CC BY
77Драфт: молодая наука
М.Е. ПАНИНА
(Уральский государственный педагогический университет, г. Екатеринбург, Россия)
УДК 821.161.1.09 (Кучерявкин В.)
ББК Ш5(2Рос=Рус)6-4
ГОРОДСКОЙ БЕСТИАРИЙ В ПОЭЗИИ ВЛАДИМИРА КУЧЕРЯВКИНА
Аннотация: Данная статья посвящена рассмотрению урбанистических реалий в творчестве петербургского лирика Владимира Кучерявкина. Кучерявкин широко использует традиции «Петербургского текста», гротеск и сюрреалистическую образность, стилизацию и интертекстуальность. В данной работе рассматривается семантика городского транспорта, а именно - образа петербургского трамвая и метро. Трамвай - представитель «горизонтального» измерения города, представлен как животное, лишенное свободы. Метро -инфернальный двойник трамвая, подземное царство мертвых. Путь лирического героя в выбранных стихотворениях - это замкнутый круг, выражающий, с одной стороны, устойчивость существования, но, с другой стороны, монотонность времени, движение без продвижения.
Ключевые слова: постмодернизм, Петербургский текст, урбанистический пейзаж, сюрреализм.
Поэт Владимир Кучерявкин - талантливый, умный, тонко чувствующий, ироничный, философствующий лирик. В стихах Кучерявкина, как отмечает Л.В. Зубова, всё может быть и существом, и предметом. Интонация автора - интонация человека, которого мир очаровывает и огорчает, но самое главное - этот мир наполнен видимым и слышимым смыслом, и в нем есть душа. Человек в таком мире не хозяин, не слуга и не гость, человек в нем - поэт1.
Владимир Кучерявкин родился в 1947 г. в Калининграде. Окончил Калининградский политехникум, работал слесарем, какое-то время жил в Ленинграде на вокзале, пел с цыганами. Потом окончил филологический факультет Ленинградского университета. Сейчас живет в Петербурге, преподает английский язык в Институте иностранных языков. В 2001 г. вошел в шорт-лист Премии Андрея Белого. Автор книг: «Танец мертвой ноги» (1994), «Треножник: Стихи, проза» (СПб.: «Борей-арт», 2001), «Избранное» (М.: Новое литературное обозрение, 2002).
Владимир Кучерявкин - поэт петербургский, но его «петербургские тексты» живут не гулом прошедших столетий. Трудно охарактеризовать
Драфт: молодая наука
место этого поэта в сегодняшнем литературном Петербурге - это потому, что в его поэзии переживание здесь и сейчас становится столь реальным, что не хочется говорить о «месте в литературе» и о «ее сегодня»2. Творчество В. Кучерявкина, яркого петербургского поэта конца XX - начала XXI, мало изучено. Однозначно отнести поэзию Кучерявкина к какому-то одному направлению нельзя, хотя можно обнаружить ряд черт, общих со всей литературой постмодернизма или же неомодернизма.
Автор дает почувствовать таинственность, многомерность мира, где одно переходит в другое и где все взаимосвязано. В. Кучерявкин использует характерные черты «Петербургского текста»; наряду с жизнеподобными формами, он широко использует гротеск и сюрреалистическую образность; особую роль играет стилизация и интертек-стуальность3.
«Трудно охарактеризовать место этого поэта в сегодняшнем литературном Петербурге - это потому, что в его поэзии переживание здесь и сейчас становится столь реальным, что не хочется говорить о “месте в литературе” и о “ее сегодня”», - полагает Б. Шифрин4.
«Г оризонтальное» измерение города представлено у Кучерявкина за счет длительных перемещений лирического героя на работу и с работы на городском транспорте. Трамвай - самый частотный образ в стихах поэта. Кучерявкин по-своему трактует литературную традицию, связанную с образом трамвая.
Есть нечто завораживающее в трамвайном мотиве. Обусловленный рутинной поездкой по городскому маршруту, мотив вбирает в себя не только экзистенциальную, но и онтологическую проблематику.
Как отмечает Н.Р. Скалон, средство передвижения в любой форме наррации (от коня эпического или фольклорного героя до почтовых, коляски или тарантаса классической литературы) семантизировано и возносится до символа. Но трамваю принадлежит особая роль. Именно он в гораздо большей степени, чем автомобиль («мотор»), самолет или ракета, стал выражением наступающей массовой цивилизации. Своеобразие трамвайного путешествия в том, что он оборачивается метафизической авантюрой. И она инициирована не героем, а «средством передвижения»5.
2 http://www.litkarta.ru/russia/spb/persons/kucheryavkin-v/.
3 Барковская Н.В. Неосентиментализм в поэзии В. Кучерявкина // Русская литература XX-XXI веков: Направления и течения. Вып. 8. - Екатеринбург, 2005. С. 205-217.
4 Интернет источник: http://magazines.russ.rU/nrk/2002/1/skid.html.
5 Скалон Н.Р. Путешествие по старому маршруту (трамвай в руской поэзии 2030-х гг. ХХ в. //Филологический дискурс: Вестник филологического факультета ТюмГУ. Вып. 2. Филологические прогулки по городу. - Тюмень: Изд-во ТГУ, 2001. С. 137-144.
Драфт: молодая наука
В семиозисе городской культуры, пишет исследователь, трамвай приобрел вполне фиксированную семантику. Она стала «бессознательным» фондом художественной традиции. Можно почти с уверенностью утверждать, что любое обращение к «трамвайной теме» станет лишь вариацией уже закрепленного смысла. Но вариация станет продуктивной лишь при условии причастности к трамваю как прозаическому элементу урбанистического пейзажа - пейзажа сложившейся 6
городской культуры .
Яркая особенность образа трамвая у Кучерявкина - его одушевление, уподобление живым существам.
Солдат, бледнея, ковыряет пальцем книгу Иль дремлет за окошком тощего трамвая.
Ворвались девы дикие. Вагон хвостом задвигал,
Но продолжает путь, зевая7.
Кучерявкин олицетворяет образ трамвая. Трамвай, худой, «тощий», «хвостом задвигал», словно змея; «пустой троллейбус жмется, как змея»8. Змея в мифологии - символ плодородия, производящей силы, воды, дождя. В христианстве змей — это и Христос как мудрость, и дьявол, Сатана, искуситель. В русской литературе змей - это символ существа, извергающего огонь, способного летать. Кучерявкин сравнивает трамвай именно со змеей, придавая этому образу особую семантику. Он лишает трамвай-змею зловещей семантики, трамвай показан как существо сонное, уставшее. Происходит метонимический перенос состояния самого лирического героя, едущего рано утром на работу (или поздно вечером с работы) на трамвай, чем обусловливается почти физическое их единство. Сравнение со змеей - не единственное. Кучерявкин продолжает свой комический бестиарий.
«Несчастный, словно мокрая мартышка, / Передо мною встал трамвай с немытой рожей»9: необычно сравнение трамвая с мокрой мартышкой. Мартышка - небольшая обезьяна со стройным телом, тонкими конечностями, выдающейся вперед мордой. Действительно, трамвай внешне похож на мартышку. В тоже время, он «несчастный»,
6 Скалон Н.Р. Путешествие по старому маршруту (трамвай в русской поэзии 2030-х гг. ХХ в. //Филологический дискурс: Вестник филологического факультета ТюмГУ. Вып. 2. Филологические прогулки по городу. - Тюмень: Изд-во ТГУ, 2001. С. 137-144.
7 Кучерявкин В. Треножник: Стихи, проза. - СПб., «Борей-Арт», 2001. С. 35.
8 Там же. С. 47.
9 Там же. С. 44.
Драфт: молодая наука
«с немытой рожей» - не свободный житель городских джунглей, а обитатель зоопарка.
В поэзии Кучерявкина Петербург как будто совсем не является европейским городом, он напоминает непроходимые заросли, каменные джунгли. Лирического героя можно смело назвать ребенком джунглей, современным Маугли. Он живет вне контакта с другими людьми, не окружен человеческой заботой, изолирован от социума. В городе есть жизнь, есть прохожие, попутчики, но ему роднее неживые предметы, вечные его спутники.
«Раскачивает мозги после пива. / За окнами постылые снега. / И нас по улицам размякшим носит / Трамвай, набычившись и опустив рога».10 Трамвай здесь подобен вьючному волу или быку, он словно обижается на тех, кого вынужден «по улицам носить». И вероятнее всего, он ломается, так как трамвай опускает «рога» только в том случае, если он неисправен. Трамваю-зверюшке бывает плохо в каменном городе: «Вот и зима. Завороженный сонной природой, / Черный трамвай от холода верещит»11. Этот образ поддерживает тему несвободы, насильственного заключения в городе-зверинце.
Но трамвай не только предстает ручным животным в каменном городе. Трамвай может метафорически соотноситься с человеком, «выпавшим» из своего суетливого века, одинокого в толпе: «Трамвай разговаривает сам с собой, никого не замечая, / Как некий любомудр с усами <.. .> / Опустели вагоны... »12.
Здесь образ трамвая еще теснее соотносится с лирическим героем, становясь его alter ego. Теперь это образ одиночества, отрешенности, пустоты. В стихотворении упомянуто, что действие разворачивается днем («День такой серый, апрельский, дождливый - наконец-то весна.»). А в вагонах пусто, может быть, потому, что трамваи в Петербурге не такой популярный, как метро, явно устаревший вид транспорта. Трамвай, словно «любомудр», то есть философ, любитель мудрости - явно архаичная городская реалия, отсюда лексика: «любомудр», «некий», «с усами». При описании трамвая Кучерявкин употребляет эпитет «седой трамвай»13, внося мотив старости.
Есть группа стихотворений, где образ трамвая наиболее тесно соотносится с лирическим героем, дублирует его состояние.
10 Кучерявкин В. Треножник: Стихи, проза. - СПб., «Борей-Арт», 2001. С. 45.
11 Там же. С. 69.
12 Там же. С. 49.
13 Там же. С. 91.
Драфт: молодая наука
Еду в трамвае
Вижу, киска тонконогая бежит.
Вижу, в воздухе подвижном рука ее дрожит.
Лапкой нежной снег белый прижимая.
Такая милая, немая.
И парни долгие ворвались в потревоженный вагон.
И девушка красивая стоит со всех сторон.
Мигнула дверь - и побежали крыши, все выше голосят, все выше.
Анафора усиливает впечатление сиюминутности, акцентируется то, что видит герой из трамвая («вижу, вижу»). Пространство в данном стихотворении - это не только салон трамвая, но и улица (в отличие от предыдущих стихотворений, она появляется впервые). Герой, наблюдая из окна, видит кошку. В русской литературе у образа кошки много значений (олицетворение уюта, тепла, покоя домашнего очага, воплощение мудрости или коварства, кошка также символ сладострастия). В данном стихотворении кошка, скорее, воплощение нежности и ласки. Она дополняет «бестиарий», но вызывает ассоциации не со зверинцем, а с милым, уютным миром. Пассажиры трамвая - это и парни, которые стремительно ворвались в салон, и девушка красивая, которая отражается в стеклах трамвая («стоит со всех сторон»). Пространство в конце стихотворения расширяется, уходит вверх. Вагон вздымается, возникает ощущение полета.
«Улегся на полу, полупьяный и крылатый, / И правильно дышу под стук трамвая»14 - Трамвай - вечный спутник лирического героя, они дышат в одном ритме. Герой чувствует себя «крылатым», возможно, трамвай - это его Пегас, возносящий в мир творчества.
Но трамвай не только возносит героя прочь от толпы, но и привозит его в центр Петербурга (стихотворение «Трамвай трясет на каждой остановке...»15). В данном стихотворении можно четко проследить путь трамвая: Театральная площадь, Никольский собор, Садовая улица, больница. Вокруг волнуются толпы народа, город суетлив и многозвучен, однако герой скрыт в своем убежище - трамвае, он по-прежнему одинок в своем «убежище».
Важная особенность для создания образа трамвая - его движение по кругу, по «накатанным» рельсам. Уже название стихотворения «На трамвае туда и сюда»16 моделирует циклический характер времени жизни героя: все повторяется, концы смыкаются. С одной стороны,
14 Кучерявкин В. Избранное. - М., 2002. С. 73.
15 Там же. С. 93-94.
16 Там же. С. 95-96.
Драфт: молодая наука
кольцо - символ замкнутого жизненного цикла, дурного повторения уже бывшего; с другой стороны, это и символ вечности. В этом тексте снова встречается характерное местоположение героя: он видит город из окна движущегося трамвая. Он в городе, но не как участник городских событий, а как созерцатель, наблюдатель, зритель. Он видит людей, дома, другой транспорт (автобусы, автомобили), фонари, Неву, театр. И всюду герой замечает утрату былого величия Петербурга: «Были дворцы, теперь бардаки. А где кричали «браво», там радеют». Трамвай «тащится» медленно, сравнивается с «дохлой кобылой» - так воспринимает герой современность, наше время отнюдь не несется гоголевской птицей-тройкой. Интересно, что трамвай не одобряет такое настроение героя. Когда он возвращается домой «на брове» (т.е. выпив), трамвай его ругает, «бьет по голове».
Трамвай характерен для «горизонтального» измерения Петербурга, связан с повседневной жизнью героя. Г ерою одиноко в городе, неуютно, и вот трамвай одушевляется, становясь то забавной мартышкой, то милой кошкой, то рабочим волом. Это самое близкое существо для героя. Непременным атрибутом трамвая у Кучерявкина оказывается окно: то герой смотрит в трамвайное окно на город, то видит трамвай из окна своей квартиры. Трамвай формирует точку зрения, задает ракурс в изображении пространства (оно движется, но - мимо героя). Вместе с тем, движение трамвая по заданному маршруту создает ощущение монотонности, однообразия невеселой жизни героя. Если трамвай - это животное, то оно лишено свободы, вынуждено ходить по кругу.
Метро - второй по частоте образ в поэзии Кучерявкина. Если трамвай располагался в «горизонтальном» срезе городского пространства, то метро намечает вертикаль, ведущую, однако, не к небу, а под землю. Метро выступает инфернальным двойником трамвая.
В стихотворении «Метро»17 подземный поезд также представлен как одушевленное существо, но не бодрое, энергичное существо, а «пьяное», т.е. чем-то одурманенное, охмеленное, не владеющее собой, ничего не понимающее. Кабина машиниста представляется как «голова». Поезд отъезжает не стремительно или спокойно, он «шатнулся в темноту». Словно пьяница, он проникает в темные переулки и ищет, куда бы ему прислониться.
Какой-то пьяный поезд головой вперед Шатнулся в темноту, зажмурив очи,
Меланхолически открывши черный рот.
Драфт: молодая наука
Как живое существо, поезд жмурит очи, попадая из света в темноту. Он стоит, «меланхолически открывши черный рот». Поезд словно человек - меланхолик. У него замедленные движения, затрудненная речь, быстрая утомляемость. Как у любого меланхолика, у него устойчивые эмоции, чаще отрицательные. Также он может быть ранимым, замкнутым, отчужденным. Таким образом, поезд метрополитена рисует психологический портрет утомленного горожанина.
Логово такого существа - это «хмельное болото ночи». Логово пугающее, мертвое, страшное. Туннель в метро у Кучерявкина - это царство темноты и безжизненности («Вот миг - и мы в хмельном болоте ночи»).
Во втором четверостишии рисуется лихорадочное движение: «вагон трясется». Но движется он не по своей воле. «Воют по проводам слепые электроны» - это они, бесы в темном царстве, заставляют бежать «пьяницу»-поезд. Вместе с тем, сами электроны «слепые» существа, не знающие ориентира и цели. Внутри вагона (который все так же пьян) сидит единственный пассажир, уносимый в темноту.
В стихотворении «Опять метро как мокрая могила...»18 автор сравнивает метро с могилой. Опять мы можем видеть, что метро у Кучерявки-на - это подземное царство мертвых, неприятное, мокрое. Кабина машиниста напоминает зловещее существо с «жесткими губами». Вагоны поезда «брякают», т.е. издают звук очень неприятный, громкий, раздражающий. В этом царстве мертвых нет тишины, это не благостный рай, а ад.
Люди в метро показаны как жертвы: «И переходами подземными, сырыми несемся». «Роскошный парень под очками кровью пляшет» -вероятнее всего, это наркоман, у которого расширены зрачки, и он прячет их под очками. Или же это вампир, прикидывающийся «роскошным парнем». Помимо него, в царстве мертвых присутствует воющий гармонист. Все воет: и гармонист, и электричка. Под этот вой «толпа кудрявится, как бы живое мыло...», напоминая грязную воду, которую засасывает сток в умывальнике.
«Но вот и станция. Поехали на волю» - так передается движение по эскалатору. Нужно «расставить пошире ноги, чтоб не упасть с этого движущегося механизма». Темное дыхание» - символ толпы, людей при выходе из метро. И уже там, на воле, черные газеты шепчутся. (Как известно, чаще всего переходы метро оборудованы газетными киосками). «Воля» - это все, что за пределами эскалатора. Эскалатор -проводник на волю.
Драфт: молодая наука
Метро и его переходы - это часть танатического пространства19.
«И в стороны два поезда уверенно поскачут.» - поезда два, тот, на котором едет лирический герой, и тот, который отправляется с противоположной платформы. Прослеживается мотив отражения, зеркала. Питерское утреннее метро - это безумное, стремительное, полное сил существо («уверенно поскачут»).
В целом, образ метро в стихах В.Кучерявкина отрицательный, пугающий. Герой пугается несущегося поезда, полностью осознав и увидев чудовище этого подземелья. Кроме того, в отличие от поездки в трамвае, которая позволяет созерцать окружающий мир, за окнами несущегося в метро поезда - чернота.
Владимир Кучерявкин очень своеобразно трактует семантику городского транспорта. В русской традиции и до него рассматривались урбанистические образы, но Кучерявкин делает это по иному.
Трамвай задает «горизонтальное» измерение Петербурга. Для Ку-черявкина «трамвай» - это милое, сонное, уставшее животное. Нередко он сближает его с образом рептилии или обезьяны. Автор выражает свое одиночество в современном мегаполисе. Одушевляя трамвай, он находит близкого друга, в трамвае он чувствует себя в безопасности. Есть группа стихотворений, где образ трамвая наиболее тесно соотносится с лирическим героем, дублирует его состояние. Лирический герой не свободен в городе-клетке.
Непременным атрибутом трамвая у Кучерявкина оказывается окно: то герой смотрит в трамвайное окно на город, иногда видит трамвай из окна своей квартиры. В некоторых стихах трамвай - это Пегас, который уносит поэта в мир творчества. Путь трамвая, а вместе с ним и лирического героя - это замкнутый круг, что выражает, с одной стороны, устойчивость существования, но, с другой стороны, монотонность времени, движение без продвижения.
Метро - «вертикальное» пространство, ведущие под землю. В отличие от трамвая, метро - это образ пьяного существа, в какой-то степени - психологический портрет жителя Петербурга. Метро - царство мертвых, неприятное и мокрое, как могила на болотистом питерском кладбище. Эскалаторы, переходы формируют модель лабиринта, но и указывают на возможность выхода «на волю».
19 Барковская Н.В. Неосентиментализм в поэзии В. Кучерявкина // Русская литература ХХ-ХХ1 веков: Направления и течения. Вып. 8. Екатеринбург, 2005. С. 210.
