CC BY
15ГОСУДАРСТВО И ПРАВО
УДК 32:329.11 (09) (47)
ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВАЯ ДОКТРИНА РОССИЙСКОГО ПРАВОГО КОНСЕРВАТИЗМА НАЧАЛА XX в.: РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ
Е.М. Михайлова
Одним из важнейших концептов государственно-правовой доктрины консерватизма начала XX в. являлась проблематика роли государства в политико-правовой системе, его место в соотношении юридически -формализованного права и традиционалистского типа правопонимания.
Концептуальная основа консервативной государственно-правовой идеологии начала XX столетия1 выражалась в формуле, отражавшейся в статье 4 Основных Законов Российской империи 1906 г. - «Императору Всероссийскому принадлежит верховная самодержавная власть. Повиноваться власти Его не только за страх, но и за совесть сам Бог повелевает». Данная формула воплощала юридический и фактический суверенитет монаршей власти, подкрепленный религиозным освящением. Сила верховной власти самодержавного монарха, ее мистическая и правовая легитимность обуславливались сакральной православной детерминантой. В предикатах государственной монаршей власти - «власть верховна, самодержавна и имеет божественное освящение» - воплощались священный характер самодержавного монарха, наследственность монаршей власти, ее закономерный и национальный характер, ее нравственная содержательность. В самодостаточности власти самодержца, опирающегося на православно-этические нормы, заложено
1 Общие концептуальные установки политико-
правовой идеологии российских правых консерваторов мы рассматривали в предыдущем номере «Вестника ЧКИ» (см. подробней: Михайлова Е.М. Концептуальные основы политической идеологии правых партий и организаций
Поволжья начала XX в. // Вестник ЧКИ. 2009. №1 (3). С.
189-196). В данной статье анализируются правовые воззрения поволжского правого консерватизма, имевшего ряд
отличных от общероссийского консерватизма позиций в
этом вопросе.
духовное начало, поддерживающее моральное единство нации. Конструкция юридического права допускалась в систему консервативных построений только на основе подкрепления ее религиозным догматом.
При общих концептуальных установках на государственно-правовое устройство ряд региональных правоконсервативных партий и организаций имел собственные, отличающиеся от общероссийских правых структур, позиции в данном вопросе.
Довольно основательная разработка проблематики соотношения государства и права принадлежала профессору кафедры энциклопедии и истории философии права Императорского Казанского университета, председателю Царско-народного русского общества (ЦНРО) В.Ф. Залесскому. В предложенной им государственно-правовой концепции выделяются следующие направления: типологизация форм правления, обоснование целесообразной и оптимальной для России формы правления, выработка наиболее приемлемой для российской государственности формы государственного устройства.
Государственно-правовая доктрина, предложенная казанскими правыми организациями, выделяла три основные формы правления - абсолютизм, парламентаризм, русское самодержавие. Абсолютистскую форму западного варианта государственного управления В.Ф. Залесский характеризовал как устройство, основанное на самовластии короля, на развитой бюрократической системе, приводящих к политическому отчуждению народа от монарха. Парламентарная форма, по его оценке, представляла собой новую форму бюрократической системы, также неизбежно приводящей к полити-
ческой дистанцированности масс от так называемых представителей гражданского общества. Иную форму представляло русское самодержавие, выражавшее единство народа и монаршей власти. Хотя, по утверждению его политического соратника, председателя Астраханской народно-монархической партии (АНМП) Н.Н. Тихановича-Савицкого, юридическое обоснование взгляда на русское самодержавие еще требует своей глубокой и последовательной разработки, особенно в связи с местным самоуправлением2. Русское самодержавие представлялось правым монархистам единственной формой правления, приемлемой для русской государственности. Причем самодержавие в «духе допетровских времен»3 Московского государства. Допетровская монархия, за возрождение которой выступали поволжские правые партии, имела, по их мнению, ряд достоинств. Допетровская Русь воспринималась лидерами право-монархического движения как соборно сплоченная великодержавная государственность с самобытным христианским строем управления, основанная на духовности, изначальной простоте, соединенная в одно гармоническое целое христианского совершенства. Как утверждали лидеры правых, «...русские государи, начиная с Петра I, хотя и продолжали именовать себя самодержавными, но это самодержавие было уже не православно-русским, а весьма близким к западноевропейскому абсолютизму, основанному не на православно-церковном и земско-государственном единении и общении царя с народом, а на праве сильного...»4. Сила московской государственности состояла в ее народном, демократическом начале, представленном в Земском Соборе (следует отметить, что с идеей созыва Земского Собора вместо Государственной Думы поволжские правые не расставались никогда5), и традиционной, патриархальной легитимации царской власти, основанной на вере в обычаи, традиции, в основы православной догматики. «Монархия должна быть самодержавна по форме и демократична по своим задачам (курсив автора — Е.М.); или ее совсем не будет»6, - утверждал лидер астраханских правых монархистов Н.Н. Ти-
2 Русская правда. 1906. 2 ноября.
3 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1284. Оп. 187. Г. 1906. Д. 43. Л. 30.
4 Устав и основоположения Союза русского народа. М., 1906. - С. 8.
5 Газета правых. 1906. № 1; Первый Волжско-Камский областной патриотический съезд в Казани. 21-25 ноября 1908 г. Харьков, 1909. - С. 17-18.
6 Русская правда. 1906. 23 ноября.
ханович-Савицкий. «Россия, в отличие от всех Европейских стран, - подчеркивалось и в разработанных им «Основных положениях народных монархических союзов», - страна глубоко народная или, как теперь говорят, -демократическая»7. А потому одна из основных целей государственного управления состоит в «высоком поднятии благосостояния народных масс». Причем реализация этой цели должна была строиться на принципах справедливости и всесословности. Всесословной и публичной представлялась монархия Московии, где царь «советовался» с народом по вопросам проведения крупных судебных, административных, финансовых и военных реформ, определения курса внешней политики8. Земский Собор возвел на престол династию Романовых. Земский Собор олицетворял существование рядом с волей Государя другой политической силы - воли народа, силы постоянной, к мнению которой прислушивался сам царь9. Публичные решения верховной власти и присутствие народных представителей при избрании на царский престол, коронации, утверждении судебников, объявлении войны и т.п. свидетельствовали о «единении Царя с Народом, как догмате». Соборность выступала не только духом, но и средством достижения «спасительного единения»10. Подобное единение не допускало посредника между «отцом» и «сыном». Начатая Петром I европеизация России отделила, как подчеркивали правые, народ и царя. Царское самодержавие трансформировалось в королевский абсолютизм, на смену земской народно -общественной и гражданско-правительст-венной соборности пришел бюрократический строй. Введение знаменитой «Табели о рангах всех чинов воинских, статских и придворных, которые в каком классе чины» иерархизировало и регламентировало государственно-бюрократическую машину, придав ей облик европейского просвещенного абсолютизма11. Именно правлению Петра
7 Правые партии. Т. 2. С. 554.
8 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX вв.). В 2-х т. СПб., 1999. Т. 2. -С. 116-127.
9 Крупнейший современный исследователь академик Л.В. Черепнин насчитал 57 Земских Соборов за период с 1549 по 1684 г.; то есть за полуторавековую историю Земские Соборы провели больше сессий, чем французские Генеральные штаты за трехсотлетний период (см.: Федосов П.А. Двухпалатные парламенты: европейский и отечественный опыт // Полис. 2001. № 2.- С. 164).
10 Митрополит Иоанн. Русь соборная. Очерки христианской государственности. СПб., 1995. - С. 21.
11 Государственная служба. М., 1999. - С. 61-62.
I приписывали идеологи правых гипертрофию бюрократии, равнодушие к делу и чванство, безответственность и бездеятельность, взяточничество и отчужденность от народа. Исходя из подобной позиции, и учреждение Государственной Думы рассматривалось правыми как создание нового бюрократического органа вместо необходимого возрождения Земщины, предпринимались интенсивные попытки придать Государственной Думе роль только законосовещательного органа12.
Учреждение Государственной Думы рассматривалось правыми партиями и организациями как появление новых, опасных для России тенденций. Прежде всего, она ограничивала власть царя как гаранта консолидации общества, что противоречило православно-монархической ментальности русского народа. Вековое сознание, «что государь может сделать все один, потому что народ с ним»13, было разрушено. Во-вторых, введение конституционализма и парламентаризма ассоциировалось для идеологов охранительства с транзитом в Россию западной социальной стратификации, расслаивающей общество на противоборствующие классы, с предоставлением законодательно обеспеченных гарантий капиталу и переносом структурирующихся буржуазных корпоративных интересов на парламентский уровень. В подобной системе политических отношений, с точки зрения правых монархистов региона, интересы простонародья терялись, а ограничение прав самодержца лишало его роли гаранта и защитника идеалов православия, самодержавия, народности. Как отмечал Н.Н. Тиханович-Савицкий, «народу нужен царь самодержавный, богачам нужны - конституция и парламент... когда государь будет ограничен и министры будут в зависимости от Думы, то банки, капиталисты и т.п. при помощи поставленных из своих людей или подкупленных членов Гос. [ударственной] Думы и Гос. [ударст-венного] Совета начнут проводить нужные им законы, поддерживающие их интересы и взгляды, совершенно противоположные интересам и взглядам средних и низших классов трудящегося населения, которое попадет в полную зависимость от богатых»14. Поэтому
12 Циунчук Р.А. Судьба идеи парламентаризма в России в начале ХХ века // Политические процессы и движения в национальных республиках Поволжья и Приуралья. История и современность. Материалы межвузовской научной конференции. Чебоксары, 1994. - С. 44.
13 Миронов Б.Н. Указ. соч. Т. 2. - С. 225.
14 Правые партии. 1905-1917. Документы и материалы (Ю.И. Кирьянов). В 2-х т. М., 2998. Т. 2. - С. 553.
поволжские правые лидеры не были способ -ны принять политические нововведения и признать новый центр законодательной власти в лице избираемого населением общероссийского представительного органа -Государственной Думы. «Государственная Дума, - отмечалось в обращении Казанского отдела Русского Собрания (КОРС), - не призвана и ни в коем случае не может изменить что-либо в основных законах»15. Астраханские правые вместо Государственной Думы как нового «бюрократического нароста» предложили Государеву Думу, «состоящую действительно из лучших людей, известных в стране своими высокими познаниями, своей работоспособностью, а не из такого невежественного в государственных делах набора, который, при теперешних порядках, обыкновенно попадает в Думу»16. Подобная Государева Дума рассматривалась правыми организациями поволжского региона воссозданной формой Земского Собора17.
Учреждение принципа разделения властей и введение представительных учреждений на основе избирательной процедуры были неприемлемы для правых радикалов, поскольку противоречили их главному постулату - «Россия - страна самодержавная и православная». Они не могли принять конституционных нововведений и признать новый центр законодательной власти в лице избираемого населением общероссийского представительного органа, состав которого и деятельность не подлежали регулированию со стороны верховной власти. Правые Поволжья предлагали пересмотреть Царский Манифест от 17 октября 1905 года и Основные Законы от 23 апреля 1906 г., ограничивающие властные полномочия государя. Требования пересмотра «неправильной» их кодификации имели целью достижение соответствия этих правовых документов основам самодержавной власти. В частности, астраханские монархисты предлагали изменить статьи 12 и 24 главы I Основных Законов, в которых перечислялись права государя, обосновывая это тем, что само упоминание о подобном предполагает наличие прав, не являющихся его прерогативой и тем самым устанавливающих пределы власти монарха18.
15 Русское Собрание избирателям в Государственную Думу. За Веру, Царя и Отечество. Казань, 1906. С. 1.
16 Русская правда. 1907. 26 октября.
17 За созыв Земского Собора выступал также один из известных теоретиков консерватизма С.Ф. Шарапов (см.: Шарапов С.Ф. Русские исторические начала и их современное положение. М., 1908. С. 13).
18 Тиханович-Савицкий Н. Новые Основные Законы и
Царские Манифесты. Астрахань, 1908. С. 4-5.
Выдвигалось требование о пересмотре 87 статьи, которая зарезервировала за правительством и императором право издавать при необходимости в перерывах между сессиями Государственной Думы чрезвычайные указы, имевшие статус временного закона. Правые консерваторы не мирились с тем, что под статус временного закона подпадали и указы императора. Особой критике подвергалась первая часть 86 статьи в редакции «...никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного Совета и Государственной Думы, и воспринять силу без утверждения Государя»19, т.е. принятие нового закона проходило юридически формализованные процедуры: текст закона устанавливался Государственной Думой совместно с Государственным Советом, и утверждался монархом. Тем самым, по мнению правых, у монарха фактически отсутствовала возможность принятия и издания законов монаршей властью без согласования с Думой, а акты верховного управления считались актами подзаконными.
Единство монаршей верховной власти распространялось и на административно-территориальное устройство. Принцип единства и неделимости России был взят правыми за основу государственной и национальной политики страны. Как подчеркивалось в 13 параграфе «Основоположений», СРН «твердо объявляет и всенародно исповедует неделимость и целостность Российской империи в ее теперешних границах и постановляет своим священным и непреложным долгом всеми силами содействовать тому, чтобы завоеванные кровью предков земли навсегда остались неотъемлемой частью Русского государства». Аналогичная концепция проводилась и в программах правых партий Поволжья. «Не допустить Россию до распадения»20, - призывала АНМП. «Первое и основное благо России в ее целостности и неделимости»21, - отмечалось и в программе Общества церковных старост и приходских попечителей (ОЦСПП). В реализации этого принципа явно прочитывался один из принципов внутренней политики имперского правительства - интеграции всех народно -стей России и унификации как средства ее достижения. По сути своей, сохранение единства государства выступало для правых стерж-
19 Тиханович-Савицкий Н. Новые Основные Законы и Царские Манифесты. Астрахань, 1908. - С. 5.
20 Государственный архив Астраханской обл. (ГААО). Ф. 745. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.
21 РГИА Ф. 1284. Оп. 187. Г. 1906. Д. 43. Л. 5.
нем национального интереса и внутренней геополитики России. Исходя из подобного понимания проблемы достижения национальной безопасности страны, правые, как отмечает один из авторитетных современных исследователей проблематики многопартийности России начала XX в. В.В. Шелохаев, были непримиримы ни с лозунгом культурно-национальной автономии либералов, ни с идеей социалистов о федерализме и предоставлении народам права национального самоопределения вплоть до политического отделения от России22.
Неделимость и целостность России как основа ее могущества, унитаризм как государственный принцип, недопустимость автономии для окраинных регионов декларировались всеми общероссийскими правыми партиями. Лидеры столичных правых партий, а также и местные организации РС требовали недопущения ни под каким видом автономных и самоуправленческих образований в России23. Попытки их создания однозначно трактовались как стремление к расчленению России. Подобное понимание обусловило то, что в программах и избирательных платформах столичных правых этот вопрос рассматривался в рамках разделов «Единство и неделимость России», «Окраинный вопрос». В отличие от них, ЦНРО, АНМП и ОЦСПП в своих программах наряду с разделом «Окраины» выделяли самостоятельный раздел «Местное самоуправление». ЦНРО и ОЦСПП предложили областную форму самоуправления, в которой должна была осуществляться интеграция самодержавной власти и власти местных органов самоуправления24. Это должно было исключить «средостение» между народом и царем, и контролировать бюрократические структуры. Областная форма самоуправления должна была состоять «из самоуправляющихся уездов и всесословных волостей и приходов, могущих заменяться у инородцев более им подходящими местными единицами»25. Связующим звеном между самодержавной властью и земскими само-
22 Шелохаев В.В. Предисловие // Политические партии России. Конец XIX - первая треть ХХ века. Энциклопедия. С.6-7; Он же. Многопартийность в России: особенности формирования // Политические партии России. Страницы истории. М., 2000. - С. 35.
23 Залесский В.Ф. Политические партии. - С. 17.
24 Свою постановку проблемы ЦНРО во введении в раздел «Самоуправление» обосновало так: «Самоопределяясь под девизом «Царь Самодержавный и Народ Свободный», ЦНРО из этой основной и незыблемой истины выводит правила местного общественного самоуправления» (см.: РГИА. Ф. 1284. Оп. 187. Г. 1906. Д. 43. Л. 35).
25 РГИА. Ф. 1284. Оп. 187. Г. 1906. Д. 43. Л. 6.
управлениями должны были явиться «государевы областные наместники в количестве 15-20 человек на всю Россию»26. Такой принцип, по мнению поволжских идеологов охра-нительства, предполагал ликвидацию подчиненности земского самоуправления Министерству внутренних дел и непосредственное общение земского самоуправления с верховной властью27.
Конструкцию областного административного деления страны, предложенную казанскими правыми организациями, астраханские правые монархисты дополнили требованиями расширения прав органов местного самоуправления, составляемого из мелких приходских единиц. В программах АНМП на сей счет давались краткие, но более конкретные пункты: «1) Расширение круга ведомства земства и городских управлений. 2) Установление мелкой земской единицы. 3) Преобразование выборов в земские и городские учреждения...»28. Именно «широкое местное самоуправление, в основе которого должен лежать приход»29, выступало в качестве той народно-политической организации, которая интегрирует все институты государства, возведя их в единое, цельное, духовно взаимосвязанное строение. На органы местного самоуправления должны были возлагаться функции самостоятельного обсуждения и решения местных дел, распре -деления податей и налогов с учетом возможностей налогоплательщиков30. Самоуправлению вменялись бы дела местного суда, обустройства школ и «других учреждений, возникающих согласно местной потребности»31. При этом право самоуправления ни в коем случае не включало в себя элементы ослабления унитарной формы государственно-правового объединения и перехода ее на федеративные принципы. Предложенная форма выражала концепцию государственного самоуправления, где приходская единица стала бы институтом служения местного общества государственным интересам и целям, в первую очередь, и собственным, во вторую. Самостоятельные права прихода
26 РГИА Ф. 1284. Оп. 187. Г. 1906. Д. 43. Л. 35.
27 Идея земско-самодержавного строя и сочетания централизма с децентрализованными принципами государственного устройства нашли отражение в теоретических концепциях С.Ф. Шарапова (см.: Шарапов С.Ф. Опыт Русской политической программы. М., 1905).
28 ГААО. Ф. 745. Оп.1. Д. 1. Л. 1 об; Русская правда. 1906. 23 января.
29 Русская правда. 1907. 26 октября.
30 Там же. 1906. 16 ноября.
31 Там же. 1907. 27 января.
предполагали, в свою очередь, и обязанность защищать основы русского духовного начала, решать государственные вопросы, презентовать интересы простонародья, пресекать злоупотребления коронных и местных властей. Сочетающая в себе и местный, и государственный интерес приходская единица должна была стать тем стержнем, на который нанизывались все звенья государственной машины.
Предложенные схемы административно -территориального строительства, по мнению правых партий и организаций региона, снимали возможную национальную напряженность в полисубкультурных регионах и вовлекали все нации и народности (кроме евреев) в святое дело служения стране. Тем более, что правые Поволжья немало внимания уделяли демократизации механизмов формирования органов местного самоуправления. Предлагалось снижение имущественного ценза как для избирателей, так и избирающихся в самоуправленческие структуры. АНМП, кроме этого, предложила увеличение представительства крестьянства в органах земского самоуправления, а ОЦСПП выдвинуло положение о доступе к участию в самоуправлении всего местного населения «на началах всеобщего голосования» «без различия вероисповедания и на-циональности»32 .
Следует при этом отметить и то, что правомонархисты были категоричны в том, что прав гражданства (а значит, избирать и быть избранным в выборные органы власти любого уровня) должны быть лишены евреи. Звучала в программах и другая схожая по смыслу оговорка о том, что самоуправление нигде не должно осуществляться «в ущерб русских народных интересов».
Консервативные позиции поволжских правых организаций предполагали определенную корректировку форм государственного и общественно-политического существования российской государственности. Разъясняя стратегическую задачу движения, газета саратовских правых «Саратовское вече» писала: «Наша же идея заключается в мирном движении вперед, в мирном устранении социальных дефектов, в мирном устройстве разумной жизни на началах преданности Богу, Царю и Родине»33. На социально-политические недостатки современного ему русского государства указывал в выступлениях
32 РГИА. Ф. 1284. Оп. 187. Г. 1906. Д. 43. Л. 6.
33 Саратовское вече. 1914. 9 февраля.
в «Русской правде» в 1906 г. Н.Н. Тиханович-Савицкий: «Самодержавие сошло со своего истинного пути! Охваченное со всех сторон цепкими когтями бюрократизма, оно разобщилось с народом, замкнулось и само себя упразднило, превратившись в абсолютизм»34. «Монархическая государственность требует более серьезных изменений»35, - писал он и в мае 1916 г., подчеркивая необходимость поиска такой оптимальной формы государственного устройства, которая сочетала бы полноту власти монарха с институтом «верных советников от земли». Консервативный взгляд астраханских правых на государственно-политический порядок учитывал особенности российского общества: и верноподданническую ментальность, и многона-
циональность, и доминирование общинных традиций, и преобладание, в силу этого, культуры социального равенства. Однако более детальная, конкретизированная концепция самодержавия правыми организациями Поволжья не была разработана. С началом Первой мировой войны основное внимание правыми партиями Поволжья было уделено разработке мер по усилению государственной власти и установлению твердой, сильной власти36. В условиях критической для российской государственности ситуации эволюционно -реформаторская концепция общественного развития уже, по мнению правых Поволжья, себя не оправдывала, требовался более радикальный подход.
E.M. Mikhailova. STATE-LEGAL DOCTRINE OF THE RUSSIAN RIGHT CONSERVATISM OF THE BEGINNING OF 20th CENTURY: REGIONAL ASPECT.
The article considers state-legal views of the Volga region right conservatism having a number of positions distinct from the all-Russian conservatism in this matter. Special attention is laid to views of the Volga region right organizations of the beginning of XX century concerning the form of governing corresponding to Russia. The positions described concern the form of a state structure combining unitarism and regions self-management optimum for Russian statehood.
МИХАЙЛОВА Елизавета Михайловна, родилась в 1961 г., окончила Чувашский государственный университет им. И.Н. Ульянова (1985), доктор ист. наук, доцент, зав. кафедрой философии, истории и педагогики Чебоксарского кооперативного института Российского университета кооперации. Автор 178 работ.
УДК 342.536.7
ПАРЛАМЕНТСКИЙ КОНТРОЛЬ ПАЛАТ ФЕДЕРАЛЬНОГО СОБРАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ СРЕДСТВ ФЕДЕРАЛЬНОГО БЮДЖЕТА
М.В. Демидов
Бюджетный кодекс Российской Федерации определяет бюджет как форму образования и расходования денежных средств, предназначенных для финансового обеспечения задач и функций государства и местного самоуправления (ст.6)1. Федеральный бюджет составляет основу бюджетной системы Российской Федерации, которая включает в себя также государственные внебюджетные фонды Российской Федерации,
34 Русская правда. 1906. 23 ноября.
35 Правые партии. Т. 2. - С. 553.
1 Бюджетный кодекс Российской Федерации от 31 июля 1998 г. № 145-ФЗ (ред. от 19.07.2009) // СЗ РФ. 1998. № 31. Ст.3823.
бюджеты субъектов Российской Федерации, бюджеты территориальных государственных внебюджетных фондов и местные бюджеты.
Придавая важное значение осуществлению бюджетно-финансового контроля, Бюджетный кодекс Российской Федерации определил его в качестве одного из основных элементов бюджетного процесса. Он также установил полномочия каждого уровня бюджетной системы в вопросах осуществления финансового контроля. Так, Бюджетный ко-
36 Переписка правых и другие материалы об их деятельности в 1914-1917 годах (Ю.И. Кирьянов) // Вопросы истории. 1996. № 8. С. 89-91; Правые партии. Т. 2. - С. 465, 604-606.
