CC BY
194
-►
Проблемы XXI века
УДК 130.2:338.124
А.В. Леопа
ГЛОБАЛЬНЫЙ СИСТЕМНЫЙ КРИЗИС: ОСОБЕННОСТИ И ПРИЧИНЫ
Процессы современного этапа глобализации, начавшиеся в конце XX века и к началу XXI столетия приобретшие особую интенсивность, проявившиеся в формах экономической, политической, социальной и культурной интеграции, обнаруживают глубинные противоречия, переросшие в глобальный системный кризис, который по сути является социокультурным кризисом. Особенность нынешнего кризиса заключается в том, что впервые в истории он приобрел действительно всемирный характер и охватывает практически все сферы жизнедеятельности общества. Более того, как отмечает В.И. Толстых, «сказать, что это — кризис глобальный, планетарный — мало. Важно понять, что это кризис парадигмального характера, и, стало быть, речь идет о смене старой и становлении новой основы (парадигмы) мироустройства» [1, с. 407].
Глобальный системный кризис можно рассматривать как вершину айсберга, основание которого скрыто в глубинных пластах современного общества. Кризис представляет собой частный случай более масштабного явления, затрагивающего все стороны жизни людей во всемирном масштабе. Одно из его проявлений — конец евроцентристского миропорядка.
Историческая действительность оказалась намного сложнее утопической картины, данной в Проекте Просвещения. После нескольких веков его осуществления экзистенциальная ситуация человека оказалась совсем не такой, какой ее воображали идеологи Просвещения. Вопреки их надеждам практика реализации этого Проекта превратила человечество не во Властелина мира, а в свободного «маргинала Вселенной», трагически выпавшего из космической гармонии. Трехвековая практика
осуществления Проекта Просвещения, превратившая человечество в субъект будущего планетарного научно-технического активизма, сделала его заложником своего же собственного активизма [2, с. 60]. Отраженная в различных концепциях «кризиса Большого Модерна», нынешняя негарантированность человеческой экзистенции оказывается, по существу, главной особенностью существования человека в созданном им же самим глобальном социальном контексте XXI века [3, с. 407].
Глобализация ведет к образованию новой мировой системы, в которой мощь и принципиальное явление культуры — человек духовной свободы больше не являются исключительной прерогативой Запада. Универсальные принципы цивилизации становятся все более доступными для любых регионов планеты. В глобальном поле культуры Америка потеряла лидерство в силу того, что структура взрослеющей личности успела стать универсальным явлением. Мир необратимо вступил в новую, пока еще не изведанную фазу динамического переустройства. В ней практически не остается места для какого бы то ни было «вселенского» центра, из которого можно было бы руководить переменами. Мир оказался неподвластным любому самопровозглашенному центру, равно как любые попытки провозгласить себя центром мира не имеют более чем достаточных логических оснований. Вслед за закатом эры Великих культур заканчивается и эпоха центров мировой цивилизации [4]. Конец евроцентристского миропорядка не означает перемещения всемирного центра из одной географической точки в другую и соответственно появления вместо США и Запада в целом какого-то другого региона или государства. Просто наряду с ними возникают
новые «равновеликие им центры экономической и военно-политической мощи. Об этом свидетельствует, в частности, стремительное восхождение Китая, Индии, Бразилии... Важное радикальное отличие нового миропорядка от прежнего, евроцентристского, состоит в том, что он основывается не на одной, а на нескольких равновеликих несущих конструкциях в лице Запада и Востока, Юга и Севера» [5].
Если говорить о причинах глобального системного кризиса, то одна из основных причин видится в глобальном характере развития мировой цивилизации конца XX — начала XXI века. Она заключается в том, что в настоящее время произошел цивилизационный поворот, который переживает все человечество. Оно резко свернуло с экстенсивного пути развития, и этот переходный период очень жесткий и стремительный. По оценке академика С.П. Капицы, этот период «сравним с самим появлением разумного человека, которое произошло более миллиона лет назад, когда человек впервые овладел речью, огнем и вышел из животного племени. сейчас все прекрасно понимают, что это глубокий цивили-зационный переход.» [6, с. 8].
Наступление современного глобального системного кризиса может быть также объяснено как следствие предшествующего длительного соперничества двух мировых общественных систем — либерального капитализма во главе с США и реального социализма во главе с СССР. По мнению академика Н.Н. Моисеева, «то, что произошло в нашей стране, — лишь фрагмент общей перестройки мировой системы, и прежде всего ее экономической составляющей. Эта перестройка была подготовлена всей предшествующей историей капитализма. Миропорядок, утвердившийся в послевоенные годы на Западе, иногда принято называть РАХ AMERICANA. Такое название не лишено основания. Даже при активном противодействии Советского Союза оно более всего подходило к описанию планетарного порядка, до недавнего времени игравшего определяющую роль в международной жизни. Этот миропорядок рухнул, как и Советский Союз. По нашему мнению, вследствие этого мир надолго потерял стабильность, хотя это обстоятельство осознается пока не всеми. РАХ AMERICANA тоже рухнул и, наверное, навсегда. Но в отличие от того, что произошло с Советским Союзом, разрушение
РАХ AMERICANA происходит пока без видимых катаклизмов. Однако под ковром уже идет жестокая война, и исход ее неотвратим. Вся планета, как и наша страна, находится на пороге неизвестности и непредсказуемости» [Там же. С. 4-5].
Важной причиной глобального кризиса явилась новая расстановка политических сил на международной арене, сложившаяся после Второй мировой войны. Крупнейшие страны Европы — Англия, Германия, Франция — на время утратили статус великих держав, распалась европейская колониальная империя. В этих условиях лидером Запада стали США. Они предложили свой проект «Глобализации по-американски». Однако данный проект имел ряд скрытых изъянов, которые и обусловили главные кризисные явления современного этапа глобализации. Приток капитала в страны «третьего мира», способный обеспечить их ускоренный рост, неизбежно предполагал, во-первых, выгодное использование западными предпринимателями различий, существующих между отдельными регионами мира, и уже поэтому декларируемое экономическое единство мира на деле обречено было оставаться иллюзией. Во-вторых, активизация инвестиционных и товарных потоков становилась делом частных компаний, что заведомо означало отсутствие механизмов их эффективного регулирования, объективно увеличивало вероятность финансовых кризисов, сотрясающих ныне мировую экономику. И, наконец, в-третьих, не имея рычагов системного политического воздействия на эти страны, американцы перешли к тактике избирательного и точечного вмешательства, которое постепенно стало идентифицироваться с изощренной защитой интересов американских корпораций и служить одним из доказательств грабительского характера «новой глобализации» [7, с. 64].
В рамках логики этой «новой глобализации» отношения между центром и периферией качественно изменили свой характер; теперь это были отношения между теми, кто активно действует, и теми, кто вынужден лишь реагировать на эти действия. Как следствие, в современной «глобализации», как в лотерее, в выигрыше заведомо могут оказаться только немногие [Там же. С. 58—69] — большинство развивающихся стран не способно адекватно реа-
4
Проблемы XXI века
гировать на вызовы глобализации, становятся все более маргинализированными.
В рамках нашего анализа причин глобального кризиса необходимо акцентировать внимание на том, что причины кризиса российского общества, кроме того, кроются в уникальности России — страны, пребывающей на границе между Востоком и Западом, и в этом смысле территориально обреченной на цивили-зационный выбор, с вытекающим отсюда риском социально-исторической нестабильности. Создается впечатление, что положение России не является жестко закрепленным на оси Восток — Запад. В каждый кризисный период своей истории Россия смещается вдоль оси то влево, в сторону Запада, то вправо, в сторону Востока. В результате возникает мощный потенциал раскола ее политического пространства. «Промежуточное цивилизационное положение России, — утверждает А.С. Панарин, — приводит к насыщению нашего пространства неустойчиво-гибридными, симбиотическими структурами, а также формами, относящимися к цивилизационному эпигонству и социокультурному стилизаторству» [8, с. 3]. Продолжая мысль Панарина, А.Д. Кара-Мурза констатирует, что Россия как особый социокультурный и геополитический феномен является зоной повышенного исторического риска. «Для меня несомненно, — заявляет он, — что эта принадлежность к пространству повышенного риска во многом связана с пограничным положением России между Востоком и Западом. Здесь, на историческом перекрестке, как бы сталкиваются два типа социальности — „индивидуально-продуктивный", характерный для (условно говоря) „Запада", и „корпоративно-распределительный", типичный для традиционных цивилизаций „Востока"» [Там же. С. 8].
Современный глобальный кризис охватывает практически все сферы жизнедеятельности общества. В экономической сфере кризис представляет собой частный случай более масштабного явления, затрагивающего все стороны жизни людей. В первую очередь это переход глобализации к качественному новому этапу экспансии Запада. На этом этапе увеличивается проницаемость государственных границ в глобальном масштабе, что ведет к широкомасштабному рассредоточению собственности, богатства, знаний, науки, технологий, ин-
формации. Эти процессы подрывают основы социокультурных ценностей, стереотипов поведения, сводят на нет возможности контроля над происходящими в мире событиями из какого-либо одного центра.
В политической сфере кризис проявляется в том, что мировой социум претерпевает сложнейший комплекс глобальных трансформаций, преобразующих его в мегаобщество с весьма проблематичным будущим. Исторический процесс становления такого мегаобщества не может не изменить господствующие пока представления о мировом социуме, гражданстве, праве, политической власти, международных отношениях. Этот процесс все более ощутимо влияет на логику поведения тех, кто принимает стратегические решения, касающиеся процесса формирования будущего мирового социума. Однако процессы глобализации часто вступают в противоречие с национально-государственными интересами, главный из которых — защита интересов своих граждан, и остро ставят вопрос: все ли национальные государства, где бы они ни находились — в Азии, Европе, Африке или Америке, способны самосохранить себя в новом мироустройстве? Проблема самосохранения национальных государств может оказаться неразрешимой, если элиты национальных государств не подвергнут самому тщательному изучению последствия нынешнего взрыва гло-бализационных процессов.
В социальной сфере кризис проявляется в предании забвению идеи социального государства. Резкая поляризация обществ на сверхбогатых и очень бедных привела к тому, что бедность большинства стран «третьего мира» порождена и углубляется колониальной политикой стран Запада и варварским способом эксплуатации материальных и человеческих ресурсов целых континентов. Отмечаются рост девиантного поведения, ухудшение здоровья людей, сокращение продолжительности жизни населения, рост преступности, коррупции, разрастание правового нигилизма, наркопорнобизнеса, утрата трудовым народом прав на труд, бесплатное образование, пользование достижениями культуры, медицины и т. д.
Ученые уже охарактеризовали XXI век как эпоху глобального разрушения окружающей среды. Глобализация вносит ощутимый вклад в обострение глобальных экологических
проблем — изменение климата, разрушение озонового слоя, продолжающееся беспрецедентное возрастание загрязнения окружающей среды [9, с. 294]. Многие процессы, происходящие в формирующемся мире, не локализуются в границах какого-то отдельного национального государства, региона, материка, а в кратчайшие сроки превращаются в транснациональные, всеобщие, надэтнические, планетарные, глобальные.
Ряд исследователей обращают внимание на то, что нынешний экологический кризис является в большей степени аксиологическим. Индустриальная цивилизация, породив гигантски мощную технонауку, инициировав безудержный планетарный научно-технологический активизм, идеологию экономоцентризма и безудержного потребительства, не создала прочной нравственно-мировоззренческой основы, которая позволила бы всем творениям нашей эпохи гарантировать человечеству достойное экобудущее, перспективу самосохранения планетарного социума в мире. Любая стратегия, любые планетарные действия индустриальной цивилизации, направляемые системой доминирующих ныне нравственных, мировоззренческих, интеллектуальных начал, сопряжены с экзистенциальным риском и не могут считаться обнадеживающими [2, с. 49].
В культурной сфере наблюдаются разложение морали, падение нравственности, духовности людей. Произошло крушение нравственных ценностей, насаждаются американские стандарты культуры, снижается общая образованность, отмечаются упадок национальной
культуры, физическая и моральная деградация личности.
На смену понятиям «коллективизм», «патриотизм» пришли «великие идеи» неолиберализма, точнее, их суррогаты: ложно понимаемая личная независимость и индивидуальное благополучие, эгоизм, культ наживы оказались чрезвычайно привлекательными и стали доминирующими.
Таким образом, глобальный системный кризис, по существу представляющий собой социокультурный кризис, — это частный случай более масштабного явления, затрагивающего все стороны жизни людей во всемирном масштабе. Одно из его проявлений — конец евроцентристского миропорядка, что связано с размыванием единой оси мирового сообщества и возрастанием значения для мировых процессов разных взаимозависимых центров силы, а также с превращением глобализации в качественно новый этап экспансии Запада, для которого характерно беспрецедентное увеличение проницаемости национально-государственных границ.
Глобальный системный кризис не случаен. Он обусловлен рядом причин как объективного, так и субъективного характера, но основной причиной является глобальный характер развития мировой цивилизации конца XX — начала XXI века, связанный с глубоким цивилизаци-онным переходом, который переживает человечество, резко свернувшее с экстенсивного пути развития. Этот переходный период, жесткий и стремительный, сравним с самим появлением разумного человека более миллиона лет назад.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Толстых, В.И. Цивилизационный кризис и идеалы идеологий [Текст] / В.И. Толстых // Тр. фонда Горбачева. - М., 2000. - Т 1.
2. Толстоухов, А.В. Глобальный социальный контекст и контуры экобудущего [Текст] / А.В. Толстоухов // Вопр. филос. - 2003. - № 8.
3. Неклесса, А.И. Конец эпохи большого модерна [Текст] /А.И. Неклесса // Знамя. - 2000. - № 1.
4. Извеков, А.И. Америка: миф о превосходстве, или ничто не повторяется [Текст] / А.И. Извеков // Вопр. филос. - 2010. - № 1. - С. 43-48.
5. Гаджиев, К.С. Мировой экономический кризис: политико-культурные измерения [Текст] / К.С. Гаджиев // Там же. - № 6. - С. 3-19.
6. «Круглый стол» журнала «Вопросы философии», посвященный обсуждению книги Н.Н. Моисеева «Быть или не быть... человечеству?» [Текст] // Там же. - 2000. - № 9.
7. Иноземцев, В.Л. Вестернизация как глобализация и «глобализация» как американизация [Текст] / В.Л. Иноземцев // Там же. - 2004. - № 4.
8. Риск исторического выбора в России (материалы «круглого стола») [Текст] // Там же. -1994. - № 5.
9. Дилемма глобализации. Социумы и цивилизации: иллюзии и решения [Текст] / отв. ред. Т.Т. Тимофеев. - М.: Вариант, 2002.
