«Горе от ума» как объект словаря интертекстовых единиц Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

APHORISM AS THE OBJECT OF LEXICOGRAPHIC DESCRIPTION: CRITERIA OF SYSTEMATIZATION

E.E. Ivanov

When offering a definition of an aphorism as a language or speech unit, the author writes about the standard approach to aphoristic material systematization. As aphorisms are diverse both in meaning, structure, and function, it is necessary to introduce heterogeneous criteria for their systematization. Each of these criteria can become a basis for aphorism classification. These criteria comprise aphorism functions, the sphere of their use, reality comprehension subject matter, and rhythmic arrangement of a phrase. The basic types of aphorisms are presented in a special scheme.

© 2009

К.П. Сидоренко

«ГОРЕ ОТ УМА» КАК ОБЪЕКТ СЛОВАРЯ ИНТЕРТЕКСТОВЫХ

ЕДИНИЦ

Широко известны слова А.С. Пушкина о языке комедии А.С. Грибоедова: «О стихах я не говорю, половина — должны войти в пословицу» (письмо к А.А. Бестужеву, конец января 1825 г.). Эта оценка оправдалась, но лишь отчасти: «Горе от ума», действительно, «вошло в пословицу», но пути его интертекстового движения были разными и при кажущейся «хрестоматийной» очевидности в определенной степени парадоксальными. За единицами, описываемыми в словарях крылатых слов и выражений, во-первых, стоит потенциальная цитатность, существующая на ассоциативном уровне и отнюдь не всегда подкрепляющаяся частотностью реальной. Во-вторых, источники крылатых выражений из «Горя от ума» не могут ограничиться кругом более или менее традиционным. Кроме того, в структуре «Горя от ума» обнаруживается и собственно цитатный субстрат, который, в свою очередь, требует особого комментария [За-падов 1977: 61]. Учитывая это, можно сказать, что и лексикографическая обработка цитаты, интертекстовой (крылатой) единицы будет разной в зависимости от типа словаря. Так, в универсальном словаре крылатых слов [Берков, Моки-енко, Шулежкова 2000] насчитывается около шестидесяти крылатых единиц из «Горя от ума», представляющих собой наиболее употребительные выражения. При расширенном же охвате источников и формировании специализированной картотеки крылатых выражений из «Горя от ума» количество возможных словарных статей составляет более двух тысяч. Ниже предлагаются классификационные позиции, определяющие принципы тезаурусного словаря крылатых выражений из «Горя от ума».

1. Паремия, соотносимая с текстом «Горя от ума», как структурный и содержательный интертекстовый стереотип. Высказывания Грибоедова чаще всего

воспринимаются как паремиологические единицы различной структуры (А впрочем, он дойдет до степеней известных; А смешивать два эти ремесла / Есть тьма охотников: Я не из их числа и т.п.) и соответствующим образом представляются в словарях крылатых единиц.

2. Смысловая емкость моделируемого заголовка позволяет выделять и лек-сикографировать сегменты высказываний, когда исходный цитатный комплекс разделяется на части (сегменты), каждая из которых получает автономное место. Так, непосредственно мотивирующей базой для интертекстового гнезда может быть рассмотрен диалог между Хлёстовой и Скалозубом (действие III, явление 12), в котором предметом обсуждения становится военная форма: «[Хлёстова] Не мастерицая полки-то различать. [Скалозуб] А форменные есть отлички: / В мундирах выпушки, погончики, петлички». При интертекстовом шаге происходит смешение реплик, соответственно контексты, реализующие исходное высказывание как интертекст, выглядят следующим образом:

'О Скалозубе, о его любви к армии и военной форме': Не менее замечателен четвертый тип: глупый фрунтовик Скалозуб, понявший службу единственно в уменье различать форменные отлички... (Н.В. Гоголь. В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность);

'О деталях военной формы': Уж кому, как не ему, штабс-капитану лейб-гвардии Финляндского полка [художнику П.А. Федотову] было знать все форменные отлички — «в мундирах выпушки, погончики, петлички», все тонкости строевой службы, всю эстетику церемониальных маршей, смотров и парадов (Н. Кузьмин. Давно и недавно);

'О внешнем педантизме, становящемся смыслом военной службы': В отсутствие Пирогова произошла какая-то перемена в «выпушках и петличках», и сиятельный Скалозуб [военный министр князь Чернышев] начал с того, что грубо указал ему на несоблюдение формы. (А.Ф. Кони. Пирогов и школа жизни).

Реплика Скалозуба, выступающая как объединяющая вокабула, распадается на единицы, являющиеся входом в отдельные словарные статьи (а форменные есть отлички <...>; отлички; выпушки, погончики, петлички; выпушки; погончики; петлички и т. д.).

Итак, структурно-семантической интертекстовой особенностью «Горя от ума» является тенденция к разделению паремиологического стереотипа. За счет этого объем авторского тезаурусного словаря крылатых выражений может значительно увеличиваться.

3. Традиционно учитываемая сфера, где используется крылатое выражение, — беллетристика, публицистика, литературная критика, письма. Однако необходимо рассматривать и лексикографические источники, где «Горе от ума» выступает как источник иллюстративного «крылатого» материала. О степени не только популярности, но и авторитетности «Горя от ума» можно судить уже по материалам четырехтомного «Словаря русского и церковнославянского языка» 1847 г., составители которого были современниками Грибоедова. Введение иллюстрации чаще всего определяется не столько потребностями функционального и семантического уточнения, сколько, по-видимому, стремлением выделить «ассоциативно сильный» текстовый фрагмент, так или иначе актуализировать цитату-высказывание афористического характера ради неё самой. Это

можно объяснить особенностями лексикографического пространства, где происходит кодификация не только толкуемого слова, но и интертекстовой единицы, в данном случае — иллюстративной цитаты. Можно выделить два типа «присутствия» текста Грибоедова в Словаре 1847 г.

Прежде всего, эксплицитный (традиционный). Имеется в виду наличие текстового фрагмента, сопровождающего толкование. Например, о специфике восприятия грибоедовского афоризма в первой половине XIX в. свидетельствует иллюстративный фон довольно объемной словарной статьи душа. Исходным является толкование 'Бессмертное духовное существо, одаренное разумом и волею', сопровождающееся иллюстрацией Безумне, в сию нощь душу твою истя-жут от тебе. Лука, 12: 20. Затем дается иллюстрация из Жуковского (Горели звезды; но в моей душе / Был светлый день). Далее ряд значений иллюстрируется церковнославянскими цитатами, цитатой из Пушкина — (Он всеобъемлющей душой на троне вечный был работник), чуть ниже следует одна иллюстрация из Крылова (Я без души лето целое все пела) и цитаты из «Горя от ума»: будь плохонькой, да если наберется душ тысячи две родовых — тот и жених; хоть душу отпусти на покаянье; в глазах темно и замерла душа; он может быть и рад бы был душой.

В одной словарной статье шесть цитат из Священного писания сочетаются с четырьмя цитатами из «Горя от ума».

Близкая в ассоциативном отношении интертекстовая тенденция прослеживается и в словаре М.И. Михельсона [Михельсон 1902-1903], например: «Ветром подбитый (иноск.) ветреный. Ср. А Гильоме, француз, подбитый ветерком, Он не женат еще? Грибоедов. Горе от ума. 1, 7. Чацкий»; «Выкинуть (удрать) штуку (иноск.) напроказить, поступить ловко, необычайно, неожиданно. <...> Ср. Ну, выкинул ты штуку: Три года не писал двух слов И грянул вдруг как с облаков. Грибоедов. Горе от ума. 1, 9. Фамусов». Подобного рода «лексикографических ситуаций» у Михельсона довольно много.

Имплицитный тип. Толкуемое слово является возможным представителем (заместителем) цитаты, т. е. его введение подразумевает скрытое подкрепление интертекстовой единицей и объясняется популярностью грибоедовской комедии. Наши наблюдения показывают, что употребление уменьшительно-ласкательных дериватов (диминутивов) в Словаре 1847 г. обычно соотносится с частотными словами (дом — домик, стульчик и т.п.) и не имеет универсального характера. И как курьез воспринимается введенное слово отдушничек — 'Уменьш. слова отдушник', сопровождаемое подробным отсылочным рядом: отдушник — 'То же, что душник'; душник — 'Небольшое отверстие в оконцах для впускания свежего воздуха в комнату, а в печах для выпускания тепла'. Думается, что свою роль здесь выполнило «Горе от ума», ср.: [Фамусов] Сергей Сергеич, к нам сюда-с. /Прошу покорно, здесь теплее;/Прозябли вы, согреем вас; / Отдушничек отвернем поскорее (Действие II, явление 5).

Сходный статус имеют выражения арапка, побродяга, бочками сороковыми и ряд других, позже последовательно вводимых в словари русского языка. Без труда можно доказать, как «эхо» Грибоедова таким же образом отзовется в словарях более поздних, в том числе и энциклопедических.

Необходимо учитывать и собственно научную лингвистическую литературу.

Так, классическая русистика дает довольно специфический материал, обойти который при лексикографировании грибоедовского интертекста не представляется возможным (естественно, речь не идет о сплошном расписывании всего иллюстративного материала). Например, при анализе одного из частных значений возвратных глаголов В.В. Виноградов пишет: «Часть глаголов на -ся относится к взаимному залогу <...> Взаимность обозначается <...> с помощью множественного числа («хоть подеритесь, не поверю» — Грибоедов) [Виноградов 1947: 620]. У А.А. Шахматова встречаем: «<...> собственные имена лиц могут употребляться и во множественном числе <...> при обозначении собственным именем известного, знаменитого лица, названия должности или характеристичного для этого лица подвига <...> А если хочешь, я князь-Григорию и вам фельдфебеля в Вольтеры дам» [Шахматов 1941: 438]. В размышлении о значении форм творительного падежа существительного в русском языке А.М. Пешков-ский отмечает: «Творительный падеж. Здесь опять встречаем ряд частью однородных (и переходящих друг в друга), частью совершенно разнородных значений <...> Творительный причины: <...> Случалось ли, чтоб вы, смеясь или в печали, ошибкою добро о ком-нибудь сказали?» [Пешковский 1938: 283].

Показательно, что энциклопедические справочные пособия также не могут обойтись без «Горя от ума». Например, при объяснении историзма гвардионцы встречаем обработку слов Скалозуба (действие II, явление 6):

В «Горе от ума» Чацкий высмеивает страсть московских дворянских семей к мундиру, в особенности к гвардейскому <...> Скалозуб, не замечая иронии Чацкого, хвалит его за то, что он коснулся «предубеждения Москвы / к любимцам, к гвардии, к гвардейским, к гвардионцам; / их золоту, шитью дивятся будто солнцам!» Действительно, гвардейская форма, расшитая золотом, была намного красивей армейской. «Гвардионцами» же стали называть военнослужащих лейб-гренадерского, лейб-кирасирского и Павловского полков, отличившихся в кампании 1812 г. и причисленных к гвардии в 1813 г., то есть так называемую молодую гвардию [Федосюк 2001]. Ряд примеров подобного рода можно было бы продолжить.

Структурная и семантическая сжатость текста «Горя от ума» определила судьбу комедии как текста, находящегося в состоянии порождения во всех отношениях разнородных выражений, описание которых может быть адекватным при учете типа словаря интертекстовых единиц.

ЛИТЕРАТУРА

Берков В.П., Мокиенко В.М., Шулежкова С.Г. Большой словарь крылатых слов русского языка. — М.: Рус. словари: ООО "Изд-во Астрель". ООО "Изд-во АСТ", 2000.

Виноградов В.В. Русский язык: (Грамматическое учение о слове) / МГУ. — М.; Л.: Учпедгиз, 1947.

Западов В.А. Функции цитат в художественной системе «Горя от ума» // А.С. Грибоедов. Творчество. Биография. Традиции: сб. ст. — Л.: Наука, 1977. — С.61—72.

Михельсон М.И. Русская мысль и речь: Своё и чужое: Опыт русской фразеологии: Сб. образных слов и иносказаний: Т. 1—2. — СПб., 1902—1903.

Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении / со вступ. ст. С.И. Бернштейна. — 6-е изд. — М.: Учпедгиз 1938.

Словарь церковнославянского и русского языка, составленный 2-м Отд-нием Императорской АН: в 4 т. — СПб.: Типография Имп. АН, 1847.

Шахматов А.А. Синтаксис русского языка / ред. и коммент. Е.С. Истриной. — 2-е изд. — Л.: Учпедгиз, 1941.

Федосюк Ю.А. Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века. — М.: Флинта: Наука, 2001.

"GORYE OT UMA" ("SORROW COMES FROM MIND") AS AN OBJECT OF INTER-TEXTUAL UNITS DICTIONARY

K.P. Sidorenko

The article offers classification principles underlying popular phrase thesaurus on the basis of A. Griboyedov's play "Gorye ot Uma" ("Sorrow Comes from Mind"). It is necessary to process not only traditional paremias, but also their segments. Processing "linguistic winged words" is also quite possible together with dictionary sources of explicit or implicit usage of quotations from Griboyedov's work.

© 2009

Е.И. Зыкова

ПРИНЦИПЫ ПОСТРОЕНИЯ И ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ «ШКОЛЬНОГО СЛОВАРЯ КРЫЛАТЫХ СЛОВ

РУССКОГО ЯЗЫКА»

История лексикографической обработки крылатых слов (далее КС) достаточно хорошо известна. Жанр словарей крылатых слов уже более ста лет популярен в России. Достаточно вспомнить справочник «Крылатые слова» С.В.Максимова [Максимов 1891, 1995], словари Н.С. и М.Н. Ашукиных, В.П. Беркова, С.Г. Шулежковой [Шулежкова 1993,1994].

В русской лексикографической практике описания крылатых слов прочно закрепился алфавитный принцип расположения материала, начиная со справочника Ашукиных [Ашукины 1960]. Такой же принцип положен в основу «Большого словаря крылатых слов» [Берков, Мокиенко, Шулежкова 2000], «Словаря крылатых выражений из области искусства» [Шулежкова 2003], «Большого словаря крылатых фраз отечественного кино» [Кожевников 2001], а также в структуру двуязычных словарей: украинско-русского словаря крылатых слов [Дядечко 2001—2003] и польско-русского [СЫеЬёа, МоЫепко, Szulezkowa 2003].

Во фразеологическом семинаре при Межкафедральном словарном кабинете им. Б.А. Ларина филологического факультета СПбГУ под руководством