CC BY
12
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2017, Том 26, Экспресс-выпуск Ï454: 2303-2308
Гнездование ширококлювой мухоловки Muscícapa dauurica в Южном Приморье
С.В.Винтер
Второе издание. Первая публикация в 1977*
Наблюдения над ширококлювой мухоловкой Muscicapa dauurica Pallas, 1811 [= M. latirostris (Raffles, 1822)] мы проводили в июне-июле 1971 года в Лазовском заповеднике (юг Приморского края). Эта мухоловка гнездится в заповеднике в липово-широколиственных лесах, состоящих из высоких деревьев липы маньчжурской Tilia mandshurica, дуба монгольского Quercus mongolica, ильма лопастного Ulmus lacinia-ta; несколько более низких — клёнов ложнозибольдова Acer pseudosie-boldianum и мелколистного A. mono, клёна-липы, или зеленокорого A. tegmentosum, амурского ореха Juglans mandshurica, амурского бархата Fellodendron amurense со значительной примесью корейского кедра Pi-nus koraiensis и подлеском из жимолостей, лещин, бересклетов, перевитых лимонником и актинидиями.
Три известных нам гнезда ширококлювой мухоловки были свиты на монгольском дубе и маньчжурской липе в 40-50 м одно от другого и располагались в полосе леса шириной около 60 м, ограниченной с одной стороны каменистыми склонами сопок, с другой — притокам реки Змеиной. Для других мест Восточной Сибири Л.Тачановский (Tacza-nowski 1893), А.П.Шкатулова (1965), В.Д.Сонин и С.И.Липин (1969) приводят примеры гнездования ширококлювых мухоловок на лиственнице и сосне; Ян (Jahn 1942) - на лиственнице, А.И.Гизенко (1955) -на монгольском дубе. Гнёзда помещались на горизонтальных развилках боковых ветвей на высоте 3.6, 3.9 и 7.14 м. Удалённость их от ствола колебалась от 2.7 до 3.6 м.
Постройка компактна и искусно замаскирована лишайниками. Основа чаши всегда была свита из тонких травинок и зелёного мха, снаружи скреплена паутиной. Лоток был выстлан в одних случаях сухими иглами кедра, волокнами лишайника-бородача и узкими листьями злаков, а в других - тонкими стеблями и лубяными волокнами.
Размеры гнёзд, мм: 1) внешний диаметр 74-80, диаметр лотка 4749, высота гнезда 62, глубина лотка 23 мм; 2) внешний диаметр 85-90, диаметр лотка 55, высота гнезда 62, глубина лотка 25; 3) внешний диаметр 81, диаметр лотка 52, общая высота гнезда 52, глубина лотка 26 мм (рис. 1).
* Винтер С.В. 1977. Гнездование ширококлювой мухоловки в Южном Приморье // Орнитология 13: 74-78. Рус. орнитол. журн. 2017. Том 26. Экспресс-выпуск № 1454 2303
Первые яйца были отложены птицами 13 июня и 21 июня. Последующие — примерно через сутки, к 7-8 ч. В полной кладке 4 и 5 яиц. Основной фон их оливково-серый, постепенно переходящий к тупому концу в светло-оливково-буроватый; острый конец светлее общего фона, иногда даже зеленовато-белый. В одной кладке по оливково-серому фону скорлупы яиц были разбросаны мелкие размытые охристо-бурые пятна, сгущающиеся к тупому концу и отсутствующие на остром конце яйца. Размеры яиц из двух кладок, мм: 17.30x12.80, 17.30x12.76, 17.75 Х12.80, 17.95x12.80, 16.90x12.95, 17.50x13.55 и 16.55x12.95; в среднем 17.32x12.94.
Рис. 1. Характер расположения гнёзд ширококлювой мухоловки Шшекара йаиипеа.
Регулярное насиживание начиналось с предпоследнего яйца. По наблюдениям над одной парой, самец не кормил самку на гнезде, однако держался поблизости. Самка сидела довольно спокойно и лишь иногда (через 30-50 мин) резко взлетала за добычей. Каждый раз, возвращаясь после 2-5-минутного отсутствия, она усаживалась по отношению к наблюдателю несколько иначе. Насиживающие мухоловки различно реагировали на присутствие человека. Причём поведение их было однотипным на протяжении всего периода инкубации; корреляции между длительностью и плотностью насиживания замечено не было. Ширококлювые мухоловки не бросили кладки и птенцов и быстро возвратились даже в том случае, когда гнёзда переместили на 2.33 м ближе к стволу.
Птенцы появились 28, 29 июня и 5 июля, т.е. на 13-е и 15-е сутки с начала регулярного насиживания. Во всех случаях вылупление происходило к полудню, а на следующий день выклёвывался последний птенец. Скорлупу яиц самка выносила. Кормление птенцов начиналось через несколько часов после их вылупления.
Ветка с одним из гнёзд была перемещена ближе к стволу на 1 м. Самка, согревавшая до этого 5-дневных птенцов, вернулась на гнездо через 7 мин, через 12 мин самец принёс корм. В первые дни самка почти постоянно обогревала пуховичков и летала за кормом реже своего партнёра, однако к 8-му дню участие родителей в этом процессе выравнивалось. Соответственно изменялся и характер кормления. Первые 4-5 дней самец передавал корм самке, на мгновение усевшись на гнездо, а та — птенцам. Позже самка слетала при появлении самца и передача корма птенцам проходила без её участия. Нужно отметить, что мы, в отличие от А.П.Шкатуловой (1965), самца, обогревающего выводок, ни разу не наблюдали.
Мухоловки начинали кормить птенцов в 5 ч 20 мин — 5 ч 30 мин, когда ещё трудно было разглядеть их на гнезде, заканчивали в 21 ч -21 ч 10 мин. Интересно, что в 20 ч 50 мин гнездо уже едва видно на фоне серого неба (в 50 м западнее деревьев с гнездовыми постройками располагались сопки), однако в последние 20 мин частота кормления заметно возрастала. Моросящий дождь не влиял на этот процесс, если же дождь усиливался, самка усаживалась на птенцов и кормила реже. Она ночевала в гнезде до достижения птенцами возраста 11 дней.
Корм птицы добывали поблизости от гнезда, чаще в среднем ярусе леса, на высоте 5-10 м. У каждой мухоловки были излюбленные кормовые участки. Охотящаяся ширококлювая мухоловка сидела на ветви в нижней части кроны и внезапно устремлялась за добычей (длина броска 5-10 м), возвращаясь на место после короткого или усаживаясь на другую ветвь после длинного броска. В момент поимки насекомого может быть слышен «щелчок», если добыча мелкая, или «щелчка» не слышно, если пойманное животное велико и не позволяет плотно сомкнуться клюву.
После кормления самец иногда не сразу улетал за новой порцией, а ждал возвращения самки. Он спокойно сидел в нескольких метрах от гнезда, но, увидев самку, преображался: его движения становились суетливыми, он начинал «цикать» и обеспокоенно скакать с ветки на ветку. Покормив птенцов, партнёрша улетала за очередной порцией насекомых, а он изредка оставался и «встречал» её до трёх раз, не летая за кормом (рис. 2). Впервые такое поведение было замечено на 8-й день жизни молодых.
У гнезда с птенцами мухоловки вели себя агрессивно и изгоняли мелких птиц, подлетавших ближе 5 м, пикируя на них и резко треща
клювами. Наиболее часто они преследовали поползней Sitta europaea (31 раз за 50 ч наблюдений), несколько раз - самку синей мухоловки Cyanoptila cyanomelana, болотных гаичек Parus palustris, слётка ши-рококлювых мухоловок из другого выводка. Особенно активно преследовались бурундуки Tamias sibiricus. Самец всегда был более агрессивным. Мухоловки вылетали навстречу человеку за 20-30 м от гнезда, беспокойно «цикали» и перелетали с ветви на ветвь. Когда же он уходил, они провожали его метров 40. Реакция на пернатого хищника была иной. 12 июля, например, самец, сидевший недалеко от гнезда, вдруг весь вытянулся, плотно прижав оперение, и застыв в такой позе, начал издавать высокое протяжное «цииии...», повторяя снова и снова, не изменяя позы. Находясь метрах в 30 от самца, самка отвечала ему тем же. Через мгновение в 2 м от неподвижного самца пронёсся малый перепелятник Accipiter gularis, гнездо которого располагалось в 200 м. Минуту спустя, самец мухоловки принял спокойную позу, но оба родителя продолжали испускать протяжное «цииии...». Это длилось около 3 мин, после чего затихла самка, затем — самец. Подобным образом птицы встречали восточного осоеда Pernis ptilorhynchus.
Рис. 2. Ритуал встречи самки самцом у ширококлювой мухоловки Шшаеара йаиипеа.
К концу первого дня жизни птенцы весили приблизительно 1.35 г. К известному описанию (Нейфельдт 1970) можно добавить, что форма ноздрей птенцов напоминала очертания капли или яблоневого семени, острием направленного в сторону дистального конца надклювья. Спина фиолетово-телесная. У двухдневных птенцов она значительно темнее, будто закопчённая свечой, особенно у лопаток и на голове, более светлая — вблизи пигостиля. Вес (измеряли всегда вечером) -2.092.29 г. Брюшко и грудь, в отличие от спины, окраску не изменяли. У дистальной части клюва У-образное потемнение. Под кожей наметились очертания будущих птерилий. Самое существенное изменение, происходящее на 2-й день, — открывание ушных проходов. Возможно,
это одна из особенностей ширококлювой мухоловки — птицы, гнездящейся на сильно раскачивающихся во время ветра ветвях, у которой пищевая реакция птенцов на тактильные раздражения (покачивание, шевеление, потрясывание гнезда) не могла выработаться, так как после такого раздражения птенцы не получали пищевого подкрепления. Поэтому ушные проходы открываются рано и молодые уже на 2-й день реагируют, когда взрослая птица (прежде чем покормит птенцов) скрипуче-металлически потрескивает: «крр.., крр.., крр...».
На 4-й день вес птенцов 4.20-4.35 г. Щёлочки глаз приоткрылись. Кожа спины — в тёмных пигментных пятнах разного размера, размытых и неясных. Птенцы хорошо сливались с пятнистой от лишайников и солнечных бликов веткой и гнездом. Пеньки перьев на крыльях и спине едва показались из-под кожи.
К 5-му дню жизни птенцы весили 5.54-5.95 г. Глаза полностью открылись. Пеньки первостепенных маховых — 3 мм; кроющих первостепенных маховых — 2 мм; крылышка — 2 мм; на спине и шее — около 1 мм, на брюшке, груди, бёдрах, голове они едва показались из-под кожи — менее 1 мм. Вес 8-дневных птенцов увеличился до 9.70-9.90 г. Опахала первостепенных маховых перьев едва показались, то же произошло и с оперением спины и головы. На бёдрах беловато-жёлтые шелковистые перья с рассученными бородками. Пеньки рулевых — 56 мм. На груди и брюшке опахала желтовато-белые. Окончания перьев спины чёрные. Цвет клюва свинцовый, кончик жёлтый. Клювные валики оставались желтовато-белыми. Лапы стали светло-свинцовыми. Кожа спины грязно-серая, брюшка — мясно-телесная.
10-дневные птенцы на тревожный крик родителей затаивались, плотно прижимаясь к гнезду. По мере роста и развития они требовали всё больше пищи; частота кормлений возрастала: во 2, 4, 6, 8, 10, 11, 12, 13-й дни кормления следовали соответственно через 9.2-21.4; 6.4; 6.1; 4.1; 4.8; 3.4; 2.2 мин. Крик птенцов (довольно часто повторяемое «циканье») раздавался теперь (на 12-й день) не только при кормлении, но и некоторое время после него, а чуть позже взрослые начали перекликаться с молодыми. Если на 10-й день жизни последние выпрашивали корм у подлетавших родителей, 13-дневные часто выхватывали насекомое из клюва взрослых птиц. Соответственно возросла и частота выноса фекальных капсул; случалось, что мухоловки, накормив молодых одновременно, брали клювами «пакетик» с двух концов и пролетали несколько метров рядом, держась за него.
Вылет молодых происходил на 14-й день. Взрослые не изменяли частоты кормления. До полудня все птенцы покидали гнездо и держались в 20-30 м друг от друга, в кронах деревьев, недалеко от гнездовой постройки. При приближении человека родители тревожно кричали в 20-30 м от слётка. Когда всё было спокойно, члены выводка пе-
рекликались между собой и со взрослыми. Полёт птенцов к этому времени стал довольно уверенным. Мухоловки продолжали тревожно «ци-кать», когда у пустого гнезда через несколько часов после вылета потомства появлялся наблюдатель. Первые выводки ширококлювых мухоловок были встречены 13 и 17 июля. Они держались в молодой поросли монгольского дуба, носолистного ясеня Fraxinus rhynchophylla в долинах рек Киевки и Змеиной, а позже — на открытых пойменных пространствах, поросших леспедецей Lespedeza bicolor и лещиной Cory-lus с незначительной примесью японской ольхи Alnus japonica, монгольского дуба, носолистного ясеня и ребристой берёзы Betula costata. 20 июля наблюдались слётки, не достигшие размеров взрослых, с рулевыми, отросшими на три четверти нормальной длины. Родители ещё продолжали кормить их.
Питание птенцов мы наблюдали в 8-кратный бинокль из укрытия. Основную массу корма составляли двукрылые и другие мелкие летающие насекомые (около 90%), бабочки (2.8% — голые гусеницы длиной 10-15 мм, 4.5% — имаго), среди которых были представители совок Noc-tuidae, бражниковых (Sphinx), ленточников (Limenitis populi и др.), сатиров (Ipthima matschulski и др.), крупных зелёных пядениц (Hippar-chus), пядениц рода Naxa (N. seriaria). В значительно меньшем числе (по нескольку особей) в корме встречались осы (средней и крупной величины, слепни, пауки (Palpatores и Thomisidae), огромные ручейники. Бабочки и гусеницы чаще скармливались слёткам и в последние дни пребывания птенцов в гнезде. Крылья чешуекрылых не отрывались, и только однажды, при кормлении вылетевших птенцов, они были оторваны.
Литература Гизенко А.И. 1955. Птицы Сахалинской области. М.: 1-328.
Нейфельдт И.А. 1970. Пуховые птенцы некоторых азиатских птиц II Тр. Зоол. ин-та АН СССР 47: 111-181.
Сонин В.Д., Липин С.И. 1969. Гнёзда некоторых редких птиц в Прибайкалье II Орнитология в СССР. Ашхабад, 2: 606-609. Шкатулова А.П. 1965. К экологии сибирской ширококлювой мухоловки II Изв. Забайкал.
отд. Геогр. общ-ва СССР 1, 2: 50-55. Jahn H. 1942. Zur Oekologie und Biologie der Vögel Japans II J. Ornithol. 9G, 1: 7-302 Taczanowski L. 1893. Faune ornithologique de la Sibérie orientale. Pt. 1-2. St-Pétersb.: 11278 (Mém. Acad. sci. St.-Pétersb. Ser. 7. T. 39).
