CC BY
18
Берегиня^777»Сова, 2017, № 1 (32)_
УДК 82(470.324)(092) ББК 83.3(235.45)6
ГОДЫ И ЛЮДИ: ВОСПОМИНАНИЯ О ПИСАТЕЛЕ, ЖУРНАЛИСТЕ, ОБЩЕСТВЕННОМ ДЕЯТЕЛЕ ВЛАДИМИРЕ ЯКОВЛЕВИЧЕ ЕВТУШЕНКО
Аннотация. В ноябре 1959 года меня пригласили в сектор печати. Так я познакомился с Владимиром Яковлевичем Евтушенко. Он мне предложил должность редактора в Щучье. Я отказался. Через две недели Евтушенко снова пригласил меня и направил в Новую Усмань редактором районной газеты. В апреле 1962 года я уже редактировал межрайонную газету в Анне. В марте 1965 г. по предложению Евтушенко меня утвердили на бюро обкома зав. сектором печати обкома партии. Несколько позже Евтушенко утвердили редактором областной газеты «Коммуна», а меня - заместителем заведующего отделом пропаганды и агитации обкома партии. Совместно с Евтушенко мы как делегаты принимали участие в работе пяти съездов союза журналистов СССР.
Я ушел на пенсию с должности председателя областного комитета по телевидению и радиовещанию, а Евтушенко с должности редактора областной газеты «Коммуны».
Ключевые слова: Евтушенко, Струков, Грибанов, Митрошин, Усачев, Воротников, Белогорье.
YEARS AND PEOPLE: MEMORIES OF THE WRITER, JOURNALIST, SOCIAL
ACTIVIST VLADIMIR Y. YEVTUSHENKO
Strukov G.F., Journalist, teacher, candidate of historical Sciences, public and statesman, member of the The great Patriotic war (Voronezh)
Abstract. In November 1959, I was invited to the press sector where I met Vladimir Yakovlevich Yevtushenko. He offered me the position of the editor in Shchuchye. I refused. Two weeks later, Yevtushenko invited me again and asked me to work as the editor of the local newspaper in Novaya Usman. In April 1962, I was working as the editor of the inter-district newspaper in Anna. In March 1965, at the suggestion of Yevtushenko the Bureau of the Regional Party Committee confirmed my appointment as the head of the press sector of the Regional Party Committee. Somewhat later, Yevtushenko started working as the editor of the regional newspaper "Commune", and I was appointed to take the position of the deputy head of the Propaganda Department of the Regional Party Committee. Together with Yevtushenko we attendedfive congresses organised by the Union of the USSR journalists.
I retired from the position of the head of the Regional Committee for Television and Radio, and Yevtushenko retired from the position of the editor of the regional newspaper "Commune".
Key words: Yevtushenko, Strukov, Gribanov, Mitroshin, Usachev, Vorotnikov, Belogorye.
Струков Георгий Федотович, журналист, педагог, кандидат исторических наук, общественный и государственный деятель, участник Великой Отечественной войны, отличник печати (г. Воронеж)
134 -
Семилуки для меня - стартовая жизненная площадка, откуда я, как только что оперившаяся птаха, вылетел на областной простор.
Октябрь 1959 года. Уже год работаю заместителем редактора. Все складывается нормально. В декабре получил двухкомнатную квартиру в новом доме, жена работает учителем в школе, а 1-го сентября дочь пошла в первый класс. Числюсь в партийном активе. Вчера поздно вечером вернулся из Лосева, куда райком партии направил меня уполномоченным помогать правлению колхоза убирать початки кукурузы.
В полдесятого меня пригласил Меньшов, первый секретарь райкома, сам позвонил. Это меня как-то насторожило. Спускаюсь с третьего этажа на второй и думаю, зачем пригласил, может, опять какое-то необычное поручение. Где-то месяца 2 назад он также приглашал меня и попросил подготовить материал для газеты «Сельская жизнь». Район тогда первым в области выполнил план хлебозаготовок, неплохие результаты имелись и в развитии животноводства. Газета напечатала целый «подвал» за подписью первого секретаря райкома партии. Меньшов был один.
- Присядьте, есть разговор, - обратился он ко мне.
Бывал я в этом кабинете, и не раз. Как-то меня удивила эта вежливость. Меньшов открыл ящик стола, достал несколько красных десятирублевок, на лицевой стороне которых был виден барельеф Ленина, и положил их передо мной. Видя мое недоумение, проговорил:
- Это твой гонорар, честно заработанный. Бери, купишь жене подарок.
Про себя подумал, это полумесячная моя зарплата. Много потом я выполнял подобных поручений начальства, но такого жеста, ей-Богу, не помню.
- Пригласил тебя не только за этим, - продолжал Меньшов. - Звонили из обкома партии, тебя приглашают в сектор печати. Через полчаса будет электричка, поезжай, можешь еще успеть.
Пока ехал в электричке, вспоминал события годичной давности. Тогда в марте упразднили Ведугский район, двух моих товарищей Ивана Чумичкина и Сашу Наталенко определили в семилукскую районную газету. А меня заведующий сектором печати отдела пропаганды и агитации обкома партии Семин Иван Андре-
евич направил в Бутурлиновку заместителем редактора.
- Оставьте меня в Семилуках, - просил я Семина. - Готов работать литсотрудником. Да и как в Бутурлиновке будет с квартирой и работой для жены? - спрашивал.
- Со временем все обустроится, - успокоил Иван Андреевич. - Посылаю тебя с перспективой...
А жизнь, как я и опасался, подтвердила другое. Квартиру и работу для жены руководство района только лишь обещало в будущем.
Еду в Воронеж и думаю, зачем вызывает меня Семин. Может, какие-либо «огрехи» в освещении проблем партийной жизни. А может, будет упрекать, что «сбежал» из Бутурлиновки! Так ведь уже год прошел с тех пор! Примерно с такими мыслями я открыл дверь кабинета, где размещался сектор печати. Но за столом вместо Семина сидел другой человек. Молодой, чернявый, густая прядь касалась бровей. Он что-то размашисто писал и молча показал мне на стул.
- Ну, здравствуй, старик! Давай знакомиться: Владимир Яковлевич Евтушенко, зав. сектором печати! Иван Андреевич ушел на пенсию. Теперь я за него.
Немного подумав, продолжал:
Владимир Яковлевич Евтушенко
- О вашей газете все знаю, читал и твои материалы. Бойко пишешь. Расскажи-ка, старик, о себе, о семье (кстати, в обращении слово «старик» впоследствии запросто вошло в наш обиход, стало привычным).
Коротко рассказал ему о себе и о семье, вспомнил и Бутурлиновку.
- Мы тут посоветовались, - продолжал Евтушенко. - И предлагаем тебе должность редактора в Щучинском районе. Правда, квартиру обещают весной, так мне сказал первый секретарь Межов.
Щучинскую районку мы в редакции получали. Это двухполоска, какая была в Нижней Ведуге. Тираж - 1000 экземпляров. Подумалось: «Менять шило на мыло? Зачем? Семилу-ки - город на берегу Дона, рядом Воронеж». А где оно это Щучье, я не знал. И от предложения Евтушенко отказался, он и не настаивал. А на прощание заметил:
- А ты подумай, старик! С перспективой предлагаем.
Какую перспективу имел в виду Евтушенко, сказать трудно.
Щучинский район посетил два года спустя, тогда вместо районных были созданы межрайонные газеты, и мне пришлось принимать на баланс аннинской межрайонки небольшое имущество бывшей щучинской райгазеты.
На второй день доложил Меньшову, что отказался от предложения поехать редактором в Щучинский район.
- Ты правильно сделал, - согласился Меньшов. - Ехать к чертям на кулички какой резон? Ты нам в Семилуках еще нужен.
В начале декабря Евтушенко снова пригласил на беседу. Посоветовался с женой: что делать, если снова предложит ехать в Щучье. Она ответила:
- Решай сам.
Разговор у Евтушенко был коротким:
- Мы тут решили послать тебя редактором в Новую Усмань. Это рядом с Воронежем, ближе, чем Семилуки. (Новую Усмань проезжал несколько раз, когда был в Бутурли-новке). Газета четырехполосная. Квартиру получишь к весне.
И я согласился.
Евтушенко позвонил по «вертушке» в Н. Усмань первому секретарю райкома Горбатову. Назвал мою фамилию и сказал ему, что я нахожусь у него в кабинете. Тот ответил:
- Пусть ждет, пришлю за ним машину.
Через час я уже был в кабинете Горбатова.
Коротко рассказал ему о себе, о семье. Он произнес:
- Квартиру получишь к весне, финский домик из трех комнат. До весны без семьи поживешь в доме колхозника, - заключил Гор -батов.
Вскоре тут же состоялось бюро райкома партии, на котором меня утвердили редактором газеты «Ленинский путь». Потом Горбатов представил меня коллективу редакции. Была среда, и вечером, прочитав полосы газеты, подписал их в печать.
Весной получил обещанный финский домик. Жену переводом оформили учителем русского языка и литературы в местную среднюю школу.
Главной темой районной газеты того времени была кукуруза. Разносторонне и широко освещать эту проблему советовал мне Евтушенко, с которым я частенько встречался, когда приезжал в типографию «Коммуна», чтобы заказать клише фотографий передовиков производства. К тому же в Н. Усмани проживал знаменитый кукурузовод Николай Мануков-ский, Герой Социалистического Труда. Много мы писали о нем, о его последователях, за что нас нередко хвалил Евтушенко.
Однажды позвонил Евтушенко.
- Старик! Приезжай, переговорить нужно, - и положил трубку.
Еду в Воронеж и думаю, зачем приглашает Евтушенко? Может, «прокол» в работе какой допустил? Но проблема оказалась непредсказуемой.
- Информация доверительная, - начал разговор Владимир Яковлевич. - Никому ни гу-гу! Понял?
- Как не понять, - отвечаю.
- Предполагается после праздника в Воронеже совещание первых секретарей обкомов партии западной части России. Планируется обсудить вопросы о дальнейшем развитии сельского хозяйства. Совещание будет вести сам Хрущев. У вас в районе знаменитый кукурузовод Николай Мануковский, Герой Социалистическою труда. Сейчас идет уборка кукурузы. Эту проблему нужно поднимать в каждом номере газеты. В каждом номере! А это сейчас - самое главное.
После такой информации действительно в каждом номере газеты печатали материалы об уборке кукурузы. Отводили для этого страницу или разворот с фотографиями передовиков. Помнится, за усердие нас похвалили тогда в «Коммуне». В ней была опубликована целая полоса по страницам районных газет. В ней был обширный материал нашей газеты о Ма-нуковском.
С первым секретарем райкома партии у меня сложились хорошие деловые отношения. Поскольку в редакции не было транспорта, по моей просьбе Горбатов брал меня с собою, когда выезжал в хозяйства района. А выезжал он, практически, каждый день. Бывало, часто сам приглашал меня, как он говорил, для прогулки по району. Таким образом, я готовил свежие и актуальные материалы. Однажды, в начале ноября, Горбатов позвонил мне и предложил «прогуляться» в совхоз «Воронежский». По дороге он сообщил, что в ближайшие дни состоится кустовое совещание первых секретарей обкомов партии европейской части страны по проблемам развития сельского хозяйства. Совещание будет вести сам Хрущев. Думается, он захочет посетить атомную станцию, и нам надо посмотреть, все ли убрано с полей, которые находятся рядом с дорогой на атомную станцию. И мы посмотрели... Недалеко за поселком у дороги на ветру шелестела сухими листьями «королева полей».
- Немедленно убрать и доложить, - распорядился секретарь райкома.
По-моему, дня через два-три выпал снег. Директор доложил, что кукуруза убрана.
А чуть позже, в 6 утра, в моей квартире раздался телефонный звонок: приглашали немедленно явиться на заседание бюро райкома. Обсуждался вопрос об «очковтирательстве» члена бюро, директора совхоза «Воронежский». Оказывается, накануне на совещании в Воронеже руководителей областей Центра России Хрущев резко раскритиковал 1-го секретаря Воронежского обкома партии Хитрова Степана Дмитриевича за издевательство над «королевой полей» и «очковтирательство».
Обвинение не шуточное, и ответ последовал немедленно: бюро Новоусманского райкома партии освободило директора совхоза «Воронежский» от работы и объявило ему строгий выговор с занесением в учетную карточку. Что
же произошло на самом деле, и откуда об этом узнал Хрущев?
Как «убирали» кукурузу, рассказал на бюро директор совхоза. По его словам, смекалистые механизаторы «срезать» сухие стебли кукурузы решили железнодорожным рельсом с помощью двух тракторов, а потом сгрести их металлическими граблями или культиватором. Как говорят в народе, голь на выдумки хитра. За день с помощью рельса стебли срезали, назавтра планировали их сгрести, а ночью выпал снег и плотно прикрыл это «безобразие». Как признался теперь уже бывший директор совхоза, уговорили его не делать этого помощники и секретарь парткома, бывший до меня редактором районной газеты.
Откуда Хрущев узнал об этом явлении? Как потом говорили журналисты, в штаб совещания поступила анонимка. Проверить поручили журналистам «Комсомольской правды». Тогда ее редактировал Аджубей, зять Хрущева. Машину для них из обкомовского гаража дал редактор газеты «Коммуна» Климов В.В. Факты непочтительного отношения к «королеве полей» подтвердились. Для Хрущева это видно было кстати. Ему надо было, чтобы вся страна знала, что с «королевой полей», как говорят, шутки плохи.
Тогда об этом явлении природы, или, по словам Хрущева, об «очковтирательстве» узнала вся страна. Об этом писали центральная и местная печать, сообщалось по радиовещанию и даже показывали по телевидению.
Наша область в те дни прославилась на весь Советский Союз. В театрах и клубах распевали шуточные и сатирические частушки, в журналах и газетах расписывались всевозможные шаржи и карикатуры. Как говорил тогда юморист Владимир Евтушенко, нас достали и мытьем и катаньем. Как раз подходит для такого случая подобное народное выражение.
В обкоме партии услугу Климова комсомольцам не забыли. Через некоторое время Климова освободили от работы, а редактором «Коммуны» назначили Владимира Яковлевича Евтушенко.
Судьба распорядилась так, что по прошествии нескольких лет меня из обкома партии направили в телерадиокомитет председателем. И заместителем у меня был до пенсии Климов В.В. Он отвечал за работу редакции радиовещания.
В январе 1962 года Горбатов «по секрету» сообщил мне интересную новость. В ЦК партии рассматривается вопрос о приближении» областных и районных партийных комитетов непосредственно к производству. Впоследствии так и произошло. Вместо одного обкома партии создавались два: один курировал промышленность, другой - сельское хозяйство. В районах создавались управления сельского хозяйства, которые объединяли несколько районов, а при них партком и газета. Некоторые районы упразднялись.
В Семилуки секретарем райкома переводили Горбатова, и он пытался взять и меня на должность редактора межрайонной газеты. Я, конечно, был рад такому предложению. Еще бы! Есть возможность вернуться в свой родной район, где много друзей и товарищей. Чтобы согласовать этот вопрос, Горбатов встретился с Евтушенко, а тот направил его к завотделом пропаганды Митрошину. Но и он отказался решать этот вопрос, дескать, это номенклатура секретаря обкома партии. Попросился Горбатов на прием к Усачеву, но тот направил его снова к Митрошину. Круг замкнулся. Через несколько дней меня пригласил Евтушенко. Он попросил не «ломиться» в открытую дверь, дескать, в ближайшие дни все «устаканится», станет на свои места. И действительно в конце марта в рабочем поселке Анна я уже комплектовал коллектив редакции новой межрайонной газеты «Ленинец» из сотрудников бывших редакций Аннинской, Панинской, Эртильской, Щучинской и Архангельской районных газет. Два последних района упразднялись.
Уже значительно позже «по секрету» Евтушенко мне поведал: Усачев родом из Землянска, этот район тогда вошел в состав Семилукского, и первого секретаря Токарева Н.Г. надо было куда-то устраивать. Должность редактора вновь создаваемой газеты была кстати. Приличный оклад, к тому же редакция выплачивала авторам публикаций определенный гонорар. И выходило, что редактор межрайонной газеты получал зарплату примерно такую же, как и бывший секретарь райкома партии.
Оглядываясь с вершины своих лет назад, полагаю, что судьба сложилась именно так, что лучше и не надо. И важная роль в этом принадлежит Евтушенко Владимиру Яковлевичу.
Значительно позже, во второй половине 64-го, когда полным ходом шла уборка урожая, решил пригласить Евтушенко в гости, организовать для него, дончака, рыбалку. К тому времени дружили семьями с директором винзаво-да. Завод располагал угодьями садов, плоды и ягоды которых являлись сырьем для производства плодово-ягодных вин. В одном из поселков располагался пруд средних размеров. Руководство завода каждую весну запускало в пруд мальков карпа. Периодически их подкармливали комбикормом. Осенью кое-что вылавливали для заводской столовой. А так рыба жила сама по себе. По воскресеньям иногда на пруду устраивались соревнования местных работников по ловле рыбы удочкой. Просто так, для забавы. Вот я и попросил директора завода, чтобы он разрешил для местных журналистов устроить такую рыбалку. И он дал добро на это мероприятие.
- Только не гарантирую, что у вас из этого что-либо получится, - предупредил директор.
Решил посоветоваться об этом с Евтушенко по телефону (к тому времени я знал его домашний телефон). Мне показалось, что он даже обрадовался такому предложению.
- Благодарю, старик, за приглашение. Дома, т.е. в Белогорье, давно не был, некогда. А в Воронеже какая рыбалка! Кстати, мне надо с тобой кое о чем посоветоваться. В ближайшие выходные постараюсь приехать, накануне позвоню.
Приехал, как и обещал, в субботу. И не один. С ним - инструктор Михаил Алексеевич Грибанов и начальник областного управления печати Михаил Иванович Шафоростов с женой Зоей Афанасьевной. Накануне с директором винзавода побывал на месте, он предупредил сторожей (сады и пруд охранялись).
Утром в субботу приехали гости. Немного перекусив, отправились на двух машинах (была тогда в редакции машина-вездеход, подаренная нам облисполкомом, это модернизированная «Победа» с ведущими передними колесами). Нас здесь ждали. Сторож Ван Ваныч, так он представился, когда мы были здесь с директором. Тогда он показал места, где лучше всего, по его словам, рыба клюет. Для нас он приготовил банку с червями и самодельную удочку. Гости имели настоящие покупные удочки, бамбуковые раздвижные удилища, на которых при-
креплялись катушки, леску с поплавком можно было удлинить или укоротить. У меня удочки не было, воспользовался тем, что предложил сторож. В некоторых местах берег пруда был притоптан. Видно, здесь ловили рыбу гости или сторожа. Именно здесь Ван Ваныч советовал занять место, дескать, вчера здесь рыбу подкармливали.
Июль. Середина дня. Жарко. Парит. На горизонте видны кучевые облака. Ван Ваныч, обращаясь ко мне, сказал:
- Поспешайте, к вечеру непременно будет дождь, в такой момент рыба клюет слабо, грозу чувствует...
Евтушенко, как настоящий рыбак, принес несколько плиток подсолнечного жмыха, положил их в сетку, опустил в воду. Сидим, ждем поклевку. Но рыба, словно слепая, не видит и не чувствует приманку. Только слабый ветерок колышет кончики поплавков.
- Как только солнце начнет клониться к горизонту, - высказал мысль Евтушенко, - рыба «проснется»: я-то уж знаю, начал ловить рыбу в Дону еще в детстве, - с ним согласились.
В качестве приманки на крючок он нанизывал не червяков, а какие-то свои приготовленные специи. И он первым вытащил из воды хорошего карпа. На полкило, это точно. Через какое-то время поплавки начали дергаться и у других. Только у меня застыл в ожидании.
- Старик, - обратился ко мне Евтушенко. - Попробуй-ка вот эту наживку, обязательно клюнет!
Он передал мне несколько зерен вареной кукурузы. Действительно, через несколько минут на эту приманку и я поймал первого в своей жизни настоящего карпа. Оказывается, рыбалка с удочкой - штука серьезная. Все сидели в напряжении, даже не разговаривали. Каждый уставился в свой поплавок. Везет Евтушенко. Временами он хватается двумя руками за два удилища. И надо же! Вытаскивает из воды 2 рыбины. Уже в конце дня у него случилось непредвиденное: 2 поплавка одновременно ушли под воду. Одно удилище у него выскользнуло из левой руки и поплыло к середине пруда. Владимир Яковлевич, видимо, инстинктивно, удочку с рыбой выбросил на берег, а сам, в чем был, бросился в воду и поплыл за второй удоч -кой. Но бамбуковая трость поплыла дальше. Он все-таки догнал плавающее удилище и при-
чалил к берегу. Оказалось, что на крючок попалась крупная рыбина, и вытащить ее из воды было непросто. Благо, что у Евтушенко, как у настоящего рыбака, был с собою и подсак. С его помощью из воды он извлек не менее килограммового карпа, видимо, прошлогоднего.
Кстати, этот случай Евтушенко использовал для написания рассказа «Уха из вечерней зари». Там герой пригласил друга отведать ухи на берегу Дона. В рыбном магазине купил крупного живого карпа. Пока собирались, ехали к Дону (погода была жаркая), карп «уснул». Его посадили на крючок, удилище воткнули в песок, а карпа опустили в воду.
- Куда он теперь денется, - сказал Евтушенко.
Пока готовили снадобье для ухи, карп «проснулся» и уплыл вместе с удочкой.
К концу дня рыбалка закончилась. Женщины начали готовить рыбу, а мы, как говорят, стали сматывать удочки.
На всякий случай я прихватил из дома ведро из нержавейки, подаренное мне Кустовым Василием Антоновичем, работавшим в Эртиле первым секретарем райкома партии. И оно нам пригодилось. Уху готовил Евтушенко, специи для нее он привез из дома. Уха получилась отменная, жирная, наваристая и очень вкусная.
Пока мы ужинали, над нами нависли темные низкие тучи. Засверкали молнии, и небо от грохота будто начало раскалываться. Начался летний грозовой ливень. Из шалаша, где мы укрылись от дождя, казалось, что перед нами падает сплошной водяной поток. Гроза была такой силы, что нам казалось, будто день неожиданно окончился. Кругом было сумрачно, а небо от грома и молний будто раскалывается. Гром начинался над нашими головами, а потом, затихая, скатывался в разные стороны. Через полчаса дождь прекратился сразу, как и начинался. После этого еще долго слышалось постепенно уходящее старческое ворчание неба.
Спали на сене, пахнущем свежестью и разной духовитостью. Легли спать поздно, слушали байки Евтушенко о разных способах ловли рыбы. Как он говорил, особенно сложно поймать сома, для этого нужно своеобразное приспособление - квок, будто бы на звук этого квока, когда его резко опускают в воду, сом идет, как на приманку. А как в этом случае сома ловить и чем, не помню. А может это
просто байка. И надо отдать ему должное, он умел «пускать пыль в глаза» и «вешать лапшу на уши». Кстати, как он говорил, в молодости, пользуясь квоком, ловил сомов сам, и не раз. И что из этой рыбы - уха неповторима, очень вкусная, и в самом деле, за уши не оттянешь. И он действительно говорил правду. Значительно позже и мне удалось на Дону попробовать такой ухи. Угощал первый секретарь Лискин-ского райкома партии нас с первым секретарем обкома партии Шабановым Иваном Михайловичем.
После вкусной ухи вкупе с крепким «праздничным чаем» на духовитом сене спали, подобно младенцам. Проснулись, когда солнце висело уже над горизонтом, будто и не было вчерашнего раскалывания небес и сплошного потока воды сверху. Позавтракали остатками ухи и кое-какой снедью, привезенной из дома, стали собираться в дорогу. Улов, а он находился в садках в воде, переложили в бытовые сетки, обложив его крапивой (рыба еще трепыхалась), и двинулись обратно. Дорога раскисла, в низинах повсеместно лужи. Городская «Волга»» с первых метров садилась на «пузо». Выручала редакционная «Победа». Кое-как добрались до асфальта. 15 километров с Божьей помощью одолели почти за 2 часа.
Гостей проводили до границы района и на обочине дороги сфотографировались. Смотрю я сейчас на эту фотографию и сам себе удивляюсь! Какими мы были! Молодые, жизнерадостные, довольные, счастливые!
Все это в прошлом. Время! Время! Время! Какое же ты, время, - удивительное явление. Ты, время, свидетель мироздания прошедших человеческих эпох! Разных, ушедших в небытие, потрясений! К сожалению, оно, время, неповторимо! Только память человеческая может хранить и воссоздать прошлое. Из тех, кто запечатлен после рыбалки на фотографии, теперь уже в далеком прошлом, и среди них остались в живых только двое.
Михаил Грибанов и я. Перед Новым годом пообщались, поздравили друг друга с праздником.
А теперь те дни - уже далекое прошлое. Тогда Евтушенко, видно, забыл о «важном разговоре», а мне неудобно было напомнить ему об этом. Вспомнил Владимир Яковлевич о «важном разговоре» через 4 месяца, в ноябре,
после октябрьского постановления ЦК КПСС о возвращении к старой структуре партийного устройства - один обком и райкомы на местах. Теперь Евтушенко и Грибанов занимали должности заместителей заведующего отделом пропаганды и агитации обкома партии. Евтушенко курировал прессу, Грибанов - культуру. Поручил мне Владимир Яковлевич подготовить обзор, как газета «Коммуна» освещает проблемы сельского хозяйства: периодичность выступлений по основным направлениям, системность, опыт, анализ, выводы, предложения, действенность выступлений. Изучить выступления за полгода. Материал предоставить ему через 2 недели.
В сентябре в редакцию пожаловал важный гость - по пути из Борисоглебска заглянул к нам редактор газеты «Коммуна» Всеволод Владимирович Климов. Была пятница, я подписал номер газеты в печать и на выходе встретился с ним. С Климовым был знаком раньше. Осенью 62 года в Ростове проходил семинар редакторов межрайонных газет областей Центрального Черноземья и Юга России. Возглавлял воронежскую группу редакторов Климов. Помнится, поселил он меня тогда в отдельном номере гостиницы. И вот теперь неожиданная встреча здесь, в Анне. Пригласил его на чашку чая домой. Он согласился. Пока жена готовила стол на кухне, мы беседовали в комнате. Климов без предисловий предложил мне работу в редакции газеты «Коммуна» в качестве своего заместителя. От неожиданности я даже растерялся. Подумалось, не комплимент ли мне за приглашение в гости. При дальнейшем разговоре понял, что это как бы предварительная разведка. Насколько серьезно - другой вопрос. Я знал, что решение таких проблем зависит от главной инстанции - обкома партии, и ответил Климову неопределенно, мол, надо подумать, посоветоваться с женой (она в то время лечилась). Подумалось, по плечу ли мне будет столь высокая должность! К тому же как будет решаться вопрос с квартирой и работой для жены. Уже после того, как проводил гостя, вспомнил, что Евтушенко, когда летом были на рыбалке, так и не сказал мне тогда, о чем он хотел посоветоваться со мною. И не с этим ли связано поручение Евтушенко подготовить обзор газеты «Коммуна» по освещению проблем сельского хозяйства. Но шло время, а инфор-
мации о подготовленном мною обзоре так и не было. Также молчал и Климов. На дворе, как говорят, метелил февраль, я уже давно забыл, о чем летом хотел посоветоваться с Евтушенко и о предложении Климова. Все это к тому времени выветрилось из памяти. И вдруг, как гром среди ясного неба, звонок первого секретаря райкома партии Подгузова Ивана Дмитриевича.
- Звонили из обкома партии, - поздоровавшись, сказал он. - Завтра в 9 утра быть у заведующего отделом пропаганды Митрошина.
Зачем вызывает Митрошин? Может, какое-либо поручение или в самом деле Климов говорил правду, когда был у меня в гостях прошлым летом? Эти мысли все время «крутились» в голове, когда ехал в Воронеж. Зашел сначала к Евтушенко.
- Привет, старик, - встретил он меня. -Пойдем на «смотрины» к Митрошину.
С Митрошиным Сергеем Васильевичем встречался не раз на различных совещаниях. С виду вроде немногословный, строгий, неразговорчивый. Митрошин, как говорят, смерил меня с головы до ног и вроде как для себя произнес:
- В таком виде идти к секретарю обкома! - И кому-то позвонил. Обращаясь ко мне, сухо произнес:
- Брюки надо погладить, сходите к Шурочке.
Евтушенко проводил меня на 1 этаж. Шурочка оказалась парикмахером. Ехал я из дома в «Москвиче», машина малая, тесная и брюки, конечно, помялись, хотя накануне сам их погладил (служба во флоте научила меня этому ремеслу).
Вернулись к Митрошину. Тот осмотрел меня, остался доволен моим внешним видом и сказал:
- По предложению Евтушенко будем рекомендовать Вас на должность заведующего сектором печати обкома партии.
И он повел меня на «смотрины» к секретарю обкома партии Усачеву Вячеславу Павловичу. Беседа была короткой.
- Кого рекомендуете вместо себя на должность редактора?
- Мартынова, - ответил я.
- Кем он работает сейчас? - спрашивает.
- Заведующим отделом сельского хозяйства, - отвечаю.
- А почему не заместителем?
Объяснил ему, почему.
Усачев повел меня к первому секретарю обкома партии Хитрову. Запомнился просторный кабинет: справа - длинный стол, в конце кабинета - двухтумбовый стол, за которым сидел Хитров, к нему приставлен маленький столик с несколькими телефонами. Хитров оторвал взгляд от каких-то бумаг, которые читал, и указал на стулья, стоявшие у маленького столика. Я прошел к указанному месту, как говорят, ни жив ни мертв. Все во мне застыло от робости и непредсказуемости. Вроде бы я оказался на приеме у небожителя, от которого зависит моя дальнейшая судьба. Беседа длилась не больше двух минут. Он поинтересовался, кого я рекомендую на должность редактора. Я ответил ему, как и Усачеву. На этом беседа закончилась.
Квартиру я получил весной 65-го по соседству с Домом офицеров. На работе иногда задерживался и по дороге домой часто заходил в редакцию газеты «Коммуна» в гости к Евтушенко. Если газету сдавали в печать вовремя, это происходило редко, то я дожидался, когда он подпишет газету в печать, и мы вместе уходили и по пути заглядывали ко мне в гости. Жил я тогда недалеко от редакции, по соседству с Домом офицеров. Пока жена готовила что-нибудь перекусить, он учил меня премудростям шахматной игры. Первое время играл со мною без ферзя, потом, когда я немного освоился, без туры или без коня и слона. Так мало-помалу я освоил это интересное занятие.
С первых дней работы в обкоме партии Евтушенко взял надо мной негласное шефство. Он посоветовал постоянно заниматься журналистскими кадрами, регулярно проводить с районными газетчиками своеобразные курсы, семинары, совещания, делать обзоры газет, постоянно учить кадры, создавать возможность молодым журналистам повышать профессиональный уровень, расти по служебной лестнице. Эти советы я помню всегда. Все районные газеты просматривал, многие материалы читал. Поэтому знал творческие способности журналистов каждой газеты. Знал каждого из них в лицо, многие долго не засиживались на одном месте, продвигались по служебной лестнице, наиболее способных рекомендовал на должность редакторов и на работу в областных газетах, на радио и телевидение. Некоторые становились корреспондентами центральных
газет, работниками отдела пропаганды и агитации обкома партии. Среди них Киросиров, Мартынов, Разгоняев, Варфоломеев, Ефимен-ко, Дуваров, Жихарев, Щелоков, Новохатский, Андреев и некоторые другие.
Вместе с редакцией газеты «Коммуна» и некоторыми редакциями районных газет отдел пропаганды и агитации обкома партии решил изучить мнение читателей по содержанию и оформлению этих газет. Вместе с номерами своих газет редакции направили читателям своеобразную анкету с вопросами и попросили их ответить на них. Читатели ответили, их замечания оказались серьезные: мало интересной информации, редко сообщаются сведения о принятых мерах по критическим выступлениям газет, редко печатаются очерки, зарисовки, репортажи о передовиках производства. Нужны литературные страницы в воскресных номерах и многое другое.
Итоги этих исследований подвел отдел пропаганды и агитации обкома партии на областном семинаре журналистов. А несколько позже в нашей области сектор печати отдела пропаганды ЦК КПСС совместно с отделом пропаганды и агитации обкома партии и областной организацией союза журналистов провели несколько научно-практических конференций с вопросом о повышении роли печати в решении практических задач.
Итоги подобных мероприятий оказались для нас неожиданными. Тиражи «Коммуны» и районных газет в области значительно возросли: «Коммуны» - в 2 раза и составил 150 000 экземпляров. Тиражи районных газет увеличились более чем в 2 раза, и в 1971 году 12 газет из 32-х стали бездотационными, самоокупаемыми. У журналистов этих газет увеличилась зарплата и авторский гонорар. Тиражи районных газет в то время в среднем составляли более 12 000 экземпляров в каждом районе.
По итогам изучения общественного мнения читателей газет, радиослушателей и телезрителей в Воронеже был проведен ряд научно-практических конференций. Их организаторы - правление журналистов СССР, воронежский обком партии и правление воронежской областной организации союза журналистов. Остановимся на одной из них. Она состоялась в Воронеже в апреле 1976 года. В конференции приняли участие партийные ра-
ботники, ученые, журналисты ЦЧО, Волгограда, Орла, Пензы, Ростова, Рязани и Саратова. В выступлениях многих были использованы материалы социологических исследований, проведенных отделом пропаганды и агитации воронежского обкома партии совместно с редакциями газеты «Коммуны», областным комитетом по телевидению и радиовещанию, райкомами партии и редакциями ряда районных газет.
По материалам научно-практических конференций Центрально-Черноземное издательство и издательство ВГУ выпустили книги «Человек, пятилетка, пресса», «Журналистика и жизнь», «Газета, читатель, жизнь», а также мою книгу «До сердца каждого». Теперь эти книги - библиографическая редкость.
А сейчас попробуем заглянуть в творческую лабораторию редактора-писателя Евтушенко. Газету он всегда читал от первой до последней строчки (хотя материалы были прочитаны ответственным секретарем и заместителями редактора). Когда он читал полосы, на посторонних не обращал внимания, и я или тихонько ждал его, или уходил. Если выпуск газеты задерживался, Владимир Яковлевич занимался делом, всегда что-то писал и на посторонних не обращал внимания. Редактор по тогдашнему областному статусу избирался кандидатом в члены бюро обкома партии. В голосовании он не участвовал, но свою позицию мог высказать по обсуждаемому вопросу.
На этих заседаниях мне приходилось бывать, а когда стал председателем областного телерадиокомитета, присутствовал на бюро постоянно, видел, как ведет себя Евтушенко. Кроме обкомовской папки с материалами по обсуждаемым вопросам у него была своя папка с чистыми листами бумаги. Евтушенко всегда что-нибудь писал и в обсуждении вопросов практически не участвовал. На чистые листы бумаги он выкладывал какие-то свои мысли, памятуя, видно, указания Максима Горького, что «незаписанные мысли - это потерянный клад».
Богатый событиями общесоюзного масштаба для нашей области оказался 1972 год. В июле с официальным визитом в область прибыл кубинский лидер Фидель Кастро. Сопровождал его председатель совета министров СССР Косыгин. В октябре в Воронеж, как отмечается в официальном документе «Официальный ви-
зит в СССР (Воронеж) их императорских величеств Мохаммеда Реза Пехлеви, шахиншаха Ирана, и Фарах Пехлеви, шахини Ирана».
О пребывании Фиделя Кастро в Воронеже мы уже сообщали. Коротко кое-что напомним. Встречать Фиделя Кастро готовились, конечно, масштабно. По этому случаю, помнится, нас с Евтушенко приглашал на беседу секретарь обкома партии Митрошин. Нам было поручено «опекать» представителей прессы - как советской, так и иностранной. В Воронеже Фидель Кастро провел три дня, на день больше, чем предполагалось. Из Воронежа Фидель вылетел в Москву, а не в Минск, как планировалось. Позже, как выяснилось, от посещения Белоруссии Кастро отказался. Видимо, приемом в Воронеже кубинская делегация осталась довольна, поэтому и не поехала в Белоруссию.
В начале октября нас с Евтушенко пригласил первый заместитель председателя облисполкома Иван Иванович Раздымалин. Он сообщил, что скоро предполагается официальный государственный визит в Воронеж шахиншаха Ирана Мохаммеда Реза Пехлеви и шахини Фарах Пехлеви. По его словам, визит именно в Воронеж организован по инициативе иранской стороны.
Нам с Евтушенко Раздымалин поручил провести пресс-конференцию с иностранными и советскими журналистами.
Самолет шахиншаха Ирана прибыл в Воронеж спецрейсом в 12 часов 15 октября 1972 года. У трапа самолета высокого гостя встретил председатель облисполкома с супругой Николай Александрович Евсигнеев. Встречать шахиншаха по первоначальному плану должен был первый секретарь обкома партии Воротников. Видно, из Москвы посоветовали так, как получилось в реальности. Ведь Евсигнеев по Конституции являлся высшим должностным лицом советской власти в Воронежской области.
Первым по трапу самолета спускается шахиншах, за ним - его супруга, а потом члены делегации. У трапа самолета шаху и шахине вручаются букеты цветов. Наши девушки вручают букеты цветов всем женщинам делегации. Евсигнеев представляет шаху и шахине присутствующих должностных лиц, которые стояли у трапа самолета. Правда, нас с Евтушенко Евсигнеев не назвал. После этого Ев-
сигнеев проводит гостей к встречающим их горожанам. Их прибыло человек 300. В руках многие держали флажки Ирана и СССР. После этого на аэродром для шахиншаха и его свиты подъезжают легковые автомашины, которые до этого стояли у подъезда. Картеж в сопровождении ГАИ направляется в Воронеж.
Первая остановка у памятника на Задонском шоссе. Их величество шахиншах и шахиня выходят из машины и в сопровождении Евсигнеева перед строем почетного караула подходят к памятнику. Встречает их и сопровождает зам. начальника гарнизона полковник Малышко. Под звуки реквиема Евсигнеев и высокие гости поднимаются на площадку к мемориалу. Николай Александрович коротко, не более полутора минут, говорит, кому поставлен этот памятник. Здесь находятся два офицера с венками, под звуки траурного марша они медленно идут к вечному огню и устанавливают венки на специальные подставки. Шахиншах поправляет ленточки на венках. Минута молчания. Оркестр исполняет государственные гимны Ирана и Советского Союза. Высокие гости возвращаются на площадку перед мемориалом. Оркестр исполняет марш, перед мемориалом проходит почетный караул.
После этой церемонии гости садятся в машины, и картеж направляется в гостиницы. Шах и шахиня - в гостиницу облисполкома, остальные члены делегации - в гостиницу «Россия». Улицы города украшены флагами Ирана, СССР, РСФСР, приветственными транспарантами на персидском и русском языках.
Состав делегации Ирана говорит о том, что шахиншах намеревался обсудить в Воронеже важные проблемы двух стран. Сопровождали шахиншаха министр иностранных дел, посол Ирана в СССР, несколько генералов, заместитель министра шахского двора, начальник протокольного отдела МИД Ирана, генеральный директор секретариата МИД, руководитель политического департамента МИД, генеральный директор по вопросам шахского двора, офицеры связи, чиновники по особым поручениям, обслуживающий персонал, работники печати, радио и телевидения - 18 человек, несколько человек из Министерства культуры и искусства.
В переговорах с делегацией Ирана принимали участие зам. председателя Президиума
Верховного Совета РСФСР Рубэн, зам. министра иностранных дел Козырев, посол СССР в Иране Ерофеев с супругой и другие ответственные работники МИД СССР.
Кроме того, были группа хозяйственного обслуживания шахской делегации и группа безопасности, последняя насчитывала 9 человек.
После короткого отдыха и завтрака шахиншах Мохаммед Реза Пехлеви, шахиня Фарах Пехлеви и некоторые члены иранской делегации на автомашинах отправляются на авиационный завод. На заводе их встречают исполняющий обязанности директора завода Потапов (директор находился в отпуске), депутаты горсовета Никонов, Алесин, председатель зав. кома Чендулаев. Девушки вручают шаху и шахине цветы.
Знакомство с заводом начинается с музея. Здесь переводчик показывает на фотографии 1930-х годов, когда начиналось строительство завода и когда все работы проводились вручную. Теперь же завод производит сверхзвуковые самолеты. После музея гости направляются в цех №60. Здесь они осмотрели самолет ИЛ-62. Потом на автомашинах (территорию завода пешком и за день не обойдешь) приехали к цеху №7. В нем стоял новый, готовый к полету ТУ-144. Делегация разместилась в просторном салоне самолета. Хозяева приготовили для гостей угощения. На столе стояли бутылки шампанского, конфеты, фрукты, сувениры. Пояснение о новом самолете давал Потапов, главный инженер завода. От угощения гости отказались. А вот сувениры, настольный макет (копия самолета) и значки, приняли с благодарностью. Беседа в салоне самолета ТУ-144 продолжалась около часа. В полшестого вечера гости вернулись в резиденцию.
Вечером по случаю пребывания в Воронеже высоких гостей в театре оперы и балета был дан концерт. Вход - по пригласительным билетам. Приводим текст пригласительного билета, напечатанного в типографии:
«По случаю пребывания в Воронеже их императорских величеств Мохаммеда Реза Пехлеви, шахиншаха Ирана, и Фарах Пехлеви, шахини Ирана... Исполнительный комитет воронежского областного совета депутатов трудящихся просит... (дальше - от руки фамилия, имя приглашенного) пожаловать на концерт в Воронежский театр оперы и балета 15 октября
1972 года в 19.30». В конце билета указан ряд и место.
Такое приглашение получили мы с женой и чета Евтушенко. Наши места: бенуар, ряд третий, место 34, 35. Рядом - места четы Евтушенко.
Вечером машины с высокими гостями из Ирана в сопровождении машины ГАИ подъезжают к театру оперы и балета. Их сопровождает специальная местная охрана. У входа в театр шаха и шахиню встречает председатель облисполкома Евсигнеев и его жена. Приветствуют высоких гостей и сопровождают их до гардероба. А потом - в холл (с правой стороны зрительного зала). Других членов делегации встречают и помогают им освоиться работники облисполкома. В холе для гостей накрыт стол, на котором поставлены минеральная вода, фрукты, конфеты, сигареты и цветы. В 19.30 гостей приглашают в зал. Евсигнеев предлагает шахиншаху и шахине места в первом ряду. Сам с супругой занимает места рядом. Остальные члены делегации рассаживаются сами, как у нас говорят, по рангу.
Исполняются государственные гимны Ирана и СССР. После чего начальник областного управления культуры Никифоров со сцены произносит краткую приветственную речь. Начинается концерт. Программа концерта народной музыки, песни и танца. Приводим некоторые номера: русские народные песни «Тройка», «Волга-реченька», «Светит месяц», «Какая ж песня без баяна»; русские частушки и другие. Хореографические номера: «Под Воронежем у нас», русский танец «Веселуха», «Парни бравые», «Русская тройка» и другие. В концерте участвовали артисты тетра оперы и балета, филармонии, народного ансамбля учащихся профтехобразования «Весенние зори» и воронежского хореографического училища «Юность».
После окончания концерта от имени гостей участникам концерта вручают корзину цветов.
На следующий день, в понедельник, утром картеж шахиншаха отправился в Нововоронеж. Беседа с руководством атомной станции состоялась в конференц-зале. Директор станции проинформировал шахиншаха и его супругу о работе атомной станции.
Они посетили первый и второй блоки АЭС. Руководство станции вручило гостям па-
мятные сувениры, после чего машина с гостями вернулась в Воронеж.
Во второй половине дня шах и шахиня побывали в детской спортивной школе (Воронеж). Дети встретили высоких гостей цветами и показательным выступлением. Шахиншах и шахиня, как они сказали, остались очень довольны выступлением юных гимнасток. Дети вручили шаху и шахине свои детские сувениры: сказочные матрешки. Шах и шахиня удивились такому детскому подарку. Руководство также вручило гостям сувениры.
В 15.00 в тот же день состоялась пресс-конференция с иностранными и советскими журналистами, которая проходила в кафе «Россиянка». В ней приняли участие 24 журналиста из Ирана, 11 иностранных журналистов, аккредитованных в Москве, 11 собственных корреспондентов центральных газет и местные журналисты областных изданий. Вел конференцию редактор газеты «Коммуна» Евтушенко. Помогали ему я, председатель телерадиокомитета Шишлянников и редактор «Молодого коммунара» Дубровин. Журналисты сидят за столиками, на которых выставлены минеральная вода, лимонад, фрукты, конфеты. Обслуживают журналистов девушки в национальных костюмах. Пресс-конференция проходила недолго. Две проблемы попросили объяснить собственный корреспондент какой-то американской газеты и журналист из Ирана. Первое: есть ли запретные темы, которые газета не может поднимать на своих страницах. И второе: почему журналистов не пустили на территорию авиазавода.
Евтушенко ответил, что запретов на освещение любых проблем из жизни области нет. А что касается второй части вопроса, то Евтушенко ответил: «В этом смысле и у вас в Америке не пускают на подобные промышленные и секретные предприятия».
Журналист из Ирана попросил Евтушенко рассказать о стиле и методе работы редакции: какова тематика выступлений, кто финансирует газету.
Евтушенко подробно ответил на эти вопросы.
После пресс-конференции перед журналистами с концертом выступил ансамбль «Нежность».
Вечером в 20.00 от имени исполкома областного совета депутатов трудящихся состо-
ялся официальный обед. Немного раньше, в 19.00, от имени облисполкома в ресторане гостиницы «Россия» угощали журналистов. Здесь «командовал» депутат облсовета, редактор газеты «Коммуна» Владимирович Яковлевич Евтушенко. На столе были размещены холодные закуски, бутылки минеральной воды и по бутылке «Столичной». Ужин проходил в свободной манере, высказать свой тост или пожелание мог каждый журналист.
Официальный обед с участием официальной делегации Ирана тоже проходил в ресторане, который тогда располагался на втором этаже комплекса зданий «Утюжок». В просторном зале ресторана был накрыт общий стол, по форме он напоминал букву Т. Во главе стола сидели председатель облисполкома Николай Александрович Евсигнеев с супругой и их величество Мохаммед Реза Пехлеви, шахиншах Ирана, и Фарах Пехлеви, шахиня Ирана.
С иранской стороны на обеде присутствовали министр иностранных дел Ирана господин Аббас Анн Халастабара, посол Ирана в СССР Амир Теймур с супругой, генерал-адъютант шаха Джефар Шафагат и другие.
С советской стороны - заместитель председателя Президиума Верховного Совета СССР Рубэн с супругой, Козырев С.П., зам. министра иностранных дел СССР, посол СССР в Иране Ерофеев В.П. с супругой, Александрова А.В., первый секретарь Протокольного отдела МИД СССР, Раздымалин И.И., первый заместитель председателя облисполкома, с супругой и другие. Кто именно - память не удержала. Всего на обеде присутствовало более 20 человек. Мое место в конце длинного стола было под номером 24. Из обкома партии на обеде я был один как сотрудник, курировавший прессу.
Беседовать с шахиншахом и его свитой за столом помогали переводчики. Их было несколько. Обслуживало стол также несколько официантов, молодые девушки и парни.
С краткой речью на обеде выступил председатель облисполкома Николай Александрович Евсигнеев. В конце обеда также с краткой ответной речью выступил шахиншах Мохаммед Реза Пехлеви. Он поблагодарил руководство области за теплый прием и высказал мысль, что этот официальный визит в Воронеж будет способствовать дальнейшему укреплению дружеских связей между народами Ирана
и Советского Союза, развитию и углублению экономических отношений.
На этом обед в 22.00 закончился.
На следующий день, где-то в 9.20, делегация из Ирана прибыла в аэропорт. Провожали гостей из Ирана председатель облисполкома Евсигнеев Н.А. с супругой и те же ответственные работники облисполкома, кто встречал делегацию из Ирана во главе с шахиншахом Мо-хаммедом Реза Пехлеви.
В 10 утра лайнер шахиншаха поднялся в воздух и взял курс на Алма-Ату.
В середине семидесятых первый секретарь обкома Виталий Иванович Воротников поручил нам с Евтушенко «пощекотать» в газете руководство Павловского района, который отстает с уборкой урожая и сдачей зерна государству. Мы с усердием «пощекотали», после чего первый секретарь райкома партии Застрожный перестал с нами по-мужски здороваться. Провели в районе несколько дней, ночевали в гостинице. На обратном пути Владимир Яковлевич предложил заскочить на минутку к отцу в Белогорье. Обижается, говорит, старик, давно у него не был, все некогда.
Выехали из Павловска еще затемно. Добрались к переправе через Дон, когда из-за горизонта начало выкатываться рыжее, краснощекое солнце. Погода - полный штиль, даже листик не шелохнется. Так говорили моряки, когда я после окончания войны с Японией дослуживал сверхсрочно в бригаде подводных лодок. Прослужил во флоте 7 лет.
На правом берегу Дона солнце высвечивает исполинов-дозорных в белых халатах, поставленных здесь природой, как бессменных часовых, охраняющих покой людей, тут живущих. Белые халаты «стражников» под лучами солнца отсвечивают всеми цветами радуги, мерцают. Создается впечатление, что это сверкают изумруды, коих здесь множество. А эти стражи-великаны будто хранят несметные богатства. В действительности это отражают свет солнца какие-то минералы, заложенные здесь природой.
- Вот и подъехали, - сказал Евтушенко, когда машина остановилась на пригорке.
Рядом обыкновенная деревенская хата с хозяйственными постройками. Покрыта шифером. Побелка, видно, не первой свежести.
- Вот здесь я провел детство и юность, - и он указал на рядом стоящую хату.
В огороде копошился старик, белый, как лунь. Увидел нас, воскликнул от радости:
- Батюшки! Наконец, тебя дождался! Сон ночью видел странный, будто сома поймал. Подумал, к добру это. Сон, как говорят, в руку. Вот и ты приехал.
- Батя, ты уж прости! Сам понимаешь, некогда мне, газета выходит каждый день.
Между отцом и сыном начался обыкновенный семейный разговор. Решил не мешать разговору отца с сыном, отошел в сторону. Вижу, сверху из-под меловой горы течет ручеек. Кстати, этот живой ключ как образ Владимир Яковлевич использовал в повести «Летописец из Гарусенков».
- Сынок! Покажи гостю наши примечательности, а я пока на скорую руку вам завтрак сгондоблю, - предложил хозяин.
- Местные примечательности, - как говорил у переправы Владимир Яковлевич, - часовые в белых халатах (в действительности - это меловые горы). У подножия виден вход в эту пещеру. Рядом устроен навес, небольшой столик, а внизу из-под земли бьет живой ключ. Вода небольшим фонтанчиком бьет из белого пласта и небольшим ручейком стекает вниз по огородам к Дону. Источник обустроен, в углублении обложен природным песчаником.
- Вот здесь начинается пещера, - указав на углубление в горе, сказал Владимир Евтушенко.
Подошли поближе. Утверждать, что этим лазом можно пользоваться, вряд ли возможно. Вход наполовину засыпан меловой крошкой. Попасть в пещеру можно или ползком, или с трудом на четвереньках.
- Пацанами мы свободно входили в пещеру, а теперь, видишь, туда уже взрослому человеку не попасть. Время берет свое. А ведь облагородить пещеру не только можно, но и нужно. Желающих посмотреть это рукотворное чудо, уверен, будет немало.
Вернулись в хату. Хозяин, как он и говорил, «на скорую руку» уже приготовил завтрак. На столе были три кружки с парным молоком и свежие деревенские пышки. Позавтракали с аппетитом. Необычный, повседневный у многих селян такой вот завтрак.
- Молоко беру у соседей, - пояснил хозяин, - а пышки пеку сам. Советую вам сходить на Дон, посидеть с удочкой. Погода нынче ры-
боловная, тепло и тихо. Как говорят моряки, полный штиль. А я вам по своему рецепту на обед донскую уху приготовлю.
Чуяло мое сердце, что ты приедешь. Посмотрите, каких сазанов я вчера поймал, в запруде плавают, на гумне такую сделал.
И мы посмотрели. Во дворе действительно было вырыто небольшое углубление примерно на полметра и обложено кирпичом. Своеобразный садок для рыбы. На меже огорода протекал небольшой ручеек от «живого ключа», у которого мы были. От него по трубе вода поступала к вырытой яме, а от нее по шлангу - в огород. В садке плавало несколько сазанов.
Коротко об истории села Белогорье. Исследователь В. Никонов в статье «Слобода Белого-рье» («Воронежские епархиальные ведомости», 1839 год) писал о слободе: «С двух ее сторон - северной и южной - тянутся дивные высокие меловые горы, представляя собой как бы самой природой указанные границы для села Белого-рье. В долине между ними расположено село Бе-логорье. Характер этих гор не везде одинаков. В восточной части они достигают своей наибольшей высоты, лишены всякой растительности и оканчиваются обрывом, открывая таким образом прелестный вид на богатый растительностью луг, по которому, сгибаясь и блестя на солнце, струится многоводный в этом месте Дон-Иванович».
В Белогорье квартировала Конногвардейская батарея, в которой в 1816-1818 годах служил поэт-декабрист Кондратий Рылеев. Он написал здесь думы «Дмитрий Донской», «Богдан Хмельницкий», «Курбский». Уроженцем села является участник Отечественной войны 1812 года, герой Бородинской битвы Михаил Григорьевич Педряха.
Пока переезжали пойму, Владимир Яковлевич, указывая на высокий белый меловой холм, пояснил:
- Вон там начинается подземный тоннель вроде бы длиной несколько километров.
В детстве с ребятами мы лазили туда, правда, недалеко. Темно и боязно. За что родители, в основном, мать, драли за уши. Отец помалкивал, но наши шалости не одобрял. Как говорили старики, в середине тоннеля есть просторный круг, где проходили богослужения.
Как гласит легенда, да и архивные документы подтверждают, что инициатором строительства тоннеля является сельская баба.
Оказывается, инициатором этого дива была казацкая вдова Мария Шерстюкова. Рытье пещеры в меловом грунте началось в 1796 году. Пещеры поражают своими размерами. Их длина - более двух километров, а может быть и больше.
Надо полагать, что пещеры рыли не один и, пожалуй, не два года. А вот для чего и в честь кого было создано это неординарное сооружение, сведения, к сожалению, история не сохранила. Не может быть, что люди от нечего делать рыли эти пещеры. Значит, были какие-то знаковые причины. Пещеры и сейчас представляют большой интерес для осмотра. Учитывая, что в стране да и в области развивается туризм, было бы разумно облагородить эти пещеры, очистить от лишнего грунта, и уверен, что они, несомненно, привлекали бы сюда не только профессиональных туристов, но и просто любителей природы. Будем откровенны, что об этом рукотворном чуде природы люди просто не знают.
Со временем с Евтушенко мы подружились семьями. Что нас сблизило? Возможно, схожесть биографий: оба мы из села, где соборность, открытость, труд на земле сближают людей. Наши родители - голь перекатная, ни земли, ни лошади. К тому же мы почти одногодки, представители одного поколения, оба воевали. Видать, и характеры дополняли друг друга. К тому же Владимир Яковлевич - человек общительный, балагур, выдумщик всяких былей и небылиц. И подружились мы как-то незаметно, само собой. И дружба к удовлетворению обеих семей была бескорыстной, взаимной, доверительной. Оглядываясь сейчас назад, признаюсь, что ушел он преждевременно, «осиротел» я без него, поговорить, посоветоваться, поиграть в шахматы не с кем. Но так уж устроен наш мир, ничего не поделаешь.
Различные праздники и семейные юбилеи отмечали вместе попеременно: у меня и у него. Как правило, в гости Владимир Яковлевич приходил с каким-либо шутейным или «серьезным» подарком в виде всевозможных «посланий» былых времен, скажем, царских «грамот» и «распоряжений». Готовился он к этим забавам серьезно, с долей шутки и всевозможной выдумки, обязательно сам разрисовывал эти свитки различными сказочными изображениями. Фантазии и терпения на этот счет у него
хватало. Эти бумажные рулончики он готовил (склеивал, разрисовывал цветными фломастерами) сам. И обязательно в конце «послания» была «евтушенковская печать» на «золотом» шнурке. Послание, как правило, в стихах.
Приведу одно поздравление с юбилеем полностью:
Товарищ наш и добрый друг! Ты стал таким, как есть, не вдруг: Тебя лелеяли поля, Заря пастушечья светла, На крылья ставил конский плуг И скошенный тобою луг, Ласкала свежестью тебя Речушки Ведуги струя, Морские волны шлифовали, Дозором зорким наставляли... И школу Шахматов постиг, Хоть пыл бойцовский не утих, Дебют, хоть вникнешь хорошенько, Пыхтеть заставишь Евтушенко. Что он учитель - не боись И всеми флангами дерись! Фигуры, пешек - не зевай, Побольше центром наступай! Наука жизни - всем уместна, В пути и с Аннушкой прелестной... И зорьки с рыбкой у пруда, И други все с тобой всегда... Все! Наставляю тебя в путь -Цени, храни... и не забудь! Полпредом семилукских нив Вошел ты в областной актив.
Други... И подпись:
«Сия грамота писана в заморской стороне белогорцем-донцом, случайно тут оказавшимся вместе со своей Милашей свет Васильевной, под шум речной волны и пение каких-то заморских пташек и послана спешно нашим славным и верным гонцом вместе с нашим сердечным приветом и добрыми пожеланиями. К сему печать приложена».
Печать на золотом шнурке действительно есть. Как ее изготовил Евтушенко, ей-Богу, не могу понять. Не даром ведь в народе говорят, что голь на выдумки хитра.
Привожу еще одно «послание» Евтушенко, написанное им в той же шутливо-серьезной манере, выполненное в виде свитка склеен-
ной в рулоны бумаги и разрисованное своеобразными вензелями цветными фломастерами. Смотрю я сейчас на это своеобразное послание и думаю, сколько надо было автору выдумки, желания, старания и упорства, чтобы сочинить своеобразный по форме и содержанию этот текст. Для этого надо иметь талант и определенные оформительские способности. Привожу текст полностью, как он написан на свитке.
«Юбилейное послание по случаю круглого юбилейного летоисчисления Анны-свет Стефановны, чета Струковых, писаное октябрем 1976 года в день веселого застолья! Ой, ты, гой-еси девица, Россиянка-молодица! Свет Анюта, - дочь Стефана, Родом из селянских станов. Солнцем ведугским согрета, В озареньи лунным светом Ты цветком «Анюты-глазки» Расцветала будто в сказке. Соловьи твой слух ласкали, Для тебя ручьи журчали, Дождик ночи обливал. А потом не ветер буйный, А матросик стройный, юный Залетел к красе-девице На свиданье у криницы, И уж новый соловей Напевал ночами ей. У Анюты - сердце стук, Полонил Георгий Струк! Хороша весна-красна, Но и летом песни петы, И соловушки Анюте Свили гнездышко уютно. Дочь Танюша родилась, Оперилась, поднялась... А друзей - хоть пруд пруди, Вот они сидят, гляди. Ну а родичей - не счесть, И нам даже негде сесть. А веселое застолье Было б лучше на приволье! Пир горою раскрутить, Но уж осень... Лист летит, И студеный ветерок Продувает весь лужок. Так уж лучше потеснимся, Утрясемся, уместимся, Грянем песню удалую
Про Анюту молодую.
Хоть осенние деньки, но сияют огоньки
В ясных глазках юбилярши.
Пусть и впредь сияют ярче!
Пусть в столетье соловей
Пропоет и песни ей.
Не беда, что хохолок
У певца упал чуток,
Остальное все при нем,
Да и мы тут подпоем.
За здоровье Анны-свет!
Счастья ей и наш привет!
От друзей и всей родни
Ей сулим во благо дни,
Так поднимем полны чаши,
Чтоб сбылись посулы наши!
В чем и руку приложил летописец Бело-гор-дончак и сотоварищи».
В день 60-летнего юбилея Владимира Яковлевича Евтушенко мы с друзьями написали ему камерное шутливое посвящение. В нем - суть творчества писателя. Вот некоторые его строки:
Хоть мы порой зовем тебя «старик», А старости в тебе ни на крупицу: Взглянешь на твой румянощекий лик Ну, прямо «девушка из голубой криницы». Сказать при всех не побоимся: ей-ей! В угодливой не преклоняясь позе, Что, словно «белогорский соловей», Поешь ты и в поэзии, и в прозе. Твоя сатира едка и остра, Свою мишень ты видишь очень тонко, И с завистью на мастерство пера Взирает «летописец Еарусенков». Котел бурлил над пламенным костром, И веяло дымком немного горьким, И гости объедались потом Твоей «ухою на вечерней зорьке». Друзья! Не будем тратить время даром, Всегда гостеприимен этот дом, Мы поднимаем тост за юбиляра! Ну, а Меланья даст нам с пылу, с жару На закусь «Поросеночка с лучком».
Через год, работая в новой должности, уже освоился, по информации Евтушенко и своему уже приобретенному опыту знал о проблемах, которые нужно решать. Главная из них - подго-
товка журналистских кадров и «вечная проблема» жилья для молодых специалистов.
До последнего времени для работы в печати мы привлекали выпускников филологических факультетов ВГУ и пединститута. Конечно, если их отпускали и если они имели склонность к работе в журналистике.
В решении этих проблем мне помогал Владимир Яковлевич своим авторитетом как редактор областной газеты, как кандидат в члены бюро обкома партии и как председатель областной организации Союза журналистов СССР.
Руководители университета и пединститута не хотели передавать своих выпускников для использования в журналистике. Их ждали в школах. Перед нами встал вопрос, как решить кадровую проблему журналистов. По нашему мнению, в университете для этого нужно было создать специальный факультет. С таким предложением мы с Евтушенко обратились к секретарю обкома партии Митрошину. Выслушав, он в принципе согласился с нашим предложением. Митрошин пригласил к себе заведующего отделом науки и учебных заведений Костина А.П. Тот не возражал, но пояснил, что университет сейчас этого сделать не может: нет финансовых средств. Эту проблему, по его словам, нужно решать в министерстве. Митрошин предложил ему вместе с ректором ВГУ ехать в министерство и попробовать решить эту проблему там. Кстати, к тому времени бывший секретарь обкома партии Усачев В.П. работал в этом министерстве в должности заместителя министра. И Усачев помог. Правда, выделенных средств хватило для создания кафедры, до этого она существовала на общественных началах. С нашей помощью ее организовал энтузиаст-преподаватель Б. Кривенко. Несколько позже в университете был создан полноценный факультет журналистики.
Первые несколько лет, когда ВГУ начал выпускать журналистов, председателем экзаменационной комиссии был Владимир Яковлевич. После него, тоже несколько лет, эти обязанности выполнял я. К тому времени я защитил диссертацию кандидата исторических наук и постоянно сотрудничал с факультетом журналистики.
С тех пор прошло много времени, и приятно сознавать, что у многих журналистов, теперь уже ветеранов, в дипломах на месте, где
указана строка «председатели экзаменационной комиссии», стоят собственноручные росписи Евтушенко и Струкова.
Нынешние студенты, может, и не знают, как создавался в университете факультет журналистики, кто инициатор его создания. Некоторые бывшие его преподаватели, помнится, говорили студентам, будто это их идея. Бог им судья. Но вот непреложный факт, который невозможно опровергнуть. В то, уже теперь далекое время за комплектование кадров редакций газет и телерадиокомитета отвечал отдел пропаганды и агитации обкома партии. Эту проблему курировал заместитель заведующего отделом. А в то время именно я выполнял обязанности заместителя заведующего отделом. По этому случаю, как говорят в народе, мне и карты в руки.
Квартирная проблема для журналистов районного звена тогда стояла особенно остро. Решение этих вопросов я взял на себя. Звонил, бывало, первому секретарю райкома партии и обговаривал с ним вопрос о жилье работнику местной газеты, которого мы направляли в район. Как правило, об этом договаривались. Но бывали и сбои. Приведу на этот счет один пример. Ивана Щелокова после окончания университета мы направили в Тернов-ский район на должность завотделом писем редакции. Первый секретарь райкома Несте-ренко заверил меня, что семья Щелокова (он ехал в район с молодой женой) получит благоустроенную квартиру в течение двух месяцев. Поверил ему, тот даже, помнится, дал на этот счет честное слово. Через полгода Иван Щелоков неожиданно попросился ко мне на прием (специально, как говорят в народе, за тридевять земель приехал с окраины области за 250 км ко мне на прием). Оказалось, что Виктор Иванович Нестеренко свое обещание не выполнил. Предполагаемую квартиру отдали другому человеку.
Примерно за месяц до этого ко мне заходил первый секретарь Эртильского райкома партии Василий Иванович Песков.
- Нам нужен в редакцию ответственный секретарь. Найдите хорошего специалиста.
Квартиру гарантирую через 2 месяца.
Спрашиваю приехавшего ко мне на прием Ивана Щелокова:
- В Эртиль поедешь? В редакцию нужен ответственный секретарь.
- Хоть к черту на кулички! Нам с женой нужна квартира. А что касается должности -справлюсь. Ведь не боги горшки обжигают!
В начале 80-х меня назначили председателем областного комитета по телевидению и радиовещанию, и моя связь с редакциями районных газет практически прекратилась. Тем не менее знал что Иван Щелоков после Эртиля редактировал газету «Молодой коммунар», возглавлял областной комитет по печати и информации. Сейчас он является главным редактором журнала «Подъем», член Союза писателей России. Теперь Иван Щелоков - известный поэт. В моей библиотеке есть и его объемная книга стихов «Страждущий ветер» с автографом «Георгию Федотовичу Струкову. Всегда помню Ваше участие в моей журналистской судьбе. Спасибо! Здоровья вам и счастья! И роспись. 10.04.2007 г.».
Евтушенко редактировал областную газету «Коммуна» более 20 лет. Он известный писатель-юморист. О творчестве Евтушенко писали газеты «Известия», «Сельская жизнь», «Советская Россия», «Литературная газета» и другие периодические издания. Владимир Яковлевич как делегат участвовал в работе 24 съезда КПСС. Вернувшись со съезда, среди обильной почты читателей он обнаружил и такое письмо-комплимент:
«Не отщепенец, не делец анархо-барского оттенка. Нет! Появился, наконец, и наш советский Евтушенко».
Более 20 лет Евтушенко возглавлял воронежское отделение Союза журналистов СССР, а я у него был бессменным заместителем. За эти годы мы с ним и делегациями воронежских журналистов принимали участие в работе пяти съездов Союза журналистов СССР. Перебираю сейчас фотографии съездов, они схожи: президиум съезда, докладчик - секретарь ЦК КПСС, курирующий вопросы идеологии. Фотографии журналистов в перерывах съезда. На одной из них - зав. отделом пропаганды ЦК КПСС Борис Иванович Стукалин, бывший редактор нашей «Коммуны», беседует с писателем Константином Симоновым. Мы, это редактор «Коммуны» Евтушенко, редактор журнала «Крокодил», писатель, бывший редактор «Молодого коммунара» Евгений Дубровин и я, слушаем.
Владимир Яковлевич ушел на пенсию значительно позже установленного срока, но
все-таки продолжал творческую работу. Совместно с областной ветеранской организацией организовал выпуск книг и брошюр «Живая память». Работал Евтушенко на общественных началах. В этих изданиях есть и мои материалы.
В годы заслуженного отдыха встречались, как правило, в зимние месяцы. Летом отдыхали на дачах. Я в основном занимался пчелами, Владимир Яковлевич в теплые дни на природе большей частью, как он говорил, занимался умственным трудом.
Перед выходом в гости к Евтушенко обязательно звонил. На этот раз ответила его дочь:
- Папа болен, встать не может. Врачи советуют гостей сейчас не принимать.
Что же случилось? Вот как об этом вспоминает сам Владимир Яковлевич:
- В тот день пошел в магазин за хлебом (к тому времени мы с ним оба «осиротели» -его Меланья Васильевна и моя Анна Стефановна нас покинули раньше времени). Погода в те дни - хуже некуда: то дождь, то снег, под ногами вода.
- Видно, мысли и воспоминания меня одолели так, что я на ровном месте споткнулся и упал прямо в лужу, - вспоминал потом Евтушенко. - А подняться уже не мог. Обожгла резкая боль в позвоночнике.
Прохожие вызвали «скорую». Врач поставил диагноз: перелом шейки бедра.
«Скорая» пришла из обкомовской поликлиники, где лечился Владимир Яковлевич.
Врач посоветовал лечиться дома. Передвигаться по комнате Владимир Яковлевич учился в «ходунках», как дети, потом на костылях и, наконец, с палочкой. На улицу врачи советовали не выходить, спускаться с 3-го этажа по крутой лестнице, как они говорили, опасно. Поэтому на прогулку зимой и летом Владимир Яковлевич выходил на балкон.
Когда он «научился» передвигаться самостоятельно по комнатам с «посохом», наши встречи стали регулярными. К нему приходили родственники, собратья по перу, знакомые, соседи, любители шахматной игры, ветераны. Среди них - Григорий Доля, ранее работавший на телевидении, Виктор Чекиров, мой выдвиженец, журналист, писатель, сосед Ван Ва-ныч, бывший работник торговли, как и я, моряк-дальневосточник, и другие. Как правило,
шахматными баталиями «командовал» хозяин. Предлагал гостям играть на высадку, а сам выступал в качестве судьи. В заключение играл сам, как правило, всех обыгрывал.
Бывало, говорил:
- Кого вы хотите обыграть? Я ведь чуть было не выиграл у самого Карпова, чемпиона мира! Так-то!
А было это так.
В начале 1980-х в Воронеж прибыл чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов. Какие проблемы привели его к нам не знаю. Но хорошо помню, что он провел в городском шахматном клубе сеанс одновременной игры, по-моему, в 20 партиях. Желающих попробовать свои силы с чемпионом мира нашлось много. В их числе и Евтушенко. Я присутствовал в качестве наблюдателя. На это мероприятие тогда пришло много воронежских шахматистов-любителей. Вспоминаю сейчас, удивляюсь и восхищаюсь способностями и выдержкой Анатолия Карпова. У каждой очередной доски он практически долго не задерживался. Проходил, не торопясь, к очередной доске с расставленными на ней фигурами, бросал оценивающий взгляд, несколько секунд раздумывал, делал очередной ход и шел дальше. Спокойный, уверенный. Шахматная баталия продолжалась несколько часов. Никто из воронежских шахматистов у Карпова не выиграл. Владимир Яковлевич сумел сыграть вничью. И этим остался доволен, а впоследствии не раз шутил, а возможно, говорил серьезно, что он чуть не выиграл партию у чемпиона мира Карпова, дескать, немного поторопился. И тут же добавлял: после драки, мол, кулаками не машут.
В это время я был председателем областной шахматной федерации. На эту общественную должность меня рекомендовал Евтушенко. В общей сложности общественное поручение я выполнял около десяти лет.
Приятно сейчас осознавать, что любители-шахматисты мое «правление» в этой общественной организации не забыли. Помнится, когда я уже был не у дел, занимался летом на дачном участке, меня шахматисты-любители пригласили на какое-то знаковое мероприятие. Было собрание, меня хвалили (когда я был председателем областного телерадиокомитета, регулярно показывал различные городские и областные соревнования местных шахмати-
стов). После - «званый обед», и мне преподнесли сувенир с посвящением.
Последняя встреча с патриархом журналистики и шахмат состоялась в конце декабря. В январе предполагалось продолжить шахматную баталию. Помнится, хотел поздравить друга со старым новым годом и зайти к нему в этот день в гости. Ответила по телефону его дочь: - Папа не встает, ему плохо. Через несколько дней Владимир Яковлевич ушел от нас к своей половине, так и не сыграв заключительную шахматную партию.
«Репортаж» из детства он все-таки закончил. Получилась приличная книжка. Она называется «Войти в тридцатку». По содержанию
книга интересная, по художественному оформлению - «глазастая». Необычный рисунок на обложке издания, выполненный Владимиром Яковлевичем, получился эффектным и привлекательным, к тому же в цветном исполнении.
Провожали в последний путь Владимира Яковлевича почти все журналисты «Коммуны» и ее нынешний редактор, ветеран-афганец Ру-денко Виктор Григорьевич.
Ушел в Божий рай мой давний, верный, закадычный друг и учитель. В память о нем среди ветеранов войны и труда, читателей газеты «Коммуна», его книга осталась. На этот счет народная мудрость образно вещает: что написано пером, не вырубить даже топором.
152
Кремлевский дворец. Четвертый съезд Союза журналистов СССР, 1976 г. В перерыве зав. отделом пропаганды ЦК КПСС Борис Иванович Стукалин (в центре) (бывший редактор воронежской областной газеты «Коммуна») беседует с писателем Константином Симоновым. Слева второй - Евтушенко В. Я., справа третий - Струков Г. Ф.
