CC BY
127
10. Railo E. The Haunted Castle. - L., 1964. - 422 s.
11. Tysdahl B. Maurits Hansens fortellerkunst. -Oslo, 1988. - 198 s.
12. Varma D.P. The Gothic Flame, Being a History of the Gothic Novel in England: Its
Origins, Efflorescence, Disintegration, and Residuary Influences. - L., 1988. - 264 s.
13. Wergeland H. Samlede skrifter. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.dokpro.uio.no/ wergeland/innhold.html (дата обращения: 11.03.2015).
УДК 821.161.1.09"19" + 821.133.1"20"
Дубинская Маргарита Викторовна
Петрозаводский государственный университет
«ГОЛОС» ПРИРОДЫ У Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО И АНДРЕ ЖИДА: К ПОЭТИКЕ ПРИНЦИПА ТРОЙСТВЕННОЙ ПОЛИФОНИИ
В статье исследуется поэтика полифонического романа Ф.М. Достоевского и некоторых произведений писателя-модерниста Андре Жида в аспекте принципа тройственной полифонии. Сторонники «нового романа» во французском модернизме в поиске новых поэтических форм обращают свое внимание на художественный опыт русской литературы XIX века. Главный интерес группы писателей-модернистов круга журнала «Новое французское обозрение» направлен на осмысление сложной поэтики полифонического романа Достоевского. На основе сравнительного анализа особенностей поэтики полифонического романа Достоевского и некоторых произведений Андре Жида автор статьи приходит к выводу о наличии общих приемов описания природы у русского писателя и французского писателя-модерниста, находившегося под влиянием творчества Достоевского. В «многоголосии» природы, как в романах Достоевского, так и в произведениях Жида, автор статьи выделяет «голос» Бога, вступающий в диалог с персонажем по принципу тройственной полифонии. Автор доказывает, что в полифоническом романе Достоевского и некоторых произведениях Жида «пейзаж души» имеет более сложную структуру, чем «двучленный параллелизм». Тройственная структура «пейзажа души» возникает благодаря тройственной полифонической поэтике романов Достоевского и некоторых произведений Жида.
Ключевые слова: полифонический роман, Ф.М. Достоевский, Андре Жид, «голос» Бога, принцип тройственной полифонии, «портрет, обрамленный природой».
Образ природы является одним из ключевых в творчестве большинства писателей нового времени. Во французской литературе с начала XVIII века сложились определенные каноны описания природы, которым следовало большинство авторов, чей индивидуальный стиль сформировался внутри устойчивых традиций того или иного литературного направления. Романтики уделяли особое внимание образу дикой природы, не подвергшейся влиянию цивилизации. Реалисты и натуралисты, напротив, ввели в литературу урбанистический пейзаж. До появления модернизма во французской литературе главным образцом для подражания при описаниях природы были произведения сентименталистов, прежде всего Ж.-Ж. Руссо, а также романтическая лирика А. де Виньи и Ф.-Р. Шатобриана. Е.Н. Купреянова пишет: «Руссо возвел самую сущность эстетического восприятия природы - ее одухотворение -в осознанный принцип пейзажного изображения как своего рода зеркала человеческой души» [9, с. 120]. Что касается «зеркала души» в творчестве сентименталистов и романтиков, то оно восходит к символам и аллегориям «земного рая» средневекового французского «Романа о Розе» и традиции рыцарского романа. Д. Пуарьон посвятил отдельную главу в своей монографии образам природы в «Романе о Розе» Г. де Лорисса и Ж. де Мёна. Он указывает на диалог аллегорий Природы и Гения как диалог женского и мужского начала: «Это вопрос, который глубоко затрагивает интересную
проблему "Романа о Розе": связи между любовью и природой»[15, с. 172-173].
Сторонники так называемого «нового романа», формирующие во французской литературе традиции модернизма, - Андре Жид, Поль Клодель, Ален-Фурнье, Ален Роб-Грийе и другие - намеренно отказались от дальнейшего развития уже бытовавших литературных клише, призывая писателей своего поколения изыскивать нечто новое и не слишком знакомое искушенному французскому читателю. Идеологи французского модернизма, и прежде всего Жид, настаивали на более активном знакомстве французских авторов с зарубежной, в первую очередь русской, литературой, как источником новых поэтических форм. Наиболее привлекавшим их внимание из русских писателей был Ф.М. Достоевский, не слишком хорошо известный французскому читателю в начале XX века. В собственной, русской, литературной критике уже существовало представление о Достоевском-психологе, Достоевском-урбанисте, а не «живописце»: «Накал драматических страстей, психологические изломы человеческих характеров, столкновение противоборствующих идей настолько поглощают читателя, что немногочисленные пейзажные зарисовки проходят порой не замеченными» [2, с. 16-18].
С творчеством Достоевского и других русских писателей Францию начал знакомить Эжен Мельхиор де Вогюэ: «Благодаря ему восхищались Тургеневым, восторгались и доверяли Пушкину и Гоголю, открыли широкий кредит Толстому; но Достоев-
64
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова .¿j. № 2, 2015
© Дубинская М.В., 2015
ский... решительно, это было слишком по-русски» [12, р. 51], - говорит Жид, транслируя французской читательской аудитории мнение Вогюэ о русском писателе как писателе сложном для восприятия. Жид высказывает предположение, что французы будут воспринимать произведения Достоевского так же сложно и медленно, как его собственную повесть «Пасторальная симфония» [12, р. 51]. Это высказывание Жида является одним из косвенных указаний на связь его творчества с творчеством Достоевского в аспекте полифонической поэтики. Уточним, что сложность восприятия повести «Пасторальная симфония» в значительной мере заключается в том, что, как мы обнаружили, её сюжетно-композиционная структура соответствует структуре полифонического музыкального жанра симфонии и поэтике полифонического романа [5, с. 135-138]. Рассмотрим, какое место занимает описание природы в поэтике полифонического романа Достоевского и произведениях Жида.
Жид, будучи в определённой мере «живописцем» в литературе, сравнивает творческий метод Бальзака и Достоевского с живописью: «Этот рисует как Давид: тот же пишет как Рембрандт, и его произведения - искусство столь могучее и столь совершенное, за ними и вокруг них находятся такие глубины мысли, что я уверен, что Достоевский останется самым великим из романистов» [13, с. 63]. Но «голос» природы в «Пасторальной симфонии» Жид передает не при помощи повествовательных аналогов живописи, а при помощи повествовательных аналогов музыки. Тем самым он вводит «голос» природы как «голос» Бога (Истины) в полифонический диалог, организованный по принципу тройственной полифонии. И это происходит у Жида так же, как в полифоническом романе Достоевского, согласно принципу тройственной полифонии, по В.В. Иванову: «В творчестве Достоевского соответственно количеству позиций мы имеем взаимодействие либо двух, либо трех сил. За каждой из них стоит Бог, человек или враг человека и "оппонент" Бога, сеющий в человеке сомнения» [8, с.174]. Рабочее название «Пасторальной симфонии» - «Слепая», что поначалу предполагало акцент на живописные пейзажи природы, лицезрения которых лишена героиня. Но далее возникает идея о том, что красота природы (как «голос» Бога) достигает души Гертруды при помощи музыки. Эта идея позволяет Жиду ввести «голос» природы в диалог Пастора и Гертруды по принципу тройственной полифонии, что влечет за собой изменение названия.
По словам академика Д.С. Лихачева, в картинах природы, возникающих на страницах романов Достоевского, существует общение, диалог. Лихачев утверждает, что помимо доброты и единства, природе свойственна свобода, которая «позволяет быть не только одушевленным, но и движущимся,
общающимся. Без свободы не может быть не только свойственного большинству живого мира объединения, но и существования "живого мира"» [10, с. 3]. Это представление Лихачева логически вытекает из положения М.М. Бахтина о диалогич-ности всей структуры полифонического романа: «Полифонический роман весь сплошь диалогичен. Между всеми элементами романной структуры существуют диалогические отношения, то есть они контрапунктически противопоставлены» [1, с. 71]. В «Пасторальной симфонии» на лоне альпийской природы происходит диалог между главными героями Гертрудой и Пастором. Тема этого диалога - размышления о Боге и красоте природы, творения Божьего. Очевидны смысловые и сюжетные параллели повести Жида, над которой он работал, поселившись в швейцарской деревне Ля Бревин, с «Романом о Розе» и романом Руссо «Юлия, или Новая Элоиза», отмеченные французским литературоведением: «Создается впечатление, что Жид был охвачен руссоизмом, который всегда был ему свойствен» [14, р. 299].
В «Романе о Розе» и романе Руссо диалоги на лоне природы связаны с обучением и наставлением в области эстетики и морали. То же самое мы видим в «Пасторальной симфонии». Сюжетный мотив обучения на лоне природы присутствует и в романе Жида «Тесные врата». В диалог главных героев этого романа Алисы и Жерома входит третий «голос», и это «голос» природы, отображающий позицию Бога. Он звучит в письме Алисы Жерому: «Да, друг мой, в "многоголосии" природы для меня различим и внятен сейчас один только, как ты его называешь, призыв к радости. Я слышу его в пении каждой птицы, вдыхаю с ароматом каждого цветка и все отчетливее понимаю, что для меня единственно возможной формой молитвы может быть только поклонение; повторять вслед за святым Франциском: "Боже! Боже!" <.> и ничего больше, а сердце переполняется невыразимой любовью» [7, с. 145].
Достоевский был убежден в высоком значении эстетического воздействия природы на душу человека. Знаменитый образ косых лучей солнца, «клейкие листочки», о которых с таким трепетом говорит его герой-интеллектуал Иван Карамазов, земля, которую в упоении целует и обнимает Алеша («Братья Карамазовы»), - все эти символы единения человека с природой возникли на основе детских впечатлений писателя, сохранившись как счастливые воспоминания на всю жизнь. Оскар фон Шульц справедливо придавал большое значение детским впечатлениям Достоевского от природы для будущего творчества: «Когда же будущий писатель желал предаться своим мечтам, он открыто или потихоньку уединялся в липовую или березовую рощу и там мечтал и наблюдал природу. В скобках сказать, во время этих уединенных прогулок у Достоевского выработалось сильное
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова .¿к № 2, 2015
65
чувство природы, которое критики Достоевского обыкновенно отрицают» [11, с. 117].
Шульц выделяет курсивом словосочетание «чувство природы», подчёркивая значимость этого чувства, которое в «почвеннической» философии Достоевского связано с идеей единства всего живого. Идея единства наводит на мысль о всеобщем -полифоническом - диалоге всего живого. То многоголосие природы, в котором выделяется «голос» Бога и о котором устами своей героини Алисы говорит Жид, мы обнаруживаем в произведениях Достоевского. Примерами служат символ неба в картине звездной ночи в скиту, увиденной глазами Алеши Карамазова, пейзаж в рассказе «Маленький герой» с «голосом»-молитвой травинки, обращенной к Богу, описание природы в рассказе «Мужик Марей», на фоне которой происходит диалог Достоевского-ребенка и крепостного мужика Марея: «Встреча была уединенная, в пустом поле, и только бог, может, видел сверху» [4, с. 50]. Сравнение князя Мышкина радости Бога, глядящего на кающегося грешника, с радостью матери, глядящей на своего младенца, весьма показательно для иллюстрации идеи обретения Бога в природе героем Достоевского: «В романе "Идиот" князь Мышкин говорит о материнской радости Бога, увидевшего кающегося грешника. Князь излагает здесь народную (и я бы добавила, детскую и природную. - М.Д.) точку зрения на божественную любовь» [8, с. 42].
Вступлению героя в диалог с «голосом» природы способствует прежде всего ситуация одиночества, которое может пониматься не только в плане физическом, но и духовном. Под духовным одиночеством мы имеем в виду отсутствие общения на соответственном уровне духовного запроса персонажа. Например, долгое время Гертруда, будучи сиротой, жила одна в горной хижине, но, кроме того, сама слепота ограничивала возможности ее общения. Прозрение не принесло ей ожидаемого избавления от духовного одиночества, поскольку ее духовный запрос оказался чуждым всем окружающим. Мотивы хорошего отношения людей к ней оказались совсем другими, чем она себе представляла до прозрения. Забота Пастора о слепой девушке, например, объяснялась его страстным чувством к ней. Лишь «голос» природы не обманул её ожиданий. Красота горного пейзажа не уступала красоте музыки, которую она слышала, будучи незрячей. Её самопроизвольный уход из жизни стал результатом разочарования в людях. Оказалось, что голос человека зачастую на деле был голосом «оппонента».
Образ Гертруды обрамляется величественной рамой альпийских пейзажей. И эта «рама» портрета героини сама по себе состоит из великолепных пейзажных зарисовок горных вершин, склонов, пенистых ручьёв и водопадов. Этот, мы бы сказали, портрет, обрамлённый природой, словно даёт надежду возвращения зрения слепой девушке, приверженке
культа красоты, которая доходит до неё через звуки природы и музыку. Одновременно эта «природная рама» может указывать и на трагический исход сюжета повествования о прозревшей девушке, чье чистое сердце не вынесло конфликта между возвышенной красотой природы Божьего мира и тем нравственным падением близких ей людей, свидетелем которого она становится. В увядающих живых цветах, которыми люди издавна украшают гроб и могилу усопшего, мы видим то участливое и грустное обрамление человека природой, которое во всей силе художественного образа предлагает нам Жид в повести «Пасторальная симфония».
Герои романа «Тесные врата», Алиса и Жером, выросшие в поместье под Гавром, подобно воспоминаниям Достоевского и некоторых его героев, вспоминают детство, проведенное на лоне природы, как счастливейший период их жизни. Религиозное восхищение красотой природы, охватывавшее детские души героев, Алиса сохраняет, даже став взрослой и испытав много горестей: «Сейчас ночь, все легли спать, а я засиделась перед открытым окном; в саду очень тепло и всё благоухает. Помнишь, в детстве, когда мы видели или слышали что-то очень красивое, мы думали: "Спасибо, Боже, за то, что ты это создал..." Вот и сегодня в моей душе лишь одна мысль: "Спасибо, Боже, за то, что ты подарил такую прекрасную ночь!" И вдруг мне так захотелось, чтобы ты оказался здесь, рядом, совсем близко, захотелось изо всех сил - так, что даже ты, наверное, это почувствовал» [7, с. 143].
Наиболее яркие воспоминания о русских просторах и пейзажах у Достоевского связаны с отцовским имением Даровое в Рязанской губернии, где он проводил летнее время в свои детские годы. Впоследствии в переписке Федор Михайлович не раз подчеркивал свою привязанность к провинциальной России. В письме, написанном во время его пребывания за границей, мы можем найти следующие строки: «Не пишется или пишется с ужасным мучением. Что это - я понять не могу. Думаю только, что это - потребность России. здесь я тупею и отстаю, от России отстаю. Русского воздуха нет и людей нет» [6, с. 7]. Следовательно, образ природы у Достоевского теснейшим образом связан с детскими воспоминаниями, а впечатления от природы дают силы для литературного творчества. Природа в системе образов Достоевского характеризуется свободой, единством и добротой. Будучи символом красоты, она совершенствует себя и стремится к живому, а движение в таком случае является ключевым признаком «жизни» художественного произведения. В поисках подлинного психологизма автор открывает читателю светлый образ природы, как источника познания, свободы и красоты, призванной, по словам самого писателя, спасти мир.
Через посредство сцены размышлений над письмом Алисы к Жерому, которое создается
66
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 2, 2015
у окна, распахнутого в сад, Жид утверждает тот же, что и у Достоевского, взгляд на природу, как на зримое отражение божественной любви к человеку, постичь которое во всей полноте могут лишь дети и по-детски чистые душой люди. И здесь мы снова видим тот же приём обрамления картиной природы портрета героини - этим обрамлением становится окно, распахнутое в сад, перед которым сидит Алиса. А сам ее портрет, обрамленный природой, возникает на основе воспоминаний глубоких и чистых переживаний детства.
В этой сцене у окна Алиса является той героиней Жида, которая наиболее близка князю Мышки-ну по естественности и простоте взглядов на Бога, точнее, она стремится к именно такому видению мира как к недостижимому идеалу. Её устами Жид утверждает на страницах романа «Тесные врата» взгляд на природу как на зримое доказательство бытия Божьего. Уточняя и заканчивая приведенную выше цитату о «многоголосии» природы и «голосе» Бога, который звучит среди этого многоголосия, отметим, что ответом человека на этот «голос» Жид считает только хвалу Богу за его творение: «Да, друг мой, <.. .> единственно возможной формой молитвы может быть только поклонение: повторять вслед за святым Франциском: "Боже! Боже!" "е поп аИго", "и ничего больше", а сердце переполняется невыразимой любовью» [7, с. 145].
Именно через описания природного пейзажа героиня Жида стремится выразить свои чувства к Жерому; природа в ее восприятии является связующим звеном между Богом и человеком, именно ей она доверяет быть выразительницей и зеркалом ее чувств. Портрет героини, обрамленный природой, связан с её «пейзажем души». «Термин "пейзаж души" ввёл А.Н. Веселовский, исследуя поэзию В. Жуковского. <.> По его мысли, первоначальной и "простейшей" формой "аналогий" и "сравнений" в поэтическом творчестве является двучленный параллелизм, осуществляющий сопоставление природы и душевной жизни человека» [3, с. 156]. Мы полагаем, что понятие «пейзажа души» может быть расширено. Во всяком случае, в полифоническом романе Достоевского и некоторых произведениях Жида пейзаж души имеет более сложную структуру, чем «двучленный параллелизм». «Голос» Бога, выделяемый из многоголосия природы, включается в тройственный диалог. Тройственная структура «пейзажа души» возникает в силу тройственной полифонической поэтики романов Достоевского и некоторых произведений Жида.
Все вышеприведенные наблюдения позволяют нам сделать вывод о том, что в полифоническом романе Достоевского и в некоторых произведениях Жида голос-позиция человека, голос-позиция «оппонента» Бога и голос-позиция Бога вступают в диалогические отношения по принципу тройственной полифонии. Как у Достоевского, так и у Жида,
третий голос - голос Бога - в ряде случаев оформляется как «голос» природы. Известно, что Жид, основавший журнал Nouvelle Revue Française («Новое французское обозрение», аббревиатура NRF), сплотил вокруг этого журнала группу писателей, в разной степени находившихся под влиянием творчества Достоевского. Поиск Жидом и некоторыми из его единомышленников круга NRF новых форм романа происходил под лозунгом глубокого изучения поэтики Достоевского. Как можно видеть на материале описаний природы, Жид следует художественному опыту Достоевского.
Библиографический список
1. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. -Изд. 3-е. - М: Художественная литература, 1972. - 470 с.
2. Грачева И.В. Пейзаж в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» // Литература в школе. - 2001. - № 7. - С. 16-18.
3. Данг Тхи ТхуХыонг. Природа и «пейзаж души» в романе Льва Толстого «Воскресение» // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. - 2014. - Т. 20. - № 5. - С. 156-159.
4. Достоевский Ф.М. Мужик Марей // Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: в 30 т. - Т. 22: Дневник писателя за 1876 год. Январь-апрель. - Л.: Наука, 1981. - С. 46-50.
5. Дубинская М.В. Полифонический принцип в симфонической структуре повести Андре Жида «Пасторальная симфония»: к теории жанра романа // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. - 2014. - Т. 20. - № 5. - С. 135-138.
6. Жид А. Собиратель русского сердца // Слово. - 1996. - № 9. - С. 7-16.
7. Жид А. Тесные врата / пер. Я. Богданова // Жид Андре. Фальшивомонетчики. Тесные врата. -М.: Прогресс, 1991. - С. 91-199.
8. Иванов В.В. Сакральный Достоевский: монография. - Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ 2008. - 520 с.
9. Купреянова Е.Н. Эстетика Л.Н. Толстого. -М.: Наука, 1966. - 324 с.
10. ЛихачевД.С. Диалог в природе как признак жизни и одухотворения в литературе // Русская литература. - 1997. - № 3. - С. 3-5.
11. Шульц фон О. Светлый, жизнерадостный Достоевский. - Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 1999. - 366 с.
12. Gide A. Les frères Caramazov // Dostoiévski par A. Gide. Articles et causerie. - Paris, 1983. - P. 51-53.
13. Gide A. Allocution lue au Vieux-Colombier pour la célébration du Centenaire de Dostoïevski // Dostoïevski par André Gide. Articles et causeries. -Paris: Gaillimard, 1981. - P. 59-63.
14. Lagarde A., Michard L. André Gide // XX siècle. Les grands auteurs français. Antologie et histoire littéraire. - Paris: Bordas, 2004. - P. 279-322.
15. Poirion D. Le Roman de la Rose. - Paris: Hatier, 1973. - 224 p. [Connaissance des Lettres].
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 2, 2015
67
