CC BY
287
2. ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
2.1. ГНОСЕОЛОГИЧЕСКАЯ И ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ПОНЯТИЙНОЙ КАТЕГОРИИ «ВНУТРЕННЕЕ УБЕЖДЕНИЕ»
Аубакирова А. А., к.ю.н., доцент, начальник лаборатории № 3 по разработке актуальных проблем предварительного следствия и дознания
НИИ Академии МВД РК
Перейти на Главное МЕНЮ Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
Понятию «внутреннее убеждение» уделялось внимание со времен отечественной дореволюционной литературы. Так, известные отечественные процессуалисты В. К. Случевский и И. Я. Фойницкий в курсах уголовного процесса, определяли внутреннее убеждение судей и следователей как результат их мыслительной деятельности по ходу оценки доказательств1.
В середине тридцатых годов прошлого века готова была возобладать субъективно-идеалистическая трактовка внутреннего убеждения. Тон был задан А. Я. Вышинским, который отмечал, что: «Голос», который говорит судье: это верно, ты правильно решил! - это голос внутреннего убеждения, который один и определяет в конечном счете ценность и значимость всех доказательств и всего процесса в целом»2. Он же писал о не подконтрольности этой «интимной сферы», т.е. внутреннего убеждения3. К сожалению, подобную позицию, хотя и с оговорками разделяли такие известные процессуалисты как Н. Н. Полянский4 и М. С. Строгович5.
Внутреннее убеждение возводилось в критерий оценки доказательств. Получалось, что правильность оценки доказательств проверяется самим же субъектом через его убежденность. В то время как критерий (показатель) достоверности знания должен лежать вне субъекта, т.е. не внутри его. Отойдя от субъективно-идеалистического толкования внутреннего убеждения, некоторые авторы по-прежнему считают внутреннее убеждение критерием оценки доказательств. Так, Ю. К. Орлов определяет внутреннее убеждение как критерий одного из косвенных проявлений практики в широком смысле этого слова6. Как критерий истинности рассматривает внутреннее убеждение и Ю. В. Кореневский7.
1 Случевский В. К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство - судопроизводство. СПб., 1910; Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. СПб., 1996.
2 Вышинский А. Я. Проблемы оценки доказательств в советском уголовном процессе // Советская юстиция. 1936. № 3. С. 23.
3 Там же. С. 34.
4 Полянский Н. Н. Оценка доказательств вышестоящим судом в уголовных делах // Сов. гос-во и право. 1951. № 7. С. 34.
5 Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства. М., 1955. С. 123, и др.
6 Орлов Ю. К. Заключение эксперта как источник выводного знания в судебном доказывании: Автореф. дис. ... д.ю.н. М., 1985.
7 Кореневский Ю. В. Актуальные проблемы доказывания в уголовном процессе // Государство и право. 1999. № 2.
В своих последующих работах М. С. Строгович рассматривал внутреннее убеждение как предпосылку, критерий, процесс, метод и результат познавательной деятельности в уголовном судопроизводстве8.
А. Р. Ратинов предлагает рассматривать внутреннее убеждение и как процесс исследования, и как его ре-зультат9.
В самом общем плане рассматривают внутреннее убеждение в качестве характеристики процесса оценки доказательств, и как результат такой оценки авторы коллективной монографии «Теория доказательств в советском уголовном процессе»10. Г. М. Резник рассматривает внутреннее убеждение как подход к определению свойств доказательств, как способ их оценки и как результат такой оценки11. Взгляд на внутреннее убеждение как на метод оценки доказательств, принцип оценки и ее результат разделяют и другие юристы12.
Таким образом, применительно к субъектам, указанным в законе, в т.ч. и к следователю, предлагается трактовать внутреннее убеждение как: критерий, принцип, метод, начало, процесс, результат оценки доказательств.
Трактовка внутреннего убеждения судебного эксперта не столь разнообразна.
A. Р. Шляхов, первый осветивший эту категорию в печати понимал под внутренним убеждением эксперта: «его уверенность в правильности суждения, выводов, которая складывается на протяжении всего исследования, предопределяется полученными результатами и всей суммой знаний, в том числе профессиональных»13.
Как мыслительную деятельность судебного эксперта, характеризует его внутреннее убеждение Я. М. Яковлев14 и Р. С. Белкин15.
B. В. Бушуев трактует внутреннее убеждение судебного эксперта как «результат его мыслительной деятельности, проводимой способом умственного сопоставления свойств исследуемого со свойствами другого объекта (объектов) на основе данных науки, с использованием апробированных научно обоснованных методик с целью выявления фактических данных, имеющих значение для уголовного дела»16.
Не анализируя в полной мере приведенное определение, отметим все же, что автор этого определе-
8 Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1.
9 Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. М., 1968. С. 138.
10 Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть Общая. М., 1966. С. 362.
11 Резник Г. М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М., 1977. С. 23.
12 См.: Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Элькина Н. С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж, 1978; Зинатуллин З. З. Уголовно-процессуальное доказывание. Ижевск, 1993.
13 Шляхов А. Р. Структура экспертного исследования и гносеологическая характеристика заключения эксперта-крими-налиста: Труды ВНИИСЭ. М.: 1972. Вып. 4. С. 93.
14 Яковлев Я. М. Основы психологии судебно-экспертной деятельности: // Сб. науч. трудов. - М.: ВНИИСЭ. 1977. № 30.
15 Белкин Р. С. Криминалистика. М., 1997. Ч. 2.
16 Бушуев В. В. О понятии, формировании и значении внутреннего убеждения судебного эксперта в уголовном судопроизводстве // Судебная экспертиза. 2007. № 4. С. 82.
ния постарался подвести под внутреннее убеждение весь процесс экспертного исследования, допуская
при этом явный уклон в сторону идентификационных исследований.
Постараемся разобраться в многочисленных характеристиках внутреннего убеждения как понятийной категории уголовного судопроизводства, которые были приведены выше.
Начать, по-видимому, следует с онтологического толкования внутреннего убеждения, как оно дается в языковом словаре. «Убеждение - прочно сложившееся мнение, уверенный взгляд на что-нибудь, точка зрения»17. Что касается понятия «внутреннее», то его разумнее в данном случае воспринимать не в прямом (нечто внутри тела), а в переносном смысле: «составляющий содержание, раскрывающий глубину, сущность ... чего-нибудь»18.
Таким образом, с онтологической точки зрения внутреннее убеждение представляется сформировавшемся у лица (субъекта) прочно сложившееся мнение (уверенный взгляд), раскрывающее сущность какого-либо явления. Даже такая смысловая интерпретация выражения «внутреннее убеждение» способна породить ряд закономерных вопросов: на чем основывается это прочно сложившееся мнение, как оно формируется, в какой мере оно способно раскрыть сущность познаваемого явления и т.д. Естественно, что когда мы переходим к анализу понятийной категории «внутреннее убеждение» как категории юридической, процессуальной количество вопросов (аспектов, срезов) существенно возрастает и часть из них приобретает сугубо специфический характер.
Наиболее полно и обстоятельно различные аспекты категории внутреннее убеждение были проанализированы в уже упомянутых работах А.Р. Ратинова, Г.М. Резника и в монографии «Теория доказательств в советском уголовном процессе». Воспроизведем основные положения этих работ.
Анализируя литературу по данному вопросу, авторы монографии «Теория доказательств в советском уголовном процессе» 19 отмечают, в первую очередь, разброс мнений по поводу характеристики внутреннего убеждения. Данную категорию рассматривают:
а) как метод (способ) оценки доказательств;
б) как принцип такой оценки;
в) результат оценки доказательств;
г) критерий оценки;
д) единство всех или некоторых из вышеперечисленных («а», «б», «в», «г») понятий.
Говоря о природе внутреннего убеждения, авторы различают ее гносеологический и психологический аспекты. Рассматривая онтологическое значение убеждения отмечают двойственность этого термина. Во-первых, убеждение - это действие, воздействие на кого-либо с целью склонить его, побудить придти к определенному выводу, действию. Именно это значение убеждения рассматривает А. В. Дулов в монографии «Судебная психология»20.
17 Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2001. С. 821.
18 Там же. С. 88.
19 Теория доказательств в советском уголовном процессе: / Колл. авт. М., 1966. Часть Общая С. 361-379.
20 См.: Дулов А. В. Судебная психология. Минск, 1975. С.
176-177, 385.
Второе значение убеждения - это внутренняя убежденность субъекта в своих знаниях (в своем мнении, в конкретных знаниях по поводу чего-либо).
Именно этот аспект и будет предметом нашего исследования, хотя сразу же следует оговориться. Убежденность как внутреннее убеждение субъекта уголовного процесса подразумевает в некоторой мере и его стремление убедить и других участников процесса в правильности своего внутреннего убеждения, реализуемого в осуществляемых им процессуальных действиях и принимаемых решениях.
Основываясь на формальном положении закона о том, что судьи, прокурор, следователь оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, авторы считают допустимым трактовать внутреннее убеждение, как исключительную прерогативу указанных субъектов процесса21. Нам представляется такое утверждение несколько категоричным. Формально законодатель перечислил именно данных лиц, связывая их внутреннее убеждение с оценкой доказательств и принятием властных решений. Однако не следует лишать права формирования внутреннего убеждения и других участников процесса. Едва ли кто-либо будет спорить, что в условиях состязательности сторон защитник не проводит оценку доказательств и у него также формируется определенное внутреннее убеждение по этому поводу.
Равным образом и другой участник процесса - судебный эксперт также стоит перед дилеммой формирования внутреннего убеждения на ответственном этапе подведения результатов исследования и формулирования выводов.
Поэтому мы не можем согласиться с утверждением, что «указание закона на внутреннее убеждение нужно, прежде всего, понимать как исключительность компетенции лица, ведущего производство по делу»22.
Думается, что подобные категорические утверждения не способны порождать представление о внутреннем убеждении как критерии истины. Действительно законодатель употребил в законе данную понятийную категорию применительно к судьям, присяжным заседателям, прокурору, следователю, дознавателю, перечисляя их в качестве субъектов оценки доказательств, разъясняя здесь же связь внутреннего убеждения со свободной оценкой совокупности доказательств в соответствии с законом и по своей совести. Вместе с тем, приведенное отнюдь не означает недопустимости формирования внутреннего убеждения у иных участников процесса, в т.ч. у эксперта.
Рассматривая внутреннее убеждение как итог оценки, выделяют два аспекта: гносеологический и психологический. Гносеологический - это истинность отражения в сознании субъекта знания об объективных обстоятельствах, т.е. конкретное знание о фактах уголовного дела.
Непременным требованием истинности знания является его соответствие объектам материального мира, их взаимосвязи и взаимообусловленности. С гносеологической стороны внутреннее убеждение должно быть достоверным и единственно возможным. Для этого суждения при итоговой оценке доказательств должны включать в себя знания о невозможности про-
21 Теория доказательств в советском уголовном процессе. С. 362.
22 Там же. С. 362.
тивоположного или какого-либо иного мнения по тем же фактам. Истина, - подчеркивает А. А. Старченко, -заключает в себе единство знания позитивного и негативного23. В качестве позитивного выступает достоверное на искомые факты. В качестве негативного -достоверное представление о том, что эти факты не могут быть ни чем иным, кроме того, что видит в них исследователь. В противном случае это будет не достоверное, а проблематичное вероятное суждение.
В целом же, затронутые вопросы делают необходимым скрупулезный анализ категорий «истинно-ложно» и «достоверно-проблематично»24. Внутреннее убеждение должно представлять собой на заключительном этапе его формирования категорическое однозначное суждение, что не исключает наличия сомнений на разных стадиях его формирования. В этой связи авторы «Теории доказательств . » справедливо критикуют имевшие место в литературе взгляды на то, что лицо может быть признано виновным при наличии неустранимых сомнений25.
Психологический аспект внутреннего убеждения авторы связывают с эмоциями и сомнениями при формировании этого убеждения. При этом обращено внимание на то, что термин «внутреннее» применительно к убеждению сразу выделяет и обозначает его психологический аспект.
Признавая наличие эмоционального, психологического при формировании любого знания, применительно к внутреннему убеждению в оценке доказательств обращают особое внимание на то, что это убеждение формируется в обстановке борьбы мнений, столкновения различных интересов. Все это создает и немалые трудности, и накладывает большую ответственность на субъекта, опирающегося на свое внутреннее убеждение в практической деятельности.
Как указывают авторы монографии: «Наличие полной убежденности служит психологической гарантией правильного разрешения уголовных дел»26. Условиями формирования такой психологической уверенности авторы полагают выполнение следующих требований. Внутреннее убеждение должно основываться на доказательствах, собранных в порядке, установленном законом; проверенных и рассмотренных в установленном законом порядке; рассмотренных каждое в отдельности и все в их совокупности. Иными словами, основываться на объективном, полном и всестороннем рассмотрении материалов дела. Невыполнение этих требований способно привести к бездоказательной, бесконтрольной самоуверенной «убежденности».
Следующей из работ, посвященных обстоятельному разбору природы и формирования внутреннего убежде-
23 Старченко А. А. Логика в судебном исследовании. М., 1958. С. 208 и далее.
24 См., например: Эйсман А. А. Логика доказывания. М., 1971; Овсянников И. В. Проблемы логики доказывания (от вероятности к достоверности в уголовном судопроизводстве). Саратов, 2000; Сичивица О. М. Методы и формы научного познания. М., 1971; Логика научного познания / Колл. авт. М., 1987; Вопросы гносеологии, логики и методологии научного исследования. - Л.: ЛГУ, 1972, и др. работы.
25 См.: Критику работы М. А. Чельцова-Бебутова. Обвиняемый и его наказание в советском уголовном процессе. М., 1947 в монографии «Теория доказательств в советском уголовном процессе». С. 367.
26 Там же. С. 368.
ния явилась монография А. Р. Ратинова «Судебная психология для следователей»27. Будучи одним из соавторов рассмотренных выше параграфов в монографии «Теория доказательств в уголовном процессе», А. Р. Ратинов повторяет в своей монографии многие из положений, уже продемонстрированных нами. Так, он характеризует внутреннее убеждение как симбиоз и процесса оценки доказательств, и результата такой оценки. Внутреннее убеждение трактуется им как самоубеждение, как формирование собственного взгляда на фактические обстоятельства, собранные по делу. При этом подчеркивается свобода субъекта в оценке доказательств, отсутствие каких-либо правил о силе доказательств, равенство всех доказательств перед законом.
В работе А. Р. Ратинова дано определение понятия «внутреннее убеждение», которое может считаться первым в современной литературе. «Внутреннее убеждение, как свободное от внешнего принуждения и не связанное формальными предписаниями искание истины является необходимым условием оценки доказательств, характеризует сам подход к оценке доказательств»28.
В данном определении нам более всего импонирует указание на «искание истины», которое мы склонны считать концептуальным ядром внутреннего убеждения. Искание истины включает в себя, по нашему мнению, огромный массив знаний, которые призваны обеспечить и истинность средств получения знания и истинность самого знания. Здесь поднимается целый пласт теорий: познаваемость материального мира, отражение познаваемого в сознании субъекта, истинность и ложность знания, форма этого знания - достоверная или проблематичная, рефлексивное умение взглянуть на себя и свои рассуждения со стороны, эвристические приемы решения сложных задач, положения теории информатики, преодоление латентных ошибок и многое другое. Плюс к этому психология формирования внутреннего убеждения эмоциональный фон и профессиональная этика. Вот что должно пониматься под лаконичным «искажение истины» в структуре внутреннего убеждения.
Отмечая наличие трех аспектов внутреннего убеждения: гносеологический, логический, психологический, автор характеризует каждый из них. В гносеологическом плане - это правильность отражения фактов в сознании субъекта. В логическом плане - достоверность суждений и ранее изложенное нами со ссылкой на работу А.А. Старченко. В психологическом плане отмечается полезность и необходимость сомнений при формировании внутреннего убеждения.
Учитывая психологическую направленность своей работы А. Р. Ратинов особое внимание уделяет именно психологическому аспекту внутреннего убеждения. В этой связи он анализирует роль интеллектуальных эмоций, как необходимого элемента любой познавательной деятельности. Рассматривая убеждение как продукт взаимодействия разума, чувств и воли, автор особо подчеркивает, что внутреннее убеждение не просто мысль, правильный взгляд, а эмоционально окрашенная, иногда страстная идея, внутренняя сила, регулирующая и направляющая человеческое поведение. Такой взгляд позволяет автору предложить еще один вариант определе-
27 Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. М., 1967. С. 137-147.
28 Ратинов А. Р. Указ. соч. С. 139.
ния внутреннего убеждения следователя. «Внутреннее убеждение следователя - это, во-первых, знание, во-вторых, вера в правильность этого знания и, в-третьих, волевой стимул, побуждающий к определенным практическим действиям»29.
Г. М. Резник определяет внутреннее убеждение как такой подход к оценке доказательств, при котором субъект, устанавливая фактические обстоятельства дела, действует свободно и не подводит обнаруженные сведения под нормы права30. Оценка при отсутствии установленных правовых критериев представляется автору основным смыслом внутреннего убеждения.
В этой связи, говоря о допустимости доказательств, автор предостерегает о смешении этого действия с установлением достоверности доказательств, а равно обращает внимание на необходимость различать внутреннее убеждение о наличии или отсутствии фактических обстоятельств, от внутреннего убеждения в правильности применения норм закона.
Рассмотрев значение внутреннего убеждения как подхода к исследованию доказательств через проверку их допустимости и относимости, автор переходит к анализу внутреннего убеждения как способа оценки доказательств и как результата такой оценки. При этом, по его мнению, следует различать внутреннее убеждение как результат оценки доказательств и как результат оценки выводов по доказательствам.
Рассматривая формирование внутреннего убеждения, Г. М. Резник берет за основу три аспекта проблемы: логическую структуру формирования, социальноисторический аспект формирования и психологический аспект формирования внутреннего убеждения. Гносеологический аспект им подробно не рассматривается, а лишь упоминается как отношение знания, составляющего содержание внутреннего убеждения к отражаемой действительности, т.е. определение критерия истинности этого знания.
Касаясь логической структуры формирования внутреннего убеждения, автор справедливо обращает внимание на смешение в юридической литературе (того времени) понятий истинности знания и достоверности. Приводя печально известное высказывание М. С. Стро-говича: «Достоверность - это тоже самое, что истинность»31, автор подробно анализирует эти взаимосвязанные, но различные категории. Так он пишет: «истинность характеризует объективное содержание знания, адекватность отражения им независимо от субъекта познания действительности; достоверность - еще и обоснованность этого знания, его доказанность»32. Не совсем четкое разграничение данное в указанном определении автор еще более затушевывает в дальнейшем. Далее он пишет: «Объективность содержания знания характеризуют как категории истинности и ложности, истинность знания - понятия достоверности и вероят-ности»33. Подобная трактовка не вносит ясности в характеристику рассматриваемых категорий.
«Объективная истина и достоверность - две хотя и тесно связанные между собой, но различные характе-
29 Ратинов А. Р. Указ. соч. С. 142.
30 Резник Г. М. Указ. соч. С. 18.
31 Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. М., 1955. С. 100.
32 Резник Г. М. Указ. соч. С. 63.
33 Там же. С. 64.
ристики знания, - отмечает П. В. Копнин. - Нередко они отождествляются, что приводит к ошибкам философского и специального характера»34.
Истинность и ложность - это содержание знания, достоверность и вероятность (проблематичность) -это форма выражения знания.
С философской позиции истинность и ложность -парные категории, характеризующие знание с точки зрения объективности его содержания. Истинное знание - это правильное адекватное отражение предметов и явлений действительности познающим субъектом. Отражаемое так как оно существует в реальности, т.е. вне и независимо от сознания, т.е. объективное содержание человеческого познания35. Знание может быть либо истинным если оно соответствует объективной действительности, либо ложным. Другая парная категория - достоверность и вероятность. Они характеризуют знание с точки зрения его доказанности, обоснованности. Достоверным является знание, истинность которого подтверждена определенными данными (доказательствами), вероятное - знание проблематичное, истинность которого не доказана. Указанные парные категории «истинность - ложность», «достоверность - вероятность» находятся в сложных отношениях между собой. Так истинное знание может быть как достоверным (доказанным), так и недостоверным (не доказанным, не обоснованным). Ложное знание - вероятным и доказанным, т.н. «достоверное» заблуждение36. Примером последнего варианта может служить доказательная, обоснованная инсценировка ложного события преступления.
Достоверность - форма существования истинного знания, обоснованная каким-либо образом (экспериментом, логическим доказательством) для познающего субъекта. При этом основой и критерием достоверности является общественно-историческая практика37.
Правильно оценивая трудности, возникающие при формировании внутреннего убеждения, Г. М. Резник не идет дальше воспроизведения общих положений, изложенных в ранее опубликованных работах с рефреном «практика - критерий истины». Он пишет: «Единственный, на наш взгляд, путь решения поставленных проблем - подойти к ним с позиции критерия истинности и достоверности наших знаний об объективном мире. Таким всеобщим критерием является общественноисторическая практика»38. С подобным утверждением нельзя не согласиться, находясь на позиции материалистической диалектики. Как общая посылка она не может не быть принята. Но ее глобальность очевидна. Использовать этот критерий как рабочий инструмент в каждом конкретном случае формирования внутреннего убеждения едва ли возможно.
К чести Г. М. Резника, в отличие от других авторов, провозглашающих практику критерием истины, он пыта-
34 Копнин П. В. Переход от вероятного знания к достоверному // Логика научного исследования. М., 1965. С. 177.
35 Советский энциклопедический словарь. М., 1981. С. 516.
36 Арсеньев В. Д. Истинность, обоснованность и достоверность в судебном и экспертном исследовании по уголовным делам // Вопросы теории судебной экспертизы. М., 1979. Сб. 39. С. 17-30.
37 Подробное изложение логических структур формирования внутреннего убеждения будет приведено позже.
38 Резник Г. М. Указ. соч. С. 81.
ется конкретизировать этот тезис применительно к формированию внутреннего убеждения в уголовном судопроизводстве. В качестве составляющих критерия практики он предлагает использовать знания естественных и общественных наук, криминалистики, психологии, судебной медицины, судебной психиатрии и др. «Через эти научные и опытные положения, - отмечает он, - происходит переход от одного обнаруженного факта к другому, осуществляется движение к достижению конкретного знания об обстоятельствах данного уголовного дела»39.
Основой внутреннего убеждения должен являться познавательный процесс, осуществляемый, базирующийся на основе теории познания, логике, гносеологии, методологии исследования. Поэтому неявная проверка этих составляющих должна всегда присутствовать как в рефлексии самого субъекта внутреннего убеждения, так и в оценке этого внутреннего убеждения (по его результатам) со стороны иных участников процесса.
Наряду с работами рассматриваемого периода (6070-е годы прошлого столетия) целиком посвященным проблемам внутреннего убеждения, различные аспекты этой проблемы затрагивались и в других значимых работах40. В последние годы интерес к научной и практической стороне внутреннего убеждения проявился с новой силой. Объяснений этому явлению несколько. Это - отсутствие единого мнения в рассмотренных ранее работах (70-х-80-х годов прошлого века). Появление нового уголовно-процессуального законодательства, что потребовало глубокого анализа генезиса, природы, элементов, структуры, закономерностей формирования внутреннего убеждения в условиях
состязательности сторон. Немалое значение имело и изменение позиции законодателя к самой трактовке понятия доказательств, а также наметившийся информационный подход к доказыванию.
Здесь следует упомянуть работы Т. Н. Москалько-вой41, в которой она ставит знак равенства между внутренним убеждением и совестью. Внутреннему убеждению эксперта уделено внимание в пособии для экспертов органов внутренних дел и юстиции «Эксперт»42. Интересный материал по рассматриваемому вопросу содержится и в иных работах43.
Подведя некоторый итог взглядам авторов рассмотренных выше работ на характеристики аспектов (сторон) понятия «внутреннее убеждение» субъектов, правомочных оценивать доказательства и принимать результативные решения, отметим следующее. Авторы «Теории доказательств в советском уголовном процессе» выделяют три основных аспекта: правовой, гносеологический, психологический (социалистическое правосознание). А. Р. Ратинов: гносеологический, логический, психологический. М. С. Строгович - юридический, психологический, моральный. Г. М. Резник -гносеологический, логический, социально-исторический, психологический. О. Е. Яцишина - гносеологический, логический, психологический, социальный (правосознание и нравственность), юридический. Морша-кова Т. Г. - социально-психологический.
Имеются все основания говорить о необходимости дифференцированного подхода к формированию внутреннего убеждения субъекта с учетом его процессуального статуса и иных моментов.
39 Там же. С. 83.
40 Эффективность правосудия и проблемы устранения судебных ошибок. / Колл. авт. М., 1975. Ч. 2. Гл. VII. § 5 С. 3852; Проблемы судебной этики / Колл. авт., под ред. М. С. Строговича. М., 1974. С. 48-58; Бохан В.Ф. Формирование убеждений суда. Минск, 1973. С. 160; Арсеньев В. Д. Основы теории доказательств в советском уголовном процессе. Иркутск, 1970. С. 145; Грошевой Ю. М. Проблемы формирования судейского убеждения в уголовном судопроизводстве. Харьков, 1975. С. 144; Зинатулин З. З. Уголовно-процессуальное доказывание. Ижевск. 1993. С. 180 и др.
41 Москалькова Т. Н. Этика уголовно-процессуального доказывания. М., 1996. С. 91, и далее.
42 Эксперт (руководство) / Колл. авт. под ред. Т. В. Аверьяновой и В. Ф. Статкуса. М., 2003. С. 327 и др.
43 См., например: Белкин Р. С. Курс криминалистики. М.,
2001. С. 837; Гуськова А. П. Процессуально-правовые и организационные вопросы подготовки к судебному заседанию по УПК Рф. Оренбург, 2002. С. 180; Зинатулин З. З. Уголовнопроцессуальное доказывание: концептуальные основы.
Ижевск, 2002. С. 228; Телятников В. И. Проблемы формирования внутреннего убеждения судьи в уголовном процессе. Дис. ... к.ю.н. СПб., 2003.; Яцишина И. Е. Внутреннее убеждение как основание свободы оценки доказательств в Российском уголовном процессе. Дис. ... к.ю.н. Челябинск, 2004.
