CC BY
28
ЗАМЕТКИ О КНИГАХ
Горяйнов С.Г. Повседневная жизнь российских либералов в конце XIX - начале XX века. (Жизнь как текст). Ростов н/Д, 2010. 372 с.
В современном отечественном общественно-политическом дискурсе сформировано стойкое негативное отношение к либералам и либерализму. Отчасти связано это с сигналами, которые время от времени посылаются обществу сверху, насчет, например, необходимости «сбрить бороденки». Отчасти - с неразвитостью исторического сознания, которое временную последовательность принимает за причинно-следственную связь, а в ухудшении экономического положения в конце 80 -начале 90-х гг. видит последствие либерально-рыночных реформ, но не выражение тотального кризиса командно-распределительной системы экономики на исходе советского периода отечественной истории. Основной же причиной такого отношения к либерализму является невежество в отношении этого крупного общественного движения и заметного течения общественной мысли, относящегося к его прошлому.
Такое невежество может еще объясняться и тем, что в отечественной историографии в недавнее время уделялось первостепенное внимание революционному движению, тогда как история либерального движения в России второй половины XIX - начала XX в. находилась на периферии внимания. Поэтому сегодня заметен особый интерес ученых к проблематике истории русского либерализма и разнообразным ее аспектам.
Между тем современное представление о научном историческом исследовании и современная методология истории позволяют историку значительно расширить традиционное поле познания прошлого и включить в него целый ряд сторон, которые или не изучались вообще, или давались как иллюстрация к основному материалу. Это нашло отражение в книге С.Г. Горяйнова, важнейшее и вполне очевидное достоинство которой в том, что историк сумел вписать сюжеты, связанные с политическими воззрениями и политической деятельностью либералов, в контекст их повседневного существования, связать с образом их жизни и выразить их деятельность как его прямое и непосредственное продолжение.
Еще одной очень интересной стороной работы ученого является установление преемственности между повседневной культурой членов тайных обществ первой четверти XIX в., вышедших 14 декабря 1825 г. на Сенатскую площадь, и культурой повседневности российского либерализма более позднего времени. По существу, заявленное автором положение о наличии такой преемственности являлось гипотезой, нуждавшейся в доказательстве. Определялось это тем, что в историографии советского времени между декабристами, с одной стороны, и либералами - с другой ставилась весьма жесткая грань. В самом деле, если декабристы вписывались в историю революционного движения и рассматривались, в соответствии с известной периодизацией этого движения, данной
B.И. Лениным как первый ее этап, то либералы подавались как своего рода антипод революционерам в идейном, политическом и морально-нравственном отношениях. Своеобразный культ революционеров в отечественной исторической мысли советского периода, отчасти вполне заслуженный ввиду сознательного вступления ими на путь борьбы и самопожертвования, сочетался с резко критическим восприятием либерализма, а также отдельных либералов. Либерал, зачастую вне конкретно-исторического контекста, выступал символом приспособления к самодержавному режиму «применительно к подлости», в либеральной среде находили живых носителей «отвратительнейших типов либерального хамства», в идеях которых содержался «образчик профессорско-лакейского глубокомыслия». Оценки не только односторонние и ввиду этого несправедливые. Они, как показал С.Г. Горяйнов, были не историчны и не отражали всей полноты вклада либеральной мысли и ее носителей в отечественную культуру, так как строились на неполном знании, а то и на незнании процесса становления традиций российской либеральной культуры, и, тем более, на игнорировании бытовых реалий жизни либерального русского общества. В этой связи заявление о культурно-исторической преемственности между декабристами и либералами нуждается в фундаментальном научном обосновании.
Привлекает метод, на основе которого автор выстраивал параллели между декабристами и либералами, вводя последних в круг культуры, резко критически воспринимавшей российскую действительность и стремившейся не к приспособлению к ней, но к принципиальному изменению основ исторического бытия России. Исследование культуры в свете ее основополагающих категорий, которое успешно использовалось применительно к западноевропейскому материалу еще А.Я. Гуревичем, а затем к русскому материалу А.Л. Юргановым, было проведено С.Г. Горяйновым на материалах культуры русской либеральной среды второй половины XIX - начала XX в.
Существенную трудность представлял научно обоснованный выбор категорий культуры, которые были характерны для данного сообщества. Так, еще Л.М. Баткин, очень высоко оценивавший исследование А.Я. Гуревичем культуры средневековья через познание ее категорий, отмечал, что некоторые из них оказались слишком уж «наши», или же очень соответствовали рациональным основам культуры сообществ нового времени. Полагаем, что круг таких категорий культуры российской либеральной среды отобран был
C.Г. Горяйновым весьма точно. И, кроме того, он был ориентирован на повседневное существование этой среды, которое, по его замечанию, было подчинено научной и общественно-политической деятельности,
составлявшей смысл ее исторического бытия. Анализ элементов стиля жизни, либерального хронотопа позволил привести очень существенные аргументы в пользу обоснования преемственности между российскими либералами и декабристами, признания их в качестве представителей разных поколений одной и той же культурной среды. Он давал возможность преодолеть отрыв либералов от общего, магистрального и прогрессивного направления в развитии общественной мысли России, искусственно и без достаточных оснований сконструированный в советской историографии. Он позволял обосновать глубокое внутреннее единство между образом жизни российских либералов и вкладом их в научные исследования, в общественно-политическую борьбу в стране. Вместе с тем в этой борьбе, составлявшей для данного сообщества высшую цель и смысл существования, автор видел также элемент повседневности, неразрывно связанный с другими.
С.Г. Горяйнов использует метод анализа семантического содержания повседневной жизни российских либералов, следуя направлению, распространившемуся в отечественной историографии в исследованиях Московско-Тартуской школы. Рассматривая поведение и образ жизни героев книги в разных стандартных ситуациях, в роли которых выступали салон и журфикс, бал и клуб, профессиональный съезд и публичная лекция, историк видел возможность при их проведении выразить для либералов свое отношение к реальности. Такую возможность давало множество жестов и знаков, имевших глубоко символическое значение, очень хорошо понимавшееся окружающими из представителей своего круга и противостоявших ему властных структур. Анализируя поведение либеральной среды через вскрытие внутреннего смысла принятых в ней знаков и знаковых систем, С.Г. Го-ряйнов делает вывод, что общественная и политическая составляющая повседневной жизни этой среды в полной мере пронизывала все иные формы ее существования. Она находила свои проявления в разных ситуациях, на первый взгляд не относившихся к политике. Это могли быть формы общения, жесты, слова, участие в кампаниях, подача лекционного материала.
Еще одна сторона метода, использованного С.Г. Го-ряйновым, основана на представлении разных сторон бытия российских либералов как текста, заключающего в себе множественность смыслов, в том числе и скрытых. Связано это с усвоением в современной отечественной исторической науке интересной и плодотворной методики, восходящей к культуре постмодернизма и направленной на понимание текстов как выражения культуры человека и общества изучаемого времени. Представляет интерес указание автора на умение наполнять тексты разными смысловыми нагрузками, понятными для «посвященных», среди которых были, прежде всего, сами российские либералы. Так, приведен случай, когда двое из числа присутствовавших на публичной лекции историка С.Г. Сва-тикова в 1910 г., некий агент охранки и полицейский пристав, по-разному интерпретировали смысл лекции.
Если один видел в ней упрек студентам за увлеченность наукой и забвение при этом актуальных проблем, стоявших перед страной и народом, за утрату способности к политической борьбе, то другой, напротив, усмотрел в лекции призыв к научно-исследовательской работе, от которой не должна отвлекать никакая политика. И, следовательно, если первый из этих слушателей считал содержание лекции недопустимым, то второй не видел в ней ничего опасного. Данный пример интересен не только сам по себе. Он содержит конкретное свидетельство сложности текстов, сформированных в российской либеральной среде, возможность их неоднозначного истолкования и понимания, что для историка составляет особую сложность и особый интерес. Относится это к текстам не только письменным, но и в полной мере к тем, которые несут в себе разнообразную, скрытую и порой очень существенную информацию для понимания культуры российского либерализма того времени.
Еще одна часть исследовательского метода С.Г. Го-ряйнова связана с выявлением и анализом круга чтения российского либерального сообщества. Подобный анализ ясно продемонстрировал свою эффективность при изучении средневековых текстов и средневековой культуры, что проявилось в процессе выявления внутренних смыслов русской летописи И.Н. Данилевским. Между тем он в полной мере может применяться к изучению культуры нового и новейшего времени, поскольку она строилась также на передаче и переработке опыта предшествовавшей культуры, находившей выражение в многообразной литературной традиции. К теме круга чтения российских либералов С.Г. Горяйнов обращается неоднократно. Это не только позволяет представить круг литературных пристрастий и источников научной мысли российского либерализма того времени, но и дает возможность выявить общие особенности культуры этой среды, ее ценностные ориентиры. Особенно наглядно это на основе читательского дневника К.И. Чуковского, который известный поэт вел с 1901 по 1917 г. Объем прочитанного не может не поражать нашего современника, культура которого формировалась под несравненно меньшим влиянием литературы, чем это было в период расцвета российского либерализма. Вытекающий из анализа круга чтения вывод об исключительной интеллектуальной мощи и духовной высоте типичного носителя либеральных убеждений совершенно очевиден. Но не менее очевиден вывод и о невосполнимости потерь для отечественной культуры в результате гибели в ходе революционных событий и последующих массовых репрессий многих из этих людей. То же самое относится к их эмиграции из страны.
Вместе с тем С.Г. Горяйнов успешно продемонстрировал исследовательские возможности такого более традиционного метода, как социокультурный анализ, отметив два процесса, которые шли рука об руку, но находились, на первый взгляд, в противоречии друг с другом, выявляя их на основе сопоставления между декабристами и либералами. Так, с одной стороны, им отмечалось разнообразие социального происхождения
российских либералов в отличие от значительно более монолитных в социальном отношении членов тайных обществ времени Александра I, имевших исключительно дворянский состав. Но с другой - им прослеживалось на большом фактическом материале огромное влияние на либерально-разночинскую среду высокой культуры российского дворянства с ее духовностью и интеллектуализмом, которая являлась культурой декабристов. Кроме того, значительной творческой удачей С.Г. Горяйнова стало выявление самой тесной связи между настроениями и социокультурными идеалами российского общества второй половины XIX - начала XX в. и отражением ее в литературе. По оценке историка, если в 60 - 70-х гг. XIX в. среди интеллигенции пользовались популярностью аскетические идеалы Н.Г. Чернышевского, что нашло своеобразное выражение в образе тургеневского Базарова, то в конце XIX -начале XX в. ее настроения существенно изменились. Сохраняя устремление к борьбе за свои социально-политические идеалы, интеллигенция уже не собиралась ограничивать себя рамками сурового аскетизма при отказе от того, что составляло радостную, праздничную сторону жизни. Как подчеркивал С.Г. Горяй-нов, в этом отношении настроения ее выражало творчество А.П. Чехова, который не случайно становится для нее на тот период своеобразным властителем дум.
Книга С.Г. Горяйнова интересна и тем, что в ней творческая мысль направлена на преодоление некоторых распространенных в массовом историческом сознании мифов, относящихся к русскому либерализму, причем делается это весьма обстоятельно и обоснованно. Вовсе не чередой непрерывных праздников предстает жизнь российских либералов. Это было повседневное существование, подчиненное жесткому трудовому рит-
му. Сами праздники в нем составляли органичное продолжение труда и борьбы и были подчинены этим высшим интересам. Еще одним мифом, имеющим хождение в массовом историческом сознании при стремлении определенных сил ко всяческому его оживлению и закреплению, является миф об антирусской и зловредной деятельности масонов. Справедливо отмечая наличие в этом мифе ярко выраженного черносотенного налета, С.Г. Горяйнов указывает на распространенность масонства в либерально-интеллигентской среде. Он подчеркивает близость российского масонства начала XX в. к общественно-политической борьбе, второстепенность специфически масонских проявлений в культуре этого сообщества и выражение в форме масонства поиска своеобразной культуры общественного диалога, в которой так нуждалась Россия того времени.
Наконец, невозможно не отметить приложения, состоящие из малоизвестных и неизвестных произведений литературы и публицистики, а также включающие интересный документ и материалы, относящиеся к соотношению в рассматриваемый период денежных окладов и цен. Эти источники и материалы дают дополнительное и наглядное представление о социокультурном фоне эпохи, в которой существовала русская либеральная среда.
Эта книга привлечет внимание не только специалистов по истории либерализма и общественного движения в нашей стране, но и широкого читателя, которого интересуют проблемы истории предреволюционной России. Она написана живо и хорошим языком. Что касается ее научного значения, то в ней в контексте современной исследовательской методологии прослежена повседневность русского либерализма, которая в целом до настоящего времени не находилась в сфере научного анализа исторической науки.
_Л.В. Мининкова
