CC BY
204
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Б.Н. Порфирьев, С.Н. Бобылёв
ГОРОДА И МЕГАПОЛИСЫ: ПРОБЛЕМА ДЕФИНИЦИЙ И ИНДИКАТОРЫ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЕ
Отсутствующее до сих пор в науке общепринятое определение понятия «город» серьезно затрудняет реализацию целей устойчивого развития, включая устойчивое развитие городов и населенных пунктов, принятых ООН в качестве универсальных стратегических ориентиров общемирового прогресса на период до 2030 г. В связи с этим в статье анализируется актуальная проблема дефиниций понятия «город», включая «мега-город» («мегаполис»). Рассматривается система интегральных индикаторов устойчивого развития городов применительно к глобальному уровню. Особое внимание уделено новой для России задаче адаптации указанных индикаторов к отечественным специфическим природным и соци-ально-экономическимусловиям, в том числе на долгосрочную перспективу.
Роль дефиниций и индикаторов в определении устойчивости развития городов.
Устойчивое развитие городов является одной из главных целей общемировой стратегии развития на период до 2030 г., принятой ГА ООН в сентябре 2015 г.2 [1], и главным содержанием новой 20-летней программы развития городов, принятой мировым сообществом на международном саммите НаЬйаЫП в октябре 2016 г. в Кито (Эквадор), сфокусированной на реализации цели устойчивого развития городов (ЦУР № 11). Это в свою очередь требует четких критериев и показателей устойчивости развития, в первую очередь - определения самого понятия «город», общепринятая дефиниция которого до сих пор отсутствует. В то же время наличие такой дефиниции предусматривается ООН в качестве обязательного требования для мониторинга выполнения ЦУР в рамках подготовки общемировых докладов по стратегии устойчивого развития.
В этих условиях разработчики и исполнители программ городского развития вынуждены опираться на национальные критерии и нормативы, которые в разных странах существенно отличаются друг от друга, включая комбинации таких показателей, как: численность населения, плотность населения, вид экономической деятельности, уровень развития инфраструктуры [2, рр. 62-67]. Связанные с этим проблемы и трудности планирования развития городов, в том числе в части реализации ЦУР, особенно сравнения эффективности их реализации в различных странах, весьма значительны (см. [3; 4]).
При этом индикатор «численность городского населения», являющийся единственным критерием понятия «мегаполис» (и его синонима «мега-город»), к которому ООН относит поселения с численностью 10 млн. чел. и более (в России - 1 млн. чел. и более), является ограниченно информативным, в том числе и с точки зрения критериев ЦУР. Это - существенная, но не первичная, далеко не единственная и, очевидно, не главная особенность крупнейших городов, определяющая их уникальность. Не менее значимым является их функциональный, например административно-столичный, статус. Учитывая отмеченное обстоятельство, В.Н. Лексиным и одним из авторов данной статьи предлагаются расширенная трактовка категории «мегаполис» и новое понятие «мегаполисность», отвечающие историческим и современным российским реалиям и
1 Статья подготовлена в рамках научных исследований, выполняемых при финансовой поддержке гранта Российского научного фонда (Проект № 16-18-10324 «Человек в мегаполисе: экономические, демографические и экологические особенности»).
2 Итоговый документ «Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года» содержит 17 глобальных целей и 169 соответствующих задач.
учитывающие императивы реализации ЦУР [5]. Что касается базовой категории «город», зарубежными учеными и специалистами предлагаются качественно обновленные дефиниции, также принимающие во внимание вопросы ЦУР и до некоторой степени вышеупомянутую функциональную составляющую поселений [3; 4; 6-8].
Согласно плану UN Habitat-III [9], в течение 2017-2019 гг. будет проведено сравнительное исследование опыта использования разных дефиниций понятия «город» на выборке из 20-ти городов мира, включая мегаполисы, по результатам которого будет выявлено лучшее, прежде всего наиболее операциональное для использования развитыми и развивающимися странами, определение, рекомендуемое для принятия Статистической комиссией ООН. Это, очевидно, позволит существенно повысить эффективность реализации ЦУР № 11 в глобальном масштабе.
Цели устойчивого развития и системы индикаторов устойчивого развития городов. Принятые ГА ООН в сентябре 2015 г. на период до 2030 г. Цели устойчивого развития пришли на смену принятым в 2000 г. Целям развития тысячелетия (Millennium Development Goals), срок действия которых истек в 2015 г. [10]. Прошедшие 15 лет показали действенность Целей развития тысячелетия (ЦРТ), которые получили официальное признание во всем мире. Применительно к России они были адаптированы и использовались на общенациональном и региональном уровнях [11]. Важными преимуществами ЦРТ стали, во-первых, трансформация общих приоритетов развития человечества (борьба с бедностью, образование, здравоохранение и т.д.) в систему 18-ти конкретных задач и 48-ми количественных индикаторов, позволивших измерить и оценить прогресс (или регресс) в их решении; во-вторых, четкие временные границы действия; в-третьих, конструктивность и относительная простота использования при принятии стратегических решений [12].
Перечисленные преимущества сохранены и усилены в новой системе ЦУР, которая отличается особой широтой и универсализмом стратегической программы совместных действий государств мира. Система ЦУР включает больше чем вдвое целей, почти в 10 раз больше задач и в 5 раз больше индикаторов, чем система ЦРТ. Временной интервал остался прежним - 15 лет, что делает возможным мониторинг реализации программы действий и оценку результатов в пределах сроков политической карьеры политиков, принимавших стратегии устойчивого развития государств.
Большинство ЦУР взаимосвязаны, что повышает эффективность совместного решения для достижения ряда целей одновременно. Применительно к устойчивому развитию городов, включая мегаполисы, эта взаимосвязь прослеживается при выявлении и оценке тесноты связей между ЦУР № 11 и остальными ЦУР (описание ЦУР на 2016-2030 гг. см. [1, с. 27]).
Выделяются десять ЦУР, наиболее тесно связанных с обеспечением устойчивости развития городов в целом и мегаполисов в особенности. Так, ЦУР № 3 «Обеспечение здорового образа жизни и содействие благополучию всех в любом возрасте» включает задачу сокращения смертности и заболеваемости, обусловленных воздействием опасных химических веществ и загрязнением и отравлением воздуха, воды и почв, среды жилых помещений и окружающей среды, т.е. задачу, особо актуальную для устойчивого развития современных и, очевидно, будущих мегаполисов. Не менее актуальна для городов реализация ЦУР № 6 «Обеспечение наличия и рационального использования водных ресурсов и санитарии для всех», которая предполагает рост доли населения, пользующегося услугами безопасного водоснабжения, а также ЦУР № 9 «Создание стойкой инфраструктуры, содействие всеохватной и устойчивой индустриализации и инновациям», предусматривающая повышение эффективности использования ресурсов и более широкое применение чистых и экологически безопасных технологий и промышленных процессов, одним из индикаторов ко-
торых выступает снижение выбросов С02 на единицу добавленной стоимости. Особо выделим еще две ЦУР. Осуществление одной из них, ЦУР № 12 «Обеспечение перехода к рациональным моделям потребления и производства», тесно связано с решением критической для мегаполисов проблемы переработки и утилизации отходов. Реализация ЦУР № 13 направлена на снижение рисков изменений климата, что имеет принципиальное значение для мегаполисов - крупных источников выбросов парниковых газов, потребителей углеродоемкой продукции и услуг - которые несут наиболее масштабный урон от погодно-климатических бедствий (особенно по показателю застрахованного ущерба) [13, с. 57, 61; 14].
Другие ЦУР, имеющие преимущественно косвенные связи с ЦУР № 11, также играют важную роль в решении задач устойчивого развития городов, прежде всего мегаполисов. Например, ЦУР № 2 «Ликвидация голода, обеспечение продовольственной безопасности, улучшение питания и содействие устойчивому развитию сельского хозяйства» весьма актуальна для решения проблемы обеспечения продовольствием горожан, включая жителей мега-городов. Однако эту проблему эффективнее решать не на муниципальном или региональном, а на общенациональном и даже межгосударственном уровнях.
С позиций приоритетов устойчивого развития отечественных городов на период до 2030 г. наиболее важны шесть задач и характеризующие их реализацию 12 индикаторов, которые в адаптированной к российским условиям трактовке раскрыты в табл. 1.
Таблица 1
Задачи и индикаторы реализации ЦУР № 11, адаптированные к условиям России
Задача
Индикатор
11.1. К 2030 г. обеспечить всеобщий доступ к достаточному, безопасному и недорогому жилью и основным услугам
11.2. К 2030 г. обеспечить всеобщий доступ к безопасным, недорогим, доступным и экологически устойчивым транспортным системам на основе повышения безопасности дорожного движения
11.3. К 2030 г. расширить масштабы открытой для всех и экологически устойчивой урбанизации и возможности для комплексного и устойчивого планирования населенных пунктов и управления ими на основе широкого участия граждан
11.4. Активизировать усилия по защите и сохранению всемирного культурного и природного наследия
11.5. К 2030 г. уменьшить негативное воздействие городов на окружающую среду (в расчете на душу населения), в том числе уделяя особое внимание проблемам качества воздуха и удаления городских и других отходов
11.6. К 2030 г. обеспечить всеобщий доступ к безопасным, доступным и открытым для всех зеленым зонам и общественным
11.1.1. Доля городского населения, проживающего в неудовлетворительных жилищных условиях
11.2.1. Пассажирооборот общественного транспорта
11.3.1. Соотношение темпов застройки и темпов роста населения
11.3.2. Доля городов, в которых регулярно и на демократической основе функционируют структуры, обеспечивающие прямое участие гражданского общества в градостроительном планировании и управлении городским хозяйством
11.3.3. Удовлетворенность населения действиями по решению экологических проблем в городах
11.3.4. Удовлетворенность населения качеством воздуха в городах
11.4.1. Общая сумма (государственных и частных) расходов на цели сохранения и защиты культурного и природного наследия в расчете на душу населения
11.5.1. Количество населения, проживающего в городах с высоким и очень высоким уровнями загрязнения
11.5.2. Среднегодовой уровень содержания мелких твердых частиц (например, класса РМ2.5 и РМ10) в атмосфере городов
11.5.3. Доля регулярно собираемых и надлежащим образом удаляемых твердых бытовых отходов в общей массе городских отходов
11.6.1. Средняя доля застроенной городской территории, относящейся к открытым для всех общественным местам, с указанием доступности
11.6.2. Доля озелененных зон в городской территории (пло-
щадь озелененных и особо охраняемых природных _территорий) в расчете на душу населения (кв. м/чел)
Для реализации ЦУР № 11 и увеличения социально-экологической устойчивости городов к 2030 г. необходимо снизить долю населения, живущего в неудовлетворительных жилищных условиях (задача 11.1), уменьшить негативное экологическое воздействие автомобильного транспорта за счет увеличения доли общественных перевозок (задача 11.2), улучшить качество воздуха и снизить объемы отходов (задача 11.5) и увеличить площадь озелененных зон (задача 11.6).
В условиях России при решении этих задач с учетом состояния городской окружающей среды и воздействия на здоровье городского населения важно учитывать уникальную для мира ситуацию развитой системы второго жилья - загородных домов, коттеджей и дач, сформировавшую образ жизни многих горожан, включающий постоянные еженедельные маятниковые переезды за город и обратно [15]. Это несколько улучшает экологические условия проживания городского населения, но не снимает проблемы качества городской среды и связанные с ним проблемы здоровья и качества жизни населения, особенно мегаполисов. В их решении значительную роль играет сохранение экосистемных услуг пригородных территорий и проблема их поддержки. Москва и С.-Петербург являются классическими примерами такой ситуации, когда мегаполисы должны договариваться с субъектами РФ, расположенными вокруг них, о взаимодействии и снижении экологического воздействия самих городов и горожан на окружающую среду таких регионов. В мире указанные проблемы часто решаются на основе механизма платежей за экосистемные услуги [16].
Для снижения доли городского населения, проживающего в неудовлетворительных жилищных условиях, применительно к ЦУР № 6 необходимо улучшение двух компонентов индикатора 11.1.1: показателя обеспеченности городского жилищного фонда системами водопровода (11.1.1.1) и водоотведения (канализации) (11.1.1.2). По данным на 2014 г. в России 14% площадей городского жилищного фонда не оборудовано водопроводом и 16% - канализацией (табл. 2). Обращает на себя внимание то, что указанный показатель не снижается с 2000 г.
Применительно к ЦУР № 7 «Обеспечение всеобщего доступа к недорогим, надежным, устойчивым и современным источникам энергии для всех» анализ показателей обеспеченности городского жилищного фонда системами снабжения газом (11.1.1.3), горячей водой (11.1.1.4), отоплением (11.1.1.5), электроплитами (11.1.1.6) за 2000-2014 гг. свидетельствует о неблагоприятной - с точки зрения устойчивого развития городов - тенденции, особенно в сфере газоснабжения, в которой рассматриваемый показатель устойчиво снижался. Несмотря на богатые ресурсы газа в стране он достигает лишь 69% (табл. 2)
Таблица 2
Благоустройство жилищного фонда в России, % на конец года
Год
Удельный вес общей площади, оборудованной системами
водопровода Водоотведения (канализацией) отопления ванн (душем) снабжения сетевым или сжиженным газом Снабжения горячей водой напольными электроплитами
Жилой фонд в целом
2000 73 69 73 64 70 59 16
2005 76 71 80 65 70 63 17
2010 78 74 83 67 69 65 19
2014 77 73 82 65 65 64 20
Городской жилой фонд
2000 86 84 87 79 69 75 21
2005 88 86 91 81 68 79 23
2010 89 87 92 81 67 80 25
2014 86 84 88 78 62 77 25
Источник: [ 17].
Существенное значение для оценки устойчивости развития городов в мировой практике (в России - в значительно меньшей мере) имеют социологические индикаторы, основанные на опросах общественного мнения относительно ключевых экономических, социальных и экологических проблем в конкретных городах, включая мегаполисы, и степени удовлетворенности их решения местными властями. К типичным вопросам в экологической сфере относятся удовлетворенность городского населения качеством окружающей среды и экологической политикой местных властей (индикаторы 11.3.3 и 11.3.4 в табл. 1).
При этом, как правило, чем выше индекс развития человека, тем выше удовлетворенность населения жизнью, в то время как для удовлетворенности экологической политикой властей характерным является отсутствие такой корреляции или даже обратная зависимость. Это в целом понятно: чем лучше решаются ключевые социально-экономические проблемы горожан (занятости, жилья, продовольственного обеспечения, здравоохранения, социального обеспечения и т.д.), тем острее воспринимаются экологические проблемы, решение которых практически всегда следует за решением указанных ключевых социально-экономических проблем с определенным лагом.
Показательна ситуация в Норвегии - одном из мировых лидеров по показателю удовлетворенности населения жизнью - в которой почти половина жителей имеет вопросы и претензии к экологической политике местных властей. Что касается России, то удовлетворенность ее населения, прежде всего жителей городов, общим уровнем жизни оценивается среднемировым показателем (5,4 по 10-балльной шкале), тогда как оценки качества окружающей среды, особенно в городах, и действий властей по улучшению экологической ситуации - одни из самых низких в мире [18].
Эксперты ООН используют четыре социологических индикатора экологической устойчивости развития городов, основанные на оценке общественного мнения их жителей: удовлетворенность качеством воздуха, качеством воды, действиями властей по охране среды в целом и по сокращению выбросов загрязняющих веществ (% удовлетворенных). Для российских городов, включая мегаполисы, целесообразно использование перечисленных индикаторов, дополняя их показателями решения проблемы городских отходов, учитывая ее особую остроту.
Показательна в этом отношении практика авторитетных консалтинговых компаний. Например, PricewaterhouseCoopers (Р-С) регулярно проводит сравнительные исследования мегаполисов семи ведущих стран с развивающейся экономикой, включая Джакарту, Мехико, Москву, Мумбаи, Пекин, Сан-Паулу и Стамбул, используя в качестве одного из ключевых индикаторов устойчивого развития общественные и экспертные оценки текущего состояния и динамики в решении проблемы переработки отходов. Согласно результатам такого исследования за 2016 г., по этому критерию Москва заняла предпоследнее место в списке перечисленных выше мегаполисов, опустившись с третьего места в 2015 г., что, очевидно, подтолкнуло городские власти к ускорению реформирования данной сферы городского хозяйства. При этом Москва сохраняет в упомянутом списке лидирующие позиции по интегральному индексу устойчивого развития, рассчитываемого экспертами Р-С на основе семи частных индикаторов [19].
Интегральные индексы развития городов и Цели устойчивого развития. В мире разработки индикаторов устойчивого развития в виде адаптированных к реализации ЦУР интегральных индексов находятся в начальной стадии [20]. В России они пока отсутствуют, поэтому целесообразно начать активную работу в этой области с анализа и тестирования возможностей использования такого рода индексов, апробируемых в мировой практике. В качестве перспективных интегральных индикаторов выделим три.
Один них - ELY (Empowered Life Years - «годы полноценной жизни»), который находится пока в стадии апробации, связан с реализацией ЦУР в целом и представляет собой развитие известного комплексного показателя «качество жизни». Он предложен известным исследователем В. Лутцем (Международный институт прикладного системного анализа, IIASA) в рамках серии исследований, проводимых в ходе подготовки по заданию Генерального секретаря ООН проекта «Доклада о глобальном устойчивом развитии в 2019 году». Новый индикатор, используя в качестве базового показателя ожидаемую продолжительность жизни, дополняет его такими метриками качества жизни как: здоровье, грамотность, свобода от нищеты и счастье. Упомянутые исследования, по свидетельству самого В. Лутца, призваны апробировать приемлемость и практическую ценность ELY как универсального индикатора реализации ЦУР, в том числе и ЦУР № 11 [21].
Напрямую с задачами оценки реализации ЦУР № 11 корреспондируют два других интегральных индикатора, которые предназначены для измерения устойчивости развития непосредственно городов, включая мегаполисы. Прежде всего, индекс устойчивого развития городов (Urban Sustainability Index, UDI), разработанный в 2010 г. группой специалистов из Колумбийского университета (США), Университета Циньхуа (Китай) и известной консалтинговой компании McKinsey в ходе совместного инициативного исследования 112 городов Китая. Данный индекс включает пять критериев, 18 параметров и 18 индикаторов устойчивого развития (табл. 3) [22].
Таблица 3
Критерии, параметры и индикаторы устойчивого развития городов
Критерий Параметр Индикатор
Удовлетворение основных потребностей населения Водоснабжение Обеспеченность жильем Здравоохранение Образование Доступность воды для жителей, % Жилая площадь в расчете на одного жителя, кв. м Количество врачей на одного жителя Соотношение между количеством учащихся и учителей (в начальной школе)
Эффективность использования ресурсов Потребность в электроэнергии Потребность в воде Утилизация промышленных отходов Ресурсоемкость производства Электроемкость производства, кВт/ч /ВВП Удельный расход воды в расчете на одного жителя, л Доля переработанных и утилизированных промышленных отходов,% Доля производства тяжелой промышленности в структуре ВВП, %
Чистота окружающей среды Загрязнение атмосферы Загрязнение окружающей среды промышленными отходами Очистка сточных вод Утилизация бытовых отходов Концентрация оксидов серы, оксидов азота и взвешенных частиц, мг/куб. м Объем промышленных выбросов диоксида серы в расчете на единицу ВВП, т Доля очищаемых сточных вод, % Удельный объем собираемых и вывозимых бытовых отходов в расчете на одного жителя, т
Обеспеченность городской инфраструктурой Плотность городского населения Интенсивность пользования общественным транспортом Озеленение территории Энергоэффективность зданий Количество жителей в расчете на 1 кв. км площади городской территории, чел. Количество пассажиров, пользующихся общественным транспортом, чел. Площадь зеленых насаждений общего пользования в расчете на одного жителя, кв. м Эффективность потребления тепловой энергии в зданиях
Ориентация местных властей на цели устойчивого развития Наличие экологически чистых рабочих мест Инвестиции в охрану окружающей среды Количество занятых в экологически чистых производствах в расчете на одного жителя Доля затрат на охрану окружающей среды в ВВП, %
Четыре из пяти критериев ЦЭ1 характеризуют ключевые аспекты устойчивости как таковой (основные потребности населения, эффективность использования ресурсов, чис-
тота окружающей среды, состояние городской инфраструктуры); еще один критерий -степень активности местных властей в обеспечении устойчивого развития городов.
При использовании UDI для оценки устойчивого развития 112-ти городов Китая, была выделена группа городов, отличающихся наибольшей динамикой и в то же время -лучшими значениями индикаторов устойчивого развития, а главное - были выявлены пять ключевых факторов, определяющих указанный прогресс. В их числе: реструктуризация промышленности в комплексе с рекультивацией земель; «зеленое» городское планирование; обеспечение прозрачности нормативных требований и административных функций; комплексная широкомасштабная утилизация отходов; межведомственное взаимодействие [22]. Указанные факторы представляют особый интерес для России не только с точки зрения повышения эффективности городской политики, но и в целом устойчивости долгосрочного социально-экономического развития - поддержания его динамики и структурной сбалансированности [23; 24].
Индекс целей устойчивого развития для городов США (the US Cities Sustainable Development Goals Index, далее SDGI) был разработан группой специалистов в рамках реализации Глобальной инициативы по отчетности ООН по развитию сети решений в области устойчивого развития; и в 2016 г. рассчитан применительно к 100 городам, где проживает около 70% населения США [25]. SDGI интегрирует 52 индикатора реализации 16-ти ЦУР из установленных ООН в 2015 г. 17-ти ЦУР5, которые (индикаторы) отражают соответственно уровень доходов, состояние здравоохранения, образования, доступ к чистой воде и т.д.4 Значения этих индикаторов вначале нормализуются по балльной шкале - от 0 до 1, затем, в целях их сопоставимости и дальнейшей интеграции, переводятся в 100-балльную шкалу (где 100 -высшее или наилучшее значение).
По замыслу разработчиков, SDGI призван помочь федеральному правительству и администрации штатов в мониторинге и оценке ситуации в области устойчивого развития городов страны, сопоставлении прогресса городов в достижении различных ЦУР. Муниципальным властям использование SDGI должно облегчить процесс принятия решений и организацию действий на локальном уровне при поддержке со стороны администрации штатов и федерального правительства. В обоих случаях рассматриваемый интегральный индекс должен помочь администрациям и городским планировщикам определить приоритеты в области урбанистической политики и инвестиций.
Результаты расчетов показали, что в целом города США пока далеки от достижения ЦУР. Наилучшие показатели - у больших городов, заметно не дотягивающих до мегаполисов по «формальному» критерию ООН (численность населения более 10 млн. чел.), но к которым вполне применимы расширенная трактовка категории «мегаполис» и понятие «мегаполисность» [5] и которые учитывают императивы реализации ЦУР. Самый высокий SDGI - у Прово-Орема в штате Юта, стандартного городского статистического района (SMSA) с населением около 530 тыс. жителей, который с показателем 63,42 возглавил рейтинг городов страны, став лидером по реализации трех целей устойчивого развития - ЦУР № 7 (доступ к современной энергии), ЦУР № 10 (сокращение неравенства) и ЦУР № 15 (сохранение биоразнообразия), и войдя в число 30-ти лучших городов по остальным 13-ти ЦУР. Среди других городов-лидеров рейтинга в достижении ЦУР - Гонолулу (штат Гавайи, население SMSA - почти 1 млн. жителей) с SDGI, равным 59,57; Олбани (штат Нью-Йорк, население SMSA - более 870 тыс. жителей) с SDGI равным 58,55,
3 Кроме ЦУР № 14 «Сохранение и рациональное использование океанов, морей и морских ресурсов в интересах устойчивого развития», относящейся, причем косвенно, только к прибрежным городам и в отношении которой не было достаточных данных.
4 Так, в упомянутых 100 городах уровень бедности составил 15,6%, это значит, что более 3 млн. горожан живут за чертой бедности. Также высока доля живущих в нищете детей в крупных городах (варьирует от 22 до 77%о).
и Сан-Хосе (штат Калифорния, население SMSA - почти 1 млн. жителей) с SDGI равным 57,06. Наихудшие показатели у Милуоки (штат Висконсин, население SMSA - более 2 млн. жителей) с SDGI равным 33,54, Джексона (штат Миссисипи, население SMSA - почти 540 тыс. жителей с SDGI равным 31,55; и Детройт (штат Мичиган, население SMSA - около 4,3 млн. жителей с SDGI равным 30,59.
По аналогии с данным индексом методику адаптации к ЦУР целесообразно использовать для других индикаторов, широко применяемых в мире для интегральной оценки устойчивости развития в целом и городов, включая мегаполисы, в частности. Выделим два таких индикатора: интегральный индекс городского процветания (City Prosperity Index, CPI), предложенный Программой ООН по населенным пунктам (UN Habitat); и индекс развития человека (Human Development Index, HDI), разработанный Программой развития ООН (ПР ООН). Последний индекс был адаптирован и модифицирован для ряда городов и регионов России [26-28] с участием одного из авторов данной статьи.
Интегральный индекс городского процветания, CPI, агрегирует пять групп показателей: продуктивность, качество жизни, развитие инфраструктуры, экологическую устойчивость, социальное равенство (подробнее см. [16]), которые, используя критерий тесноты связей, целесообразно адаптировать к соответствующим (аналогичным) шести целям устойчивого развития: ЦУР № 3, ЦУР № 8, ЦУР № 9, ЦУР № 10, ЦУР № 13 и ЦУР № 15. В этом случае индикатор CPI применительно к крупнейшим городам и мегаполисам мира можно представить в увязке с ЦУР следующим образом (табл. 4).
Таблица 4
Индекс городского процветания (CPI), адаптированный к Целям устойчивого развития
Город CPI ЦУР № 8 ЦУР № 3 ЦУР № 9 ЦУР № 13 и № 15 ЦУР № 10
Вена 0,925 0,939 0,882 0,996 0,932 0,883
Токио 0,905 0,850 0,931 0,989 0,936 0,828
Лондон 0,904 0,923 0,898 0,997 0,920 0,793
Мельбурн 0,903 0,867 0,875 0,996 0,967 0,820
Париж 0,897 0,895 0,925 0,996 0,895 0,788
Амстердам 0,895 0,866 0,872 0,995 0,933 0,818
Торонто 0,890 0,874 0,907 0,997 0,963 0,733
Цюрих 0,884 0,868 0,858 0,997 0,941 0,772
Варшава 0,883 0,846 0,864 0,990 0,911 0,817
Барселона 0,876 0,829 0,912 0,995 0,908 0,755
Милан 0,870 0,868 0,895 0,997 0,876 0,733
Сеул 0,861 0,801 0,903 0,989 0,822 0,807
Алматъ1 0,830 0,751 0,822 0,872 0,897 0,818
Нью-Йорк 0,825 0,940 0,866 0,994 0,941 0,502
Москва 0,793 0,806 0,813 0,960 0,908 0,550
Сан-Паулу 0,757 0,742 0,803 0,918 0,894 0,507
Источник: [29].
Согласно данным табл. 4, в реализации ЦУР наиболее продвинулись Вена, Токио и Лондон, которым заметно уступают Москва и Сан-Паулу, прежде всего из-за их отставания от лидеров по ЦУР № 10 (социальное равенство), хотя значение соответствующего индикатора для Москвы превышает его значение для Нью-Йорка, о прогрессе которого шла речь выше. В достижении ЦУР № 13 и № 15 (экологическая устойчивость) Москва находится примерно в середине списка, уступая Нью-Йорку, а также Цюриху, Вене, Токио и Лондону (не говоря уже о Торонто и Мельбурне, лидирующих по этому показателю), но при этом опережая Париж и Милан.
Индекс развития человека (ИБ1) также может рассматриваться как индикатор реализации ЦУР. Он рассчитывается на основе трех показателей: долголетия, измеряемого как продолжительность предстоящей жизни при рождении (соответствие ЦУР № 3); уровня образования (ЦУР № 4); уровня жизни, измеряемого на базе ВВП на душу населения на основе паритета покупательной способности (ППС) (ЦУР № 8). Методические подходы и соответствующие расчеты индекса развития человека можно адаптировать к российским городам.
В табл. 5 представлен индикатор НБ1 в увязке с ЦУР для первой тройки лидеров среди субъектов РФ, в число которых входят два крупнейших мегаполиса России - Москва и С.-Петербург - и Тюменская область. Структура НБ1 показывает значимость социальной компоненты и социальных ЦУР для человека, качества его жизни как важнейшей метрики устойчивого развития. Если по экономической компоненте этого развития (в терминах ВВП на душу населения) Тюменская область в 1,5-2,5 раза опережает два мегаполиса, то с учетом таких важнейших социальных индикаторов, как здоровье (ожидаемая продолжительность жизни) и уровень образования, Москва и С.-Петербург опережают Тюменскую область.
Таблица 5
Индекс человеческого развития (НБ1), адаптированный к Целям устойчивого развития в Российской Федерации
Страна в целом, субъект РФ ЦУР № 8 (ВВП на душу населения, долл. ППС) ЦУР № 3 (Ожидаемая продолжительность жизни, лет) ЦУР № 4 (Индекс образования) НБ1 Место в рейтинге
Россия 24178 70,76 0,929 0,869
г. Москва 43751 76,37 0,974 0,944 1
г. С.-Петербург 29764 74,22 0,978 0,916 2
Тюменская обл. 76394 71,35 0,931 0,901 3
Источник: [30].
Принципы расчета НБ1 вполне могут быть использованы и в отношении других городов страны, число показателей может быть расширено в контексте учета большего количества ЦУР. Кроме того, материальное благосостояние городских жителей, уровень их образования и здоровья (долголетия) могут быть оценены на
основе различных подходов к статистическому агрегированию.
* * *
В настоящее время в мире развернута активная работа по адаптации концепции и индикаторов ЦУР к особенностям развития городов (мегаполисов), отдельных стран, регионов. Реализация ЦУР № 11, связанной с устойчивым городским развитием, существенно зависит от выполнения других ЦУР. В связи с этим наиболее актуальными направлениями реализации ЦУР № 11 в России являются: 1) построение системы индикаторов развития городов, включая мегаполисы, на основе общей структуры и концепции ЦУР; 2) разработка интегральных индексов (индикаторов) устойчивого развития на базе ЦУР или возможная адаптация имеющихся интегральных индексов к ЦУР. Работа по этим двум направлениям в России только начинается и тем важнее максимально учитывать международный опыт.
Литература
1. Бобылёв С.Н., Соловьёва С.В. Цели устойчивого развития для будущего России. // Проблемы прогнозирования. 2017. № 3. С. 26-33.
2. Atlas of Sustainable Development Goals 2017: World Development Indicators. Washington, DC: World Bank, 2017. doi:10.1596/978-1-4648-1080-0.
3. Pesaresi M., Melchiorri M., Siragusa A., Kemper T. Atlas of the Human Planet 2016: Mapping Human Presence on Earth with the Global Human Settlement Layer. EC JRC for Policy Report. EUR 28116, European Union, 2016. doi: 10.2788/889483.
4. Bosworth B. What is a City? The SDGs Depend on an Answer. https://www.greenbiz.com/article/what-city-sdgs-depend-answer (accessed on 11 April 2017).
5. Лексин В.Н., Порфирьев Б.Н. Мегаполисы и феномен мегаполисности в России. // Регион: экономика и социология. 2017. № 1. С. 42—77.
6. Brussels Hosts Expert Group Meeting on SDG Indicators. http://unhabitat.org/brussels-hosts-expert-group-meeting-on-sdg-indicators (accessed on 27April 2017).
7. Archive: European cities — the EU-OECD functional urban area definition http://ec.europa.eu/eurostat/statistics-explained/index.php?title=European_cities_%E2%80%93_the_EU-OECD_functional_urban_area_definition&oldid=262978 (accessed on 03 June 2017).
8. Angel S., Parent J., Sivco D. and Blei A. Atlas of Urban Expansion. Cambridge (MS): Lincoln Institute of Land Policy, 2012. 397p.
9. The City Prosperity Initiative. United Nations Human Settlements Program. February, 2016.14 p.
10. Transforming Our World: the 2030 Agenda for Sustainable Development. New York, United Nations, 2015. 29 p.
11. Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации 2010. Цели развития тысячелетия в России: взгляд в будущее /Под общей ред. С.Н. Бобылева. М.: Программа развития ООН, 2010. С. 152.
12. Millennium Development Goals Report 2015. N.Y.: United Nations, 2015. 75 p.
13. Порфирьев Б.Н. Природа и экономика: риски взаимодействия. М.: Анкил, 2011. 351 с.
14. The Adoption of the Paris Agreement. Conference of the Parties. 21-st Session. Paris, United Nations, November 30 - December 11, 2015.
15. Разумова Е.А. Положение сельского населения // Доклад о человеческом развитии в Российской Федерации за 2015 год /Под ред. Л.М. Григорьева, С.Н. Бобылева. М.: Аналитический центр при Правительстве Российской Федерации, 2015. С. 136-160.
16. Бобылев С.Н., Порфирьев Б.Н. Устойчивое развитие крупнейших городов и мегаполисов: фактор эко-системных услуг // Вестник Московского университета. Сер. 6: Экономика. 2016. № 6. С. 3-21.
17. Российский статистический ежегодник. М.: Росстат, 2015.
18. Human Development Report 2011. Sustainability and Equity: A Better Future for All. UNDP. N.Y., 2011.
19. От Москвы до Сан-Паулу. Исследование городов семи ведущих стран с развивающейся экономикой за
2016 год. М.: PricewaterhouseCoopers, 2016. https://www.pwc.ru/ru/government-and-public-sector/publications/from-moscow-to-sao-paulo.html (дата обращения 29.04.2017).
20. Белкина Т.Д. От стратегического планирования к стратегическому управлению городами: проблемы и решения//Проблемы прогнозирования. 2014. № 6. С. 60-70.
21. New ERC Grant to Explore Human Wellbeing as Criterion for Sustainable Development. http://www.iiasa.ac.at/web/home/about/news/170407-erc-lutz.html?mc_cid=0be56bf9c8&mc_eid=ae3 773c0a0 (accessed on 7 April 2017).
22. Bouton S., Lindsey M. and Woetzel J. New Models for Sustainable Growth in Emerging-market Cities. McKinsey on Sustainability & Resource Productivity. № 1. Summer 2012. P. 54-63.
23. Восстановление экономического роста в России. Научный доклад ИНП РАН /Под ред. акад. В.В. Иван-тера. М.: ИНП РАН, 2016. 32 с.
24. Структурно-инвестиционная политика в целях обеспечения экономического роста в России. Монография /Под науч. ред. акад. В.В. Ивантера. М.: Научный консультант, 2017. 196 с.
25. Prakash M., Teksoz K., Espey J., Sachs J., Shank V. The U.S. Cities Sustainable Development Goals Index. Issue
2017 // SDSN Working Paper, 4th April 2017.
26. Бобылев С.Н., Кудрявцева О.В., Соловьева С.В. Индикаторы устойчивого развития для городов // Экономика региона. 2014. № 3. С. 101-110.
27. Бобылев С.Н., Кудрявцева О.В., Соловьева С.В., Ситкина К.С. Индикаторы экологически устойчивого развития для регионов России. М.: Инфра-М, 2015. 194 с.
28. Бобылев С.Н., Минаков В.С., Соловьева С.В., Третьяков В.В. Эколого-экономический индекс регионов РФ. Методика и показатели расчета. / Под ред. А.Я. Резниченко, Е.А. Шварца, А.И. Постновой. М.: WWF России, РИА Новости, 2012. 152 с.
29. State of the World's Cities 2012/2013. New York: UN-Habitat, 2013.
30. Доклад о человеческом развитии в Российской Федерации. Цели устойчивого развития ООН и Россия. 2016 / Под ред. С.Н. Бобылева, Л.М. Григорьева. М.: Аналитический центр при Правительстве Российской Федерации, 2016. 298 с.
