CC BY
96
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2011 История Выпуск 1 (15)
УДК 902.2:94”653”(470.53)
ГОРОДИЩЕ СТРЕЛКА - ПАМЯТНИК РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ НА СРЕДНЕЙ СЫЛВЕ
И. Ю. Пастушенко
Представлены материалы своеобразного памятника раннего средневековья на Средней Сылве - городища Стрелка, отражающего материальную культуру и этнические процессы населения Пермского Прикамья.
Ключевые слова: городище, неволинская культура, гляденовская культура, керамика, костяной наконечник стрелы.
Городище Стрелка находится в одноименной деревне Кишертского района Пермского края (рис. 1: А). Оно занимает узкий (25-30 м по стрелке) вытянутый мыс первой надпойменной террасы правого берега р. Сылвы, напротив устья р. Кишертки (левый приток р. Сылвы). Мыс высотой до 15 м вытянут в широтном направлении, его склоны достаточно круты, стрелка на востоке обрывается в реку. Западная часть площадки городища имеет подтреугольную форму (размерами 140x180 м, длина примыкающей стрелки - 240 м). Она ограничена дугообразным валом длиной 140 м и высотой до 3 м, имеющим разрыв в центре и находящимся примерно в 30 м от края террасы. Площадка памятника занята постройками, огородами и выпасами современной деревни, частично задернована. Ее пересекают проселочная дорога, идущая вдоль реки по пойме, и линии электропередач. За валом терраса поднимается вверх, к вершине горы Кленовой, покрытой лесом, преимущественно хвойным (рис. 1: Б).
Первые сведения о городище представлены Т. Г. Мауэром и учтены И. А. Талицкой [Талиц-кая, 1952, № 788]. Определенную известность Стрелке принесла находка серебряного сасанидского сосуда недалеко от памятника в дореволюционные годы [Орбели, Тревер, 1935, табл. 18; Талицкая, 1952, № 189; Тревер, Луконин, 1987, № 9, с. 109, 125]. По словам местных жителей, еще две аналогичные находки имели место в 1935-1937 гг. [Арматынская, 1987, с. 36].
В 1951 г. памятник был осмотрен разведочной группой В. Ф. Генинга [Генинг, 1951, с. 3], а в 1965 г. обследован В. И. Зуевой, которая определила его площадь в 26,4 тыс. кв. м, а мощность культурного слоя в 25 см. По находкам фрагментов керамики с примесью раковины и растительности в тесте, орнаментированных защипами, насечками и ямками, она отнесла памятник к сылвенской культуре 1Х-Х1 вв., ошибочно приняв его за селище [Зуева, 1965, № 5, с. 10-11].
В 1982 г. городище было осмотрено разведочной группой КВАЭ под руководством О. М. Кудрявцевой, которая посчитала его принадлежащим к неволинской культуре, датировав второй половиной I тыс. [Кудрявцева, 1982, с. 3-7]. Этот факт позволил и в дальнейшем включать памятник в круг неволинских древностей [Водолаго, 1984, № 51, с. 50; Яковлев, 1990, № 151).
В 1987 г. О. В. Арматынской на городище были произведены небольшие рекогносцировочные раскопки [Арматынская, 1987, с. 36-39]. На площадях, свободных от построек и огородов, были заложены две небольшие траншеи.
Траншея № 1 (рис. 2: 4) находилась в восточной части памятника, на стрелке мыса. Она состояла из двух взаимоперпендикулярных траншей длиной 9 и 5 м, шириной 1 м, общей площадью 14 кв. м. Стратиграфия напластований проста: под дерново-пахотным слоем (№ 1) мощностью до 25 см залегал темный гумусированный суглинок (слой № 3) мощностью до 27 см, представляющий собой культурные напластования позднего периода функционирования памятника. Последний перекрывал светло-серый суглинок (слой № 4) без находок мощностью до 20 см и подстилающий (материковый) слой (№ 2) - желтую глину. В меридианально вытянутой части траншеи обнаружены остатки печной кладки, ширина которой составляла 95 см; в широтной части на глубине 50 см зафиксирована столбовая ямка с коническим дном диаметром 15 и глубиной 64 см.
Траншея № 2 (рис. 2: 1) была заложена в западной части городища, у вала. Первоначально ее
© И. Ю. Пастушенко, 2011
размеры составляли 15х1 м, впоследствии она была расширена на четырех участках до стандартных размеров - 3х3 м; общая площадь раскопа составила 39 кв. м. Ориентирован раскоп в направлении северо-восток-юго-запад с привязкой к валу, вдоль которого он и вытянут. Стратиграфия напластований сложнее (рис. 2: 2, 3): сверху, под дерново-пахотным слоем (№ 1) мощностью 17-55 см, залегал темно-серый суглинок (слой № 6), достигающий мощности 60 см. Ниже зафиксирован серокоричневый суглинок-пестроцвет (слой № 7) мощностью до 50 см, сменяющийся более темным, коричневым, суглинком (слой № 10) мощностью до 60 см, в котором фиксируются линзы коричневого суглинка с гумусированными пятнами и включениями угля (слой № 11) мощностью до 25 см. Со стороны площадки в эти слои вклинивается мощный (до 110 см) пласт стерильной желтой глины (слой № 12). На участке И/8 прослеживается погребенная почва (слой № 13) толщиной до 10 см. Подстилающим слоем (№ 2) является желтая глина. Вдоль западной стенки раскопа зафиксированы две поздние ямы (рубеж XIX и XX вв.), прорезающие ранние культурные напластования и заполненные темным гумусированным суглинком (слой № 3).
По всей видимости, раскопом был вскрыт участок привального углубления, из которого брался грунт для вала. Заполнение его в большей степени определялось смывом и сползанием грунта с внутренней стороны вала, за исключением стерильной прослойки, происхождение которой пока не ясно.
На глубине 35 и 45 см на участках ИК/8 зафиксированы два пятна прокалов, оба овальной в плане формы, размерами 157х71 и 150х72 см и мощностью соответственно 20 и 5 см. На участке Н/8 обнаружена яма (№ 1; рис. 2: 5), имевшая на глубине 45 см овальные очертания, размеры 44х31 см. Стенки ее, почти отвесные, плавно переходят в округлое дно. Максимальная глубина ямы достигает 90 см. До глубины 70 см она заполнена темно-коричневым суглинком с вкраплениями желтой глины (слой № 9), а ниже - прокаленной глиной (слой № 8). Находок, кроме крупных камней, которыми забутована яма, нет.
Находки немногочисленны: фрагменты лепной и круговой керамики, куски шлака (36 экз.), редкие кости животных, отдельные вещи. Последние представлены дротом круглого сечения с одним несколько расширяющимся концом, возможно, обломком браслета (рис. 3: 11), фрагментом костяного наконечника стрелы ромбического сечения без выраженного черешка (рис. 3: 12), амулетом-подвеской из трубчатой кости животного (рис. 3: 9), фрагментом каменной литейной формы (рис. 3: 8), двумя крупными гальками со следами сработанности, традиционно интерпретируемыми как песты-терочники (рис. 3: 13, 14). Интересен гаринский наконечник стрелы (рис. 3: 10) из коричневого кремня, бесчерешковый, пятиугольной формы, основание выемчатое, поперечное сечение линзовидное. Изготовлен на отщепе и обработан двусторонней сплошной пильчатой ретушью. Размеры его 3,8х1,5 см.
Наиболее массовой категорией находок, происходящих из сборов 1982 г. и раскопок 1987 г., является керамика. Из более чем трехсот фрагментов удалось выделить 83 лепных сосуда. Формовочные массы, судя по визуальным наблюдениям, имеют сложный состав. В 97,6% случаев отмечена незначительная примесь мелкого песка, имевшая, вероятно, естественный характер; в 88% - органики, в 55,4% - толченой раковины и в 72,3% - шамота или сухой глины. Наиболее популярны были сочетания раковины, органики и шамота (32,6%) и органики и шамота (32,6). Вся посуда вылеплена вручную в технике ленточного налепа, толщина стенок ее колеблется от 4 до 8 мм (преобладает 5-6 мм). Поверхность заглажена преимущественно мягким предметом (53,6%), причем в 14,4% случаев прослеживается первоначальная обработка щепой или гребенчатым штампом (37,4%), пучком травы (9,0%). Обжиг костровой, цвет варьируется от светлых оттенков серого и коричневого (43,4%) до темных и черного (21,6%).
В силу фрагментарности материала восстановить форму лепных сосудов полностью не удается. Отсутствие плоских днищ позволяет утверждать, что все они были круглодонны. Предварительно, с определенной степенью приближенности, посуду городища Стрелка можно разделить на три типа, традиционно выделяемых для Среднего Прикамья гляденовского времени начиная еще с В. Ф. Генинга [Генинг, 1959, с. 186-187]. К первому типу относятся слабопрофилированные сосуды с вертикальной или слегка отогнутой наружу шейкой, у которых максимальное расширение приходится преимущественно на середину тулова или чуть ниже (рис. 4: 7, 8; 5: 13, 15; 7: 3, 12, 21). Ко
второму - сосуды со сравнительно невысокой вертикальной или наклоненной вовнутрь или наружу шейкой, у которых максимальное расширение приходится преимущественно на верхнюю треть ту-лова (рис. 4: 3, 4; 5: 11, 26, 27). Между ними существует масса переходных форм. Третий тип - сосуды без шеек, среди которых есть как низкие (рис. 4: 1; 6: 1, 2, 10), так и достаточно высокие, с большим объемом и закрытым устьем (рис. 4: 5, 6; 6: 14, 15, 16, 20), формы и также масса промежуточных типов.
Оформление венчиков различно. Преобладают горизонтальные плоскосрезанные формы (60,2%) различных вариантов: с острыми (21,7%) и скругленными (24,1%) краями, с карнизиками-наплывами с одной или с обеих сторон (13,2%), утолщенные (1,2%). Округлые венчики представлены в 22,9% случаев, среди них также встречены экземпляры с карнизиками-наплывами с одной или с обеих сторон (3,6%), скошенные наружу (3,6%) и внутрь (13,3%). Среди последних также имеются формы с карнизиками (4,8%).
Орнаментация керамики крайне бедна и представлена всего лишь на 24 сосудах (28,9%). Причем украшены только по венчику 18 сосудов (75%), по венчику и шейке - 4 (16,7%), по шейке и плечику - 2 (8,3%). Чаще всего венчик орнаментирован пальцевыми защипами (вдавлениями) (9 экз.; 40,9%; рис. 7: 6-14) и рядами поставленных вертикально (1 случай; рис. 7: 16), с наклоном влево (2 случая; рис. 7: 17, 20) или вправо (5 случаев; рис. 4: 1; 7: 15, 18, 19, 23), оттисков гребенчатого штампа (8 экз.; 36,4%), и всегда это был горизонтально срезанный тип венчиков. Пять сосудов с округлыми венчиками украшены наклоненными вправо насечками (22,7%): в трех случаях - по внешнему (рис. 7: 1, 2, 5), в одном - по внутреннему (рис. 7: 3) краю и в одном - по обоим (рис. 7: 4). Насечки нанесены округлым (рис. 7: 1, 5) или острым (рис. 7: 2, 4) штампом (по два случая) либо своеобразным «гусеничным» (рис. 7: 3). Орнамент на тулове сосудов выполнен только гребенчатым штампом: в двух случаях это ряд косопоставленных оттисков (рис. 7: 16, 19), в двух - горизонтальный зигзаг (одно- и многорядный; рис. 7: 21, 23), а еще в двух композиция не определена (рис. 7: 17, 22).
Комплекс круговой посуды городища Стрелка состоит из 5 фрагментов днищ и 7 верхних частей с сохранившимся краем. Все изделия без поливы и не орнаментированы, изготовлены на гончарном круге, который, принимая во внимание наличие подсыпки и бортика на днищах, следов машинного заглаживания и особенности формовки венчиков, использовался в качестве поворотного столика для создания начинов изделий, вытягивания венчиков и машинного заглаживания поверхности сосудов (РФК - 4 [Бобринский, 1978, с. 191-192; Бобринский, 1989, с. 10-43]). При создании формовочной массы сосудов следовали двум рецептам: в 6 случаях глина + песок + органика (вероятно, выжимка навоза), 6 - глина + песок, в том числе рецепт, предусматривающий использование двух видов глины, один из которых - в качестве отощителя. Цвет изделий (черный, темно-серый и серый) свидетельствует либо о восстановительной среде их обжига, либо о вторичном (вероятно, случайном или техническом) обжиге также в восстановительной среде [Бобринский, Волкова, Гей, 1993, с. 3-44].
Фрагментарность материала позволяет судить о форме сосудов лишь в трех случаях, когда зафиксирована конструкция: дно - тулово - предплечье - плечо - горловина с округлым (2 экз.; рис. 3: 2, 6) и оттянутым наружу перпендикулярно оси вращения сосуда (1 экз.; рис. 3: 1) краями [Бобринский, 1986, с. 137-157; Салангин, 1999, с. 51-52]. Более полно представлена информация о форме края сосудов: три имели округлый, иногда сужающийся в верхней части край (рис. 3: 2, 3, 6), два -оттянутый наружу перпендикулярно оси вращения сосуда край (рис. 3: 4, 5) и по одному - отогнутый наружу край с желобком (рис. 3: 1) и округлый в верхней части, оттянутый наружу и вниз при-остренный край (рис. 3: 7).
По всей видимости, городище функционировало в различные эпохи. К неолитическому времени относится наконечник стрелы, что не является исключительным событием, так как аналогичные находки отмечены на других памятниках (Верх-Саинское I и Елкинское городища). Более интересен основной комплекс. Четко датируемых предметов в нем нет, поэтому приходится опираться на керамический материал. Последний несколько не характерен для бассейна р. Сылвы неволинского времени, что показал проведенный Л. Ю. Орловой сравнительный анализ керамических коллекций восьми неволинских поселений, в ходе которого выяснилось, что городище Стрелка имеет наиболее
низкие коэффициенты парного сходства, а при их упорядочивании вообще выпадает из общей схемы [Орлова, 1993, с. 49-53]. Вместе с тем аналогичная керамика встречена в яме 189 и единично в различных слоях, в том числе в наиболее ранних, на городище Верх-Сая I [Орлова, 1993, с. 54-55; Широбокова, 1991, с. 36-37].
Данные факты позволяют утверждать, что функционирование памятника приходится на ранние этапы существования неволинской культуры - У-У вв., возможно, на самое начало VII в. Подтверждение этому мы находим и в материалах гляденовских и гаревских памятников в Среднем Прикамье: между ними и материалами рассматриваемого комплекса обнаруживается сходство по ряду параметров: наличию примеси, некоторому преобладанию светлых тонов в окраске сосудов, сравнительно большому количеству посуды, заглаженной гребенчатым штампом, форме и оформлению венчиков, низкой степени орнаментации и преобладанию в ней гребенчатых узоров [Генинг, 1959, с. 185-189; Оборин, 1961, с. 279-284; Поляков, 1960, с. 212-213; Поляков, 1967, с. 209, 213215; Соболева, 1989, с. 8-10; Норицын, 1992, с. 15-17; Чурилов, 1992, с. 17-19; Мокрушин, 1995, с. 11-13]. Другие элементы: обработка поверхности сосудов мягким предметом, орнаментация венчиков пальцевыми защипами - более характерны, по мнению В. Ф. Генинга, для «харинских» памятников [Генинг, 1980, с. 118-126] и свидетельствуют о проникновении на Среднюю Сылву пермского (постгляденовского) населения, где оно вступает в тесную связь с пришлым, харинским, что находит отражение в формировании единого керамического комплекса неволинской культуры. Нам же кажется более обоснованным искать истоки данных элементов в кругу мазунинских древностей Среднего (Удмуртского) Прикамья, а сложение керамического комплекса, да и генезис самой нево-линской культуры, увязывать с приходом на Сылву уже смешанного пермского населения, включавшего группы носителей мазунинских, гляденовских, осинских традиций изготовления глиняной посуды [Пастушенко, 2007а, с. 247-251; Пастушенко, 2007б, с. 200-201; Пастушенко, 2009, с. 112-118].
Характеристики круговой посуды городища Стрелка не имеют какой-либо этнохронологиче-ской окраски. Это характеристики круговой посуды в целом. Отсутствие в комплексе изделий с чертами булгаро-татарского ремесленного производства (лощение, высокотемпературный окислительный обжиг, наличие кувшинов и других специализированных форм посуды) позволяет отнести его к славяно-русской керамической традиции. В границах последней данные технико-технологические черты, а также формы сосудов бытовали с начала широкого использования гончарного круга (X в.) и до современности (XX в.) [Салангин, 1999, с. 178-205]. Не исключено, что современная деревня Стрелка является преемницей знаменитого «починка оброчного усольца Ф. Елисеева с братьею против Кишерти», известного еще по писцовым книгам 1623/24 гг. Михаила Кайсарова [Шишонко, 1882, с. 155-156].
Иллюстрации
Рис. 1. Городище Стрелка: А - местоположение памятника; Б - топографический план
Рис. 2. Городище Стрелка: 1 - траншея 2; 2, 3, 5 - профили стенок траншеи 2;
4 - траншея 1; 6 - яма 1
Рис. 3. Г ородище Стрелка: 1-7 - круговая керамика; 8 - литейная форма; 9 - костяной амулет; 10 - бронзовый дрот; 11 - костяной наконечник стрелы;
12, 13 - песты-терочники
Рис. 7. Городище Стрелка. Лепная посуда Библиографический список
Анкудинова С. Л. Гончарная посуда средневековых памятников в бассейне р. Сылвы: дипл. работа. Ижевск, 1993 // Архив Ин-та истории и культуры народов Приуралья. Ф. 1. Д. 383.
Арматынская О. В. Отчет о работах в Менделеевском районе Татарской АССР, Кишертском районе Пермской области и разведочных работах в Каракулинском районе Удмуртской АССР в 1987 году // Архив ЛАИ Удм. гос. ун-та. Ф. 2. Д. 242.
Бобринский А. А. Гончарство Восточной Европы. Источники и методы изучения. М., 1978. Бобринский А. А. О методике изучения форм глиняной посуды из археологических раскопок // Культуры Восточной Европы I тыс. Куйбышев, 1986.
Бобринский А. А. Методика изучения организационных форм гончарных производств // Керамика как исторический источник. Новосибирск, 1989.
Бобринский А. А., Волкова Е. В., Гей И. А. Кострища для обжига керамики // Археол. исследования в
Поволжье. Самара, 1993.
Водолаго Н. В. Материалы к археологической карте неволинской культуры // Памятники железного века Камско-Вятского междуречья. Ижевск, 1984. Вып. 2.
Генинг В. Ф. Отчет об археологических исследованиях в бассейне реки Сылвы в 1951 г. // Архив Кунгур. краевед. музея. Ф. 3. Оп. 3. Д. 27.
Генинг В. Ф. Осинское городище // Отчеты Камской (Воткинской) археол. экспедиции. М., 1959. Вып. 1.
Генинг В. Ф. Опутятское городище - металлургический центр харинского времени в Прикамье (2-я половина V - 1-я половина VI вв. н. э.) // Памятники эпохи средневековья в Верхнем Прикамье. Ижевск, 1980.
Зуева В. И. Отчет об археологических разведках по р. Сылве и ее притокам в Кунгурском районе Пермской области в августе 1965 г. // Архив Ин-та археологии РАН. Р. I. № 3068.
Кудрявцева О. М. Отчет о разведочных работах в Кишертском районе Пермской области, проведенных в 1982 году // Архив Ин-та археологии РАН. Р. I. № 9034.
Мокрушин В. П. Поселения предломоватовского периода в Пермском Прикамье // Коми-пермяки и финно-угорский мир. Сыктывкар, 1995.
Норицын А. А. Керамический комплекс Мокинского могильника // Обл. студ. науч. конф. 1992 г.: тез. докл. Пермь, 1992.
Оборин В. А. Больше-Никольское I городище // Отчеты Камской (Воткинской) археол. экспедиции. М., 1961. Вып. 2.
Орбели И. А., Тревер К. В. Сасанидский металл. М.; Л., 1935.
Орлова Л. Ю. Лепная посуда средневековых поселений бассейна р. Сылвы: дипл. работа. Ижевск, 1993 // Архив Ин-та истории и культуры народов Приуралья. Ф. 1. Д. 381.
Пастушенко И. Ю. К вопросу о генезисе неволинской культуры и ее этнической принадлежности // Коми-пермяки и финно-угорский мир: матер. III междунар. науч.-практ. конф. «Коми-пермяки и финно-угорский мир: будущее края - ответственность молодежи». Кудымкар, 2007а. Т. 1. Пастушенко И. Ю. Роль населения Средней Камы в генезисе неволинской культуры // Пермские финны: археол. культуры и этносы: матер. I всерос. науч. конф. «Пермские финны: археологические культуры и этносы». Сыктывкар, 2007б.
Пастушенко И. Ю. Этнокультурная ситуация в Прикамье в середине I тыс. н. э. // Матер. и иссл. по средневековой археологии Восточной Европы. Казань, 2009.
Поляков Ю. А. Коновалятское селище // Учен. зап. Перм. ун-та. 1960. Т. 12, вып. 1.
Поляков Ю. А. Итоги изучения памятников гляденовской культуры в Верхнем и Среднем Прикамье // Учен. зап. Перм. ун-та. 1967. № 148.
Салангин Д. А. Круговая неполивная посуда Вятского края в ХП-ХУП вв. (по археологическим источникам): дис. ... канд. ист. наук. Ижевск, 1999.
Соболева Н. В. Новые раскопки на Очере // Актуальные проблемы исторической науки: тез. докл. II межвуз. обл. конф. студентов и молодых ученых. Пермь, 1989.
Талицкая И. А. Материалы к археологической карте бассейна р. Камы // МИА. 1952. № 27.
Тревер К. В., Луконин В. Г. Сасанидское серебро: Художественная культура Ирана Ш-УП веков. М., 1987.
Чурилов Э. В. Комплекс керамики типа Федотовского городища на поселении Половинное I // Обл. студ. науч. конф. 1992 г.: тез. докл. Пермь, 1992.
Широбокова И. С. Керамический комплекс Верх-Саинского I городища - памятника неволинской культуры: дипл. работа. Ижевск, 1991 // Архив Ин-та истории и культуры народов Приуралья. Ф. 1. Д.362.
Шишонко В. Н. Пермская летопись. II период. Пермь, 1882.
Яковлев В. С. Материалы к археологической карте неволинской культуры: дипл. работа. Ижевск 1990 // Архив Ин-та истории и культуры народов Приуралья. Ф. 1. Д. 353.
Дата поступления рукописи в редакцию: 22.02.2011
