CC BY
30
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 1997, Экспресс-выпуск 19: 8-13
Гнездование пеночки-зарнички РкуИоБсорт тотаШз на южной границе ареала в северо-восточном Приморье
К.Е.Михайлов1^ Н.Н.Балацкий2)
1} Палеонтологический институт РАН, Москва, 117647, Россия 2) Новосибирский областной краеведческий музей, Новосибирск, 630004, Россия
Поступила в редакцию 12 марта 1997
Несмотря на широкое распространение в северо-восточной Азии — от Манчжурии до тундровой зоны северо-востока России (Дементьев и др. 1954; Степанян 1990), пеночка-зарничка РкуИоБсорш тог-паШБ редка и спорадична на гнездовье непосредственно к югу от Станового хребта и отмечалась лишь как пролётный вид для Уссурийского края (Воробьев 1954). Указание на июньский вылет молодых зарничек в низовьях Большой Уссурки (Имана) со ссылкой на Е.П.Спангенберга (Дементьев и др. 1954) ошибочно. Как и в Южном Приморье, на Имане достоверно наблюдались и добывались только майские пролётные особи (Спангенберг 1965).
Однако, в 1970-1980-е гнездовые поселения зарнички были обнаружены, как и предвидел ранее К.А.Воробьев (1954), на крайнем се-веро-востоке Приморья, в низовьях Самарги и Единки (~ 47-47.5° с.ш.; Елсуков 1982; Назаренко 1990), а также несколько южнее (~ 46°), в верховьях Бикина (конкретное место не указано; Пукинский 1984). В те же годы вид зарегистрирован в качестве гнездящегося для северных областей Сахалина (Нечаев 1991). Эти факты заставили участников Би-кинских орнитологических экспедиций в 1990-1996 обратить особое внимание на выяснение статуса пребывания и характера распределения зарнички в ландшафтах бассейна Бикина — непосредственно на южной границе распространения вида в дальневосточном регионе.
Гнездование зарнички в 1996 в бассейне верхнего Бикина
В 1993 зарнички шли вместе с корольковыми пеночками Рку11о-Бсорш ргоге%и1т вверх по Бикину в течение всего мая, но в июне-июле в долине среднего Бикина и на Хорско-Бикинском водоразделе нигде зарегистрированы не были (Коблик, Михайлов 1994). Также нигде (в т.ч. в лиственничниках, каменно-березняках, на гарях и марях) зарничка не обнаружена в естественных таёжных ландшафтах в 1995-1996 при обследовании бассейна верхнего Бикина, гористого Хорско-Бикинского водораздела и выположенного осевого хребта Сихотэ-Алиня. Не встречен этот вид в 1996 и на пройденном рубками горном плато в верховьях Светлой, как и на восточном макросу Рус. орнитол. журн. 1997 Экспресс-выпуск № 19
склоне Сихотэ-Алиня по рекам Бурливой и Каменке вплоть до моря. Но в том же году микропоселение из двух пар зарничек было найдено одним из участников экспедиции (Н.Н.Балацким) на равнинном участке верхнего Бикина в 2 км южнее пос. Охотничий, на зарастающей берёзой лётной площадке поселка, расположенной среди сухого лиственничного и частично березово-лиственничного массива пирогенного происхождения. В таком же по структуре вторичном биотопе зарнички были найдены ранее у Единки и Самарги (Елсуков 1982; Назаренко 1990).
Первые зарнички появились в районе слияния Бикина и Светловодной, где расположен пос. Охотничий, 15 мая, а 16 и 17 мая отмечено их наибольшее количество (в общей сложности, по прикидоч-ной оценке, не более нескольких десятков особей). Зарнички держались с корольковыми пеночками, а иногда и в общих группах с бледноногими Phylloscopus tenellipes и светлоголовыми Ph. coronatus пеночками. В последующие дни, до 20 мая, отмечены лишь отдельные особи. В те же сроки (и до начала июня) далее на восток, на Сихотэ-Алинском плато в верховьях Зеи (здесь в это время работал основной отряд Бикинской экспедиции), где значительное участие в ландшафте принимают осветленные багульниковые лиственничники, зарнички достоверно не появились.
Если исключить из рассмотрения массивы густых темнохвойных лесов в верхнем течении Бикина (в таком биотопе номинальный подвид никогда не отмечался в пределах гнездовой части ареала), остается предположить, что все бикинские зарнички загнездились в пятне вторичных (горельники конца XIX в.) березовых и березово-лиственничных лесов, окружающих в радиусе 10-15 км пос. Охотничий. Часть птиц еще раньше могла осесть в таком же ландшафте, протянувшемся по левому берегу Бикина вниз от пос. Охотничий на 40 км — до заброшенного поселка Лаухэ.
В районе пос. Охотничий две пары зарничек загнездились на окраине "чистого" поля лётной площадки. Оба гнезда с ненаси-женными кладками из 7 яиц, сделанные в 60 м одно от другого, найдены 2 июня. Стация гнездования представляла собой чередование лиственнично-березового подроста (1-3 м высотой) с орешником, жимолостью и спиреей и открытых прогалин с чахлой растительностью из злаков, голубики, брусники и ягеля. Поблизости гнездились зеленые коньки Anthus hodgsoni (2 пары), рыжие овсянки Emberiza rutila (3 пары) и по одной паре толстоклювых Phylloscopus schwarzi и светлоголовых пеночек, чернобровых Acrocephalus bistrigi-ceps и толстоклювых Phragmaticola aedon камышевок, черноголовых чеканов Saxícola torquata, синих соловьев Larvivora суапе, соловьев-красношеек Calliope calliope и чечевиц Carpodacus erythrinus.
Первая пара зарничек разместила свое гнездо возле отдельного кустика травы, растущего на прогалине. Шарообразная гнездовая постройка состояла из сухих стебельков и листьев травянистых растений; внутренняя полость — из более тонких стебельков, а лоток дополнительно выстлан остевым волосом косули и сухой хвоей лиственницы. Размеры гнезда (мм): высота 110, ширина 130, диаметр входного отверстия 39. Яйца овально-яйцевидной формы, их размеры (мм): 13.6 х 11.0; 14.0 х 10.9; 13.9 х 11.0; 13.5 х 11.0; 14.0 х 11.2; 13.4 х 11.0; 13.9 х 11.0. Гнездо и кладка были коллектированы.
Вторая пара зарничек устроила гнездо возле березки высотой 1.5 м среди редкой травы и брусники в лиственнично-березовом подросте. Гнездо имело такое же строение, но уступало в размерах гнезду первой пары. Яйца нормально-яйцевидной формы имели близкие размеры, но заметно меньший объём. Размеры одного яйца (мм): 13.7 х 10.8. Во время последующих проверок этого гнезда выяснилось следующее: 10 июня в гнезде было 7 насиженных яиц; 18 июня — 5 4 сут птенцов, под которыми находилось яйцо глухой кукушки Cuculus saturatus (насиженность около 7 сут, размеры 21.0 х 13.3 мм).
В этот же день, 18 июня, по тревожному крику самца мы обнаружили новое гнездо у первой пары зарничек. Оно было сделано в 40 м от первого и располагалось сходным образом: на краю лист-веннично-березового подроста у травяной кочки перед широкой прогалиной с редкой травой, брусникой и ягелем. Новое гнездо отличалось более мелкими размерами и рыхлостью свода. Его размеры (мм): высота 77, ширина 78, глубина от передней до задней стенок 92, диаметр входного отверстия 26. В гнезде оказалось 5 слабонаси-женных яиц зарнички и яйцо глухой кукушки. Размеры яиц (мм): зарнички - 13.7 х 10.8; 13.5 х 11.0; 13.9 х 11.0; 13.6 х 11.0; 13.6 х 11.3; кукушки — 21.1 х 13.1. Эта кладка также взята в коллекцию, а в гнездо подсажены два птенца из гнезда второй пары зарничек. Хозяева приняли чужих птенцов и переключились на их кормление.
Оба коллектированных яйца глухой кукушки были окрашены под яйца корольковой пеночки. Судя по различиям в деталях рисунка и в форме, яйца принадлежали разным самкам кукушки.
У гнезд зарнички вели себя беспокойно, особенно в моменты появления человека. При приближении последнего ближе 20 м самцы прекращали пение и начинали издавать тревожные позывы, адресованные самке. Самка покидала гнездо в последний момент и присоединялась к самцу. Возможно, столь беспокойное поведение привлекло к гнездам сразу двух глухих кукушек. Вероятно, в случае невмешательства человека зарнички вырастили бы только кукушат. Поскольку яйца кукушек были изъяты, все пять птенцов второй пары, поделенные между двумя парами пеночек, успешно покинули
гнезда 25 июня. Хорошо летающие слётки встречались в орешнике до 4 июля на расстоянии 80-120 м от родных гнезд.
Некоторые соображения общего характера
Как и во многих других примерах, связанных с обитанием на границе ареала, гнездование зарничек в северо-восточном Приморье вызывает ряд интересных вопросов относительно операционных (социо-психологических в своей основе) механизмов, поддерживающих устойчивую связь вида с физиономически определенным ландшафтно-биотопическим окружением и конкретной территорией (подробнее о проблеме см.: Михайлов 1992). Нельзя не согласиться с А.А.Назаренко (1990), что, по-видимому, мы имеем дело с расселением вида на юг по осветленным березово-лиственничным мелколесьям, возникающим в результате пирогенной смены первичных темнохвойных лесов. Само по себе такое расселение не представляется необычным; интересен социальный аспект этого процесса и обусловливающие его социо-психологические механизмы.
Во всех упомянутых случаях (на Самарге, Единке и Бикине) были обнаружены крошечные изолированные поселения — всего несколько пар на небольшой территории; нигде вокруг в радиусе многих километров зарнички не обнаружены. Заметим, что склонность зарнички к гнездованию изолированными группами является характерной особенностью вида (см.: Рябицев 1993). На южной границе ареала данная черта лишь достигает своего крайнего выражения, позволяя ощутить всю динамичность и чем-то реально поддерживаемую надежность процесса расселения на столь низком уровне численности. В таком крайнем выражении обычный ретроспективный анализ явления (в плане "дежурных ссылок" на освободившиеся экологические ниши, устранение конкуренции и т.п.) отступает на второй план (да и попросту безынтересен); все внимание переключается на конкретные социо-психологические механизмы.
Логично предположить, что здешние микропоселения зарнички возникают из задержавшихся на пролёте уже готовых к размножению особей, увлекаемых вверх по притокам Уссури другими видами пеночек. Во-первых, согласие с этой посылкой неизбежно приводит нас к признанию важности активных межвидовых социальных отношений пеночек в "ландшафтно-географической истории" конкретных видов этого рода. Во-вторых, встает вопрос — каковы шансы у точечных микропоселений на устойчивую преемственность, и если они есть, то какие механизмы поддерживают устойчивое существования микропоселений во времени? В этом плане показательны данные А.А.Назаренко (1990). Найденное им в верховьях Единки микропоселение зарничек, занимающее участок 1 км2, существовало
Рус. орнитол. журн. 1997 Экспресс-выпуск № 19 11
на одном месте в течение трех сезонов работы (1986, 1987 и 1989), тогда как на огромной территории вокруг этот вид вообще не обнаружен.
Ежегодное случайное возникновение в одном и том же месте новых микропоселений кажется невероятным при столь низком уровне численности. В данном случае и без мечения особей очевидно, что мы имеем дело с социальной преемственностью (через импринтинг по крайней мере) точечного изолированного поселения, преемственностью, обусловленной особой направленностью ориентацион-но-поисковой активности особи, включаемой её общим миграционным состоянием. Данная направленность является важной социопсихологической характеристикой вида, которая в своем внешнем проявлении (по результату) именуется уровнем (степенью) гнездового консерватизма или филопатрии.
В плане анализа механизмов преемственности ситуация осложняется и тем, что появление в локальном микропоселении чужих особей, как правило, также неслучайно. Последние активно присоединяются (т.е. работают социо-психологические механизмы подражания, подчинения и преследования — со-следования по отношению к резидентам на определенных фазах пролёта). По крайней мере, в рассматриваемом нами случае это очевидно.
В обследовании бассейна верхнего Бикина участвовали орнитологи Е.А.Коблик (1993, 1996), С.В.Волков (1995) и Ю.Б.Шибнев (1996). В районе пос. Охотничий в 1996 вместе с Н.Н.Балацким работал В.В.Конторщиков, которому авторы признательны за ценные дополнительные сведения о прилёте и гнездовании зарничек. Большую помощь оказал местный охотник-натуралист А.Г.Барыльник. Работы Бикинской инициативной группы в 1995-1996 поддержаны Национальным географическим обществом США (грант № 5427-95).
Литература
Воробьев К.А. 1954. Птицы Уссурийского края. М.: 1-360.
Дементьев Г.П., Гладков H.A., Благосклонов К.Н., Волчанецкий И.Б., Мекленбур-цев Р.Н., Птушенко Е.С., Рустамов А.К., Спангенберг Е.П., Судиловская А.М., Штегман Б.К. 1954. Птицы Советского Союза [Воробьиные: сорокопутовые— ласточковые]. М., 6: 1-792. Елсуков C.B. 1982. Птицы // Растительный и животный мир Сихотэ-Алинского
заповедника. М.: 195-217. Коблик Е.А., Михайлов К.Е. 1994. О птицах верхних поясов гор Хорско-Бикинского водораздела (Средний Сихотэ-Алинь) // Бюл. МОИП, отд. биол. 99, 6: 47-54.
Михайлов К.Е. 1992. Опознание гнездовых ситуаций и пусковые механизмы
расселения у птиц //Современная орнитология 1991. М.: 5-21. Назаренко A.A. 1990. К орнитофауне Северо-Восточного Приморья Ц Экология и
распространение птиц юга Дальнего Востока. Владивосток: 106-114. Нечаев В.А. 1991. Птицы острова Сахалин. Владивосток: 1-748.
Пукинский Ю.Б. 1984. Птицы Уссурийской тайги. Хабаровск: 1-238.
Рябицев В.К. 1993. Территориальные отношения и динамика сообществ птиц в
Субарктике. Екатеринбург: 1-296. Спангенберг Е.П. 1965. Птицы бассейна реки Иман Ц Исследования по фауне
Советского Союза (птицы). М.: 98-202. Степанян Л.С. 1990. Конспект орнитологической фауны СССР. М.: 1-728.
ю оа
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 1997, Экспресс-выпуск 19: 13-17
Материалы по сезонному питанию черной Corvus corone и болыпеклювой С. macrorhynchos ворон в Южном Приморье
О.А.Бурковский1*, А.Б.Курдюков2)
'' Зоологический музей, Дальневосточный государственный университет,
Океанский проспект, 37, Владивосток, 690000, Россия 2) Проспект Красного Знамени, д. 101, кв. 156, Владивосток, 690014, Россия
Поступила в редакцию 20 мая 1997
Болыпеклювая Corvus macrorhynchos mandshuricus But. и черная С. corone orientalis Eversm. вороны — обычные ппщы Приморского края. Их численность постепенно возрастает, что объясняет постоянный интерес к ним (Омелько 1975; Тарасов 1992, 1993; Тарасов, Глущен-ко 1995 и др.). Подробно исследовано питание ворон в приморских районах (Назаров и др. 1990). Несмотря на это, некоторые вопросы питания этих видов еще недостаточно изучены.
Для выяснения роли разных кормов в питании ворон в течение всего года мы в 1995 и 1996 собрали погадки этих птиц в нескольких районах Южного Приморья. В летне-осенний период сборы провели на берегах водохранилищ, в местах постоянной кормежки и отдыха ворон: в мае-июне — на Кучелиновском (42 погадки), Вишневском (2), Артемовском (40) и Богатинском (25); в июле — на Артемовском (14), в октябре-ноябре — на Кролевецком (164 погадки). Зимой собрали 340 погадок в окрестностях Владивостока на местах ночевок птиц. Кроме того, исследовали 48 мартовских погадок из Надеждинского р-на. По погадкам сложно определить количественное соотношение потребляемых кормов, однако можно установить качественный состав, а на основе встречаемости объектов в погадках — судить о частоте их потребления в определенный сезон.
Болыпеклювая и черная вороны — всеядные виды, легко переключающиеся на массовые и доступные корма. Весной частой добычей ворон становятся вышедшие с мест зимовок лягушки. 8 и 17 апреля 1996 мы встретили группы из 3 и 7 болыпеклювых ворон, от-
Рус. орнитол. журн. 1997 Экспресс-выпуск № 19 1 о
