CC BY
42
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ
УДК 929
А. В. Антощенко*
«ГОРЕ, КОГДА СВЯТЫЕ СТРОЯТ ГОСУДАРСТВА, ВМЕСТО СТРОИТЕЛЬСТВА ЦАРСТВА БОЖИЯ»: ПИСЬМО Г. П. ФЕДОТОВА Н. М. ЗЕРНОВУ (1945)**
Данная заметка является предисловием к публикации письма Г. П. Федотова Н. М. Зернову (1945). Она призвана объяснить значение этого источника для изучения культурного наследия этих мыслителей. Во-первых, содержание письма указывает на различие в понимании ими роли Сергия Радонежского в русской истории. Н. М. Зернов представлял его как строителя государства, а Г. П. Федотов определял смысл деятельности преподобного рамками религиозной традиции. Во-вторых, в отличие от Н. М. Зернова, отмечавшего вслед за С. Н. Булгаковым литургичность в качестве главной черты русского православия, Г. П. Федотов в «американский период» жизни критически относился к видению его особенностей о. Сергием. Важным аспектом изучения биографии Г. П. Федотова, как свидетельствует письмо, является рассмотрение его участия в Русском студенческом христианском движении и в деятельности Содружества св. Албания и преп. Сергия Радонежского.
Ключевые слова: Г. П. Федотов, Н. М. Зернов, С. Н. Булгаков, Сергий Радонежский, Русское студенческое христианское движение, русская религиозность.
A. V. Antoshchenko
«Woe, when the saints build the states, instead of building the Kingdom of God»: George Fedotovs letter to Nicholas Zernov (1945)
This article is an introduction to the publication of George Fedotov's letter to Nicholas Zernov (1945). It aims to explain the significance of this source for understanding cultural heritage of these thinkers. Firstly, the content of the letter refers to the difference in their understanding of the role of St. Sergius of Radonezh in Russian history. Zernov represented him as a state builder, and Fedotov defined the meaning of his activities within framework
* Антощенко Александр Васильевич — доктор исторических наук, профессор, Петрозаводский государственный университет, кафедра отечественной истории; antoshchenko@ yandex. ru
** Публикация подготовлена при поддержке ПСР ПетрГУ 2012-2016 гг. в рамках мероприятий по развитию научно-исследовательской работы.
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2016. Том 17. Выпуск 4
153
of Russian religious tradition. Secondly, unlike Zernov, who noted after Sergius Bulgakov liturgy as main characteristic of Russian Orthodoxy, Fedotov criticized this vision of it by Fr. Sergius. An important aspect of the study of Fedotov's biography, as evidenced by the letter, is to consider his participation in the Russian Student Christian Movement as well as in the Fellowship of St. Albany and St. Sergius of Radonezh.
Keywords: George Fedotov, Nicholas Zernov, Fr. Sergius Bulgakov, Sergius of Radonezh, Russian Student Christian Movement, Russian religiousness.
Осенью 2016 г. исполнилось 130 лет со дня рождения и 65 лет со дня смерти известного русского историка, религиозного мыслителя и публициста Георгия Петровича Федотова (1886-1951). Его творческое наследие за последние годы стало достоянием отечественных исследователей. Вследствие новых публикаций его работ (особо здесь следует выделить издание перевода итогового труда историка «Русская религиозность» [12; 13]) расширяется изучаемая ими тематика. К сожалению, не всегда это сопровождается углублением анализа и приращением новых знаний, поскольку большинство работ о творчестве Г. П. Федотова носит реферативный характер (см., например: [4, с. 197-214; 6]). Несомненно, концепция понимания, которая должна составлять основу всякого реферирования в подлинном значении этого слова, открывает дорогу для дальнейшего изучения и поиска, ведущего к объяснению. Однако результата на этом пути можно достичь лишь посредством введения в научный оборот новых источников. Наиболее важными среди них, как представляется, должны стать источники личного происхождения. Применительно к проблематике упомянутой выше «Русской религиозности» ими могут быть те аутентичные, т. е. соответствующие условиям и времени написания этого труда, свидетельства, которые позволят воссоздать контекст создававшегося в 1940-е гг. произведения. Именно поэтому читателям журнала предлагается публикация письма Г. П. Федотова его младшему коллеге по Свято-Сергиевскому богословскому институту и соратнику по экуменическому движению Николаю Михайловичу Зернову (1898-1980).
Prima facie, в их деятельности в 1920-1930-е гг. можно заметить очень много общего. Оба оказались в 1925 г.у в Париже, где стали преподавателями только что открывшегося Свято-Сергиевского института. Оба оказались вовлечены в деятельность Русского студенческого христианского движения. Причем Н. М. Зернов был секретарем движения и первым редактором (совместно с И. А. Логовским) журнала «Вестник РСХД» с 1925 по 1929 г. Его редакторскую работу продолжил Г. П. Федотов, внесший в 1929-1930 гг. значительный вклад в изменение облика и характера издания. В 1930 г. Н. М. Зернов уехал в Оксфордский университет готовить диссертацию, а в 1934 г. переехал в Лондон. В середине 1930-х гг. предпринимал попытки перебраться в Англию и Г. П. Федотов. Знакомство с «туманным Альбионом» стало возможным благодаря участию обоих в экуменическом движении, а именно в деятельности англо-русского Содружества св. Албания и преп. Сергия Радонежского. Участвуя в работе этого содружества, они оба стремились как можно полнее представить англоязычному миру специфику православия и его восприятия в России. Г. П. Федотов опубликовал на страницах журнала Содружества (с 1935 г. он стал называться «Соборность», или в английской транслитерации — «Sobornost'») ряд статей, среди которых особого внимания заслужи-
вают его очерки истории Русской церкви. Н. М. Зернов, являясь секретарем Содружества, к публикациям материалов в журнале добавил целый ряд книг, популяризирующих знания о прошлом и настоящем русского православия. Аналогичную роль должно было сыграть, правда для американской публики, англоязычное издание «Русской религиозности» Г. П. Федотова, практически уже завершенное во время написания публикуемого письма [9].
Однако здесь сходства заканчиваются, как свидетельствует содержание письма. В нем, как представляется, значимы не только явно выраженные оценки работ Н. М. Зернова, но и те лишь обозначенные мотивы расхождений, которые позволяют лучше понять замысел Г. П. Федотова и его реализацию в книге «Русская религиозность». Прежде всего это относится к пониманию роли Сергия Радонежского в русской истории. В отличие от Н. М. Зернова, развивавшего линию, наиболее ярко представленную в отечественной историографии В. О. Ключевским, сформулировавшим государственно-национальные заветы преподобного (ср. [8; 17]), Г. П. Федотов оценивал деятельность «устроителя земли Русской» в рамках отечественной религиозной традиции. Достаточно критический взгляд, выраженный в письме, дает ключ к пониманию того изменения, которое претерпела интерпретация подвигов святого в книге «Русская религиозность», обращенной к американским читателям, по сравнению с ранней работой «Святые древней Руси», написанной для российских эмигрантов (см. об этом: [1]). За этим расхождением стояло более глубокое различие в понимании характера взаимоотношений церкви и государства в русской истории.
Другое существенное различие обозначено в отношении к интерпретации «восточного православия» в рамках русской религиозной традиции. Г. П. Федотова не удовлетворяло стремление Н. М. Зернова представить его, опираясь на взгляды о. Сергия Булгакова и поставив в центр русской религиозной жизни литургию. Г. П. Федотов справедливо указывал, что такое видение русской религиозной традиции сложилось в рамках РСХД, что позже подтвердил и сам Н. М. Зернов [7]. Г. П. Федотов не только обозначил в письме истоки и противоречия такого восприятия, но и указал на несоответствие его исторической традиции русской религиозности, в которой он отмечал евангельские, социальные и языческие элементы.
Последнее важно для более глубокого изучения книги «Русская религиозность», в которой внимательное рассмотрение дает возможность увидеть продолжающуюся скрытую полемику Георгия Петровича со своими бывшими коллегами по Свято-Сергиевскому институту и его критику их взглядов. Особого внимания при этом с учетом оценок, содержащихся в публикуемом письме, заслуживают его расхождения с о. Сергием Булгаковым. Так, например, возвращение к теме культа Матери-Земли в древнерусском язычестве и ее углубление Г. П. Федотовым в «Русской религиозности» может быть интерпретировано как элемент такой полемики. В первом томе «Русской религиозности» Г. П. Федотов утверждал:
Мать-Земля — бесформенна и безлика. Красота, к которой столь неравнодушны русские, не воплощена для них прежде всего в женщине. Красота сконцентри-
рована в природе. Но для русских красота природы — это красота растворяющая, обволакивающая, отнюдь не предмет созерцания. Человек затерян в природе и не желает повелевать ею. Отсюда следует, что наибольший религиозный соблазн для русских должен заключаться в пантеизме чувственного (гилозоистического) толка. Предметом поклонения является священная материя, а не дух. Личность не раскрыта, социальные узы, основанные на кровном родстве, чрезвычайно сильны [12, с. 31].
За внешне выраженным указанием на специфику отношения русских язычников к природе скрывалась оценка взглядов о. С. Булгакова как «соблазна», против которого была в свое время направлена статья Г. П. Федотова «В защиту этики», и давался ответ на мучивший его вопрос, поставленный им в своем дневнике во время долгого и трудного пути в Америку [14, с. 88]. Указание на верность такой интерпретации вышеприведенного утверждения Г. П. Федотова вновь дает источник личного происхождения. После завершения первого тома «Русской религиозности» Г. П. Федотов писал своему бывшему ученику по Свято-Сергиевскому богословскому институту о. Игорю Вернику 31 июля 1946 г.:
Здесь, на раздолье и на свободе, я передумал и переоценил заново свое отношение к богословию т<ак> наз<ываемому> «парижскому» в его двух изводах: о. Сергия и движенческого. Я никогда внутренне не принимал их. Теперь их слабости судила сама жизнь. Книга Ламперта ужасна не только тем, что содрана у о. Сергия, но и своим содержанием, которое конденсирует и заостряет религиозный материализм о. Сергия. Это попытка вытравления из христианства Евангелия, или, что одно и то же, этики, и сведение его к таинству, т. е. к воздействию Святого Духа на материю. Человек исчезает, как свободная и ответственная личность. Препарированное т<аким> обр<азом> христианство становится язычеством в его позднем неоплатоническом виде (Ямблих и Прокл). Конечно, виновник грехопадения здесь о. Флоренский, прельстивший о. Булгакова. У о. Сергия лично был большой запас этических ценностей, идущих от социализма, но религиозно не утвержденных.
Та же слабость этики чувствовалась и в Движении, я имею в виду исповед-ническую, активную этику апостолов первохристианства, столь необходимую в наше время. Церковное благолепие съело все. В результате — падение перед русским национализмом и перед гитлеровщиной. Пишу это Вам для того, чтобы убедиться, правда ли что Вы мой единомышленник или только любящий ученик, хотя и за последнее благодарен.
Осенью выйдет моя книга о религиозности Киевской Руси, где, хотя и исторически, но мое понимание христианства достаточно выражено [10, с. 56].
Процитированное письмо, как и публикуемое ниже, обращает внимание исследователей на еще одну важную проблему: отношение Г. П. Федотова к РСХД и к экуменическому движению, а при рассмотрении последнего — на вопрос о его деятельности в рамках Содружества св. Албания и преп. Сергия Радонежского, где бурно обсуждался проект intercommunion, выдвинутый о. Сергием Булгаковым.
Письмо Г. П. Федотова Н. М. Зернову*
15 июля [19]45
Дорогой Николай Михайлович,
Вы, должно быть, совершенно отчаялись получить от меня ответ. Сознаюсь, я никуда не годный корреспондент — это просто род неврастении: если я не отвечу немедленно, то могу собираться не месяцами, а годами. В данном случае, первой причиной задержки было мое желание написать Вам мое мнение о Вашей книге [20]. Для этого мне нужно было прочесть последнюю, а только недавно я сумел достать ее. Думаю, что Вы простите мою медлительность из-за таких мотивов.
Общее впечатление от Ваших четырех книг [16-19] прекрасное. Мне кажется, Вы нашли, наконец, самого себя. Это образец высокой и благородной популяризации. Ясность, прозрачность изложения, без излишней упрощенности и ошибок, которые так испещряют, напр<имер>, книгу Извольской [15]. Вы освободились и от слащавости, которая свойственна была той традиции православия, культивировавшейся в Р<усском>. С<туденческом>. Х<ристианском>. Д<вижении>. Основное направление Вашей исторической мысли мне близко, хотя и не вполне совпадает. Я больше ощущаю трагичность русского процесса на всем протяжении русской (как и всякой) истории.
Лучшей Вашей вещью я считаю «Moscow» [16]. Читая ее, мне нечего было возражать. Здесь Вы вполне отрешились от славянофильской (ложной) традиции идеализации Москвы. В книге о преп<одобном> Сергии <Радонежском> меня ранит уже самое заглавие: «Builder of Russia» [17]. Оно, увы, справедливо. Преп<одобный> Сергий приложил свою руку к макиавелистической политике строителей Москвы. Меня всегда это мучало, и я окончательно осознал (как и на других исторических примерах), что главным источником срывов и ересей являются ошибки и грехи святых и гениев (а не злодеев): Кирилл Алекс<андрийский>, бл<аженный> Августин, в наше время Иоанн Кронш<тадский>. Прочтите у Голубинского о политике м<итрополита> Алексия [5, с. 171-225] (еще лучше, письма к нему греческих патриархов, собранные Павловым в VI т<оме> «Рус<ской> Ист<орической> Биб<лиотеки>» [11, с. 103, 141, 155]). Алексий — наш Ришелье — всегда жертвовал интересами церкви ради московского (даже не общерусского) государства. Он же втягивал в свою циническую политику Радонежского пустынника, не искушенного в этих делах (Нижний Новгород!) (см.: [13, с. 202]). Горькие последствия сказываются и в наши дни, когда Бородин в своем романе изображает Сергия политическим агентом московского князя [3]. Да и патр<иарх> Сергий <Старогородский> мог вдохновляться подобными примерами «богопремудрого коварства» (см.: [2, с. 254]). Действительно, «корни иосифлянства» (через Пафнутия Боров<ского>) восходят к преп<одобному> Сергию, хотя его образ более связан с северной мистикой, конечно.
Горе, когда святые строят государства, вместо строительства Царства Божия. И если мы не хотим возвращения Константиновской эры (в Москве
* BAR. Zernov Family Papers, 1919-1976. Ms Coll Zernov. Box 1.
сейчас радуются и Победоносцевской), то надо быть строже и к истории, где не легко разделить дело Божие от человеческого и бесовского.
О трех пророках [19] скажу только, что я подчеркнул бы более оборотную сторону их правды (как и для всяких мыслителей и деятелей), но, может быть, это и не нужно для первого ознакомления иностранцев.
Что сказать о Вашей «Восточной Церкви» [18]? Она полна тонких наблюдений и замечаний, которые показывают, насколько Вы богословски выросли за эти годы. Но все же я нахожу, что всякая книга на эту тему (кроме чисто исторической) обречена на неудачу. Восточное православие сейчас на переломе. В прошлом, и недавнем, было столько разных стилей православия — а сейчас столько разных его пониманий, — что всякий автор может дать лишь свое собственное. Ну, от о<тца> Сергия Б<улгакова> только и можно было ждать его понимания, и оно заслуживало внимания. Вы хотели дать объективное изложение, но, в сущности, дали православие Р. Х. С. Д. Сейчас мне вполне ясна и сложность этого типа, и его историческая ограниченность. Он построен из обломков славянофильства, из литургического византинизма и из личного вклада о<тца> Сергия (+, конечно, кое-что из русского быта, т. е. от деревенской бабы). Эти элементы жили в борьбе за русскую душу. Ни для славянофилов, ни для <Владимира> Соловьева, ни для Достоевского, литургия не стояла в центре религ<иозной> жизни. Когда Флоренский возродил византийскую теургию, он должен был выбросить Хомякова (вместе с Христом). Синтез о<тца> Сергия очень неустойчив. Ваша попытка отобразить его, проецировав на экран русского народа, мне кажется неудачной. Религиозность простого русского народа и интеллигенции была очень непохожа на опыт Р. Х. С. Д. (более евангелическая, более социальная, и, с другой стороны, более языческая). Словом, неудача, по-моему, объясняется невозможностью самой темы.
Вторая часть (об англо-русском сближении) превосходна.
Простите за откровенность. Как Вы находите время писать, и так основательно, при Вашей кочевнической жизни.
В ответ на Ваши запросы: Цетлины, издатели «Нового журнала», советуют Вам «подписаться» или получать его через их сына Валю, к<отор>ый теперь доктором в Англии, и к<оторо>го Вам легко будет разыскать (а меня простите, я потерял его адрес, а сейчас в деревне, да и Ц<етлины> куда-то уехали из Н<ью>-Й<орка>). Это очень все позорно и для меня, и для журнала, на к<отор>ый нельзя подписаться. Просто, у них некому заняться администрацией. Если Женю <Ламперта> не найдете, напишите.
Я родился 1 октября 1886 г<ода> в Саратове.
Сердечный привет Милице Владимировне <Зерновой> и всем друзьям. Жене Ламперту буду скоро писать.
Преданный Вам Г. Федотов
ЛИТЕРАТУРА
1. Антощенко А. В. Место преподобного Сергия Радонежского в концепции древнерусской святости Г. П. Федотова // История в подробностях. — 2014. — № 5 (47). — С. 6-15.
2. Аржаковский А. Журнал «Путь» (1925-1940): Поколение русских религиозных мыслителей в эмиграции. — Киев: Феникс, 2000.
3. Бородин С. П. Дмитрий Донской. — М.: Правда, 1942.
4. Галямичева А. А. Георгий Петрович Федотов: жизнь и творчество в эмиграции. — Саратов: Издательский центр «Наука», 2009.
5. Голубинский Е. Е. История русской церкви. — Т. 2, первая половина тома. — М.: Университетская типография, 1900.
6. Гумерова Ж. А. Идеал святости у Г. П. Федотова // Вестн. Томского гос. ун-та. — 2005. — № 289. — С. 32-38.
7. Зернов Н. М. Русское студенческое христианское движение за рубежом // Русская религиозно-философская мысль XX века: сб. ст. / Под ред. Н. П. Полторацкого. — Питт-сбург: Отдел славянских языков и литератур Питтсбургского ун-та, 1975. — С. 92-98.
8. Ключевский В. О. Значение Преподобного Сергия для русского народа и государства // Богословский вестник. — 1892. — № 10. — С. 190-204.
9. Письма Г. П. Федотова к Б. А. Бахметьеву и сопутствующие им материалы / Публ. А. В. Антощенко // Мир историка: историографический сборник. — Вып. 9. — Омск: Изд-во ОмГУ, 2014. — С. 405-440.
10. «Пишу это Вам, чтобы убедиться, правда ли, что Вы мой единомышленник или только любящий ученик...» Письма Г. П. Федотова к И. И. Вернику / Публ. А. В. Антощенко // Вестн. Омского ун-та. Сер. Исторические науки. — 2015. — № 2. — С. 51-58.
11. Русская историческая библиотека, издаваемая Императорской Археографической комиссией. Памятники древнерусского канонического права (памятники XI-XV в.). — Т. 6, ч. 1. — 2-е изд. — СПб.: Тип. М. А. Александрова, 1908.
12. Федотов Г. П. Русская религиозность. Часть 1: Христианство Киевской Руси. X-XIII вв. // Федотов Г. П. Собр. соч. — Т. 10. — М.: Матис; Sam&Sam, 2001.
13. Федотов Г. П. Русская религиозность. Ч. 2: Средние века. XIII-XV вв. // Федотов Г. П. Собр. соч. — Т. 11. — М.: Матис; Sam&Sam, 2004.
14. Янцен В. В. Неизвестные страницы биографии Г. П. Федотова в США // Вестн Русской христианской гуманитарной академии. — 2014. — Т. 15, вып. 3. — С. 79-93.
15. Iswolsky H. Soul of Russia. — New-York: Sheed & Ward, 1943.
16. Zernov N. Moscow the Third Rome. — London: Society for promoting Christian knowledge; New York: The Macmillan Company, 1937.
17. Zernov N. St. Sergius — Builder of Russia. — London: Society for promoting Christian knowledge; New York: The Macmillan Company, 1939.
18. Zernov N. The Church of the Eastern Christians. — London: Society for promoting Christian knowledge, 1942.
19. Zernov N. Three Russian Prophets (Khomiakov, Dostoevsky, Soloviev). — London: Society for promoting Christian knowledge, 1944.
20. Zernov N. The Russians and their Church. — London: Society for promoting Christian knowledge, 1945.
