инструктивное разъяснение по этим вопросам» [3. д. 5, л. 37].
С заявлением к уполномоченному Совета по делам РПЦ по Приморскому краю о притеснениях со стороны местных органов власти выступили верующие гор. Уссурийска. Согласно этому заявлению, в октябре 1962 г. председатель горисполкома Уссурийска вызвал к себе настоятеля Свято-Покровской церкви и заявил последнему о запрете колокольного звона в церкви, выезда священников по приглашению верующих для совершения обрядов на дому, совершения панихид на кладбищах.
Запреты местных властей доходили до курьёзов. На вопрос настоятеля, как быть с теми стариками и старушками, написавшими завещание о совершении над их умершими телами заупокойной молитвы и отпевание у гроба по церковным правилам, председатель горисполкома заявил, «что в таком случае проситель должен подать заявление за две недели до совершения обряда». Такие распоряжения местных властей вызывали недоумение, обиду и возмущение верующих и расценивались как самоуправство. И совершенно справедливо возникали такие вопросы: «Почему, когда умирает атеист, над ним совершается т.н. гражданская панихида, тело его с честью провожают до могилы, и оно предаётся земле под звуки духового оркестра. И почему же над верующим запре-
щается совершение религиозного обряда?» [3. д. 15, л. 56-57].
Недоумение верующих было вызвано и запретом на колокольный звон: «Церковный звон в Покровской церкви г. Уссурийска производился около 20 лет и никому не мешал, а тут вдруг помешал занятиям в школе. Да ведь звон производится гл. обр. по субботам вечером и воскресеньям утором, когда в школе никаких занятий нет, причём ударяют в колокол 20 - 30 раз и трезвонят 1-2 минуты, а в будние дни звонят только утром по 12 раз». Верующие, высказывая свои суждения, обращались к уполномоченному Совета с просьбой «защитить наши человеческие права - права религиозного человека, согласно нашей Советской законности - свободы совести и свободы отправления религиозных обрядов» [3. д. 15, л. 56-57].
Это письмо верующих было отправлено уполномоченному по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР в Приморском крае Герасимову Н.Г. 1 ноября 1963 г. Просьбу верующие прихожане Св. Покровской церкви г. Уссурийска повторили в апреле 1966 г., обращаясь к уполномоченному по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Приморскому краю Матюшенко Г.Ф.: «Просим Вас, как представителя Высшей Власти Советского Союза по делам Церкви, восстановить наше законное право - право граждан Советского Союза на свободное исповедание нашей веры с её исконными обрядами при колокольном благовесте» [3. д. 15, л. 58].
О наступлении на права верующих в 1960-е гг. свидетельствуют их письма-заявления первым лицам государства. «Председателю Совета министров Товарищю Никиты Сергеевичу Хрущёву. Мы верующие русской православной церквы ст. Лазо Приморского края. Мы обращаемся к вам по вопросу незаконно закрыли у нас церкву на ст. Лазо местные власти»[3. д. 4, л. 213]. Письмо от 25 апреля 1964 г. Здесь и далее в письмах-заявлениях орфография и пунктуация авторские.
Письмо-заявление в мае 1964 г. Л.И. Брежневу, безыскусное, с нотками отчаяния: «Дорогой наш сынок Леонид Ильич Брежнев обращаемся к вам по вопросу так как у нас закрыли месные власти церкву на ст. Лазо закрыли низа-конно никаких небыло причин закрыли в ночное время с 10 часов вечера сорвали замки и залезли в церковь и начали всё ломать и громить и все церковные ценности погубили и поломали на щепки, такую можно терпеть несправедливость ведь оне партийные люди, а почему они так делают безабразно зачем так надо народ обижать. Ведь у нас верующих много в эту церковь приходом было Г. Иман и Г. Вагутон, Г. Ружино Г. Лесозаводск и село Рождественка. Верующих очень много мы списки верующих высылали товарищу Аргунову, просим вас пожалуйста, от всего сердца не оставте нас в обиде, возвратите нам церковное здание и около церкви стоят два дома наших которые построены церковными средствами. Невозможно вам отдать церкву дайте нам в замен нашей церкви тот дом где наши лежать иконы, у одной старухи в Лазо, просим вас пожалуйста не отказать нашей прозьбы, сколько просим вас а вы шлёте на Райсполком, не пишите так будит быстрее, просим вас вышлите отдельную копию по адресу Приморский край ст. Лазо улица Ленина дом № 22 Карпович Лизовете. Когда получили от вас письмо то он нипрочитал нам в Городе Имане
а повёз в Лазо совсем никчему мы хотели чтоб в Имане почитал а вашо письмо нам не покозали, мы так хотели знать что вы написали как оне нас мучили ес-либ вы знали и говорили кто пишет вам жалобы говорили будим судить и угрожали по всякому провославных, а что делают ему плохого это делает това-рищь Веденский начальник Райсполкома а ещё человек партийный, а делает неправельно, вера споведания пока не запрещена нигде, церкви везде служат а нам здесь не дают даже дохнуть и мучат нас по всякому как нам жить дальше молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почёт, вот такой у нас и почёт, бъют нас в зотылок и всё за провославную веру, мы молим за то что-бы был мир на земле. Не дадите ответ нам на руки пишем в Нъю-орк объеденён-ных наций секретарю»[3. д. 4, л. 210 - 212].
До нормализации государственно-церковных отношений оставалось чуть более 30 лет.
Литература
1. Государственный архив Приморского края (ГАПК). Ф. П-68. Оп. 30. Д.
118
2. ГАПК. Ф. П-26. Оп. 33. Д. 508.
3. ГАПК. Ф. 1578. Оп. 1. Д. 5; Д.15; Д. 4
4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 6991. Оп. 2. Д. 306.
5. Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Ф. 137. Оп. 14. Д.
1049.
6. ГАХК. Ф. Р-1615. Оп. 1. Д. 131; Д.143; Д. 155;
7.Дударёнок С. М. Политика советской власти в отношении религиозных организаций. 1960-1980-е годы. Россия и АТР. 2005. № 2. - С. 124.
8. Поспеловский Д. В. Русская Православная церковь в ХХ веке. М., 1996. -
511 с.
9. Шкаровский М. В. Русская Православная церковь в 1958-1964 годах. Вопросы истории. № 2. 1999.- С. 51.
10. Шмелёв Г. М. Русская Православная церковь, её деятельность и экономика до и после 1917 года. Вопросы истории, М., 2003. № 11. - С. 45.
Literatura
1. State Archives of Primorsky Krai (GAPK). F. P-68. Op. 30 D. 118
2. GAPK. F. P-26. Op. 33 D. 508.
3. GAPK. F. 1578. Op. 1 D. 5; d.15; D. 4
4. The State Archives of the Russian Federation (SARF). F. 6991. Op. 2 D.
306.
5. State Archives of Khabarovsk Krai (SJSHC). F. 137, Inv. 14 D. 1049.
6. SJSHC. F. R-1615. Op. 1 D. 131; D.143; D. 155;
7. Dudarënok SM policy of Soviet power in religious organizations. 1960-1980's. Russia and Asia-Pacific. 2005. № 2. - Р. 124.
8. Pospelovsky DV Russian Orthodox Church in the twentieth century. M., 1996. - 511 p.
9. Shkarovsky MV Russian Orthodox Church in 1958-1964, respectively. Questions of history. № 2. 1999. - Р. 51.
10. Shmelyoff GM Russian Orthodox Church, its activities and the economy before and after 1917. Questions history. M., 2003. № 11. - P. 45.
