CC BY
185
ДИАГНОСТИКА СОЦИУМА
Г.П. Герейханов
Государственно-исламские отношения: действительность и перспективы развития (социально-философский контекст)
Объективная реальность в российском социуме с присущим и возрастающим кризисным состоянием в нем обуславливает необходимость пересмотра устоявшихся, классических взглядов на сущность и содержание отношений между государством (центральным институтом политической системы) и российскими мусульманами (ум-мой — составной частью российского общества).
Какое место ислам занимает в общественной жизни мусульман, можно ли его влияние ограничивать религиозной сферой, существует ли особенность в управлении мусульманским обществом и в чем она состоит? Этим и другим проблемам посвящена предлагаемая статья.
Ключевые слова: ислам, государство, российское общество, процессы социальных отношений, социально-философский анализ взаимодействия государства и ислама.
Современная Российская Федерация — государство с преобладающим русским этносом и многочисленной национально-конфессиональной составляющей. Ислам, несмотря на глубокие исторические корни, многовековое присутствие на территории Российского государства, является религией меньшинства. Это и определяет место мусульман и их организаций в политическом, экономическом, социальном, культурном, конфессиональном, этническом срезе российского общества. Новый тип общества, который строит российское государство, предполагает изменение привычных взглядов на экономику, политику, культуру. В то же время в системе стратегического управления российским социумом отсутствует четкая концепция управления многоконфессиональным, многонациональным российским обществом.
Особое значение с точки зрения перспектив развития российского общества с все возрастающими кризисными состояниями в нем приобретает необходимость пересмотра классических взглядов на процессы развития отношений между государством (центральным институтом политической системы) и
© Герейханов Г.П., 2011
мусульманской уммой (составной частью российского общества), которые автор обозначает как государственно-исламские отношения.
На взгляд автора, проблема управления государственно-религиозными отношениями и, в частности, государственно-исламскими является не вымышленной, а реальной. Несомненным является и то, что управление обществом должно быть адекватно процессам, происходящим в нем. В связи с этим исследование управления и возможности прогнозирования государственно-исламских отношений должны считаться приоритетными задачами, связанными с наиболее адекватной организацией деятельности элементов российского общества. Это становится не только важнейшим фактором эффективного развития российского общества, но и критерием его выживания в непредсказуемых и хаотически изменяющихся условиях современности.
Важность решения указанной проблемы определяется еще рядом факторов.
Исторически в России сложились два основных ареала проживания мусульман — Поволжье и Северный Кавказ. Специалистами в последние годы отмечается рост авторитета и влияния ислама в Центрально-Европейской части России (только в Москве, по различным подсчетам, проживает от 800 тысяч до полутора миллионов мусульман); растет количество мусульман и мечетей, мусульманских общин в Азиатской части России и на Дальнем Востоке. Исламский фактор становится значимым практически во всех регионах нашей страны.
Отношение к исламу в различные периоды российской истории значительно менялось — от отторжения и попыток христианизации до признания его частью российского исторического наследия, российской многонациональной культуры. Особенно изменилось отношение к мусульманам и их организациям в конце 80-х — начале 90-х гг. ХХ в., когда были приняты реалистические законодательные акты и политика государства по отношению к верующим и их организациям стала осуществляться на основе действующего законодательства.
Количество мусульман в России точно не определено. Оценки колеблются от 11,5 миллиона (российский исламовед В.В. Наумкин [14]) до 30 миллионов российских мусульман (Гейдар Джемаль [7], А. Ваганов [4]); чаще всего говорят и пишут о цифре примерно в 20 миллионов человек [2, 3, 5, 6, 8—13, 15—19]. Однако, налицо тенденции роста. Это объясняется как более высокой рождаемостью в мусульманских семьях, так и миграцией из ряда стран СНГ и мусульманских государств Средней и Центральной Азии (см. коммент. 1). Крупнейшими мусульманскими этносами являются: татары — свыше 5 млн. (около 4% общей численности населения и второе место после русских); башкиры — свыше 1 млн.; чеченцы — свыше 1 млн.; аварцы — 800 тыс.; кабардинцы — около 400 тыс.; даргинцы — около 400 тыс.; лезгины — свыше 300 тыс.; ингуши — около 200 тыс.; карачаевцы — свыше 150 тыс.; лакцы — свыше 100 тыс.; балкарцы — около
100 тыс. Кроме того, в России проживают свыше 1 млн. азербайджанцев, до 1 млн. казахов, а также десятки тысяч узбеков, киргизов, таджиков.
Значимость исламского фактора для России определяется и ее геостратегическим положением: во-первых, шесть постсоветских государств (Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения) относятся к мусульманскому миру. Во-вторых, в зоне российских интересов находятся многие мусульманские страны, такие как Афганистан, Иран, Турция, Пакистан, Сирия, Ирак и т.д. В-третьих, в самом исламском мире идет борьба за влияние, ресурсы, в том числе и за российских мусульман. В-четвертых, налицо тенденция налаживания отношений российских мусульман с единоверцами в других странах. В-пятых, деятельность духовных управлений мусульман (ДУМ) России набирает силу, происходит постепенная институализация указанного элемента мусульманского общества, утерявшего свою значимость за последние десятилетия. Активная работа ДУМ с различными общественными и политическими организациями свидетельствует о том, что они становятся более зрелыми и сложившимися элементами нарождающегося в России гражданского общества.
Таким образом, мусульманская умма России имеет общее духовное и географическое пространство, совпадающее с границами государства. Сегодня нет ни одной области или республики, где бы не жили мусульмане. Миграционные процессы привели к тому, что мусульмане расселились на всем пространстве нашей страны от Калининграда на западе до Камчатки на востоке, от заполярных городов на севере до Дагестана на юге. Россия сегодня не только православная, но и возрождающаяся мусульманская держава, численность мусульман в которой больше, чем во многих мусульманских странах.
Практические реалии, происходящие в российских мусульманских регионах свидетельствуют о том, что государственные органы не владеют реальными рычагами управления мусульманской уммой. В связи с этим выдвигается проблема создания методологии и общей концепции управления российскими мусульманами. Прогнозирование дальнейшего эффективного функционирования российского общества и разработка путей этого развития требуют изучения сложных процессов развития российского социума в контексте динамики эволюции ее мусульманской части. Организованность общества, с точки зрения единства социального и природного исторических процессов, выражает не столько собственное строение социума, сколько изучение специфики его элементов, коим выступает российская мусульманская умма.
Учитывая вышеизложенное, стоит подчеркнуть, что стихийный, неосознанный, механический переход российского общества в систему координат западного общества без учета этноконфессиональной специфики России ошибочен и ведет к серьезным социальным потрясениям. Процесс перестройки принципов бытия российского социума и управления им не столько технический, сколько нравственный, духовный процесс. Поэтому нужно говорить о необходимости изменения государственных принципов
управления мусульманским обществом в целях построения нового российского общества.
Сегодня безусловным фактом является возросшее влияние исламского фактора на различные сферы мусульманского общества. Процессы исламского «возрождения» охватывают все стороны общественной жизни в стране и сталкиваются со многими проблемами и трудностями. Активизация «исламского фактора» в российском обществе воспринимается неоднозначно — от полной поддержки до ксенофобского неприятия. Бесспорным является и то, что в результате многовекового сосуществования, взаимодействия и взаимопроникновения православной и мусульманской культур мусульмане России достаточно основательно и глубоко интегрировалось в российское общество, стали неотъемлемой частью его исторического развития. Поэтому игнорирование и недооценка этого факта чреваты взрывом общественно-политической обстановки, активизацией деятельности социально опасных и псевдорелигиозных мусульманских организаций, которые наносят духовному здоровью их последователей значительный ущерб. Эти обстоятельства требуют коренного изучения воздействия «исламского фактора» на систему национальной безопасности России.
Политизация религии, с одной стороны, и «религизация» политики, с другой стороны, проявления экстремизма и сепаратизма, апеллирующих к религии, — эти и другие моменты также обусловливают необходимость изучения государством процессов, происходящих в мусульманской умме России. Развитие и «возрождение» российского ислама в цивилизованных формах во многом будет зависеть от места и роли государственных институтов в системе государственно-исламских отношений.
Следует отметить, что геополитические изменения, происходящие в пограничном пространстве России, способствуют активизации религиозной жизни мусульманского населения этих регионов. Религиозно-политическая ситуация в ряде стран, непосредственно граничащих с Российской Федерацией, а также в мусульманских пограничных регионах требует большего внимания к религиозному фактору при принятии тех или иных решений во внутренней и внешней политике. Все это в совокупности требует более углубленного изучения воздействия «исламского» фактора на безопасность России.
На взгляд автора, научное осмысление проблемы государственно-исламских отношений необходимо как методологическая база для дальнейшего исследования государственно-религиозных отношений. Оно обусловлено также необходимостью прогнозирования возможного дальнейшего изменения роли и места ислама в системе факторов, воздействующих на национальную безопасность страны, а также необходимостью предвидения возможных изменений в характере этого воздействия, в его структуре, в самом механизме действия.
Отметим также, что в настоящее время сложилось реальное противоречие между возрастающей практической потребностью в организации и
осуществлении государственно-исламских отношений в соответствии с национальными интересами страны и недостаточным уровнем специальных исследований, которые предлагали бы решение этой актуальной проблемы, имеющей ярко выраженное теоретическое и практическое значение. По нашему мнению, именно социально-философский подход к государственноисламским отношениям способствует взгляду на мусульманское общество России не как на косную, застывшую «инородную» субстанцию, а как на активно проявляющий себя в различных социальных сферах жизнедеятельности значительный, неотъемлемый «элемент» российского общества.
Несмотря на конституционное отделение религии (церкви) от государства в условиях отсутствия государственной идеологии роль религиозного фактора в России возрастает. На этом фоне светская власть, мусульманская элита и официальное мусульманское духовенство оказались неспособными противостоять мощному натиску борцов за «чистоту» ислама, то есть имеющиеся методы и способы противодействия исламскому религиозно-политическому экстремизму и сепаратизму оказались малоэффективными. Отсюда вытекает важная проблема — выработка методологического подхода к изучению ислама, который позволил бы в социально-философском аспекте понять механизм функционирования ислама как социальной, идеологической, а не только религиозной системы.
Логика исследования требует от нас научного анализа сущности и содержания государственно-исламских отношений, при этом следует показать, что указанные отношения имеют социально-философский аспект. Замысел статьи состоит в том, чтобы, кратко разобравшись с понятийным аппаратом, определить нынешнее состояние государственно-исламских отношений, проблемы, с которыми сталкивается государство в процессе отношений с мусульманским населением. Таким образом, исследование бытия государственно-исламских отношений, то есть сущего или действительного, позволит сформировать модели возможного в этих отношениях.
В вопросах управления мусульманской уммой ислам ориентируется не на какие-то авторитеты — не на то, как оно есть, а на то, что сказано в Коране — как должно быть.
Отношения государства с религиозными объединениями сегодня обозначаются различными терминами, каждый из которых имеет свои положительные стороны и слабые места. Наиболее употребительными являются термины: государственно-церковные отношения; государственно-религиозные отношения; государственно-конфессиональные отношения; отношения государства и религиозных организаций (объединений), государственно-исламские отношения, государственно-мусульманские отношения.
Авторская позиция по этому вопросу заключается в следующем. Сущность ислама менее всего выражается в каких-то опредмеченных, чувственно воспринимаемых формах. Ислам нельзя конкретно определить как «это», у него нет жестких границ, он проник в каждую клеточку мусульманского об-
щества. Поэтому, когда мы говорим о государственно-исламских отношениях, мы меньше всего думаем о разнородности, разнопорядковости субъектов отношений. Несомненно, что государство — это институт, а религия — мировоззренческое и социальное образование, но ислам — это не просто религия. Как уже отмечалось, ислам — это атрибут общественного человека, его жизнедеятельности; фактор созидания человека как общественного существа; ценностно-нормативный регулятор жизнедеятельности мусульманской уммы.
Несмотря на неприятие отдельными исследователями термина государственно-исламские отношения, автор считает, что структуры различной природы являются функционально тождественными и при их формализации могут быть, по крайней мере, сравнимы между собой. Объединение совокупности элементов различных оснований в ту или иную систему может происходить, следуя цели исследования, либо — из объективных законов или ситуаций, наличествующих в объективной реальности. В нашем случае — присутствуют все указанные причины.
Следовательно, понятия «государственно-конфессиональные отношения», «государственно-церковные отношения», «государственно-религиозные отношения» не могут охватить сущности отношений между государством и мусульманской уммой. Они не способны теоретически охватить феномен ислама. Опираясь на указанные методологические позиции, можно определить ислам практически и теоретически как общественное явление.
На протяжении нескольких десятилетий в мусульманских регионах России активно протекают процессы, которые характеризуются тем, что слои общества, близкие к власти, поклоняются всему европейскому, а остальная, большая часть мусульманского населения остается верной своим обычаям, традициям и культуре. Налицо — противоречие, которое в последние годы все чаще приобретает формы «бархатных» революций на постсоветском пространстве. Следует отметить, что так называемое «возрождение» ислама вносит свой элемент напряженности в указанные отношения. Это уже объективный процесс.
Любое общество, в том числе и мусульманская умма, следует за властью тогда, когда та всерьез ставит задачи, связанные с его национальными или религиозными традициями. В условиях, когда ни то, ни другое в деятельности государственных органов всерьез не учитывается, идея свободы слова и вероисповедания остаются голословными декларациями. В отношении мусульман власть даже не берет на себя труд хотя бы создавать видимость усилий по их реализации. Да, ею приняты законы и постановления, придающие приоритетное значение этим вопросам, но ведь никто не думал и не думает их выполнять.
Таким образом, чтобы понять суть социальных процессов в мусульманском обществе, а следовательно, строить правильные отношения с ним, нужно знать и понимать сущность самого ислама. Речь идет о том, что го-
сударство как институт должно соотноситься, строить свои отношения не с религией как таковой, а с институтами, представляющими эту религию. При этом следует помнить, что исламские субъекты общественной жизни с ортодоксальных позиций нелегитимны (например, ДУМы).
Опираясь на понимание ислама как социального явления, дадим определение государственно-исламским отношениям как специфическому функционированию государственных органов в системе социальных, экономических, политических, национальных, культурных, религиозных и иных сферах общественной жизни мусульманской уммы, являющейся интегральной составляющей российского общества.
Государственно-исламские отношения в Российском государстве строились в различные исторические периоды неординарно и определялись следующими факторами: во-первых, территориальными или географическими. Так, в Российской империи и в СССР сложились три основных ареала распространения ислама — мусульмане Поволжья, Северного Кавказа и Средней Азии; во-вторых, отношения между государством и исламом изменялись в зависимости от времени и общественно-политической ситуации; в-третьих, эти отношения во многом зависели от уровня восприятия ислама как на элитном — властном уровне, так и на простонародном — бытовом уровне; в-четвертых, на состояние государственно-исламских отношений в России влияла политическая активность самих мусульман. Она варьировалась и зависела не столько от позиций мусульманского духовенства, сколько от реального положения мусульманской уммы в российском обществе.
Весь этот исторический фон существенным образом довлеет над современными попытками решить вопрос: какими же должны быть эти отношения, какие принципы и какая историческая модель может (если вообще может) лежать в основе новой концепции государственно-исламских отношений?
Следующим важным фактором можно считать незавершенность разработки законодательной базы взаимоотношений государства и мусульманского общества в современной России. Существующая правовая база, декларируя светский характер государства, оставляет немалый простор для произвольного толкования отдельных ее статей, не предусматривает конкретных механизмов их осуществления. Результатом этого является неудовлетворенность существующим законодательством как со стороны верующих, так и неверующих, убежденность многих представителей различных конфессий в несоблюдении провозглашенного государством принципа равенства всех религий. Подчас практика реализации политики государства в отношении религиозных организаций такова, что одной части граждан она дает основание говорить о клерикализации государственных и общественных институтов, другой — об ущемлении их религиозных свобод.
И еще один фактор. Выработка новой, базирующейся на принципах демократизма и нормах гражданского общества, концепции государствен-
но-исламских отношений затруднена недостаточной разработанностью концепции самой политики как таковой, которая бы адекватно отражала содержание и характер политического процесса в Российской Федерации, а главное — указывала бы перспективы его эволюции.
Содержание государственно-исламских отношений может быть рассмотрено и с точки зрения соотношения в нем объективного и субъективного. Объективной составляющей государственно-исламских отношений является складывающаяся религиозно-политическая ситуация в российском обществе, которая определяется социальными процессами в мусульманской умме и выражена следующими параметрами: значительной численностью мусульман в России; весомым соседством мусульманских стран, которые исторически взаимодействуют с Россией; наличием национальных интересов России в этих странах, которые носят как экономический, так и политический характер; геополитическими интересами мусульманских стран, которые на протяжении многих веков не отказываются от своих претензий как к зоне интересов России, так и к ее собственным мусульманским регионам.
Кроме того, объективной составляющей государственно-исламских отношений выступает сложившаяся на сегодняшний день система отношений, включающая в себя следующие субъекты — органы государственной власти и функционирующую мусульманскую умму.
К субъективной составляющей государственно-исламских отношений относятся: определенное видение мусульманским сообществом своих задач в этом мире; наличие у мусульманской уммы религиозно-политической доктрины, а также определенных чувств и воли, настроенных на выполнение этих задач. Что касается субъективной составляющей государственной политики по отношению к исламу, то свое выражение она находит, прежде всего, в непоследовательности.
Субъективное в государственно-религиозных отношениях формирует реальную модель преобразования того или иного объекта и дает импульс к объективации этой модели. Таким образом, субъективная составляющая государственно-исламских отношений объективируется соответственно в светском и религиозном мире.
Содержание государственно-исламских отношений может быть рассмотрено с точки зрения общего и особенного в нем. Общее определяется самой природой власти, ее политических институтов, а также содержанием российской мусульманской уммы, ее реальностью.
Особенное определяется всей совокупностью условий, в которых эти отношения действуют. В первую очередь, его специфику образуют: религиозные традиции страны; состояние религиозной ситуации; социально-политическая обстановка в обществе; практика и теория государственно-исламских отношений, неоднородность российского ислама.
В качестве выводов отметим, что понятие государственно-исламские отношения не может отражать формы взаимосвязей между институтами
государства и институциональными исламскими религиозными образованиями, ибо это противоречит сущности самого ислама, который не ограничивается рамками религиозных объединений, религиозных партий, религиозных движений и т.д. Считая, что ислам не просто религия, а атрибут общественного человека, его жизнедеятельности, фактор его созидания как общественного существа, ценностно-нормативный регулятор жизнедеятельности мусульманской уммы, государственно-исламские отношения в авторском понимании представлены не как часть государственноконфессиональных и государственно-церковных отношений, а как область государственной политики по отношению к мусульманской умме.
И последнее, многие авторы полностью отождествляют ислам с чувственными (например, суфизм), психологическими (например, фанатизм) особенностями, присущими мусульманам, игнорируя тот факт, что мировой религией ислам стал благодаря своей социальной сущности. «Являясь идеальной и одновременно имея социальную структуру, она формирует в невиданных масштабах практически-динамические преобразующие силы современного человеческого бытия. Ни одна трансцендентальная религия, за исключением разве ислама, не обладает такой силой, которая хотя бы в незначительной мере была бы сравнима с преобразующей силой социальной религии», — говорил об исламе А. Вебер [20, с. 429].
Интересно в связи с этим привести пример борьбы государственных структур с так называемым «экстремистским исламом», набирающим силу, несмотря на огромные деньги, выделяемые на борьбу с терроризмом. Так, введенный несколько лет назад запрет на деятельность ваххабитских организаций не только не стабилизировал ситуацию в Северо-Кавказском регионе, но и способствовал расколу мусульманской уммы. Безусловно, необходимо запрещать деятельность экстремистских религиозно-политических организаций, более того, решительно с ними бороться. Но в то же время необходим механизм, позволяющий объективно оценивать деятельность той или иной религиозно-политической организации. Для этого ничего выдумывать не нужно — при вынесении заключения о принадлежности той или иной общественной организации к числу запрещенных, необходимо опираться на имеющуюся законодательную базу, опираться на достоверные факты, на авторитет других общественных организаций, то есть на общество.
Игнорирование столь явных вещей способствует, во-первых, разрастанию числа «сочувствующих» экстремистам различного толка, во-вторых, появлению «подпольных» организаций (различных джамаатов, хотя ничего негативного в этом слове, обозначающем сообщество, общество, объединение мусульман, нет), в-третьих, появлению «поля деятельности» для различных зарубежных международных организаций, стремящихся под видом борьбы за демократию и свободы слова реализовывать свои национальные интересы, в-четвертых, расколу российских мусульман на «правильных» и «неправильных», что является основой и почвой для дальней-
шего противостояния в российском обществе, особенно в «мусульманских регионах» страны.
Опираясь на сущностные характеристики государственно-исламских отношений, их проявление и тенденции в указанных регионах, наблюдаемые в последние годы, дадим прогностическую оценку государственно-исламских отношений и их влияния на национальную безопасность.
Прогнозы, помимо обладания временными параметрами (краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные), могут быть положительного (позитивного) и отрицательного (негативного) характера. Рассмотрим вначале положительный прогноз развития государственно-исламских отношений в мусульманских регионах.
1. Государство проводит планомерную политику по смене руководства в мусульманских субъектах, ориентируясь на приход к власти политической элиты, способной управлять, пользующейся авторитетом у большинства населения, не запятнавшей себя коррупцией и другими преступлениями. При этом необходима опора на исторический опыт — имперский и советский. Так, развязанная горцами кавказская война против имперской России была вызвана активной поддержкой русскими властями «туземной» знати, что и вызвало протестные настроения среди простого населения, вылившиеся в «газават».
Сущность указанной политики должна доводиться до всего мусульманского населения с использованием не только государственных СМИ, но и религиозных, при этом активную работу должны проводить официальные институты мусульманства (ДУМы, входящие в их состав мечети, учебные религиозные заведения). Возможно принятие на Совете муфтиев России фетвы по разъяснению данной политики с доведением их на пятничных молитвах, в ходе занятий в религиозных учебных заведениях — медресе и т.д. Кроме того, государству важно определить так называемые обоснованные и своевременные показатели, своего рода индикаторы, по которым население сможет оценить деятельность государственных структур. Например, реальным вкладом в укрепление общественно-политической обстановки и престиж центральной власти явилось бы развитие промышленности, строительство и пуск новых заводов, возрождение сельского хозяйства и т.п..
2. Если первый предложенный прогноз зависит от активности государственных структур и, прежде всего центральных властей, то данный положительный прогноз связан непосредственно с деятельностью внешних и внутренних религиозных и других общественных мусульманских организаций. Речь идет о том, что указанные организации в силу различных причин и при «попустительстве» российских государственных структур сумели за последние годы развить колоссальную активность в мусульманских регионах России. Можно ли эти огромные денежные потоки, идущие, как правило, на дестабилизацию общественно-политической обстановки в России, направить на улучшение жизни российских мусульман?
Автор считает, что государству следует поощрять тех мусульман-пред-принимателей, духовных лидеров, ученых, спортсменов и других членов российской мусульманской уммы, которые привлекают зарубежных инвесторов с их капиталами в улучшение благополучия не только российских мусульман, но и всех российских граждан. Это позволит, во-первых, улучшить общественно-политическую и общественно-экономическую обстановку в «мусульманских» регионах, во-вторых, вернуться к традиционным доброжелательным российско-мусульманским отношениям в международной сфере, в-третьих, выбьет почву у сторонников антироссийской политики в мусульманских регионах.
Кроме того, исходя из факта, что в мусульманском мире традиционно сохраняется серьезное недовольство политикой США и других западных стран, активизация внутренней и внешней российской исламской политики будет только способствовать укреплению авторитета России (см. коммент. 2).
Не следует игнорировать и негативный прогноз государственно-исламских отношений в России.
1. Известно, что исторически отдельные мусульманские регионы характеризуются нестабильностью, вызванной, прежде всего, борьбой различных групп за политическую власть, а также активностью иностранных государств, проводящих политику вытеснения России из постсоветского пространства и подрыва ее традиционного влияния на Кавказе и в Средней Азии. Общественно-политические процессы, вызванные развалом СССР, а затем последующие резкие изменения в экономической и духовной сферах не только не стабилизировали указанные факторы, но и реанимировали давно забытые. Речь идет о политическом и религиозном экстремизме, сепаратистских и на-ционал-фашистских проявлениях в регионах с мусульманским населением.
На наш взгляд, если государство и впредь будет отказываться от централизованной, продуманной политики в этих регионах и делегировать субъектам свои полномочия — ситуация не изменится. Объективно, существующая система противодействия угрозам, проявляющимся в мусульманских регионах, не способна изменить ситуацию по многим причинам, среди которых, как это ни парадоксально звучит, — стремление сохранить свое влияние любыми способами. Здесь и присутствие мифа о том, что только существующая и никакая другая политическая (этническая) элита способна удерживать российские интересы в мусульманском регионе (см. коммент. 3). Несомненно, важную роль в поддержании этого мифа играет коррупция на всех уровнях власти, а также наличие определенных сил в «центре», которые финансово подпитываются региональной элитой.
На этом фоне всегда найдутся силы, которые, используя просчеты властвующей региональной элиты, способны организовать захват власти, такие попытки неоднократно наблюдались в последние годы в республиках Северного Кавказа. Таким образом, кадровая политика центра в мусульманских регионах основана не на политических и национальных принципах, а часто на ак-
тивности политических (этнических) группировок, которые имеют политическую поддержку в центре, а значит и шансы возглавить властные структуры.
При этом следует учесть, что есть и другие силы, у которых нет достаточных финансов, политических связей в центре, но есть амбиции и стремление к власти. Именно такие силы активизируют активность на религиозном фоне, организуют различные общественные, религиозные, национальные и политические объединения, создают международные фонды, выходят на зарубежных спонсоров. При этом следует учесть, что за границей всегда имеются силы заинтересованные в исламском фундаментализме, националистическом экстремизме и сепаратизме в мусульманских регионах.
Таким образом, отсутствие централизованной государственной политики по отношению к мусульманам и особенно в мусульманских регионах будет способствовать активизации различных политических сил, а значит — нарастанию этноконфессиональных конфликтов, обострению военно-политической обстановки в отдельных регионах России.
2. Следует отметить, что силовой компонент вот уже много лет доминирует не только в мусульманском обществе, но и в системе общественных отношений российского пространства. Происходит отвлечение населения от решения созидательных проблем. Дело не в том, что у мусульманского населения появилась привычка к решению спорных проблем при помощи насилия, но и в том, что власти вынуждены вводить ограничения, которые существенно затрудняют общение, процедуру реализации провозглашенных прав человека. Это, в свою очередь, порождает административный произвол и прочие бюрократические злоупотребления. Таким образом, милитаризуется общественное сознание и общественные отношения, появляются слои населения, которые приобретают навыки вооруженной борьбы и превращают их в своего рода промысел.
Если не взять под контроль указанный процесс, то в скором будущем возможно появление социального слоя без четких государственных ориентиров и ценностей, так называемая пятая колонна, умеющая только воевать. Пассивность в этом плане может способствовать использованию этой силы в интересах зарубежных государств, что наблюдается и в наши дни. Речь идет о так называемых российских гражданах — «моджахедах», ведущих террористическую и иную противоправную деятельность против государства на Северном Кавказе.
Как выйти из создавшегося положения? Опыт у российского государства в этом плане есть и его нужно использовать. Речь идет, прежде всего, о политике российского государства, проводимой после завоевания Северного Кавказа, — это создание кадетских корпусов, возобновление преподавания русского языка (на Северном Кавказе есть населенные пункты, где почти десять лет не преподаются русский язык и другие светские дисциплины — прим. автора). Не исключено формирование отдельных мусульманских подразделений в составе силовых структур (кстати, Министерство обороны РФ уже несколько лет практикует формирование отдельных подразделений и частей исключительно из призывников-православных, о чем сообщали раз-
личные СМИ). Этому может способствовать контрактная форма комплектования силовых структур и отказ от военнослужащих по призыву.
Таков второй, отрицательный (негативный) прогноз развития общественно-политической обстановки в мусульманских регионах, который при сохранении нынешних государственно-исламских отношений будет способствовать нарастанию угроз безопасности государства.
Заканчивая разговор о сущности и перспективах государственно-исламских отношений в России, следует отметить следующее.
Историко-философская практика формирования и реализации государственной политики России в мусульманских регионах свидетельствует о тесном взаимодействии российского государства и мусульманского общества, его объективном и закономерном характере. С момента образования централизованного Российского государства и до настоящего времени наличие опасностей в мусульманских регионах является для нашего государства объективно реальным и традиционным. Вызвано это прежде всего несовершенством российской политики по отношению к мусульманскому населению, которая ограничивается рамками связей государственных институтов с мусульманскими религиозными институтами. Если указанное положение дел позволяло решать проблемы в сфере государственно-исламских отношений на протяжении нескольких веков, то кардинальное изменение российского общества, в том числе и его мусульманской части (уммы), требует новых подходов. Принципиально важным среди различных подходов к государственно-исламским отношениям выступает положение о том, что связи властных структур с представителями мусульманского духовенства — это не есть государственно-исламские отношения. Социально-философское осмысление ислама позволяет нам расширить сущностное содержание термина государственно-исламские отношения и включить в него деятельность всей российской мусульманской уммы, которая проявляется в различных сферах общественной жизни.
В последние десятилетия под влиянием превращения религии в значимый фактор российского общества и в силу недостаточно продуманной государственной политики в религиозной сфере в государственно-исламских отношениях появился ряд противоречий. В их числе противоречия между необходимыми и предлагаемыми политическими, правовыми, экономическими, культурными, духовными условиями и средствами; между требуемым и имеющимся уровнем взаимодействия субъектов отношений; между необходимым и реальным уровнем состояния профессиональной подготовки субъектов отношений. Указанные противоречия, а также действительность обстановки в мусульманских регионах способствуют появлению новых угроз безопасности государства. Взаимосвязь государственно-исламских отношений и национальной безопасности налицо: как только государство ослабляет свою политику в мусульманских регионах, так сразу появляются внутренние и внешние силы, стремящиеся заполнить эти «пустоты» своей активной, нередко радикальной, экстремистской, террористической деятельностью.
Чтобы прогнозы государственно-исламских отношений в России носили вероятностный характер, необходимо социально-философское осмысление проблемы, которое позволяет:
во-первых, свести эти отношения к научно-теоретическому уровню познания;
во-вторых, реализация наиболее общих принципов социальной философии позволяет более рельефно вычленить и осмыслить определенные тенденции исторического развития государственно-исламских отношений;
в-третьих, предложенный метод позволяет построить социально-философскую модель исследования государственно-исламских отношений;
в-четвертых, социально-философский подход способствует получению знаний о государственно-исламских отношениях в специальном понятийном аппарате, каркас которого составляют термины: субъект и объект отношений; цели, задачи и функции отношений; государственно-исламские отношения; структура государственно-исламских отношений, а также личность, общество, государство, национальная безопасность.
В-пятых, предложенный социально-философский метод позволяет преодолеть недостатки, присущие традиционным подходам в оценке государственно-исламских отношений.
И последнее, можно ли решить поднятые в статье острые проблемы? Конечно же можно, но для этого необходимы решительные шаги, о содержании которых речь пойдет в следующих публикациях.
Комментарии
1. А.В. Малашенко приводит такие цифры: если в 1937 г. мусульманские этносы составляли 5,93% населения РФ, то в 1989 г. их доля равнялась 7,9%, а к 1994 г. она превысила 9% [13, с. 8].
2. Так, например в 1994 г. в г. Бурайда (Саудовская Аравия) с населением в 150 тыс. человек произошел исламский мятеж оппозиции против политики Саудовской власти по отношению к США. В течение 1995—2001 гг. граждане Саудовской Аравии выступали не менее чем в пяти главных террористических нападениях на американские базы в Саудовской Аравии, Кении, Танзании, Йемене и США [1, с. 166].
3. В качестве примера можно привести недавнее возвращение во власть даргинской элиты (Дагестан), удерживающей власть несколько десятилетий с малым перерывом. Однако многонациональный народ не видит «успехов» данной партии в вопросах улучшения социально-экономической и социально-политической обстановки в республике.
Литература
1. Арухов З.С. Ваххабизм и духовенство в политической структуре саудовского общества. Махачкала: Издательский дом «Новый день», 2002.
2. Асадуллин Ф.А. Ислам в Москве. М.: Логос, 2007. (Ислам в России / под ред. А.В. Малашенко).
3. Бжезинский Зб. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство. М.: Международные отношения, 2010.
4. Ваганов А. Исламская дуга согнулась в восьмерку // Независимая газета. 1997. 18 июня.
5. Гайнутдин Р. (муфтий). Ислам в современной России. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2004.
6. Гайнутдин Р. (муфтий). Ислам: Ответ на вызовы времени: выступления, статьи, интервью, документы 1994—2008 гг. Выступления, статьи, интервью, документы 1994—2008 гг. М.: ООО «Издательство ЭКСМО», 2010.
7. Джемаль Г. Освобождение ислама. М.: Издательский дом «Умма», 2004.
8. Игнатенко А.А. Ислам и политика: Сборник статей. М.: Новое издательство, 2004.
9. Игнатенко А.А. Самоопределение исламского мира // Ислам и политика (взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии). М: Институт востоковедения РАН, 2001.
10. Игнатенко А.А. Эпистемология исламского радикализма // «Религия и глобализация на просторах Евразии / Под ред. Малашенко А.В., Филатова С.Б. Московский Центр Карнеги. М.: Неостром, 2005.
11. Кобищанов Ю.М. Место исламской цивилизации в этноконфессиональной структуре Северной Евразии — России // Общественные науки и современность. 1996. № 2.
12. Малашенко А.В. Исламская альтернатива и исламистский проект. Московский центр Карнеги. М.: Изд-во «Весь мир», 2006.
13. Малашенко А.В. Исламское возрождение в современной России. М.: Московский Центр Карнеги, 1998; Он же. Исламские ориентиры Северного Кавказа. М.: Московский Центр Карнеги, 2001.
14. Наумкин В.В. Ислам и мусульмане: культура и политика. Статьи, очерки, доклады разных лет. М. — Н. Новгород: ИД «Медина». 2008.
15. Очерки истории исламской цивилизации. В 2-х т. / Под общ. ред. Ю.М. Ко-бищанова. М.: РОССПЭН, 2008.
16. Поляков К.И. Арабские страны и ислам в России (90-е годы XX века). М.: ИИИиБВ, 2001.
17. Сюкияйнен Л.Р. Найдется ли шариату место в российской правовой системе? Ислам на постсоветском пространстве: взгляд изнутри. М.: Арт-Биз-нес-Центр, 2001.
18. Сюкияйнен Л.Р. О российской государственной политике в отношении ислама // Центральная Азия и Кавказ. 2003. №2 (26).
19. Сюкияйнен Л.Р. Шариат, адат и российское законодательство. Мусульмане изменяющейся России. М.: РОССПЭН, 2002.
20. Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 1997.
