CC BY
14between Islam and Orthodox Christianity]. Kazan federalist. Special edition. 2005. no. 1 (13). Pp. 142-161 (in Russian).
Zhusupova A. Religioznoe prosveshchenie [Religious enlightenment.] State and religion. 2013. no 4 (27). 150 p. (in Kazakhstan).
Melchert Christopher. [The Early Hanafiyya and Kufa]. Journal ofAbbasid Studies. 2014. no 1. Pp. 23-45. (in English).
Akhmetova L. Kazakhstan v mezhkul'turnom dialoge: initsiativy, lichnosti i peredovoi opyt. Mezhkul'turnyi dialog i kul'turnoe raznoobrazie [Kazakhstan in intercultural dialogue: initiatives, individuals and best practices. Intercultural dialogue and cultural diversity.] Almaty, 2007. 316 p. (in Kazakhstan).
Aleksandrov Iu. G. Kazakhstan pered barerom modernizatsii. [Kazakhstan is facing a modernization barrier.] Institute of Oriental studies RAN. 2013. 288 p. (in Russian).
Babadjanov B. [Debates over Islam in Contemporary Uzbekistan: A View from Within. Devout Societies vs. Impious States? Transmissing Islamic Learning in Russia, Central Asia and China, through the Twentieth Century I St. A. Dudoingon (ed.)]. Berlin, 2004. P. 39-60. (in English).
Muminov A.K. Traditsionnye i sovremennye religiozno-teologicheskie shkoly vTsentral'noi Azii [Traditional and modern religious theological schools in Central Asia]. Central Asia and Caucasus. 1999. №5. P. 77-83. (in Russian).
Derbisali A. B. Khibatulla at — Tarazi i ego dukhovnoe nasledie ["Hibatullah at-Tarazi and his spiritual heritage"]. Almaty: LP "KazPoligraf Pub. 2012. 324 p. (in Kazakhstan).
Sultangalieva A. K. Evoliutsiia islama v Kazakhstane [Islam Evolution in Kazakhstan]. Central Asia and Caucasus. №5. P. 23-36. (in Russian).
М. В. Кащаева
Алтайский госуларственный университет, г. Барнаул (Россия)
ГОСУДАРСТВЕННО-КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В ОТНОШЕНИИ ИСТИННО-ПРАВОСЛАВНЫХ ХРИСТИАН В АЛТАЙСКОМ КРАЕ В 1960-1970-е гг.
В статье представлен анализ положения и деятельности истинно-православных христиан на территории Алтайского края. Процессам распространения и деятельности истинно-православных христиан на Алтае и в Сибири способствовала государственно-конфессиональная политика в СССР, а также практика преследования инакомыслия в 1940-1950-е гг. в центральных регионах РФ и УССР. На основе архивных источников автор анализирует социально-демографические характеристики истинно-православ-ных христиан на Алтае, раскрывает специфику вероучительной и культовой практики истинно-православных христиан. Характеристика данных общин представлена в ста-
тье на фоне аналогичных процессов, протекавших в других общинах истинно-право-славных христиан на территории СССР. Государственно-конфессиональная политика в отношении истинно-православных христиан в различных регионах зависела от их количества и специфики культовой практики. В статье проведен анализ государственно-конфесииональной политики в отношении истинно-православных христиан на Алтае.
Ключевые слова: истинно-православные христиане, религии в Алтайском крае, государственно-конфессиональная политика, преследования за веру в СССР.
М. V. Kashchaeva
Altay State University, Barnaul (Russia)
THE STATE CONFESSIONAL POLICY, CONCERNING TRUE — ORTHODOX CHRISTIANS IN THE ALTAI TERRITORY IN 1960-1970
The article presents the analysis of the conditions and activity of true-orthodox Christians in the Altai Territory. The state confessional policy in the USSR as well as the prosecution of any dissent in 1940-1950 within the central regions of the Russian Federation and the Ukrainian SSR, contributed to the dissemination of activity of true-orthodox Christians in Siberia and Altai. Building on the archive sources, the author analyses the socio-demographic performance of true-orthodox Christians in the Altai Territory, discloses the specificity of the belief indoctrinating and cult practice of true-orthodox Christians. The characteristics of these communities is presented in the background of the similar processes, occurred within the other communities of true-orthodox Christians on the territory of the USSR. The state-confessional policy, related to the true-orthodox Christians in the different regions, depended on their amount and cult specifics. The analysis of the state-confessional policy, concerning true-orthodox Christians in the Altai territory is presented in the article.
Keywords: true-orthodox Christians, confessions in the Altai Territory, state confessional policy, prosecution because of the faith in the USSR.
В контексте религиозной жизни Алтайского края XX век представляется периодом особенно сложным, так как на всем его протяжении картина религиозной жизни менялась в сторону усложнения и дополнения. Данному факту способствовали процессы естественной миграции, но в большей мере — репрессивная политика государства. Так, в 1940-е гг. на территории Алтайского края среди депортированного контингента появляются баптисты, пятидесятники, адвентисты седьмого дня, менониты. Увеличивается количество адептов вероисповеданий, ставших для Алтая традиционными: старообрядцы, православные, мусульмане, католики, иудеи. Одной из новаций религиозной жизни на Алтае стали группы верующих, именовавших себя истинно-пра-вославными христианами. Официальные органы, власти, контролировавшие религиозные организации в СССР именовали представителей данного направления исключи-
тельно компрометирующим способом: «церковно-монархическое подполье», «церков-но-сектантские элементы», «катакомбники» [Веденеев, Шкаровский, 2016: 80]. В научной литературе существуют примеры классификации религиозных организаций данного толка. В энциклопедическом издании «Современная религиозная жизнь России» организации истинно-православных христиан отнесены к типу катакомбной церкви [Бурдо, Филатов, 2004: 41]. Тогда как другой исследователь А.Н. Лещинский относит анализируемое нами религиозное сообщество к подтипу истинно-православных религиозных объединений, характеризуя катакомбные церкви, как общины, вынужденные тайно осуществлять свою религиозную деятельность [Лещинский, 2009:116]. В данной статье автором предпринят анализ положения и деятельности общин истинно-право-славных христиан на территории Алтайского края.
Актуальность данной проблематики в начале 2000-х была вызвана малоизученно-стью общин подобного вероисповедания. О недостаточной изученности истинно-пра-вославных христиан говорит в своем исследовании Л. И. Сосковец, анализируя как общероссийскую, так и сибирскую исследовательские традиции [Сосковец, 2004:30]. В последнее десятилетие ситуация начала кардинально меняться. Значительная часть исследований посвящена региональному аспекту деятельности истинно-православных христиан (далее — ИПХ). В русле внимания исследователей региональной традиции первостепенное значение имеют вопросы локализации движения, отношения общин ИПХ с советской властью, восприятие членами ИПХ этического и дисциплинарного кодекса строителя социализма, а также протоколы судебных заседаний с участием членов ИПХ [Артемова, Королев, 2012: 204]. Отдельно стоит отметить исследования региональной традиции, посвященные личностным характеристикам основателей общин истинно-православных христиан. Так, в работе Г. А. Кочина раскрывается история жизни и деятельности епископа Виктора (Островидского), организовавшего и возглавившего движение ИПХ в Вятской епархии. Опираясь на архивные документы, автор демонстрирует специфику разрыва ИПХ и традиционной церкви, а также условия формирования новой религиозной доктрины [Кочин, 2013: 287]. В монографии А. Г. Бермана через призму жизни личности епископа Михаила (Ершова) представлена характеристика религиозной ситуации в Поволжье. А. Г. Берман вводит в научный оборот источник особого вида — автобиографию епископа Михаила, имеющую особый жанровый вид — агиографии. В повествовании о жизни и кончине епископа Михаила представляется характеристика отношений к представителям истинного православия как со стороны официальной церкви и так называемого «сектантства» (баптизма, пятидесятничества). Начало агиографического повествования говорит о Михаиле и его семье как о наиболее цельных и последовательных чадах православной церкви, затем об официальном православии говорится как о самом жестоком гонителе истинного православия, а в заключении епископ Михаил назовет РПЦ «сатанинским сборищем»: «Незадолго до воцарения Антихриста и закрытые храмы будут ремонтировать, оборудовать не только снаружи, но и внутри. Все Храмы будут в величайшем благолепии, как никогда, а ходить в те храмы нельзя будет... Поймите, церковь то будет, но православному христианину нельзя их будет посещать. Так как там будет все сатанинское сборище» [Берман, 2007:156].
Парадигма междисциплинарного исследования ИПХ представлена контекстом государственно-правового регулирования деятельности данных общин. Религиозно-эти-ческая доктрина ИПХ, основной части данного движения, предусматривала дистанцирование от институтов государства, отказ от военной службы, изоляцию не только
от официальной церкви, но и от этико-социальных устоев советского общества и государства. Данные деяния, осуществляемые членами ИПХ систематически, приводили к нарушению норм Уголовного кодекса СССР и, по мнению С. В. Розенко, были достаточным основанием к ограничению свободы [Розенко, 2013: 9].
Сходная позиция в оценке деятельности ИПХ представлена в работе А. С. Иванова, изучавшего гражданскую идентичность спецпоселенцев. Активная репрессивная политика правительства СССР привела к перемещению в 1944 г. представителей ИПХ в Сибирь на территорию Красноярского края, Тюменской и Томской областей. В 1944 г. в Сибирь было перемещено 1673 представителя ИПХ. В отличие от остальных спецпоселенцев, например, калмыков, члены ИПХ отказывались работать, отрицая любую возможность помогать царству антихриста (т.е. советскому государству). Представители данного движения рассматривали свое перемещение как шаг к последовательному уничтожению, предпочитая последнее. Как отмечает автор данной статьи, из 393 трудоспособных мужчин в течение года трудоустроенным оказался только 31 человек [Иванов, 2017:55]. Вместе с идеологически обусловленным тунеядством представители ИПХ отказывались от советских паспортов, проводили антиколхозную агитацию, избегали государственной службы. По мнению автора, подобное поведение говорило об отсутствии у представителей ИПХ гражданской идентичности с Советским государством, что служило основанием к дальнейшим преследованиям.
Подробный анализ государственно-конфессиональной политики в отношении ИПХ представлен в уже упомянутой нами работе Д. В. Веденеева, М. В. Шкаровского, анализировавших положение ИПХ в Украине. Отмечая антиправительственный, антикоммунистический характер проповеди представителей данного движения, авторы указывают как основные следующие причины преследований: экстремальное международное положение СССР в первые годы «холодной войны», планы о создании представителями ИПХ всесоюзного органа управления данным обществом. При общем идеологическом единообразии, как показывают авторы исследования, встречались деятели, скрывавшие под прикрытием ИПХ своекорыстные интересы. Опираясь на архивы УМГБ — УКГБ, исследователи характеризуют деятельность лидеров ИПХ, выдававших себя за «пророчиц», собиравших денежные средства для занятия спекуляцией в дальнейшем. Опираясь на обширный оперативный материал, Д. В. Веденеев и М. В. Шка-ровский приводят примеры открыто деструктивной деятельности представителей ИПХ [Веденеев, Шкаровский, 2016: 83-85]. Данные факты ясно свидетельствуют о популярности в 1950-е — 1960-е гг. идеологии ИПХ ввиду ее базового антикоммунистического, антиправительственного и оппозиционно православного настроя.
Согласно информации архивов Алтайского края, общины ИПХ присутствовали в г. Бийске, Рубцовске и Барнауле, объединяя сочувствующих идеологии данного движения, проживавших в различных районах края. Согласно информации Архивного отдела администрации г. Бийска в 1968-1979 гг. в г. Бийске действовала община ИПХ. Основателем и идейным вдохновителем общины был Б. Т. Колотаев, прибывший в Бийск на поселение из заключения. Молитвенные собрания ИПХ проходили в доме одного из членов общины. Культовая практика включала в себя субботнее молитвенное бдение в течение 4 часов. На собрании присутствовало более 20 человек, в том числе 3 ребенка. Большую часть собравшихся составляли жители г. Бийска, но также присутствовали верующие из Целинного района. Примечателен факт незнания хозяином дома ряда лиц, присутствовавших на молитвенном бдении. Личность руководителя общины
описывается в известных для данного движения характеристиках. Б. Т. Колотаев освободился из заключения в 1967 г. и был отправлен на место жительства в Смоленский район, однако пробыл там недолго. В 1968 г. в образе «святого» странствовал в г. Бий-ске и прилегающих к нему районах. В соответствии с открытой антигосударственной идеологией движения ИПХ паспорт Б. Т. Колотаев уничтожил [АОАБ: Ф. Р. 144. Оп. 1. Д. 657 в. Л. 5-6]. Община ИПХ согласно составленным справкам не вызывала чувства благонадежности, поскольку ее члены прикрывались «липовыми справками», запрещавшими работу. Адрес, по которому проходили собрания ИПХ, свидетельствует о попытках дистанцироваться от общества. Дом, в котором проходили собрания, находился на самой окраине города, практически в лесу. Руководитель общины Б. Т. Колотаев обзавелся профессией печника для дальнейшего удобства миссионерской работы. Как свидетельствуют документы, активная антирелигиозная работа проводилась помощником председателя горисполкома Н.И. Шатохиным до 1977 г. В мае 1978 г он беседовал с представительницей общины ИПХ, в доме которой ранее проходили собрания. Во время беседы «бывшая верующая» заявила о том, что в настоящее время работает, как все советские граждане, от вероучения она и ее родственники отошли [АОАБ: Ф. Р. 144. Оп. 1. Д. 657 в. Л. 14].
В феврале 1979 г. «новый» очаг ИПХ вскрылся совершенно неожиданно. Рассматривая просьбы о предоставлении жилья, Н. И. Шатохин в беседе с просящей гражданкой Н. Лебедевой, узнал, что в доме, в котором она проживает, проходят собрания ИПХ. Ее бабушка В. Копырина, близкая родственница Б. Т. Колотаева, предоставляет дом для собраний. Сын Б. Т. Колотаева и отец Лебедевой А. Б. Колотаев недавно вернулся из поездки по Горному Алтаю. Все они проживают в доме В. Копыриной (7 человек), являются верующими общины ИПХ. В данной общине по-прежнему сохраняются представления о сатанинском характере советской власти, однако члены общины вынуждены работать [АОАБ: Ф. Р. 144. Оп. 1. Д. 657 в. Л. 15]. Дальнейшее исследование вопроса Н. И. Шатохиным показало, что сын Б. Колотаева А. Б. Колотаев постоянно проживает в г. Усть-Канске. В. Копырина, как и сам руководитель Б. Колотаев, прибыли на Алтай из Красноярского края. В начале 1960-х гг. А. Колотаев и его супруга были лишены родительских прав, поскольку воспитывали детей в религиозном духе. Н. Лебедева и две ее сестры воспитывались в детском доме с 1961 по 1968 г., затем вернулись в семью [АОАБ: Ф. Р. 144. Оп. 1. Д. 657 в. Л. 17].
Община ИПХ в г. Рубцовске также была образована спецпоселенцами, прибывшими в Сибирь в середине 1940-х гг. Данные относительно общины г. Рубцовска относятся к 1959 г. В это время для общин ИПХ было характерно стойкое сопротивление государственной политике. По сообщениям Уполномоченного Совета по делам религиозных культов по Алтайскому краю, члены общин ИПХ нигде не работают, живут случайным заработком и продуктами с приусадебного участка. Дети представителей ИПХ школу часто не посещают, обстановка в семьях крайне бедная. Данные обстоятельства часто приводили к изъятию детей из семей и помещению их в интернат [ГААК: Ф. 1692. Оп. 1. Д. 17. Л. 180].
Таким образом, общины ИПХ появились на Алтае в результате переселения истинно-православных христиан из Поволжья и других Центральных районов РФ. Для общин ИПХ, закрепившихся на Алтае, характерны те мировоззренческие установки, которые были свойственны движению в целом: антигосударственный характер идеологии, отказ от общепринятой трудовой социальной нормы, стремление дистанци-
роваться от партийных и административных органов власти, мессианские ожидания скорого краха сатанинской власти. На примере семьи из общины ИПХ г. Бийска можно заметить размывание религиозного ригоризма только у третьего поколения переселенцев, что свидетельствовало о достаточной сплоченности и единстве вероучи-тельной доктрины. Государственно-конфессиональная политика на Алтае не отличалась от общесоюзной. Уголовное преследование за несоблюдение советского законодательства было наиболее частой практикой борьбы с инакомыслием. Изъятие детей из семей истинно-православных христиан не всегда приводило к желаемому результату. Уменьшение численности членов общин ввиду естественной убыли — наиболее частая причина сокращения численности данных общин на Алтае. Несмотря на все аспекты деятельности представителей государственной власти, уменьшение численности общин, распространение светского мировоззрения будет характерным только к началу 1980-х гг., когда основные члены этих общин естественным образом сойдут с исторической сцены.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Веденеев Д. В., Шкаровский М. В. Репрессивные акции органов государственной безопасности против общин «Истинно-Православной церкви» в Украинской ССР в 1944-1953 гг. // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История РПЦ. 2016. Вып. 3 (70). С.77-92.
Бурдо М., Филатов С. Б. Современная религиозная жизнь России. Опыт систематического описания. Т. 1. М., 2004. 328 с.
Лещинский А. Н. Православие: типология церковных разделений // Ученые записки Российского гос. соц. ун-та. 2009. № 1. С. 110-118.
Сосковец Л. И. Истинно-православные христиане в Сибири // Вестник ТГПУ 2004. Вып. 4 (41). С. 30-35.
Артемова С. Ф., Королев А. А. Истинно-православные христиане Пензенского региона в 1940-1980 гг. // Вестник Красноярского гос. агр. ун-та. 2012. № 10. С. 202-204.
Берман Г. А. Материалы по истории движения истинно-православных христиан — «Михайловцев». Чебоксары, 2007. 159 с.
Розенко С. В. Уголовно-правовая борьба с сектантством по Уголовному кодексу РСФСР 1960-х гг. // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2013. № 1 (23). С. 4-9.
Иванов А. С. Идентичность спецпоселенцев Югры и проблема оценки их трудовой деятельности // Северный регион: наука, образование, культура. 2017. № 1. С. 53-57.
Архивный отдел Администрации г. Бийска. Ф. Р. 144. On. 1. Д. 657 в. Л. 5-6.
Архивный отдел Администрации г. Бийска. Ф. Р. 144. On. 1. Д. 657 в. Л. 14.
Архивный отдел Администрации г. Бийска. Ф. Р. 144. On. 1. Д. 657 в. Л. 15.
Архивный отдел Администрации г. Бийска. Ф. Р. 144. On. 1. Д. 657 в. Л. 17.
Государственный архив Алтайского края. Ф. 1692. On. 1. Д.17. Л. 180.
REFERENCES
Vedeneev D. V., Shkarovskii M. V. Repressivnye aktsii organov gosudarstvennoi bezopasnosti protiv obshchin "Istinno-Pravoslavnoi tserkvi" v Ukrainskoi SSR v 1944-1953 gg. Vestnik PSTGU. Seriia II: Istoriia. Istoriia RPTs. 2016. Vyp. 3 (70). S.77-92.
Burdo M., Filatov S. B. Sovre6mennaia religioznaia zhizri Rossii. Opyt sistematicheskogo opisaniia. Т. 1. M., 2004. 328 s.
Leshchinskii A. N. Pravoslavie: tipologiia tserkovnykh razdelenii. Uchenye zapiski Rossiiskogo gosudarstvennogo sotsialhogo universiteta. 2009. № 1. S. 110-118.
Soskovets L.I. Istinno-pravoslavnye khristiane v Sibiri Vestnik TGPU. 2004. Vyp. 4 (41). S. 30-35.
Artemova S. F., Korolev A. A. Istinno-pravoslavnye khristiane Penzenskogo regiona v 1940-1980 gg. Vestnik Krasnoiarskogo gosudarstvennogo agrarnogo universiteta. 2012. № 10. S. 202-204.
Berman G.A. Materialy po istorii dvizheniia istinno-pravoslavnykh khristian — "Mikhailovtsev". Cheboksary. 2007.159 s.
Rozenko S. V. Ugolovno-pravovaia bor'ba s sektantstvom po Ugolovnomu kodeksu RSFSR 1960-kh gg. Iuridicheskaia nauka ipravookhranitel'naia praktika. 2013. № 1 (23). S. 4-9.
Ivanov A. S. Identichnost» spetsposelentsev Iugry i problema otsenki ikh trudovoi deiatel'nosti. Severnyi region: nauka, obrazovanie, kul'tura. 2017. № 1. S. 53-57. Arkhivnyi otdel Administratsii g. Biiska. F. R. 144. Op. 1. D. 657v. L. 5-6. Arkhivnyi otdel Administratsii g. Biiska. F. R. 144. Op. 1. D. 657v. L. 14. Arkhivnyi otdel Administratsii g. Biiska. F. R. 144. Op. 1. D. 657v. L. 15. Arkhivnyi otdel Administratsii g. Biiska. F. R. 144. Op. 1. D. 657v. L. 17. Gosudarstvennyi arkhiv Altaiskogo kraia. F. 1692. Op. 1. D. 17. L. 180.
