CC BY
273
СОЦИОЛОГИЯ
УДК 101.1:316 А. В. Овруцкий
ГЛОБАЛЬНЫЙ КРИЗИС КАК КРИЗИС СВЕРХПОТРЕБЛЕНИЯ: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ
Глобальный кризис рассмотрен как кризис сверхпотребления (перепотребления). Сверхпотребление понимается как деструктивный процесс и анализируется на макроэкономическом, микроэкономическом, социальном, психологическом уровнях. Рассмотрены проявления сверхпотребления: превышение нормальных потребностей, уменьшение ценности потребляемого, недостижимость уровня пресыщения, ускорение потребительских ритмов, коммодификация потребления, «этическое потребление», система морально-этических регуляторов потребления (потребительская мораль и потребительская этика) и др. Рассмотрены многочисленные антиконсюмеристские движения, которые анализируются как предвестник глобального кризиса.
Ключевые слова: Социальная философия потребления; глобальный кризис; перепотребление; коммодификация; «этическое потребление»; потребительская мораль; потребительская этика; антикон-сюмеристские движения.
The global crisis as super-consumption crisis: socio-philosophical aspects.
ALEXANDER V. OVRUTSKY (Faculty of Sociology and Political, Southern Federal University, Rostov-on-Don).
The article deals with the social and philosophical aspects of the global crisis. The global crisis is considered as a super-consumption crisis. Super-consumption is understood as a destructive process and it has been considered at the macroeconomic, microeconomic, social, and psychological levels. The manifestations of super consumption have been considered: the excess of normal requirements, the reduction of value consumed, the unattainability of the level of satiation, the acceleration of consumer rhythms, the commodification consumption, the «ethical consumption», the system of the morally-ethical regulators of consumption (consumer morals and consumer ethics), and others. Also numerous anti-consumerism movements have been studied, which are analysed as a harbinger of global crisis.
Key words: social philosophy of consumption; global crisis; reconsumption; commodification; «ethical consumption»; consumer morals; consumer ethics; anti-consumerism movements.
Глобальный кризис стал неожиданным на фоне позитивных прогнозов развития экономики, основанных на многолетних благоприятных тенденциях экономического роста стран с рыночной системой. По мнению значительного числа экспертов, кризис является системным по своему содержанию и своим детерминантам. Отмечается также, что кризис по своей природе является кризисом перепотребления (сверхпотребления). Феномен носит социально-экономический характер и может быть концептуализирован в рамках социально-философской парадигмы.
Такая концептуализация, на наш взгляд, предполагает рассмотрение потребления как специфического вида деятельности, включающей многоуровневые взаимодействия потребителя с предметной и социальной действительностью, в результате чего осуществляется приобретение, использование (извлечение благ и удов-
летворение потребностей), а также утилизация потребительских объектов.
Соответственно перепотребление выступает в этом контексте как некоторая избыточная (экстенсивная) деятельность по приобретению и использованию потребительских товаров. Такая потребительская деятельность становится самым частотным видом социальной активности в обществе потребления, а также принципом общественной организации. Другими словами, феномены перепотребления можно зафиксировать не только как проявление отдельно взятой личности, но и как массовый феномен, характеризующий общество в целом.
Мы исходим из положения, что перепотребление является в наивысшей степени дестабилизирующим процессом, вызывающим «защитные» реакции социума. Перепотребление характеризуется чрезмернос-
ОВРУЦКИЙ Александр Владимирович, кандидат психологических наук, доцент, докторант кафедры теоретической социологии факультета социологии и политологии (Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону).
E-mail: [email protected] © Овруцкий А.В., 2010
тью, превышением нормальных потребностей и, тем самым, приводит к резкому уменьшению ценности потребляемого [2, с. 20]. Указывается также, что перепотребление сущностно связано с недопотреблением: оно лишает самого необходимого не только других, но и самого перепотребляющего [Там же]. Например, сверхпотребление обусловливает процессы инфляции сакрального и социального, в целом снижает степень удовлетворенности процессом извлечения и присвоения благ. Таким образом, дисфункции перепотребления проявляются на макроэкономическом, микроэкономическом, социальном уровнях. По мнению А. Кругина, с определенного уровня развития экономики индивидуальное потребление перестает быть стимулом для дальнейшего развития технологии и экономического роста, вызывая ситуацию «преднамеренной консервации» [4]. Если в «допотребительской» экономике можно обойтись без ее планирования и государственного вмешательства, то в потребительском обществе «предустановленная гармония» рынка исчезает и наступает макроэкономический хаос («хронический кризис перепроизводства») [Там же].
Сверхпотребление связано не только с избыточным спросом, но также и с экспансией потребления на ранее «непотребительские» сферы. В докризисном обществе происходили системные процессы коммодификации - овеществления, экстраполяции потребительского механизма на нерыночные социальные области: спорт, искусство, семья, сексуальная жизнь, образование, медицина, армия и т.д. Так, образование постепенно трансформируется из классического социального института в экономический субъект сферы услуг. Индикаторами этого процесса являются платный характер обучения, контрактная система взаимоотношений внутри образовательного процесса, нивелирование культурных детерминант и факторов в ситуации глобализации образования, использование экономических критериев эффективности и др.
Потребление становится заменой социальной активности. Например, исследователи описывают новый феномен - так называемое «этическое потребление». В этом случае потребление представляет собой покупку или, наоборот, отказ от нее исходя из этических, политических или экологических интересов [3, с. 76]. Здесь «этическое потребление» предстает не только как особый способ приобретения и расходования ресурсов, но является, по своему содержанию, современным способом реализации политических и иных прав. В рамках институциональной экономической теории сформулирован тезис о возможности «обмена правами человека» - «революционное», с точки зрения обычной трактовки (неотчуждаемых и неделимых прав человека) понимание» [1, с. 5].
Перепотребление нуждается в поддержке со стороны морально-этических образований общества. В постиндустриальном обществе формируется новая потребительская мораль и новая потребительская эти-
ка. В рамках этой новой морали добродетель не труд, а потребление, и средний класс в качестве самореализации получает не «свободный труд», а «свободное и бесконечное потребление». Вовсе не обязательно ждать и стремиться к счастью на том свете, его можно получить посредством бесконечного потребления и при земной жизни.
Дж. Антонио указывает, что критики современного потребления считают само потребление и стиль жизни своеобразной заменой производства и работы в качестве центральных аспектов социально-культурного бытия, разрушающей твердый, конформистский и трудолюбивый тип личности, личности протестантской этики и буржуазной сосредоточенности на работе [8, р. 48].
Такое расширение потребительского рынка привело к неконтролируемому экстенсивному процессу социо-экономической гиперстимуляции системы, созданию многочисленных пирамид, которые эффективно действует только при расширении процессов производства, маркетинговой «зарядке» потребительского рынка и его субъектов и, в конечном итоге, процессов потребления в постоянно расширяющейся прогрессии.
Перепотребление создает условия, в которых рыночная конъюнктура теряет всякий объективный, феноменологический базис. Стоимость активов начинает складываться, главным образом, из стоимости нематериального капитала, а финансовые институты осваивают спекулятивные инструменты повышения стоимости. Пример с деривативами1 иллюстрирует, как стоимость финансовых инструментов привязывается в постиндустриальном обществе к факторам неэкономического, с точки зрения классической экономической теории, порядка: ожидания, динамика бренда, лояльность, эффективный PR, рейтинг экспертных оценок и т.д.
Причем диспропорции между производством и потреблением, реальной стоимостью и ее виртуальной составляющей становятся все более выраженными на всех уровнях социоэкономической системы. Например, по мнению Ф. Фукуямы, современное капиталистическое общество потребляет больше социального капитала, чем производит [6, с. 340].
Социологические исследования в США начиная с 1940-х гг. показывают, что попавшие в верхнюю 20%-ную страту распределения доходов рассматривают себя как более счастливых, чем те, которые находятся в следующем квинтиле, и так до самого низа, где люди считают себя наименее счастливыми [Там же]. Однако эта тенденция ограничена некоторым порогом, превышение которого начинает снижать субъективный уровень удовлетворенности жизнью. Экономисты считают, что
1 Деривативы - производные финансовые инструменты, отличительной особенностью которых является отсутствие связи между их количеством и количеством базового инструмента (материальные или финансовые активы).
СОЦИОЛОГИЯ
когда ВВП достигает примерно 10 000 долл. на душу населения, то дальнейший экономический рост уже не приводит к росту среднего уровня удовлетворенности, а такой порог в Северной Америке уже давно пройден [7, с. 123].
Уже несколько десятилетий социологи отслеживают уровень субъективного минимума для ведения «приличной жизни» и на протяжении всех этих лет величина уверенно возрастала, почти точно отражая общий уровень экономического роста. По статистическим данным США, доход на душу населения возрос с поправкой на инфляцию между 1965-м и 1995-м годами с 14 792 до 26 615 долл., и в это же время расходы на личное потребление увеличились от 9 257 до 17 403 долл. [6, с. 96].
Относительно связи уровня дохода и степени субъективно оцениваемого личного счастья Ф. Фукуяма делает вывод, что, скорее всего, счастье связано не с абсолютным, а с относительным доходом и что удовлетворение от богатства есть процесс сравнения и дальнейшей «гордости» за свое материальное благополучие [Там же].
Таким образом, имеет место инфляция категории «счастье», прочувствование которого произвольно привязывается к материальным факторам, а зависть становится механизмом, инициирующим современного человека к вечной гонке за постоянно ускользающими нормами жизни и потребления.
Таким образом, перепотребление является глобальным феноменом, определяющим механизмы функционирования современной западной социо-экономи-ческой системы и в значительной степени создающим мощный деструктивный потенциал, проявляющийся в социальных и экономических дисфункциях.
Ретроспективный анализ позволяет рассмотреть предкризисный период социо-экономического развития западного общества в ином ракурсе, акцентировать внимание на латентных проявлениях кризисного развития.
Предкризисное западное общество можно охарактеризовать как общество с набирающим силу ан-тиконсюмеристским движением, своеобразным потребительским бунтом, проявление которого можно зафиксировать на идеологическом, социальном, экономическом, художественном, политическом уровнях.
Латинское consumere можно перевести как «расходовать», «растрачивать», а также как «заполнять определенным содержанием». Консюмеризм - калька с английского consumerism обозначает в англоязычной и в переводной литературе два противоположных по смыслу явления. Во-первых, консюмеризм как ценностная ориентация общества или отдельно взятого человека, идеология потребления, основанные на понимании бесконечного и безграничного потребления как проявления свободы, а также экономического и общественного прогресса. Здесь потребление наделяется позитивной коннотацией, раскрываются положитель-
ные последствия такого поведения, например развитие потребительского потенциала, личностная реализация, проявление потребительских свобод и т.д. Второе значение - это общественное движение, стремящееся защищать потребителей, как правило, от определенных производителей и посредников, требуя соблюдения принципов «этичного маркетинга» и конституциона-лизированных, в том числе и на международном уровне, потребительских прав.
Под антиконсюмеристским движением мы понимаем организованные общественные протестные проявления, где объектом протеста выступает как раз идеология «безграничного и свободного потребления», консюмеристская идеология.
С середины прошлого века в постмодернистской литературе сформирована научная база антиконсюмеризма. Движение антиконсюмеристов стало одной из самых важных в жизни Северной Америки культурных сил начала третьего тысячелетия, охватившей все социальные классы и возрастные категории [7, с. 137].
Критики консюмеризма настаивают на рассмотрении потребления и производства как двух полностью независимых друг от друга процессов [Там же]. Исходя из этого предлагаются способы снижения потребления, например введение ежегодного «Дня без покупок».
Антиконсюмеристское движение Америки имеет свой рупор - журнал АёЪ^еге («Пожиратели рекламы»). Это популярное левое издание, издается с 1989 г. в Канаде [7]. По мнению авторов журнала, общество благодаря рекламе пронизано пропагандой и ложью, а журнал своей деятельностью («культурная диверсия») призван «искажать послания и перекрывать каналы пропаганды». Эту деятельность редактор журнала Кале Ласн называл «движением культурных диверсантов», считая ее для нашего времени аналогичной движению за гражданские права периода 1960-х годов, феминизму 70-х и экологическому движению 80-х [Цит. по: 7, с. 13-14]. В качестве идеологических принципов этого направления выдвигаются идеи «справедливой торговли» и «этичного маркетинга» [Там же].
К активным антиконсюмеристским организациям можно отнести Сиэтлский фонд рационального стиля, представляющий собой некоммерческую организацию, «образовывающую, поддерживающую и вдохновляющую модельеров и покупателей на позитивные социальные и экологические перемены в мире, выражая себя через уникальный выбор стиля для работы, дома и досуга» [Там же, с. 357]. Не менее экзотичным целям следует движение «медленной еды» с официальным названием «Международное движение за защиту права на удовольствие», пропагандирующее также региональную кулинарию и отказ от фастфуда [Там же, с. 358].
Мы рассматриваем многочисленные молодежные субкультуры, получившие в последние десятилетия широкое распространение не только на Западе, но и в России, как аналогичный пример антиконсюмеристских
социальных движений. В их идеологическом корпусе в большей или меньшей степени присутствуют антипот-ребительские ценности и практики. Явную антиконсю-меристскую направленность имеют такие субкультуры, как готы, панки, фрики, фриганы.
Явная антиконсюмеристская направленность характерна для деятельности так называемых «групп прямого действия» [5, с. 236]. Одна из них - группа «ритуального» сопротивления «Whirl-Mart», проявляющая свой протест против потребительства «объединенным экспериментом» и «ритуальным зрелищем», сочетающим в себе «искусство и действие»: активисты группы обычно заходят в большие торговые центры и начинают молча возить по рядам пустые тележки для покупок [Там же].
К антиконсюмеристским движениям мы относим также и так называемый хактивизм. Термин возник из соединения двух слов Hack и Activism и обозначает новую разновидность социального протеста, основанную на причинении ущерба компьютерным сетям и их пользователям с использованием Интернет-технологий [9]. По мнению Д. Деннинг, хактивизм многообразен в своих проявлениях и включает в себя виртуальные «сидячие забастовки» и блокады, бомбардировки электронной почты, web-хакерство и компьютерные взломы, использование компьютерных вирусов и червей [Там же]. По сути, хактивизм нацелен на создание помех или полное прекращение потребления информации в Интернете.
Таким образом, антиконсюмеристские движения на Западе получили широкое распространение и имеют разнообразные проявления. В целом антиконсю-меристские ценности стали легитимными и базовыми в идеологии европейских социал-демократических партий и левых интеллектуалов. Мы рассматриваем такие движения как маркер кризисного состояния общества, полагаем, что их качественное разнообразие и количественный рост можно интерпретировать как социальную реакцию «самосохранения», самозащиты от деструктивного влияния потребительских дисфункций.
В основе глобального кризиса лежит феномен перепотребления, проявляющийся в избыточности процесса, коммодификации, гиперстимуляции социоэкономи-ческой системы, инфляции категории «счастье» и др. Докризисное западное общество можно охарактеризовать как общество-супермолл, где безграничный ассортимент товаров-симулякров, безграничное потребление, детерминированное технологиями маркетинговых коммуникаций, обеспечивает экстенсивное развитие социоэкономической системы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аузан А. Интерпретация прав человека с позиции новой институциональной экономической теории // Civitas. 2003. № 1. С. 4-11.
2. Афанасьева В.В., Туркина В.Г. Общество перепотребления // Потребление как коммуникация - 2009: материалы 5 междунар. конф., 26-27 июня 2009. СПб.: Интерсоцис, 2009. С. 20-23.
3. Коос С. Объясняя этическое потребительское поведение в Европе (эмпирические данные по 19 странам) // Экономическая социология. 2009. Т. 10, № 2, март. С. 7698. - URL: http://www.ecsoc.msses.ru (дата обращения: 22.05.09).
4. Кругин А. Экономика великой цели или как преодолеть «барьер потребления». URL: http://e2000.kyiv.org/theory/ biblio/barrier.htm (дата обращения: 10.06.09).
5. Спектор Р. Убийцы категорий. Революция в розничной торговле и ее влияние на культуру потребления: пер. с англ. М.: Добрая книга, 2005. 272 с.
6. Фукуяма Ф. Великий разрыв: пер. с англ. М.: АСТ, 2003. 474 с.
7. Хиз Дж., Поттер Э. Бунт на продажу: пер с англ. М.: Добрая книга, 2007. 456 с.
8. Antonio J.R. After Postmodernism: Reactionary Tribalism // Amer. Journ. of Sociology. 2000. Vol. 106, July. P. 40-87.
9. Denning D.E. Activism, Hacktivism, and Cyberterrorism: The Internet as a Tool for Influencing Foreign Policy. URL: http://www.avtonom.org/pub/hacktivism.html (дата обращения: 10.10.09).
