CC BY
76
УДК 94(47).083:351/354
Вестник СПбГУ. Сер. 2. 2012. Вып. 1
Я. В. Блавацкая
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ИНИЦИАТИВА В ДЕЛЕ ПОДГОТОВКИ РАБОЧИХ КАДРОВ ДЛЯ ФАБРИЧНО-ЗАВОДСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ ПЕТЕРБУРГА В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ XX в.
Общеизвестно, что во второй половине XIX в. в российской экономике произошли масштабные изменения, обусловленные ускоренной модернизацией различных отраслей народного хозяйства. Этот процесс проявлялся неодинаково в разных регионах империи. В Санкт-Петербурге одним из его результатов стало господство крупной оборонной индустрии.
Введение усовершенствований в технику и производственные технологии на заводах столицы — механизация, применение новых видов энергии и материалов для изготовления новых видов продукции — изменило качественное содержание трудовых процессов, а следовательно, изменилась и потребность в количестве промышленных рабочих, их профессиональном и квалификационном составе. В интересах производства они должны были стать разумными производителями материальных благ [1, с. 499]. Для успешного решения этой задачи необходимо было повысить их общую и техническую грамотность.
Изменение производственных функций и общественного значения этой категории российских технических сил было по-разному и в разные сроки оценено правительством и общественными организациями. Общественные организации и частные лица стали первыми, кто откликнулся на качественно новые требования экономического развития страны, выдвинутые самой жизнью. Именно их силами и на их средства были открыты первые промышленные образовательные учреждения [2, с. 5]. В то время как правительству был необходим большой временной разбег для законодательного оформления системы профессиональной подготовки рабочих на общероссийском уровне, на местах путем собственного, нередко весьма продолжительного опыта выработали те общие положения, которые послужили основанием к дальнейшему развитию промышленных учебных заведений. В Санкт-Петербурге, если говорить о подготовке рабочих для технически наиболее оснащенной металлообрабатывающей отрасли, в 60-70-е годы XIX столетия уже существовали: ремесленное училище цесаревича Николая, Охтенское училище, ремесленное училище Императорского русского технического общества (ИРТО), школа для детей Путиловского завода, техническая школа Балтийского завода и семь школ ИРТО для взрослых рабочих. Поэтому когда у правительства в последней четверти XIX столетия наконец сформировалась определенная совокупность взглядов на пути модернизации российской экономики и повышение качества рабочей силы как необходимое условие этой модернизации, оно вполне обоснованно могло рассчитывать и на местную инициативу, и на использование уже накопленного в либерально-буржуазных кругах опыта организации профессионально-технической подготовки рабочих кадров [3, с. 4].
© Я.В.Блавацкая, 2012
Первым шагом на пути систематизации промышленного образования стало законодательное закрепление основных форм подготовки рабочих разных возрастных групп. 7 марта 1888 г. появились «Основные положения о промышленных училищах». Этим документом были установлены три типа училищ: средние технические, низшие технические и ремесленные [4, с. 10]. В 1893 г. «Положением о школах ремесленных учеников» и в 1895 г. «Положением о низших ремесленных школах» были утверждены еще два типа технических учебных заведений. В 1902 г. вышел закон «О ремесленных и технических учебных мастерских и курсах», а также установлен новый тип художественно-промышленных учебных заведений. В период с 1903 по 1907 гг. законодательно оформляются ремесленные и профессиональные отделения при общеобразовательных школах. Обучение малолетних рабочих было законодательно закреплено еще в начале 80-х годов. Законы «О малолетних рабочих на заводах, фабриках и мануфактурах» от июня 1882 г. и «О школьном обучении малолетних рабочих на заводах, фабриках и мануфактурах, о продолжительности их работы и о фабричной инспекции» от 12 июля 1884 г. сделали детский труд официальной формой социализации и определили пути включения малолетних в образовательный процесс через систему внешкольного обучения. Еще раньше, в 1864 г., была легализована деятельность воскресных школ, а в 1874 г. они были официально причислены к начальным училищам.
Другой важный шаг правительства состоял в разработке основных образовательных нормативов для промышленных учебных заведений. В этих целях в 1889 г. была высочайше утверждена Комиссия из представителей разных министерств. Комиссия определила число специальностей, составила таблицы числа часов учебных занятий для каждого типа промышленных училищ. Были определены штаты училищ (всего 24 штата), намечен 31 пункт в различных местностях империи для учреждения за счет казны 40 промышленных школ (в столице — одно химико-техническое училище по бумагопрядильному, стекольному, фарфоровому и кожевенному производствам) [5, с. 142; 6, с. 7-7 об].
Формирование системы профессиональной подготовки рабочих для фабрично-заводской промышленности Санкт-Петербурга происходило в русле общего направления социальной политики правительства в конце Х1Х — начале ХХ в., которое в российской историографии получило определение «охранительного». Под ним подразумеваются действия властей, направленные на сохранение традиционной сословной структуры общества. Ярким проявлением охранительных начал в сфере профессионального образования можно считать стремление правительства установить контроль над профессиональным самоопределением разных социальных категорий населения империи, тем самым обеспечив сословное разделение труда. Одним из методов достижения этого в конце XIX в. было формирование параллельных систем профессионального обучения. В проекте плана промышленного образования 1888 г. указывалось, что необходимо, чтобы «каждая школа, для такого образования предназначенная, была соображена исключительно в видах приготовления промышленных деятелей известной степени, и ни в коем случае не служила сверх того ступенью к переходу в школу, служащую для приготовления деятелей высшего разряда» [7, с. 2]. Кроме того, такое разделение должно было способствовать максимальной адаптации разных категорий промышленных работников к особенностям выбранной сферы труда, совершенствованию личных качеств, которые позволили бы им не только грамотно выполнять, но и совершенствовать работу в рамках своей профессии.
Вместе с тем в основу государственной концепции промышленного образования было положено стремление правительства сделать специальную подготовку рабочих кадров как можно более широкой. Уже в 1909 г. в «Очерке развития промышленного образования в России, 1888 — 1908 гг.», одобренном Министерством народного просвещения, отмечалось: «Нет сомнения, что в России не настала еще пора... для узкой специализации промышленных школ, и лица, знающие только одно какое-нибудь производство, лишь в редких случаях найдут себе спрос в промышленности» [5, с. 141]. То, что основополагающие документы не предусматривали углубленной специальной подготовки, объяснялось также общим низким уровнем образования населения. Кроме того, ремесленные школы могли заменить период обучения у частных мастеров. Такие школы составляли «насущную потребность именно в России, где чрезмерно плохое цеховое устройство в соединении с грубостью нравов превращает ремесленное ученичество в каторжную работу для малолетних» [5, с. 126]. Поэтому в нормативных документах о промышленных учебных заведениях сознательно объединялась подготовка кадров для ремесленной и фабрично-заводской промышленности. Таким образом, при объединении подготовки для ремесленной и для фабрично-заводской промышленности, с одной стороны, учитывались интересы выпускников, а с другой стороны, этим достигалось высокое перемещение труда из одной отрасли в другую.
Назначение промышленных учебных заведений не исчерпывалось подготовкой для промышленности необходимого количества высококвалифицированных рабочих. Промышленная школа должна была оказывать комплексное, обучающее и воспитательное воздействие на учащихся. Более того, Министерство народного просвещения полагало, что именно она сможет служить преградой для распространения среди молодежи социалистических идей. Промышленное образование «побуждает учащегося к самостоятельности и творчеству, содействует их волевым напряжениям, научает практическому мышлению и развивает сознание ответственности», одним словом, промышленная школа, благодаря «своему трудовому строю и практическим методам обучения», формирует «сильно развитую индивидуальность», которая не позволит человеку «подпасть под влияние толпы и увлечься социалистическими идеалами» [5, с. 149-150].
Законодательное закрепление основ профессионального образования рабочих открыло новые перспективы для развития промышленных школ, поэтому расчеты правительства на заметное расширение круга участников процесса развития промышленного образования во многом оправдались. Период с 80-х годов XIX в. и по первые годы XX в. отмечен глубоким интересом представителей технической интеллигенции, промышленников и просто частных лиц к низшей технической школе. По данным Министерства народного просвещения, начиная с 1897 г., «за 10 лет число технических учебных заведений выросло в 3 раза, ремесленных учебных заведений — в 5 раз» [8, с. 45]. Однако усилия официальных инстанций на практике упорядочить подготовку рабочих в империи наталкивались на серьезные препятствия: нехватку казенных денег для расширения штатов министерств, для строительства и содержания типовых промышленных учебных заведений, которые, как правило, не были самоокупаемыми; затруднявшие контроль и обратную связь громадные расстояния; а также чрезвычайное разнообразие местных социально-экономических условий, породивших, в свою очередь, многообразие типов промышленных школ [8, с. 45, 58, 29]. Это вызвало частую корректировку многих, еще недавно принятых решений как недостаточно адекватных ситуации.
Например, неоднократному пересмотру подвергались нормировка учебного времени и количества учеников в классах, установление образовательного ценза для педагогического состава и определения порядка работ в мастерских и пр. [9, с. 17 об]. В Петербурге к недостаточной регламентации образовательного процесса добавилась несогласованность практики организации труда на заводах с деятельностью технических учебных заведений. Это касалось, в частности, найма рабочей силы, который законодательно не регулировался: при поступлении на завод не требовались ни аттестат, ни свидетельство о присвоении звания или квалификации; возложение на рабочего тех или иных обязанностей зависело исключительно от администрации завода, для которой первостепенное значение имели стаж и наличие практических навыков работы, а не специальное образование [10, с. 4 об].
Как уже говорилось выше, до выхода в свет «Основных положений о промышленных училищах» в Петербурге уже существовал ряд низших профессиональных учебных заведений для подготовки рабочих. Часть из них предназначалась для детей рабочих и других сословий с целью правильного и основательного обучения техническим приемам конкретного заводского мастерства. Это ремесленное училище ИРТО, ремесленное училище цесаревича Николая, школа Балтийского завода. Другие, напротив, носили благотворительный характер и ориентировались не столько на удовлетворение потребностей промышленности в высококвалифицированных специалистах той или иной специальности, сколько на успешную социализацию детей беднейших слоев населения столицы посредством получения ими специальности самого общего профиля. Учредителями их являлись, как правило, или благотворительные общества, или частные благотворители: Спасо-Преображенское и Малоохтенское благотворительные общества, детский приют трудолюбия, генерал-адъютант С. А. Трепов (Охтенское училище), графиня С. В. Панина (ремесленные мастерские при Народном доме графини Паниной) и многие другие. Число низших профессиональных учебных заведений для детей было невелико: не более двух десятков. Гораздо более многочисленными были профессиональные школы и курсы для взрослых рабочих — их количество приближалось к 40. Из общественных организаций наибольший вклад в дело распространения технических знаний среди взрослого рабочего населения столицы внесли ИРТО (основано в 1866 г.), Санкт-Петербургское общество «Народный Политехникум» (1908 г.), а также «Санкт-Петербургское общество народных университетов» (основано в 1906 г.). У каждой из них были свои подходы к профессиональному обучению рабочих. Школы ИРТО первоначально были задуманы как целая система учебных заведений, обеспечивающая непрерывность подготовки: в них подрастающее поколение начиная с 7-летнего возраста должно было получать необходимое общее и специальное образование, сначала в детских школах, затем, по достижении ими 12-летнего возраста и после поступления на работу, — в воскресных и вечерних классах [11, с. 50]. Осуществить этот замысел на практике оказалось очень сложно. Этому препятствовало, во-первых, большое количество взрослых рабочих, которые также хотели получить образование. Во-вторых, уровень подготовки у взрослых рабочих был совершенно разным: наряду с теми, кто успел окончить начальные школы или хотя бы побывать в первых классах каких-либо учебных заведений, встречалось большое количество полуграмотных и даже неграмотных рабочих. Поэтому школам ИРТО пришлось пройти длинный и сложный путь развития от общеобразовательных классов до школ «полного типа» со специальными классами и далее к краткосрочным профессиональным курсам [12, с. 18].
Общество «Народный Политехникум» должно было стать учреждением, подобным лондонским народным Политехникумам, самой привлекательной чертой которых была универсальность: они стремились ответить на все запросы трудящихся в образовательной сфере [13, с. 188в]. Обществом были учреждены курсы и вечерние классы для рабочих, в которых преподавались общетехнические предметы (арифметика, геометрия, физика, химия).
«Санкт-Петербургское общество народных университетов» было создано в честь «великого освободительного акта 17 октября» для удовлетворения «насущных духовных потребностей народа». В нем проводились чтения по общественным, естественным и математическим дисциплинам, а время от времени и по некоторым специальным: электротехнике, началам механики, рисованию, черчению, инженер-технологии, технологии металлов, закалке стали, металлургии [14, с. 44].
Большинство вышеперечисленных обществ и частных лиц начинали деятельность в то время, когда в столице отсутствовал опыт организации подобных учреждений, и их практический вклад в развитие профессионального обучения рабочих (взрослых и детей) трудно переоценить. Обществам и энтузиастам промышленного образования пришлось ощупью, путем проб и ошибок преодолевать препятствия, порожденные почти полным отсутствием государственного регулирования этой сферы. Чтобы открыть и поддерживать работу промышленной школы для детей нужно было обладать значительным капиталом, в том числе для приобретения школьных помещений и оборудования учебной мастерской, иметь личные связи в правительственных кругах и в среде промышленников для получения финансовой, аудиторной помощи и трудоустройства хотя бы части выпускников, разработать учебные программы и найти квалифицированных работников для преподавания специальных дисциплин и практического обучения и т. д. Для успешной работы со взрослыми рабочими, кроме всего перечисленного, необходимо было изучить специфику их образовательных потребностей и, учитывая возрастную разницу и уровень квалификации, разработать особые методики преподавания. Постоянная комиссия по техническому образованию ИРТО пришла к выводу, что «рабочего может побудить к посещению школы только одна сила — его личная воля: он отдает школе, после 10-12 часов труда, 2 часа, чуть ли не ночных, и только осязательный успех, чувство действительно приобретенного знания, может поддерживать в нем желание нести эту почти непосильную жертву. Тем более затруднительной была задача школы для рабочих, что ей следовало вызвать в рабочем это желание и удержать в школе усилиями таких преподавателей, которые могли выработаться только на деле» [11, с. 52]. На этой почве стихийно возникло законодательно никак не регулируемое социальное сотрудничество между общественными организациями, немногочисленными промышленниками и частными благотворителями, которое практически воплотилось в добровольном финансировании, предоставлении бесплатных помещений для организации занятий, совместном составлении и согласовании программ обучения. Официальные инстанции принимали посильное участие в деятельности промышленных учебных заведений, однако вся тяжесть организации легла на плечи заинтересованной общественности.
Такая несоразмерность в участии государства и общества в деле подготовки рабочих кадров для фабрично-заводской промышленности столицы, обслуживающей прежде всего потребности армии и флота, могла быть сглажена только в условиях социальной стабильности. Однако, как известно, в последние годы старого режима наблюдались
противоположные социальные тенденции, которые не могли не отразиться на деятельности промышленных учебных заведений, особенно имевших взрослый контингент учащихся. 20 декабря 1905 г. петербургский градоначальник в своем представлении министру внутренних писал о работе ИРТО: «...В состоявших в ведении этого Общества школах преподавание указанных в программе предметов заменяется иногда открытым обсуждением жгучих политических вопросов, в качестве лекторов и преподавателей являлись агитаторы рабочего движения, под видом популярных лекций устраивались незаконные сборища, раздавались рабочим прокламации, подпольные издания и т. п.» [15, с. 11]. Управляющий Петербургским учебным округом отмечал в 1906 г.: «.Объяснения к этому печальному явлению следует искать ни в характере деятельности Комиссии по техническому образованию, которая уже давно приобрела почетную известность в деле русского просвещения, ни тем более в попустительстве со стороны чинов, надзирающих за школами, а в самом духе переживаемого нами времени и, может быть, в многочисленности таких лиц, которые, во что бы то ни стало, стремятся всюду проникнуть для достижения своих преступных целей» [15, с. 19 об].
Рост социальной напряженности и политизация общественной жизни помешали развитию социального сотрудничества в сфере кадрового обеспечения фабрично-заводской промышленности Петербурга, что явилось одной из причин низкой результативности системы подготовки рабочих кадров в столице в конце XIX — начале XX в.
Источники и литература
1. Китанина Т. М. Техническая интеллигенция и рабочие в первые пореформенные десятилетия // Рабочие и интеллигенция в эпоху реформ и революций. СПб.: Русско-балтийский информационный центр БЛИЦ, 1997. С. 498-507.
2. Анопов И. А. Опыт систематического обозрения материалов к изучению современного состояния среднего и низшего технического и ремесленного образования в России. СПб: [Б. и.], 1889. 638 с.
3. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 150. Оп. 1. Д. 641.
4. Основные положения о промышленных училищах // Сборник материалов по техническому и профессиональному образованию. Вып. II. СПб: [Б. и.], 1895. С. 10-45.
5. Максин И. М. Очерк развития промышленного образования в России, 1888 — 1908 гг., СПб: [Б. и.], 1909. 306 с.
6. РГИА. Ф. 1001. Оп. 1. Д. 200. Л. 7-7 об.
7. Проект общего нормального плана промышленного образования в России // Сборник материалов по техническому и профессиональному образованию. Вып. II. СПб.: 1895. С. 2-44.
8. РГИА. Ф. 741. Оп. 7. Д. 354.
9. РГИА. Ф. 25. Оп. 5. Д. 283.
10. РГИА. Ф. 150. Оп. 1. Д. 534.
11. Итоги 25-летней деятельности Постоянной комиссии по техническому образованию // Техническое образование. 1893. № 8. С. 50-61.
12. Неболсин А. Г. Организация курсов для взрослых рабочих // Техническое и коммерческое образование. 1897. № 2. С. 16-21.
13. РГИА. Ф. 150. Оп. 1. Д. 166.
14. По России // Техническое и коммерческое образование. 1906. № 1. С. 43-44.
15. РГИА. Ф. 741. Оп. 8. Д. 72.
Статья поступила в редакцию 13 октября 2011 г.
