CC BY
88
УДК 82.09
ГОГОЛЬ В ЗЕРКАЛЕ СОВРЕМЕННОЙ РЕЧЕВОЙ КУЛЬТУРЫ
© 2009 Шоцкая Л.И., Мухина В.М.*, Тахмезова Э.Б.*
Дагестанский государственный педагогический университет
*Дербентский филиал ДГПУ
В статье освещаются вопросы, связанные с решенем проблем речевой культуры в произедениях Н. В. Гоголя, их проекция на современное состояние языка.
The authors of the article bring into the light some questions, connected to the solving the problems of the speech culture in N. V. Gogol’s works, their projection on the modern language status.
Ключевые слова: речевая культура галломания, жаргон, жаргонизм, неологизм, заимствованное слово.
Keywords: speech culture, hallomany, jargon, jargonism, neologism, borrowed word.
Разными путями шел процесс становления общенационального
русского литературного языка, формирования его норм: опора на
традиционный деловой язык, смелое и свободное включение слов и оборотов живой народной речи, стирание границ между «высокими» и «низкими» жанрами в литературе, иноязычное влияние, образование устно-разговорной формы литературного языка, в итоге -борьба за его национально-
демократические основы. Необычность динамики лексической системы первой половины XIX в. проявляется в перераспределении лексики и
фразеологии по профессиональным, социальным, стилевым признакам, в соотношении русских и заимствованных, традиционно книжных и разговорных слов. В исследованиях В. В.
Виноградова, В. В. Замковой, Л. Л. Кутиной, Ю. С. Сорокина и других отмечаются интенсивность процесса
движения лексики из общего
литературного употребления к
специальным, периферийным сферам и наоборот, а также актуализация процесса стилистической дифференциации.
Находясь в этой сложной языковой ситуации, Н. В. Г оголь не мог оставаться в стороне от актуальных вопросов, связанных с развитием русского литературного языка, русской речевой культуры в творчестве его предшественников и современников -сторонников и противников «старого и «нового» слога, А. С. Грибоедова, поэтов-декабристов, А. С. Пушкина. Голос Н. В. Гоголя, острое талантливое перо были солидарны с теми, кто отстаивал национальную самобытность русского языка, выступал против чуждого ему «европейского»
антинационального стиля, галломании. Гоголь разделял их стилистические декларации: «Нас одолела страсть к подражанию. Было время, что мы невпопад вздыхали по-стерновски, потом любезничали по-французски, теперь залетели в тридевятую даль по-немецки... Когда будем писать прямо по-русски?» - риторически спрашивал
А. А. Бестужев-Марлинский [6. С. 472]. Не менее категоричны его сообщники по декабристскому делу Ф. Глинка и В. Кюхельбекер: «Русские не потерпели ига татарского, не потерпели нашествия
галлов и два десяти языков, - они, конечно, не потерпят и владычества чуждых речений в священных пределах словесности своей!...» [5. С. 325]. «Из слова же русского, богатого и мощного силятся извлечь небольшой,
благопристойный, приторный,
искусственно тощий, приспособленный для немногих язык» [5. С. 552].
Деликатны, но не менее осуждающи строки А. С. Пушкина брату Л. С. Пушкину: «Сперва хочу с тобою
побраниться, как тебе не стыдно, мой милый, писать полурусское,
полуфранцузское, письмо, ты не московская кузина» [7. С. 13].
В русле сложившихся в литературе к началу XIX века традиций негативного отношения к галломании проходила творческая деятельность Н. В. Гоголя. Образ Вральмана («Недоросль») интересен не только как тип невежественного учителя. Пародийноироническое изображение его речи было протестом Фонвизина против распространения и засилья французско-нижегородского словоупотребления. Позже Салтыков-Щедрин в «Губернских очерках» иронизировал над
крутогорскими девицами и дамами, которые тщетно пытались отказаться от употребления русского языка. «Страсть к французским фразам составляет общий недуг крутогорских дам и девиц. Соберутся девицы, первое у них условие: «Ну, mesdames, с нынешнего дня мы ни слова не будем говорить по-русски». Но оказывается, что на иностранных языках им известны только две фразы: позвольте мне выйти, убирайтесь вон! Очевидно, что всех понятий, как бы они ни были ограничены, этими двумя фразами никак не выразишь, и бедные девицы вновь осуждены прибегнуть к этому дубовому русскому языку, на котором не выразишь никакого тонкого чувства».
В. В. Виноградов неоднократно отмечает «пыл сатирического негодования, с которым Гоголь клеймил русско-французскую провинциальную манерность представителей высшего общества [2. С. 360]. Многие дамские диалоги в «Мертвых душах» пестрят
галлицизмами, выражениями салонно-дворян-ского жаргона. Писатель, сатирически изображая носителей салонной речи, пародийно
воспроизводил жаргонные элементы в ней, так называемые «галантные обороты», которыми в светском обществе стремились «облагородить русский язык», выбрасывая «почти половину русских слов». «Дамы города N отличались, подобно многим дамам петербургским, необыкновенною
осторожностью и приличием в словах и выражениях. Никогда не говорили они: «Я высморкалась, я вспотела, я плюнула», а говорили: «Я облегчила себе нос, я обошлась посредством платка». Ни в коем случае нельзя было сказать: «Этот стакан или эта тарелка воняет»; и даже нельзя было сказать ничего такого, что бы подало намек на это, а говорили вместо того: «Этот стакан нехорошо ведет себя» или что-нибудь вроде этого». На балу у губернатора Чичикова спрашивают: «Где находятся те счастливые места, в которых порхает мысль ваша?» вместо «О чем задумался?» Сатирическим выпадом против дамского «нежного языка» является включение писателем французских слов: «Сами даже дамы наконец заметили, что поведение его чересчур становилось скандалезно»; «скандальозу наделал ужасного»; «за мной подобных скандальозностей никогда еще не водилось». «Душенька, Анна Григорьевна, позвольте рассказать! Ведь это история, понимаете ли, история сконапель истоар... скандальозу наделала ужасного. ребенки плачут, все кричит, никто никого не понимает -ну просто оррер, оррер, оррер» («Мертвые души»). Здесь: истоар-
настоящая история. Пародийность усилена тем, что рядом с галлицизмом оррер (ужас) поставлено искаженное русское ребенки. Ноздрев, описывая руки графини, говорит, что они сначала были «самый рассубтильный» (тонкий, нежный), деликатес» (изящество), а
потом - «самый субтильный, суперфлю» (сверцветок). Чичикову он говорит:
«Позволь, душа, я тебе влеплю один безе» (поцелуй).
Глубокая любовь Н. В. Гоголя к русскому языку, обостренная
гражданская ответственность в обращении к нему, чувство языкового вкуса, «сообразности и соразмерности» (А. С. Пушкин) - факторы,
определяющие позицию «Гоголь в языке и язык Гоголя». В статье «В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность» он писал: «. Сам необыкновенный язык наш есть еще тайна. В нем все тоны и оттенки, все переходы звуков от самых твердых до самых нежных и мягких; он беспределен и может, живой как жизнь, обогащаться ежеминутно».
Язык Н. В. Гоголя отражал современные ему языковые процессы, в числе которых особенно интенсивно проявлялась демократизация русского литературного языка. К середине XIX века отмечается социальные членение общества на различные обособленные социальные группы, что приводило к появлению языковой дифференциации, отражающейся в функционировании общих и профессиональных жаргонов; первый функционирует в обиходноразговорной речи, второй - связан с определенной профессиональной
деятельностью. Функционирование языка в разных коммуникативных сферах, социально ограниченные формы его существования составляли
отличительные черты литературного языка этого периода. «В нашем обществе,
- писал В. Г. Белинский, - преобладает дух разъединения: у каждого нашего сословия все свое, особенное - и платье, и манеры, и образ жизни, и даже язык. Чтобы убедиться в этом, стоит только провести вечер, на котором сошлись бы нечаянно чиновник, военный, духовный, студент, семинарист, профессор, художник, увидя себя в таком обществе, вы можете подумать, что присутствуете при разделении языков [1. С. 128].
Широкое использование
разнообразных жаргонизмов у Гоголя определяется двумя основными целями: во-первых, стремлением реалистически
изобразить действительность,
соответствием языка автора и
персонажей языку изображаемой среды и, с другой стороны, желанием выказать свое отношение к жаргону, его носителям, осуждая «язык дурных обществ». Эту особенность идиостиля Гоголя отмечал В. В. Виноградов: «Пошлые претенциозные жаргоны вкусивших цивилизации слоев поместья и города - мелкого чиновничества, армейского офицерства, низов «большого света», помещиков средней и мелкой руки, дворни - становятся не только арсеналом средств изображения отрицательных характеров, но и острым орудием социальной сатиры в стиле Гоголя и последующих писателей -Некрасова, Тургенева, Писемского,
Салтыкова-Щедрина и др.» [3. С. 44]. Стоит обратиться к одному произведению Гоголя - «Мертвым
душам», чтобы представить широкий диапазон жаргонов, жаргонизмов той эпохи и отношение к ним писателя. Это и жеманный жаргон дам, искажающих в угоду своим личным вкусам французские слова, и грубую речь
Ноздрева с обилием «армейских» слов, картежных терминов, охотничьих
выражений. «А я, брат, с ярмарки. Поздравь: продулся в пух! Поверишь ли, что не только убухал четырех рысаков -все спустил»; «Не зачни я после пароле на проклятой семерке утку, я бы мог сорвать весь банк»; «Штабс-ротмистр Поцелуев, такой славный! усы, братец, такие! Бордо называет просто бурдашкой... Поручик Кувшинников... Ах, братец, какой премилый человек! вот уж, можно сказать, во всей форме кутила»; «Ну, так купи собак. Я тебе продам такую пару, просто мороз по коже подирает! Брудастая с усами, шерсть стоит вверх, как щетина. Бочковатость ребер уму непостижимая, лапа вся в комке, земли не зацепит».
С той же целью использовались жаргонизмы из купеческой среды: барыш (прибыль), продать с барышом, угол (25 рублей), по рукам (договориться), вылететь в трубу (разориться) и др. Писатель остроумно
пародировал и канцелярски-чиновничий жаргон, который служил средством маскировки мысли, запутывания ее. Канцелярски-деловые элементы Гоголь использовал в речи персонажей как средства их характеристики, юмора и сатиры. Например, в речи городничего: «А я вас, господа, предуведомил», «вы, господа, приготовляйтесь по своей части», «входящие и нисходящие дела» («Ревизор»). В речи Ивана Ивановича, который если попотчивает вас табаком, то всегда наперед. скажет, если вы с ним знакомы: «Смею ли просить,
государь мой, об одолжении?», если же не знакомы, то: «Смею ли просить государь мой, не имея чести знать чина, имени и отчества, об одолжении?» («Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»). Мастерски представил Гоголь официальный и бытовой варианты чиновничьего жаргона в «Повести о капитане Копейкине», рассказанной почтмейстером. Пародии Гоголя звучат современно, поскольку проблемы речевой культуры актуальны в связи с расширением сфер функционирования делового стиля на современном этапе его развития.
Гоголь использует жаргонизмы с большим мастерством и тактом, призывая не засорять ими речь. Проецируя этот призыв на современную речь молодежи, отметим его особую актуальность, социальную значимость, поскольку культура речи - это часть общей культуры человека. «Жалок в своей беспомощности или смешон в нарочитой вульгарности тот, кто... сыплет, как шелухой от семечек, пустыми внутри и лихими внешне словечками, вроде клевый, колоссально, прошвырнуться, хелять, бадлать...», -отмечает Л. И. Скворцов, резко оценивая использование жаргонизмов в речи современной молодежи [8. С. 93].
Жаргон - подвижная, легко изменяющаяся система, в значительной степени подвержен влиянию таких социальных факторов, как мода, изменяющиеся вкусы его носителей. Обычно жаргонизмы вторгаются в речь в
периоды значимых для общества исторических событий, социальных перемен, какими являются последние десятилетия ХХ - начало XXI веков, что связано с перестройкой, ломкой политико-экономических структур, изменением социально-значимых
ориентиров.
В последние годы наблюдается снижение речевой культуры не только в быту, но и в публичной речи, в печати, на радио и телевидении. Причин тому много, главное: русский язык
переживает нашествие иностранных слов, эпидемию штампов,
канцеляризмов; засорение языка несут жаргонные слова и выражения. Нарочитое употребление жаргонной, сниженной лексики стало непременным условием и критерием «современности» у молодых людей.
Жаргоном пользуются студенты, школьники, уличные торговцы, молодежь, в основном жители городов. В русскую речь хлынули жаргонные слова - лексика деклассированных элементов (преступников, бродяг, бомжей, нищих) с их бытом, законами и обычаями: наркота, бабки - хрусты -фанера (деньги), клево (хорошо), хавало (лицо) и др. В последние годы в молодежном жаргоне появляются слова английского происхождения: файновый
- хороший, шузы - ботинки и др. Они возникают в результате переосмысления общеупотребительной лексики,
звукоподражания, искажения облика слова, подмены оценочной лексики условными определениями: засыпать
(задать трудные вопросы, топить на экзамене, прокол (о неудаче), физра (физкультура), обалдеть, обалденный (о чем-то восхитительном), блеск, супер, клево и т.п. При этом значения жаргонизмов часто неточны: железный (надежный и красивый), кемарить (отдыхать, думать, бездельничать) и т.п.
Привлечение к исследованиям языка гимназистов, лицеистов, кадетов, студентов и др. молодежных групп прошлого времени может способствовать глубокому осмыслению проблем речевой культуры современной молодежи.
Недолгим был путь от семинарского жаргона XIX века к современному молодежному жаргону. Особенности языкового творчества воспитанников духовных училищ и семинарий прошлого нашли блестящее отражение в мемуарах воспитанников училищ и семинарий, в произведениях писателей середины второй половины XIX века, в частности в произведениях Н. В. Гоголя.
Такие современные речевые проблемы, как отношение к
заимствованиям, жаргонизмы, в их проекции на творчество Н. В. Гоголя, его заботливое отношение к русскому языку, требуют всеобщего внимания, поскольку связаны с общей культурой человека, определяют моральный облик общества. Верным помощником в этом выступают произведения Н. В. Гоголя.
Примечания
1. Белинский В.Г. Полн. Собр. соч. в 13-ти томах. М., 1955. 2. Виноградов В.В. Очерки по
истории русского литературного языка XVII-XIX вв. М. : Учпедизд, 1938. 3. Виноградов В.В. Язык Гоголя и его значение в истории русского литературного языка // Материалы и исследования по истории русского литературного языка. Т.3. М. : Наука, 1953. 4. Гоголь Н.В. Полн. собр. соч. Изд. 10-е. Т.10. М., 1940. 5. Декабристы: Поэзия, драматургия, публицистика, литературная критика. М.-Л., 1951. 6. Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. Т.1. М., 1951. 7. Переписка А. С. Пушкина. М., 1982. Т.2. 8. Скворцов Л.И. Правильно ли мы говорим по-русски? М., 1980.
Статья поступила в редакцию 18.03.2009 г.
